Демитрикая 2: Тени прошлого

Эпилог(Пролог). Златовласки

[28 лет назад]

Тусклую пещеру осветило красноватое свечение по краям портала, каменную арку залила непроглядная чернота, и из неё в мир вошёл Конрад Демитрикая. Вампир накинул на себя кожаную куртку, поскольку в Эваноре уже было прохладно, тем более по сравнению с Ноксло. Гость из другого мира дошёл до сферы, открывающей портал, и провёл рукой над ней. Тёмно–красный шар погас, и мутноватое движение магической энергии в нём застыло.

— Выходить нельзя, а входить можно, — произнёс мужчина.

Первовампир вышел из пещеры, где был спрятан портал, и нахмурился. Пока он решал все свои вопросы, на Эваноре начался лёгкий моросящий и холодный дождь. Интересно, как долго он идёт? Конрад быстрым шагом спустился и направился вперёд к полянке, где росло всего одно дерево и стояла одинокая могила. На полянке он увидел двух девочек, «своих» девочек. Две близняшки, рождённые восемь лет назад — Гретель и Гретхен — две его жемчужины — две златовласки, чей срок пришёл. От этой мысли у древнего вампира вновь возник камень на душе, но он быстро справился с излишней сентиментальностью. Гретель, старшая из близняшек, сидела под деревом и изучала книгу. Она всегда была собранной, молчаливой и питала интерес к наукам, Конрад мог её назвать маленьким гением. Если бы не такая судьба, то девочку ждало бы большое будущее. Златовласка до боли напоминала Конраду Верену Рихтер, из-за этого ему было ещё тяжелей с ней расставаться. Гретхен же была более мечтательной, всегда улыбалась и заражала хорошим настроением всех окружающих. Упорная непоседа, не привыкшая сдаваться, что всегда была в первых рядах для исполнения какой–либо задачи. Чем очень сильно напоминала первовампиру его настоящую дочь Тишу. Которой пришлось пожертвовать собой ради этого мира, но никто так и не узнал, какова была её жертва. Чуть завидев «отца», младшая из сестёр бросилась к нему навстречу.

— Папа! — закричала девочка и бросилась мужчине в объятия. — Тебя в этот раз не было дольше, чем обычно.

— Да, моя маленькая жемчужина, сегодня понадобилось больше времени, ведь сегодня такой день, — сухо произнёс Конрад, поднимая девочку и направляясь к могиле.

— Я всё сделала, как ты и просил, вот посмотри.

Основатель рода Демитрикая бросил взгляд на могильный крест. Тот был подправлен и заново скреплён, украшен множеством лесных цветов. Бумажная табличка была обновлена, и на ней каллиграфическим почерком Гретель было выведено «Сара Кёнинг». Гретхен же, судя по всему, добавила несколько красивых витков по бокам, создавая некое подобие рамки.

— Я зарядила бумагу магией, и теперь она продержится много лет, — похвалилась Гретхен.

— Ты молодец, — ответил «отец» и поцеловал «дочь».

— Просто я подумала, что мы сюда больше приходить не будем, тогда тебе придётся тратить своё драгоценное время на всё это, и тогда…

Гретхен не договорила, поскольку её перебила подошедшая старшая сестра.

— Отец, на улице конец четырнадцатого месяца, мы замёрзли, — практично подметила она.

Вампир тяжело вздохнул, поняв, что совсем не подумал об этом, даже не обратил внимание на то, как дрожит его девочка на руках.

— Ты права, Гретель, как и всегда. Простите, милые мои старика, иногда я забываю, насколько вы хрупки.

— Ничего, не холодно, — воскликнула младшая из близняшек.

Девочки начали пререкаться, но вампир отстранился от их разговора мысленно. Конрад вспомнил тот самый день, когда Алказар прибыл в этот мир. Его друг Азголог ошибся и не предвидел, что вместе с тем прибудет ещё девушка. Очередная временная аномалия, которую он не смог предусмотреть. Прошлое отклонение органично вплелось в его план. К сожалению, в отличие от Верены эта девушка прибыла не вовремя. Конрад творил много ужасных и постыдных поступков в своей долгой жизни, много того, о чём говорить даже противно, но тогда… тогда ему пришлось сломать шею бессознательной и ни в чём не повинной девочке. Он убил её, и эта смерть глубоко врезалась ему в сознание. Год за годом древний вампир прокручивал у себя в голове варианты развития событий и задавался вопросом: «А что, если этого можно было избежать?» К его великому сожалению, он не мог видеть будущее так, как его друг Азголог, и ему пришлось вновь смириться со сценарием книги бытия и внести эту правку. Риск — это то, что они себе не могут позволить, слишком мало времени осталось. Всё же первовампир не мог избавится от чувства вины перед этой Сарой Кёнинг и поэтому каждый год посещал её могилу, чтобы навести порядок.

— Папа, — произнесла Гретель и взяла «отца» за руку.

— Ах да, простите мои маленькие, забылся.

Силуэт мужчины и двух девочек дрогнул, растворяясь в мареве мерцания, и гости покинули одинокую пустую могилу.

Они оказались перед каменными створками со злым глазом, ведущими в их жилище. Как только глаз загорелся алым, девочки опустились на одно колено и проговорили нужные слова. Конрад же в это время пребывал в мрачном молчании. «Отец» и его «дочери» вошли в своё жилище.

— Наведите порядок, милые мои, — попросил вампир у девочек и подошёл к письменному столу. — Я же пока напишу пару строк Алказару.

— Тому самому? — воскликнула, улыбаясь Гретхен.

— Да, жемчужинка моя.

— Классно!

Гретель лишь поморщила носик и принялась молча разбираться в раскиданных книгах и свитках. Младшая же из близняшек, потянув за нужный фолиант и войдя в открывшийся проход, осмотрела комнату. Здесь была лишь кровать, фонтанчик проточной воды возле одной из стен и, конечно, «Стив». Стивом девочка назвала большой куст с широкими листьями лопухами, что рос в большом горшке рядом с их кроватью. Гретхен собрала их немногочисленные вещи в сумку и отнесла в основную комнату, как указывал ранее отец. Девочка набрала в стакан воды и полила растение, потом повторила процедуру и, подумав немного, добротно полила растение ещё, пока вода не стала вытекать из горшка.

— Вот так, Стив. Не знаю, на сколько тебе этого хватит, но сегодня такой день, — улыбка младшей померкла, и она обняла своё растение. — Больше мы с тобой не увидимся, друг, и мне грустно от этого. Не забывай меня.

Близняшка вышла из комнаты, оглянувшись на неё в последний раз. Здесь она провела большую часть своей жизни, хоть тут и бывало порой скучно, но ей этого будет не хватать. Их «отец» забрал её и сестру из семьи родителей в возрасте четырёх лет. Те события она плохо помнит, но последующая жизнь была вполне насыщенной и весёлой несмотря ни на что. Теперь же они с сестрой исполнят свой долг и судьбу. Девочка помахала рукой одиноко стоящему Стиву и закрыла дверь.

Конрад как раз закончил письмо и отложил в сторону перо.

— Готовы, дочери мои? — спросил вампир, вставая из-за стола.

— Да, — твёрдо ответила Гретхен.

Её старшая сестра подошла и взяла её за руку, всё так же сохраняя молчание, кивнула.

— Девочки мои, я буду очень скучать по вам, — поддавшись вновь сентиментальности, обнял их «отец».

Близняшки крепко обняли мужчину в ответ, и младшая разрыдалась.

— Я тоже буду скучать, папа, — произнесла, всхлипывая Гретхен. — Прости меня, я не могу справиться с этим чувством.

— Ничего, моя жемчужинка, это нормально. Прощание всегда тяжело, — мягко сказал Конрад Демитрикая. — Помните, что делать?

— Конечно, — ответила Гретель. — Не волнуйся, мы всю свою недолгую жизнь к этому готовились.

— Тогда пришло время прощаться, чудесные мои, — с тяжёлым вздохом произнёс мужчина. — Гретель и Гретхен — девочки мои — две моих жемчужины. К сожалению, строки нашей жизни здесь расходится по разным страницам, — говорил Конрад, глядя на близняшек. — Я вас люблю, и вы навсегда останетесь рядом со мной, — первовампир положил руку на своё сердце. — Прощайте мои дорогие.

— Прощай, папа, спасибо тебе за всё, — в один голос произнесли златовласки, и их собеседник растворился в мареве мерцания.

Конрад перенёсся в своё давнее убежище под водами близ города Санминора, которого вот уже несколько лет не существует. Раньше в этой подводной лаборатории он провёл множество опытов и экспериментов. После его исчезновения со строк мировой истории лабораторией пользовалась Верена. Сейчас же секретное место было отдано нагам.

Вампир оказался в душном инкубаторе, где стояло множество кладок ещё не вылупившихся яиц. Купол непроницаемости надёжно скрыл его от всех любопытных глаз и не только. Наг было слишком много, и места им не хватало в их апартаментах, поэтому они старались оттянуть момент вылупления собратьев как можно дольше, но иногда их старания давали осечку. Первый из Демитрикая стал прохаживаться между кладок яиц, разглядывая их. Мужчина вновь восхитился Вереной и её проделанной работой. Жаль, что они не дошли до такого в годы становления Империи Ночи. Вскоре он подошёл к нужному ему. Это яйцо было особенным и ждало своего часа, что был близко. Наги-охранники, что стояли у решётчатых ворот, ведущих к яйцу, переглянулись. Один из стражей достал магический детектор, убедившись, что ничего рядом нет, они расслабились.

— Примитивны, — улыбнулся незваный гость и прошёл между ними сквозь решётчатые ворота прямо к яйцу.

Конрад коснулся его и мысленно развернул генокод обитателя яйца. Даже для него, пожившего уже множество тысяч веков, это было сложно. Вампир положил на скорлупу вторую руку и сосредоточился на заклинании сильнее. Наверняка Азголог бы справился с этим за пару секунд, но первовампир не был богом, и ему требовалось больше времени и усилий. Он вдохнул жизнь в увядающее яйцо и добавил заранее заготовленный штамп развития от его друга аватара.

— Неплохо, — выговорил он спустя пару минут. — Любовь моя, ты снова меня удивляешь.

Конрад воспрял духом, и множество приятных воспоминаний о любимой женщине промелькнули в голове, вызывая грустную улыбку. В то же время первовампир был горд. Когда Рихтер пришла в этот мир, она была на краю гибели, слаба и в оковах чужих убеждений. Теперь она достигла небывалых высот и могла достичь большего, если бы не сдерживалась. Всё же Верена единственная из девяти миров, кто смогла вывести новый вид, новую расу искусственным путём. Отчасти древний даже жалел, что из-за глупых разногласий с «Престор» она прекратила эксперимент. Ему бы было интересно посмотреть, как далеко Верена могла зайти.

— Небольшой вклад на будущее, — улыбнулся Конрад и отошёл от яйца.

Следующий шаг вызвал у него небольшие трудности. Первый из Демитрикая никак не мог решить, каким же из полусотни штампов болезни заразить наг. Вскоре подходящий был выбран, и сверившись с временными рамками, непрошенный гость подводного убежища заразил им охранников. Вскоре эта болезнь распространится по всем обитателям подводного убежища. В конечном итоге случится то, что и должно. Сценарий будет сыгран, и страница вновь перевернётся.

Потеряв интерес к подводному народу и их инкубатору, Конрад переместился на более нижний уровень. Старая лаборатория была наполовину затоплена. Подчиняясь воле прибывшего, вода испарилась, и дыра в скальной породе была заделана, чтобы водная стихия больше не мешала ему. Демитрикая посмотрел на мощные кости, что облюбовало множество морских обитателей.

— Великан, побеждённый букашками.

Когда-то этот эксперимент «Престор» уничтожила Верена, но она даже и не подозревала о живучести данного существа. Оно до сих пор мёртвое только лишь потому, что обитатели морских глубин поедали постоянно регенерирующую плоть. Вампир провёл рукой, превращая в пыль тех, кто ему мешал, и ускорил восстановление существа.

— Я снова жив! — завопил он. — Да, да, да, я голоден. Голоден.

Раскинув длинные руки и раззявив тупорылую морду, воскресший эксперимент двинулся на спасителя. Сделав всего пару шагов, он завизжал от боли и заметался, не понимая, что происходит.

— Магия, магия, трусливая магия, нет, нет… — вопило существо. — Только не снова, только не опять.

— Заткнись и слушай, — властно приказал Конрад Демитрикая. — Ты восстановишь эту лабораторию и сделаешь так, как я тебе повелю. Тогда магия больше никогда не причинит тебе боли. Я дам тебе образцы эссенции, что укрепят тебя и сделают непобедимым. Ты понял?

Существо уставилось немигающим взглядом на него, соображая и обдумывая сказанное. После посмотрело на свои длинные руки и принялось загибать кривые пальцы, словно считая минусы и плюсы.

— Я подчиняюсь. Да-да. Подчиняюсь. Наориак стать сильней.

— Я пойду первой, — сказала Гретель, подходя ко второй потайной двери за книжным стеллажом.

— Почему? — возмутилась Гретхен.

— Потому что я старшая и это…

— Нечестно! — воскликнула младшая. — Всего-то на две минуты старше. Я хочу быть первой, я к этому более серьёзно готовилась, нежели ты.

Гретель смотрела на свою младшую сестру и еле сдерживалась, чтобы не ударить её по лицу. В отличие от неё она знала, что их ожидает. Как-то раз ей удалось прочитать про златовласок, и она не витала в облаках так, как её младшая сестра. Старшая точно знала, что сегодня их жизнь оборвётся, она не могла понять, к лучшему это или нет.

— Хорошо, — сдалась она. — Так будет даже лучше.

Гретель протянула сестре флакон с белой жидкостью и небольшую коробочку. Девочка решила, что пусть её наивная сестра будет первой. Мысленно она понимала, как всё должно пройти, и сестра, скорее всего, даже не успеет испугаться.

— Я люблю тебя, Гретхен, — с заботой в голосе произнесла она.

— И я тебя, Гретель, — ответила младшая.

Потянув за книгу, девочка вошла в комнату. Дверь за ней закрылась, погружая ту в темноту. Поставив предметы на пол, златовласка произнесла заклинание светящегося шара и осветила помещение.

— Ой, — вырвалось у неё, когда она увидела тело.

В центре комнаты лежал Алказар, тот, кого они с сестрой должны были пробудить, тот, ради кого они были рождены и росли. Сегодня настал тот самый кульминационный момент, к которому сёстры готовились и ждали.

Собрав всю свою волю, девочка подняла предметы, необходимые ей, и подошла к телу. Оно всё было покрыто чёрной переливающейся субстанцией под названием «нити».

— Так, трогать нельзя, — деловито произнесла златовласка и откупорила флакон с белой жидкостью. — Сначала их нужно ней… нейтри…ро… убрать.

Девочка наклонила флакончик и вылила белое на чёрное. С небольшим шипением две жидкости сцепились, но белая быстро выжгла чёрные нити.

— Так, теперь знак, — повторяла она план действий себе, чтобы ничего не упустить. — Фу! Гадко.

Златовласка с брезгливостью засунула руку в грудь трупу. Раньше, конечно, она делала подобное с сестрой, отец учил их этой важной детали, но всё же неприятные ощущения побороть Гретхен так и не смогла. Младшая из сестёр достала сердце Алказара и положила рядом с собой на пол. Открыв коробочку, девочка взяла кисточку и быстро невидимой краской начертила символ, что так отчётливо помнила. Открыв баночку с белым порошком, она высыпала его на сердце, и символ засветился, впитав порошок.

— Засветился, значит, всё правильно, — радостно похвалила она себя.

Вновь скривившись, златовласка вернула сердце на место. Все приготовления были сделаны, теперь осталось последнее — пробуждение.

Девочка достала маленькую пробирку с красноватой жидкостью и откупорила тугую пробку. Поднеся её к ссохшимся губам трупа, златовласка застыла в нерешительности. Сейчас она прольёт эту жидкость, и всё будет кончено, она выполнит свой долг и всё, что было предначертано ей судьбой. На этом её история, история Гретхен закончится. Завершив последнее действие, златовласка поднялась с пола и горделиво выпрямилась.

— Пробудись, Алказар, — произнесла она. — Пробудись и прими меня, — голос девочки дрогнул. — Люблю тебя, папа, — произнесла она, и слёзы напросились на глаза.

Плоть трупа стала оживать и принимать более естественный вид.

— Люблю тебя, Гретель.

Младшая из близняшек не выдержала и заревела во весь голос. Алказар стал пробуждаться и зашевелился.

— Люблю вас и прощайте…

Оголодавший вампир вскочил и набросился на рядом стоящую жертву.

Гретель стояла, прислонившись спиной к двери, спрятанной в книжном стеллаже. Её сестра ушла исполнять свою судьбу. Старшая златовласка знала, что по-другому быть не могло, они рождены для этого и ни для чего более. Их любящий «отец» растил их, чтобы они пробудили некоего Алказара. Это было очень важно для истории мира и для сценария судьбы. Он говорил, что малыми историями вроде их жизней пишется книга бытия. Гретель не могла оспорить это сейчас. Девочка слишком мало жила и читала, чтобы это оспорить или понять. Она просто знала, что сейчас умрёт.

Безмолвные слёзы скатились по её щекам, когда златовласка услышала рыдания своей сестры и её последний крик.

— Всё же успела испугаться, — прошептала Гретель.

Правильно ли она поступила, что пустила сестру первой? Задавалась девочка вопросом, но ответ так и не приходил к ней.

Выждав немного времени, чтобы пробудившийся насытился, девочка отклонилась от стеллажа. Сняв с пояса свиток, златовласка прочитала заготовленное её отцом заклинание, и девочку окутало красное мерцание на расстоянии полуметра. Кровавый барьер не даст ей стать жертвой сразу. Гретель потянула за книгу и вошла в тёмную комнату, держа над собой руку, в которой удерживала заклинание. Другой рукой она призвала шар света, чтобы осветить комнату получше. Света, проникающего в открытую дверь, было недостаточно.

В страхе вскрикнув, она попятилась от растерзанного тела своей сестры. Старшая сразу поняла, что не зря разрешила младшей пойти первой, она бы не смогла вынести такого зрелища. Ей в принципе тоже это не легко далось. Из-за рвотных позывов она чуть не развеяла свою защиту. Сзади на неё напало чудовище, но не смогло пробиться через кровавый барьер Гретель. Алказар пробудившийся весь перепачканный кровью её сестры бился в барьер словно мотылёк в стекло, жаждя добраться до её плоти и крови.

— Наш отец, — дрогнувшим голосом произнесла девочка и замолчала, борясь с нарастающим ужасом. — Преподносит тебе нас в дар.

Всегда сдержанная и волевая Гретель расплакалась. Бросив взгляд на тело Гретхен, после на монстра, что остановился, выжидательно изучая её, златовласка собрала всю свою волю в кулак. Если ей и суждено стать здесь краткой строчкой в истории бытия, то она не будет заплаканной девчонкой.

— Мой отец, — дрожа от страха, начала девочка.

— Убери щит, — прохрипел пробудившийся.

— Мой отец… — начала она, вновь глотая слёзы. — Даёт вам ещё один шанс изменить судьбу этого мира и свою, — быстро произнесла златовласка, собравшись духом.

— Щит, развей щит, я хочу твоей крови, — грубо рявкнул вампир.

— Я знаю, что вами командует лишь голод сейчас, но, надеюсь, вы будете помнить о нас и о нашей жертве, — произнесла девочка уже более отвердевшим голосом. — Гретель и Гретхен, запомните наши имена, пожалуйста.

Златовласка опустила руку, тем самым снимая кровавый барьер. Монстр в ту же секунду налетел на неё и сбил с ног хрупкое тело девочки, принесённой ему в дар. Гретель и нападавший пролетели несколько метров в соседнюю комнату. От сильного удара о стол шея златовласки сломалась, и она не почувствовала дальнейшей боли растерзанного тела.