Дело застенчивой обвиняемой

Глава 7

Мейсон открыл ключом дверь своего кабинета, поднял телефонную трубку, и сказал девушке с коммутатора:

— Я вернулся, Герти, и хочу, чтобы вы соединили меня с Деллой Стрит, она находится в мотеле «Прилив».

— Хорошо, мистер Мейсон. Здесь сидит какая-то женщина, желающая видеть вас, которая… говорит, что это срочно нужно по поводу Надин Фарр.

— Приди сюда и расскажи о ней.

— Но сначала вам нужна Делла?

— Нет, Делле ты можешь позвонить и потом.

Спустя мгновение Герти уже стояла в дверях кабинета, было видно, что она взволнована. Герти было лет под тридцать, она склонна прибавлять в весе от каждого шоколадного мороженого, чему она «ну никак не могла сопротивляться». Она никогда не упускала случая драматизировать любое происшествие, случившееся в течение дня. Длительный опыт научил Перри Мейсона и Деллу Стрит не придавать этому значения.

— Господи, мистер Мейсон, — сказала она, — эта женщина, кажется, знает ответы на все. Она прямо-таки рождена для неожиданных сюрпризов. Вы тоже в ней это увидите, она как раз пытается рассказать мне о Надин Фарр. Вас интересует это дело, мистер Мейсон?

— В высшей степени, — сказал Мейсон с улыбкой, — только я не думаю, что из этого выйдет дело. А как зовут эту женщину, Герти?

— Миссис Сью Ньюбэрн.

— А лет ей сколько?

— Я бы сказала, тридцать один или тридцать два. Делла, вероятно, сказала бы, что тридцать пять. Она смотрит на их руки, а я смотрю на…

— А как же она связана с этим делом?

— Она родственница Мошера Хигли, вернее, была его родственницей.

— А она не объяснила, по какому поводу она хотела бы со мной повидаться?

— Она рассказала мне много, из чего я могла понять, что ей важно увидеться с вами.

— Хорошо, — сказал Мейсон, — скажи ей, я только что пришел и скоро ее приму.

— А как насчет Деллы?

— Позвони сначала ей, только смотри, чтобы никто в приемной не услышал, кому ты звонишь.

Герти посмотрела на него взглядом, полным укоризны.

— Конечно, мистер Мейсон. Я всегда разговариваю так, что где бы они ни сидели, ничего не могут услышать.

Это замечательно, Герти. Как только я закончу разговаривать с Деллой, запускай миссис Ньюбэрн.

Герти кивнула, повернулась волчком и осторожно прикрыла за собой дверь. Спустя несколько мгновений телефон Мейсона зазвонил, и адвокат, сняв трубку, услышал голос Деллы Стрит.

— Как идут дела, шеф?

— Расслабься. Я думаю, все уже позади.

— Каким же это образом?

— Ну, эти ребята были очень уж здорово расстроены, — сказал Мейсон. — Они ездили на озеро Туомби, чтобы проверить все это, и обнаружили, что их успели опередить. Не потребовалось слишком большой сыскной работы, чтобы выяснить, кем же был этот некто. Потом отыскали Артура Фелтона, а от него узнали, что мистер Мейсон возил его в лабораторию Германа Корбела. Они бросились туда и сцапали бутылочку, прежде чем Корбел успел закончить свои эксперименты. Потом они стали разыскивать меня под предлогом подделки улики и попытки уклониться от ответственности за уголовное преступление, фактически соучастие и все прочее.

— Шеф, — сказала Делла Стрит с опасением в голосе, — а что же они…

— Расслабься, — сказал ей Мейсон, смеясь. — Как раз в разгар их драматической попытки поставить меня в тупик я позвонил Корбелу. Ему удалось сделать небольшой соскоб с одной из таблеток, но достаточный для его задачи, выяснить их содержание перед моим звонком.

— И что же это были за таблетки… Цианид?

— Это был сахарный заменитель, то, что и должно было быть. Ты можешь сказать Надин Фарр, что она может ходить где угодно и заниматься своими делами, и пусть сбросит это бремя из мыслей да и совесть освободит. Подбрось, куда ей надо, а потом рули в контору.

— Я вас умоляю! — воскликнула Делла. — Вы хотите сказать, что все таблетки были сахарным заменителем?

— Именно так. Тесты, который провел Корбел, были такими чувствительными, что даже если было несколько таблеток цианида, то этого было бы достаточно, чтобы показала проба. По всей вероятности, кто-то из домашних нашел эту початую бутылочку с сахарным заменителем, узнал, где Надин держит эту дрянь, ну и поставил ее рядом с другой на место. А она-то там?

— Да.

— Скажи ей об этом, а потом узнай, не будет ли у нее каких-либо вопросов.

Мейсон подождал у телефона, послушал, как взволнованные девушки быстро разговаривают, а потом Делла Стрит сказала:

— Надин спрашивает, а что стало с таблетками цианида, которые она держала в своей комнате, если эти таблетки оказались сахарным заменителем?

Мейсон, находившийся в отличном настроении, сказал:

Ты ей скажи, что я адвокат, а не провидец. Ей лучше бы вернуться и еще разок обшарить свою комнату. Но особого значения не имеет, где находятся эти таблетки. Самое главное заключается в том, что таблетки, которые она бросила в шоколад, были сахарным заменителем, так что Мошер Хигли умер естественной смертью. Скажи ей, что она может идти домой. Сейчас у меня нет времени с ней разговаривать. А ты, Делла, давай-ка приезжай сюда, я тебе куплю что-нибудь на обед.

Мейсон положил трубку и выжидательно посмотрел на дверь, ведущую в приемную. Спустя несколько секунд Герти, наслаждаясь ролью заместительницы Деллы Стрит, ввела в кабинет миссис Ньюбэрн.

— Добрый день, миссис Ньюбэрн, — сказал Мейсон, улыбаясь. — Садитесь.

— Не могу ли я сделать что-нибудь еще? — спросила Герти. — Не нужно ли, чтобы я вела какие-нибудь записи или…

— Ничего не надо, все нормально.

— Одна из девушек может присмотреть за коммутатором.

Мейсон покачал головой. Герти с явным разочарованием во взгляде ушла дежурить на коммутатор, а миссис Ньюбэрн подошла к Перри Мейсону, протягивая ему руку.

— Я знаю, что с моей стороны было дерзостью встретиться с вами без предварительной договоренности, — сказала она, — но суть дела настолько конфиденциальна и неотложна, что, я чувствую, вы мне сделаете исключение.

— Совершенно верно. Девушка с коммутатора дала мне некоторое представление о сути вашего дела, а это всегда на пользу. Присаживайтесь и расскажите-ка мне, что вам известно о деле Фарр.

— Мне мало что известно о деле Фарр, зато я знаю много о Надин Фарр.

— Хорошо, давайте поговорим о ней, — сказал Мейсон. Миссис Ньюбэрн тем временем уселась в удобное кресло, предназначенное для клиентов, и посмотрела на Мейсона твердо и оценивающе. Она была отлично одета, хорошо ухожена, голос ее обладал модулированным тембром, который обычно принято ассоциировать с хорошими манерами.

— Я думаю, что прежде всего я должна представиться, — сказала она. — Я племянница Мошера Хигли.

— Вы замужем?

— Да. Мой муж занимается нефтяным бизнесом.

— И сколько же времени вы знакомы с Надин Фарр?

— Чуть больше двух лет.

— А почему вы хотите рассказать о ней?

— Мистер Мейсон, мне не хотелось бы вводить вас в заблуждение. Надин превосходно знает, как разыграть очаровательную комедию этакой ангельской невинности. Она смотрит на вас широко раскрыв свои глазки, а между тем все время эта маленькая аферистка будет думать, удалось ли ей обвести вас вокруг пальца, и, уж поверьте мне, она, конечно, рассчитывает наверняка сделать это. Все, что делает эта молодая женщина, каждое ее побуждение — это хладнокровный эгоизм. А теперь, как я понимаю, она создает видимость, что в смерти дяди Мошера было что-то зловещее. Но это не так. Дядя Мошер умер сам от коронарного тромбоза. Лечащий врач знает это, вот и все, что можно сказать по этому поводу.

— Возможно, — сказал Мейсон, — вы неверно поняли то, что пыталась сделать Надин.

— Это вполне возможно, мистер Мейсон. Надин загадочная, скрытная и хитрая и мне не доверяет. Ей ничего не стоит обвести вокруг пальца любого мужчину, но она не может проделать этого с бдительными женщинами, поэтому с нами она не слишком сильно и старается. Если бы вы были женщиной, вы бы поняли ее истинный характер, а мужчинам это недоступно. Независимо от того, что вы делаете, она всегда изображает очаровательную невинность, беспомощно смотря снизу вверх, полностью отдаваясь вам в руки, и каким-то образом — одному Богу ведомо, как она это проделывает с ее-то прошлым, — выглядит застенчивой и наивной. Я хитрая, мистер Мейсон, и не собираюсь быть другой, а если будет нужно, то стану еще хитрее. Я буду царапаться, кусаться, бороться.

— И с чем вы собираетесь бороться? — спросил Мейсон. — Вы случайно не чувствуете, что ваш муж не выполняет своих обязанностей?

Губы миссис Ньюбэрн стали жесткими.

— Джексон, подобно каждому мужчине, полностью поддался ее манере поведения, думает, что она очаровательная, невинная маленькая девушка, которая, вероятно, знает различные житейские ситуации, но не умеет их применять. Он считает, что я преследую ее, ревную, что…

— А было там что-то такое, заслуживающее ревности? — перебил ее Мейсон.

— Да я и сама была бы рада знать это, — сказала она. — Джексон — самец, у которого есть хищные побуждения, составляющие нормальный мужской темперамент. Надин же не рассчитывает на явный сексуально-агрессивный подход, а пользуется этакой беспомощной женской техникой, но, поверьте мне, если она увидит, что для достижения ее целей необходимо что бы то ни было, я имею в виду буквально — что бы то ни было, — то она поколеблется ровно столько, сколько нужно, чтобы показать, что ее очаровательная невинность побеждена силами, над которыми у нее никакого контроля. А я все-таки люблю и уважаю Джексона, и если вы покажете мне нормального мужчину, который не поддался бы на подобный подход, то я вам покажу такого, за которого мне никогда бы не хотелось выйти замуж. Вот так обстоит все. Может быть, яме самом деле ревнива. Откуда мне знать? И все же это совсем не то, что я пришла рассказать вам.

— Прекрасно. Так что же вы хотели рассказать мне?

— Надин называла Мошера Хигли своим дядей, но на самом же деле он не состоял с ней в родстве. Дядя Мошер знал ее, и это давало ему возможность оценить ее подлинный характер. В любом случае Мошер Хигли — единственный мужчина, которого она не смогла обвести вокруг пальца и которого, как я думаю, она по-настоящему и всерьез боялась.

— Почему она его боялась?

— Я не знаю и не побоюсь сказать вам, мистер Мейсон, что я бы заплатила кругленькую сумму за то, чтобы это выяснить. Дядя Мошер каким-то образом влиял на нее.

— Каким же образом?

— Она его боялась и никогда не пыталась подольститься к нему. Не изображала перед ним беспомощной невинности, а делала то, что он ей говорил.

— Вы пришли сюда с какой-то определенной целью, — сказал Мейсон. — Почему бы вам не рассказать мне, что это за цель?

— Я и хочу вам рассказать.

Мейсон улыбнулся и покачал головой.

— Откуда вы узнали, что я связан с этим делом?

— Мне сказал капитан Хьюго.

— А это еще кто?

— Он был у моего дяди поваром, домоправителем, шофером, мастером на все руки, мальчиком на побегушках и главным слугой.

— И что же он вам рассказал?

— Что Надин поехала к какому-то врачу, который протестировал ее при помощи сыворотки истины и записал все, что она говорила, на магнитофон, в частности, что она убила дядю Мошера.

— А капитан-то Хьюго откуда узнал об этом?

— Ему рассказал Джон Эвингтон Локк, молодой мужчина, которого Надин пыталась подцепить на свой крючок.

— Ее намерения в данном случае были честными, — улыбнулся Мейсон.

— Они у нее постоянные.

— А как же Джон Эвингтон Локк узнал об этом?

— Надин сказала ему сама. Врач прокручивал ей магнитофонную запись.

— Я знаю. Значит, она рассказала Джону, тот — Хьюго, а Хьюго — вам, так?

— Да.

— Ну, это известие касается магнитофонной записи. Но как же вы узнали обо мне?

— Я узнала от полиции.

— Так, — сказал Мейсон, — вот мы и добрались. И как же получилось, что вы беседовали с полицией?

— Они приезжали к нам домой.

— Побеседовать с вами и с мужем?

— Да.

— И что же вы им рассказали?

— Мы отвечали на вопросы.

— А что это были за вопросы?

— Они хотели знать все о семейных делах, о Надин Фарр и о смерти дяди Мошера, а потом они рассказали нам, что Надин приезжала к вам, а вы сами ездили на озеро Туомби и нашли там этот яд.

— И что же вы тогда им рассказали?

— Ну, тогда я была слишком поражена, чтобы рассказывать.

— Почему?

— Потому что, мистер Мейсон, из вас делают жертву. Вы же… я узнала от полицейских, что вы хотите защищать Надин, но она не стоит этого. Вся эта история — еще один из ее замыслов.

— Вы полагаете, что она убила Мошера Хигли? Миссис Ньюбэрн засмеялась:

— Никто его не убивал. Это я и пытаюсь вам растолковать. Дядя Мошер умер естественной смертью. Я хочу показать вам, что произошло, мистер Мейсон.

— Тогда зачем Надин было создавать впечатление, что она убила своего дядю, если принимать версию полиции и предположить, что она в самом деле пыталась создать такое впечатление?

— Она сделала это с определенной целью, весьма осмотрительно, — сказала миссис Ньюбэрн.

— И что же это была за цель? — спросил Мейсон.

— У дяди Мошера была собственность стоимостью примерно в семьдесят пять тысяч долларов. Он оставил завещание, из которого ясно, что не имел ни малейшего представления о ее реальной стоимости. Или, быть может, таким образом он хотел дать Надин прощальный шлепок.

— Расскажите мне об этом завещании.

— Оно предусматривало, что я должна получить большой двухэтажный дом, в котором он жил, машину, мебель и все остальное, но при этом Надин Фарр могла жить в доме, — пока она не закончит учебу в школе. Еще он сделал кое-какие денежные вклады мужу, мне и одному колледжу. Он распорядился, чтобы его душеприказчик держал главного слугу, капитана Хьюго, на половинном жалованье в течение разумного срока, но не больше четырех месяцев. Он также предусмотрел, чтобы оплачивались расходы Надин, пока она не завершит текущий учебный год, и завещал ей остаток от собственности, за вычетом долгов и налогов. Шутка заключалась в том, что он оставил на сумму около ста пятидесяти тысяч посмертных даров, большая часть которых должна была быть получена путем продажи его собственности, стоимость которой в данный момент равна примерно семидесяти пяти тысячам долларов.

— Стало быть, он оставил Надин меньше, чем ничего, — сказал Мейсон.

— Да, именно так. Я думаю, это исходит из договоренности, которую он заключил со своим партнером по бизнесу. Мошер Хигли одно время был довольно богат, и было какое-то определенное соглашение, по которому он должен оставить завещание, чтобы принять меры предосторожности против Надин.

— Он не любил Надин?

— Я бы так не сказала. Он понимал ее.

— Хорошо, продолжайте. Вы все еще не рассказали мне о мотивах действий Надин.

— Надин очень-очень смышленая и изобретательная. Она понимала, что у завещания был деловой подтекст. Мой дядя владел крупными земельными участками в Вайоминге, у которых в настоящее время довольно низкая рыночная цена. Тем не менее компания «Стандарт ойл» решила провести на большой глубине испытания на наличие нефти с учетом находящейся частной собственности. Если это дело пойдет хорошо, собственность будет стоить значительно больше, чем дары в завещании. И вот тогда-то Надин и посмеялась бы над нами. Она же унаследует собственность дяди Мошера, который никогда не хотел ей ничего оставлять. Видите ли, оставляя ей все, что могло оказаться за… Ну, это весьма своеобразная ситуация.

— Понимаю, — сказал Мейсон, глаза которого заискрились.

— Итак, — продолжала миссис Ньюбэрн, — все, что она только может сделать, чтобы сохранить имение от конфискации, пойдет ей на пользу. Она даже готова сфабриковать дело об убийстве, которое она сможет и разрушить, и, таким образом, сохранит за собой имение согласно завещанию.

— Вы хотите сказать, что она созналась в вымышленном убийстве? — спросил Мейсон.

— А почему бы и нет? Какой вред это может ей принести? Они же и коснуться ее не смогут, если она заявит, что была одурманена наркотиками в момент признания.

— Вы думаете, что она сделает что-нибудь в этом роде?

— Да. Она уже это делает.

— И весь этот тщательно разработанный образчик эмоционального распада был всего лишь предлогом для того, чтобы добиться отсрочки официального утверждения завещания?

— Разумеется. Разве вы не видите, что она делает? Она хочет добиться эксгумации тела дяди Мошера. Она хочет отсрочки, отсрочки, отсрочки! И все время она идет на риск с этим роющимся нефтяным колодцем, и рискует-то она нашими денежками!

— Я думал, что они вложены в имение.

— Ну, вы можете понять, что я имею в виду.

— Хорошо, — сказал Мейсон, — можете отправляться домой и перестать беспокоиться. Таблетки, которые Надин дала Мошеру Хигли, были заменителем сахара.

На лице миссис Ньюбэрн отразилось испуганное, скептическое удивление.

— Таким образом, — сказал Мейсон, вставая, — ваш дядя умер естественной смертью, и вы можете перестать волноваться.

— Но я все же не понимаю. Я…

Мейсон стоял, угрюмо глядя на нее:

— Я совершенно уверен, что вы действительно не понимаете. И если отсрочка открытия права наследства окажется выгодна Надин Фарр, равно как и продажа этой собственности в Вайоминге, прежде чем будет найдена нефть, то я вполне могу заверить вас, что заявление, которое вы мне сделали сейчас, заставит судью по утверждению завещаний заблокировать любую поспешную продажу собственности.

Миссис Ньюбэрн поднялась со своего кресла, хотела что-то сказать, потом передумала, неуверенно побрела к двери, затем вернулась и сказала:

— Если дядя Мошер и оставил какую-то нефтяную собственность, то мы имеем на нее право. Мистер Мейсон, я кажусь вам сварливой женщиной?

— Я бы сказал, что вам просто не хватает витаминов, — сдержанно улыбаясь, сказал Мейсон.

— Почему?

— Вы едите недостаточно пищи, которая вырабатывает сердечную доброту.

Она свирепо посмотрела на него.

— Подождите, пока у вас будет немножко побольше опыта, чтобы понять эту сучку с лицом ребенка и… Ну, посмотрим, что вы будете думать тогда — выпалила она и выскочила из дверей.