Демитрикая 2: Тени прошлого

Глава 15 Жизнь и смерть

Джони Один Башмак стоял и смотрел, как вампир опускает на пол тело своей рабыни, нет, подруги. Оглядевшись, человек понял, что новых стрел не стоит опасаться. Даже у такого матёрого воина, как он, немного защипало в глазах. Здоровяку было искренне жаль девочку. Столько всего она натерпелась здесь, и вот так умереть. Умереть на своей родине от рук собственных же сородичей. Человек считал, что это несправедливо и что судьба сыграла злую шутку с ней. К сожалению, он ничем не мог ей помочь. Воин лишь мог понадеяться, что это отвлечёт её хозяина, как бы эгоистично это ни звучало.

Отсвет от магической жаровни погас, и Джони бросил взгляд на Аску. Он невольно скривился, видя его вновь. Человек никак не мог привыкнуть, что этот бестелесный чёрт захватил тело Катьки. Лучше бы он не снимал личину той пожилой эльфийки. Хоть Джона ничего и не связывало с волшебницей, но аморальным данное развитие дел он посчитал. Один Башмак понял, что пора действовать. Аккуратно и быстро он обошёл не обращающего на него внимание Алказара и поднял посох, который тот искал. Всего лишь стальной шест немного изогнутой формы, воин не понимал, что в нём такого особенного. Ему и не требовалось это понимать. Главное, что он знал, этот предмет очень нужен леди Престор, и Джони принесёт его ей, чтобы заработать больше лояльности. Так же тихо воин отошёл от скорбящего и сорвался на бег. Как только он схватил тонкую ручку Катьки-Аски, синее сияние телепортации выдернуло их из сокровищницы древнего храма и скинуло где-то в лесу. Джони огляделся и увидел Престор вместе с другой своей слугой.

— С возвращением, — поприветствовала их Аназапта. — Каковы итоги?

— Я добился успеха, — сипло произнёс Аска и передал своей госпоже светящийся красным флакон.

Леди повертела его в руках, осторожно изучая, и, удовлетворённо кивнув, убрала в один из кармашков мантии.

— Ужасно выглядишь, — произнесла она и не глядя вручила своему слуге рулон чистых бинтов. — Избавься от мерзости внутри себя и возвращайся в замок.

— Избавиться? — переспросил через-чур резко Джони.

— Тебя это уже не касается, человек, — просипел Аска и телепортировался прочь.

— А что же ты? — спросила у него нанимательница, и её вторая слуга выглянула из-за спины.

Джони нисколько не смутил вид очередной вампирши. Она была одета в обрывки некогда роскошного платья, полностью покрыта высохшей кровью и хищно улыбалась, глядя на него. В своей жизни человек и не таких безумцев видел, убивал. Честно говоря, ему было до чёртиков на Престор, её слуг и их планы, главное, что он справился.

— Леди Престор, — уважительно произнёс Джони и опустился на колени. — Я выполнил наш уговор и сопроводил вашего слугу, но в добавок к этому я прихватил вам подарок.

Воин поднял руки, протягивая посох заказчице, и замер в ожидании.

— Восхитительно, — нарушила Аназапта наконец молчание, и её рука подняла дар.

Престор рассматривала подношение со всех сторон, и Джон прямо чувствовал, как она становится более довольной с каждой секундой. В то же время у него появилась мысль, что только что он совершил нечто ужасное, но ему было всё равно. Чтобы не пришлось сделать, как бы не пришлось упасть низко, он возложит на жертвенный алтарь всё, лишь бы добиться своего. У него просто нет выбора, мужчина не может поступить иначе.

— Леди Престор, могу ли я теперь получить свою награду? — с осторожной вежливостью произнёс воин, и его голос дрогнул. — Мою малышку.

Отец не может поступить иначе.

— Эн, — махнула слуге рукой Тёмная Госпожа и отошла то ли чтобы не мешаться, то ли чтобы больше не терпеть его присутствие.

— О, мой милый, не беспокойся, сейчас Энмешарре сделает тебе хорошо, — проворковала вторая вампирша.

Она небрежно подтянула небольшой кулёк ткани и развернула его. Там в крошке льда хранилось тело дочери Джони. Слёзы, те гости, которых воин не жаловал, напрашивались прогуляться по лицу, но воину удалось их удержать, хоть это и было мучительно. Чуть больше недели назад его дочь умерла от страшной болезни, и он не смог ей помочь. Многие лекари тоже были бессильны перед болезнью, а до толкового жреца человек просто не успел добраться. Уже хороня дочь, Джони встретил Аску на кладбище, и тот предложил ему, казалось бы, безумную идею. Но Джони Один Башмак был в таком отчаянье и раздавленном состоянии, что незамедлительно согласился. Всё лишь бы вернуть свою малютку.

— Пени, — Джони осторожно протянул дрожащую руку к безжизненному лицу дочери.

— Эй, красавчик, смотреть можно, трогать нет, — отбила его руку вампирша. — Потерпи милый, скоро всё кончится.

Энмешарре достала из сумки пузатую колбу с бронзовой пломбой на пробке. Ёмкость была наполнена синеватой дымкой. Вампирша подняла её на уровень глаз, чтобы рассмотреть.

— Душа твоей девочки, — пояснила она человеку. — Я убрала её недуг из тела, больше болеть она не будет. Даже почистила лёгкие от дурного нароста, что мог бы стать проблемой для неё в сознательном возрасте, — улыбнулась девушка мужчине. — Будет как новенькая теперь.

Ловец душ сорвала пломбу и вытащила пробку. Призрачная дымка сразу же поспешила покинуть ограничивающую её ёмкость. Вампирша осторожно поднесла руку к душе девочки и принялась собирать, как только дымка собралась вокруг руки, она довольно улыбнулась и коснулась груди своей пациентки. Усилием воли направила душу умершей обратно и принялась запускать её сердце, чтобы кровь разнесла жизненные силы по телу. Некоторое время ничего не происходило, но вскоре веки девочки затрепыхались, и она открыла глаза с шумным вдохом.

— Папа, папа, мне холодно, — выдавила она из себя.

— Можно, милаш, — разрешила Энмешарре и отошла от девочки.

— Пени! Девочка моя, — сразу же бросился к дочери отец.

Человек осторожно поднял девочку и завернул в эльфийскую занавесь, что недавно помогла ему в Зелёном Храме. Джон прижал к груди своего ребёнка и расплакался, целуя её в макушку головы.

— Я здесь, я с тобой, моя драгоценная! Пени, папа с тобой, — причитал он, укачивая девочку в своих объятьях. — Спасибо, спасибо вам! — обратился он к спасительницам своей дочери.

— Ты получил, что хотел, теперь мы все забудем о друг друге. Эн, уходим, — произнесла немного раздражённо леди Престор.

— Полдня пути на юго-восток, и ты будешь в Эратии, ненаглядный, прощай, — Энмешарре послала человеку воздушный поцелуй и бросила мешочек с обещанным всё же золотом.

Вампирши растворились в воздухе, а счастливый отец поднялся с колен и держа на руках самое драгоценное в своей жизни направился в указанную сторону. Джони был рад, что его Пени была жива, здорова и с ним, он сможет забыть о всех тех ужасах, что совершил. Главное, что его малютка была с ним.

Аска быстро телепортировался в свои покои в замке, найдя нужный ему предмет и захватив несколько книг, телепортировался в лес. Слуга леди Престор аккуратно достал свой глаз из старых бинтов и вложил в новые. Руны на бинтах ярко вспыхнули и обвили его душу, что кружила рядом с глазом. Маг довольно улыбнулся и, размяв новые конечности, склонился над телом мёртвой волшебницы. Он, конечно, мог выполнить приказ и просто избавиться от неё, но что-то заставило поступить его по-другому. Эта девушка была весьма амбициозна и целеустремлённа. Войдя с ней в симбиоз, он прочёл некоторые её мысли и прошлое, понял, как она действует.

— Сучка, был бы я живым, то уж точно захотел бы овладеть тобой, — произнёс он, улыбаясь прорезью бинтов.

Аска разорвал блузу девушки, обнажая искалеченное, грязное, но всё ещё прекрасное тело. Маг в бинтах положил прозрачный камень в бронзовой окантовке ей на грудь и принялся произносить заклинание, рисуя его матрицу у себя в уме. Через некоторое время слуга леди Престор закончил и убрал руку от груди девушки.

— Восстань, — просипел он, и ничего не произошло. — Восстань! Катька?

— Ещё пять минуточек, — прошептала волшебница. — Хей!

Девушка встала и осмотрела себя. Увидев разорванную одежду на себе, она что было сил влепила Аске по лицу.

— Ах ты сволочь! Мумия недоделанная! Ты что тут устроил, извращуга проклятый! — вопила она, избивая слугу Престор.

— Не дал тебе окончательно сдохнуть, дура, — разозлившись, Аска ударил девушку по лицу, и та упала от силы удара. — А теперь заткнись и слушай, — дождавшись внимания девушки, Аска продолжил. — Ты поддалась бездне и свихнулась. Это вообще не удивительно, тупая ты баба…

— Слышь, тряпка… — возмутилась волшебница, но осеклась.

Девушка схватила мумию за бинты, чтобы вновь ударить его, но тут же замолчала. Она рассмотрела свои руки и тело, из многочисленных глубоких ран не текла кровь. Приложив два пальца к шее, Катька поняла, что пульса нет, и её затрясло. Осознание пришло к ней не сразу.

— Да ты сдохла. Тебя не смутило то, что ты отдаёшь бездне за её использование? Её описание? Ты вообще читала или в глаза долбилась?

— Я… я… не думала, что… — голос мёртвой волшебницы дрожал.

— Как я и сказал, глупая ты баба, — просипел Аска, но собеседница совсем не обращала внимание на его оскорбления. — Ты сдохла, ты теперь мертва, ты ходячий труп, ты мой должник!

— Ты что со мной сделал? — безжизненно спросила она.

— Не дал тебе исчезнуть насовсем, — произнёс Аска и принялся прохаживаться между деревьев. — Ты не жива, но и не мертва. Таких как мы называют немёртвыми.

— Мы? — переспросила волшебница, догоняя своего «спасителя».

— Да, — остановившись, подтвердил он. — Ты и я это души, привязанные к этому миру и не способные уйти за грань. Разительное отличие между нами — у тебя есть физическое тело, и оно подвержено гниению и незаживающим повреждениям, если ты, конечно, с этим что-нибудь не сделаешь.

Мёртвая девушка открыла рот, чтобы задать вопрос, но уже не сдерживаемый рамками приличия Аска вновь влепил ей по лицу, тем самым прерывая ворох вопросов от неё.

— Не смей говорить, пока тебя не спросят, женщина, — грозно произнёс ей маг в бинтах. — Твой зловонный труп стоило бы просто выкинуть, как ненужный мусор, но я сохранил тебе жизнь. Теперь ты у меня в долгу, в нужный момент я обращусь к тебе и возьму сполна. Тебе это ясно или ты совсем глупая баба?

— Да… — черезчур жалобно выдавила из себя девушка.

— Запомни, ты теперь принадлежишь мне! — зло продекларировал ей в лицо Аска, грубо при этом взяв за волосы. — Ты теперь мой кусок мяса, пока не сгниёшь окончательно, и будешь делать то, что я велю. Поняла?

Мёртвая девушка с испугом смотрела на спутника и не могла высказать ничего против, как и не могла теперь заплакать. Произошедшее ещё целиком и полностью не дошло до неё, но одно она поняла точно. Теперь она просто гниющий труп в подчинении этого садиста.

Катька кивнула в ответ ожидающему хозяину.

— Свободна, занимайся своими делами, — раздражённо фыркнув отпустил её Аска. — Главное не дай смерти поиметь тебя снова, уяснила? И надеюсь твоих скудоумных мозгов хватает, чтобы понять, что бездны тебе лучше теперь не касаться. Иначе это будет самая быстрая и глупая смерть, даже для такой ничтожной дуры как ты.

— А не пойти бы тебе куда подальше…

Девушка снова не договорила, поскольку мужчина вновь схватил её за волосы и рывком ударил о ближайшее дерево.

— Ты жалкая тля должна мне ноги целовать за такой шанс. Радуйся, что не оказалась в сточной канаве. Я тебя поднял, я тебя же и убью, поняла? — рявкнул раздражённый Аска и снова как следует ударил девушку об дерево.

— Да иди ты, — ответила собеседница.

— Ты! Я тебя поднял, ты мой должник и сделаешь всё, что я скажу и когда скажу, поняла? Это теперь твой смысл жизни, — просипел он ей в ухо.

Маг в бинтах взял в руку бронзовый кулон на шее волшебницы и его единственный глаз засветился. Девушка заверещала от боли и была уже не в силах стоять на трясущихся ногах, поэтому просто повисла в твёрдой хватке мужчины, когда всё закончилось.

— Ты поняла? — спросил Аска вновь и поднял девушку над землёй.

— Да, — тихо ответила Катька.

— Громче, сука! — рявкнул мужчина.

Аска вновь ударил девушку о ствол дерева и отпустил. Мёртвая волшебница сползла на землю и с ненавистью посмотрела на спутника.

— Да! — громко и чётко сказала она.

— Повтори.

— Да!

— Кто ты?

— Я ТВОЙ ДОЛЖНИК!

— Для чего ты существуешь?

Возникла заминка и маг в бинтах протянул руку к кулону на шее девушки, та в страхе съёжилась и поспешила ответить:

— Чтобы делать всё, что ты попросишь и когда попросишь!

— Вот так, стоит бабу пару раз ударить и сразу умнеет, — усмехнулся слуга леди Престор. — Можешь ненавидеть, презирать меня, мне плевать. А если решишь сдохнуть, то моя знакомая вырвет тебя из бездны и тогда я с тобой уж повеселюсь на полную, — хохотнул мужчина в бинтах. — Ладно, увлёкся я. Ты теперь немёртвая, нежить, ходячий труп — чудовище. По мнению многих живых, помни, если тебя увидят, то с огромной вероятностью захотят убить.

— И что же мне делать? — растерянно произнесла девушка, боясь поднимать взгляд на собеседника и сразу же в испуге прикрылась, поняв, что открыла рот без разрешения, но к счастью удара не последовало.

— Вот это моё учение тебе. Это не подарок, а вклад в должника, чтобы потом стребовать ещё больше. — Аска бросил к ногам девушки несколько книг. — Ты иллюзионистка или всё же глупая баба? Используй это, скрывай свою натуру, маскируйся, обманывай. Когда сгниёшь совсем захвати другое тело или стань такой как я. Мне плевать, главное не сдохни раньше времени. Поняла?

— Да, — поспешила ответить волшебница.

— Вот и умничка, — Аска погладил девушку по волосам и та вздрогнула от его прикосновения. — Кулон твой якорь в этом мире, не потеряй или сдохнешь опять, а я рассержусь.

Катька подняла взгляд на него, чтобы спросить ещё что–то, но Аска уже телепортировался, оставив немёртвую одну посреди леса. Волшебница прижала книги к груди и осмотревшись побрела наугад прочь от этого места. В голове у неё роилось много мыслей и она пребывала в экзистенциальном ужасе перед своим будущим.

Вишенка закрепила последнего пленника, предназначенного для ритуала леди Престор и выглянула в проём между первым и вторым этажом помещения.

— Можно начинать, — крикнула она ждущим внизу.

Заметив, как Престор разделась и легла в купель, юная вампирша достала свой кинжал. Она бы хотела опробовать свои новые ножи, что сделала из клыков змеи с острова, но ей запретили. Эти ножи мгновенно накладывали паралич, а Госпожа дала ясно понять, что жертвы должны испытывать сильные отрицательные эмоции и цепляться за жизнь. Гнев, презрение, ненависть, отчаянье и страх должны насыщать кровь её жертв, поэтому Вишенка должна использовать обычный нож.

Вампирша подошла к первой пленнице из круга. Это была жрица света, которую она похитила прямо посреди проповеди. Жертва была прикована к лежаку и её голова свисала над жёлобом, что был отведён в общую ёмкость. 752–ая уселась на жрицу и склонилась к её уху. Она много раз представляла и планировала подобное, но сейчас чувствовала себя неуверенно.

— Ну и где же теперь твой хвалёный свет? — прошептала она и прошлась лезвием по лицу жертвы.

Та дёрнулась от боли, но не проронила ни звука.

— Ох, ты видела лица прихожан, когда я оторвала голову вашему пастору или как его там величать, — со смешком произнесла вампирша, играя ножом перед лицом жрицы. — И это прямо в вашей столице, в главном оплоте света. Так где же был твой свет? — поинтересовалась она вновь и откусила мочку уха пленнице. — Можешь крепиться сколько угодно, но здесь света нет, здесь нет жизни. Скоро ты и сама станешь лишь гниющим мертвецом в общей куче. А с помощью твоей крови мы сделаем так, что свет больше никогда не повредит нашей Госпоже. Тогда все люди станут скотом в загонах её империи.

— Мне жаль лишь тебя, о заблудшее дитя, — заговорила жрица. — Твои глаза открыты, но тьма застилает твой взор. Ещё не поздно и ты сможешь увидеть свет.

— Зато ты больше не увидишь, — разозлилась Вишенка и быстрым движением ослепила свою жертву.

Женщина дёрнулась сильнее и на этот раз она закричала от боли. Но поборница света быстро взяла себя в руки и запричитала:

— Я молюсь и плачу этими кровавыми слезами. Я плачу по тебе, о юное дитя. Святой свет ещё коснётся тебя и все твои грехи будут прощены. Ты возродишься и увидишь новую жизнь, в ней не будет этой тьмы. В ней ты будешь другой. Свет наполнит тебя и…

Вишенка не выдержала и перерезала ей горло.

— Я всю жизнь слушала и верила в этот бред, — произнесла Келли Хазар, спускаясь с трупа жрицы. — Свет не помог мне ни тогда, ни при нападении вампиров, никогда я умирала. Моё спасение только тьма.

Подняв и зафиксировав лежак, чтобы кровь лучше стекала, она ударила тело женщины кулаком.

— Чёртовы фанатики.

Первая же жертва и она не справилась, но ничего, она ещё сможет реабилитироваться. Вампирша подошла к следующей жертве.

Это был орк. Вишенка специально отправилась в неблагоприятную степь на соседний континент, чтобы найти самого воинственного орка. Свирепого воина, а не жалкого торгаша, грузчика или пастуха. Она также хотела померяться с ним силами. Если бы не демоническая магия, девочка бы проиграла.

Вишенка уселась на вторую жертву так же, как и на первую.

— Каково это проиграть девчонке? Что теперь об этом скажут твои предки? — спросила она у него, медленно надрезая ухо пленника.

— Они скажут, что я бился с честью против демонического порождения и его трусливой магии и пал как…

Юная вампирша не дала договорить орку, одним движением она отрезала ухо и воткнула лезвие в щёку говорившего.

— О, даже так. Тогда что они скажут, когда ты явишься в земли вечной битвы без больших пальцев.

Вишенка сняла с пояса небольшой топорик, поскольку не была уверена, что справится ножом. Быстрым ударом она отсекла первый палец. Пленник так яростно взбрыкнул, что она не удержалась и свалилась с него. Орк неистово метался в своих кандалах и выкрикивал грязные ругательства в её адрес. Девушка улыбнулась, она добилась своего, но этого ей было мало. Второй удар и орк остался без второго большого пальца.

— Как теперь будешь держать оружие, а? Ты теперь обуза в землях вечной битвы.

В ответ юная вампирша получила лишь угрозы и оскорбления.

— Фу, как грубо, — скривилась она и плюнула пленнику в лицо. — Позорно проигравший, без больших пальцев, униженный и ослеплённый.

Вампирша вцепилась в глаза пленника и её острые ногти проткнули их.

— Удачи тебе в землях вечной битвы, бесполезный кусок мусора.

752–ая перерезала горло второй жертве и зафиксировала положение лежака орка.

Следующим на очереди был гном. С ним Вишенка хотела иметь меньше всего дел. В поисках бородача она пошла по лёгкому пути и схватила первого попавшегося. Этот пьянчужка испражнялся в подворотне и в камере его стошнило. Запах стоял неимоверный. Девушка собрала всю свою волю в кулак, в следующий раз не будет лениться.

— Просто куча навоза, а не гном, — произнесла она, подходя к жертве.

Выслушав оскорбления в свой адрес, она просто прошлась острым лезвием по лицу гнома, неаккуратно срезая с него бороду местами с кусками плоти.

— Да заткнись ты уже, — вампирша затолкала остатки бороды в рот её владельцу. — Я изуродую тебя и отправлю твою голову родне, чтобы они знали, каким жалким ты был и как бесславно подох.

Исполнив угрозу, Вишенка перерезала гному горло и отошла от него поскорее, чтобы больше не чувствовать этот запах. Через минуту вампирша вернулась, чтобы поднять лежак.

Следующая жертва была не менее ароматной. Перед вампиршей лежал огромный тролль. Поймать его оказалось на удивление просто, но вот как заставить его хоть что–то испытать? Жертва была на столько тупа, что даже не осознавала всей опасности своего положения. Тролль просто уснул на своём лежаке.

Проведя рукой по лезвию, Вишенка зачаровала его и просто перерезала толстую шкуру пленника. Повозившись с домкратом, она зафиксировала нужное положение лежака и двинулась дальше.

Пятой жертвой Вишенки был низший гоблин. Попробовать похитить девятого она побоялась и нашла лёгкий заменитель. Гоблин что–то шипел и верещал на своём языке, которого вампирша не понимала и сомневалась, что жертва поймёт её. Поскольку она поймала его в трущобах, где они жили и умирали, как муравьи в муравейниках. Многие из них даже не покидали их никогда за свою короткую жизнь, не то чтобы могли знать всеобщий язык. Поэтому, причинив ему немного боли, она быстро с ним закончила и отошла.

— Чем дальше, тем страннее, — проворчала она, обходя каменную глыбу.

Девушка знала, что в мире существуют каменные гиганты и их очень мало. Но что с ним делать, она не знала. Вампирша закусила губу со злости. Как причинить боль камню, что говорить тому, о ком ты ровным счётом ничего не знаешь. Взяв специальное зубило, вампирша просто выдолбила отверстие в шее камня, и оттуда потекла ртуть.

— О, вот это поинтереснее.

Вампирша подошла к прикованной наге.

— Ну что, червяк, каково это быть последним из своего рода?

Вишенка вместе с леди Престор вскользь следили за развитием событий в подводной лаборатории. Результат не совсем устроил Престор, но она и не сильно расстраивалась по этому поводу.

— Всех твоих братьев убила ваша же создательница ради победы над другим экспериментом. Который был поудачнее вас, — Вишенка замолчала в ожидании реакции, но её не последовало. — Ну, если хочешь, не верь мне. Только вот она проиграла. Твои братья, твой король умерли напрасно из-за неё. А сейчас её арестовали, и это лишь вопрос времени, когда ваша лжебогиня обратится в прах.

Нага дёрнулась, и девушка победно улыбнулась.

— Что ж, прощай, zf 1–23. Вместе с тобой вымрет вся ваша бесполезная раса.

Она перерезала жертве горло и зафиксировала лежак в нужном положении. От этого убийства на Вишенку напало странное возбуждение. Ей было немыслимо приятно осознавать, что именно её рука прекратила существование последнего экземпляра наги в мире и всей, соответственно, расы.

Она подошла к восьмому пленнику. И удивилась вновь. Маленькое существо, больше похожее на птицу. Оно имело очертание женского тела, но было полностью покрыто перьями, нос жертвы переходил в клюв. Что это за гадость такая, вампирша даже не представляла. Её это и не волновало, ведь ей она могла сделать больно. Пнув птицелюда, она удовлетворённо оскалилась. Та трепыхалась и верещала от ужаса. Вишенка вновь сняла топорик с пояса, повертев инструмент в руках, вампирша откинула его. Встав над своей жертвой, она взяла её за руки-крылья и, уперевшись ногой в спину пленницы, потянула их. Приложив небольшие усилия, вампирша оторвала конечности верещавшего птицелюда. Наверное, это очень больно и самая большая потеря для представителя их расы. Зажав маленькую головку уже умершего существа между рук, вампирша просто раздавила её, как спелый фрукт.

Изрядно повеселев, 752-я подошла к своему последнему пленнику.

К эльфийке по имени Джун. Та чуть не убила этого Алказара, который вызывает у Вишенки раздражение, но Госпожу он очень интересует. В последний момент девушке удалось спасти его и сразу же найти себе пленницу. Что делать с ней, вампирша знала.

— Привет, мои друзья дошли до Зелёного Храма.

— Ложь, — прорычала эльфийка.

— О нет, вот фиал с кровью дракона, что хранился у вас, — Вампирша продемонстрировала ценный пузырёк со светящейся жидкостью жертве. — Также мы захватили часть посоха Забвенья.

Джун молчала, стиснув зубы, но глаза её начали слезиться.

— О, не плачь, мы немного убили по дороге твоих сородичей, зачем убивать наших будущих рабов, — говорила 752-я, наслаждаясь происходящим.

— Вас остановят, вам ни за что…

Юная вампирша нанесла эльфийке удар, чтобы прервать её.

— И кто же остановит? Лоран, он сам же и впустил нас в ваш храм. Что ты думаешь, он так пытался сдерживать тебя? Просто он уже давно карманный раб моей Тёмной Госпожи.

— Нет, я не верю! — выкрикнула Джун и забилась в истерике.

— Да-да, это именно так, — по-дружески похлопала Вишенка эльфийку по плечу. — Предательство — это всегда тяжело, но так прекрасно. Просто знай, что ты подвела свой народ и весь этот мир.

Вампирша медленно приставила лезвие ножа к шее Джун и выждала немного времени, чтобы злость и отчаянье захватило эльфийку полностью, только после этого она перерезала ей горло. Зафиксировав лежак последней жертвы, она открыла светящийся флакон. И вылила драконью кровь в общий котёл. Кровь девяти существ смешалась с ней и стала стекать вниз в купель, где ждала леди Престор.

— Я закончила, — крикнула Вишенка вниз и вышла из своей пыточной.

Келли Хазар сползла по стене и села на мокрые ступеньки. Это далось гораздо тяжелее, чем она думала. Ей, конечно, нравилось убивать и причинять боль, но сейчас девушка чувствовала себя морально выжатой. Она не знала почему, но ей было так плохо. Юная вампирша разозлилась на себя за то, что раскисла, и яростно нанесла себе пару ножевых ранений в ногу. Боль, как всегда, отрезвила её, и, с трудом поднявшись, Вишенка поковыляла на первый этаж, чтобы стать свидетелем окончания этого ритуала.

Как только Вишенка дала отмашку, ритуал начался. Тёмная Госпожа заняла своё место в купели, и Энмешарре коснулась рукой её края. По площади бронзовой ванны вспыхнули магические символы, начертанные самой леди. Ловец душ сосредоточилась и влила магическую энергию двух десятков слезинок в окантовку купели, что написала сама. Эн не очень понимала весь концепт ритуала, и это немного сбивало с мысли, но свою часть она уяснила. Вампирша накинула на себя тяжёлую тканевую накидку. По всей площади накидки были вшиты полностью заряженные слезинки, девушке не доводилось видеть и работать даже с десятой частью такого количества магических камней.

Энмешарре терпеливо напитывала магические символы силой, пока её прекрасная Вишенка сверху развлекалась и резала жертв для ритуала. Эн ловила души убитых и заботливо помещала в купель, где уже с ними работала Аназапта, которую почти полностью залила смешанная кровь пленников. Та также порезала себе вены, чтобы добавить кровь истинно рождённого вампира и крупицу демонической крови, что в ней присутствовала, в общую массу. Юная вампирша сверху закончила со своей частью, и купель засветилась ярким красным светом, когда в неё попала кровь дракона. Теперь осталась самая сложная часть, часть для ловца душ. Энмешарре облизнула пересохшие губы в предвкушении. Ей предстояло нырнуть в бездну так глубоко, как никогда. Ловцу предстояло найти дух древнего существа, умершего множество тысячелетий назад. Точнее, не душу, а её осколки, поскольку она сомневалась, что хоть кто-то мог протянуть в бездне так долго и не быть ею «переработанным».

Вампирша закрыла глаза и воззвала к великой тьме, и та откликнулась, девушка охотно потянулась к бездне, и та с радостью приняла её. Ловец душ оказалась в беспросветной мгле, её окружала лишь безжалостная тьма и холодные потоки синеватой бездны. В черноте стали загораться и мерцать огоньки давно ушедших душ. Трилионы триллионов и даже больше некогда живших существ сейчас томились здесь, вне времени и пространства. Томились и ожидали, когда бездна отпустит их на второй круг или сделает частью себя. Энмешарре предстояло среди них отыскать хотя бы один осколок души дракона.

Тёмно-синими лентами бездна окутывала тело вампирши и ласкала её. Ловец душ на мгновение, а может и больше, остановилась и поддалась вожделению и сладким прикосновениям бездны. Девушке с постоянным истощением и неудовлетворённостью было сложно взять себя в руки, удержаться и не отдать бездне себя полностью. Она проникала и наполняла естество своей гостьи. Она становилась ближе и роднилась с ловцом. Возбуждение нарастало, и волна наслаждения пульсацией прошлась по её телу, но вскоре, собрав всю волю в кулак, Эн продолжила. Бездна будет её отвлекать, бездна будет ей сулить вечное наслаждение и силу, бездна будет делать всё, лишь бы отвлечь, оставить у себя и поглотить гостя, что так бездумно вторгся в её владения.

Ловец душ безрезультатно блуждала во тьме в поисках. Сколько она уже тут? Минуту, две, час, день, год или же вечность? Хоть Энмешарре была уверена, что в реальном мире прошло не больше десятка секунд. В бездне не было времени, и она рисковала потеряться здесь навсегда.

В скором времени удача улыбнулась искательнице, и та удовлетворённо оскалилась добыче. Ловец душ преодолела бесконечное расстояние, разделявшее её и осколок древнего духа, усилием воли. Энмешарре осторожно потянулась к нему и обожглась о неистовую ярость, коей был наполнен осколок умершего. Синеватая дымка бездны заботливо вылечила руки вампирши.

Приблизившись достаточно близко, Эн схватила осколок и стала выдёргивать его из этого пространства за грань, в мир реальный, из этой холодной тьмы, где она не слышала своего вопля боли. Осколок прожигал ей руки до кости, но заботливой бездны уже не было рядом. Та ощетинилась и отрастила шипы, принялась бить и душить воровку, не желая отдавать то, что принадлежит ей. Дабы не стать очередным огоньком в беспросветной тьме и вернуться в мир живых, Энмешарре высвободила энергию всех слезинок на накидке разом. Бездна сразу же отступила от неё, и девушка вырвалась из сладко-колючего плена, крепко сжимая в руках осколок души дракона.

Аска следил за Эн и ждал. Как только та окунулась в бездну и вошла в транс, слуга Престор перехватил поводья ритуала и принялся поддерживать уже накопленную силу в купели. Он осел и сгорбился сразу же под грузом огромного количества магической энергии.

Вишенка доковыляла на первый этаж и присела в дверях, чтобы не мешать магам. Юная вампирша была знакома с магией, но только с её боевым потенциалом, она знала, что магией можно многое творить, но этого девушка не понимала. Для неё магия была как нож, всего лишь инструмент для убийства, не то что для всех остальных. Возможно, она завидовала более опытным магам, но не могла признаться себе в этом.

Она смотрела на приставучего ловца душ, та была словно в трансе, во сне наяву. Её широко раскрытые глаза метались из стороны в сторону и со временем начали светиться тускло-синими всполохами призрачной дымки. 752-я видела, как была напряжена каждая мышца Эн, как её лоб покрывается испариной, а со временем намокло и всё её тело. Кожа во время всего этого действа принимала трупный оттенок и вскоре стала серо–синеватой. В волосах ловца душ заплясали ледяные искры, и вокруг неё сгустилась холодная дымка цвета бездны. Туман плавно перетекал, огибая изгибы тела вампирши, и собирался вокруг рук Энмешарре.

Настал момент, и слезинки на накидке ловца взорвались, блестящее облако осколков осыпалось, разом отдавая всю свою энергию заклинательнице. Собрав всю дымку в руках, ловец душ с яростным криком направила её в купель — в леди Престор. Воздух трещал и искрился от напряжения. Казалось, что ткань мироздания вот–вот прорвётся меж двух слоёв бытия. Когда же всё закончилось, Энмешарре свалилась в бессознательной летаргии, Аска сел на пол, а после тяжело упал, слабо пытаясь шевелиться, чтобы прийти в себя.

В комнате воцарилась запредельная тишина, что все услышали, как падает капля крови с верхнего жёлоба. Та упала на неподвижную гладь кровавой смеси в купели и кругами разошлась во все стороны. Тёмная Госпожа, Леди Аназапта Престор, поднялась со дна и встала во весь свой рост.

В изумлении Вишенка выронила лезвие, что крутила в руках. От вереницы пульсирующих трещин, ран и редких гнойников, что некогда украшали и разрушали тело Госпожи, не осталось и следа. Смуглая и дряблая кожа стала белее мрамора и нежнее самого лучшего шёлка. Местами безупречную гладь кожи древней вампирши нарушали наросты чешуи. Глаза Престор стали как отголоски её прошлого. Зрачки приняли вид двойного ромба, словно герб династии «Демитрикая». Леди Престор оглядела своих слуг и победно улыбнулась, подняв руки, что занялись белым огнём.

— Теа, Теа, смотри на меня, — говорил я эльфийке, аккуратно опуская её на пол. — Солнышка моя, смотри на меня, смотри и никуда не уходи, Чаиночка моя.

Я склонился над ней и, обломав стрелу, вырвал её из шеи. Приложив руку на рану, я постарался сосредоточиться по максимуму. Исцеляющее заклятие не хотело создаваться, так как сил на него не было. Я мысленно разрушил рабские печати, что удерживали детей под моим контролем, они черезчур истощили меня. Скинув груз печатей, я принялся исцелять свою Теаромоночку. Вышло туго, рана лишь слегка затянулась, но смысла в этом не было. Лёгкие Теа уже наполнились кровью, и она захлёбывалась.

Отсвет от магического пламени жаровни погас, и я краем глаза заметил, как Аска с Джонни телепортировались. Да и плевать, мне не до них сейчас.

— Теаромона, милая моя, прости меня, Чаиночка, прости! — я прижал её к груди, понимая, что она уже захлебнулась.

ЧЁРТ! СУКА!!!

Столько пройти и пережить… и ради такого конца. Несправедливо! НЕСПРАВЕДЛИВО!

— Теа… — мучительно выдавил я из себя, убирая липкие волосы с её лица. — Прости, милая⁈

Внезапно флешбэком накатило лицо Эммилии, когда я только её встретил. Мозг, ты совсем издеваешься, решил добить меня, да⁈ Я прекрасно осознаю, что ещё одна жизнь загублена из–за меня. Мы с тобой взяли Теаромону под свою опеку, заботу и… и… не справились, но…

В голове вновь закрутился образ Эм, она что–то говорила, я не мог понять.

Ты что мне тут пытаешься показать. Мол, жахни остров, как и обещал⁈ Или, как и следует? Извилистый, не тупи, даже если бы я захотел, то не смог бы. Тогда в Санминоре я был заряжен, так сказать, по самые ноздри, у меня была висюлька при себе. Сейчас же, как видишь, не та ситуация. Да и не думаю, что стоит уничтожать остров в отместку за Теаромону. Она бы не оценила.

— Я подвёл тебя, Теа, — разрыдался я, обнимая эльфийку. — Прости.

Ублюдок, хватит пародировать Ивана Грозного, что сына своего убил. Картину всё равно не пишет никто! Жопу свою поднял и действуй, упырь тупоголовый!

Я завис немного. Так и не понимая, что я от себя хотел. Подсознательно я призывал себя к действиям. Так сказать, моя шизофрения посредством мозговитого пыталась побудить меня к чему–то. Но сознание этих действий ещё не пришло к тому, что было под корой мозга. Я просто не мог понять, что же такого я должен сделать, что я могу?

Да что ж ты такой тупой! Были бы у меня руки, я бы ударил себя по лицу от твоей тупости, а потом бы и тебе вмазал! Вспомни! Вспомни… думай, извилистый прав, не всё потерянно, что–то должно быть. Я должен предпринять…

«– Будильников? — переспросила Эммилия, но не дала мне и шанса на объяснения. — Банально, начнём с некромантии. Конечно, некроманты по–разному могут мёртвых поднимать, но обычно это просто послушные мешки мяса с плохой моторикой. Есть пара магов, которые могут воскрешать человека, но я давно не слышала о подобных случаях. Смерть всё равно не обманешь, и та придёт за тобой в скором времени. Хотя по–разному бывает. У эльфов есть артефакт 'крест возрождения», по слухам он тоже может воскрешать, но опять же подтверждения этому не было, остроухие тщательно свои тайны оберегают.

Сцена из далёкого прошлого просто врезалась мне в голову, и в груди всё сжалось от терпкой надежды.

— Конечно, мозговитый! Ты — гений, я — гений! — закричал я, вскакивая на ноги и спешно озираясь по сторонам. — Крест возрождения, если где и хранить столь могучий артефакт, то только здесь.

Горы золота и драгоценных камней с прочей бижутерией конкретно так отвлекали. Я залазил то на одну, то на другую кучу, чтобы осмотреться. Я сосредотачивался и пытался ощутить почувствовать сильную магию. Мне этого, конечно, не удалось, но вскоре зрение не подвело. На постаменте лежал деревянный крест, потрескавшийся от времени, в центре креста был огромный нефритовый камень… или просто зелёный. Ты уверен, что это нефрит? Нет, житель моей головы. Я просто других зелёных камней не знаю. Крест также имел обмотку из тонкой проволоки, судя по всему, белое золото. Подойдя, я взял крест и понял, что на самом деле вся его мощь находится в камне. Хотя странный деревянный крест весьма походил на корни, что вырастали из эльфийских монет. Если, конечно, моё суперзрение меня уже не подводит, и я тут с ума потихонечку не сошёл. Сошёл, не сошёл. Какая разница, Теа!

Схватив артефакт, я поспешил к своей Чаиночке.

— Сейчас, сейчас, милая моя. Я всё исправлю… — думал я, и надежда разгоралась в груди ещё больше.

Я не добежал до тела Теаромоны, поскольку возле неё стоял Лоран. Прекрасно, ещё этого олуха тут не хватало. Хотя остроухий наверняка знает, как этой деревяшкой пользоваться.

— Убью… — прошипел девятый, поднимаясь на ноги. — Плевать мне на всё, я тебя в порошок сотру за неё! — заорал эльф.

Руки Лорана вспыхнули синим огнём, и он бросился на меня.

— Твоюж мать, остроухий… — пытался я завязать с ним разговор. — Послушай.

— Ты убил её! — яростно кричал он, совершая охренеть какие серии атак, что я не от всех мог увернуться. — Ты заставил страдать её!

Наверное, мне всё же повезло, что девятый психанул и пытается мне просто морду набить… ну как набить, забить до смерти. Думаю, если бы он мыслил трезво и хладнокровно, то уже собирал бы мой прах в баночку, чтобы выставить на всеобщее обозрение. Даже если бы я не был истощён, сомневаюсь, что смог бы завалить девятого, значит, выбор не велик. Надо валить. Мерцание, я протянул руки к телу Теа, но тут же получил в хлебало с колена от телепортировавшего следом Лорана.

— Не прикасайся к ней, мразь!

Девятый ударил меня в лоб пальцем. Кратковременная боль, и по лицу стекла вода. Отпрыгнув от эльфа, я понял, что что–то не так. Я не мог совершить мерцание.

— Теперь тебе не удрать, — язвительно произнёс остроухий. — Печать девятых отрезает демоническую магию. Время умирать, тварь.

Тик так! Время уходит, дурак. Душа Теаромоны может за грань уйти, а там фиг знает, поможет эта деревяшка или нет.

Без тебя знаю, мозгач! Мозгач? Что–то новенькое. Не цепляйся к словам, ты уже понял, что мы делаем. Да.

— Ну ты сам напросился, остроухий.

Я бросился на Лорана в рукопашную, несмотря на то, что и маг выбил из меня всё дерьмо, но мне этого только и надо было. Улучшив момент, я схватил его за кулак, на подобии того, как поймал Джун. Синее пламя сразу же опалило руку, и запахло жжёной плотью, но меня это волновало лишь немного. Мне просто был необходим тесный физический контакт…

Оу… тесный физический контакт… с эльфом. Ты же понимаешь, как это звучит. Мозг. Как там было при разорении эльфийской деревни в анекдоте? Мозг! Убить всех мужчин и изнасиловать их женщин. Только не перепутайте, как в прошлый раз. МОЗГ, МЛЯТЬ!!! Прости, а когда мы в ряды радужных записались? МОЗГ, ТВОЮЖ МАТЬ, ДЕСЯТЬ РАЗ ПЛЕШИВАЯ СОБАКА ЗА НОГУ!!! ЗАТКНИСЬ.

— Попался, — выдавил я из своей разбитой рожи улыбку. — Скукоживание.

О да, я читер. Жизненная сила просто апперкотом добила меня и принялась растекаться по телу. Дыхание перехватило, и я прифигел от той силы, что наполнила меня. Я знал, что Лоран мощный парень, но тут целых две «щ», должно быть — мощный, такого я не ожидал. Боль от ран, ха, да я забыл, что это такое. Мои повреждения исчезли так быстро, что даже матерного слова самого короткого не успел сказать. Чёрт, если бы я хотел иссушить девятого полностью, то тогда, уверен, мне хватило бы сил и остров жахнуть. К счастью всей остроухой братии это не входило в мои планы. Да и Лорана убивать я не хотел, поэтому прекратил заклинание.

Эльф слабел с каждой секундой, и взор начала застилать белая мгла. Девятый скривился, поняв, что недооценил противника. Честно говоря, Лорану даже в голову не пришло, что Верена могла обучить своего ученика этому. Она ранее никому не позволяла познать это заклинание.

Маг бешено пытался сообразить, что же ему делать и как выбраться из этой ловушки, но мысли начинали уже путаться, и на ум ничего не приходило. Хватка Алказара ослабла, и Лоран не стал терять времени. Вложив все оставшиеся силы в один и последний удар. Рука девятого пробила грудную клетку противника, и крепко сжав сердце, он выдернул его.

Поражённый вампир упал на четвереньки, заливая всё кровью. Без сердца он не сможет жить. Хоть у вампиров оно работает и медленно, но это единственный важный для них орган. Именно сердце качает кровь и распространяет жизненную силу по телу. Без циркуляции крови их тела не восстанавливаются и впадают в состояние летаргии.

Лоран держал сердце своего врага. Он отомстил за неё, это, конечно, не вернёт Теаромону, но и виновный не будет ходить безнаказанным. Слишком уж много сходило Алказару с рук, теперь он, Лоран, Верховный маг Девятого Измерения и Смотритель Эванора, прекратил это беззаконие. Эльф с трудом поднялся на ноги и выпрямился.

— Твой путь окончен.

Девятый сжал сердце противника в руке, чтобы раздавить, но через мгновение с удивлением посмотрел на него. В центре органа зажглась белая, незнакомая магу руна, по бокам проявились магические рёбра жёсткости того же цвета и не дали Лорану раздавить его. Рёбра издали пульсирующее свечение, и эльф выронил сердце, получив чудовищный ожог.

Маг с неподдельным интересом стал разглядывать странную и незнакомую магию. Он не припоминал, что видел что–то подобное за всю свою долгую жизнь. Его глаза расширились, и он вспомнил.

— Божественная магия… — выдохнул остроухий.

Такое он видел лишь раз в пантеоне совета Девятого Измерения, что находится высоко в безграничной тьме над их миром. Там была крупица, из которой потоком лилась подобная магия. Будучи юным, Лоран ещё подивился тому, как совет управляется с такой колоссальной мощью.

Из сердца вылезли белые отростки, и оно, подобно пауку, перебирая ими, быстро подползло к хозяину. Ещё спустя мгновение заняло своё законное место. Из дыры в груди вампира засиял всё тот же пульсирующий белый свет, и рана затянулась.

Алказар тут же вскочил на ноги и послал Лорана в нокаут сильным ударом в челюсть.

— Дебил, блин, — зло крикнул на него я. — А вдруг у меня теперь шрам под сосочком останется? Урод, блин, остроухий.

Я ещё некоторое время материл бессознательного эльфа, держась за грудь. Твою ж мать, рёбра в труху, я теперь неделю буду охреневать от боли.

Подлый эльф… И не говори, извилистый. Я его тут жалею, а он мне руки в грудь суёт. Жесть, больно-то как. Хорошо, что я перед этим его скукожил немножко, а то точно бы белые тапки примерить пришлось. Млять, странное то чувство какое, покалывает сердечко и колотится оно быстрее обычного раз в десять. Хм… А если бы он мне его вырвал? Думаю, тогда я бы в летаргический сон свалился, как пить дать свалился бы точно. Хорошо, что всё обошлось, и славься шоковое состояние или состояние аффекта? Да хрен его поймёт. Но если бы я этот момент запомнил в деталях, то точно бы не смог спать нормально после такого.

Эльфийский фистинг! Я «рад», что ты в порядке, дружище. Первое — это немножко не то, а второе мне лень думать ответку, и короче, заканчивай тут содомию да разврат разводить, давай по делу думай.

Ок. Теаромона. Точняк!

— Выкинешь какой фокус, завалю на хрен, — пригрозил я девятому на всякий случай, а то вдруг притворяется.

Хотя думаю, что в этом всё же не было необходимости. После скукоживания, хоть и не полноценного, но и после такого апперкота эльф просто валялся в кучке достояния его народа. Когда очнётся, наверняка зубы считать будет, так ему и надо. Впредь будет думать, как руки распускать на комиссарское тело.

Я подошёл к своей Теаромоночке и присел рядом с ней. Руки дрожали от страха, да и самого трясло как лист на ветру. Я понятия не имел, как эта деревяшка работает и должна ли сработать вообще.

— Сейчас, милая, сейчас я всё исправлю, — я положил ей крест на грудь.

Ничего не произошло.

— Млять, да твою ж мать! — выругался я во весь голос. — Что-нибудь хоть когда-нибудь будет работать на автомате, без пинка?

Я переместил деревяшку с камнем на рану Теа, тот же результат. Если бы я не был в таком отчаянье, то просто бы закипел от злости. Треклятые артефакты, наверняка что-нибудь вытворить ещё надо. Волшебную фразу и арабеск выполнить с нижним па или как-то так.

— Это не так просто, юноша, — послышался голос у меня из-за спины.

Я обернулся и увидел Кама. Старая рухлядь незаметно подкралась ко мне впритык. Моё уважение к старому эльфу возросло ещё больше. Главное, чтобы чудить не начал, а то ещё пенсионеров бить по морде мне не хватало.

— Я выполнил наш уговор. Дети свободны, — сухо произнёс я, отворачиваясь от него. — Как только этот дурной крест сработает. Я тоже уберусь восвояси.

— Я искренне скорблю о твоей утрате и смерти сестры по крови, — произнёс своим мягким голосом Кам. — Но знаешь ли ты, что за артефакт держишь в руках?

— Нет, — утвердительно ответил я. — Да мне и всё равно. Лишь бы он сработал.

— Это — крест возрождения, последняя реликвия древних королей моего народа. Этой древесины уже нет в мире, и вырастить эти деревья невозможно. Именно из этой священной древесины, в частности реликвии, мы создаём монеты, спасающие жизнь владельцу, — остроухий пенсионер хотел ещё что–то сказать, но я грубо перебил его.

— Слушай, спасибо за курс истории, конечно, но мне ПЛЕВАТЬ! — огрызнулся я. — Я хочу спасти свою любимую Теаромону. Мне плевать, какие это там ваши традиции нарушает или какие будут последствия. Она должна жить, — я умоляюще посмотрел на старика.

— Тогда ты должен сосредоточиться, — не без труда присел Кам рядом со мной.

— Сосредоточиться, — хлопнул я себя по лбу и так же саркастически продолжил. — Конечно, как я мог забыть об этом.

— Вам следует научиться слушать, юноша, — произнёс старый эльф и проявил нотки твёрдости в голосе. — Ты должен сосредоточиться и подумать о ней, — Кам взял Теаромону за руку. — Подумай о самом светлом, что вас связывало. Если ты действительно её любишь, то всё получится, я помогу немного.

Эльф положил руку Теа на мою, которая держала крест, и выжидательно посмотрел на меня.

Я закрыл глаза и стал вспоминать лучшее. С самого начала. Как я встретил Теаромону в первый раз, ту нашу весёлую дорогу до Свят–Кови. Как я выкупил её в Кастренлоссе. Как мы репетировали с ней и выступали. Просто наши посиделки в дороге у костра или уютной таверне. Её смех и улыбку, ту забавную милоту, когда она сердится. Её заботу, что она проявляла, когда я напивался вдрызг. Нашу близость, многими ночами не переходящую грань. Тот самый единственный раз, когда мы шагнули за эту грань и утонули в собственной страсти. Все те счастливые и радостные моменты, что окружали нас, когда мы были вместе. Все наши разговоры и дурачества, игры и серьёзные занятия, я вспомнил каждый миг нашей жизни. Радость накатила на меня волнами, и я заулыбался, чувствуя слёзы счастья на щеках. Мне хотелось плакать от переполняющих меня высоких чувств, что пронизывали всё моё естество. С Теаромоной я действительно был счастлив, это было самое чудесное время в моей жизни. А я дебил не слишком-то заострял на этом волшебстве внимание.

Не ценишь, пока не потеряешь. Не могу не согласиться с тобой, извилистый.

Я почувствовал, как камень под моей ладонью стал похожим на желе, а вскоре и вовсе растаял, превратившись в жидкость.

— Ты молодец, — проговорил Кам, убирая мою руку.

Зелёная жидкость впиталась в рану Теаромоны, а остатки креста пустили корни, что опутали её шею.

— Она очнётся, но через несколько часов, — произнёс старый эльф. — Прости, но я вынужден попросить тебя покинуть остров.

— Твоя правда, Кам, — согласился я с ним, и так уже сильно злоупотребил «гостеприимством». — Минуту.

Старик понимающе кивнул и отошёл. Я же взял за руку свою Чаиночку.

— Теаромона, прости меня за всё и прости, что тянул с этим. Ты свободна.

Я провёл пальцем по рабской метке, и она исчезла. Не знаю, было ли для неё это важно или нет, но мне действительно стоило освободить от клейма её очень давно.

— Кам, — обратился я к старику. — У неё есть родные — мать, отец, братья с сёстрами. Она их не помнит, но проследи, чтобы воссоединение семьи случилось. Этот хмырь поможет наверняка, — я указал на отдыхающего Лорана.

Объяснив старому эльфу, где живут родители Теа, я крепко пожал ему руку. Он на этом острове самый разумный и помог избежать многих ужасов, ну ещё и Шин.

— Когда Теа очнётся, передай ей, что я очень сильно её люблю и мне искренне жаль, что всё так вышло, — попросил я эльфа.

Нужно уходить. Знаю, но не могу.

Я застыл, завис не в силах сдвинуться. Я не мог покинуть её вот так просто. Возможно, мы уже никогда с ней не увидимся, кто знает.

О! Ага.

Я и достал свой плеер из сумки, что забрал у Теа. Опустившись рядом, я вложил мптришку ей в руку и зажал кулачок.

— Пусть это будет напоминанием тебе о тех счастливых днях, милая моя, — произнёс я, поцеловав её в лоб. — Я не прощаюсь, Чаиночка, до встречи, Теаромона.

Я отошёл от эльфов и приготовился слинять уже отсюда. Палка каюк! Да, житель моей головы. Я видел краем глаза, что «наше» добро башмачник прихватил. Наверняка отдаст этой Престор за дополнительную плату. Мутная она, мозг, очень мутная эта леди.

Я бросил последний взгляд на Теаромону…

— Позаботься о ней! — крикнул я Каму.

Дождавшись кивка от старого эльфа, я покинул это место навсегда.

Мерцание. И я перед каменными вратами в своё святилище.

Мне вот всегда было интересно. Начал я размышлять, подходя к двери. Почему везде пишут, что мерцание работает в пределах континента. Я вот спокойно мерцаю куда угодно. Может тут ситуация как со шмелём? Это какая такая? По всем законам аэродинамики шмель не должен летать. Но так как шмель не знает законов аэродинамики, поэтому он и летает. Уверен?

— Нет, — ответил я сам себе, опускаясь на одно колено перед горящим злым глазом.

Ты с чего это вообще взял? Про шмеля то? Понятия не имею, извилистый. Я честно хрен его знает, откуда у меня эта информация в голове . Стой, а мы разве это уже не обсуждали? Возможно, не помню.

— А точно, как там… — задумался я. — Беспрекословное подчинение до самой смерти и после неё.

Глаз обжёг меня и потух, створки начали открываться. Чуть не забыл сказать. Вот было бы угарно, если бы меня убила собственная, так сказать, сигнализация дома. И чего я сразу внутрь не переместился. Иди от.

В тему мерцания, кстати. Может, нас всех обманывают? Всё, что известно о демонической магии, в основном записано со слов Тоски. Думаю, эта хитрожопая эсеска всех знатно надула. Чтобы потом, если что, уйти в несознанку, мол, это не я и хата не моя. Ну или это не так, да какая разница, главное, что у меня работает.

Продолжал я размышлять всякие мысли, идя к себе в берлогу.

Кстати, с Вереной надо бы перетереть. Думаю, уж она в курсе, кто такая эта Престор и с чем её едят. Палку-выручалку от посоха Забвенья надобно всё-таки назад себе вернуть, а то всё зря как-то выходит было.

Дойдя до стола, я взял полупустую бутылку с него и сразу же опрокинул в себя.

— Что, облажался? — спросила Рейне, поворачиваясь в моём стуле-крутилке.

Поперхнувшись винищем, я закашлялся.

— Ты… Ты, мать его, как сюда попала? — выдавил я из себя.

— Легко! — усмехнулась рыцарь смерти и крутанулась на стуле. — В топях я Теаромоне в складки одежды и подошву подсунула корнями несколько семян. Как только они тут оказались, то стали медленно прорастать. Хотя Теаромона им даже помогла, — поясняла свой хитроумный план гостья, не переставая крутиться на стуле как волчок. — Они проросли, я их нашла, и вот я здесь. Кстати, у тебя в той комнате теперь такой дендрарий, извини, я не думала, что растения так вымахают.

С этими словами рыцарь смерти перестала крутиться и закинула ноги на стол.

— Ясно, — только и выговорил я, оценив красивый план. — Где Тоска? Есть разговор к ней.

— О, — протянула Рейне, вставая с места. — Забудь пока о ней, её девятые арестовали.

— Да ладно? — переспросил я с недоверием, плюхнувшись в освободившееся кресло.

— Угу, она мне, конечно, пару указаний оставила, — рыцарь смерти резко повернулась ко мне и властным голосом произнесла. — Ты пытался, ты облажался. Теперь будем действовать по её плану. Усёк⁈

— Ага, конечно, — саркастически ответил ей я. — Только я сначала в честно заработанный отпуск сгоняю на курорт.

— Куда? — не поняла Рейне.

— На недельку до второго я уеду в Комарово… — напел я и крутанулся на стуле вокруг своей оси.

[В «недалёком» будущем]

Теаромона вышла на балкон и полной грудью вдохнула свежий воздух. Эльфийка посмотрела на тёмное небо, что было как всегда украшено многочисленными звёздами.

— Заяц, — улыбнулась она уголком рта.

Девушка любовалась звёздами и наслаждалась спокойствием и безмятежностью. Это то, чего ей не хватало в последние дни. Чёрную гладь неба прорезала падающая звезда, и Теа загадала желание. Она пожелала, чтобы всё побыстрей закончилось и сработало так, как и было задумано. Чтобы вновь вернулись спокойные и даже скучные дни.

Эльфийка опустила взгляд на ночной город. Он суетился, словно разворошённый муравейник. Все готовились к войне. Корабли отходили от пристани и присоединялись к флоту союзников, что грозно томились чуть поодаль. Завтра им предстоит выдвинуться, разгромить флот Империи Ночи и войти в порт Соарты.

Остроухая достала из кармана потёртый плеер и включила его. Предмет из прошлого, как всегда, вызвал бурю воспоминаний как хороших, так и плохих. Знакомый бард запела песню, что сотню тысяч раз уже терзала душу Теаромоны.

Ты знаешь, а я соскучилась

Мы очень давно не виделись

Мы друг на друга обиделись

И я очень сильно мучаюсь

Наземные же войска — пехота завтра с утра будут телепортированы к самому порогу вампирской столицы. Там же они объединят свои силы с армией человеческого Доминиона и объединённой армией гномов. Естественно, их будут ждать, и битва будет очень жестокой, кровопролитной и тяжёлой. С множеством потерь.

Ты знаешь, а мне одной холодно

Порой даже жить не хочется

Я жду, когда зима кончится

Заберёт с собой чувство голода

Теаромона лишь надеялась, что всё пойдёт по плану и Соарта будет взята. Поскольку если им не удастся, то начнётся затяжная война и дни спокойствия закончатся. Империя Ночи незамедлительно им ответит. Прошлый опыт подобных войн говорил о том, что всё может затянуться на века.

Ты знаешь, а я привыкну

Я тебя любить перестану

Без тебя счастливая стану

От тебя, я надеюсь, отвыкну

Ты знаешь, а Бог с тобою

Я тебе только счастья желаю

Я тебя навсегда отпускаю

Книгу с именем «Ты» закрою[1]

— Вновь открою, — выдохнула Теаромона.

Эльфийка сняла наушники, потому что кто–то постучал ей по плечу, и она обернулась. Посыльный уже привык к тому, что девушка периодически уходит в себя таким образом и уже не обращает особого внимания на плеер. Эльф терпеливо дождался, когда Теаромона сможет его выслушать.

— Верховная Жрица, ваш гость прибыл.

— Благодарю, сопроводите его сюда, — кивнула девушка своему подчинённому.

Откланявшись, посыльный вышел исполнять приказ. Теа волновалась и очень нервничала. Скоро сюда войдёт тот, с кем она давно не виделась, с тех самых событий в Зелёном Храме. Сюда придёт Алказар. На совещаниях подготовки к войне эльфийка, конечно, видела его и перекидывалась фразами, но это были сугубо деловые разговоры по делу. Впервые они встретятся лицом к лицу, тет-а-тет, и у них будет целая ночь для долгих разговоров, а может и нет. Теа не знала, что думать и тем более уж говорить. Остроухая села в кресло, поскольку ноги дрожали и принялись отказывать. Волнение зашкаливало и грозилось перерасти в нервный срыв. Он причинил ей столько боли и столько радости с ним было связанно. Она долго ещё терзалась, мыслями о нём, но научилась жить свободно. И вот призрак прошлого вернулся, и это вызывало страх и нерешительность. Мир в одночасье начал рушиться, как и бывает, когда призраки прошлого возвращаются к тебе. Жрица приложила все свои усилия и смогла унять дрожь в руках, когда гость вошёл в её покои.

— Генерал, — поприветствовал Алказар её деловым тоном, но спустя заминку еле заметно улыбнулся ей. — Чаиночка моя.

— «Хозяин», — замешкавшись так же на некоторое время, с улыбкой по привычке ответила Верховная Жрица эльфийского народа Теаромона.

[1] Анастасия Каблина — Ты знаешь