Дай мне утешение

Глава 9

Следующее воскресенье Шейн, Келли и Брианна проводили в коттедже. Брианна лежала в своей переносной кроватке, над ней кружился плюшевый кугуар на веревочке. Она была еще слишком мала, чтобы интересоваться игрушками, но ее рефлексы работали словно хорошо настроенный механизм. Руки и ноги ее все время были в движении, она била в воздухе пяточками и пыталась все схватить своими крошечными пальчиками. Шейн и Келли чаевничали.

— Шейн?

— Гм?

— Тами была твоей первой женщиной?

— Это имеет значение? — Он был озадачен.

Она помешала чай, звеня ложечкой по стеклу.

— Для меня да.

— Да, мы еще учились в школе.

Он заранее знал, каким будет следующий вопрос. Она уперлась в него взглядом, в котором светился нескрываемый интерес:

— А для Тами это тоже был первый раз?

— Да. — Он пожал плечами. — Мне кажется, это не имеет значения, так как было очень давно. Все это слишком ничтожно, чтобы помнить.

Но мы оба получили удовольствие. Я был молод и влюблен. И, мне казалось, Тами тоже.

Она откинула локон от своих глаз.

— У меня все было не так.

— Джейсон причинил тебе боль?

Он хотел схватить и удержать ее пушистые волосы в руке, ощутить их трепетание в своих пальцах.

— Нет, не настолько, чтобы помнить, но все было не так, как я себе представляла. Наши фантазии не всегда совпадают с реальностью.

— А знаешь, что было самым ужасным для меня? — Прошлое нависло над ним темным облаком. — Мысль, что моей жене нужен кто-то еще кроме меня. Не в эмоциональном смысле, а для секса. Мне казалось, я не отвечал ее требованиям.

Келли протянула ему руку, заставив его тем самым взглянуть на нее.

— Эта женщина просто сумасшедшая, если отказалась от тебя.

Доброта и искренность в ее голосе тронули его. Ему страстно захотелось опустить голову ей на грудь, найти утешение в ее тепле.

— Спасибо.

Больше они не говорили. Просто сидели тихо на диване, пока Брианна агукала и пиналась ножками, живя в своем собственном игрушечном мире.

— Шейн, — сказала вдруг Келли.

— Да?

— Как ты думаешь, что такое сексуальность?

Пшеничного цвета волосы, хотелось ему сказать. Веснушки и поцелуи со вкусом лунных лучей. Но он лишь пожал плечами.

— Это очень индивидуальное чувство. Для меня, например, это материнство.

Она бросила на него подозрительный взгляд.

— Успокаиваешь меня?

— Нет, что ты! Округлившиеся бедра, полная грудь, выступающий живот все это преображает женщину, делает ее утонченно сексуальной. Знаешь, я просыпался каждый раз, когда ты кормила Брианну. Лежал, не открывая глаз, но слышал все — шуршание ночной рубашки, твое щебетание, обращенное к дочке, голодное чмоканье малышки.

Грудь Келли немедленно отреагировала на эти слова. Келли подошла к нему и опустилась на колени у его ног:

— Я же сама разрешила тебе остаться, помнишь? Я хотела, чтобы ты был рядом.

— Поцелуешь меня? — Он поднял ее.

Она улыбнулась и села ему на колени, их губы встретились. Нежно, горячо, неторопливо. Он предоставил ей инициативу, разрешил касаться и исследовать, пройтись язычком по его нижней губе, а потом проскользнуть внутрь рта. Ее вкус разливался по жилам, словно вино, и Шейн ощущал, как он проникает во все его поры, унося боль.

Ее бедра ритмично покачивались в бессознательном порыве. Ею руководила неосознанная женская реакция на мужскую твердость. Ее действия были пробующими — любознательные ласки, застенчивые касания, легкое покусывание, трепетание ресниц.

Боясь причинить ей боль, Шейн не трогал ее, а шептал ласковые слова на индейском языке, хотя смысл был ясен: если она хочет, то он подождет.

Плач Брианны прорезал воздух, они вздрогнули, переглянулись и нехотя отправились в спальню, где она жаждала внимания.

Шейн понемногу приходил в себя. Сексуальное волнение исчезло, но остались нежность, сердечное тепло, связь, которую он ощущал, но не мог объяснить.

Келли сменила Брианне пеленки, ласково пощекотала детский животик пальцем. Брианна загукала. Этот звук, явно выражавший удовольствие, заставил Шейна улыбнуться. По крайней мере сейчас Келли и ее дочь принадлежат ему. Он не станет ничего загадывать относительно их будущих отношений.

В понедельник Шейн сидел в комнате ожидания больничной лаборатории, ругая про себя все вокруг. Море недружелюбных, усталых лиц. Лекарственный запах, стоящий в воздухе.

Но хуже всего — ужасные чувства и воспоминания, которые слишком глубоко внедрились в его сердце.

Брианна всю поездку капризничала. Он заранее знал, что путешествие будет длинным и беспокойным, и не отпустил Келли одну.

Именно Шейн уговорил ее съездить в больницу большого города. Никто не знает ее здесь, никто не поинтересуется, зачем ей понадобился тест на отцовство. Обеим, и Келли и Брианне, придется сдать кровь. Шейн знал суть анализа ДНК, знал, что участие в нем матери ребенка так же важно, как и участие отца.

— Может, хочешь чаю или еще чего-нибудь? спросил он у Келли, сидевшей с дочкой на руках рядом.

— Нет, спасибо, — ответила Келли.

Шейн изо всех сил старался не думать о том, по чьей вине они здесь. Крошечное личико Брианны было похоже на Келли, но ямка на подбородке у нее от Джейсона, и, возможно, цвет глаз тоже.

— Келли и Брианна Бакстер, — объявил женский голос.

Келли сразу встала, к ней подошла сотрудница, и они скрылись за тяжелой деревянной дверью.

Когда Келли вышла из лаборатории, Брианна хныкала у нее на руках.

— Привет, маленький Солнечный Лучик, Шейн поцеловал детскую макушку.

— Она испугалась, — сказала Келли.

Они устроили Брианну на специальном сиденье в машине и взяли направление на Дуарте.

Когда ребенок успокоился, Шейн облегченно вздохнул, а Келли стала смотреть на дорогу.

— Когда тебе пришлют результаты? — Он знал процедуру, но спросил просто так. Она может подумать, что ему все равно.

— Через две-три недели, когда сличение будет сделано, Джейсон и я получим по копии. Я буду жить здесь, пока Джейсон не захочет встретиться со мной.

Шейн бесился от ревности, уверенный, что, когда Джейсон получит подтверждение своего отцовства, его любимые девочки навсегда покинут Техас.

Наступило лето, принесшее сухой ветер и жару. Настроение Келли не зависело от погоды. Результаты теста еще не были готовы, от Джейсона не поступало известий. Но, по правде говоря, она и не думала о Джейсоне: в ее мыслях царил Шейн.

Она еще раз взбила подушки, разложенные на диване. Вдруг он догадается, что она замыслила? Келли не хотелось думать о возвращении домой, тем более сейчас, когда она собирается обольстить Шейна. Звук дверного звонка оглушил ее. Господи, неужели она сделает это?

— Войди! — крикнула она, окинув разложенный диван последним нервным взглядом.

Шейн вошел и сразу заулыбался, подтянутый, стройный, в обтягивающих джинсах.

Увидев разложенный диван, он удивленно посмотрел на Келли.

— Так ты спала? Я разбудил тебя? Или ты заболела? — спросил он.

— Я здорова и не спала. Но так уютнее и удобнее смотреть кино. Нам с тобой…

— Замечательно, — ответил он, не увидев в этом ничего особенного. Солнечному Лучику понравилась качалка?

— Она в восторге. — Келли направилась к дочери. — Ей пора обедать.

Глаза Шейна посветлели.

— Можно я ее покормлю?

— Конечно.

Через несколько минут молоко было согрето, и Шейн приступил к кормлению. Сидя на стуле рядом с камином, Келли с умилением наблюдала за ними. Шейн обожал ее дочь, а Брианна сразу отзывалась на звук его голоса.

— Солнечный Лучик задремал. — И Шейн положил девочку в кроватку.

— Спасибо. — Келли поцеловала дочку в лобик, затем посмотрела на Шейна и сказала: Теперь надо и нам закусить.

Вынув поп-корн из микроволновки и налив два стакана содовой, она поставила все на столик.

Я смогу это сделать, сказала она себе в который раз. Она должна это сделать, ей это очень нужно. Дыхание Шейна на ее щеке стало навязчивой идеей. Его руки на ее груди, его губы на ее губах, его…

Между тем Шейн скинул ботинки и улегся поудобнее перед телевизором. Келли пристально смотрела на него, не в силах больше сдерживаться.

— Шейн?

Он поднял взгляд и улыбнулся:

— Да?

Она встала перед телевизором и подняла пульт управления. На видеомагнитофоне за ее спиной засветилось маленькое красное пятнышко, изображение пропало. Ей стало тяжело дышать.

— Сегодня я была у доктора Ланигана.

Он подался вперед, заинтересованно изогнув бровь.

— Вот почему ты сегодня так раздражена.

Она изучала кнопки на пульте.

— Он сказал, что я… что для меня было бы неплохо… — она подняла взгляд и посмотрела прямо в его глаза, — возобновить сексуальные отношения.

Напряжение внутри коттеджа нарастало.

Быстро, горячо и головокружительно, как в удушливую южную ночь. Ни он, ни она не отводили глаз, оставаясь на своих местах и глядя друг на друга, разделенные расстоянием в шесть шагов.

У Келли подкосились колени. Но Шейн вдруг направился к ней. Грациозный и гибкий, словно тигр, с блестящими глазами и бугрящимися мускулами, он медленно подошел и опустился на колени. Она стояла неподвижно, не зная, что делать. Что сказать? Как дышать?

Он положил свои руки, большие, со следами царапин, ей на талию. Его волосы шелковым водопадом струились по плечам и спине.

— Ты уверена, что хочешь этого? — спросил он.

Мужчина ее мечты стоит на коленях перед ней, а она потеряла дар речи…

— Келли? — Он не отводил глаз. — Пожалуйста, я хочу слышать, как ты скажешь это.

— Да. — Она наконец справилась с собой, воздух стал поступать в ее легкие.

Он сглотнул. Это беззвучное движение привлекло ее внимание к его горлу и дальше, к тому, что ниже. Она знала, что у него на груди почти нет волос — гладкая и твердая масса мускулов и сухожилий. А если положить руку ему на грудь? Накрыть его сердце своей ладонью?

— А как с защитой? — спросил он, снова сглотнув.

— Я купила презервативы, ребристые и гладкие — любые.

— Ты разденешься для меня? — спросил он. Я хочу видеть тебя…

Молча кивнув, Келли потянулась к пуговкам на платье и ощутила собственную дрожь.

Сегодня ночью она ни в чем ему не откажет.

Ворот платья распахнулся, открыв его взору бюстгальтер. Когда она сбросила платье с плеч и оно упало к ее ногам, он улыбнулся.

Она стояла перед ним в бюстгальтере и трусиках. Простое нижнее белье белое с нежным кружевом — она специально подобрала для него. Пусть она больше не девственница, но с ним чувствует себя невинной.

Лунное сияние струилось через окно, разрезая кровать лучами света. Шейн снял рубашку, и свет залил его кожу. Он мог бы быть скульптурой в бронзе, думала она. Произведение искусства. Слишком прекрасен, чтобы быть человеком. Но он был человеком, и она это знала лучше всех. Келли расстегнула бюстгальтер, и Шейн прикоснулся к ее обнажившейся груди. Провел пальцами по соскам, затем подался вперед попробовать их языком.

Дрожь наслаждения пробежала у нее по спине. Такое может быть только в мечтах. Волшебные прикосновения мужского языка, восхитительный запах его кожи, возбуждение, сияющее в его глазах. Шейн Ночной Ветер.

Ее соски заострились под его губами. Он был осторожен с ее грудью, зная, что она кормит ребенка. Нежно играл с ней, целовал и лизал ее, мурлыкающий звук рвался наружу из его грудной клетки. Вот оно, его мужское мурлыканье.

Она схватилась за его плечи, у нее кружилась голова. Он мурлыкал. Как кот, только громче. Глубокое, сильное урчание горного льва. Его руки скользнули в ее трусики.

— Я хочу сделать это для тебя, — шепнул он, продолжая ласкать ее. Он не снял с нее трусики, а просто держал внутри свою руку, работая пальцами в медленном равномерном ритме.

Она отдалась своим ощущениям — волнам удовольствия, протекающим по телу, — лунному свету, окутывающему кожу Шейна, твердым мужским пальцам.

Она шептала его имя и гладила его волосы.

Он опустил голову ей на живот, дразня языком и спускаясь все ниже. Затем снял с нее трусики, точнее, просто стащил их до бедер, после чего клочок шелка с кружевом был забыт. Она крепко схватила его за плечи и придвинулась ближе, шевельнув бедрами. Он накрыл своим ртом ее рот — этот горячий, сексуальный рот.

Она шевельнулась снова и попыталась увернуться. Но он удержал ее бедра и снова поцеловал между ногами. Он целовал этот чувствительный бугорок, в то время как его пальцы исследовали ее внутреннюю глубину.

Бурный взрыв оргазма потряс ее. Глаза заволокло туманом. И цвет. Золотой, медный, красный. Его глаза, его кожа, огонь в его волосах.

Ее сердце билось так громко, что эхом отдавалось в ушах. Вибрации. Звуки. Она впитывала каждую вспышку света, каждое движение. Ее кожа опалена огнем, дрожь охватывает каждую ее клеточку, жар сжигает ее, а потом слабость и забытье.

Она на кровати? Келли оглядела комнату, но все равно ничего не увидела сквозь туман, все еще стоявший перед глазами. Тогда она протянула руку и коснулась тела. Твердое мужское тело. Счастливая улыбка озарила лицо Келли. Шейн. Соблазнительный Шейн, который сотворил этот восторг.