Дело о реформе копирайта

Никто не требовал холодильных взносов

Сто лет назад одним из крупнейших работодателей в Стокгольме, Швеция, была компания под названием Stockholm Ice. Они занимались очень простым, и очень нужным делом: помогали дольше сохранять скоропортящиеся продукты, распространяя лёд в транспортабельном виде.

Они отрезали большие куски льда зимой на замерзших озерах, хранили их на опилках в огромных амбарах, потом разрезали на мелкие кусочки и продавали. Люди покупали лёд и клали его в специальных шкафах вместе с пищей, чтобы она не портилась. (Вот почему некоторые старики до сих пор называют холодильники "ящиками со льдом" http://en.wikipedia.org/wiki/Ice_box).

Когда в первой половине 20 века дома в Стокгольме были электрифицированы, эти поставщики льда стали не нужны. Ведь они предоставляли возможность сохранять пищу холодной, и вдруг у каждого появилась возможность делать это самому.

В городах этот процесс шёл довольно быстро. После появления холодильников примерно в 1920-м, к концу 30-х годов в большинстве домов уже был собственный холодильник. Один из крупнейших работодателей города — поставщики холода — стали совершенно не нужны из-за технического прогресса.

В эту пору произошло много личных трагедий, так как холодильщики (http://en.wikipedia.org/wiki/Iceman_(occupation) потеряли свой источник дохода и им надо было переквалифицироваться на совершенно новую специальность. Профессия холодильщика была нелегкой, и наблюдать, как индустрия исчезла прямо на ваших глазах, конечно было не легче.

Но когда индустрия поставки льда стала ненужной, не случилось следующих вещей:

Ни на одного владельца холодильника не подавали в суд за то, что он сам делает лёд, игнорируя предложения существующих корпораций.

Никто не предлагал ввести новые законы, по которым электрокомпании должны нести ответственность, если электричество, которое они поставляли, использовалось для уничтожения рабочих мест холодильщиков.

Никто не требовал ежемесячных холодильных взносов с владельцев холодильников, которые бы перечислялись в союз холодильщиков.

Не создавалось никаких сверхдорогих экспертных советов, которые единодушно постановляли бы, как необходимы были холодильщики для экономики страны.

Наоборот, монополия дистрибуции стала ненужной, её отбросили, и в итоге экономика в целом выиграла от этой децентрализации.

Сейчас мы наблюдаем повторение этого сценария, но теперь монополия дистрибуции — индустрия копирайта — имеет наглость требовать для себя специальных законов и говорить, что вся экономика рухнет без их так необходимых услуг. Но мы знаем из истории, что каждый раз, когда какая-нибудь индустрия становится ненужной — это к лучшему. Это означает, что мы узнали что-то важное, чтобы делать вещи более эффективно. В результате всегда появляются новые умения и профессии.

Индустрия копирайта повторяет нам, снова, снова и снова, что если их ставшая ненужной монополия не будет закреплена в законах, со всё увеличивающимися наказаниями за её игнорирование, то никакой культуры больше не будет. Как мы убеждаемся, снова и снова, это бред сивой кобылы.

Верно то, что медиакорпорации не могут делать музыку по миллиону долларов за песню. Но нельзя оправдывать законы о монополии своими издержками, когда другие делают то же самое гораздо дешевле — практически бесплатно. Ещё никогда в мире не делалось столько музыки как сейчас, просто потому что все мы любим творить. Это не то, что мы делаем из-за денег, мы делаем это по своей природе. Мы всегда творили.

А как же фильмы? Производство за сотни миллионов долларов? Есть примеры фильмов, сделанных "на коленке" (и один из них даже побил Касабланку, став в своей стране самым смотримым фильмом всех времён: Star Wreck в Финляндии). Но возможно, этот аргумент имеет большую силу по поводу производства блокбастеров.

Пока что, за последние 10 лет, киноиндустрия каждый год устанавливает новые рекорды по сборам. Несмотря на апокалиптические картины, которые они рисуют, финансово они никогда так не преуспевали, как сейчас. Но надо признать, что возможно настанет время, когда люди станут менее заинтересованы платить за фильмы, стоящие сотни миллионов.

Но даже если правда, что фильмы больше нельзя будет снимать так как раньше, при существовании интернета и соблюдении наших гражданских свобод, то может быть это просто естественное развитие культуры.

В конце концов, в прошлом высшими проявлениями культуры считались опера, балет и концерты классической музыки. Они существуют и сегодня, но они больше не в центре внимания массовой публики, как это было раньше. Никто особенно не озабочен, что эти средства выражения прошли свой пик и общество обратилось к другим. Нет никакой необходимости прописывать сегодняшние формы культуры в законе, препятствуя изменениям, которые всегда были.

Везде, куда бы мы ни посмотрели, мы видим, что монополию надо урезать, чтобы дать обществу освободиться от мертвой хватки, которой копирайт сегодня держит культуру и знания. Сегодняшняя молодежь как правило вообще не видит в этом проблемы — они воспринимают файлообмен в мире постоянного коннекта как нечто само собой разумеющееся, и игнорируют все попытки это отрицать как "чушь из старого мира".

И конечно, они не хотят платить холодильные взносы.

Абонентская плата за культуру: не решение для не проблемы

Абонентская плата за культуру, или глобальная лицензия, или налог с интернета, перечисляемый правообладателям, это идея, которая витает в умах как минимум последнее десятилетие, но так и не стала реальностью. Для этого есть причина. Идея кажется обманчиво простой и притягательной на первый взгляд, но когда начинаешь продумывать детали, чтобы сформулировать конкретное предложение, всплывают проблемы.

Как собирать деньги это одно дело. Можно долго обсуждать, справедливо ли вообще заставлять платить людей, которые ничего не скачивают, или должны ли мы компенсировать бизнесу потери из-за технологического прогресса, или детали того, как учитывать несколько (в том числе мобильных) интернет соединений, которые обычно бывают в каждой семье. Но сейчас не об этом.

Настоящие приколы начинаются, когда переходишь к тому, как эти деньги распределять.

Если основывать распределение выплат на том, что показывают по ТВ и играют на радио, большая часть денег пойдёт известным артистам, которые и так неплохо живут. Именно так работает существующая система сборов с продаж чистых дисков и разных электронных устройств.

Одно из самых привлекательных свойств интернета в том, что начинающие и малоизвестные исполнители могут найти свою аудиторию, даже если их нет на ТВ и радио. Это эффект "длинного хвоста", все мелкие проекты в целом составляют значительную часть общего объема контента в интернете.

Это группа артистов, которую большинство людей хотело бы поддержать, как из-за культурного разнообразия, которое они формируют, так и просто потому, что они больше нуждаются в деньгах. В случае сборов, основанных на репертуаре ТВ и радио, они получат очень немного денег. К тому же, даже фанаты будут иметь меньше возможностей поддержать их, так как часть своего бюджета они будут обязаны постоянно выделять на "абонентскую плату за культуру".

В итоге мы скорее всего получим систему, которая обкрадывает бедных артистов, и передает все деньги уже и так богатым.

Сторонники "абонентской платы" обычно склоняются к другой альтернативе — измерять, что именно скачивают в интернете, и основывать выплаты на этих числах. Но здесь возникают другие проблемы.

35 % всего, что скачивается из интернета, составляет порно. Порнография так же защищена копирайтом, как и любой другой контент. Если сборы на культуру рассматривать как "компенсацию" за скачиваемые работы, то 35 % денег должны по праву идти в порноиндустрию. Думаете политики одобрят такую систему?

Смысл не в том, чтобы критиковать порно как таковое. Это популярная форма развлечения, и по сути в нём нет ничего плохого. Но это не означает, что ему требуются миллиарды обязательной правительственной поддержки. По ходу истории эта отрасль доказала способность постоять за себя, и в этом контексте это выражение адекватно.

Чтобы исключить порно из системы "абонентской платы", придётся создать "Европейский совет морали и хорошего вкуса", или какой-то подобный механизм для разграничения порнографии от искусства. И более того, придётся отказаться от аргумента, что абонентская плата за культуру это "компенсация" и имеет какое-то отношение к копирайту.

Вместо этого, такая система станет в лучшем случае выборочными субсидиями в культуру, или в худшем случае неконтролируемым средством отъема денег.

Технически возможно с достаточно высокой точностью измерить, что именно скачивается в сети. Некоторые люди были обеспокоены, не будет ли это вторжением в личную жизнь, но в данном случае это не проблема. Измерение может быть приблизительным, поэтому нет необходимости отслеживать каждый факт скачивания каждым индивидуумом. Можно легко разработать систему для сбора достаточно точной статистики, не вторгаясь в чью-либо личную жизнь.

Но как только вы начнёте раздавать деньги, основываясь на статистике скачиваний, люди начнут менять своё поведение. Сегодня, если исполнитель, который вам нравится, выпускает новый альбом, вы скачиваете его один раз, чтобы послушать. Но если вы будете знать, что ваш любимый артист получит деньги, в зависимости от того, сколько раз скачали его альбом, вы поймёте, что можете ему помочь, скачивая тот же самый альбом много раз.

Так как это не будет вам стоить ничего, если вы скачаете альбом тысячу, или даже миллион раз, можно ожидать, что фанаты именно так и поступят. Мы знаем, что фанаты обожают своих идолов, и хотят, чтобы они процветали финансово. Если всё, что для этого потребуется, это запустить скрипт на компьютере, когда он простаивает, многие фанаты сделают это.

Единственным ограничением числа скачиваний типа "я-хочу-помочь-любимому-артисту" будет ширина интернет-каналов. Другими словами: при такой системе сеть наводнится бесполезным трафиком, и как бы провайдеры не расширяли их, они будут снова наполняться.

Компьютерные вирусы составляют сегодня большую проблему, несмотря на то, что вирусописателям на самом деле довольно сложно зарабатывать на своём преступном занятии деньги. Назначением вируса обычно бывает установка кода на ваш компьютер, чтобы сделать его частью так называемого "ботнета", множества компьютеров, которыми автор вируса сможет затем управлять.

Владелец ботнета может продать свои услуги злоумышленникам, которые хотят рассылать спам, или реализовать различные формы мошенничества, но если вирусописатель не имеет связей в преступном мире, для него весьма сложно будет преобразовать свои способности в наличку. С введением системы абонентской платы за культуру это изменится.

В принципе, всё, что нужно будет владельцу ботнета, это найти друга, который записал песню и имеет на неё права. Тогда он сможет приказать тысячам компьютеров в своём ботнете скачивать эту песню снова и снова. И благодаря системе абонентской платы, эти скачивания автоматически преобразуются в реальные деньги, которые получит друг, владеющий правами на песню.

Для такой примитивной формы, возможно, полиция найдет способ определить эту активность, и пресечь её, но легко представить, насколько при необходимости злоумышленники смогут усложнить схему. Система абонентской платы, которая могла бы приносить миллиарды долларов в год, основываясь на автоматической статистике, стала бы очень заманчивой целью для злоумышленников. И написание вирусов могло бы стать гораздо более прибыльным делом, чем сейчас.

Есть также и другие аргументы против абонентской платы за культуру, но мы их опустим и перейдем прямо к финалу, надо сказать позитивному:

На самом деле проблемы нет, ничего решать не надо.

Интернет — это революционная технология, которая меняет многие начальные условия для индустрии культуры. Задача политиков не в том, чтобы защищать старые бизнес-модели или изобретать новые. Однако на них лежит ответственность за то, чтобы убедиться, чтобы у нас было общество, где есть условия для процветания культуры, и где творческие люди имеют шанс жить на то, чем они занимаются.

10 лет назад, когда файлообмен в интернете был только что появившимся феноменом, возможно было разумно сомневаться, не скажется ли эта новая технология на состоянии рынка для артистов и авторов таким образом, что им невозможно будет зарабатывать деньги, и беспокоиться о том, что в обществе резко сократится производство культурных благ.

Сегодня, однако, мы знаем. Мы знаем, что культуры создаётся более чем когда-либо, и что люди, предсказывавшие "конец музыки" или подобные апокалиптические сценарии, были неправы. Всё растущее число научных исследований показывает, что артисты получают больше денег в эру файлообмена, чем до неё. Звукозаписывающие компании проигрывают, а артисты выигрывают от файлообмена.

Жить творческим людям нелегко, и никогда не было легко, но интернет открыл новые возможности для тех, кто хочет найти свою аудиторию, не продавая душу корпорациям, которые привыкли контролировать все каналы распространения. Это очень позитивное изменение для артистов и авторов, как с экономической, так и с культурной точек зрения.

Нет нужды компенсировать кому-либо тот факт, что технологический прогресс сделал мир лучше.

Какие же вы тупые, ведь это и ЕСТЬ рынок!

Henrik Alexandersson пишет:

Работая в Европарламенте с Кристианом Энгстрёмом, я часто сталкиваюсь со сторонниками интеллектуальной собственности: лоббистами кино-, музыкальной, и книгоиздательской индустрии. Одна вещь почти всегда меня поражает…

Они похоже представления не имеют о том, что же на самом деле происходит.

Они похоже не осознают, что мы теперь живём в информационном обществе с гипердистрибуцией. И если некоторые из них всё-таки что-то и знают, похоже они полагают, что это Пиратская Партия или сам Кристиан и изобрел интернет, свободу информации и файлообмен.

Мы иногда отвечаем на это, что "Нет, это был кто-то гораздо умнее его". Но они похоже не понимают ни шутку, ни её смысла.

Что делает Пиратская Партия, это "просто" показывает, какая политика была бы разумной в нашем новом обществе.

В онлайне — миллиарды людей. Все они способны, по крайней мере теоретически, взаимодействовать друг с другом. И часто бывает, что дистанция между человеком Q и человеком B удивительно коротка (всего несколько ссылок). Идея, мысль, или программа может распространиться по всему миру за считанные дни. Любые данные с моего компьютера могут быть перенесены на ваш. Или к мастеру по ремонту мотоциклов в Чили. Если ему это будет достаточно нужно и интересно.

Некоторые предприниматели уже поняли. Они создают сетевые программы, интернет-магазины (часто чем более специализированные, тем более успешные), они открывают собственные медиа-каналы, и они начинают проекты, в которых люди взаимодействуют. В большинстве случаев для этого надо очень немного денег. И если они захотят, они могут выйти на глобальный рынок.

С другой стороны… лоббисты интеллектуальной собственности от развлекательной индустрии. Они отказываются видеть или принимать реальный мир таким, какой он есть. Они расстроены, потому что люди больше не хотят идти в магазин, чтобы купить их продукцию, нарезанную на пластиковых дисках. Они приходят в ярость, если кто-то делится информацией, которую он или она купили у кого-то ещё. Они проклинают интернет. Они хотят следить, фильтровать и контролировать поток информации. Они хотят отключать людей от интернета. Их не волнует, что они сделают мир хуже для всех, кроме себя — для всех предпринимателей, учёных, студентов, активистов, артистов, блоггеров, и простых людей, которые каждый день от чистого сердца наполняют интернет жизнью и творчеством.

Лобби интеллектуальной собственности не делает никаких попыток принять и использовать новую реальность и информационное общество. Они могли бы, если бы захотели. И они могли бы сделать на этом много денег. Но пока что, они похоже не способны и не хотят отойти от своих шаблонов.

Иногда это просто поражает. Однажды мы беседовали с человеком из книгоиздательского сектора. Он сказал нам, сквозь зубы, что количество и разнообразие информации в интернете это проблема — так как никто не может контролировать процесс отбора, принимая решения, что публиковать, а что нет. Он говорил это так надменно…

Информационное онлайн-общество с его морем информации и гиперраспространением это и ЕСТЬ новый рынок. И во многом это гораздо более свободный рынок, чем старый. Его надо принять — или уйти с дороги.

И давайте признаем. Некоторые продукты, бизнес-модели, концепции и тому подобное окажутся на помойке — так как они не вписываются в современное общество. Они и должны там оказаться — освобождая место для вещей новых, выгодных, смотрящих в будущее, жизнеспособных и процветающих.

Никто не может сказать, как будут выглядеть завтрашние бизнес-концепции. И не надо об этом беспокоиться. Когда-нибудь мы узнаем. Рынок это решит. Сам решит. Всегда будут талантливые люди, которые разработают новые решения для новых рынков. Можете назвать это капитализмом, естественным порядком вещей, прогрессом, высшими силами, как хотите. Но так будет.

Trust the force! Доверься Силе!