Дело опасной вдовы

Глава 12

Мейсон позвонил Полу Дрейку из платного автомата в отдаленном от центра ресторане.

— Привет, Пол, — тихо сказал он. — Что нового?

— Газеты видел?

— Да.

— И что ты думаешь по этому поводу?

— Пока ничего. Где Оксман?

— Он подписал свое письменное заявление, его отпустили, он отправился к себе в отель. Там его поджидала парочка репортеров, которые все из него вытрясли. После этого он выскользнул через черный ход и отправился в отель «Кристи» в Голливуде. Зарегистрировался под именем Сиднея Френча.

Мейсон присвистнул.

— Как ты думаешь, — он знает, что его жена тоже здесь?

— Не думаю.

— Тогда зачем же он приехал туда?

— Думаю, он пытался скрыться от репортеров.

— Мне это не нравится, Пол.

— Что ж, в конце концов, это очень приличный отель. Возможно, то, что они оба там — простое совпадение.

С минуту Мейсон молчал, потом сказал:

— Вряд ли это совпадение, Пол, но очень может быть, что у них обоих этот отель с чем-то связан, может, они и раньше когда-то скрывались здесь, чтобы уединиться… Скажи-ка, Пол, что слышно о Белграйде?

— Если бы я мог произнести вслух то, что я думаю об этой змее, телефонные провода расплавились бы, — злобно сказал Пол. — Но мне не известно, чем он сейчас занимается. Знаю только, что ему вручили повестку о явке в суд сегодня днем. Мне тоже прислали такую повестку и сейчас из кожи лезут, чтобы и тебе вручили такую же.

— Где он провел ночь?

— Откуда, черт возьми, мне знать? Да и кому какое дело до этого?

— Мне есть дело.

— Почему это?

— Да потому, что ему непременно потребуется сменить белье, принять душ, побриться, а если он готовится предстать перед Большим жюри, то его, наверное, будут фотографировать, и ему, конечно, захочется надеть свой лучший костюм. Так что, я думаю, если мы отправимся к нему домой, то наверняка застанем его там.

— Но, послушай, Перри, если мы у него появимся, то он немедленно свяжется с полицией и сообщит детективам, где они могут тебя найти. Я тоже к нему симпатии не испытываю, но…

— Да подожди ты, прошу тебя, — прервал его Мейсон, — я совсем о другом думаю. Как он выглядит?

— Ты имеешь в виду описание внешности?

— Да.

— Ему лет пятьдесят, вес примерно сто девяносто фунтов, носит усы, на мочке правого уха имеет небольшой шрам и…

— Какой костюм он обычно носит?

— Черный шелковый костюм, когда на работе. Считает, что таким образом вызывает меньше подозрения и неразличим в темноте.

— Тебе известен его адрес?

— Он живет в маленьком бунгало неподалеку от бульвара Вашингтона на Пятой авеню. Довольно далеко.

— Вот что, Пол. Забирайся в машину и подожди меня на Пятой авеню и бульваре Вашингтона. Мы подъедем туда одновременно. Я прошу тебя, не возражай, и поторопись, у нас не так много времени.

И Мейсон торопливо повесил трубку, не дав Полу разразиться негодующей тирадой.

Мейсон приехал в условленное место минут на пять раньше Пола. Дрейк подъехал вторым, припарковал машину, подошел к адвокату и возобновил свои протесты.

— Я не думаю, что из этого будет какой-нибудь толк, Перри, — сказал он.

— Ладно, ладно, — сказал ему Перри, — я хотел бы, чтобы ты разузнал о Белграйде побольше. Он — единственный из твоих людей, кто был на корабле во время убийства. Особенно, меня интересует, насколько точен тот отчет, который он тебе представил.

— Негодяй он, вот кто, — с горечью сказал Дрейк. — Уж я позабочусь, чтобы он больше не получил работу ни в одном агентстве.

— Да брось, — сказал Перри, — в конце концов, искушение было уж слишком велико, а в остальном он, может быть, вовсе и неплохой человек.

Они прошли молча целый квартал, потом Дрейк сказал:

— Вот тот дом, который стоит глухой стеной сюда.

— Его жена тебя знает?

— Да.

— А меня?

— Не думаю. Разве что видела твою фотографию в газете.

— Хорошо. Так вот, Пол, мне нужно непременно попасть к нему домой. Так что ничего не объясняй, когда нам откроют просто входи и все, понял?

— Может быть, нас обоих еще выкинут из дома.

— Что она за женщина?

— Блондинка с этакими невинными глазами, знаешь, из тех, что умеют напустить на себя вид полуребенка, а на самом деле тверже камня. Ей лет тридцать.

— Что ж, рискнем.

Они прошли по асфальтированной дорожке, поднялись по ступеням. Дрейк впереди, Мейсон сзади. Пол нажал на звонок. Несколько минут спустя молодая женщина в цветастом домашнем платье открыла им дверь и сказала с преувеличенной любезностью в голосе:

— О, да это мистер Дрейк! Доброе утро, мистер Дрейк! Как поживаете? Хотите видеть Джорджа?

— Да, — сказал Дрейк и шагнул вперед.

На секунду голубые глаза женщины застыли, словно ледышки, но красные губы по-прежнему улыбались.

— Его нет, — сказала она.

— Я должен с ним встретиться именно здесь, — сказал Пол.

— Ну, ладно, — сказала она недовольно и отошла от двери, Мейсон быстро прошел мимо нее.

— Может быть, вы пройдете в дом и присядете? Когда вы должны встретиться с Джорджем?

Мейсон удобно уселся в комфортабельное кресло, перехватил тревожный взгляд Дрейка и спросил:

— Когда вы его в последний раз видели, миссис Белграйд?

Она повернулась к Мейсону, лицо ее ничего не выражало.

— Вы — мистер Мейсон, не так ли?

— Да. Так когда вы видели в последний раз супруга?

— Почему вы спрашиваете?

— Просто интересуюсь.

— Со вчерашнего вечера его нет дома. Его задержали.

— Как он был одет, когда вы его видели?

— Почему это вас интересует?

— В конце концов, он ведь работает у мистера Дрейка, — сказал адвокат, указывая на детектива. — У него было задание. Мы хотели поговорить с ним.

— Вы хотите сказать, — обратилась она к Полу Дрейку, — что он все еще работает у вас?

— Конечно.

— Он думает, что вы на него рассердились за то, что прочли в газетах.

Она растерянно замолчала.

— Конечно, я сердит на него, но в конце концов, он все еще работает на меня.

Мейсон снова спросил:

— Так как же он был одет, миссис Белграйд?

— На нем был его обычный черный костюм из черного шелка.

Мейсон небрежно сказал:

— Мы все получили повестки и должны явиться в верховный федеральный суд. Вот я и подумал, что нам неплохо было бы поговорить втроем, прежде чем отвечать на вопросы.

На ее лице появилось выражение облегчения.

— Вот как вы на него смотрите, джентльмены! Я очень рада. Джорджу представился шанс заработать большие деньги, если он продаст свой рассказ газетчикам. Он был дураком, если бы не сделал этого. Конечно, я понимаю ваши чувства, но и вы должны понять человека, который живет только на зарплату. Вы оба зарабатываете большие деньги, а Джордж — нет. Нам часто приходится очень туго. — Она перевела дух. — Но теперь газеты больше не заинтересованы в Джордже. Ведь он получил повестку в суд, и теперь они считают, что все, что ему известно, и так будет предано гласности.

Мейсон кивнул.

— Это верно. — Он бросил взгляд на часы. — Так когда же вы его ждете?

— Он звонил час назад и сказал, что через час будет дома. Я жду его с минуты на минуту. Он хотел переодеться.

Дрейк поглядел на часы и бросил взгляд на Мейсона.

Миссис Белграйд нервно сказала:

— Похоже на то, что он подъехал. — Изношенная резина заскрипела по асфальту, — Да, это он, — сказала миссис Белграйд.

Мейсон кивнул и подошел к двери.

За дверью раздались шаги. Мейсон распахнул ее и произнес:

— Добро пожаловать, Джордж, присоединяйтесь к нам.

Белграйд окаменел. Позади Мейсона вырос Дрейк.

— И я бы себя чувствовал не лучше на вашем месте, если бы предал своего клиента, как это сделали вы.

— Прекрати, Пол, — остановил его Мейсон.

Белграйд, пряча от них глаза, вошел в дом. Жена подбежала к нему, крепко обняла и прижалась всем телом. Они оторвались друг от друга только, когда Дрейк кашлянул.

— Мне понятны ваши чувства, мистер Мейсон. Не сомневаюсь, что вы считаете меня последним негодяем и подлецом.

— Давайте-ка лучше сядем и поговорим, Джордж, — сказал Мейсон. — Я достаточно долго занимаюсь адвокатской практикой, чтобы не понять, что люди всего лишь люди.

Белграйд бросил взгляд на свою жену.

— Ты приготовила мне вещи, Фло?

Она кивнула.

— Может быть, ты приготовишь нам чего-нибудь выпить? Возможно джентльмены захотят…

— Джентльмены не захотят ничего лучшего, чем то, чтобы миссис Белграйд осталась в этой комнате, — усмехаясь сказал Мейсон и добавил в ответ на вопрошающий взгляд Белграйда: — А то ей еще вздумается позвонить какому-нибудь приятелю…

— А! — сказал Белграйд.

Когда они уселись, Белграйд пристально посмотрел на Дрейка:

— Так значит, меня вышвырнули из детективного агентства?

— Это зависит от вас, — живо ответил Мейсон, не давая Дрейку возразить. — Мне бы хотелось, чтобы вы рассказали, как это вышло, что вы нас предали. Может быть, все это выглядит не так уж плохо.

Белграйд повернулся к Мейсону.

— Вы и в самом деле воспринимаете это совсем иначе, чем я думал. И тем более заставляете чувствовать себя отвратительным фискалом. Мне и правда хотелось бы как-то объяснить вам свое положение, джентльмены. У меня ведь не всегда была постоянная работа, а у меня — жена, которую я должен содержать, дом, который нужно поддерживать в приличном состоянии, и всякие расходы. Так вот, когда я отправился на это игорное судно, то попал прямо в гущу дела об убийстве. Первый раз в жизни я столкнулся с тем, что у меня появилась возможность действовать в качестве оперативника. Как вы помните, я преследовал Сильвию до игорного судна, потом сопровождал ее туда, а затем вернулся вместе с ней на берег, где увидел Стейплза, который передал мне, что у него ваше распоряжение сменить меня. Я позвонил по телефону, сделал доклад Дрейку, и тот сказал, что он работает для вас, мистер Мейсон, я знал, что вы на судне, вот я и подумал, что мог бы вернуться обратно, чтобы в случае чего быть вам полезен.

— Минуточку, Белграйд, — сказал Дрейк, — правильно ли я понял, что вы вернулись обратно на судно?

— Да, — кивнул Белграйд.

— Какого черта вы не отправились домой, ведь я же сказал вам, что вы не потребуетесь мне больше в этот вечер?

Белграйд неловко заерзал на своем стуле.

— Видите ли, мистер Дрейк, вы ведь меня ставили не слишком высоко. Поручали мне не очень сложные дела, а интересные доставались другим. Вы помните, что поручили мне следить за горничной Сильвии Оксман, и единственная причина, по которой я оказался замешанным во всех этих событиях, это то, что девушка отправилась на встречу с Сильвией Оксман. А как только я добрался до Сильвии, вы сразу же приказали мне передать ее Стейплзу. Я знал, что в основном вы работаете на мистера Мейсона, вот я и решил, что если я сумею произвести хорошее впечатление на мистера Мейсона, то он замолвит словечко за меня перед вами, и вы тогда будете постоянно давать мне работу. И тогда у меня появятся действительно интересные и важные поручения.

— Если дело обстоит именно так, — начал Дрейк, — то как вы могли…

— Минуточку, — прервал его Мейсон, — разреши, пожалуйста мне самому разобраться во всем. Что же случилось после, Джордж?

— К тому времени, когда я на моторке вернулся к судну, там стали чинить трап, и нам пришлось остаться на моторке. Ну, а через некоторое время прибыли полицейские и мы узнали, что на судне произошло убийство. Нам сказали, что нам придется вернуться на берег, поскольку никому не будет разрешено подняться на борт, и игры там тоже не будет. Это заставило меня призадуматься. Когда мы прибыли на берег, там уже толпились репортеры. Один из них знал меня, и знал, чем я зарабатываю на жизнь. Он начал меня расспрашивать и понял по моим ответам, что я мог бы ему рассказать немало, если бы я захотел. Он захватил меня с собой и отправился к своему редактору, а тот послал еще одного человека, который должен был сменить на пристани моего приятеля, мы же с ним отправились в Лос-Анджелес. Редактор сделал мне предложение, которое так много значило для меня. И я не мог устоять против искушения, к тому же я не считал, что мой рассказ может создать кому-то из вас двоих неприятности. Мне сказали, что мистер Мейсон на борту судна, и что он арестован, и что все равно вся эта история выплывет наружу в течение следующих суток, а они просто хотят оказаться первыми. Они сказали, что если я стану держать язык за зубами, то ровным счетом ничего не получу за это, а если все выложу им, то заработаю кучу денег. Потом редактор сообразил, что ему лучше растянуть всю эту историю на два выпуска и потому решил спрятать меня где-нибудь в укромном местечке. Но кто-то из репортеров видел, как все произошло, и уж не знаю, каким образом районному прокурору стало известно, где я нахожусь. Вот мне и вручили повестку, а как стало известно, что я должен буду публично дать показания, газета меня тут же выкинула, поскольку им не было больше от меня пользы. За мой первый рассказ мне уплатили немного наличными, на том все и кончилось.

— Насколько точным был ваш рассказ по телефону? — спросил Дрейк.

Белграйд вспыхнул:

— Вы не имеете права сомневаться в моей добросовестности только из-за того, что мне представилась возможность заработать немного денег без вреда для кого бы то ни было. Я сообщил вам истинную правду.

— Вы сопровождали Сильвию Оксман на судно? — спросил Мейсон.

— Да.

— Сколько времени она была в зале, прежде чем отправились в контору Гриба?

— Очень недолго. Не могу сказать с точностью до минуты, но она прошла в бар, выпила немного, потом сдала пальто в гардероб, а после прошла в контору.

— Через сколько времени после этого я приехал на судно?

— Минут через восемь-десять, но ведь вы помните, мистер Мейсон, еще до вашего появления там уже был Фрэнк Оксман.

— А откуда вам это известно? — начал было Дрейк, но Мейсон бросил на него предостерегающий взгляд, и он замолк.

— Потом, когда Оксман уехал, появился я? — спросил Мейсон.

— Вскоре после вашего появления Оксман уехал с судна. Потом появился Дункан с судебным исполнителем. Минут десять спустя судебный исполнитель вышел из коридора, ведущего к конторе, вместе с вами, и вы были в наручниках.

— Сильвия в это время уже ушла из конторы?

— Да.

— Но и после ее выхода из этого коридора вы все еще продолжали наблюдать за конторой? Ведь вашей задачей было следить за Сильвией, а не за конторой?

— Мне удалось совместить это, мистер Мейсон. Миссис Оксман села за один из игорных столов. Я стоял в таком месте, откуда мне был виден вход в коридор и сама миссис Оксман.

— Ол-райт, так что же было дальше?

— Вышел Дункан, и миссис Оксман ушла на палубу.

— Через сколько времени после моего ухода из конторы появился Дункан?

— Минуты через три-четыре, не больше.

— И Сильвия сразу же ушла на палубу?

— Немедленно.

— Потом?

— Это все. Я проследил за миссис Оксман на палубе и проводил ее до берега.

— Вы уверены, что рассказали нам абсолютно все?

— Уверен.

— Разве вы ничего не сказали Сильвии?

— Ах, да, — лицо Белграйда выразило удивление. — Я в самом деле сказал ей, чтобы она торопилась, потому что на судне ее муж.

— Понятно. И для чего вы это сделали?

— Видите ли, я почувствовал что-то неладное. Я не знал, что именно, но я видел, что на вас были наручники, а ведь вы — крупный адвокат, которого не закуют в наручники без серьезной на то причины. Я подумал, что вы, наверное, стараетесь от чего-то оградить Сильвию и что вы хотите, чтобы она уехала с судна, но я не знал, как этому помочь. Вот тогда мне и пришла в голову мысль чуть высунуться из-за двери, предупредить Сильвию о муже, а потом уже выйти и проводить ее на посадку в моторку. Я решил сесть в первую же моторку, в уверенности, что и она поступит так же. А если бы она передумала, то ведь я мог бы выйти из моторки и остаться на судне. А она тоже бросилась к моторке через минуту после меня.

— Теперь я хотел бы задать вам вопрос, Белграйд, — сказал Мейсон, — скажите, откуда вы знаете Фрэнка Оксмана?

Белграйд неловко поерзал на стуле, перевел взгляд на жену, потом уставился на носки своих туфель.

— Я предпочел не отвечать бы на этот вопрос, мистер Мейсон. Иначе я обману доверие человека, который положился на меня.

Дрейк саркастически рассмеялся.

— До сих пор вы были в этом вопросе не так щепетильны.

— Помолчи, Пол, — спокойно перебил его Мейсон. — Так в чем же дело, Джордж?

— Я работал на Фрэнка Оксмана, — пробормотал Белграйд.

— Когда?

— С месяц назад.

— Сколько времени?

— Недели две.

— Как это получилось?

— Оксман обратился в агентство, где я иногда выполнял поручения. Он искал опытного оперативника. Агентство поручило это мне. Понимаете, мистер Мейсон, ведь мы, детективы, не имеем постоянной работы. Мы работаем по найму. Например, когда вы даете работу Дрейку, то он нанимает десять-пятнадцать человек, которые у него зарегистрированы. Поэтому мы вынуждены регистрироваться в нескольких агентствах. Таким образом нам удается обеспечить себя более или менее постоянными заработками, а агентствам не приходится выплачивать нам постоянную зарплату.

— Понятно. Значит, Фрэнк Оксман хотел, чтобы вы следили за его женой?

— Совершенно верно.

— И сколько времени длилась эта работа?

— Шестнадцать дней, по-моему.

— Что же вы узнали?

— Узнал достаточно, чтобы посочувствовать ей, — ответил Белграйд, опустив глаза. — Но ведь мои симпатии и антипатии не играют никакой роли в моей работе, денег они не приносят. Она — леди с головы до ног, но она очень импульсивна и любит развлечения. Пару раз на этом судне, с ней заигрывали мужчины, ну, и она отвечала им тем же. То есть, там не было ничего серьезного.

— Вы сообщили об этом Фрэнку Оксману?

— Да.

— Почему же вы об этом не рассказали? — спросил Пол.

— Мне просто не представилось случая. Вы ведь только сказали мне, что выполняйте работу для мистера Мейсона. Назвали адрес и велели следить за девушкой, которая там работает, и дали мне ее описание. Я знал, что вас интересует только горничная. И только когда я по телефону сообщил, что Девушка вышла из дома с меховым пальто, вы велели мне последовать за ней и переключиться на миссис Оксман, если девушка с ней встретится. Но даже тогда я решил, что мистер Мейсон работает на Фрэнка Оксмана, подготавливает для него бракоразводный процесс или еще что-то в этом роде. Но когда мы приехали на судно и я увидел там мистера Мейсона, то понял, что он работает не для Оксмана, и что здесь игра идет по крупнее.

— Миленькое объяснение, — скептически скривился Дрейк.

— Это чистая правда, — настаивал Белграйд.

— Насколько это будет зависеть от меня, Белграйд, — сказал Дрейк, — то ваша карьера детектива окончена.

— Я очень сожалею, мистер Дрейк. Я старался сделать, как лучше.

— Ничего не нужно для него делать, Джордж. — Голос миссис Белграйд звучал резко. — Он платит тебе девять долларов в день, плюс текущие расходы и хочет, чтобы ты за это отдал душу.

— Замолчи, Фло. — В голосе Белграйда не было никакого выражения.

— Не замолчу. По-моему, это наглость. Ты работаешь день и ночь, таскаешься в любую погоду, и что получаешь взамен? Первый раз в жизни…

— Не вмешивайся, Фло, — на этот раз Белграйд повысил голос. — Разве ты не понимаешь, что Дрейк может устроить, чтобы другие агентства не нанимали меня?

— Ну и что из этого? Как будто нет другого способа зарабатывать на жизнь, как только у этих работорговцев, которые не в состоянии ценить истинной честности?

— Вы видели, как Сильвия выбросила за борт пистолет? — спросил Мейсон.

— Нет, сэр.

— Но она могла это сделать так, чтобы вы не заметили?

— Думаю, да. Понимаете, я ведь раньше оказался на моторке, потому что боялся, что если пойду за ней по пятам, то она меня заметит. Я сделал все, чтобы этого не было.

Мейсон кивнул Дрейку и сказал:

— Думаю, что это все, Белграйд. Пошли, Пол. Пусть Белграйд переоденется.

— Вам прислали повестку? — спросил Белграйд у Мейсона.

— Вам следует произвести хорошее впечатление на большое жюри, Джордж, — сказал Мейсон, сделав вид, что не расслышал вопроса. — Мы потолкуем с мистером Дрейком. Чем больше я думаю о происшедшем, тем яснее понимаю, что вы и в самом деле оказались в очень щекотливом положении. Такое случается с детективами раз в десять лет.

Дрейк сжал запястье Мейсона.

— Пошли, Перри, — сказал он.

— Вы отличный парень, мистер Мейсон, — сказал Белграйд. — А вы прощаете меня, мистер Дрейк?

— Не нужно сейчас об этом, Джордж. Мы с ним обо всем договоримся, а потом он сообщит вам ответ.

Когда они очутились на улице, Мейсон сказал Дрейку:

— Мы не можем сейчас позволить себе преследовать его. Он будет, наверно, одним из самых важных свидетелей большого жюри, и поэтому намного лучше будет, если он будет настроен к нам дружелюбно, Пол. Он ведь уже получил деньги от газетчиков. Сам-то лично я вовсе не так уж его виню. Я могу его понять. Он ведь работает только за зарплату, и вдруг у него появилась возможность заработать сразу приличную сумму, рассказав газетчикам кое-что, что по его мнению, вовсе не должно было никому повредить.

— Я чертовски хотел бы понять, почему ты так заступаешься за Белграйда?

— Потому что я зарабатываю себе на жизнь тем, что имею дело с разными людьми. Я понимаю, что все эти люди обладают определенными человеческими слабостями. Вспомни, если бы Белграйд не был слабым человеком, то ты не смог бы добиться, чтобы он работал на тебя за восемь долларов в день. Конечно, он предал нас. Но деньги от газеты он уже получил, и теперь должен думать о своем будущем. А его будущее зависит от того, как ты к нему отнесешься. Если ты дашь ему понять, что собираешься навредить ему, то он обозлится и тоже постарается навредить нам. Если же ты пообещаешь ему забыть все, то он из кожи будет лезть, чтобы доказать тебе, что он вовсе не так плох. Это значит, что когда он явится перед большим жюри, то постарается говорить только то, что ты захочешь, по крайней мере в той степени, в которой это вяжется с тем, что он помнит.

— Ладно, — ответил Дрейк, — я тоже понял. Но по мне пусть убирается к черту.

Они молча дошли до угла.

— Вот машины, — сказал Мейсон. — Думаю, что мне лучше не задерживаться здесь.

— Куда же ты едешь?

— По своим делам, — небрежно сказал Мейсон.

— Надеюсь ты не собираешься навестить Фрэнка Оксмана в отеле «Кристи»? Боюсь, что хочешь сделать именно это. А ведь он очень опасный тип… Кстати, Перри, я выяснил, кто стоит за его спиной.

Оглядываясь по сторонам, Мейсон сказал:

— Говори, Пол, да побыстрее.

— Мы все время следим за Оксман ом, как ты и велел. Выяснилось, что он звонил человеку по имени Кастер Сквирс, отель «Пойндекстер». Сквирс — глава группы игроков, которая не брезгует любым игорным бизнесом. Негодяй, каких мало, в полиции есть на него досье. И у него есть деньги, он финансирует самые гнусные предприятия и получает большую прибыль. Оксман разговаривал со Сквирсом по телефону. И очень при этом нервничал.

— Разговор подслушать не удалось?

— Нет. Но разговаривали они десять минут.

— И это было после того, как он приехал в отель «Кристи»?

— Да.

— Что ж, — медленно сказал Мейсон. — Думаю, что все-таки сумею справиться с Оксманом. У меня есть для него небольшой сюрприз. Поглядим, как он к нему отнесется.