Дело хитроумной ловушки

Глава 15

Направляясь назад к зданию суда, Мейсон сказал Дрейку:

— Пол, есть чертовски хорошая зацепка.

— Что ты имеешь в виду?

— Все складывается наилучшим образом, но мы должны быть очень осторожны, чтобы не упустить случай. А теперь обрати внимание на то обстоятельство, что в желудке убитой была еда. Врачи сделали заключение, что смерть наступила приблизительно через два часа после приема пищи, потому что они знали, что женщина из номера 729 ела приблизительно в четыре тридцать и, по-видимому, начала есть, как только ей доставили еду. Они установили, что смерть наступила между шестью тридцатью пятью и шестью сорока пятью, как раз тогда, когда там был Джерри Конвэй. Единственная неувязка заключается в том, что официант не помнил, чтобы в меню был горошек, найденный в желудке у жертвы преступления. Все приняли как само собой разумеющееся, что это просто описка или ошибка: официант сам принес поднос, но забыл, что именно он принес. На самом же деле это самый важный ключ к разгадке, свидетельство того, что женщина, чье тело было найдено в номере 729, не могла быть той самой, которая заказывала обед в четыре тридцать.

— Ну, хорошо, — сказал Дрейк, — мы знаем, что произошло, но как, черт возьми, ты собираешься это доказать? Присяжные заседатели не поверят рассказу миссис Фаррелл… Или поверят?

— Это зависит от того, как мы преподнесем все остальное. И еще от того, кто на самом деле убил Розу Калверт.

— Что ты имеешь в виду?

— Миссис Фаррелл упустила из виду, что Гиффорд пытался представить дело так, будто Роза покончила жизнь самоубийством. Он вошел в комнату, обнаружил тело, а револьвера нигде не было видно, потому что убийца уронил оружие под кровать или, может, сделал это нарочно. Не исключено, что, уронив его, он затем ногой затолкал его под кровать, не соображая, что делает. Или, возможно, затолкал револьвер под кровать в надежде, что его найдут не сразу. Или же вообще послал всех к черту и сразу избавился от него…

— Ты хочешь сказать, что сомневаешься, будто убийца — Гиффорд Фаррелл?

— Да. Все говорит против этого. Зачем бы Гиффорду Фарреллу было убивать Розу, разряжать револьвер выстрелом в матрац и оставлять оружие на полу у трупа?

— Чтобы впутать в это дело свою жену, — сказал Дрейк.

— Но не кажется ли тебе, что если бы он это сделал, то взял бы другой револьвер. Он бы не оставил его там.

— Возможно, он не знал, что он там есть.

— Я отвечаю: да, он не знал, что револьвер там. Но если бы он убил ее, он бы знал, что револьвер там, потому что как раз из того револьвера она и была убита.

— Ого, — сказал Дрейк, — теперь я понимаю.

— Поэтому Гиффорд Фаррелл стал жертвой обстоятельств. Он попытался представить, будто это было самоубийство. А носил с собой револьвер, скорее всего, для самозащиты. И разрядил его в матрац, уронив около кровати… Если бы миссис Фаррелл не ударилась в панику, она поняла бы, что Гиффорд Фаррелл попытался создать видимость самоубийства. Он мог запросто рассказать властям, что это один из револьверов, который он взял домой из «Техас Глоубал», но дал его Розе для самозащиты, и что она была так подавлена, что решилась на самоубийство. Но когда миссис Фаррелл обнаружила револьвер и увидела, как ее муж выходит из комнаты, после того как услышала выстрел — выстрел в матрац, — она запаниковала и неожиданно почувствовала, что он пытается повесить на нее убийство, так что она будет по уши в дерьме.

— А затем она сама попыталась повесить убийство на Конвэя?

— Верно, — сказал Мейсон.

— Ну, ты способен перевернуть все с ног на голову, — сказал Дрейк. — Но беда в том, Мейсон, что ты слишком славишься своим умением делать из черного белое. Присяжные склонны думать, что ты просто состряпал грандиозную аферу с целью снять обвинения с твоего клиента. Ты проиграешь, если не прищучишь этого чертова клерка с его показаниями о том, что Роза Калверт заказывала номер 729, заявив при этом, что она секретарь Джеральда Босвелла.

— Мне сначала необходимо выяснить, — сказал Мейсон, — что происходило на самом деле.

— Когда мы поедим? — спросила неожиданно Миртл Ламар.

— Ты что, хочешь подкрепиться? — спросил Мейсон.

— Что-что? — не поняла девушка.

— Мы дадим тебе попозже столько денег, что хватит на лучший обед в городе, но сейчас мы очень заняты.

Она надулась:

— Мне не так все обещали. Пол собирался обедать со мной. И я хочу пообедать с ним.

— Но я должен быть на суде, — объяснил Дрейк.

— Нет, не должен. Ведь дело ведешь не ты. И еще я скажу тебе, ты не должен оставлять меня одну. Я теперь слишком много знаю. Тебе надо наблюдать за мной, как вы, детективы, это называете.

Мейсон расхохотался:

— Ты победила, Миртл! Пол, сходи пообедай с ней.

— Но мне хочется своими глазами увидеть, что произойдет там, на суде.

— Ничего особенного там не произойдет. Вернее, если и произойдет, то не сейчас. Окружной прокурор буксовал, пытаясь найти какое-нибудь объяснение тому, что в матраце обнаружена пуля. Он хочет доказать, что это я всадил ее туда, и уже готов внушить Инскипу, чтобы тот подвел базу, позволяющую привлечь меня как соучастника.

— То есть ты можешь определенно рассчитывать на то, что он буксовал, а я тем временем притворюсь, что заигрываю с ним, потому что хочу узнать, что произошло.

— Кто-то ведь убил Розу Калверт. И я хочу узнать, чьих это рук дело.

— Ладно, — сказал Дрейк, — но все же не исключай версию, что это могла быть и миссис Фаррелл. Она сняла комнату напротив номера той девчонки. Она ее ненавидела. Горничная видела, как она выходила из номера 728. О Боже, Перри, только не давай ей запудрить тебе мозги! В конце концов, ведь зачем-то она рассказала тебе все это?

— Я и думаю над этим, — ответил Мейсон.

— И ведь именно она, — продолжал Дрейк, — закопала орудие убийства у мотеля… Знаешь, Перри, чем больше вникаешь во все это, тем быстрее все становится на свои места. Именно она, полагаю, и есть убийца.

— Против этого говорит один фактик, — заметил Мейсон.

— Какой?

— Одно обстоятельство.

— Например?

— Почему она не сунула Джерри Конвэю оружие убийцы вместо того револьвера, который оставил Гиф-форд, чтобы создать видимость самоубийства?

Дрейк почесал за ухом.

— Черт, Перри, это обстоятельство выпало из моего построения. Все разворачивается слишком быстро. Я не успеваю осмысливать… Так куда мне пойти пообедать с Миртл?

— Куда-нибудь недалеко от здания суда.

— Хорошо, я пошел. Тут рядом есть чертовски хороший ресторан. Мы возьмем такси и приедем, когда пообедаем… Ты сильно проголодалась, Миртл?

— Не очень. Я возьму два сухих мартини, затем маленький стаканчик коктейля — это для начала, а после этого закажу телячье филе с картошечкой фри, чуть-чуть маринованного чеснока, немножко овощей, например спаржи и сладкой кукурузы, потом вкусный торт, который сейчас в моде, и большую чашку вкусного черного кофе. Этого мне хватит до вечера.

— Поверь, не так уж часто такой, как ты, девочке выпадает возможность, не глядя в меню, сделать заказ.

Мейсон посмотрел на Пола Дрейка, кивнул, тихо сказав:

— Возможно, даже хорошо на время вывести ее из игры, пока не прояснится ситуация.

Мейсон остановил машину и высадил Пола и Миртл Ламар.

— Похоже, с ней придется повозиться, — сказала Делла Стрит, когда Мейсон вновь тронул машину. — Я надеюсь, Пол Дрейк не попадется к ней на удочку.

— Надеюсь, что Пол Дрейк пока выведет ее из игры.

— Что вы имеете в виду? — спросила Делла Стрит. Мейсон пожал плечами:

— Все, что мы знаем, Делла, это то, что девица-лифтерша тоже могла быть убийцей. Им мог быть любой, кто связан с отелем.

— Включая и Боба Кинга?

— Да, и Боба Кинга.

— Ну, я бы с удовольствием посмотрела, как вы накидываете веревку ему на шею, — сказала она. — Но вообще-то, шеф, я склонна согласиться с Полом. Думаю, что миссис Фаррелл завязла в этом деле так глубоко, что…

— Это одна из гипотез, — заметил Мейсон. — Но давай подумаем. Если миссис Фаррелл — убийца, зачем она дала Джерри Конвэю не тот револьвер?

— А как насчет револьвера, из которого был сделан роковой выстрел?спросила Делла. — Что они узнали о нем?

— Они рассказывают немного. Но, по нашим данным, ничего существенного они сказать не могут, потому что его украли со склада металлических изделий полтора года назад вместе с дюжиной других. Незадолго до того как было совершено преступление, полиция ночью засекла машину с компанией похожих на бандитов парней. Машина ехала на большой скорости, около трех утра им сели на хвост. Это была настоящая погоня! Когда парней поймали, они признались, что, увидев полицейскую погоню, повыбрасывали из окон все оружие пятнадцать револьверов, три или четыре среди них 22-го калибра, много снаряжения и несколько больших складных ножей. Полиция изъяла почти все, но не обнаружила лишь пары пистолетов и несколько ножей. — В тот день поэтому любой мог подобрать один из тех револьверов.

— Они все обыскали?

— Да.

— Кстати, это случилось недалеко от того места, где живет миссис Фаррелл?

— Нет, в другом конце города.

— Ну ладно, — сказала Делла, — нам нужно как-то свести концы с концами.

— Ты можешь сводить их самым различными способами, и все-таки они могут не соединиться. Дело не в фактах, а в их объяснении… Я все думаю о том зеленом горошке, который обнаружили в желудке у девушки. Это важнейший ключ ко всей истории, и будь я проклят, если не соглашусь с тем, что это всего лишь ошибка официанта. Надо с пристрастием допросить того официанта и заставить его сказать, что он абсолютно уверен в том, что не приносил блюдо в номер 729. Это станет моим козырем на суде. Ведь я-то знал и раньше, что в желудке убитой девушки найден горошек, но думал, как и все, что это просто ошибка официанта, и не брал это во внимание.

— Хорошо, — сказала Делла Стрит. — Вы настолько теперь окрутили окружного прокурора, что, дернув за веревочку, можете свалить его в любой момент.

— Да, но теперь, — сказал Мейсон, — я и не имею права на ошибку.

Они поднялись на лифте в зал суда и пришли как раз вовремя, чтобы успеть занять свои места перед началом заседания.

Судья Девитт сказал:

— На месте свидетеля стоял офицер полиции. Встал Эллиотт, помощник окружного прокурора:

— Если суд не против, у меня есть несколько вопросов к свидетелю.

— Пожалуйста, — сказал судья Девитт.

Вопросы Эллиотта показали, что он только тянет время.

Спустя минут десять после начала заседания дверь открылась и вошел Гамильтон Бюргер с Александром Рэдфилдом: эксперт по баллистике занял свое место, а Гамильтон Бюргер медленно, с трудом прошел вперед, сел за стол обвинения и начал о чем-то шептаться с Эллиоттом. По лицу окружного прокурора было видно, что у него хорошее настроение.

Эллиотт слушал, что шептал ему Бюргер, кивал, а затем сказал:

— Это все. Больше вопросов нет.

— У меня тоже, — сказал Мейсон. Гамильтон Бюргер тяжело поднялся.

— Вызовите Фредерика Инскипа.

Тот вышел вперед, дал клятву. Гамильтон Бюргер встал таким образом, чтобы всем видны были присяжные заседатели, и весь его вид по-прежнему говорил о его отличном настроении.

— Мистер Инскип! — сказал он. — Назовите род ваших занятий и то, чем конкретно вы занимались шестнадцатого и семнадцатого октября.

— Я частный детектив.

— Шестнадцатого и семнадцатого октября вы работали на Пола Дрейка?

— Да, сэр.

— И что вы делали в эти дни?

— Я был занят убийством в отеле «Рэдферн».

— А вы знаете, кто нанял мистера Дрейка?

— Перри Мейсон.

— Откуда вам это стало известно?

— Мне сказали, что мистер Мейсон подключился ко мне.

— Подключился к вам? Где?

— В отеле «Рэдферн».

— Вы хотите сказать, что остановились в отеле «Рэдферн»?

— Да, сэр.

— Во сколько?

— Ну, это было вскоре после того, что произошло. Мне было велено отправиться в отель и остановиться в комнате 728.

— Почему именно в комнате 728? Вы не знаете?

— Мне не сказали.

— Но комната 728 находится прямо напротив комнаты 729?

— Да, сэр. Дверь комнаты 728 расположена точно напротив двери в спальню номера 729: 729-й — двойной номер, и у него две двери.

— Понятно, — сказал Гамильтон Бюргер. — А теперь скажите: как вам удалось заполучить номер 728?

— Одну минуту, — перебил судья Девитт. — Разве это относится к делу? Ведь это произошло уже после совершения убийства. Как я понял, беседа состоялась между Полом Дрейком и его человеком. Она происходила не в присутствии обвиняемого.

— Но, ваша честь, мы хотим показать, и, я думаю, мы показали, что беседа явилась результатом указаний мистера Перри Мейсона, который вскоре после этого стал адвокатом обвиняемого.

Судья Девитт посмотрел на Мейсона:

— Я еще не слышал возражения защиты.

— Ваша честь, у нас нет возражений, — сказал Мейсон. — Мы приветствуем появление любого факта, который пролил бы свет на то, что произошло.

— Отлично, — сказал судья Девитт. — Похоже, со стороны защиты нет никаких возражений. Суд разрешает свидетелю продолжать.

— Так что же произошло? — спросил Инскипа Гамильтон Бюргер.

— В номере зазвонил телефон. Пол Дрейк сказал мне, что мистер Мейсон, адвокат, на которого он работает, приедет ко мне и что мне не нужно запирать дверь, чтобы он мог войти без стука.

— Но как вы попали в номер 728? — спросил Гамильтон Бюргер.

— О, это было легко! Я сказал, что хочу поселиться не слишком высоко и не очень низко. Они предложили мне номер 519 — он был свободен. Я попросил показать план отеля, сказал «нет» и спросил, не найдется ли у них что-нибудь на два этажа выше. Они ответили, что освободился номер 728 и что, если он мне подойдет, я могу остановиться в нем. Я согласился.

— А что вы ответили, когда вам позвонили?

— Я оставил дверь незапертой.

— Что случилось дальше?

— Ну, это было — извините, я не заметил точного времени — что-то около одиннадцати или одиннадцати тридцати утра семнадцатого числа. Дверь неожиданно открылась, и вошел мистер Мейсон.

— Значит, сейчас вы рассказываете о том, что происходило около одиннадцати утра семнадцатого октября?

— Да.

— Итак, в номер вошел мистер Мейсон?

— Да.

— И что дальше?

— Ну, мы поговорили. Он попросил показать удостоверение, а потом спросил, не осматривал ли я комнату. Я ответил, что, в общем, да. А он спросил, есть ли у меня в сумке софит.

— И он у вас был?

— Да.

— Что произошло далее?

— Мистер Мейсон внимательно осмотрел комнату при сильном свете софита, а затем попросил меня помочь снять с кровати одеяло и простыни.

— И вы это сделали?

— Да, сэр.

— Что произошло дальше?

— Затем он приподнял матрац и нашел пулевое отверстие на нижней стороне матраца.

Было отчетливо слышно, как в зале раздался вздох удивления присутствующих. Судья Девитт подался вперед.

— Пулевое отверстие? — переспросил он.

— Да, сэр.

— Откуда вы узнали, что это пулевое отверстие? — резким тоном задал вопрос судья Девитт.

— Потому что вместе с мистером Мейсоном мы тут же извлекли из этого отверстия пулю.

— Как вы это сделали? — спросил Гамильтон Бюргер.

— С помощью проволоки. Вначале засунули проволоку в отверстие и обнаружили, что там пуля, а затем извлекли ее.

— Что случилось с пулей?

— Я взял ее себе.

— Вы как-то пометили пулю, чтобы узнать ее?

— Да, сэр.

— Кто вам это подсказал?

— Мистер Мейсон.

— Я покажу вам сейчас пулю и спрошу, она ли была извлечена из матраца? Смотрите!

Свидетель взглянул на пулю и сказал:

— Да, это она.

— Вы не знаете, как мистер Мейсон узнал про пулевое отверстие в матраце? — спросил Гамильтон Бюргер.

— Нет, сэр.

— Но он высказал предположение, что, возможно, в матраце что-то есть?

— Да, сэр.

— И попросил вас помочь снять одеяло и простыни?

— Да, сэр.

— И обнаружил в свете софита пулевое отверстие?

— Да, сэр.

Гамильтон Бюргер победоносно улыбнулся:

— Это все.

— У защиты вопросов нет, — сказал Мейсон. Отношение Мейсона к допросу, казалось, привело Гамильтона Бюргера в легкое замешательство.

— Пригласите Александра Рэдфилда, — распорядился Бюргер.

Александр Рэдфилд вышел вперед.

— Я покажу вам пулю, которую опознал свидетель Инскип, — сказал Гамильтон Бюргер. — Вы знаете, из какого револьвера был произведен выстрел?

— Да.

— Из какого?

— «Смит-и-вессон», его номер С-48809.

— Это тот самый револьвер, который уже был предъявлен?

— Да.

— Револьвер, который, как признал Конвэй, принадлежал его компании?

— Да.

— Теперь, — сказал Гамильтон Бюргер, — в деле фигурируют уже две пули и два револьвера.

— Да.

— Один — «кольт» номер 740818?

— Да.

— И пуля от этого револьвера?

— Да.

— И что это была за пуля?

— Этой пулей было совершено убийство.

— Это та пуля, которую извлек хирург, то есть пуля, которая вызвала смерть Розы Калверт?

— Да.

— Выстрел был сделан из револьвера «кольт»?

— Да.

— А эта пуля от револьвера «смит-и-вессон», который фигурирует в деле, его номер С-48809. Это тот револьвер, который предъявил мистер Конвэй, обвиняемый. Он отдал его властям, сказав, что этот револьвер был наведен на него в номере 729, и он отобрал его у неизвестной женщины, которую он детально так нам и не описал?

— Да.

— Это все, — сказал Гамильтон Бюргер.

— Вопросов нет, — сказал Мейсон.

Судья Девитт нахмурил брови и посмотрел на Мейсона.

— Я хочу повторно пригласить Боба Кинга, — сказал Гамильтон Бюргер.

Кинг вышел вперед и занял место свидетеля.

— Вы уже приносили присягу, — сказал окружной прокурор. — Я собираюсь спросить вас, есть ли запись о том, за кем был закреплен номер 728?

— Его снимала Рут Калвер.

— А что случилось с Рут Калвер?

— Она уехала из отеля около половины седьмого вечера шестнадцатого октября.

— Когда она въехала в номер?

— Около десяти утра шестнадцатого октября.

— Кто принимал у нее при отъезде номер?

— Я проверил, все ли на месте. Она заплатила наличными.

— Что случилось далее?

— Было еще довольно рано, и мы имели право при необходимости сдать комнату на ночь.

— Прошу защиту задать вопросы, — сказал Гамильтон Бюргер.

— Вы не видели Рут Калвер, когда она въезжала, не так ли? — спросил Мейсон.

— Да, сэр.

— То есть женщина, которая съехала из номера 728, могла бы быть совсем другой женщиной — не той, которая зарегистрировалась в нем?

— Я знаю, что она выехала из номера 728.

— Откуда вы знаете?

— Потому что она заплатила за проживание, и коридорный отнес вниз ее багаж.

— Верно. Вы знаете, что какая-то женщина выехала из номера 728, но не знаете, та ли это женщина, которая туда въехала, не так ли?

— О ваша честь, — сказал Гамильтон Бюргер, — я протестую. Это незаконно, несущественно, не относится к делу и говорит о том, что защита хватается за последнюю соломинку.

— Вопрос спорный, — сказал судья Девитт.

— Если позволит суд, — сказал Мейсон, — это логичный вопрос. Инициалы Рут Калвер и Розы Калверт совпадают. На багаже, который отправили вниз, стояли инициалы «Р. К.» и…

— Ваша честь, ваша честь! — закричал Гамильтон Бюргер. — Я протестую. Я считаю, что так себя вести недостойно. Я подчеркиваю, что все это не более чем выдумка защиты, хотя, может, и выглядит правдоподобно, — надеюсь, суду это ясно. Обвиняемый признался, что у него был револьвер «смит-и-вессон» от шести тридцати пяти вечера шестнадцатого октября до того момента, когда он отдал его в полицию утром семнадцатого. Обвиняемый консультировался с Перри Мейсоном как адвокатом и, вероятно, поэтому вернул револьвер. В конце концов, у него было право так поступить. Мистер Мейсон, обнаружив, что кто-то выехал с седьмого этажа гостиницы в тот вечер, не упустил возможность и занял этот номер. Он выстрелил в матрац, а затем поручил детективу пойти в эту комнату и устроил все так, будто он нашел пулевое отверстие в матраце. Случившееся указывает на то, что была попытка ввести следствие в заблуждение. Это фактически делает Мейсона соучастником…

— Одну минуту! — прервал судья Девитт, стуча молоточком по столу. Мистер окружной прокурор, мы не располагаем фактами, которые позволили бы выдвинуть данное обвинение. Вы вынесли протест на том основании, что вопрос был спорным. В свете заявления мистера Мейсона суд считает, что вопрос спорным вовсе не является. Защита просто спрашивает свидетеля, является ли фактом то, что свидетель не знал, кто въехал в номер 728, и что это мог быть кто угодно. Это могла быть и та девушка, которую впоследствии нашли мертвой. А сейчас суд предлагает: если вы хотите доказать, кто конкретно въехал в номер 728, представьте опознание. Если же вы не в состоянии сделать этого, то любая попытка доказать, что человек, въехавший в комнату 728, и был как раз тем, кого нашли мертвым в номере 729, упирается в сличение почерков в журнале учета клиентов- В этом случае почерки человека, который въехал, и того, кто съехал, будут различными.

Мейсон усмехнулся:

— Ваша честь, после этого эксперт по почеркам определит, что Рут Калвер, которая въехала в номер 728, и была той самой Розой Калверт, чье тело обнаружили в номере 729.

— Ваша честь! Ваша честь! — вскричал Гамильтон Бюргер. — Это неуместное заявление. Запрещенный прием со стороны защиты.

— Не следует так волноваться, — успокаивал Девитт. — В конце концов, все достаточно очевидно. Вы проверили регистрационные записи, мистер окружной прокурор?

Гамильтон покраснел:

— Нет, ваша честь, в этом нет необходимости. Совершенно нет необходимости сверять почерки всех, что приехал в отель «Рэдферн» утром шестнадцатого, чтобы опровергнуть ложные теории, которые выдвигает защита.

— Хорошо, если вы не собираетесь разговаривать с защитой по этому поводу и вызывать свидетеля, чтобы опровергнуть ее доводы, — сказал судья Девитт, — я не вижу смысла вызывать свидетеля Инскипа.

— Мы хотим продемонстрировать тактику защиты.

— Хорошо, продолжайте, — сказал судья Девитт, — но надо воздерживаться от ссылок на личности. Будь я на вашем месте, господин обвинитель, я бы все выслушал, принял бы к сведению то, что говорит защита, а затем воспользовался бы случаем, вызвал свидетеля и все опровергнул бы. Попытка все время идти впереди защиты ни к чему хорошему не приводит. Мистер Мейсон, продолжайте допрос свидетеля.

— Больше вопросов нет, — сказал Мейсон.

— Вызовите вашего следующего свидетеля, — сказал судья Девитт Гамильтону Бюргеру.

— Я вызываю Нортона Барклая Калверта, мужа убитой женщины, — сказал Гамильтон Бюргер. — Пройдите вперед, мистер Калверт, и принесите присягу.

Произошла небольшая заминка. Был слышен голос судебного пристава, который вызывал Нортона Калверта.

Немного времени спустя дверь открылась, в зал суда вошел Нортон Калверт и направился к месту свидетеля.

Он принес клятву, занял место свидетеля.

Гамильтон Бюргер сказал:

— Ваше имя Нортон Барклай Калверт, и вы, до того как умерла Роза М. Калверт, были ее мужем?

— Да, сэр.

— Вы опознали тело Розы Калверт? Вы видели его в морге?

— Да, сэр.

— Когда вы впервые узнали о том, что ваша жена мертва?

— Если позволит суд, — сказал Мейсон, — я протестую на том основании, что это незаконно, несущественно и не относится к делу. В нашем случае совершенно не важно, когда он впервые узнал, что его жена мертва.

Судья Девитт кивнул.

— Минуточку, прежде чем суд вынесет решение, — сказал Гамильтон Бюргер. — Можно мне сказать?

— Разумеется, господин обвинитель.

— Мы предлагаем свидетелю показать, — сказал Бюргер, — что его разбудили рано утром семнадцатого числа и сообщили, что убита его жена, и это было задолго до того, как полиция опознала труп. Мы хотим, чтобы свидетель рассказал, что все это ему сообщил мистер Перри Мейсон, адвокат обвиняемого, и что единственно, откуда мистер Мейсон мог узнать об этом, было свидетельство его клиента. А клиент мог узнать об этом, только опознав убитую женщину.

Судья Девитт взглянул на Мейсона:

— Это в корне меняет ситуацию, мистер Мейсон.

— Как он собирается доказывать, что я опознал эту женщину, после того как мой клиент что-то рассказал мне? — спросил Мейсон.

— Это само собой разумеется, — сказал Гамильтон Бюргер.

— Я думаю, нет необходимости продолжать обсуждение по этому поводу, сказал судия Девитт. — Мне не нравится, когда присяжные заседатели предлагают правдоподобные утверждения. Я думаю, что свидетельские показания говорят сами за себя, но в данных обстоятельствах суд отклоняет протест…

— Когда вы впервые узнали, что ваша жена убита? — спросил Гамильтон Бюргер.

— Около часу ночи семнадцатого числа.

— Где вы находились?

— Дома, в Элсиноре.

— Как вы узнали, что ваша жена мертва?

— Мистер Мейсон сказал, что ее убили.

— Мистер Мейсон? Вы имеете в виду Перри Мейсона, адвоката обвиняемого?

— Да, сэр.

— Теперь давайте во всем разберемся, — сказал Гамильтон Бюргер. — Вы узнали о смерти жены из сообщения Перри Мейсона, и он сделал это заявление в час ночи семнадцатого октября в Элсиноре, Калифорния?

— Да, сэр.

— Прошу вас! — Гамильтон Бюргер сделал приглашающий жест Перри Мейсону.

— Вы помните, в котором часу я к вам приехал? — спросил Мейсон.

— Думаю, это было около двенадцати сорока пяти.

— Помните, во сколько я ушел?

— Помню, пятнадцать минут второго, — сказал Калверт. — По-моему, вы пробыли у меня приблизительно полтора часа.

— Разве я не сказал вам о своем предположении, что это ваша жена, после того как посмотрел ее фотографии?

— Я показал вам кое-какие снимки, но вы уже были уверены. В противном случае вы бы не поехали ко мне в такой час.

Гамильтон Бюргер усмехнулся.

Судья Девитт сделал выговор свидетелю:

— Прошу вас воздержаться от споров. Просто отвечайте на вопросы.

— Да, сэр, вы мне сказали именно это, но разбудили меня среди ночи, чтобы мне это сообщить.

— Я вас разбудил?

— Да.

— Вы спали?

— Да.

— Во сколько вы пошли спать?

— В половине десятого или в десять часов.

— Вас не мучает бессонница?

— Конечно нет.

— И когда я пришел, вы крепко спали?

— Да.

— Вы даже не вставали покурить?

— Нет.

— Вы ведь знаете, что заядлый курильщик иногда встает ночью покурить.

— Конечно.

— После того как вы пригласили меня войти, примерно через пять минут вы достали сигарету, не так ли?

— Я… я точно не помню. Я… я не помню.

— Мистер Калверт, — сказал Мейсон, — разве я вам не говорил, что узнал ваш адрес из письма, которое вы написали жене?

— Я не помню, — сказал Калверт. — Я был так подавлен. Я не много помню из того, что вы мне тогда говорили, но помню одно: вы вошли и сказали, что моя жена убита.

— Вы писали письмо жене, не так ли?

— Я протестую, так как это незаконно, несущественно и не относится к делу, — сказал Гамильтон Бюргер. — Вопросы должны касаться только непосредственно беседы мистера Мейсона и свидетеля. Если мистер Мейсон хочет, чтобы Калверт стал его свидетелем, он может это сделать.

— Необходимо узнать, как свидетель относится к своим обязанностям, сказал судья Девитт, — и я не вижу разницы в том, как это делается.

— Хорошо, — сказал Мейсон. — Чтобы полностью быть в рамках правил, я перефразирую вопрос: не говорили ли вы мне, что написали письмо своей жене?

— Не помню. Думаю, нет.

— И еще, — сказал Мейсон. — Не является ли фактом то, что ваша жена, Роза Калверт, написала вам, что хочет поехать в Рено и развестись с вами?

— Да.

— Что она хочет поменять адвоката, чтобы у нее больше не было проблем?

— Да.

— И когда я позвонил вам в дверь ночью семнадцатого октября и сказал, что хочу поговорить о вашей жене, что я адвокат, разве вы не сказали мне, что вы не будете ни с чем соглашаться, что вы и пальцем не шевельнете, чтобы облегчить ей развод?

— Да.

— И разве не вы сказали, что ответили ей на письма, которые она вам написала, и написали ей что-то подобное?

— Да, я уверен, что так и было.

— И разве не я рассказал, что письмо было в почтовом ящике у нее дома?

— Не помню.

— Да вы все прекрасно помните, — сказал Мейсон. — Вы не обратились в полицию в Элсиноре, чтобы узнать, действительно ли мертва ваша жена, потому что неожиданно поняли, что письмо, которое вы отправили ей, бросает на вас подозрение. Вы написали вашей жене, что убьете ее, если она выйдет замуж за кого бы то ни было, не так ли?

Свидетель угрюмо и враждебно посмотрел на Мейсона, затем медленно отрицательно покачал головой.

— Нет, ничего подобного я не писал.

— И в ту минуту, когда я сказал вам, что письмо в ящике, вы поняли, что это ключ, объясняющий многое, и что вы его выпустили из своих рук. Затем вы поехали и вытащили письмо из ящика, прежде чем пойти в полицию и узнать, убита ли ваша жена?

— Это неправда!

Мейсон задумчиво нахмурился, посмотрел в зал суда, изучая лица присутствующих. В этот момент открылась дверь, и вошли Пол Дрейк и Миртл Ламар.

— Если суд позволит, — сказал Мейсон, — я заметил, что в зал суда только что вошла Миртл Ламар. Мне бы очень хотелось попросить мисс Ламар подойти ко мне и приготовиться быть свидетелем. И я хотел бы, чтобы этот свидетель встал.

Зачем все это? — спросил Гамильтон Бюргер.

— Миртл Ламар, — сказал Мейсон, — одна из лифтерш, работающих в отеле «Рэдферн». У нее существуют свои способы опознания людей, которые ездят с ней в лифте. Прошу вас, мисс Ламар, пройдите вперед.

Мейсон подошел, открыл дверцы, которые отделяют зал суда от подсудимых:

— Прошу вас, прямо сюда. Миртл Ламар прошла через дверцы.

Я протестую, — сказал Гамильтон Бюргер.

— На каком основании? — спросил судья Девитт. Он не имеет права допрашивать двух свидетелей одновременно, — сказал Гамильтон Бюргер.

— А он и не пытается, — сказал судья Девитт. — Он, как я понял, пытается провести опознание.

— Если позволит суд, — сказал Мейсон. — Я, вероятно, обязан дать разъяснения суду. Мисс Ламар запоминает ноги тех, кто поднимается и спускается в лифте. И она заметила, что у этого свидетеля есть одна особенность, а именно: ставить правую ногу под острым углом. Она также заметила, что он носит характерные ботинки со шнурками и на толстой подошве. Я знаю, что подобные ботинки рекомендуются одной хорошо известной фирмой по доставке почты как идеальная обувь для почтальонов — она не протирается и не скользит. — Мейсон вновь повернулся к свидетелю:- Прошу вас, встаньте.

Калверт угрюмо встал.

— Минуточку, минуточку, — сказал Гамильтон Бюргер, вскакивая со стула и с трудом направляясь к свидетелю:- Я хочу взглянуть.

— Вы сейчас держите вашу правую ногу так, что носок указывает прямо вперед. Вы всегда так стоите? — спросил Мейсон Калверта.

— Конечно.

Внезапно Миртл Ламар засмеялась.

— А вот и нет, — сказала она чистым звонким голосом. — Я никогда не забуду эти туфли. Когда он расслабляется, он отводит правый носок. А сейчас он нарочно держит его так.

— К порядку! — вскричал судья Девитт. — Мисс Ламар, вы не должны сейчас давить на свидетельские показания. Вас вызвали сюда только для опознания. Вернитесь, пожалуйста, обратно в зал суда и займите свое место. Свидетель должен занять свое.

— Ваша честь, я протестую, — сказал Гамильтон Бюргер. — Я считаю, это были не свидетельские показания и…

— Разумеется! — отмахнулся судья Девитт. — Разумеется, мистер Мейсон может вызвать мисс Ламар как своего свидетеля, если он пожелает, но ее заявление не засчитывается.

— Садитесь, — сказал Мейсон Калверту.

Одно мгновение Мейсон стоял, пристально глядя на свидетеля. Затем он сказал не без симпатии в голосе:

— Вы любили свою жену, не так ли, Калверт? Калверт кивнул.

— Вы чувствовали, что не сможете жить без нее. Вы хотели, чтобы она вернулась.

Свидетель молчал.

— И вы решили для себя, что если она не вернется, то не достанется никому. И вы решили убить ее, возможно, собирались через некоторое время покончить жизнь самоубийством. Затем, когда все случилось, вы решили не идти на самоубийство.

Свидетель застыл в неудобной позе. На секунду его лицо исказилось, затем он взял себя в руки.

— Если позволит суд, — сказал Мейсон. — Поскольку я чувствую, что все складывается весьма необычно, я хотел бы взять десятиминутный перерыв, чтобы иметь возможность поговорить со свидетелями.

— Я протестую против любого перерыва, — невнятно пробормотал Гамильтон Бюргер.

— Разве в этом есть необходимость, мистер Мейсон, брать перерыв, чтобы вы поговорили со свидетелями? — спросил судья Девитт.

— Да, ваша честь. Миссис Фаррелл наняла детективов следить за домом Розы Калверт. Я не могу с уверенность сказать, что эти детективы дежурили в ночь с шестнадцатого на семнадцатое октября, но я надеюсь, что один из этих детективов сможет дать свидетельские показания, что этого свидетеля видели: как он подошел к почтовому ящику, извлек компрометирующее его письмо, чтобы его не обнаружила полиция, когда придет с обыском к ней домой, после того как опознает труп.

— Ваша честь, я протестую против того, что эти заявления были сделаны перед присяжными, — сказал Гамильтон Бюргер. — Это просто показуха…

— Не надо переходить на личности, — резко сказал судья Девитт. — Суд уже заявил, что ему не нравится, когда присяжным представляются правдоподобные, но бездоказательные доводы. Суд считает, что ввиду чрезвычайных обстоятельств уместно сделать десятиминутный перерыв.

Мейсон поспешил к Полу Дрейку.

— Следи за Калвертом, — сказал он.

— Перри, — сказал Дрейк, — ты знаешь, что эти детективы ушли с дежурства около половины второго ночи семнадцатого числа. Не было никого, кто бы видел, как Калверт доставал письмо и…

— В покере, Пол, ты иногда делаешь вид, что у тебя флэш-рояль, в то время как на руках у тебя только доллар. За работу — займись Калвертом. Думаю, он собирается сбежать.

Калверт настойчиво, стараясь это делать как можно незаметнее, продвигался по направлению к двери. Неожиданно ему преградила дорогу Миртл Ламар. Он сказала:

— Вы прекрасно знаете, что я поднимала вас на лифте шестнадцатого числа, в день убийства, и спустила вас вниз. Когда мы поднялись на седьмой этаж, вы спросили меню…

Неожиданно Калверт оттолкнул девушку и побежал к выходу из зала суда. В коридоре началась неразбериха.

— Остановите его! — закричал кто-то. — Остановите этого человека!

Двое из присутствующих попытались схватить Калверта. Но он с невероятной легкостью избавился от них. Подбежали офицеры, скрутили ему руки. Надели наручники. В коридоре стоял ад кромешный.