Демон Жадности. Книга 4

Глава 5

Великий Страж выпрямился, и сквозь дым и кровь я увидел его артефакты.

Насколько мне было известно, Предания умели создавать свои артефакты, но это было не то же самое, что созданное мной кольцо «История о преданном командире». Их артефакты не были «независимыми», то есть не могли существовать отдельно от хозяина, а также не могли копироваться и тиражироваться.

Разумеется, далеко не все артефакты уровня Предания были такими «личными». Хотя я знал от силы пару десятков наименований, без сомнения бывали и самостоятельные артефакты этого уровня, доступные для использования всеми.

Возможно, «личные» артефакты Преданий были в чем-то хуже «самостоятельных», а может быть наоборот, лучше — я не знал. Может быть отличие было не в хорошую или плохую сторону, а куда-то вбок и говорить, какие артефакты лучше, в принципе было бессмысленно.

Ясно было одно: те артефакты, что сейчас достал Великий Страж (с учетом того, что достал он их, похоже, буквально из воздуха, они все-таки были «личными»), обладали колоссальной мощью.

Первым была треснувшая, но все еще пульсирующая защитными рунами броня, облегавшая его торс. Вторым — короткий, изогнутый клинок в его уцелевшей правой руке, от которого воздух звенел, как натянутая струна. И, наконец, третьим — странный предмет у пояса — словно детский барабан-колотушка, но не с двумя, а с шестью гранями, с которого свисали на шнурках грузики.

Именно его он использовал первым. Левой, искалеченной рукой, судя по всему, двигая пальцы маной, он резко крутанул барабан за рукоять. Грузики, вращаясь, ударили по натянутым мембранам, но раздался не звук, а будто бы вой каких-то призраков. Из артефакта вырвались шесть фантомных копий — размытые, но смертоносные тени Стража, у каждой в руке мерцал такой же кортик.

Они ринулись на меня со скоростью мысли. Но я был готов. «Юдифь» давала мне возможность видеть потоки маны, а «Хроника четвертой магической башни» усиливала ее эффект в несколько раз.

Я не видел фантомов как целые сущности. Я видел клубки маны, и в центре каждого пульсировала яркая, уязвимая точка-якорь.

«Грюнер» на моем запястье среагировал мгновенно. Шесть сгустков чистой силы вырвались из моей ладони и рванулись к цели. Три фантома взорвались, рассыпаясь на сверкающую пыль.

Но трое других успели среагировать. Их клинки взметнулись, и сами фантомы сместились вбок, уклоняясь от выстрелов с неестественной, запредельной скоростью, невозможной даже для того варианта «Прогулок», что использовал Страж. Похоже, это была сила клинков.

Они были передо мной через мгновение. Их кортики, игнорируя барьер «Хроники золотого храма», прошли сквозь него, как сквозь дым. Я почувствовал леденящее лезвие смерти у самой кожи.

Инстинкт и ярость сработали быстрее мысли. Из моих плеч, предплечий, бедер взметнулись клинки «Энго». Вспышки света и лязг ударов оглушили меня на миг. Я заблокировал все три атаки, но сила фантомов была чудовищной. Клинки Энго' треснули, а меня отбросило назад.

И в этот момент, пока я был дезориентирован, на меня налетел сам Страж. Настоящий. Его кортик пронзил мое плечо сбоку, под ключицей, с хрустом пробив кость и выйдя с обратной стороны. Боль была ослепляющей, белой и горячей.

Он не стал выдергивать клинок, чтобы нанести следующий удар. Он просто повернул его внутри раны, и я закричал. Его уцелевший глаз холодно смотрел на меня, а свободная рука уже направляла лезвие к моему горлу.

И тут на него, словно разъяренный медведь, обрушился Силар, разрушительным ударом сверху-вниз второго из двух своих мечей. Первый он подорвал ради атаки на Стража. Его аура пылала мощью Кульминации Хроники — я успел поднять его перед самым боем. Рев Силара был полон чистой, неистовой ярости.

Великий Страж, даже израненный, двигался с пугающей легкостью. Его уцелевшая правая рука дернулась — казалось бы, просто короткий, почти небрежный взмах в сторону Силара.

Но в этот взмах была вложена такая плотность маны, что завибрировал воздух. Невидимый таран ударил в Силара, и могучий воин, несмотря на всю свою мощь Кульминации Хроники, был отшвырнут, как щепка, полетев в сторону обломков «Дивного».

— Теперь твоя очередь, — прошипел Страж, его единственный глаз снова обратился ко мне, клинок занесен для решающего удара.

Но он снова не успел его нанести. С трех сторон на него набросились новые противники. Хамрон, с окровавленными, но сжатыми в ярости кулаками, в которых он сжимал свой меч. Бьянка с парой новых, сияющих клинков, вместо своих рукавиц, и Карина, также с клинками, видимо запасными. Она уже давно не носила свой синий хаер и с Бьянкой они выглядели как сестры — жницы, посланницы самой смерти.

Их атаки были яростными, скоординированными — удар Хамрона по ногам, молниеносные тычки Бьянки в спину, точный выпад Карины в горло.

Но против брони Предания даже их возросшая сила была недостаточна. Удары отскакивали от сияющего доспеха, как горох от стены. Страж даже не пошатнулся.

Он лишь фыркнул с презрением и, не глядя, высвободил вокруг себя кольцо сконцентрированной маны. Вспышка ослепила всех, и моих командиров отбросило прочь, как листья ураганом.

— Надоели, мухи, — прорычал он и снова обратился ко мне.

Но вместо атаки его левая, искалеченная рука снова потянулась к барабану у пояса. На этот раз он ударил по нему несколько раз подряд, быстрой дробью. Звук был оглушительным, и в ответ из артефакта вырвался целый рой — тридцать шесть фантомных копий.

Они не стали атаковать меня, а рассыпались по пустоте, набрасываясь на остальных бойцов моей роты, которые пытались приблизиться. Началась хаотичная, яростная схватка по всему пространству.

Это был наш шанс. Пока его «мухи» были заняты, я рванулся вперед. Ко мне присоединились подоспевшая Ярана, отряхнувшийся Силар, поднявшиеся Хамрон, Бьянка и Карина.

Затем к нам протиснулся и Лорик — его лицо было бледным, а аура на Эпилоге Сказания была как будто бы лишней в этом бою высшей категории, но парень не собирался отступать. Отсутствие таланта к развитию маны все-таки сказывалось на темпах его роста, но благо, не на его решимости.

— Вместе! — крикнул я, и мы атаковали единым фронтом.

Страж, видя, что с поврежденной бронёй и травмами ему трудно парировать все атаки, видимо, решил действовать по-другому. Его нагрудный доспех вдруг не треснул, а… растворился. Он впитался в его тело, как вода в песок.

И тело Стража начало меняться. Кости затрещали, мышцы вздулись, кожа натянулась. За секунду он превратился в двух с половиной метрового гиганта, его мускулатура бугрилась под одеждой. Исчезновение брони лишило его энергетической защиты, но дало ему чудовищную физическую силу и скорость.

И его удары, разумеется, стали смертоноснее. Он двигался так быстро, что его фигура будто оставляла за собой послеобразы. А его клинок, позволяющий совершать короткие телепортации, делал его будто бы и вовсе неуловимым.

Наша тактика была проста — бить в его слабое место. В травмированную левую сторону. Его увеличенное тело не залечило раны — напротив, растянутая кожа обнажила обугленную плоть, а сломанная рука болталась еще более жутко.

Каждый наш удар по этой области заставлял его вздрагивать и издавать хриплый стон. Лорик, не обладая силой для пробивания, тем не менее продолжал стараться быть полезным, хотя бы отвлекая Стража на себя на мгновение или два.

Мы не могли нанести смертельную рану, но мы его изматывали. Его удары по-прежнему были чудовищно сильны. Один такой удар Силар неудачно парировал мечом, и меч разлетелся вдребезги, а самого Силара снова отбросило.

Но мы научились блокировать их сообща. Когда гигант замахивался, мы все вскладчину создавали многослойный энергетический барьер — несколько щитов, наложенных друг на друга. Такой «слоеный» барьер его клинок пробить не мог, проходя только сквозь один щит без помех за раз. Так что, хотя наша защита трескалась и рассыпалась под его ударами, она давала нам возможность устоять.

Это была отчаянная, изнурительная борьба на истощение. Мы, шестеро, против одного титана, держались только за счет координации и его собственных, усугубляющихся ран.

Великий Страж, казалось, достиг предела своего терпения. Его единственный глаз, горящий яростью сквозь маску крови и ожогов, метнулся по нашей группе. Он понял, что его раны не дают ему добиться быстрой победы, и что цена этой битвы для него растет с каждой секундой. И тогда он сменил тактику.

С консервативной тактики он перешел в чистое, неистовое наступление. Игнорируя режущие удары Бьянки и Карины по своему поврежденному левому боку, он сгруппировался и обрушил на нас, на меня, Ярану, Силара и Хамрона, один сокрушительный удар. Это был не просто взмах клинка — это был удар всей его массы, усиленной до предела поглощенной бронёй.

— Держитесь! — успел крикнуть я, и мы вчетвером выставили единый, многослойный энергетический барьер.

Удар был подобен падению метеорита. Наш щит треснул, затем разлетелся на осколки с оглушительным хрустом. Нас отшвырнуло назад, как кукол. Я ощутил, как несколько моих ребер треснуло от перегрузки, в ушах зазвенело.

Страж, не теряя темпа, развернулся. Его целью теперь стали Бьянка и Карина, которые, воспользовавшись его атакой на нас, зашли ему в спину и вонзили свои клинки ему под лопатки. Он рванулся к ним, его клинок уже был занесен для смертельного удара.

Девушки попытались увернуться, но его скорость была запредельной. И в этот момент между ними и гигантом встал Лорик. Его лицо было белым как полотно, но аура горела невероятно ярко, будто он вложил в этот бросок и блок саму свою жизнь. Он выставил перед собой меч, создавая хлипкий энергетический щит.

Клинок Стража даже не замедлился. Щит Лорика лопнул, как мыльный пузырь. Его меч разлетелся на куски. Лезвие, холодное и неумолимое, прошло через плоть и кость, отсекая Лорику правую руку по самое плечо.

Но Лорик не сдался. Не потерялся. Пропустив клинок Стража мимо, с криком, в котором было больше ярости, чем боли, он бросился вперед. Он брызнул кровью из культи прямо в лицо Стража, залив его единственный глаз, а затем вцепился в него. Его оставшаяся рука обхватила гигантскую голову, ноги обвили грудь, он прилип к нему, как пиявка, полностью закрыв обзор.

— Животное! — проревел Страж, ослепший на мгновение.

Этого мгновения хватило Силару. Подобрав на лету обломок своего двуручного меча, он рванулся к гиганту и изо всех сил вонзил его Стражу в грудь. Сталь с скрежетом вошла в плоть, но мы услышали глухой удар о кость. Плоть Артефактора Предания, усиленная артефактом, была невероятно прочна. Меч застрял в ребрах, не дойдя до сердца.

Страж, рыча от боли и ярости, ударил локтем в бок Силара. Тот с хрипом отлетел, теряя сознание. Затем Страж схватил залипающего на его голове Лорика, сорвал его и, не глядя, вонзил свой кортик ему в бок, затем отшвырнул искалеченное тело прочь.

Но на этом он потерял еще одну драгоценную секунду. Пока он пытался маной сжечь кровь с глаза, подлетела Ярана. Она не стала целиться в защищенные места — она изо всех сил ударила своим мечом плашмя по торчащей из его груди рукояти меча Силара.

Удар был точен. Меч прошел еще на несколько сантиметров, скользнув по ребру и вонзившись прямо в сердечную мышцу.

Страж замер. Его тело содрогнулось. Не смертельная рана для такого существа, но шоковая. Боль и осознание близкой смерти на миг парализовали его. Его единственный глаз, наконец очистившийся от крови, расширился от неверия.

Это был мой шанс. Я рванулся к нему сбоку, вкладывая в удар «Энго» все, что у меня осталось — весь остаток маны, а также щедрую порцию энергии самой Маски Золотого Демона. Лезвие, вспыхнув ослепительным золотым светом, описало идеальную широкую дугу.

Удар был чистым. Голова Великого Стража слетела с плеч и, кувыркаясь, полетела в пустоту. Его гигантское тело замерло, затем судорожно дернулось и начало медленно уменьшаться до оригинального размера, пока на груди материализовывалась броня.

В тот же миг все тридцать шесть его фантомов, атакующих моих бойцов, растворились в воздухе, как дым. Тишина, оглушительная после грохота битвы, обрушилась на нас. Было слышно только тяжелое, прерывистое дыхание выживших.

Битва была окончена.

###

Тишина на «Голубе Войны» была гнетущей. После оглушительного грохота боя, криков раненых и рева взрывов она давила на уши, как вата. Я стоял на капитанском мостике, опираясь о штурвал, и чувствовал каждую мышцу, каждую затягивающуюся рану.

Итоги были подведены. Двенадцать человек не пережили атаку фантомов. Их тела, завернутые в брезент, лежали в стороне. Из числа выживших единственным серьезно постадавшим чудом стал Лорик. Остальные отделались переломами, небольшими кровотечениями, гематомами и ранами, с которыми без особого труда могли справиться целительные артефакты.

Лорику невероятно повезло выжить после удара в живот — узкое лезвие прошло навылет, лишь слегка задев внутренности. Но его правая рука… Место среза было не просто рассечено. Мана Стража, густая и обжигающая, спалила плоть и кость так, что даже мои лучшие целительные татуировки не могли сшить ее обратно.

Возможно, ему могли бы помочь на базе, но по пути в отсеченной руке начались бы необратимые процессы гниения. Так что парень стал одноруким. Впрочем, он мне сразу же сказал, чтобы я не смел даже думать отправлять его на покой и что он хочет продолжать служить, пусть и с одной рукой, на что я в итоге согласился.

«Дивный», наш флагман, был убит. Совместный залп роты, снесший ему полборта и переборки, оказался смертельным. Корабль был не восстановить. «Голубь Войны» и «Штормовой Пророк» также пострадали во время атаки фантомов, но уже не так критично.

Но была и компенсация. Невероятная. Из ста тридцати трех оставшихся в строю, сто четыре теперь сияли аурой Эпилога Сказания. Двадцать два — Пролога Хроники. Хамрон, Бьянка, Карина и Гарлод — еще один командир взвода — на Завязке Хроники. Силар достиг Кульминации. А я закрепился на Развязке.

По чистой мощи мы теперь были сравнимы с целым полком Коалиции. Кроме того, у нас были и физические трофеи.

Три артефакта уровня Предания: треснувшая, но все еще функциональная броня, смертоносный клинок и та самая колотушка, создающая фантомов. И несколько артефактов квази-Предания — это были артефакты более низких уровней, модифицированные для того, чтобы соответствовать силе Предания, например его «Прогулки», позволявшие развивать абсурдную по меркам любого не-Предания скорость.

И главный приз, разумеется, браслет. Он лежал у меня в кармане, холодный и безмолвный. Даже после всей той бойни на нем не было ни царапины.

Его ценность для Кабана была очевидна. И именно это делало мою позицию шаткой. Теперь, когда я знал, что истинной целью был не трон и даже не сфера, а эта безделушка, шансы, что Кабан просто возьмет ее и отпустит меня, стреммились к нулю. Слишком много я знал.

Потому я отдал новый приказ. Вся рота, включая раненых, перешла на «Штормового Пророка». Я оставил себе «Голубя Войны». Яране, Силару и Хамрону я приказал вернуться в Баовальд.

— Если почувствуете через кольца, что я мертв, — сказал я им, глядя в глаза каждому, — идите к Рилену. Через него передайте королю все, что знаете о браслете. Пусть это знание станет вашим козырем.

Они спорили, конечно. Силар хотел лететь со мной. Ярана смотрела с немым укором. Но в конце концов они подчинились. Дисциплина и доверие взяли верх.

И вот я остался один. На пустом корабле, в безмолвной пустоте. Я глубоко вздохнул и активировал татуировку «Хроники мачт, парусов и такелажа», купленую когда-то через Сирмака.

Сложный узор из линий вспыхнул, и я ощутил, как моя мана растекается по всему кораблю. Я почувствовал каждую доску, каждый трос, каждый парус и, разумеется, все приборы и двигатели. Корабль стал продолжением моего тела. Одной лишь силой воли я поднял паруса, развернул рули и направил «Голубя Войны» в сторону условленного места встречи.

Корабль плавно тронулся с места, набирая скорость. Я стоял у штурвала, но в нем не было нужды. Я смотрел вперед, на бескрайнее Небо, усеянное звездами и шальными Руинами.

###

«Голубь Войны» мягко пришвартовался у убогого причала на краю Руин Тихого Шепота. Место было безлюдным, тут редко останавливались суда и дежурило лишь несколько человек чисто на всякий случай.

Я спустился по трапу, поскрипывая под ногами грубым камнем. Нашел единственного портового рабочего — угрюмого типа в засаленной куртке, — сунул ему в руку пригоршню серебряных монет.

— Нужно отправить одно сообщение. Через вашу систему. Этот код, — я протянул ему смятый клочок бумаги с последовательностью символов, которую мне передал связной Кабана.

Мужик молча кивнул, деньги исчезли в кармане. Я вернулся на борт. Теперь оставалось только ждать.

Весь день я провел на корабле, пытаясь не думать о том, что грядет, и одновременно распланировать все возможные пути течения разговора с Кабаном. Солнце клонилось к горизонту, окрашивая Небо в багровые тона, когда наконец раздался вежливый, но уверенный стук в дверь моей каюты.

Я глубоко вздохнул, распрямил плечи и открыл.