Децема. Начало

Глава 22

Когда я вышла из особняка, за мной увязался Лайз.

— Оставайся здесь, — приказала я, но он не послушал. Как всегда.

— Не могу, мастер, я должен сопровождать вас повсюду, это мой долг, — ответил Лайз бодро. Говоря о долге, он выглядел так, будто развлекался. — Куда пойдём? Я тут прошвырнулся по городу, там — тоска. Магазины закрыты, люди сидят по домам, а те, с кем я столкнулся, в упор меня не замечали. Они тут все не в пример столичным религиозные. Сегодня же этот… день Искупления.

Кому он об этом рассказывал?

— Хочу спуститься к воде, — ответила я, и Лайз покивал.

— Да, верно, ничего лучше здесь всё равно не найти. — Когда мы вышли на пляж, он обернулся на особняк и присвистнул. — Вот это я понимаю — подарок, да? Молодой босс совсем голову потерял. Нет, я не к тому, что вы всё это не заслуживаете. Просто я своим девчонкам мог только всякие побрякушки дарить, и теперь, кажется, понимаю, почему я по жизни одинок. — Я уставилась на него, недовольно щурясь, и Лайз пожал плечами. — Что?

— При чём тут ты и твои девчонки?

— Ни при чём, просто, я себя считал самым романтичным парнем на свете. Когда дело доходило до свиданий, я всё продумывал до мелочей: как бы покруче одеться, в какой ресторан пойти, а потом — отель, все дела. Мне нравится добиваться женщин, это похоже на игру, но то, что делает молодой босс… это высшая лига, мне с ним не тягаться.

Закинув руку ему на шею, я взяла его в шутливый удушающий захват.

— На что это ты намекаешь, а?! Как ты посмел перейти на сторону этих мерзких сплетников, Лайз?!

— Да бросьте, мастер, ясное же дело, что он любит вас, — прохрипел он.

— Я тоже его люблю. Он — мой старший брат.

— Ладно-ладно, но он вас сестрой не считает. На сестру так не смотрят. С сестрой так не разговаривают. И сестре не дарят такие подарки.

— Откуда ты можешь это знать? У тебя есть сестра?

— Нет. Но у него есть. — Лайз похлопал меня по предплечью, сдаваясь. — Её зовут Илона, и он её на дух не переносит.

Отпустив его, я пояснила:

— Это у них взаимно. Илона возненавидела его, как только он появился в доме. Она была первым ребёнком Иберии, его наследницей, её даже какое-то время воспитывали, как будущую главу клана. А потом появился Индра, выращенный в пробирке, «ненастоящий», и забрал у неё всё. Понимаешь? Он тоже родился в «пустыне», его тоже отвергали — мы с ним родственники. Это больше, чем всё, о чём вы сплетничаете. При том, что между нами ничего «такого» не было и быть не может.

— Почему нет? Вы — красивая женщина…

— Индра любит меня не потому, что я женщина! — перебила я его жёстко. — Женщину во мне он ненавидит, о чём говорит постоянно.

— Да мало ли, что он говорит, — проворчал Лайз, указывая на особняк. — Вон туда гляньте.

— «Мало ли что говорит»? — возмущённо повторила я, беря его в очередной захват. — Это натуральная измена, солдат! Я думала, ты только к моим приказам так халатно относишься, но нет — ты по жизни разгильдяй! Ты же родился в Тавросе?

— Д-да.

— Там, где я родилась, Нойран считали всамделишными богами. Ещё до того, как Индра стал моим наставником, я знала, что, если он заговорит со мной, я даже не подумаю сомневаться в его словах. Как, по-твоему, я буду воспринимать то, что он повторит дважды? Трижды? Что он будет повторять на протяжении трёх лет? — Я отпустила Лайза, когда он захрипел, задыхаясь. — Индра не просто научил меня всему, он меня переделал. Иберия бросил ему вызов своим приказом, так что он взялся за меня с огромным энтузиазмом…

— С таким же огромным, как и этот дом? — сипло спросил Лайз, и я тяжело вздохнула.

— Говоря об огромном доме, ты не замечаешь самого главного. Ты в курсе, как Индра его получил?

— А кто не в курсе? Он его отобрал.

— Вот именно. Он присвоил его. Потому что если Индра чего-то хочет, то он просто берёт это. Ему плевать на мнение Синедриона, местной элиты и отца. С моим мнением он вообще никогда не считался, но ты заявляешь, что я нужна ему в том самом пошлом смысле? Он сделал бы это, как только у него появилась такая мысль, и даже предупреждать об этом не стал. — Меня обжог стыд, когда я вспомнила, с каким отвращением и ненавистью он отзывался о моём теле, и какую боль причинил мне в самом женском месте на этом теле. — Индра меня брил налысо и обращался, как с бесполым существом — по-твоему, он так себя ведёт со всеми женщинами, которые ему нравятся?

Лайз растерянно молчал. Очевидно, он многое понял, но я его точно не переубедила, потому что он был «самым романтичным парнем на свете». Искать любовь там, где её нет — в его натуре.

— Плевать на дом. Лучше вот это разглядывай, — посоветовала я, снимая с пояса саблю и вручая её Лайзу. — Этот подарок ничуть не хуже, и мне его мне вручил сам глава.

— Плевать на дом? — переспросил он ошарашенно. — Вы что… поссорились с молодым боссом?

— Нет. Он просто захотел побыть один, — сказала я, скидывая пиджак.

— Вы поссорились и оставили его там.

— Я решила немного поплавать.

— Вы поссорились, оставили его там, а теперь раздеваетесь при мне…

— Я просто раздеваюсь. — Я сняла рубашку и отдала ему. Потом штаны. — Это смущает тебя?

— А вас нет?

— Ну ты же сам сказал, что я красивая женщина.

— Не издевайтесь, мастер, — пробормотал Лайз, отворачиваясь. — Я позвоню, чтобы вам принесли купальник и полотенце…

Прежде чем он закончил, я уже избавилась от белья и пошла к воде, которую зажгло закатное солнце. Океан грозно шумел, накатывая на берег. Волна отталкивала меня, а потом тянула за собой, обнимая. Я заходила всё глубже, привыкая к холоду, а потом нырнула, прячась. Конечно, океан был слишком большим и древним, чтобы принадлежать мне, но в тот день он точно был моим больше, чем когда-либо. И пусть я никогда не постигну всю прелесть своего «подарка», я пыталась с этим поспорить, заплывая дальше, достигая дна…

Вынырнув, я почувствовала себя обновлённой. Лёгкие жгло. В такие моменты щедрым подарком кажется даже воздух. Покачиваясь на волнах, я неторопливо поплыла к берегу… Там суетился взволнованный Лайз. Он что-то говорил, пытаясь перекричать шум прибоя.

— Оставайтесь там, мастер! — заявил он, когда я коснулась ногами дна. После чего он повернулся к фигуре, идущей по берегу. — Вали отсюда, слышишь?! Это частная территория! Не вынуждай меня доставать оружие! — Вопреки словам Лайз потянулся к кобуре. — Назад! Это последнее предупреждение!

Я занервничала, хотя чужак был совсем один и шёл медленно, будто просто прогуливаясь. Его руки были пусты, он не делал резких движений и не кричал. Но в нём было что-то, что чувствуешь нутром, даже если ты никогда прежде не сражался: он пришёл убить тебя.

У чужака было телосложение бойца. Его бледная кожа, казалось, светилась изнутри. На вид ему нельзя было дать больше тридцати, но его волосы уже поседели… нет, они были не седыми. Бесцветными.

Чтоб меня, это же альбинос из Децемы, наследник Паймона. Дис здесь.

Я недоумённо глянула в сторону особняка, не понимая, почему никто не поднимает панику. Куда делись дежурящие на крыше снайперы? Индра же не мог убрать их просто потому, что я сказала, что буду купаться голой?

Псих!

Наплевав на предостережение охранника, я вышла из воды.

— Лайз, сабля! — крикнула я, и он кинул её мне, хотя я имела в виду другое. Он должен был бежать с ней к дому, ведь, очевидно, Дис пришёл за реликвией Децемы.

Хотя, ладно, так уж и быть: мне не хотелось остаться с ним наедине и без оружия.

— Я тебя знаю, ублюдок! — дошло наконец до Лайза, и он принялся палить, взметая мелкий песок, чем снизил и без того плохую видимость. На пляж стремительно опускались сумерки.

Ноги вязли в песке, так что я не успела добежать до Лайза. У него закончился заряд, и из-за облака пыли на него кинулся Дис. Нанизав на пальцы шипастый кастет, он ударил его по лицу, распарывая кожу, дробя кости, отбрасывая от себя.

Рыча, я бросилась ему наперерез, загораживая упавшего Лайза.

— Отвали от моего телохранителя! — Рывком вытащив саблю из ножен, я подняла её и выставила вперёд, дразня. — Ты же сюда пришёл за этим? Попробуй забрать её до того, как здесь соберётся охрана. Ну? Иди сюда.

Но Дис не двинулся с места. Прищурившись, он медленно оглядел меня сверху вниз, и мне казалось, что я чувствую этот взгляд, хотя это были просто капли, скользящие по коже. Он так и не взглянул на саблю, будто не она была целью его суицидальной миссии.