Декабристы

КОНСТИТУЦИЯ НИКИТЫ МУРАВЬЕВА

Конституция Никиты Муравьева явилась плодом длительной работы. Он начал ее писать с осени 1821 г., но нет сомнений, что подготовительный период ее создания начался ранее. Никита Муравьев изучил всевозможные действовавшие в то время конституции, штудировал основные законы революционной Франции, Северо-Американских Соединенных Штатов, испанскую конституцию 1812 г. и многие другие.

Конституция Никиты Муравьева использовала опыт Западной Европы. Но она являлась плодом самостоятельного политического творчества на основе переработки западноевропейского и американского политического опыта и применения его к русской действительности. Никита Муравьев был глубоким знатоком современной ему политической литературы, интересовался историей и сам являлся автором работ исторического характера, например разбора «Истории Государства Российского» Н. М. Карамзина, «Истории…» Суворова и других работ.

Конституция Никиты Муравьева сохранилась в нескольких вариантах; их изучение показывает нам развитие его политических взглядов, говорит о непрерывной работе над конституционным проектом и об изменении ранее принятых формулировок в сторону большей прогрессивности. В то же время конституционный проект Никиты Муравьева обсуждался среди членов Северного общества; они внимательно взвешивали его формулировки, писали свои подробные замечания и возражения. Был известен проект и членам Южного общества, например Пестелю.

Однако конституция Никиты Муравьева в отличие от «Русской Правды» Пестеля не была обсуждена всем Северным обществом, не была проголосована и принята всей организацией.

Работая над конституцией в 1821 и последующие годы, Никита Муравьев уже отошел от прежних республиканских воззрений. Он в это время склоняется к идее конституционной монархии. Тот сдвиг вправо, который произошел около 1821 г. в политических взглядах Никиты Муравьева, нашел яркое отражение в его конституции. Прежние республиканские воззрения сменились конституционно-монархическими. Классовая дворянская ограниченность сказалась прежде всего в разрешении вопроса о крепостном праве. Никита Муравьев в своей конституции объявлял освобождение крестьян от крепостной зависимости, но одновременно вводил положение: «Земли помещиков остаются за ними». По его проекту крестьяне освобождались без земли. Лишь в последнем варианте своей конституции он под давлением критики товарищей сформулировал положение о незначительном наделении землей: крестьяне получали усадебные участки и сверх этого по две десятины на двор в порядке общинного владения. Конституция Никиты Муравьева характеризовалась высоким имущественным цензом: только земельный собственник или владелец капитала имел право полностью участвовать в политической жизни страны, избирать и быть избранным. При этом землевладелец сначала ценился Никитой Муравьевым вдвое «дороже» капиталиста. Позже Никита Муравьев отказался от двойного ценза и ввел один общий ценз для избирателей — 500 рублей. Лица, не имевшие движимости или недвижимости на эту сумму, не могли участвовать в выборах. Лица, избираемые на общественные должности, должны были обладать еще более высоким имущественным цензом; лишь при выборах низшего представителя местного управления — волостного старшины — отсутствовало требование имущественного ценза; к этим выборам допускались «все граждане, без изъятия и различия». Но для других выборных должностей ценз сохранялся и был тем значительнее, чем выше была должность; он доходил в некоторых случаях до 60 тыс. рублей серебром.

Женщины по конституции Никиты Муравьева, как и по конституции Пестеля, были лишены избирательного права. Кроме того, Никита Муравьев был намерен ввести образовательный ценз для граждан Российского государства. Избирательные права получали лица, достигшие 21 года. Через двадцать лет после принятия конституции предполагалось ввести обязательное требование грамотности избирателя: неграмотный лишался избирательных прав. Так как образование можно было получать только за плату, введение ценза грамотности было еще одним предпочтением материально состоятельных избирателей несостоятельным. Сверх этого конституция Никиты Муравьева вводила еще ценз оседлости; кочевники не имели избирательного права.

Крестьянин-общинник не считался, согласно проекту Никиты Муравьева, «владельцем»-собственником, его избирательное право было чрезвычайно ограниченно. Первый вариант конституции предоставлял крестьянам-общинникам — «общим владельцам», по терминологии Муравьева, — ограниченное избирательное право: «все общество на сходке имеет право назначить одного избирателя с каждых 500 душ мужского пола, и сии избиратели, назначенные общими владельцами, подают голоса наравне с гражданами как уполномоченные целого общества, лишь только они предъявят поверительные грамоты своего общества, засвидетельствованные волостными старшинами». Во втором варианте конституции Никита Муравьев изменил свою формулировку. Как уже указывалось, к участию в выборах волостного старшины допускались «все граждане без изъятия и различия».

Но при всех чертах сильно выраженной классовой дворянской ограниченности конституционный проект Никиты Муравьева является значительным памятником политического творчества революционера-дворянина. Многие его положения имели прогрессивное значение. Надо представить себе, какой объективный исторический смысл имели перечисленные ниже пункты конституции Никиты Муравьева в бесправной стране крепостного рабства и самодержавного деспотизма, в стране «старого порядка», еще не знавшей революции.

Никита Муравьев проектировал отмену крепостного права, делал крестьянина лично свободным: «Крепостное состояние и рабство отменяются. Раб, прикоснувшийся земли русской, становится свободным»[36],— гласил 3-й параграф его конституции. Сословия также отменялись. «Все русские равны перед законом». Даже религия призывалась на помощь, для того чтобы доказать глубокий вред старого феодально-сословного подразделения. «Разделение между благородными и простолюдинами не принимается, поелику противно Вере, по которой все люди братья, все рождены благо по воле божией, все рождены для блага и все просто люди: ибо все слабы и несовершенны».

Конституция Никиты Муравьева утверждала священное и неприкосновенное право буржуазной собственности, но в ней подчеркивалось, что право собственности заключает в себе «одни вещи»: человек не может быть собственностью другого, крепостное право должно быть отменено, а «право собственности, заключающее в себе одни вещи, — священно и неприкосновенно».

По конституции Никиты Муравьева должны были быть ликвидированы и многие другие феодально-абсолютистские учреждения. «Военные поселения немедленно уничтожаются», — гласил 30-й параграф конституции: военные поселяне должны были немедленно перейти на положение казенных крестьян, земля военных поселений передавалась в общинную крестьянскую собственность. Удельные земли, т. е. земли, на доход с которых содержались члены царствующего дома, конфисковывались и передавались во владение крестьян. Все гильдии и цехи — пережитки феодального общества — объявлялись ликвидированными. Отменялась «табель о рангах», разделявшая военных и гражданских служащих на 14 классов. Национальное чувство Никиты Муравьева было возмущено засильем в России иностранцев: «Гражданские чины, заимствованные у немцев и ничем не отличающиеся между собою, отменяются сходственно с древними постановлениями народа русского». Все названия сословных групп (дворяне, мещане, однодворцы и пр.) отменялись и заменялись названием «гражданин» или «русский». Понятие «русский» по конституции Никиты Муравьева не относится непосредственно к национальности — оно означает гражданина Российского государства.

Понятие Родины и ее защиты вознесено в конституции Муравьева на большую высоту: «Каждый Русский обязан носить общественные повинности — повиноваться законам и властям Отечества, быть всегда готовым к защите Родины и должен явиться к знаменам, когда востребует того закон».

Конституция Никиты Муравьева утверждала ряд буржуазных свобод: она провозглашала свободу передвижения и занятий населения, свободу слова, печати и свободу вероисповеданий. Отменялся сословный суд и вводился общий суд присяжных заседателей для всех граждан.

Как обстояло дело с царской властью?

Конституция Никиты Муравьева была ограниченномонархической. Но тут все же необходимо сделать оговорку: в крайнем случае Никита Муравьев предполагал введение республики. «Если бы императорская фамилия, — показал он на следствии, — не приняла конституции, то как крайнее средство я предполагал изгнание оной (фамилии) и предложение республиканского правления».

Законодательная, исполнительная и судебная власти в конституции Никиты Муравьева были разделены. По конституции Никиты Муравьева император есть только «верховный чиновник российского правительства», он является представителем только исполнительной власти, законодательной власти император не имел. Надо представить себе, как резко изменяло это определение прежнее положение, в каком противоречии находилось оно с феодальными утверждениями о «божественности» неограниченной царской власти и о полнейшей безнаказанности всех деспотических действий «от бога помазанного» царя.

Император получал большое жалованье (8 млн. рублей в год) и, если ему угодно, мог за свой счет содержать придворный штат (никаких дополнительных средств ему для этого не давалось). Никита Муравьев хорошо понимал, насколько вредна была роль придворной камарильи, ее интриг и влияний в политике царского правительства. Поэтому его конституция трактовала всю придворную челядь — всех камергеров, гофмаршалов, гофмейстеров, обершенков и т. д. — как личных прислужников царя. Все царские придворные по конституции Никиты Муравьева лишались избирательного права.

Император командовал войсками, но не имел права ни начинать войны, ни заключать мира. Император не мог покидать территории империи, иначе он лишался императорского сана. Декабристы хорошо знали, каково было реакционное значение постоянных поездок императора за границу, где вершились дела Священного Союза. Надо было воспрепятствовать будущему императору находить опору в реакционных силах Европы.

Будущая Россия представлялась Никите Муравьеву (в отличие от Пестеля) федеративным государством, он был сторонником государственного устройства Северо-Американских Соединенных Штатов. Империя делилась на отдельные федеративные единицы, которые Муравьев называл державами. Всех держав (и областей) было пятнадцать. В каждой державе была своя столица. Вот список держав и их столиц:

1. Ботническая — Гельсингфорс

2. Волховская — Город Святого Петра (Петербург)

3. Балтийская — Рига

4. Западная — Вильна (Литва)

5. Днепровская — Смоленск

6. Черноморская — Киев

7. Кавказская — Тифлис

8. Украинская — Харьков

9. Заволжская — Ярославль

10. Камская — Казань

11. Низовская — Саратов

12. Обийская — Тобольск

13. Ленская — Иркутск

14. Московская область — Москва

15. Донская область — Черкасск

Столицей федерации должен был стать, как и у Пестеля, Нижний Новгород — город, славный своим героическим прошлым во время польской интервенции XVII в., центр страны.

Верховным органом законодательной власти по конституции Никиты Муравьева должно было стать Народное вече. Оно состояло из двух палат: верхняя палата носила название Верховной думы, нижняя называлась Палатой народных представителей.

Палата народных представителей должна была состоять из членов, выбранных на два года гражданами держав. От каждых 50 тыс. жителей мужского пола выбирался один представитель. По вычислениям Никиты Муравьева, Палата народных представителей первого созыва должна была состоять из 450 членов. Все члены Народного веча получали жалованье — по 5 рублей серебром за каждый день, когда они присутствовали на заседании. Дорожные расходы возмещались особо.

Дума, по проекту Муравьева, должна состоять из 42 членов: в нее выбирались по три гражданина от каждой державы, два гражданина от Московской области и один— от Донской области. Кроме основной, законодательной, работы в компетенцию Верховной думы должен был входить суд над министрами, верховными судьями и прочими сановниками в случае обвинения их народными представителями. Совместно с императором Дума участвовала в заключении мира, в назначении судей верховных судебных мест, главнокомандующих сухопутными и морскими силами, корпусных командиров, начальников эскадр и верховного блюстителя (генерал-прокурора). Каждые два года переизбиралась одна треть членов Верховной думы.

Всякий законопроект должен был три раза читаться в каждой палате. Чтения должны были быть разделены, по крайней мере, тремя днями, посвящаемыми обсуждению закона. Если законопроект принимался обеими палатами, он шел на представление императору и лишь после его подписи получал силу закона. Император мог вернуть неугодный ему законопроект в палаты со своими замечаниями, тогда законопроект обсуждался вторично; в случае вторичного принятия законопроекта обеими палатами проект получал уже силу закона и без согласия императора. Таким образом, принятие закона могло быть отсрочено императором, но не могло быть им самовольно отвергнуто. По конституции Никиты Муравьева император имел, таким образом, только право так называемого суспенсивного вето.

В державах также существовала двухпалатная система. Законодательная власть в каждой державе принадлежала законодательному собранию, состоявшему из двух палат — палаты выборных и Державной думы. Державы делились на уезды. Начальник уезда назывался тысяцким. Должность эта, как и все прочие должности в управлении государством, была выборной. Судьи также были выборными.

Конституция Никиты Муравьева, будь она введена, пробила бы огромную брешь в твердынях феодально-абсолютистского строя и серьезно расшатала бы его основы. Она развязала бы классовую борьбу в стране. Ликвидировать до конца остатки феодализма гораздо легче в конституционной, нежели в абсолютной, монархии. Это историческое значение конституционной монархии указано Энгельсом: «…борьба феодализма с буржуазией не могла быть доведена до решительного конца в старой абсолютной монархии, а только в конституционной монархии (Англия, Франция 1789–1792 и 1815–1830 годов)»[37]. Ленин, анализируя приведенное выше утверждение Энгельса, писал: «Нельзя не вспомнить… замечательно глубокого указания Энгельса… на значение перехода от монархии абсолютной к монархии конституционной. В то время как либералы вообще и русские к.-д. в особенности видят в таком переходе проявление пресловутого «мирного» прогресса и гарантию такового, Энгельс указал на историческую роль конституционной монархии, как формы государства, облегчающей решительную борьбу феодалов и буржуазии»[38].

Таким образом, проект конституции Никиты Муравьева, несмотря на яркие черты классовой дворянской ограниченности, должен быть признан прогрессивным для своего времени.

Никита Муравьев хорошо сознавал, какое бешеное сопротивление старых сил может встретить введение его конституционного проекта. Он считал, что в борьбе за него придется воспользоваться «силою оружия». Он показал на следствии:

«Я полагал:

1-е. Распространить между всеми состояниями людей множество экземпляров моей конституции, лишь только оная будет мною окончена.

2-е. Произвесть возмущение в войске и обнародовать оную.

3-е. По мере успехов военных, во всех занятых губерниях и областях приступить к собранию избирателей. выбору тысяцких, судей, местных правлений, учреждению областных палат, а в случае великих успехов — и Народного веча.

4-е. Если б и тогда императорская фамилия не приняла конституции, то как крайнее средство я предполагал изгнание оной и предложение республиканского правления»[39].

Задачи военного выступления, нанесения «решительного удара» правительству, устранения его силой стояли, таким образом, как очередные перед тайным обществом. К этой революции готовилось как Южное, так и Северное общество декабристов.

Как уже сказано, конституция Никиты Муравьева не была идеологическим документом всего Северного общества в целом. Идеология Северного общества была сложной, в ней боролись политические течения разных оттенков. С конституцией Никиты Муравьева письменно спорили декабристы Николай Бестужев, Торсон, Штейнгель, по-видимому, С. Кашкин и др. В ряде вопросов с ней не соглашался Николай Тургенев. Но особенно важно отметить, что в Северном обществе было немало республиканцев по убеждениям. Страстным республиканцем был К. Ф. Рылеев; его переход на республиканские позиции произошел не позже 1824 г. Республиканские воззрения разделял А. Бестужев. «Весною 1825 года Бестужев объявил о революционном намерении Общества и предложил ввести республику», — свидетельствует Торсон. «Обними за меня Рылеева искренне, по-республикански», — писал Грибоедов своему другу А. Бестужеву. Декабрист Штейнгель вообще полагал, что «республиканским мнениям общества должно было естественно произойти от распространения либеральных идей в России». Декабрист Беляев «питал свободный образ мыслей и, увлекаясь мечтами о равенстве, склонялся к республике». Та группа декабристов, которая подготовила и организовала восстание 14 декабря на Сенатской площади, в своем руководящем ядре придерживалась преимущественно республиканских убеждений.