Дело музыкальных коров

Глава 5

Только через три дня Роб Трентон восстановил силы.

К тому времени теплоход уже миновал Азорские острова и быстро плыл по Атлантике к Нью-Йорку.

Несмотря на легкую слабость, Трентон все же регулярно занимался с немецкой овчаркой, и доктор Диксон практически передал Трентону права на пса. Собака ждала прихода Трентона и радостно виляла хвостом, когда Роб приближался к клетке.

Трентон вдруг осознал, что всегда рад встрече с псом.

Он рассказал доктору Диксону, что отношение собаки к человеку зависит от того, как сам человек относится к собаке.

— Собака — как человек, — объяснил он. — Не просто почувствовать радость от работы с собакой, если она равнодушно тебя встречает или вовсе игнорирует. Но если собака радуется встрече, это вдохновляет и тебя.

Доктор Диксон задумчиво кивнул. Казалось, в эти дни он много времени проводил в раздумьях, стараясь правильно оценить молодого Роба Трентона и интересуясь не только его мнением, но и опытом.

Харви Ричмонд, в свою очередь, пользуясь преимуществами соседа по каюте, задавал бесконечные вопросы, многие из которых, как заметил Трентон, касались Мертона Острандера.

Острандера же совершенно не интересовал Харви Ричмонд, несмотря на все попытки Ричмонда сблизиться с ним. Острандер куда больше обращал внимания на привлекательных женщин, чем на мужскую половину пассажиров лайнера. Однако чаще всего он проводил время с Линдой Кэрролл, увлекая ее за собой при первой возможности и к явному неудовольствию многих мужчин, которые старались разлучить эту пару на танцах, наперебой приглашали Линду на прогулочную палубу или сыграть в шафлборд[1], пинг-понг и теннис. Но у Острандера было преимущество старого знакомого, путешествовавшего с ней по Швейцарии. И он пользовался им легко, естественно и даже безжалостно, стараясь почаще оставаться с ней наедине, а их уединение казалось столь интимным, что беспокоить их было бы просто бестактно.

Все еще длившееся недомогание Роба ограничило его светскую жизнь. Но Линда неизменно оказывалась на верхней палубе, когда бы Роб ни выгуливал собаку.

Хотя Острандер и пытался нарушить заведенный ею порядок, Линда упрямо его придерживалась. И вскоре Лобо привычно ждал ее появления и радостно вилял хвостом при звуке ее шагов.

Позднее, когда Роб окончательно окреп и снова стал чувствовать себя как прежде, он с радостью отметил, что Линде всегда удавалось выкроить время для него.

За день до прибытия в Нью-Йорк Роб Трентон подошел к клетке; на палубе возле нее его уже ждала Линда.

— Это просто чудо, что ты сумел сделать с собакой за короткое время, Роб! — сказала она.

Роб жестом подозвал к себе пса:

— Собакам необходимо любить и быть любимыми. Собаки способны на безграничную верность. Собачий характер таков, что им постоянно нужно изъявлять любовь, поэтому они бывают очень преданными.

Линда задумчиво на него посмотрела.

— А разве то же самое не относится и к женщинам?

— Не знаю. Я никогда не был женщиной.

— Но ты не был и собакой, — парировала Линда.

— Ну, — ответил он, — собак я неплохо изучил.

— Сдаюсь, — она удивленно улыбнулась, — ты победил.

Они вместе прошлись по палубе. Псу больше не нужен был поводок, он все равно не отходил от Роба ни на шаг.

— А что произойдет, когда мы прибудем в Нью-Йорк и доктор Диксон заберет Лобо? — спросила Линда.

Роб весело взглянул на нее:

— Не думай, что я столь жесток. Я не стал бы приручать собаку, если бы такое могло произойти.

— И что же будет?

— Доктор Диксон подарил пса мне. Мы с ним подружились.

— Но это очень дорогая порода.

— Все зависит от того, что понимать под этим. Многие были бы не прочь выложить изрядную сумму за собаку с такой родословной, экстерьером и умом, а иные предпочли бы приобрести полностью обученную собаку.

— Пес еще не полностью обучен?

— Не в моем понимании.

— Доктор Диксон — любопытный человек. Он очень замкнутый и одновременно приветливый. Никто не знает точно, чем он занимается. Я слышала, что он специалист в какой-то загадочной отрасли медицины, но никто так и не разузнал — в какой? Может быть, тебе он рассказывал?

— Судебная медицина, — пояснил Роб.

— Что это такое?

— Юридическая медицина. Медицина, имеющая касательство к нарушению закона и судебным разбирательствам.

— Убийства? — спросила Линда.

— Разное. Впрочем, сам Диксон не любит об этом говорить. Люди могут не так понять. Раз он не поделился с остальными пассажирами, было бы лучше, если бы и ты ничего никому не рассказывала.

— А когда мы вернемся домой, ты снова займешься своими собаками?

— Мне бы хотелось, чтобы ты увидела мой дом, — серьезно сказал Роб, — увидела моих собак и… ну, я надеюсь, ты не исчезнешь из моей жизни? Ты живешь в Фалтхевене…

— Я бы с удовольствием посмотрела, как ты работаешь со своими подопечными, — поспешно перебила его Линда. — У меня есть твой адрес. Ты позволяешь приезжать к тебе любопытным?

— Я бы очень хотел, чтобы ты приехала ко мне.

— Роб, она неожиданно повернулась к нему, — у тебя есть машина?

Он рассмеялся:

— У меня есть старый помятый фургон, в котором я перевожу собак, но он не совсем прилично выглядит.

— Тебя кто-нибудь встречает… в порту?

— Нет, а что?

Она торопливо объяснила:

— Я только что получила телеграмму. Моя друзья будут встречать меня на машине, и я еду с ними. Хочешь поехать домой на моем автомобиле? Перевезешь весь свой багаж и…

— Отлично, — обрадовался Роб, — если это не причинит тебе неудобств.

— Конечно нет. Я заберу вещи и поставлю автомобиль в гараж, а ты просто уедешь на нем. Только тебе придется заправиться, бак почти пустой.

— Я перегоню его куда…

— Не надо его перегонять, — возразила она. — Оставь пока у себя, а я приеду за ним. Через несколько дней я буду проезжать неподалеку от тебя. Ты ведь будешь дома?

— Скажи когда, и я обязательно буду дома.

— Не надо. Не жди меня специально, Роб. Но я… — Она замолчала и недовольно нахмурилась, заметив Мертона Острандера, который, слегка наклонившись из-за качки, шел к ним по палубе.

— Всем привет! — сказал он. — Как сегодня собачка?

— Спасибо, хорошо, — ответил Роб.

— Мы с Робом беседовали, — тихо произнесла Линда.

— Я так и понял, — жизнерадостно откликнулся Острандер, — и совершенно уверен, что ты забыла о состязании по пинг-понгу.

— А что такое?

— Мы с тобой должны были начать игру пять минут назад, — напомнил Острандер, выразительно постукивая пальцем по циферблату наручных часов. — Состязание уже подходит к финалу…

— Да ну его, твое состязание! — отмахнулась Линда. — Я спущусь позже.

Он покачал головой:

— Так нельзя, Линда. Стол на это время оставлен нам.

Второй матч уже завершен. Все должно быть готово к финальным играм, которые начнутся в половине третьего.

Она чуть поколебалась, едва скрывая раздражение.

— Ну хорошо! — решила она. — Предупреждаю, я буду безжалостна.

— Я люблю безжалостных женщин, — парировал Острандер. — Увидимся, Роб!

Роб мрачно смотрел им вслед. Он чувствовал, что ему удалось проникнуть за барьер, который Линда воздвигала каждый раз, как он начинал спрашивать ее о личной жизни. Сейчас момент был самый подходящий. Ему даже показалось, что Линда вот-вот расскажет ему что-то важное.

Роб прогуливался по палубе, пес шел рядом. Вдруг Роб заметил, что с верхней палубы за ним наблюдает Харви Ричмонд. Когда Роб проходил мимо этого добродушного грузного человека, Ричмонд сказал ему:

— Ты славно поработал с псом, Трентон.

— Спасибо.

— А что с твоей знакомой? Я видел ее на палубе с Острандером минуту назад.

Роб чуть было не послал его к черту, но сдержался.

— По-моему, они оба участвуют в турнире по пинг-понгу, — сухо произнес он, вежливо стараясь дать отпор любопытному спутнику.

Но Ричмонд ничего не заметил.

— Острандер ночью совершил занятный поступок, — продолжал он.

— Да? — В голосе Роба звучало ровно столько интереса, сколько того требовала обычная вежливость.

— Точно, — искренне уверил его Ричмонд. — Выбросил в море коробки с колокольчиками. Забрал их все из багажного отделения — и ну кидать за борт! Линда Кэрролл очень возражала, уговаривала, мол, он обещал ей подарить четыре колокольчика. Она хотела повесить их на шеи коровам на своей ферме. Он в результате дал ей четыре штуки, но ей пришлось устроить бурную сцену, чтобы заполучить их. Остальное он выкинул в море.

— Выкинул в море?! — удивленно воскликнул Роб. — С чего бы ему вдруг выкидывать колокольчики в море?

— Сказал ей, что они слишком тяжелые, чтобы таскаться с ними, — ответил Ричмонд. — И еще, что он передумал читать лекции о своей поездке по Европе и демонстрировать колокольчики. Кажется, дальше он решил путешествовать налегке. Странный парень этот Острандер!

— Ты уверен, что он выкинул колокольчики за борт?

Ричмонд кивнул:

— Все. Кроме четырех, которые подарил Линде Кэрролл.

— И были свидетели?

Ричмонд снова кивнул.

— Я имею в виду тех, кому можно доверять?

— Один из них — я, — сухо заметил Харви Ричмонд. — Я хочу спросить, знал ли ты про это?

— Это для меня новость, — ответил Роб Трентон.

— Ну, пока, — сказал Ричмонд. — Я мешаю твоим занятиям с собакой.

Он повернулся и зашагал вниз по трапу.

Наблюдая за тем, как он спускается, Роб Трентон вдруг понял, что единственной целью визита Харви Ричмонда на верхнюю палубу было сообщить ему о выходке Острандера и узнать, удивит ли новость его, Трентона, или он, Трентон, уже об этом знает.

Почему Харви Ричмонд так интересуется делами Мертона Острандера? Если вспомнить, Ричмонд задавал вопросы, много вопросов…

Роб Трентон принялся размышлять о Харви Ричмонде, но мысли его невольно переключились на Линду Кэрролл, которая едва не рассказала ему нечто, как он инстинктивно чувствовал, для него весьма важное. И простое совпадение помешало ему закончить беседу с ней. Первый сет в пинг-понг завершился в неподходящее для него, Роба, время, и Мертон Острандер не вовремя явился за Линдой. Если бы маленький целлулоидный мячик ударился о стол для пинг-понга хотя бы еще несколько раз, Линда успела бы что-то сказать ему и он смог бы потом продолжить прерванный разговор.

Однако шарик для пинг-понга немного не долетал над сеткой. Матч окончился, появился Острандер, и Робу осталось лишь шагать по палубе, выгуливая собаку.