Декабристы

ОБЩЕСТВО СОЕДИНЕННЫХ СЛАВЯН

В конце лета 1825 г. члены Южного общества, охваченные идеей подготовки открытого выступления, были поражены внезапной и очень важной вестью. Оказывается, бок о бок с ними уже давно существует другая тайная организация — Общество соединенных славян, о которой они раньше и не подозревали.

Общество соединенных славян имело самостоятельную историю. Первоначально это было Общество первого согласия, возникшее весною 1818 г., одновременно с Союзом благоденствия, но совершенно независимо от него.

Члены «Общества первого согласия», основанного в местечке Решетиловка Полтавской губернии, и не подозревали, что где-то в Москве, среди гвардейской молодежи формируется новое тайное общество — Союз благоденствия.

Общество первого согласия было основано юнкером Петром Борисовым, который, по собственному признанию, «с младенчества был влюблен в демократию» и с детства стал питать «любовь к вольности и народодержавию». Поэтому можно предположить, что Общество первого согласия, вероятно, ставило перед собой и какие-то политические цели, а не ограничивалось лишь моральными целями личного самоусовершенствования и «очищения религии от предрассудков», как показывали о том его члены на следствии.

Однако вскоре общество перестало удовлетворять его членов и преобразовалось в Общество друзей природы с республиканской программой. Оно имело устав и письменное клятвенное обещание, к сожалению, не дошедшее до нас.

Петр Борисов был страстным противником крепостного права: «Несправедливости, насилие и угнетения помещиков, их крестьянам причиняемые, рождали всегда во мне подобное чувствование и укрепляли в моем уме либеральные мысли».

Но вновь найденные формы тайного общества и его новая программа вскоре перестали удовлетворять молодую организацию. Она искала более отчетливого самоопределения, более ясных задач.

В 1823 г. полк, в котором служили Петр и Андрей Борисовы, стоял в Новоград-Волынске. В этом году молодой шляхтич Юлиан Люблинский, студент Варшавского университета, за участие в польском революционном движении был в цепях приведен из Варшавы в свой родной город Новоград-Волынск и отдан под надзор полиции. Борисовы, еще раньше знакомые с его родственниками, быстро завязали через них знакомство и с высланным из Варшавы студентом; вскоре, посвятив его в тайну, они нашли в нем внимательного участника своих споров и рассуждений, связанных с поисками новых программных установок и форм тайной организации. Люблинский, как, впрочем, и они сами, критиковал незрелость и неясность их общества. В сотрудничестве с Люблинским братья Борисовы выработали новую цель: всеславянское революционное единение. Было решено вместо «Друзей природы» организовать тайное Общество соединенных славян, чтобы объединить все славянские народы, освобожденные от крепостного права.

Целью общества стало теперь объединение всех славянских пародов в одну демократическую республиканскую федерацию. Членами федерации должны были быть следующие страны: «Россия, Польша, Богемия, Моравия, Венгрия с Трансильванией, Сербия, Молдавия, Валахия, Далмация и Кроация». (Венгров члены общества считали славянами.)

Как говорится в замечательном документе истории Общества соединенных славян — в так называемых «Записках» Горбачевского, фактически являющихся коллективным трудом, написанным под руководством и при ближайшем участии основателя общества Петра Борисова[40], «предполагалось с точностью определить границы каждого [славянского]государства, ввести у всех народов форму демократического представительного правления, составить конгресс для управления делами Союза и для изменения, в случае надобности, общих коренных законов, предоставляя каждому государству заняться внутренним устройством и быть независимым в составлении частных своих узаконений».

Таким образом, каждый из объединяемых славянских народов должен был иметь особую конституцию, отвечающую его национальным традициям и местным условиям. Где-то в центре федерации основывалась столица великого славянского федеративного Союза. Тут ежегодно должен был собираться съезд представителей всех славянских республик для решения общих дел. Члены Общества соединенных славян представляли себе свою федерацию как мощное политическое объединение, полное оживленной деятельности, с бурно растущей промышленностью и кипучей торговлей, крупнейшими портовыми городами. Четыре моря должны были омывать берега федерации: Черное, Белое, Балтийское и Адриатическое. Как символ этого, четыре якоря находились в предполагаемом гербе славянской федерации и изображались на печати общества. Их рисунок сохранился в архиве следствия над декабристами.

Клятва членов Общества соединенных славян была составлена по образцу карбонарских клятв[41]. Вступающий в организацию член давал обет бороться «для освобождения себя от тиранства и для возвращения свободы, столь драгоценной роду человеческому». Он клялся: «…самый ад со всеми своими ужасами не вынудит меня указать тиранам моих друзей и их намерения»; «Пройду тысячи смертей, тысячи препятствий, пройду и посвящу последний вздох свободе и братскому союзу благородных славян». Были разработаны и особые «Правила соединенных славян», отмеченные стремлением к решительным революционным действиям: «Не надейся ни на кого, кроме твоих друзей и своего оружия. Друзья тебе помогут, оружие тебя защитит», — гласило первое правило. При этом слово «оружие» было зашифровано изображением солдатского штыка.

Необходимо отметить, что революцию «славяне» считали движением народных масс и полагали необходимым опереться именно на народ: «…в народе искали они помощи, без которой всякое изменение непрочно; собственным же своим положением убеждались, что частная воля, частное желание ничтожны без сего всемощного двигателя в политическом мире», — пишет мемуарист Славянского общества. «Славяне» были противниками военной революции. Они полагали, что военные революции «бывают не колыбелью, а гробом свободы, именем которой совершаются».

Эти особенности отличают Общество соединенных славян от остальных обществ декабристов. Их революционность несколько отличается от дворянской революционности: некоторые черты славянской идеологии сближают ее с идеологией разночинской демократии.

«Славянский союз носил на себе отпечаток какой-то воинственности», — говорится в «Записках» Славянского общества. «Страшная клятва, обязывающая членов оного посвящать все мысли, все действия благу и свободе своих единоплеменников и жертвовать всей жизнью для достижения сей цели, произносилась на оружии; от одних своих друзей, от одного оружия славяне ожидали исполнения своих желаний; мысль, что свобода покупается не слезами, не золотом, но кровью, была вкоренена в их сердцах, и слова знаменитого республиканца, сказавшего «обнаживши меч против своего государя, должно отбросить ножны как можно далее», долженствовали служить руководством их будущего поведения».

Члены Славянского общества отличались от членов Северного и Южного обществ декабристов и по своему имущественному положению. Они в основном принадлежали к малоимущему дворянству, подчас совсем разорившемуся. Сами члены Славянского общества, как правило, не владели ни землей, ни крестьянами, родители же их в большинстве случаев или были безземельными дворянами, или владели ничтожным количеством земли и крестьян. «За отцом его крестьян три души», — значится, например, в формуляре члена Славянского общества поручика Лисовского. По сведениям, собранным губернатором после ареста Лисовского, его мать и сестра жили в Кременчуге «в маленьком деревянном домике, составляющем все их благосостояние», и содержали себя «собственными трудами» — «шитьем женской одежды, белья и прочего». Основатели общества, братья Борисовы — сыновья отставного майора 8-го класса, живущего на скудный казенный «пансион» (т. е. пенсию) в 200 рублей в год: отец имел дополнительный заработок в качестве провинциального архитектора. Большинство членов Славянского общества жили «с одного жалованья» и еще содержали подчас на него своих родных. Так, после ареста члена Славянского общества Бечаснова его мать, «дворянка Бечаснова», осталась без всяких средств: единственным ее имуществом было «необходимое одеяние», и ее из жалости приютило одно знакомое дворянское семейство. Среди «славян» был даже крестьянский сын Павел Фомич Выгодовский (настоящая фамилия Дунцов): он подделал дворянское свидетельство, чтобы поступить на службу в канцелярию волынского губернатора.

Член Южного общества М. П. Бестужев-Рюмин организовал присоединение Общества соединенных славян к Южному обществу. Это произошло в военных лагерях около местечка Лещин, во время летних сборов для маневров. Бестужев-Рюмин провел со «славянами» несколько заседаний, где возникли бурные прения в связи с изложенной Бестужевым программой Южного общества. «Славяне», как сказано, были противниками военной революции, сторонниками народного выступления и врагами диктатуры. Однако близость открытого революционного выступления и жажда принять участие в революции побудили «славян» дать согласие на вступление в Южное общество.

Главное, что привлекало их к Южному обществу, — его демократические идеи, ярко обрисованные Бестужевым-Рюминым во время присоединения Славянского общества к Южному. «Славянин» Петр Борисов понял его так: «Целию сего общества есть введение в России чистой демократии, уничтожающей не токмо сан монарха, но и дворянское достоинство и все сословия, и сливающей их в одно сословие — гражданское»[42].

Многие из «славян» дали особую клятву участвовать в цареубийстве; был составлен список цареубийц, принесших клятву выполнить это революционное поручение. Так была заложена основа «cohorte perdue», задуманной еще ранее Пестелем и Луниным.

«Славяне» составили в Южном обществе особую «славянскую управу» и стали деятельно готовиться к выступлению.

Важно все же отметить, что Общество соединенных славян не рассталось со своей заветной целью освобождения и объединения славянских народов, когда влилось в Южное общество декабристов. «Славяне», по выражению «Записок», утешали себя надеждой, «что после переворота мысль Славянского союза воспрянет и с новою силою заставит трудиться для освобождения славянских народов». Важной другое: члены Южного общества во время объединения не чуждались славянской цели, а, наоборот, отозвались о ней весьма сочувственно, только полагали ее более отдаленной, нежели цель освобождения самой России от крепостничества и самодержавия. Член Южного общества Бестужев-Рюмин произнес на объединительном заседании замечательные слова о том, что «преобразование России необходимо откроет всем славянским племенам путь к свободе и благоденствию, что соединенные общества удобнее могут произвести сие преобразование, что Россия, освобожденная от тиранства, будет открыто споспешествовать цели Славянского союза — освободить Польшу, Богемию, Моравию и другие славянские земли, учредить в них свободные правления и соединить всех федеративным союзом».

Таким образом, «славяне» не расстались со своей главной целью, а лишь отодвинули ее в будущее и справедливо сочли первоочередной целью освобождение России от крепостного права и самодержавия, чтобы затем, как они предполагали, перейти к работе над объединением свободных славян.