Depeche Mode. Подлинная история

Глава XXVIII Неужели конец?

Алан Уайлдер теперь был волен жить так, как ему хотелось, и заниматься «новыми проектами», вскользь упомянутыми в его заявлении для прессы. «„Recoil“ появился задолго до моего ухода из „Depeche Mode“. Это был мой сайд-проект, и после ухода я планировал заняться его развитием. Он очень отличается от того, что я делал в группе; здесь я практически ничем не ограничен и получаю намного больше творческого удовлетворения. Это не значит, что мне не нравилось в группе — просто я считаю, что ее срок годности истек».

Тем временем происходящее с его бывшим товарищем Дэйвом Гэаном принимало мрачноватый оттенок. «Я считаю, что Дэйв очень легко поддается влиянию, и мне кажется, жизнь в Лос-Анджелесе не пошла ему на пользу», — сказал дипломатичный Уайлдер, известный своей любовью к вежливым недосказанностям.

Антон Корбайн: Я не знал, что происходящее с Дэйвом зашло так далеко. Как-то мне позвонил Майкл Стайп из «R.E.M.». Он сказал: «Я виделся с Дэйвом. По-моему, ему требуется помощь, и тебе стоит ему позвонить». Похоже, посторонних это шокировало, а мы просто думали: «Ну, это у него пройдет — просто очередной жизненный этап».

«Жизненный этап» Гэана к тому моменту совсем вышел из-под контроля. «Я попал в крупные неприятности, — признался он Филу Сатклиффу из журнала „Q“, — и не знал, смогу ли сам из них выбраться. У меня была настоящая паранойя, и я всегда и везде носил с собой пистолет тридцать восьмого калибра. Закупаться приходится у очень серьезных ребят; они на стол перед собой кладут пушки. Я боялся всего и вся. Я решался заглянуть в почтовый ящик только в четыре часа утра, а к воротам выходил, только засунув в задний карман пистолет. Мне казалось, за мной вот-вот придут — кто, я не знал».

Гэан проявлял все симптомы наркотической паранойи. Время, свободное от встреч с вооруженными до зубов выродками, он проводил за просмотром канала «Погода» — иногда по двенадцать часов подряд. «Да, это правда, — позже признавался он, — ну так я же казался себе мега-рок-звездой и считал, что этим мне и полагается заниматься. Я уже не мог врать себе, что это весело — вот уж весело мне точно не было».

Оказавшись в западне, Гэан задумался о плане побега. Идея была простой: «Я тогда начал подумывать о том, чтобы передознуться — просто вмазаться одним большим „спидболом“ (смесью кокаина и героина) и отправиться на небеса. Исчезнуть. Остановиться. Мне хотелось перестать быть собой, покинуть собственное тело. Я был себе отвратителен до дрожи. Я ненавидел себя за то, что сотворил с собой и миром вокруг».

Ради встречи с сыном Джеком Гэан попытался взять себя в руки, но это вышло ему боком. «Мне было до того худо, что я позвонил своей маме в Англию и сказал: „Мам, через пару дней приезжает Джек, а у меня жуткий грипп. Я один не справлюсь — можешь приехать?“, — вспоминал Дэйв в интервью для „О“. — Она прилетела, и я постарался сделать все как надо: встать рано, приготовить Джеку яичко, в общем, быть ему папой. Но я сам себя обманывал. Я предал своего сына, и маму тоже, я это знал».

Как-то ночью, уложив Джека в постель и убедившись, что мама спит, Гэан пришел в гостиную, укололся и отрубился. «Очнулся я, лежа поперек кровати. Было уже светло, и из кухни доносились голоса. Я подумал: „Черт, я же герыч свой не спрятал“».

Гэан в панике побежал в гостиную, но обнаружил, что все его «оборудование» исчезло. Он помчался в кухню, где сидели его мать и ребенок, и спросил: «Мам, куда ты дела мои штуки?» «Выбросила в мусорный бак», — ответила та. Он выбежал на улицу и вернулся с шестью мусорными пакетами, из которых пять принадлежали соседям, вывалил их содержимое на пол и начал рыться в чужом мусоре в поисках того, что утолило бы его боль.

Поиски увенчались успехом, и Гэан спешно закрылся в ванной, но внезапно дверь распахнулась, и в ванную комнату вошли его мать и сын. «Лежа на полу, с раскрытыми ранами, я говорю: „Мам, это не то, что ты думаешь, я просто болею и принимаю стероиды, это для голоса…“ Наговорил какой-то херни. Мы с мамой посмотрели друг на друга, и я говорю: „Мам, я торчок. Я сижу на героине“. А она говорит: „Знаю, сынок“».

Но и это было не самым унизительным. Семилетний Джек взял отца за руку, отвел в спальню и поставил на колени: «„Папочка, я хочу, чтобы ты больше не болел“. Я сказал: „Я тоже“. Он сказал: „Тебе надо к доктору“, и я сказал: „Да, надо“.

Наверное, мама позвонила Джоанне. Та приехала и забрала Джека, и я еще очень долго его не видел. Мама немного задержалась, чтобы за мной присмотреть. Она говорила: „Мы не хотим, чтобы ты умирал“. Но это меня не остановило».

Отлучение от сына заставило Гэана предпринять попытку самостоятельно слезть с иглы. «Неделю я, как зомби, пролежал на диване, — рассказывал он Сатклиффу. — Однажды вечером я повернулся к Терезе и сказал: „Мне нужна помощь“. Тогда я впервые лег в реабилитационную клинику».

Гэан добровольно лег в клинику «Сиерра Таксон», уютно расположившуюся у подножия гор Санта-Каталина близ Таксона, штат Аризона, по адресу 39580, Лаго-дель-Оро-парквей. Дэйв был не первой знаменитостью, посетившей этот государственный лечебный центр по предотвращению и лечению зависимостей и расстройств поведения, «место, где на боль, страх и агрессию отвечают сочувствием, поддержкой и пониманием».

К несчастью, пребывание в недешевой (500 долларов в сутки) клинике не избавило Гэана ни от пристрастия к наркотикам, ни от злости: «Пока я был там, я был настроен серьезно, но стоило мне выписаться, как я решил: „Да пропади оно все пропадом!“».

Очень вероятно, что эта злость во многом была вызвана реакцией Терезы на попытку мужа избавиться от зависимости. «Тереза приехала за мной в день выписки, — вспоминает Дэйв. — Мы пошли пообедать, и она сказала: „Я не собираюсь бросать пить и колоться только потому, что ты решил завязать. Я что хочу, то и делаю“. Она это делала не так регулярно, как я, но в клинике сказали, что если один из нас продолжит употреблять наркотики, то второй тоже не сможет бросить. Тогда до меня дошло, что, если мы не расстанемся, у меня не будет никаких шансов завязать. Я думал, мы любили друг друга, но сейчас мне кажется, что это чувство не было взаимным».

Так или иначе, вскоре Тереза сама бросила Дэйва. «Она сказала, ей надо „разобраться со своей жизнью“, — рассказал тот Сатклиффу. — После ее ухода я какое-то время не кололся, потом опять взялся за старое и снова отправился в клинику».

Рассказывая о Дэйве в материале «Сандей таймс» в 1996 году, Кристофер Гудвин процитировал одного из участников «Depeche Mode»: «Остальные были в Англии, а связь с Дэйвом мы потеряли. Штаты не Англия — там не было никого, кто мог бы его образумить, и он совсем выпал из реальности».

Впоследствии Гэан объяснял свое поведение тем, что ему было «неуютно жить в этом мире». «Я пробовал переезжать, менять обстановку и компанию, но мне все равно казалось, что мне здесь не место. Наркотики на какое-то время избавили меня от этого ощущения, а потом сделали все еще хуже, чем было».

Это уж точно. Первого августа 1995-го Гэана обвинили в избиении таксонского арт-эксперта Роя Андерсона, с которым Гэан, скорее всего, познакомился в клинике — по крайней мере, по словам Андерсона, они подружились несколькими месяцами ранее. Торговец произведениями искусства дожидался Дэйва у входа в один из голливудских отелей, как вдруг «он ни с того ни с сего ударил меня головой в область левого виска. Кровь хлестала как из ведра».

Потерпевшему наложили семь швов. Действия Дэйва он объяснил собственной глупой шуткой: за день до происшествия он встретился с Терезой Гэан, чтобы поговорить о ее проблемах в отношениях с мужем, а затем сказал Дэйву, что их встреча закончилась сексом. «Он был в ярости, — сказал Андерсон, — но это была совершенно невинная шутка». Только не для Дэйва с его повышенной ранимостью! Гэану повезло: Андерсон решил не подавать в суд.

После второй выписки из «Сиерра Таксон» 9 августа жизнь Гэана изменилась к худшему. Во-первых, Дэйву было больно оттого, что Тереза подвела его в решающий момент — он очень тяжело переживал кризис в их отношениях. Во-вторых, «Depeche Mode» вот уже год не занимались музыкой. Гэан переехал в уже знакомый ему отель «Сансет Маркие». «Мне не хотелось жить одному в большом пустом доме, — объяснил он в 1999 году. — А когда я зашел туда 17 августа забрать кое-что из одежды, я увидел, что кто-то проник внутрь и вынес все подчистую: два моих „харлея“, мини-студию, несколько пленок с моими песнями, стерео — все, вплоть до столовых приборов!»

Тот факт, что его дом на Голливудских холмах охраняли металлические ворота с электронным управлением и электронная же система сигнализации (причем грабителям хватило наглости сменить код), привел Дэйва к неутешительному выводу: «Мой дом обчистил кто-то из „своих“. Должно быть, кто-то из моих так называемых друзей туда наведался, зная, что я в клинике. Я поверить не мог, что это происходит со мной. Мой мир рушился».

Случившееся серьезно подкосило Дэйва. «Я потерял все, что имел. Той ночью я собирался перерезать вены, — поведал он в интервью для „Globe“ в сентябре 1995-го. — Я был зол оттого, какими жадными могут быть люди. Мой дом стал пустой скорлупой».

По словам Эндрю Флетчера, такой же стала и жизнь Гэана. «С ним многие пытались поговорить, но без толку. Все, что у него осталось, когда он дошел до последней черты, это группа — возможно, это покажется странным, потому что многие считают, что его проблемы изначально ею и были вызваны, но я так не думаю».

Возможно, именно с этой мыслью Гэан вернулся в «Сансет Маркие». «Я по-быстрому затарился, а потом напился вина и съел пригоршню таблеток. Я позвонил маме; оказалось, что Тереза сообщила ей, что я вовсе не был ни в какой клинике и не пытался завязать, как обещал, — а я ведь пытался изо всех сил. Посредине разговора я сказал маме, что мне надо на минутку отойти, и попросил не вешать трубку; я пошел в ванную, перерезал себе запястья, обернул их полотенцами, потом вернулся и сказал: „Мам, мне надо идти. Я тебя очень люблю“. Потом я как ни в чем не бывало сидел с подругой. Руки я опустил; я чувствовал, как из ран течет кровь, но она об этом понятия не имела, пока не увидела на полу лужу крови».

После этого Гэан потерял сознание. Его спутница набрала номер 911, и на помощь истекающему кровью певцу примчалась бригада «скорой». Первым, кто сообщил о случившемся общественности, вероятно, был Ричард Блейд, диджей радиостанции «KROQ». «Мне позвонил врач „скорой помощи“, — вспоминает Ричард. — Он сказал: „Возможно, вас это заинтересует. Только что в больницу „Седарс Синаи“ с множественными порезами был доставлен Дэйв Гэан“. Звонок записывался на пленку. Я попросил врача представиться, но он сказал, что ему нельзя называть своего имени и что, будучи медицинским работником, он вообще не имел права делать этот звонок. Так что в эфире этот разговор, как и имя того медика, не прозвучал — но слава богу, что я его записал. Я вышел в эфир и сказал: „Похоже, Дэйв Гэан совершил попытку самоубийства“».

Дома, в Англии, 18 августа «Mute Records» в срочном порядке сделала следующее заявление: «Вокалист „Depeche Mode“ Дэйв Гэан был помещен в медицинский центр „Седарс Синаи“, расположенный в Беверли-Хиллз, штат Калифорния, США. Он чувствует себя хорошо и скоро будет выписан».

В 2001 году на вопрос о том, как Гэан до такого дошел, Дэниел Миллер ответил: «Мне кажется, он купился на американский образ жизни. Он слишком активно погрузился в этот образ жизни и культуру, а олицетворением всего этого для него были люди, окружавшие его в то время. В перерывах между гастролями и работой в студии он жил в Лос-Анджелесе и, похоже, связался не с теми людьми — но я думаю, если бы у него изначально не было склонности к наркотикам, ничего бы и не случилось. Тут все очень сложно».

Наконец придя в себя, Гэан очутился запертым в медицинском центре «Седарс Синаи» по адресу 8700, бульвар Беверли, Лос-Анджелес. «Я был в отделении психиатрии, в палате с мягкими стенами, для буйных, — вспоминал он. — На секунду мне показалось, что это рай — что бы это слово ни значило. Затем пришел психиатр, который сообщил мне, что я совершил попытку самоубийства, деяние, расцениваемое местным законодательством как преступление. Такое только в Лос-Анджелесе бывает!»

Детектив Джоэл Браун из окружного полицейского участка Западного Голливуда обнаружил на месте преступления лезвие бритвы: «У Гэана было два пореза длиной пять сантиметров на запястье. Он бы не умер».

Пока врачи центра «Седарс Синаи» оценивали психическую дееспособность Гэана, в Нью-Йорке его агент по связям с общественностью Майкл Пагнотта отвечал на многочисленные телефонные звонки. На все вопросы о предполагаемой попытке самоубийства артиста он повторял, что данный инцидент относится к личной жизни Гэана. Слухи о том, что депрессия Дэйва была вызвана размолвкой с Мартином, закаленный в боях агент попросту игнорировал.

Представители прессы очень скоро напали на след. 22 августа британская газета «Дейли миррор» предоставила краткий отчет о случившемся, мрачно озаглавленный «Звезда решает умереть». «Не думаю, что я когда-либо пытался покончить с собой», — возразил Гэан, после чего предложил несколько сюрреалистическое объяснение своему членовредительству: «Я просто пытался привлечь к себе внимание — вот только странным способом. Я не ныл на тему „Как мне хреново живется“. Мне просто хотелось исчезнуть — то есть остаться здесь, но в какой-нибудь нематериальной форме. Я хочу, чтобы вы поняли: с Терезой это никак не было связано — я был очень сильно в нее влюблен. Это было связано с моим личным ощущением дискомфорта. Наверное, в течение долгого времени я винил во всем других, и я об этом сожалею, но именно так мне тогда казалось».

Около года спустя Гэан наконец дал волю старой обиде: «Единственное, что, по-настоящему волновало Марта и Флетча — это то, что, если я умру, „Depeche Mode“ не станет. От них я так и не получил никакой словесной поддержки».

Дэниел Миллер в корне не согласен с подобным заявлением: «Просто он был слишком далеко — в буквальном смысле. К счастью, Джонатан Кесслер, менеджер, как раз находился в Америке и взял заботу о Дэйве на себя. В общем-то, он всегда этим занимался».

В скором времени Дэйва Гэана выпустили из «Седарс Синаи». По-видимому, все обвинения были с него сняты.

Дэйв Гэан: Едва выбравшись оттуда, я взялся за старое. Каждый раз мне требовалась большая доза, и нуждался я в них все чаще — мне все было мало; я ширялся, пока не вырублюсь.

По ту сторону Атлантики у «Mute» нарастала тревога по поводу опасностей, связанных с зависимостью Дэйва, однако Дэниел Миллер был категорически против того, чтобы вмешиваться силой: у него уже накопился опыт общения с артистами, имеющими подобные проблемы, — бывший наркоман Ник Кейв, например, впоследствии говорил о своей зависимости как о «важном куске жизни» и утверждал, что в тот период с ним случилось «много замечательного».

Дэниел Миллер: Мы об этом поговорили, и мне показалось, что Дэйв еще не дозрел до решения завязать. Я видел несколько подобных ситуаций и знаю, что нужно выбрать правильный момент для разговора: надо, чтобы человек сам хотел отойти от наркоты. Нужно выбрать момент, когда он ослабел или многочисленные проблемы заставили его засомневаться в себе, а у Дэйва в тот период все было наоборот, ему все нравилось. Было очень сложно. Но дело в том, что если на человека надавить, то потом с ним будет еще сложнее. Приходится просто избегать разговоров об этом со всеми заинтересованными лицами.

Мартин Гор и Эндрю Флетчер начали подумывать о том, чтобы что-нибудь записать, и вроде бы Дэйв их в этом поддерживал. По сведениям Майкла Пагнотты, к моменту выписки Гэана из больницы у Мартина уже было готово пять песен, а «выздоровевший» вокалист планировал в октябре прилететь в Британию для работы над новым альбомом «Depeche Mode».

Однако не факт, что Гор загадывал так далеко: «Мы договорились собраться в студии, когда у меня появится несколько песен, и просто посмотреть что и как, проверить, получается ли у нас хоть что-то и нравится ли нам этим заниматься, как раньше. Мы не строили планов на запись целого альбома. Мы решили, что сделаем для начала пару треков и, если повезет, выпустим сингл, а если работать нам не понравится, то просто разойдемся».

Впрочем, сказать проще, чем сделать. Теперь, когда квартет «Depeche Mode» превратился в трио, отсутствие Уайлдера ощущалось очень остро.

Дэйв Гэан: Если честно, я думал — если что-нибудь и развалит группу, то именно уход ценного участника. В музыкальном плане лично мне сразу стало не хватать Алана. Не было того вдохновения и музыкальности. Нам пришлось очень нелегко.

В июне 2003-го в интервью для журнала «Q» Гэан выразил еще большее сожаление по поводу ухода Уайлдера: «Сейчас я понимаю, что отреагировал на его уход совсем не так, как хотел, — признался он. — В нашей нынешней работе мне очень не хватает его в плане музыки, но я и как по другу по нему сильно скучаю. Пожалуй, из участников группы он больше всех меня поддерживал. И мне жаль, что я не поборолся за то, чтобы он остался с нами. Больше всего Алану хотелось, чтобы Мартин сказал: „Твой вклад был потрясающим“, — но Мартин скуп на похвалу».

Комментирует сам Алан Уайлдер: Дэйв всегда по достоинству оценивал чужой труд — он по натуре очень щедрый человек, и, по-моему, он всегда хвалил искренне. Возможно, из всех участников я был к нему ближе всего, и наверное, ему непривычно работать с разными новыми людьми: все-таки «Depeche Mode» — это очень тесный круг. Возможно, среди прочего он и это имеет в виду. По разным причинам проще всего ему было бы не распространяться на эту тему, и мне очень приятно, что он сказал обо мне столько хорошего. Мне очень нравится заниматься тем, чем я теперь занимаюсь, но мне его тоже не хватает.

Эндрю Флетчер: Возможно, Гэан с уходом Алана почувствовал себя одиноко, потому что мы всегда разбивались на пары: Дэйв с Аланом и я с Мартином.

«С одной стороны, это было тяжело, а с другой — нет, — вспоминает Флетчер сессии 1995 года. — У Дэйва, понятно, были все те же проблемы, плюс мы впервые за долгое время работали без Алана. Нам нужно было вновь встать на ноги, совсем как во времена „А Broken Frame“».

Аналогия с «А Broken Frame» вполне правомерна: тогда из группы ушел главный сочинитель Кларк. Но «Депеши» образца 1995 года очень отличались от тех беспечных мальчишек, которыми они были в 1982-м. Как сказал Пэдди Роудс из газеты «Таймс», «„Depeche Mode“ с таким рвением погрузились в непременное для рокеров распутство, что список убытков, понесенных за время „Devotional Tour“, выглядит так: Мартин Гор — несколько припадков; Эндрю Флетчер — нервный срыв; Алан Уайлдер — уход из группы для работы над сольным проектом; Дэйв Гэан — героиновая зависимость с попыткой суицида».

Здесь явно требовался кто-то, кто проявил бы сочувствие, сумел совместить эти три несовместимые личности и каким-то образом заполнить пустоту, образовавшуюся с уходом Уайлдера. Казалось бы, невыполнимая задача — но Дэниел Миллер с ней справился.

Дэйв Гэан: По-моему, привлечь Тима Сименона было идеей Дэниела. Мы до того уже имели с ним дело — в 1989-м он делал ремиксы на «Strangelove» и «Everything Counts».

Тим Сименон — знаменитый диджей и продюсер танцевальной музыки, основатель и владелец независимого амстердамского лейбла «Electric Tones». Винилом и всем, что с ним связано, он заинтересовался в 1983-м, в возрасте пятнадцати лет. «Диджеем я стал благодаря своей огромной коллекции пластинок, — рассказал он в интервью для журнала „Music Technology“. — Моя семья очень любит мотаун и фанк, поэтому я с детства слушал много черной музыки. Потом я увлекся разным авангардом типа Брайана Ино, затем пошли „Depeche“, Фэд Гэджет и Роберт Рентал — мне всегда нравилась музыка, спродюсированная Дэниелом Миллером, — а из этого вырос интерес к электронике типа „Africa Bambaataa“».

Параллельно с диджейством Сименон, будучи страстным поклонником стиля электропоп, пытался сочинять собственную музыку: «Я начал копить деньги, которые зарабатывал, разнося газеты, и купил себе аналоговую мини-клавиатуру „Yamaha CS1“, аналоговый моносинтезатор „Roland SH-101“, двухканальный секвенсор „Roland МС-202“ и драм-машину „DR-55 Dr Rhythm“.

Я начал с простых мелодий поверх электронного бита и басовых партий в духе „Kraftwerk“ или „Yello“. У моего друга был вокодер[73], и вместе мы учились управляться с синтезаторами и структурировать простейшие песни».

Желая получше разобраться и с тем, и с другим, в сентябре 1986-го деятельный Сименон записался в недавно открывшуюся в Лондоне Школу звукоинженеров («SAE») на курс, обучавший работе с мультитрековым магнитофоном «Fostex» и микшерным пультом «Soundmaster». Уже через месяц амбициозному подростку пришлось прервать обучение: сингл, выпущенный им под псевдонимом «Bomb The Bass», неожиданно стал хитом: «Где-то в октябре 1986-го один мой друг на какое-то время арендовал студию, и я успел поработать там над „Beat Dis“».

Этим другом был Джеймс Хоррокс, главный менеджер «Rhythm King», дочернего лейбла «Mute Records». Он незамедлительно подписал Тима на свой лейбл и выпустил дебютный сингл «Bomb The Bass» тиражом в тысячу экземпляров. Они разошлись за неделю. «О сингле заговорили, и пиратские радиостанции только его и крутили. Только что я учился в колледже и подрабатывал официантом в японском ресторане, и вот я уже на пятой строке чартов!» — рассказывает Сименон.

Следующие три сингла «Bomb The Bass», спетые разными приглашенными вокалистами, тоже попали в первую десятку, и Сименон передумал устраиваться на работу в индустрии звукозаписи: «Я планировал два-три года поработать оператором звукозаписи в хорошей студии, а потом начать самому продюсировать, но в итоге мне так и не пришлось никому подавать чай. Главной целью того курса в Школе звукоинженеров было дать нам достаточно знаний, чтобы спродюсировать запись. Думаю, „Beat Dis“ означает, что я усвоил все, что нужно».

В октябре 1988-го Сименон раскрыл свои новые планы журналу «Music Technology»: «„Bomb The Bass“ просуществует еще около трех лет, а потом я хочу заняться чем-нибудь абсолютно другим. Как у Винса Кларка: „Depeche“, „Yazoo“, „Erasure“».

Сименон занялся продюсированием чужих записей значительно раньше, чем сам ожидал: начиная с 1988-го он работал с певицей Нене Черри, падчерицей джазового трубача Дона Черри, над ее первыми британскими хитами — «Buffalo Stance», в октябре 1988 года занявшим третью строчку чарта синглов, и «Manchild», добравшимся до пятого места в мае 1989-го. Во многом благодаря Сименону в 1990-м Черри победила в номинации «Открытие года» среди женщин-исполнительниц как в журнале «Rolling Stone», так и на вручении наград «BRIT» Британской ассоциации звукозаписи. (В этом же году «Enjoy The Silence» стал синглом года. — Дж. М.)

Дэниел Миллер: Я знал Тима еще до того, как он стал записываться. Он тогда был совсем еще мелкий, но уже диджействовал и приходил в офис «Mute» выпрашивать пластинки. Он всегда был фанатом «DM».

Тим Сименон: С тех самых пор, как они выпустили «Photographic», я серьезно заинтересовался тем, что они делали. Я знал, с чего они начинали, а они знали, с чего начинал я, так что все это было скорее экспериментом.

Мартин Гор: Нам всем очень нравился последний альбом «Bomb The Bass», «Clear», а мне особенно приглянулся спродюсированный Тимом альбом Гэвина Фрайдей «Shag Tobacco», который вышел за пару месяцев до начала нашего сотрудничества. Я и раньше его знал, и в течение нескольких лет мы довольно часто виделись, но мне всегда хотелось проводить с ним побольше времени: он замечательный человек. Я как будто родственную душу встретил.

С целью «просто посмотреть что и как» (цитируя Гора) трое участников «Depeche Mode» вместе с Тимом Сименоном и его сплоченной командой, включавшей звукоинженера по прозвищу «Q» и программиста Керри Хопвуда, собрались в относительно недорогой по меркам «Depeche Mode» «Studio Two» комплекса «Eastcote», расположенной на западе Лондона по адресу Кенсал-роуд, 249, в бывшем здании фабрики викторианской эпохи в районе Северный Кенсингтон. В распоряжении команды оказалась аппаратная на шестьсот квадратных футов (около двадцати кв. м), где спокойно можно было разместить все необходимое оборудование.

«Коллекция винтажных аналоговых синтезаторов» по-прежнему является одной из достопримечательностей студии. Впрочем, не сказать, чтобы группа «Depeche Mode» испытывала острую нехватку старых синтезаторов. По словам Сименона, в числе четырех десятков синтезаторов и сэмплеров, используемых группой и нанятым персоналом, было аж четыре аналоговых «АКР 2600» и множество модульных систем фирмы «Roland», включая две «System 100М» и одну потрясающую «System 700», которую Сименон купил подешевке у продюсера Мартина Рашента, столь удачно использовавшего эту систему в работе над альбомом «Dare» коллектива «The Human League».

Зная, как в последнее время проходили гастроли и сессии звукозаписи «Depeche Mode», Сименон отлично понимал, на что подписался. «Я думал, что мне предстоит иметь дело с тикающей часовой бомбой, — признался он в эфире радиопрограммы „Alternative Rock Fax“ в январе 1996-го. — Первую неделю было тяжело, а потом мы отлично поладили. Атмосфера у нас отличная. Новые песни — образцовый „Depeche Mode“, а я пытаюсь сделать звучание более жестким и сырым».

Как сообщал «NME», единственное, на что указал Гор, инструктируя Сименона во время предварительной встречи, — это то, что ему хотелось, чтобы запись «основывалась на хип-хоповом звучании в качестве дани уважения американским группам конца восьмидесятых, таким как „3rd Bass“. Почтение этого коллектива к новаторским электронным записям „Mode“ выразилось в TON, что они использовали в своей композиции сэмпл из „Never Let Me Down Again“».

Мартин Гор: Из-за того, какими получились демозаписи, нам захотелось сделать новый альбом более ритмичным. Тим для этой цели подходил идеально.

В 1997-м Мартин назвал еще одну причину, по которой Сименон «идеально подходил» «депешам»: «Тим неплохо разбирается в том, как создавать танцевальную музыку. Он довольно легко может работать с ритмом 69 ударов в минуту, что для нас достаточно важно, поскольку наша музыка такая медленная. В прошлом нам случалось давать и выше ста ударов в минуту, но когда я пытаюсь сочинить что-то побыстрее, получается просто глупо — атмосфера полностью теряется».

О студии «Eastcote» Гор высказался положительно: «Работа в очень маленькой студии помогла нам создать расслабленную атмосферу — не всегда же записываться в самых известных. Ощущение было почти как в домашней студии, и это задало записям нужный тон».

Среди новых спокойных сочинений Мартина, над которыми велась работа в «Eastcote», была песня «Useless», к записи которой был привлечен басист группы «Living Colour» Дуг Уимбиш. Также в создании песни принял участие ударник Гота Яшики, известный своими работами с коллективом «Soul II Soul», основанным Джеззи Би (он программировал и исполнял партии ударных на хитовом альбоме 1989 года «Back То Life»), а также с «Simply Red».

Также в числе персонала был уже упоминавшийся программна Керри Хопвуд и клавишник и программист Дэйв Клэйтон; оба поразили воображение Мартина: «Мы никогда раньше не работали с программистами, потому что делали все сами. Мне это очень нравится, потому что даже когда почти все делал Алан, я все равно чувствовал, что должен принимать в этом участие, а теперь я могу просто наблюдать за процессом со стороны. К тому же, работая с профи, который в совершенстве владеет техникой, ты экономишь время.

В первый раз в студии постоянно присутствуют приглашенные музыканты. Ну, то есть вначале так было с Аланом, и Дэйв Клэйтон, с которым мы сейчас работаем, отчасти выполняет его роль, но им проще управлять. Я уверен, Алан тоже не стал бы назло плохо играть непонравившийся ему фрагмент, но все же, когда мы просим Дэйва что-нибудь для нас сыграть, то он просто играет то, что мы просим, причем старается сделать это как можно лучше».

Тим Сименон: В общем, все получилось, мы отлично сошлись и решили продолжить работу над альбомом.

Мартин Гор: Мы записали несколько треков, нам понравилось, и я отправился сочинять новые песни, ну а потом мы решили собраться и попробовать записать альбом.

Вроде бы все шло хорошо, вот только…

Дэйв Гэан: Мы собрались в студии с намерением записать несколько треков на пробу, но я все еще сидел на героине. Я то ненадолго завязывал, то снова кололся, так что мое участие в работе было довольно отрывочным.

Эндрю Флетчер: Он никогда этим не занимался у нас на виду, так что мы даже не знали наверняка, что именно с ним происходит.

Дэйв Гэан: Честно говоря, я относился к тому типу, который я сам назвал бы «умным торчком». Выражалось это в том, что я мог очень долго скрывать, как плохи на самом деле мои дела. Как бы объяснить… У той пропасти, в которую я падал, не было дна. Для многих наркоманов этим дном становится момент, когда у них не остается ровным счетом никаких денег. Моя проблема была в том, что денежный запас никогда не иссякал.

Глава XXIX Спасение утопающих

Гэан продолжал ловко скрывать свою зависимость, a «Depeche Mode» тем временем трудились над пока безымянным альбомом; в апреле закончился второй «сезон» в «Eastcote». Как сообщил читателям в апреле 1996 года «официальный журнал „Depeche Mode“» «BONG», «в конце этого месяца начнется очередной этап записи, который продлится несколько недель, после чего ребята уйдут в летний отпуск. Мартин посвятит время сочинению новых песен, а затем они все вернутся в студию, чтобы закончить запись альбома».

На словах все было просто, но попытка «депешей» перебазироваться в Нью-Йорк прошла не так уж гладко. Настоял на этом шаге Гэан, который успел продать свой голливудский дом и поселиться в Лос-Анджелесе, а теперь подумывал о переезде в Нью-Йорк. Из-за Гэана работа в легендарной студии «Electric Lady», открытой Джими Хендриксом в самом сердце Гринвич-виллидж, не приносила толку.

Энди Флетчер: Из-за проблем Дэйва с вокалом шесть недель в Нью-Йорке прошли очень невесело.

«Одним из кризисов, которые едва не загубили наполовину готовый проект, была поездка в Нью-Йорк, где хотел записываться Дэйв, — пояснил Дэниел Миллер. — Его физическое и эмоциональное состояния были таковы, что он просто не мог петь, и осознание этого стало чем-то типа поворотной точки».

Уже стало очевидным, что пристрастие Дэйва к наркотикам вышло из-под контроля. Ко всеобщей досаде, за полтора месяца работы в «Electric Lady» была записана лишь одна приличная вокальная партия (для песни «Sister Of Night»), и ту пришлось собирать по крупицам из нескольких дублей. Текст песни легко было интерпретировать как печальное описание опасного пристрастия Дэйва: «Sister of night / When the hunger descends / And your body's a fire / An inferno that never ends…» («Сестра ночи… Когда приходит голод, твое тело пылает, как вечный огонь преисподней»), и потом — «Sister of night / When the longing returns / Giving voice to the flame / Calling you through flesh that burns…» («Сестра ночи, твоя жажда возвращается, и разжигает пламя, и зовет тебя сквозь горящую плоть»).

Дэйв Гэан: Единственная вокальная партия, которую я смог прилично спеть за все время работы в «Electric Lady», — партия из «Sister Of Night». Я помню, как страшно мне тогда было, и я рад, что она остается мне напоминанием.

Несмотря на то что Гэан называл «Sister Of Night» своей любимой из последних песен Гора, долго так продолжаться больше не могло: если группа хотела работать над альбомом, нужно было что-то менять.

Обычно в кризисные моменты звали Джонатана Кесслера. «Наступил момент, когда мы уже не могли сами ни о чем друг с другом договориться — каждое обсуждение заканчивалось ссорой, — честно признался Мартин. — У каждого из нас был собственный план действий, и никто не желал выслушать чужую точку зрения. Дошло до того, что Кесслеру, нашему менеджеру, приходилось обходить и выслушивать всех нас по очереди, а потом сообщать каждому, что думают остальные, и каким-то образом принимать решение!»

В одном участники были солидарны — им требовался перерыв. Решено было разойтись на три месяца, в течение которых Мартин должен был работать над материалом для альбома. Гэан разумно согласился позаниматься вокалом с лос-анджелесской преподавательницей пения Эвелин Халус, а затем под присмотром Тима Сименона записать еще несколько своих партий в студии «Larrabee West» по адресу бульвар Санта-Моника, 8811, неподалеку от его дома. В интервью для лос-анджелесской радиостанции «KCRW FM» 22 мая Тим сообщил, что «Depeche Mode» ушли в трехмесячный отпуск, а песен на данный момент имелось семь.

Дэйв Гэан: Я по-прежнему горел желанием записать альбом, но физически я был не в состоянии это сделать. Несколько раз я завязывал, но потом начинал по новой. Из Нью-Йорка я уезжал «чистым», но, вернувшись в Лос-Анджелес, снова взялся за старое. У меня в Нью-Йорке есть девушка — мы познакомились в наркологической клинике, она уже пять лет как завязала. Она помогла мне осознать, что я больше не справляюсь со своими обязанностями в группе. В общем, когда я уезжал, она внимательно на меня посмотрела и сказала: «Ты ведь сорвешься», и я кивнул. Она сказала: «Тебе это не нужно», а я ответил: «Нужно». Я улетел в Лос-Анджелес и принял больше, чем когда-либо.

Мартин Гор: Когда человек падает в бездну и не хочет, чтобы ему помогали, ты мало что можешь для него сделать. Нужно, чтобы человек сам хотел себе помочь, — звучит банально, но это так. После нью-йоркского разочарования мы могли бы просто на все забить, но мы поступили иначе. Мы сказали Дэйву: «Уезжай отсюда, запишись на уроки пения, а когда вернешься в форму, мы соберемся снова». Не знаю, какие еще у нас были варианты. Я помню, кто-то предлагал отправиться в Нью-Йорк и там за ним присматривать, но это бы не сработало, потому что Дэйв тогда все делал тайком. Если бы я переехал к нему, было бы только хуже.

Как пламя манит мотылька, Гэана манил отель «Сансет Маркис». Можно было догадаться, что последствия будут плачевными.

Дэйв Гэан: Я кололся внутривенно, но прежние дозы перестали на меня действовать, так что я уже начал смешивать героин с кокаином, причем наполнял шприц под завязку. Последний раз, когда я так сделал, я почувствовал что-то не то и в следующий раз попросил своего друга не наполнять шприц до кроев. В общем, это долгая история, но у меня случился сердечный приступ.

Новость о передозировке Гэана, едва не окончившейся смертью, разлетелась быстро, во многом благодаря газете «Лос-Анджелес таймс», опубликовавшей заявление лейтенанта Стивена Вайсгарбера: «Врачи „скорой помощи“ и полиция, прибывшие в отель „Сансет-Маркис“ в 01:15 двадцать восьмого мая после сообщения о том, что у одного из постояльцев случилась передозировка наркотиками, обнаружили Гэана лежащим на полу. В номере были обнаружены шприцы. Судя по всему, Гэан получил внутривенную инъекцию „спидбола“, смеси героина и кокаина. Присутствовавшие с ним люди, которые и вызвали „скорую помощь“, сообщили, что он потерял сознание спустя десять минут после приема наркотиков».

Энди Флетчер воспринял новость достаточно спокойно: «В то время я бы не удивился, даже если бы мне сообщили, что он мертв».

Мартин Гор: Я всего два раза думал, что он умер, — а ведь могло быть и хуже. Когда менеджер или еще кто-то звонит и говорит: «Я насчет Дэйва», первое, что приходит в голову, — «О Господи, вот оно и случилось». Но это в порядке вещей, если вы дружите с Дэйвом Гэаном.

Мало того, что Дэйв укололся «спидболом», так еще и героин, который он использовал для смертельного коктейля, был чистейшим.

Дэйв Гэан: Это был очень сильный сорт героина — «Red Rum». Я-то думал, что его назвали в честь скаковой лошади, но потом кто-то сказал мне, что, если прочитать справа налево, получается «убийство» («murder»).

Дальнейший сценарий до боли напоминал события августа 1995-го. Гэан был доставлен в медицинский центр «Седарс Синаи», после чего его передали в руки полиции.

Дэйв Гэан: Я проснулся в больнице, лежа на спине. Первое, что я услышал, были слова врача: «Кажется, мы его потеряли». Я поднялся и сказал: «Ни хрена подобного!» Но я действительно пережил полную двухминутную остановку сердца: по сути, я две минуты был мертв. Потом детектив зачитал мне мои права и арестовал за хранение кокаина и употребление наркотиков. Меня приковали наручниками к каталке. Прямо из больницы меня швырнули в окружную тюрьму, где я провел пару дней в компании еще семерых парней. Было страшно.

«Гэан был арестован по обвинению в хранении кокаина и пребывании в состоянии героинового опьянения», — отчитался лейтенант Вайсгарбер. Дэйва доставили в полицейский участок по адресу бульвар Норт-Сан-Висенте, 720. Отпустили его под залог в десять тысяч долларов. На выходе из участка потрепанного певца и приехавшего за ним Джонатана Кесслера поджидала толпа тележурналистов.

Гэан, не обращая внимания на протесты менеджера, дал несколько обрывочных комментариев. Закончил он на оптимистичной ноте: «У меня героиновая зависимость, с которой я борюсь уже в течение года. Дважды я лежал в реабилитационной клинике, и я не хочу быть таким, как Курт Кобейн и ему подобные. Я хочу выжить. Вчера ночью я снова умер. Кончились мои девять жизней… Я только хочу, ну, типа извиниться перед всеми поклонниками. Я рад, что выжил. И перед мамой тоже хочу извиниться. Я просто хочу, чтобы они знали, что быть наркоманом совсем не круто. Ты становишься рабом наркотиков. Они отняли у меня все, что я любил, и теперь мне нужно заново строить свою жизнь».

К сожалению, все благие намерения пошли прахом, стоило Дэйву выйти из-за решетки: «Как только меня выпустили, я закупился чем надо, снял номер в „Сансет Маркие“ и заторчал еще на пару дней. Потом я подумал: „Какого хрена я творю? Я чуть не умер!“ Я вернулся в свой съемный дом, сел на диван и понял, что попал в тупик».

Газета «Сандей таймс» посвятила произошедшему с Гором целый разворот. Энди Флетчера очень удивил такой интерес к «Depeche Mode» со стороны серьезного издания: «За всю нашу историю ничто не привлекало к нам столько внимания прессы, сколько Дэйвова попытка самоубийства и передозировка. Две страницы в „Сандей таймс“! Если бы мы захотели заполучить разворот „Таймс“ за счет одной лишь своей музыки, у нас не было бы ни единого шанса».

Вскоре группе надоел интерес журналистов к мрачным подробностям жизни Гэана. «Их интересует только тема наркотиков — особенно английскую прессу, — пожаловался Гор журналистке „Гардиан“ Кэролайн Салливан. — У меня такое ощущение, что мы теперь всю жизнь будем говорить только на эту тему. Эта мысль меня очень угнетает».

Журналистка посочувствовала раздосадованному музыканту, но мнение его не разделила. «Гора можно понять, — написала она. — Однако и прессу тоже. Едва ли стоило ожидать, что журналисты будут просто молча наблюдать за целенаправленным саморазрушением группы, выпускающей альбомы тридцатимиллионными тиражами».

Даже диджей радиостанции «KROQ» Ричард Блейд, на чью поддержку группа обычно могла рассчитывать, низко оценил шансы «DM» завершить текущий альбом: «Начиная с января 1996-го нам говорили, что уже записано четыре или пять песен, и альбом выйдет в июне-июле. Затем дата выпуска была перенесена на февраль 1997-го, но мне кажется, им не удастся уложиться и в этот срок. Положение группы весьма шатко. Следующий альбом будет решающим».

Впоследствии Дэниел Миллер также признал, что его тревожило будущее «Depeche Mode»: «Никто не верил, что мы сможем закончить тот альбом. Даже я засомневался — впервые в жизни. Сначала мне казалось, что у нас есть все шансы с этим справиться, но по мере развития событий уверенности у меня поубавилось».

Официальное издание «Depeche Mode», журнал «BONG», пыталось приукрасить ситуацию. «28 мая Дэйв был задержан полицией, — сообщал свежий номер. — Судебное заседание назначено на 18 июня. Нам нечего добавить к изложенному в репортажах, и мы считаем, что не следует комментировать ситуацию до слушания дела. Некоторые читатели спрашивают, вызовет ли это происшествие перенос даты выхода нового альбома. Мы не видим поводов к такому решению. Участники группы и так планировали устроить перерыв. Тем не менее рассчитывать на выход новых записей до конца года, похоже, не стоит».

К моменту задержания Гэана Дэниел Миллер уже задумался о возможной преждевременной кончине «Depeche Mode» — «отчасти из-за того, что делал с собой Дэйв, отчасти из-за растущего разочарования остальных участников. Несмотря на то что они относились к проблемам Дэйва с сочувствием и пониманием, они чувствовали, что происходящее начинало влиять на их собственную жизнь — настолько сильно, что в скором времени группа могла распасться».

Мартин Гор: Понятное дело, нас тревожило здоровье Дэйва. Я очень часто размышлял, не лучше ли для Дэйва было бы расформировать группу: при нашем образе жизни он имел полный доступ к чему угодно — что вряд ли было ему полезно.

Пришло время вмешаться в происходящее. «Мне позвонил Джонатан Кесслер, наш менеджер. Он сказал, что назначил встречу с моим адвокатом, — рассказывал Гэан. — Но, приехав туда, я понял, что это ловушка. Там был Боб Тиммонс, лос-анджелесский специалист-нарколог, который до меня работал со многими наркоманами из числа представителей шоу-бизнеса. Они мне сказали: „Сейчас ты отправишься в реабилитационную клинику“. „Ни фига подобного“, — ответил я, но они настаивали. Я сказал: „Ладно, давайте завтра“ — а сам думаю: сейчас поеду домой и уколюсь напоследок. Но они сказали: „Нет, сейчас“. Ну, я начал просить отложить это дело до вечера, но они мне снова отказали. Тогда я сказал: „Дайте мне пару часов, мне надо маме позвонить“, и они меня отпустили, а Джонатан сказал, что заедет за мной. Я пошел домой, купил свою последнюю дозу, в последний раз укололся и лег в клинику».

6 июня 1996 года загнанный в угол певец был помещен в «Эксодэс Рекавери», калифорнийскую психиатрическую больницу, в которой в 1994 году пытался избавиться от наркотической зависимости Курт Кобейн (из нее лидер «Нирваны» сбежал за восемь дней до того, как совершил самоубийство).

Проблемы, приведшие к трагической гибели Кобейна — наркотическая зависимость, неприятие статуса знаменитости, разногласия в семье и постоянная физическая боль, — не так уж сильно отличались от тех, что мучили Гэана, который, по собственному признанию, проводил половину своего времени, закрывшись в шкафу, предварительно зафиксировав шторы в закрытом состоянии при помощи клейкой ленты. Клиника «Эксодэс Рекавери» была серьезным учреждением с репутацией тюрьмы. По словам Дэйва, поддержки от Гора он не дождался: «Он мне позвонил как раз перед тем, как я лег в больницу. Он был на меня очень зол, и, положив трубку, я заплакал. Черт возьми, думал я, да им на меня положить. Их волнует только то, что группа может развалиться».

Гэана можно понять, но его оценка того, что происходило в душе его товарища по группе, была несколько некорректной. «В течение долгого времени мы проявляли к нему сострадание», — сказал Гор журналисту «Индепендент» Глину Брауну спустя год после того, как Гэан лег в больницу.

Дэйв Гэан: Мартин позвонил мне, когда я только вернулся в Лос-Анджелес после всех тех событий, и спросил: «Может, просто прекратим все это?» Я ответил: «Март, это меня сейчас волнует меньше всего. Это вообще никакого отношения не имеет к моей сегодняшней ситуации». Но все-таки я решил попытаться. Я посоветовался с разными людьми — не только насчет группы, но и насчет личной жизни и так далее. Впервые я начал прислушиваться к тем, кто говорил мне, что пора остановиться, — например, к Джонатану, моему менеджеру. Я понимал, что будет тяжело, и знал, что это будет самым сложным испытанием в моей жизни.

Дэниел Миллер: Всегда наступает момент, когда человеку говорят: «Все, хватит. Выбирай: или твои наркотики, или группа». Но в случае с Дэйвом было по-другому: его стимулом стало то, что он чуть не погиб, и тот факт, что американские представители власти сказали ему, что он не получит «зеленую карту» и не сможет больше ездить в Америку, если не пройдет курс реабилитации с последующими проверками в течение двух лет. В итоге подтолкнуло его, во-первых, нежелание расставаться с Америкой и, во-вторых, осознание того, какой вред он себе причинял.

Процесс исцеления был медленным и мучительным. Буквально накануне выписки тридцатичетырехлетнего Гэана из клиники для участия в судебных разбирательствах в «Эксодэс» попала еще одна знаменитость. Роберта Дауни-младшего в известную клинику тоже направил суд. Накануне тридцатиоднолетний актер ни с того ни с сего зашел в дом известного издателя Билла Кертиса в Малибу, будучи в полной уверенности, что это его собственное жилище, и вскоре был обнаружен лежащим на полу одной из ванных комнат в бессознательном состоянии. Жильцы дома вызвали «скорую»; Роберта вернули к жизни и немедленно взяли под арест. Своенравной звезде, в отличие от Гэана, оставаться по эту сторону закона и не возвращаться к наркотикам показалось делом крайне сложным.

К счастью для Дэйва, шоковая терапия подействовала. «Я совершенно иначе стал себя чувствовать, — рассказывал он Филу Сатклиффу в 1999-м. — Мне до смерти надоело причинять окружающим боль. Я не хотел терять сына, не хотел, чтобы его детство прошло в размышлениях о том, почему папа покончил с собой. Эти мысли давили на меня все сильнее, и внезапно до меня дошло: у меня была надежда. У меня был шанс измениться. У меня был выбор. Только одно я не мог выбирать — свои чувства. Они и так постоянно изменяются, но, когда долго сидишь на наркотиках, чувствами становится очень тяжело управлять. Ты так долго закрывал на них глаза, и тут они накатывают на тебя разом, как какой-нибудь товарный состав».

Однажды Дэйва кто-то окрестил «говорливым Гэаном». В самом деле, далеко не всем нравилась откровенность фронтмена «Depeche Mode» в разговорах о его проблемах.

Алан Уайлдер: В целом я вынужден согласиться, что в публичном вывешивании собственного грязного белья есть что-то недостойное. Это не мой стиль, и я не думаю, что многим хочется выслушивать нытье звезд по поводу того, как тяжело быть богатым и знаменитым. Но бывают случаи, когда необходима полная откровенность и даже самоунижение ради устранения негативных последствий. Если на Дэйва все эти откровения подействовали положительно, то, возможно, в них не было ничего плохого.

Разумеется, выздоровление происходило постепенно, но прежде чем начать осваиваться в своей новой жизни, Гэану пришлось предстать перед лицом закона.

После окончания четырехнедельного курса в больнице «Эксодэс» Гэан поселился в так называемом «доме для трезвой жизни» в Лос-Анджелесе, где он мог работать над новыми музыкальными проектами, в том числе над будущим альбомом «Depeche Mode», работа над которым была приостановлена в ожидании решения суда. Дело осложнилось тем, что окружная прокуратура потребовала от полиции детального описания предполагаемых правонарушений, совершенных Гэаном под влиянием наркотиков.

Слушание по делу Гэана было перенесено на 9 июля. В день суда обвиняемый отказался признать себя виновным в хранении и употреблении кокаина. 10 июля взволнованные поклонники прочитали на запущенном «Mute Records» сайте «Liberation Technologies» («технологии освобождения») сообщение фан-клуба «Depeche Mode» о том, что «слушания по делу Дэйва продлятся до конца июля. Кроме того, по распоряжению суда Гэан обязан продолжить лечение наркотической зависимости в клинике, в которую поступил вскоре после освобождения под залог».

Также в своем сообщении автор писал о том, что ждет Гэана в будущем: «Ожидается, что Дэйва обязуют к участию в программе реабилитации, которая будет представлять собой продолжение курса избавления от зависимости и продлится около года. В случае успешного завершения курса с Дэйва снимут все обвинения».

Предположение оказалось абсолютно верным, о чем фан-клуб радостно сообщил поклонникам группы 1 августа: «Дэйв снова предстал перед судом 30 июля и, как мы и ожидали, был направлен в отдел пробации, где он пройдет собеседование по поводу участия в программе реабилитации. Как только Дэйв закончит курс реабилитации, с него будут сняты все обвинения. Кроме того, недавно Дэйв успел вместе с Тимом Сименоном появиться в лос-анджелесской студии звукозаписи для работы над своим вокалом».

Эта новость побудила Мартина Гора написать еще несколько песен, и в конце августа группа снова встретилась в студии.

Энди Флетчер: В конце концов Дэйв исправился: он завязал с наркотиками и выпивкой и нормально спел все свои партии. В общем, он взял себя в руки.

И все же работа над альбомом растянулась на долгие пятнадцать месяцев. В октябре 1996-го фан-клуб «Depeche Mode» доложил поклонникам, что группа все еще в Лондоне и «планирует заниматься записью и сведением альбома до самого Рождества, если не считать недельного перерыва в конце ноября, выделенного для съемок видео к следующему синглу, который выйдет в январе будущего года».

Заключительный этап работы над альбомом «Ultra» проходил в нескольких лондонских студиях, включая звукозаписывающий комплекс «Sarm West» первоклассного продюсера Тревора Хорна, расположенный на Бейсинг-стрит на западе Лондона, и «Abbey Road Studios» концерна «ЕМ1».

Группа обрадовалась возможности поработать в прославленной студии на улице Эбби-роуд, откуда только что со скандалом отчалила группа «Oasis», чье пребывание там сопровождалось перебранками как с другими артистами, так и с руководством. «Название „Ultra“ отлично сочетается с нашим новым составом, — отметил Мартин. — Мы успели потерять одного участника, и теперь перед вами „Depeche Mode“ в новой, облегченной и улучшенной версии».

Для работы над дополнительным вокальными партиями для песен «Home», «The Love Thieves» и «Freestate» в «RAK Studios» на северо-западе Лондона был приглашен старый соратник группы Гарет Джонс. Основную вокальную партию в «Home» великолепно исполнил Гор, а струнной аранжировкой занимались Дэвид Клейтон и Ричард Найлс. «The Love Thieves» и «Freestate» были спеты «возрожденным» Гэаном. Кроме того, Джонс помог Сименону свести два инструментальных трека с нового альбома, «Jazz Thieves» и «Uselink».

Среди прочих приглашенных работников были студийные ассистенты, в том числе Пол Хики, партнер Энди Белла из «Erasure», а также несколько музыкантов: ударники Гота Яшики и Кит Ле Бланк, басист Дуг Уимбиш, перкуссионисты Виктор Эндризио, Дэнни Каммингс и Джеки Либезайт из немецкого прогрокового коллектива «Сап» и, наконец, Би Джей Коул со своей педальной стил-гитарой.

Гор особенно хвалил две работы последнего: «Трек „The Bottom Line“ — это кантри. Это было слышно еще по демо-версии, по тому, как она поется. Вот мы и подумали усилить это ощущение с помощью стил-гитары, но там были намешаны и другие стили. Джеки Либезайт из „Сап“ в этой песне отвечал за перкуссию, а еще там присутствует виброфон, который придает треку безумно лаунджевое звучание. Мы смешали эти три понравившиеся нам стиля, и получилась странная смесь, которая тем не менее имеет право называться „Depeche Mode“».

Мартин предвкушал успех; однако затянувшаяся работа над «Ultra» стала испытанием для всех, кто принимал в ней участие. На вопросы о сложностях процесса Тим Сименон обычно отшучивался, но на душе у него было не так уж весело. «Я совершил глупость, продолжив работу в течение января и февраля 1997-го, — признался он. — Чувствовал я себя ужасно, едва держался на ногах. Я был изможден духовно и физически и в итоге решил несколько месяцев отдохнуть».

«После завершения работы у Тима случилась ПАД — послеальбомная депрессия!» — шутил Энди Флетчер.

И «Mute Records», и «Depeche Mode» понимали, что от успеха нового альбома зависит очень многое.

Дэниел Миллер: «Ultra» создавалась группой на грани краха, а в музыкальном плане это было разведкой: «DM» пытались выяснить, что с ними будет без Алана. Впрочем, на альбоме всех их тогдашних проблем можно и не услышать, а «Barrel Of A Gun», например, вообще была записана уже после того, как проблемы закончились. Мне кажется, в процессе выздоровления Дэйв обрел новый голос.

Дэйв Гэан: Я не просто пел песни Мартина, пытаясь угодить ему, продюсеру и вообще всем, кроме себя самого. Впервые я смог петь их от всего сердца, как свои. А вообще моей целью в тот период было восстановить отношения с сыном.

Судя по интервью для журнала «Q», которое Гэан дал Филу Сатклиффу в 1999-м, Дэйв-отец наконец нашел то, что искал: «Провести пару дней с Джеком — вот что мне теперь невероятно нравится. Просто быть рядом с ним, а не делать вид. Прошлой ночью в отеле я услышал, как он стонет во сне, зашел к нему в комнату, лег рядом, обнял его — и он снова уснул. Полгода назад я был бы не в состоянии это сделать — от стыда и чувства вины».

Дэниел Миллер: Мне кажется, их окружение, равно как и прессу, весьма шокировал тот факт, что они сумели завершить альбом.

По словам Уайлдера, участники часто спорили о том, каким синглом лучше предварить выход очередного альбома. С пластинкой «Ultra» было также, но в итоге из «It's No Good» и «Barrel Of A Gun» выбрали вторую. «Мы подумали, что для нашего возвращения подойдет песня потяжелее», — сообщил Энди Флетчер журналисту Рене Пассету.

«„Barrel Of A Gun“ — самая новаторская песня из всех, что мы записали, — сказал Дэйв Гэан в интервью для „BONG“ накануне выхода сингла. — Это самый необычный наш трек. Он стал испытанием для всей группы; для меня — в плане вокала».

Энди Флетчер: Почему-то все думают, что первый сингл отражает звучание всего альбома. Но альбом-то совсем не такой жесткий, скорее наоборот, спокойный.

С первых же нот становится ясно, что «Barrel Of A Gun» с ее рваным, хрипящим вокалом спокойной не назовешь. А тут еще и текст открыто рассказывал подробности недавнего периода в жизни Гэана: «Каждую ночь ко мне приходит страшный голод. О нем невозможно забыть. Его не утолить. Эта невыносимая боль, эти удары в голове оставляют внутри меня каинову печать».

Мартин Гор в разговоре с Китом Кэмероном из «NME» расшифровал текст песни следующим образом: «„Barrel Of A Gun“ — об осознании того факта, что ты совсем не обязательно вписываешься в чужие представления. Можно иногда отступать от своего пути, но мне кажется, есть что-то, что каждому из нас предначертано, и оно сбудется. Но я не конченый фаталист: я считаю, что от нас тоже кое-что зависит, — но не думаю, что многое».

Еще не полностью восстановившему силы Гэану такая позиция очень приглянулась: «Мне всегда нравилось выпить, но я никогда не умел это делать. Я пил не ради того, чтобы повеселиться с друзьями, а просто чтобы напиться — это я осознал еще подростком. Я действительно верю в то, что моя чрезмерная жажда внимания — врожденная. Я пришел в группу специально для того, чтобы меня все видели и обсуждали. Думаю, я просто искал что-то, что помогло бы мне чувствовать себя уютно, и какое-то время я находил это в наркотиках. Но, как известно, как только они перестают действовать, начинаются неприятности. На наркотики я потратил около двух лет, на попытки завязать — намного дольше. Самый, блин, кошмар — это когда бросаешь на несколько дней. Это как карусель, с которой не слезть».

К счастью, к 1997-му Дэйву удалось-таки оттуда слезть; правда, задача оказалась нелегкой — по его словам, из-за его врожденной порочности: «Я думаю, это гены. На эту тему есть множество теорий. Я знаю только, что мне лучше живется, когда я ни к чему такому не притрагиваюсь. Теперь я больше не тешу себя мыслью, что могу побаловаться и бросить; но я больше не скучаю по наркотикам. Какое-то время мне было очень тяжело даже просто не думать об этом. Но после того, как завяжешь, должно пройти какое-то время — ну, по крайней мере у меня было так, — прежде чем ты снова сможешь расслабиться. А потом стали выдаваться дни, когда я чувствовал полное удовлетворение и интерес к жизни; мне снова захотелось просто чем-нибудь заниматься. Просто я много времени провел, не делая ни хрена и при этом считая себя очень деятельным».

Видео на тридцатый сингл «Depeche Mode» было снято Корбайном в конце ноября в сердце Марракеша.

Дэйв Гэан: Хотите интересную историю про тот клип? У меня на веках были нарисованы глаза, и во время съемок мне надо было ходить вдоль длинной стены. Это стена вокруг одного старого марокканского города, и местные используют ее как туалет. И вот я ходил вдоль этой стены, а съемочная группа кричала: «Направо! Налево!», потому что то и дело кто-нибудь подходил к стене по своим делам. Но я-то не видел! И вот так я с закрытыми глазами топал по всему этому дерьму. Антону и Ричарду Беллу, нашему продюсеру, это казалось невероятно забавным.

Во время марокканских съемок Гэану пришлось в буквальном смысле пострадать за искусство: он подхватил сальмонеллез и был вынужден срочно улететь домой, в Англию, где в течение трех дней был прикован к постели в одной из лондонских клиник. Он говорил, что некоторые фрагменты захватывающего нового творения Корбайна, повествующего о человеке, на которого направлено дуло пистолета, довольно точно отражали его недавнюю жизнь: «Я хотел, чтобы клип изображал постоянные попытки убежать от собственной жизни и чувств, — объяснил исправившийся вокалист. — Это примерно то, чем постоянно занимаются наркоманы».

Корбайн, оказывавший Гэану поддержку во время его кошмарной зависимости, а затем реабилитации, сумел сделать видео весьма выразительным. «Думаю, идея клипа пришла ему в голову, когда он начал видеть улучшения в моем состоянии», — прокомментировал Гэан.

В пресс-релизе, выпущенном «Mute Records» накануне выхода первого за три года сингла «Depeche Mode», сообщалось, что «Barrel Of A Gun» одновременно выйдет «на двух дисках и двенадцати дюймовой пластинке с раскладывающейся обложкой». По традиции не было недостатка в ремиксах; на этот раз над ними потрудились «выдающиеся светила танцевальной музыки „Underworld“, „3 Phase“, „One Inch Punch“ и „Plastikman“». Все эти «светила», а также обойденный вниманием автора пресс-релиза «United», были упомянуты и в броской рекламе, напечатанной в мейнстримовых музыкальных изданиях — в «New Musical Express» реклама сингла занимала целую страницу.

Энди Флетчер: «Underworld» прислали нам два варианта ремикса. Тим их уже слышал и сказал, что второй просто великолепен. Ну, мы начали с первой версии, «Underworld Soft Mix». Мы подумали: «Ничего себе, как здорово! Должно быть, второй ремикс вообще потрясающий!» Но «Underworld Hard Mix» тянется десять минут, и за все это время не слышно ни единого намека на оригинал, и к тому же он полностью инструментальный. Я пришел к Тиму и говорю: «Да, отличный трек, но с песней у него ничего общего». А он отвечает: «Ну, так теперь принято». Но нас это не устроило, и мы, посовещавшись, послали тот ремикс обратно, a «Underworld» пошли на компромисс и добавили вокал. Правда, я все еще неуверен насчет того ремикса; а вот «Soft Mix», по-моему, замечательный.

Мартин Гор тоже был не в восторге: «Темп оригинала „Barrel Of A Gun“ — около восьмидесяти трех ударов в минуту. Услышав „Underworld Hard Mix“, мы подумали: интересно, как этот темп соотносится с нашим? У них получилось раза в два быстрее! Мы проверили, и оказалось, что у них там было около ста сорока восьми! Я позвонил ими спросил, можно ли добавить вокал — просто чтобы ремикс хоть чем-то напоминал оригинал, а то ведь ни одного звука знакомого. А они говорят, мол, мы не знаем, как это сделать — там темп другой, и тональность тоже. Не тот темп, не та тональность — ну да, я и говорю, это просто совершенно другая песня!»

Дэйв Гэан: Все, кто слышал альбом, единодушно решили, что самым успешным треком будет «It's No Good». О да, говорили они, это настоящий «Depeche Mode». А я вот считаю, что самым большим успехом было то, что мы вообще сумели этот альбом закончить, и нам всем он нравился — ну а если к этому приложится успех в чартах, что ж, тоже приятно.

Спустя две недели после выпуска «Barrel OF A Gun» добрался до четвертого места в британском чарте синглов. Это был лучший результат группы за тринадцать лет — со времени выхода «People Are People». (Штатовский результат был заметно хуже — там сингл в «горячей сотне» «Billboard» не поднялся выше сорок седьмой строки. — Дж. М.)

Британские поклонники явно были рады возвращению группы, а особенно Гэана, из небытия. Тогда же бывший фронтмен «Slade» Нодди Холдер выступил в роли приглашенного рецензента журнала «Melody Maker»: «Мне нравятся „Depeche Mode“. Они были моей любимой группой начала восьмидесятых. Их музыка меня трогала. Они успели выпустить немало хороших синглов, но на этот раз они немного заплутали. Этот трек слишком переменчив. Это все от злоупотребления наркотиками, вот что я вам скажу. Их вокалист что, опять умом тронулся? Он ведь уже лежал в психушке!»

В передаче «Тор Of The Pops» группа появилась в неожиданном составе, включавшем в себя Антона Корбайна на ударных и Тима Сименона в роли клавишника. «Перед самым выходом на сцену я спросил Тима: „Ты понимаешь, что то, что ты сейчас будешь делать, повредит твоей репутации?“» — улыбается Мартин Гор.

Корбайн, в свою очередь, отнесся к новой роли весьма серьезно. «Он мне сказал, что лет десять не был так счастлив, — поведал Энди Флетчер Рене Пассету. — Он купил себе ударную установку и сидит репетирует. Он будет играть с нами на сцене».

31 марта, ровно за две недели до британской даты выхода «Ultra», увидел свет второй сингл с альбома, «It's No Good». Как обычно, одновременно были выпущены как стандартные, так и эксклюзивные двенадцатидюймовки и компакт-диски, на которых, помимо собственно заглавного трека, содержалась подборка ремиксов. В числе авторов были подопечная культового лейбла «Mo' Wax» Андреа Паркер, голландский «технарь» Speedy J, он же Йохем Паап, и Дэррен Прайс с «Nova Mute», дочернего лейбла «Mute». Прайс сделал ремикс на новую песню «DM», «Slowblow». «Выбор был основан на простом принципе, — говорит Гор. — Взяли тех, кто мог уложиться в наши сроки».

Больше всего времени было, похоже, у Антона Корбайна, который в новом видео выступил в роли ударника. «Мы слегка переживаем по поводу нового клипа. Мы еще не читали сценарий и боимся, что девяносто девять процентов времени в камере будет один ударник», — шутил Гор.

Дэйв Гэан: Делать клип на «It's No Good» было ужасно весело. Антон на этот раз решил оторваться по полной и нарядил меня в костюм из зеленой парчи. У меня в то время были длинные волосы, поэтому на мне парик в стиле пижона пятидесятых годов. И у меня была самая настоящая роль: я играл этакую бывшую звезду рок-н-ролла, которая теперь вынуждена играть во всяких сомнительных заведениях, но по-прежнему мнит себя богом.

Энди Флетчер: «It's No Good» была обречена стать синглом, это уже по демоверсии было ясно. Мартин тогда позвонил мне и сказал: «Кажется, я сочинил хит». И она действительно возглавила хит-парады во многих странах.

Британцы приняли новый сингл с восторгом и к 12 апреля подняли его до пятой строки национального чарта. Это был второй по популярности сингл «Depeche Mode» в их родной стране. Реакция прессы была не менее бурной. «В создании подобных высокотехнологичных и при этом мелодраматичных песен „депешам“ нет равных, — писал „NME“. — Этот факт лишний раз подчеркивается нудными ремиксами за авторством Speedy J, Андреи Паркер и им подобных».

Мартин Гор: Я всегда стараюсь первым делом позаботиться о том, чтобы у песни была какая-то основа, а уж потом браться за компьютеры и прочую электронику. Мне кажется, если начинать с компьютера и синтезаторных банков, очень легко возомнить, что песня отличная, когда она на самом деле никакая — просто пара-тройка звуков хорошо удалась.

Глава XXX Ультра-что?

«Depeche Mode» ждал приятный сюрприз: в первую же неделю было продано сорок три тысячи копий альбома «Ultra», и альбом тут же попал на первое место британского хит-парада, свергнув оттуда «Spice», дебютный альбом подростковой поп-группы «Spice Girls».

Как и следовало ожидать, единодушия среди рецензентов не наблюдалось. Джеймс Олдхем из «NME» присудил альбому довольно скромные шесть звезд из десяти: «Семнадцать лет вместе; продано свыше тридцати миллионов копий альбомов, и вот выходит еще один — вот только на этот раз это не просто очередная пластинка „DM“, иначе откуда бы взялся этот нездоровый интерес публики. Нет, „Ultra“ — это кульминация жуткой мелодрамы, едва не закончившейся смертью, но ограничившейся без пяти минут смертельным сердечным приступом и долгим и мучительным отходняком».

Реакция Робина Бреснарка из «Melody Maker» была более едкой: «От „Ultra“ звенит в ушах, а былая слава „Depeche Mode“ тем временем зарастает мхом. Гэана не было слишком долго, и именно поэтому ему никогда уже не выздороветь. В какой-то момент он сглупил и начал себя жалеть, он пал жертвой одержимости собой и самообмана. Именно поэтому убитая горем мать, Мартин Гор, весь остаток дней потратит на то, что будет писать колыбельные о даровании своего сына. Она будет выметать прочь из дома кровавые свидетельства его зависимости и дезинфицировать комнаты своим безрадостным оптимизмом. Она еще помнит, как ждала его возвращения. Но теперь она ему не рада».

С другой стороны, на давнюю поклонницу «DM», Кэролайн Салливан из «Гардиан», альбом произвел сильное впечатление: «В словах Гора ровно столько отчаяния, сколько требуется Гэану. Здесь меньше религиозной символики, чем обычно; вместо нее здесь „измученные души“ („The Love Thieves“) и „эмоциональные утраты и отчаяние“ („Freestate“). Сам Гор поет в треке „Home“, где он „тонет во времени под отчаянный ритм“. Пусть это послушают те, кто сомневается в силе воздействия поп-музыки, и попробуют притвориться, будто их не зацепило. Даже в „It's No Good“, откровенно любовной песне, слышится все та же разлитая по альбому тревога».

«Несмотря на то что продажи альбомов „Depeche Mode“ достигли тридцати миллионов копий! что свидетельствует об их популярности во всем мире, британские критики с подозрением отнеслись к переходу группы от легкомысленного синтипопа к готичному электророку, — писал Нил Маккормик в „Дейли телеграф“. — Мрачные снимки и видеоклипы Антона Корбайна только лишний раз выставляют напоказ ущербность участников группы, и они смотрятся как низкобюджетный закос под „112“. В свете этого недавние героиновые исповеди Дэйва Гэана выглядят не как крик о помощи, а скорее как попытка соответствовать образу. С учетом того, что большая часть рецензентов настроена скептически, возможно, не слишком разумно было давать песням названия типа „Useless“ (бесполезный, никуда не годный) или „It's No Good“ (ничего хорошего)».

Успех альбома в Штатах был гораздо менее стремительным, и тем не менее «Ultra» упорно продолжал карабкаться вверх и в итоге добрался до пятой строки чарта «Billboard Тор 200», а общее время пребывания альбома в хит-параде составило девятнадцать недель. Конечно, до семидесяти четырех недель, рекорда, установленного альбомом «Violator», было далеко, но все же за это время бюджет Мартина Гора, а также империи «EMI Records», подписавшей контракт с группой (точнее, Гором) в 1995 году, успел существенно пополниться.

Роберт Марлоу: На текущем счету Гора, наверное, миллионов двадцать пять, не меньше! Я никогда об этом не спрашивал и поэтому точно не знаю, но мне кажется, из всех моих знакомых Мартин самый богатый.

Журнал «Q» внес всех троих оставшихся участников «Depeche Mode» в список ста богатейших рок-звезд. Мартин с приписываемыми ему пятнадцатью миллионами занял сорок седьмое место, Энди Флетчер с десятью миллионами — пятьдесят восьмое, а Гэан со скромной цифрой в пять миллионов фунтов стерлингов пристроился на семьдесят шестом — вероятно, ощутимая часть его средств ушла на удовлетворение его недавних потребностей.

Алан Уайлдер: Они не упомянули несколько тысяч людей, которые должны были оказаться в том списке. Я еще никогда не видел достоверного финансового рейтинга звезд. Некоторые их предположения просто смешны. Все цифры практически целиком основаны на одних догадках. Раньше «О» как журнал мне очень нравился, но за последние несколько лет он сильно испортился. Что касается моего личного благосостояния, мне не хотелось бы его обсуждать — это личное.

Новый альбом сохранял высокую позицию в чартах, и логично было бы ожидать, что «Depeche Mode» задумаются о масштабном турне, однако на этот раз вышло иначе. Журнал «NME» сообщил читателям, что в 1998 году группа отправится на гастроли «в поддержку готовящегося к выходу двойного сборника лучших работ за период с 1985-го по 1997-й год».

Энди Флетчер: Думаю, мы отправимся в турне в следующем году, когда мы все будем получше себя чувствовать. Мы только что выпустили очень хороший альбом и надеемся пока что просто насладиться его успехом.

Впрочем, Флетчер не отрицал вероятности появления группы на телевидении: «Мы там не выступали живьем с 1982 года. Наш опыт на ТВ нередко был довольно неудачным — в те времена качество звука было фиговое, равно как и само телевидение, и те условия, которые предоставляли телеканалы. С тех пор многое изменилось в лучшую сторону».

В итоге «Depeche Mode» вернулись на сцену раньше, чем рассчитывал Флетчер: 10 апреля 1997-го группа с коротким сетом выступила в «Адреналин Виллидж» на юге Лондона, причем все действо было заснято каналом «MTV». Помимо самой троицы на сцену вышли сессионный ударник Кристиан Айгнер и клавишник Дэвид Клейтон — он управлял станцией «Korg Trinity» с помощью синтезатора «Roland А-90». Флетчер по-прежнему пользовался сэмплером «Emax Turbo II», оставшимся у группы со времен гастролей «World Violation Tour» в 1990-м, а Гор играл на гитаре «Gretsch Anniversary» (точнее, ее копии, сделанной Диком Найтом специально для выступлений. Найт использовал части от оригинальной гитары, но для уменьшения отдачи повысил процент содержания древесины. — Дж. М.). Этим концертом «депеши» отпраздновали выпуск нового альбома.

Пускали на вечеринку исключительно по пригласительным. Помимо таких людей, как Нил Теннант из группы «Pet Shop Boys», Ник Кейв и Гэри Ньюман, за действом наблюдал Саймон Уильямс из «NME». Его реакция была весьма негативной; особенно его возмутил тот факт, что на одну постановку шоу ушло ни много ни мало пятьдесят тысяч фунтов: «Эта цифра особенно поражает в свете того, что песен „Depeche Mode“ сыграли… пять. Если это задумывалось как попытка показать миру, что Гэан давно и успешно справился с наркотической зависимостью и свеж как огурчик, то непонятно, почему выступление было таким коротким: исполнить пять песен — не самая трудновыполнимая задача на свете. Если это должно было стать вечеринкой „для своих“, то вызывает недоумение наличие в сете всего одного из старых хитов — „Never Let Me Down Again“».

Дэниел Бут, журналист из «Melody Maker», тоже высказался довольно резко: «„Depeche Mode“ лучше, чем многим другим, удается иллюстрировать обратную сторону поп-славы — превращение из конфетки в дерьмо, и дело не в том, что я уже начинаю тосковать по музыке моей юности. Просто Дэйв Гэан стал воплощением всех тех стереотипов о рок-звездах, над которыми не так давно в открытую издевалась его группа. Единственное, в чем проявилось их „открытие себя“, это чудовищно мрачные тексты и звучание; что может быть банальнее, чем считать, что откровенная и невеселая лирика может сопровождаться исключительно болезненной и депрессивной музыкой? Электронной музыке и электропопу в особенности еще только предстоит освободиться от оков жесткого индустриального синтезаторного кошмара. Именно это наследие по-прежнему лежит в основе музыки „Depeche Mode“; их примитивный техногранж лишь искажает истину, превращая ее в примитивную черную пантомиму».

«Депеши» предпочли проигнорировать нелестные высказывания и 16 мая повторили эксперимент в лос-анджелесском «Шрайн-экспо-холле». Впрочем, группе и без того не приходилось скучать. «В понедельник у нас была фотосессия, во вторник — та штука в Интернете, сегодня мы должны появиться в „The Tonight Show“, а завтра мы играем на вечеринке в честь выпуска „Ultra“», — перечислял Мартин Гор.

Тогда же группа впервые появилась в передаче Джея Лено «The Tonight Show» на канале «NBC». «Выступления перед большими аудиториями на телевидении — сущий кошмар, — утверждает Мартин. — Мне страшно нравится писать песни и быть в группе, но вот телевыступления не по мне. Но это часть моей работы — приходится мириться».

Судя по всему, американские поклонники были весьма рады готовности Гора пойти на компромисс ради своего дела. «Всем сомневающимся в долговечности „Depeche Mode“ советую взглянуть: фанаты всю ночь дежурят у входа в телестудию, лишь бы заполучить билет на „Tonight Show“», — докладывал Гордон Тукуматсу, репортер «KNBC 4 Channel 4 News».

13 мая «Depeche Mode» приняли участие в первом в мире интернет-чате в формате «RealVideo». Данное мероприятие было приурочено к открытию официального сайта группы, www.depechemode.com, который в первые же сутки после запуска набрал ни много ни мало полмиллиона посещений.

Мартин Гор: Вроде бы та штука в Интернете побила рекорды — приятно, конечно. Наши фанаты — удивительные люди. Мы никогда толком не понимали причин такой их одержимости. Кажется, ни у какой другой группы нет таких повернутых поклонников.

Дэйв Гэан: Я считаю Интернет отличным открытым источником информации. По-моему, клево, что поклонники могут общаться друг с другом в режиме он-лайн. Это как написать письмо и тут же получить ответ.

Энди Флетчер: Лично я считаю, что Интернет переоценивают. Его беда в том, что девяносто девять процентов информации, например, о «Depeche Mode» ошибочны. Никто не может это контролировать, так что там много неточностей; полагаю, рано или поздно уровень контроля повысится, и тогда, возможно, все станет получше. Но в данный момент полезность Интернета, на мой взгляд, преувеличивается.

Примерно в то же время Алан Уайлдер запустил собственный сайт, www.recoil.co.uk, причем обязанности администратора он взял на себя. «Уровень своей жизни нужно поддерживать, но не ценой прогресса, — заявил Уайлдер. — Отличный пример — походы по магазинам. Идешь в виртуальный супермаркет, закупаешься на неделю, а потом ждешь себе, когда какой-нибудь прыщавый подросток доставит все твои покупки, — по-моему, это шаг вперед. Вот ведь парадокс: моему сольному проекту, „Recoil“ Сеть приносит пользу: во-первых, там удобно распространять информацию, а во-вторых, поклонники могут обмениваться музыкой, в основном бутлегами. В то же время группа „Depeche Mode“, второй мой источник дохода, как раз наоборот, вынуждена предотвращать распространение неофициальных материалов».

«Всемирная паутина» продолжала расти, и тем не менее в 1997-м Алан Уайлдер, а с ним и Винс Кларк по-прежнему пользовались более традиционными способами распространения информации. Результаты их действий были довольно непредсказуемы как в плане коммерческого успеха, так и в смысле оценки критиками. Выпуск десятого альбома «Erasure», «Cowboy», сопровождался выходом трех синглов, два из которых в Британии стали хитами: «In My Arms» в январе 1997-го занял четырнадцатую строчку хит-парада, а «Don't Say Your Love Is Killing Me» парой месяцев позже — двадцать третью. Группа поехала на гастроли, в ходе которых дала тридцать семь концертов, первые девять — на огромных площадках у себя на родине, а остальные — в Европе и Северной Америке. Альбом, к несчастью, провалился, несмотря на весьма достойную рекламную кампанию, развернутую, в частности, фирмой «Tower Records».

Критики устроили разнос и альбому, и гастролям. Саймон Уильямс из «NME», например, выставил альбому всего три звезды из десяти: «Под „Cowboy“ не потрахаешься: тут можно разве что уныло подвывать. До неприличия пристойная жвачка от ребят, которые когда-то не прочь были подефилировать по сцене, демонстрируя публике искусственные члены, а теперь, похоже, с большей охотой почили бы на лаврах».

Живые выступления «Erasure» критикам тоже не очень понравились. «К 1986 году, когда „Erasure“ вошли в мир синтипопа, „Heaven 17“ уже успели там обжиться, — написал Пол Секстон из „Таймс“ в рецензии на концерт группы на арене Уэмбли, прошедший 18 апреля, — так что можно получить какое-то анахроничное удовольствие от того, что теперь эти более зрелые электронщики играют у Энди и Винса на разогреве. За десяток с лишним лет существования группы Белл и Кларк успели выпустить несколько хитовейших альбомов — все пять пластинок, записанных в период с 1988-го по 1994-й, попали на первое место в чарте; также на их счету двадцать шесть синглов, попавших в Топ-40. Увы, в последнее время дела у группы идут куда хуже. Завершающий концерт был довольно банальным — в этом есть ощущение не просто конца тура, а конца эпохи. Вокалист, как обычно, изображал Денни Ля Рю от поп-музыки, а клавишник время от времени крутил какую-нибудь ручку на одном из своих синтезаторов. В остальном же Винс выглядел как лишняя деталь, не справляющаяся со своей комической ролью. Даже когда он нарядился кактусом, никто особенно не смеялся».

Алан Уайлдер тем временем занимался «Unsound Methods», четвертым альбомом «Recoil», выпущенным в октябре 1997-го.

Алан Уайлдер: Мне сложно говорить об этом альбоме, хотя у меня в запасе есть одна подсказка: пожалуй, чтобы понять, что я думаю об «Unsound Methods», стоит послушать сначала его, а потом «Ultra», потому что эти две пластинки отлично отражают отношения междумной и Мартином в музыкальном плане. Это практически как если бы мы с ним довели до крайности то, чем занимался каждый из нас в группе.

Работа Уайлдера явно озадачила критиков, включая газету «Индепендент»: «К несчастью, название альбома бывшего участника „Depeche Mode“ Алана Уайлдера („Неверные методы“) оправдывает себя. На этой мрачной, написанной в стиле потока сознания пластинке наличествуют все преступления, свойственные музыкантам, которым не хватает сосредоточенности: потворство своим желаниям („Drifting“), завышенное самомнение („Incubus“) и претенциозность („Luscious Apparatus“)».

Рецензент журнала «Mojo» не соглашался: «Возьмите бывшую поп-звезду и смешайте с горстью достойных приглашенных вокалистов. Получится мастерски сделанный, умный и мрачный альбом. Выразительные, темные настроения Уайлдера; песни об извращенцах, преследователях и жертвах. Кульминация всего — неожиданно врывающийся в конце „Control Freak“ бесплотный припев: „You're all I need to get by…“ He советую слушать это в темноте».

Как же оценили работу Алана его бывшие товарищи по группе?

Энди Флетчер: Спродюсирован альбом отлично, а вот души в нем маловато.

Видимо, основная часть публики разделила это мнение: ни один из трех синглов с «Unsound Methods» так и не попал в чар-ты. Впрочем, нельзя сказать, что Уайлдер особенно переживал по этому поводу: «У меня и так уже был весьма неплохой контракт с „Mute“, еще со времен участия в „DM“, да и отношения у нас были хорошие. Я отлично знал Дэниела Миллера и был уверен, что он поддержит меня в любом начинании, будь оно коммерческим или нет. Именно по этим причинам мне не хочется никуда уходить с „Mute“, ну и еще потому, что это достойный и разносторонний независимый лейбл. Единственный минус в том, что, в отличие от мейджор-лейблов, у „Mute“ нет средств на то, чтобы разбрасываться деньгами на такие вещи, как реклама. Это бывает довольно удручающе, особенно когда тебе очень нужно, чтобы люди узнали о твоем проекте».

Ну, по крайней мере «Depeche Mode» в рекламе не нуждались — во многом благодаря привлекшим столько внимания прессы достижениям Дэйва на наркотическом поприще. До окончания 1997 года еще две песни с «Ultra» — «Home» и «Useless» — успели стать хитами. Спетая Мартином «Home» вышла на диске и кассете, где помимо нее были ремиксы за авторством «Jedi Knights», «LFO», «Air Skylab» и «Grantby», а также концертные версии «Barrel Of A Gun» и «It's No Good», записанные на вечеринке в честь выхода альбома, состоявшейся 10 апреля. Клип на эту песню был снят Стивом Грином в Лос-Анджелесе. 28 июня сингл добрался до двадцать третьей строки британского чарта.

Немногим ранее кто-то из журналистов поинтересовался у участников группы, не планируется ли выход компьютерного диска. «Мы об этом подумываем, но конкретных планов пока нет», — ответил Гэан.

Тем не менее совсем скоро эта задумка воплотилась в реальность: 20 октября группа выпустила сингл «Useless» на двух так называемых улучшенных компакт-дисках (Audio/CD-ROM). На них содержались как обычные музыкальные треки, так и клипы Антона Корбайна на «Barrel Of A Gun» и «It's No Good» (по одному видео на диск), которые можно было просматривать на компьютере. В общем, «депеши», как всегда, старались идти в ногу с прогрессом, и наградой им стало еще одно попадание в тридцатку лучших синглов. Видео Корбайна на «Useless», снятое у заброшенной угольной шахты, вышло довольно мрачным, но запоминающимся.

В Штатах «Home» и «Useless» вышли сдвоенным синглом — как обычно, в нескольких форматах: на семи- и двенадцатидюймовках, стандартном и «улучшенном» компакт-дисках, а также на кассете. Сингл не поднялся выше 88-го места в билбордовском чарте, а в чарт альтернативного рока не попал вовсе.

В целом по миру было распродано больше четырех миллионов копий альбома «Ultra». Энди Флетчера, исполнявшего роль менеджера группы, этот успех явно воодушевил: «Нам снова стало интересно этим заниматься, и мы с нетерпением ждем возвращения в студию — а ведь последние три месяца мы и так провели именно там за записью трех новых треков. Мы как будто заново родились — ощущения как пятнадцать лет назад!»

Видео из студии «Eastcote» запечатлело Дэйва, самозабвенно поющего новую песню, «Only When I Lose Myself», а также наблюдающих за ним из-за стекла аппаратной Флетчера, Гора, Сименона и звукоинженера Кью. В самом деле, создавалось четкое впечатление, что «Depeche Mode» наконец примирились со своими демонами.

Закончился процесс записи и сведения трех новых треков, проходивший в марте 1998-го в лондонских студиях «Eastcote» и «Abbey Road» под руководством Тима Сименона. Энди Флетчер хотел, чтобы группа как можно скорее вернулась к работе, однако ему пришлось подождать, поскольку у трио и так уже было немало планов на остаток года. Да и до выхода этих трех новых песен прошло несколько месяцев: сингл «Only When I Lose Myself», выпущенный на двенадцатидюймовке и двух компакт-дисках в сопровождении других двух треков, «Headstar» и «Surrender», а также различных ремиксов, вышел только 7 сентября.

Запоминающаяся мининалистичная обложка сингла была создана «Intro», ранее работавшими над оформлением пластинки «Unsound Methods». Видео, сделанное фотографом Брайаном Гриффином, напоминало что-то среднее между фильмом Дэвида Линча и рекламой модного автомобиля. Сотрудничество с Корбайном не прерывалось, просто Антон был занят подготовкой сценического оформления и видеоряда для нового турне. Часть материала сохранилась с тех пор, когда Алан еще был в группе, и не сказать, чтобы последний был очень этому рад: «Меня никто не спросил, хочу ли я, чтобы мое изображение было использовано в оформлении тура, в котором я не принимаю участия».

В Британии сингл добрался до семнадцатой строки чарта, причем мнения рецензентов, как обычно, разделились. В билбордовском чарте «Only When I Lose Myself» не поднялась выше 61-го места, но, по крайней мере, Дэйв Гэан говорит, что ему было очень приятно ее петь.

Впрочем, мнения участников часто не совпадали с мнениями критиков.

Энди Флетчер: Я лично ставлю «Never Let Me Down Again» в число четырех наших лучших песен, и к тому же это легендарный «живой» номер, и тем не менее в Англии она не поднялась выше двадцать второй строки чарта, хотя обычно здесь наши синглы попадают в пятерку лучших. То есть это легендарная песня, но в чартах она провалилась. Или вот взять трек «Condemnation» с альбома «Songs Of Faith And Devotion»: мы думали, он станет хитом, а он тоже возьми да и провались. Не всегда получается предугадать.

За пять дней до появления сингла на полках британских музыкальных магазинов «депеши» отправились в долгожданное турне, состоявшее из шестидесяти четырех концертов в восемнадцати странах и растянувшееся на четыре месяца. Открылся «The Singles Tour», обязанный своим названием готовящемуся к выходу сборнику синглов «The Singles 86–98», выступлением в эстонском городе Тарту 2 сентября 1998-го. («DM» всегда могли рассчитывать на поддержку со стороны бывших союзных республик. Популярность «депешей» в этих странах была такова, что в Таллине, например, есть бар, названный в честь группы. «В одном из уголков этого города навсегда поселился Бэзилдон, — писал журналист газеты „Обзервер“, посетивший данное заведение. — Это храм эссекского синтипопа восьмидесятых». — Дж. М.)

Эстония вполне годилась в качестве стартовой площадки для группы, чьи участники уже почти позабыли, каково выступать перед большой аудиторией. Нил Маккормик из «Дейли телеграф» побеседовал с Дэйвом во время предгастрольной лондонской репетиции. «Я очень нервничаю. По правде говоря, я вообще в ужасе, — говорит трезвый, угрюмый и коротко постриженный Гэан, — но это волнение отчасти приятное. Мой голос сейчас в хорошей форме. Я и сам в хорошей форме. Я чувствую свою силу. Не, знаю, можно ли в принципе быть готовым к гастролям, но сейчас я к ним готов как никогда. У меня было много времени на то, чтобы научиться о себе заботиться. Мои приоритеты поменялись. Сейчас я понимаю, что это не начало и не конец всего. Звучит банально, но меня воодушевляет возможность снова отправиться в путь, а еще больше меня воодушевляет тот факт, что я снова могу чувствовать и что перемены в моем настроении больше не имеют ничего общего с веществами, которые я употребляю. Я от этого отвык. Я очень долго полагал, что если ты в группе, то непременно нужно вести себя соответственно — не слать сутками, оттягиваться на вечеринках, а потом полностью выкладываться на сцене. Я и правда верил, что обязательно нужно проживать то, о чем поешь. Но в избыточности нет никакой пользы, и она не делает жизнь более „настоящей“. Принято считать, что ради искусства нужно пускаться во все тяжкие, чтобы получалось реалистичнее, — ну так вот, с этим стереотипом я не хочу иметь ничего общего. Все, что имеет значение, — это песни и то, как я их пою. В этом сете есть немного попсы, немного рока, немного блюза и еще кое-где чуть-чуть госпела. Мы очень гибки».

Энди Флетчер, признавшийся как-то, что на нем лежит обязанность придумывать вступления и шутки для застольных речей «DM», вполне оправдал эту роль, выступив перед четырьмя съемочными группами и почти сотней журналистов, 20 апреля собравшимися в «Хайет-отеле» в Кельне на презентации «The Singles Tour»: «Благодарим представителей всех стран, а также нашего менеджера Джонатана Кесслера, который последние четыре года удерживал нас вместе, — думаю, ему пришлось нелегко. Четыре года назад, после окончания прошлого турне, мы, кажется, решили, что оно было последним, но потом мы записали альбом „Ultra“, который нам кажется очень хорошим. Последние три месяца мы провели в студии за работой над новым материалом, и мы думаем, что эти гастроли, которым мы так рады, станут одними из лучших гастролей „Depeche Mode“. Мы будем играть лучшие песни за двенадцать лет, так что сет получится во многом ретроспективным. Мы с нетерпением ждем начала тура».

Алан Уайлдер прокомментировал известие о том, что его бывшие коллеги едут на гастроли, следующим образом: «Учитывая все произошедшее за последние четыре года, я считаю, что это очень смело с их стороны — не потому, что я ушел из группы, а потому, что излишества „Devotional Tour“ на всех сказались не лучшим образом, и я не думаю, что кому-нибудь из них захочется их повторять. С другой стороны, я понятия не имею, каким будет это турне».

Новый сет состоял из большего количества песен и игрался на значительно больших площадках. Изменилось также освещение и, в меньшей степени, набор аппаратуры и концертный состав группы. Дэвида Клейтона на клавишных сменил Питер Гордено, а стойка мартиновских синтезаторов выросла в два раза.

Мартин Гор: Впервые я занялся музыкой в тринадцать лет. Сначала я играл на гитаре. Синтезатор я впервые увидел в восемнадцать. Вообще, было бы довольно логично, если бы я продолжал заниматься игрой на гитаре, а не на синтезаторе — по крайней мере, первые семь или десять лет в группе. В новом сете я играю на гитаре в восьмидесяти процентах песен, но кое-где исполняю и синтезаторные партии.

Энди Флетчер: Во время тура у нас на сцене постоянно будет живой ударник, австриец по имени Кристиан Айгнер. Играет он отлично. Он с нами выступил на телевидении, в «The Tonight Show».

Дэйв Гэан: Во время гастролей в поддержку «Songs Of Faith And Devotion» мы уже пробовали играть с живым ударником. Еще у нас тогда были бэк-вокалисты, и нам понравилось, как получилось, так что это мы тоже повторим. Нам нужен клавишник, потому что Алана, который играл многие партии, с нами больше нет. Есть еще пара мелочей, которые мы опробовали на «Ultra Party»; они прямо-таки преобразили некоторые из старых вещей. Мне лично намного интереснее играть с живым ударником.

На пресс-конференции в Кельне Гэан высказался также на тему полностью живых выступлений и выступлений под фонограмму: «Нас вечно критиковали за то, что мы используем фонограммы, хотя мы были далеко не первыми, кто начал это делать, — взять хоть „Pink Floyd“; просто мы всегда открыто в этом признавались. Играть большую часть сета вживую нам, конечно, непривычно».

Мартин Гор, чьей первой репликой на пресс-конференции было «Мне очень жаль, но Алан не смог прийти», добавил: «Сыграть весь наш сет живьем по-прежнему невозможно, наши записи для этого слишком сложны. Думаю, любой разумный человек вынужден будет с этим согласиться».

Изначально Уайлдер предположил, что «вряд ли они станут использовать что-то из старых фонограмм». «Насколько я понимаю, концертные версии они построили в основном на студийных, — отметил он позже. — Какие выводы из этого сделать, решать вам».

Можно предположить, что за сарказмом Уайлдера стояла в том числе зависть: как-никак бывшие коллеги наживались на его трудах. Известия об успехе, которым пользовались последние концерты группы в Восточной Европе, Алана не удивили.

Алан Уайлдер: Не думаю, что это связано с тем, что новый сет — фактически сборник хитов. Просто у «Depeche Mode» всегда были необыкновенно преданные поклонники, а в некоторых местах, например в Эстонии и России, группа еще никогда не играла, при том, что как раз там «DM» очень популярны. В этих странах люди не так уж часто имеют возможность сходить на концерт любимой группы, так что их реакция на «DM» неудивительна.

Сэм Тейлор, журналист газеты «Обзервер», присоединился к двадцати одной тысяче «евроготов», собравшихся 18 сентября на открытом «Вальдстадионе» в Берлине: «Солнце садится за горизонт. Позади сцены вырисовываются темные верхушки деревьев. На сцене, оформленной Антоном Корбайном в стиле пип-шоу, преобладают алый и серебристый цвета. Воздух неподвижен, звук кристально чист; начинаешь понимать, почему Гитлер именно здесь репетировал свои речи. В какой-то момент прожектора поворачиваются в зал, и стадион на время превращается в розоватое море из поднятых рук. Музыка достаточно мрачная и серьезная. Можно было бы представить на месте „DM“ каких-нибудь „Kraftwerk“ если бы не раскачивающиеся бедра Дэйва и не его поминутные выкрики типа „Да, вот так“. Он и в самом деле напоминает Майкла Хатченса — только бэзилдонского розлива: у него раза в два меньше харизмы, зато тяга к самоуничтожению раза в два сильнее. Как ни странно, Гэан по-прежнему не только жив, но и популярен, да так, что Хатченс рядом не стоит. Ему чертовски повезло оказаться в одной группе с Гором. Когда наблюдаешь за ними на сцене, становится совершенно очевидно, как они нуждаются друг в друге. Гор без Гэана — безликий шепот. Гэан без Гора — пародия на рок-звезду. Вместе они смотрятся куда убедительнее».

Вердикт Карла Лобена из «Melody Maker», посетившего концерт на арене Уэмбли 29 сентября, был неутешительным: «В начале восьмидесятых „Depeche Mode“ играли жизнерадостный синтипоп. Потом они занялись извлечением звуков из разного металлолома. Затем совсем уже перешли на индастриал, стали суперзвездами, а их вокалист обзавелся героиновой зависимостью. Чертовски жаль, что теперь они такие отстойные. Дэйв Гэан, разумеется, уже завязал с героином, вот только вместе с его зависимостью ушло и обаяние „DM“».

Даже Кэролайн Салливан, обычно настроенная более чем благосклонно, на этот раз осталась холодна: «Группа вспоминает свое плодотворное прошлое — возможно, потому, что в последнее время поток хитов несколько поиссяк: последний сингл, „Only When I Lose Myself“, с трудом пробился в первую двадцатку. Поклонникам выдалась возможность на два часа погрузиться в знакомую и любимую атмосферу мрака и уныния. В общем-то, все здесь хорошо, вот только тех, кто надеялся, что это шоу будет таким же грандиозным, как старые концерты „DM“, ждет разочарование: ни краткий экскурс в самый темный период группы, ни оформление сцены, задуманное как имитация кабинки для пип-шоу, не впечатляют».

Одного из поклонников встревожила такая критика. Он ссылался на рецензию из журнала «Q», в последнем абзаце которой «открыто говорится, что, перестав быть наркоманом, Дэйв стал менее харизматичным и интересным как личность».

Алан Уайлдер: По-моему, единственное, что может встревожить в этом заявлении, — это его банальность. Это не первый раз, когда кто-то заявляет, что под влиянием наркотиков человек искусства становится намного интереснее. Не понимаю, как может журналист, не имевший возможности пообщаться с Дэйвом до и после его опытов с наркотиками, утверждать, что тот стал более или менее интересной личностью. Вот если бы он знал Дэйва и до, и после, тогда у него было бы право на такую точку зрения. А если он имел в виду, что Дэйв стал хуже в музыкальном плане… ну, в общем-то, и в этом случае у него тоже есть право на свою точку зрения.

Глава XXXI Плоды трудов

Выпущенный на двух дисках сборник «The Singles 86–98» без труда пробрался в первую десятку британского альбомного чарта и в октябре 1998-го занял в нем пятую строчку. Ему даже перепало несколько восторженных рецензий. «Совершенно неважно, верите ли вы в то, что „DM“ приложили руку к зарождению техно в Детройте, тем самым обеспечив себе место в числе наиболее выдающихся групп последних двадцати лет, — писал Дэвид Бенедикт из „Melody Maker“. — Важно то, что эта группа продолжает выпускать потрясающую поп-музыку и знает потребности своей целевой аудитории не хуже, чем какой-нибудь коммерческий бойз-бенд. „Never Let Me Down Again“ и сейчас, спустя одиннадцать лет, до дрожи гомосексуальна, в то время как недавняя „Barrel Of A Gun“ остается невероятно жесткой, болезненной и великолепной. „Depeche Mode“ в очередной раз доказали свою значимость».

Энди Флетчер: Нам это кажется большим достижением — ну, что мы выпускаем сборник лучших вещей и при этом популярны как никогда. Мы считаем «The Singles 86–98» лучшим, что мы сделали за все время существования группы.

Алан Уайлдер: Этот сборник — история группы. Если не ошибаюсь, все без исключения треки даются на нем в тех вариантах, что были на синглах-семидюймовках. И это, по-моему, правильно, несмотря даже на то, что на сборнике таким образом оказалась не лучшая версия «Behind The Wheel». Это касается и еще нескольких песен на сборнике, но тут уж по-другому и быть не могло: у каждого есть своя любимая версия той или иной песни, а всем не угодишь. Я, например, изначально был за версию «In Your Room» Бутча Вига, «Jeep Rock Mix», но остальные выбрали другой микс, а на сборнике оказалась как раз та версия, которая нравится мне.

Оформление работы «Intro» Уайлдеру не очень понравилось: «В последнее время всеми обложками занимались „Intro“, и то, что они сделали для „Recoil“, по-моему, здорово, но в случае с „DM“ я не понимаю, зачем было выбирать „Intro“, а не Корбайна с его уникальным стилем, который вот уже десять лет занимается разработкой визуального оформления релизов и концертов группы — и, если уж на то пошло, их синглов начиная с 1986-го. На мой взгляд, логичнее всего было собрать воедино его работы — получилось бы более последовательно, не говоря уже о том, что это было бы проявлением верности со стороны „DM“. Я не говорю, что оформление было бы лучше — просто оно было бы целостнее.

Как бы мне ни нравился стиль „Intro“, я считаю, он не подходит к сборнику лучших синглов „DM“. Это же не просто музыка, это еще и образ группы, воспоминания. То, как „Intro“ обошлись с некоторыми символами, например с розой, мне кажется довольно нелепым; с другой стороны, некоторые фотографии вышли просто отличными. В переменах нет ничего плохого, просто, по-моему, сейчас не самое подходящее для этого время.

Согласно контракту, у меня есть право принимать участие в решениях, касающихся любых аспектов записей, в создании которых я принимал участие, включая конкретные версии песен, визуальное оформление, рекламные кампании и так далее. Однако зачастую бывшим участникам очень сложно сделать так, чтобы их услышали: как говорится, с глаз долой — из сердца вон. Кое-кто считает, что раз я ушел из группы, то мне либо безразличны такие вопросы, либо я больше не имею права участвовать в принятии решений. Это не так».

Неудивительно, что Уайлдер был не в восторге от так называемого «короткого фильма» («А Short Film»), снятого Свеном Хардингом: «Начать с того, что я никогда не пытался перетянуть на себя внимание, а ведь известно, что журналисты чаще всего интересуются исключительно вокалистами и авторами песен: мало кого привлекают „повернутые“ технари, постоянно копающиеся с синтезаторами в студии. Побывать на пороге смерти и невредимым вернуться обратно мне тоже не доводилось, ну и к тому же я совершил смертный грех — ушел из группы.

Все я понимаю, и тем не менее фильм меня разозлил. По-моему, режиссер несколько несправедливо распределил время. Что я получаю за десять лет упорной работы? Тридцать секунд из тех двадцати минут, что длится фильм. Кроме того, меня никто не пригласил на интервью с Корбайном, где остальные участники обсуждали с Антоном его клипы на синглы „DM“, в создании которых я тоже участвовал».

Остается надеяться, что Уайлдера несколько утешили щедрые начисления за «The Singles 86–98» и «The Videos 86–98», а потом вышло переиздание сборника «The Singles 81–85», оформленного «Intro» и включавшего пятнадцать синглов, начиная с кларковской «Dreaming Of Me» и заканчивая «Shake The Disease»), за которым последовал выпуск сборника видеоклипов «Some Great Videos 81–85». «Вообще-то красная обложка переиздания мне нравится больше», — признался Уайлдер.

Как будто одного запоминающегося оформления было мало для того, чтобы верные поклонники купили шикарное переиздание, на нем содержались еще два до-уайлдеровских трека: «Photographic (Some Bizzare Version)» и «Just Can't Get Enough (Schizo Mix)» с двенадцатидюймовой версии сингла.

В отличие от злополучного «Devotional Tour», «The Singles Tour» прошел отлично и закончился двумя триумфальными концертами в Южной Калифорнии, состоявшимися ZQ и 22 декабря. Всего за это время «депеши» выступили перед 650 000 человек.

Дэйв Гэан: Мы очень ценим возможность продолжать заниматься музыкой, и мы очень рады, что у нас по-прежнему есть поклонники, которые готовы ходить на наши концерты. Немногие группы спустя двадцать лет могут такое о себе сказать, так что, похоже, что-то мы делаем верно!

Виктория Сигал из «NME» закончила свою рецензию на «The Singles 86–98» словами: «„Depeche Mode“ никогда не умели наслаждаться тишиной, их всегда интересовали лишь аплодисменты». В своей рецензии журналистка ядовито замечала, что «бездарная» группа всю жизнь пыталась добиться признания в рок-кругах. «Нам часто приходилось нелегко из-за того, что многие радиостанции и телеканалы типа „MTV“ не могли понять, что мы такое, и не знали, что с нами делать, — говорит Дэйв Гэан. — Мы не очень похожи на всяких „Limp Bizkit, и это приводит их в замешательство».

4 августа 1998-го вышла пластинка «For The Masses: An Album Of Depeche Mode Songs», где песни «DM» исполняли такие группы, как «The Сиге» («World In My Eyes»), «Smashing Pumpkins» («Never Let Me Down Again») и «Apollo 440» («I Feel You»). Сами участники коснулись темы готовящегося к выходу сборника в ходе пресс-конференции в Кельне, состоявшейся 20 апреля, во время «The Singles Tour».

Мартин Гор: Летом выходит сборник кавер-версий, и это должно быть очень интересно, потому что там много современных исполнителей. Наконец-то хорошие группы хотят играть наши песни!

Джефф Турзо, американский альтернативщик из группы «God Lives Underwater», записавшей кавер на «Fly On The Windscreen», озвучил собственный взгляд на автора большинства песен «DM»: «Мартин Гор — потрясающий сочинитель. Он написал столько крутых песен — ну, таких, услышав которые, я, например, подумаю: „Эх, и почему нам подобное в голову не пришло?“ Они такие простые и при этом гениальные. Можно просто сыграть любую песню Мартина на пианино, и будет слышно, что это хорошая песня. Так что нужно только подобрать хорошую команду, и тогда песня будет звучать отлично!»

Мартин Гор: Интересно, что на этом сборнике масса американских альтернативщиков, а электроники там не так много. Мы оказали большое влияние на американскую альтернативу.

Роберт Смит из «The Cure» с большой радостью принял участие в проекте: «Многое из того, что делают „депеши“, завязано на звуках, но если песня по-настоящему хорошая, то можно все эти звуки из нее убрать, а она останется собой. На каждом их альбоме есть две или три очень запоминающиеся, великолепно сделанные песни.

Почему мы записали песню для этого проекта? Ну, во-первых, нас об этом попросили, а во-вторых и в-главных, мне очень нравятся „Depeche Mode“. Сборник хорош тем, что большая часть групп не пыталась звучать как „депеши“ — они просто играли песни „Depeche Mode“ в своем собственном стиле, и получилось очень хорошо. По-моему, это лучшее собрание кавер-версий из всех, что я встречал».

Какой же вердикт вынес созданной Смитом со товарищи версии «World In My Eyes» Алан Уайлдер, которого однажды, между прочим, звали в «The Сиге»? «Неплохо, — кратко сказал он, прежде чем продолжить обзор пластинки. — Мне нравится, как „Self“ сыграли „Shame“. Вот такой и должна быть кавер-версия — она должна отличаться от оригинала. В ней очень много энергии. Мне нравится атмосфера в „Somebody“ в исполнении „Veruca Salt“. А еще у „Rabbit In The Moon“ получилась необычная версия „Waiting For The Night“».

Дэйв Гэан: Мне особенно нравится «Never Let Me Down [Again]» в исполнении «The Smashing Pumpkins», потому что получилось совсем не то, чего можно было бы от них ожидать, а как раз наоборот. На самом деле их версия мне нравится куда больше нашей!

Мартин Гор: Пластинка, на которой современные группы исполняют твои песни и говорят о влиянии, которое ты на них оказал, — это ли не высочайшая честь на свете? Я воспринимаю сборник именно так.

Вскоре Гору была оказана еще одна честь: Британская академия композиторов и сочинителей присудила ему победу в номинации «Международные достижения». Церемония награждения прошла в лондонском отеле «Гроувнор-хаус» 27 мая 1999-го. Торжественную речь произнес не кто иной, как Дэниел Миллер, человек, который почти двадцатью годами ранее заключил договор с «Depeche Mode», скрепленный одним лишь рукопожатием: «С тех пор как Мартин занял место Винса Кларка в качестве автора песен, с группой многое успело произойти, но в основе успеха „Depeche Mode“ всегда лежали песни Мартина. Мне кажется, что в Британии его талант не всегда оценивался по достоинству, однако он сумел установить связь с людьми со всех концов света и помог группе обзавестись огромной армией поклонников во всех уголках земного шара. Его достижение сложно переоценить. Мартин всегда был невероятно скромен в оценке своих успехов, но я считаю — думаю, многие со мной согласятся, — что он уже занял свое место среди наиболее талантливых и значимых сочинителей своего поколения. Я знаю, что так считают Дэйв и Флетч, Джонатан Кесслер и все, кому довелось с ним сотрудничать. Мы просто хотели сказать: Мартин, мы тебя любим и гордимся тобой. Поздравляем с наградой — ты ее заслужил».

Затем к микрофону подошел смущенный Мартин: «Мне заранее сообщили, что я победил, но меня все равно переполняют чувства. Большое спасибо. Принять награду — большая честь, и мне особенно приятно получать ее из рук Дэниела, с которым мы дружим вот уже двадцать лет».

Еще одним доказательством влияния, оказанного «Depeche Mode» на мир поп-музыки, стало название выпущенного британской компанией «Analogue Solutions» аналогового секвенсора нового поколения — «Oberkorn» (в честь инструментального би-сайда с сингла «The Meaning Of Love», «Oberkorn (It's A Small Town)». Инструкция к секвенсору открывается своеобразным слоганом: «„Oberkorn (It's Not A Small Sequencer)!“» — «„Oberkorn“ (это не маленький секвенсор)».

«Для меня „Oberkorn“ — идеальный аналоговый секвенсор, — говорит глава „Analogue Solutions“ Том Карпентер. — Я хотел придумать ему какое-нибудь странное название и решил использовать название песни „Depeche Mode“ — чем не идеальный способ отдать дань уважения своей самой любимой группе? Они очень сильно повлияли на мои музыкальные вкусы, а заодно и карьеру. Именно „Depeche Mode“ в числе еще нескольких электронных групп пробудили во мне интерес к музыке и электронным инструментам».

В начале 1999 года Мартин Гор неспешно принялся за написание песен для нового альбома «Depeche Mode» в своей студии в Хартфордшире. По слухам, незадолго до работы он отверг предложение написать заглавную песню к очередному фильму о Джеймсе Бонде.

В октябре Гор привлек к сотрудничеству клавишника Пола Фригарда и Гарета Джонса. «По сути, мы с Полом просто оказывали поддержку Мартину, — объяснял Джонс. — А это, как известно любому работнику студии звукозаписи, может означать все что угодно.

У Мартина отчего-то случился творческий кризис, и мы постарались создать такую атмосферу, в которой ему снова захотелось бы творить. Мы попытались сделать работу над интерпретацией песен как можно более расслабленной и приятной. Мы все отлично провели время: вместе медитировали, слушали музыку, хорошо питались и только изредка наведывались в паб».

Присутствие Гарета Джонса принесло массу пользы не только музыке Мартина, но и его здоровью: «Моими инструментами, помимо всего прочего, были ароматические масла, благовония, экологически чистый коричневый рис, сардины и рисовые крекеры, а также успокоительные чаи».

Конечно, участие Гарета в процессе создания песен не ограничивалось использованием методов нетрадиционной медицины: он удачно использовал в работе оборудование для домашней звукозаписи на базе ноутбука «Apple G3 PowerBook»: «Почти с самого начала стало ясно, что хорошо бы иметь возможность плавно перейти к записи материала. В общем-то, все делалось в стиле домашней звукозаписи, стиле, в котором мы впоследствии работали и в больших студиях. В воссоздании материала нет толку, к тому же иногда это и вовсе невозможно, так что немалая часть блестящих результатов нашей работы перекочевала в финальные версии треков. Именно во время наших сессий была записана часть гитар, значительная часть синтезаторов, а также вокал Мартина. Когда работаешь без пленок, с одними лишь компьютерами, записывать и сводить материал можно в любой студии».

В начале 2000 года на сайте Гарета появилось известие о том, что вокал к четырем трекам уже записан специально прилетевшим для этого из Нью-Йорка Дэйвом. Одним из этих треков была песня «Dream On», занимающая особое место в списке творений «Depeche Mode». «Я сыграл ее Полу с Гаретом на гитаре, и мы решили гитар не использовать совсем, а сделать все совершенно иначе, — вспоминает Гор. — Потом мы поработали над ней дня четыре; на заднем плане там играла довольно жесткая перкуссия, и мы взяли записанную в самом начале гитарную дорожку и наложили ее на эту перкуссию, и вышло замечательно — полученный результат очень отличался от всего остального, что было в том треке».

В тот же период группа наконец заключила официальный контракт с «Mute Records Limited». По его условиям авторские права на все будущие релизы группы на этом лейбле переходили к «зонтичной» компании «Venusnote limited».

«Перед заключением договора ребята вроде бы попытались выяснить, куда еще им можно было податься, — рассказал Дэниел Миллер. — Не знаю, действительно ли они подумывали об уходе с „Mute“ — мы с ними уже так срослись. Иногда я задумываюсь о том, что случилось бы, уйди они от нас, но я думаю, если идея однажды и придет им в голову, то они в любом случае обсудят ее со мной. Не хочу вдаваться в подробности, но я думаю, нам еще предстоит вместе посотрудничать».

Разобравшись с формальностями, «депеши» решили подумать и о происходящем внутри группы.

Энди Флетчер: Еще в самом начале мы кое-что обговорили и разрешили все имеющиеся проблемы. Хочется надеяться, что они действительно решены, хотя с другой стороны, для того, чтобы играть в одной группе, нам с Дэйвом ведь не обязательно быть лучшими друзьями. Да, бывает, что мы ругаемся. Мартин — один из троих или четверых моих лучших друзей, а Дэйва я бы сравнил скорее с братом. Не думаю, что ему хочется постоянно находиться со мной рядом, но так и должно быть: я рад видеть своего брата, но не каждый же вечер. Бывает, что я спорю с Мартином, или он — с Дэйвом; между нами бывают трения, но они есть в каждой группе.

Дэниел Миллер: В основном трения вызываются не музыкой, а какими-то личностными несовпадениями. В общем, это скорее личные конфликты участников. Исторически сложилось так, что самые близкие друзья в группе — Флетч и Мартин. Они старые приятели, причем и с Винсом тоже — они ведь давным-давно знакомы, вместе выросли и дружат с самого детства, тем более они все бэзилдонские. Дэйв появился позже.

Теперь трое участников «Depeche Mode» жили по разные стороны Атлантики. «Где мы живем, не имеет значения, — возражает Гор. — Мы всегда стараемся сделать так, чтобы все трое были довольны, и вместе выбираем места для работы над релизами».

«Когда пришло время найти себе продюсера, мы поняли, что очень немногие подойдут под наши требования. Нам нужен был эксперт в электронике, который заодно смог бы взять на себя роль организатора и отечески нас опекать», — объяснил Гор в 2001-м.

В итоге этим человеком стал двадцатидевятилетний Марк Белл, один из основателей группы «LFO», которую многие ставят в ряд наиболее значимых техно-проектов начала девяностых. Белл только что закончил работу над «Selmasongs» Бьорк, а в 1997-м спродюсировал ее же альбом «Homogenic». Именно эти работы Белла склонили «депешей» на его сторону.

Дэниел Миллер: Я давно знаком с Марком. В общем, однажды он просто пришел пообщаться с участниками группы, мы друг другу понравились, вот и все. Он не только отлично умеет чувствовать песни, но и потрясающе управляется с электроникой и знает, как добиться современного звучания. Мы не хотели жанрового альбома, где все было бы сделано в стиле трип-хопа, драм-н-бейса или хауса, — мы считали, что следует дать песням право жить в их собственном мире, и я думаю, он все понял.

Марк Белл: У меня не было времени на размышления. Они просто сказали: «Ну что, начнем через неделю?» Так что я просто сосредоточился на песнях. Было много дурацких идей, но попадались и неплохие! Некоторые из демозаписей, которые мне показали, были вполне законченными. Мне кажется, ребята столько времени провозились с теми песнями, что они им уже порядком надоели, но это было именно то, что я в то время слушал, — нечто вроде немецкого минимализма, только с настоящими инструментами. Я сразу понял, что с задачей никто лучше меня не справится.

И все же скромному парню из Лидса было не слишком уютно в шкуре продюсера: «Мне странно, когда меня называют продюсером, потому что это слово каждый понимает по-своему. Некоторые продюсеры вовсе не занимаются музыкой, а только таскают группу по всяким вечеринкам. Некоторые, наоборот, всю музыку делают сами. Вариантов множество. Но мне кажется, я занимаюсь ровно тем же, чем занимался десять лет назад с „LFO“. Тогда я считал себя скорее музыкантом, но ведь и сейчас я по большей части занимаюсь музыкой».

Именно это в числе прочего привлекало Мартина Гора: «Не думаю, что Тим Сименон мог бы назвать себя музыкантом — да он бы скорее сказал, что вообще не имеет к музыке никакого отношения. Марк пытается скрыть свою музыкальность, но безуспешно: консерваторий он, может, и не кончал, но понимает куда больше, чем может показаться».

Белл, надо сказать, души не чаял в «Depeche Mode»: «Когда мне было пятнадцать-шестнадцать, они очень много для меня значили. Мне нравилось, что они всегда совмещали акустическую музыку с электронной и не делали между ними различий. Их музыка не принадлежит к какому-либо конкретному жанру, к ним эти клише неприменимы.

Когда выдалась возможность с ними поработать, я подумал, что это будет нечто странное, но ничего такого я не ощутил. Я уже делал ремикс на одну их песню, „Home“, и моя интерпретация им очень понравилась. Я не стал делать из нее хип-хоп, спид-гараж или еще что-нибудь модное, я просто изменил ее в соответствии со своим вкусом, и мне кажется, им это и было нужно».

5 июня 2000-го, имея на руках девять готовых песен, группа вместе с Марком Беллом и Гаретом Джонсом отправилась в «RAK Recording Studios», студию, располагавшую единственными в стране функционирующими консолями «API» 1976-го года выпуска.

Марк Белл: Мы хотели выяснить, понравится ли нам работать вместе. Надо сказать, нам понравилось. Три недели мы просто возились с новыми песнями. Я к ним добавлял разные новые штуки, совершенно не похожие на исходные треки.

Хоть Белл и был подкован в вопросах техники, большая часть ответственности за процесс записи легла на плечи Джонса. «В студии „RAK“ были записаны вокал и многие важные фрагменты песен, — рассказывал звукоинженер. — Со временем мы разобрались, как сделать работу эффективной и одновременно удобной для всех нас. Нам всем было очень важно, чтобы процесс создания и рабочее окружение приносили удовольствие.

Мы постарались оптимально распределить пространство студии. Дэйву хотелось побольше времени проводить за работой над треками, так что ему требовалось такое место, где он мог бы слушать музыку, петь и при желании тут же записывать свои партии. Его я разместил в аппаратной, так что каждое из двух помещений работало в автономном режиме, но при необходимости мы, конечно, могли сделать так, чтобы каждому было слышно, что происходит в соседней комнате».

Энди Флетчер: Первым делом мы взялись за «Dream On» — это была одна из первых двух песен, написанных Мартином для нового альбома. Хорошо, что мы начали с нее, потому что она задала тон всему альбому. В ней электронный ритм сочетается с акустической блюзовой гитарой, а еще там отличные слова и запоминающийся припев.

Следующей остановкой стал нью-йоркский комплекс звукозаписи «Electric Lady». К счастью, на этот раз у Дэйва не возникло никаких проблем с вокалом.

Гарет Джонс: После «RAK» мы на две недели отправились в Нью-Йорк. На этот раз основной нашей целью были вокальные партии. В «Electric Lady» мы разместились более традиционным способом, чем в «RAK»: микрофоны в комнате для записи, синтезаторы в аппаратной. Там же записали потрясающую партию струнных для «When The Body Speaks», ею занимался Нокс Чендлер. На некоторых дублях той же песни Дэйв с Мартином работали вместе: Дэйв пел, Мартин играл на гитаре. В общем, в этих сессиях музыки было больше, чем программирования.

Струнный проигрыш для «When The Body Speaks» и в самом деле удался. Творение виолончелиста Чендлера со струнным квинтетом идеально сочетается с вокалом Гэана и гитарой Гора и при этом не лишает песню фирменного депешмодовского звучания, которое так хотел сохранить Белл.

Марк Белл: Насколько я понимаю, раньше Мартину приходилось записывать гитару отдельно, потом запись выравнивали по времени, а уже потом поверх нее пел Дэйв. Я посадил их двоих в студии и предложил записаться вместе. Они этого не делали лет шестнадцать, ну, если не считать живых выступлений. Потом нам захотелось сделать трек еще более акустическим. Дэйв сказал, что знает аранжировщика струнных. Мы с Мартином разобрались с аккордами, а остальное сделал Нокс.

Впоследствии и Гэан, и Флетчер утверждали, что невероятно искренний вокал в «When The Body Speaks» — заслуга Марка Белла. «Я совершенно не умею реагировать на комплименты… На самом деле так получилось во многом потому, что Дэйву было комфортно, — оправдывается Белл. — Просто мне показалось, что до того он часто нервничал и пел не так, как ему хотелось. Именно поэтому я выделил ему отдельную комнату и попросил его делать все так, как хочется ему».

Дэйв Гэан: Я не самый самоуверенный вокалист на свете. Марк меня очень поддерживал, ему нравилось, как у меня получается. Мне это нужно — нужно, чтобы меня похлопали по плечу, похвалили; мне нужно знать, что я что-то привношу в песни Мартина. Иначе зачем все это? Сердцем я чувствую, что мне это удается, но иногда начинаешь думать: что я тут делаю? Мартин и сам мог бы спеть, зачем ему я? Во время записи альбома мне подобное несколько раз приходило в голову, но Марк сказал: «Твой вклад ценен. То, что ты делаешь, очень важно. Ты — часть „Depeche Mode“». Он меня очень подбодрил.

Гэан вот уже в третий раз был счастлив в браке. В интервью для «Гардиан» он рассказал Дэйву Симпсону, что со своей новой супругой познакомился в Аризоне, смеха ради притворившись при этом, что не помнит, что привело его в этот штат (именно в Аризоне находится реабилитационная клиника «Сиерра-Таксон»).

В разговоре с Гэвином Мартином из «Дейли миррор» Дэйв подробнее рассказал об отношениях с женщиной, изменившей его жизнь: «Мы познакомились в Аризоне восемь или девять лет назад. Потом Дженнифер отправилась в Нью-Йорк, а я в Лос-Анджелес, но мы продолжали общаться. Иногда я приезжал в гости к ней и ее сыну Джимми — теперь я его отчим. Было в ней что-то, что мне сразу очень понравилось. Ей было плевать на группу — ее волновало мое состояние. Это меня зацепило».

Их отношения зашли дальше дружбы — 29 июля 1999-го у них родилась дочь Стелла Роуз. На свадьбу среди прочих был приглашен Алан Уайлдер, но он не мог отменить встречу в своей студии «Thin Line», назначенную на тот же день. Тем не менее, приехав в Нью-Йорк для продвижения «Liquid», пятого альбома «Recoil», Алан все же встретился со старым приятелем.

Алан Уайлдер: Мы с Хеп навестили семейство Гэанов. Было здорово повидать его жену Дженнифер, дочку Стеллу Роуз. Дэйв в отличной форме, и мы с ним отлично поболтали и посмеялись. Он просто души не чает в дочери, да и вообще выглядит совершенно счастливым. Я ему привез копию «Liquid».

Видя, как счастлив Дэйв, во второй раз ставший отцом, Марк Белл придумал, как это можно использовать в альбоме: «Я подал ему идею спеть последний трек, „Goodnight Lovers“, так, будто он поет колыбельную дочери. Ему не пришлось играть, все было совершенно искренне».

Дэйв Гэан: Записывать «Dead Of Night» было очень весело. Там мне разрешили остаться собой, и я воображал, что выступаю перед огромной аудиторией и пою всякий мрачняк и вещи в духе Боуи и Игги Попа.

Случайно вышло так, что участие в записи «I Feel Loved» и «Freelove» принял один из лучших джазовых перкуссионистов мира.

Марк Белл: У нас возникли проблемы с бриджем. Мартин предложил один свой сэмпл, этакий джазовый вальс, но звучало это хреново. Мы как раз возились с ним, и тут входит Аир-то Морейра! Нам было очень неловко, потому что песня на тот момент была в ужасном состоянии, но нам все же удалось показать ему некоторые другие треки. Через неделю он вернулся, и мы записали несколько потрясающих партий.

Дэйв Гэан: Я очень старался при записи «When The Body Speaks». Там очень красивая мелодия, как и в «Goodnight Lovers». Мне она невероятно понравилась, и я представил, что пою ее дочке. Марк мне так и сказал: «Знаешь, в ней что-то от колыбельной».

Мартин Гор: Мне очень хотелось, чтобы «Goodnight Lovers» по духу напоминала «Velvet Underground», что-нибудь вроде «I'll Be Your Mirror». Очень сложно было этого добиться, но мы попросили Дэйва спеть ее очень нежно, и он ее почти прошептал. Результат мне понравился: мне кажется, набор аккордов и манера пения действительно напоминают по звучанию «Velvet Underground».

Затем группа переметнулась в Санта-Барбару в студию «Sound Design». «Мартин переехал в южную Калифорнию, и остальные решили пару месяцев поработать там, — объяснил Гарет Джонс. — B „Sound Design“ отличная атмосфера, нам там понравилось. В Санта-Барбаре вообще здорово было работать: мы жили в номерах с видом на океан, и в студию мы с Марком добирались по берегу. Все отлично проводили время; к тому же в отличие от Лондона, Нью-Йорка или Лос-Анджелеса жизнь в городе замирает в два часа ночи, так что мы могли ни на что не отвлекаться и сосредоточиться на работе».

В ноябре и декабре 2000 года группу навестил Джонатан Кесслер. Он наснимал немного материала для сайта группы, и вскоре там появились фотографии синтезаторов участников.

Марк Белл: Они по-прежнему привязаны к синтезаторам. Мы не намеревались делать электронный альбом, хотя именно за электронные альбомы я в свое время полюбил «Depeche Моде». Они начинали с того, что записывали песню только с использованием фортепиано или гитары, просто чтобы разобраться с основными аккордами. Потом Мартин доставал все свои гитары и синтезаторы, и мы принимались за дело. Очень много синтезаторов мы использовали в «Dead Of Night».

Гарет Джонс вкратце рассказывает о завершающем этапе работы над альбомом: «В Санта-Барбаре, как и в Хартфордшире, Лондоне и Нью-Йорке, мы отлично потрудились. Сводить альбом мы решили в нью-йоркской „Sony Studio В“ и лондонской „Sarm West Studio 1“. Сведением занимался Стив Фитцморис».

В нью-йоркской студии группа провела месяц, в лондонской — две недели. 20 января 2001 года группа официально объявила, что работа над альбомом «Exciter» завершена.

Глава XXXII Живее всех живых

23 апреля «Depeche Mode» выпустили первый сингл с альбома «Exciter», «Dream On». Он вышел на двенадцатидюймовой пластинке и двух компакт-дисках с разными наборами ремиксов. Антон Корбайн был занят оформлением грядущего мирового турне группы, и создание клипа на песню, ставшего своеобразной данью уважения мастеру музыкальных видео, взял на себя режиссер Стефан Седнауи. Съемки прошли в пустыне Мохаве, неподалеку от Барстоу. За рулем черного «линкольна-континентал» сидел Дэйв Гэан. «Я везу Мартина и Энди, но зрителю будет непонятно, действительно ли они находятся вместе со мной в машине», — пояснил Дэйв.

Сингл был хорошо принят. В Испании, Италии, Дании и Германии он добрался до первой строки хит-парадов; в Венгрии, Греции, Португалии, Финляндии, Австрии и Норвегии попал в десятку лучших. В Британии ему досталась шестая строка чар-та. В билбордовском чарте сингл, к сожалению, не поднялся выше восемьдесят пятого места.

Альбом «Exciter» с «довольно фаллическим», по мнению Флетчера, кактусом на обложке работы Корбайна вышел 14 мая. Он возглавил чарты Швеции, Греции, Бельгии, Польши и Венгрии; оказался в пятерке лучших в Италии, Швейцарии, Финляндии, Исландии, Канаде, Норвегии, Дании и Австрии. В Британии и Америке он добрался до первой десятки: у себя на родине он занял девятую позицию, а в Штатах — восьмую, причем в первую же неделю было распродано 114 000 копий альбома. Было выпущено еще три хитовых сингла, клипы на которые снял Джон Хилкоут. Работа над видео велась в перерывах между концертами, и в итоге «I Feel Loved» был снят в Лос-Анджелесе, «Freelove» — в Новом Орлеане, a «Goodnight Lovers» — во Франкфурте.

Как ни странно, радиостанция «ВВС Radio 1» отказалась включать в ротацию «I Feel Loved» — к большому недовольству Дэйва Гэана: «Меня это ужасно бесит. Они говорят, на нас нет спроса. А я-то думал, „Би-би-си“ призвано служить интересам людей… „Radio 1“ слишком много о себе думает, а на самом деле это просто горстка бизнесменов, которые ни черта не знают о своих слушателях, но принимают за них решения».

Но фанаты «Depeche Mode» позаботились о том, чтобы сингл «I Feel Loved» попал в хит-парад, причем сразу на двенадцатую строку. За выходом альбома последовало мировое турне, в ходе которого «Депеши» дали восемьдесят четыре концерта. Открылся тур выступлением в монреальском «Молсон-сентер» 15 июня, а завершился 5 ноября в Мангейме, где группа дала концерт в «Маймарктхалле». За эти четыре с лишним месяца «Depeche Mode» успели выступить перед более чем полутора миллионами зрителей в двадцати четырех странах. В некоторые страны, например в Турцию и Украину, группа попала впервые.

Один из концертов сильно отличался от остальных: в первый раз за почти два десятилетия группа выступила в сравнительно небольшом лос-анджелесском клубе «Рокси» перед победителями конкурса, объявленного радиостанцией «KROQ». Именно на этой площадке прошел завершающий концерт американского тура в поддержку «See You».

Майк Преватт из «Лас-вегас сити лайф» описал августовский концерт в рассчитанном на тысячу четыреста мест клубе «Джойнт», расположенном в «Хард-рок-отеле»: «Сила „Depeche Mode“ — в невероятном эмоциональном воздействии их песен… Вокал Гэана с возрастом улучшился, что особенно заметно, например, в новой балладе „When The Body Speaks“».

И альбом, и сопровождавшие его выход концерты вызвали множество положительных отзывов со всего света. Дэйв Симпсон из «Гардиан» присудил альбому «Exciter» титул «Возвращение недели» (хотя группа, кажется, никуда и не пропадала): «В основе альбома лежат весьма необычные отношения, сложившиеся у Мартина Гора с Дэйвом Гэаном. Гор утверждает, что пишет песни без оглядки на Гэана и наверняка сказал бы, что поднятые на альбоме темы — любовь, одержимость, чувство незащищенности, искупление, зависимость — могут касаться каждого, однако складывается ощущение, что буквально каждую строчку можно отнести к Гэану.

Так или иначе, Гэан спел более искренно, чем когда-либо. Возродившись, „Depeche Mode“ стали еще чище и изящнее; они снова готовы бросить вызов этому миру».

Американский журналист Терри Уикман попал на концерт в Нью-Йорке 3 июля: «Меня очень впечатлила разносторонняя одаренность Гора: в восьмидесяти процентах песен он сам играл на гитаре. Мы привыкли считать „DM“ электронной группой, однако большую часть нового материала Гор написал для гитары, заодно переделав под нее часть старых песен».

Дэйву тоже перепало: «У Гэана очень сильный и глубокий голос; воистину, он один из лучших фронтменов. Он никогда не стоит на месте, и невозможно не почувствовать ту энергию, что он получает из зала.

В середине концерта сквозь облака пробилась яркая луна, что было весьма уместно, ведь она — олицетворение любви, темы альбома „Exciter“. Это почувствовали все, кто в тот вечер пришел на концерт».

8 ноября 2001 года группа дала свое последнее на момент написания этой книги совместное живое выступление. «Depeche Mode» сыграли «Never Let Me Down Again» на церемонии вручения наград «MTV Europe Music Awards» во Франкфурте, где кроме них присутствовали, в частности, «REM», Кайли Миноуг, Дайдо, Крейг Дэвид, «Travis» и «Limp Bizkit».

Если кто-то считал, что слава «DM» уже прошла, ему стоило бы послушать крики толпы, скандирующей на манер футбольных болельщиков: «Де-пеш-мод! Де-пеш-мод!»

В интервью, приуроченном к церемонии, Энди Флетчер и Мартин Гор упомянули и тур в поддержку последнего альбома. «Мы редко ездим на гастроли, поэтому наши поклонники очень ценят возможность увидеть нас живьем, — сказал Гор. — На этот раз они превзошли сами себя. Все концерты без исключения были потрясающими». На вопрос о том, возможно ли продолжение тура в 2002-м и посещение группой Азии, Австралии и Южной Америки, Мартин ответил: «Может, и поедем. Тур был очень успешным, и во многих местах нас очень хотят увидеть снова, но я не знаю, когда мы снова отправимся выступать. Возможно, мы это сделаем года через четыре, после выхода следующего альбома».

Вскоре в Сети стали множиться слухи о предполагаемом распаде «Depeche Mode», распространению которых поспособствовало сообщение берлинской спутниковой радиостанции «SAT 1» о том, что «„Depeche Mode“ в упадке. По словам Дэйва Гэана, хорошие отношения между участниками поддерживаются только на сцене». Ту же историю напечатали в британском таблоиде «Дейли миррор».

Впрочем, странно было говорить об упадке, когда и альбом, и гастроли оказались невероятно успешными: по слухам, только за время американской части тура «Exciter» было продано билетов на сумму двенадцать миллионов долларов. В Европе «депешей» приняли с не меньшим энтузиазмом: на их концерт в Копенгагене 23 сентября пришли тридцать три тысячи зрителей, а на на гамбургский, состоявшийся 8 сентября, — семьдесят тысяч. Немецкие фанаты были вознаграждены за свою преданность: в Германии группа дала целых двенадцать шоу, тогда как Британии перепало всего четыре: два в Лондоне и по одному в Манчестере и Бирмингеме. Съездили «депеши» и в ряд стран Восточной Европы: Эстонию, Латвию, Литву, Польшу, Чехию, Хорватию и Россию.

27 мая 2002 года вышел двойной концертный DVD «One Night In Paris», запечатлевший концерт в парижском «Пале-Омниспорт-де-Берси» и позволивший всем желающим приобщиться к туру «Exciter». «Это одна из лучших площадок в мире, — утверждает Энди Флетчер. — Мы столько раз там играли, что она для нас как второй дом».

Парижский концерт впечатлил Сэма Тейлора из газеты «Обзервер» на написание следующих строк: «Нет такой песни „Depeche Mode“, которая лучше звучала бы на диске, чем живьем, и в этом уникальность группы. Дело не в том, что они плохо записаны. Просто, когда слушаешь „It's No Good“, „Walking In My Shoes“ или „Never Let Me Down Again“ живьем, тебе слышно все то, что на альбоме из-за особенностей процесса записи звучит плоско и приглушенно. В плане звука они стоят на одном уровне с героями нашего времени типа „Chemical Brothers“ и „Orbital“.

Отлично выстроена и визуальная часть концерта. Созданное Антоном Корбайном оформление в начале шоу выглядит крайне минималистично, но со временем изменяется. Ближе к концу нам показывают несколько занятных видео: песня „In Your Room“ сопровождается роликом, в котором золотая рыбка плавает в небесно-синей воде. Как только вступают ударные, в кадр вплывает акула, и до самого конца песни ты все думаешь, что рыбку вот-вот съедят».

Одним концертным видео дело не обошлось. 25 ноября «Depeche Mode» выпустили сборник «The Videos 86–98+», еще один красиво упакованный двойной DVD, включавший как диск «Videos 86–98», впервые изданный 23 июля 2001-го, так и диск с ранее неизданными съемками и интервью того же периода.

За достаточно короткий период времени «депешам» досталось сразу несколько почетных наград. В июне 2001-го на церемонии вручения наград «European Viva COMET Awards» они победили в номинации «Лучший исполнитель» (обойдя Мадонну, Дженнифер Лопез, «Destiny's Child» и «U2»), затем, в октябре 2002-го, получили премию журнала «Q» за новаторство и изобретательность.

Церемония вручения наград транслировалась на британском «Channel 4». Сначала группу представили ведущие Адам Бакстон и Джо Корниш: «Эту награду получают те, кто оставил неизгладимый след в истории музыки и навсегда изменил наше представление о ней. Музыка этой группы повлияла на самых разных исполнителей, от „Воа Morte“ до „Nine Inch Nails“ и „Linkin Park“, не говоря уже о представителях стиля электро-клэш и целого полчища хип-хопперов».

Награду группе вручал DJ Shadow, культовый музыкант с лондонского лейбла «Mo' Wax»: «Они были единственной не-хип-хоповой группой, которую я слушал в юности. У них я научился извлекать из техники эмоции. Первая награда „Q Innovation Award“ вручается… конечно же, „Depeche Mode“».

От лица группы говорил Дэйв Гэан: «Не знаю, что и сказать. Это очень неожиданно. Вряд ли мы могли знать, что спустя двадцать лет по-прежнему будем стоять на сцене, но мы здесь, и мы этим гордимся. Хочется поблагодарить Дэниела Миллера с „Mute Records“, который всегда помогал нам экспериментировать и развиваться, и Антона Корбайна за отличное оформление. Большое спасибо».

Гэри Ньюман, человек, стоявший у истоков синтипопа, прокомментировал последние успехи «Depeche Mode»: «Почему они стали такими популярными? Очень просто: потому что они великолепны. Иногда этого достаточно».

Немало достойных музыкантов записывали кавер-версии песен «Depeche Mode». В сентябре 2001-го вышел альбом Тори Амос «Strange Little Girls», на котором присутствовали двенадцать перепетых ею изначально мужских песен. Четвертым треком на диске стояла мартиновская «Enjoy The Silence».

В 2002 году легенда кантри, семидесятилетний Джонни Кэш, перепел «Personal Jesus». С музыкой «Depeche Mode» Кэша познакомил талантливейший продюсер Рик Рубин.

С того времени, как группа начала играть в гараже Винса Мартина, прошла почти четверть века, но «Depeche Mode» и не думали останавливаться.

Винс Кларк: Их увлечение американской музыкой на пике ее популярности напоминает мне наше старинное увлечение футуризмом. С тех пор как я ушел из группы, «Depeche Mode» под влиянием Мартина все больше склонялись к року. Мне кажется, теперь они ближе к Игги Попу. Мартин любил Игги, а я предпочитал «Buggles». Поэтому мы и не вместе.

В 2003 году журнал «Q» задал Дэйву вопрос: продержались бы «Depeche Mode» так долго, не покинь их Винс в 1981-м? «Хороший вопрос, — ответил Гэан. — Думаю, нет. После ухода Винса у нас не возникало вопроса о том, продолжать нам играть или нет: мы просто пошли в студию и начали экспериментировать, у нас и выхода-то не было. Винс двигался в определенном направлении и не скрывал этого, и мне кажется, он не смог бы продолжать заниматься этим в компании еще троих людей, у каждого из которых тоже было свое мнение. Без нас он достиг большого успеха. Я рад, что так вышло, потому что каждый раз, когда меняется состав группы, нам приходится меняться. Если мы хотим выпустить еще один альбом, нам нужно снова встряхнуться и хорошенько все пересмотреть».

Что до вероятности выхода еще одного альбома, Винс ответил неопределенно: «Мартин, насколько мне известно, подумывает о сольном проекте. У него теперь жена и дети, и для него, наверное, уже не так важны гастроли и весь этот рок-н-ролл. Ведь в какой-то момент спрашиваешь себя: „Почему я по-прежнему этим занимаюсь? Я не обязан это делать“. Вот Флетчер никогда не захочет бросать „Depeche Mode“, потому что в нем его жизнь. Вряд ли то же самое можно сказать о Дэйве: он уже успокоился. Вообще невероятно, что он так успешно справился со своей зависимостью. Просто потрясающе».

Дэйв Гэан: Мы стали другой группой. Теперь мне хочется, чтобы мы были открытым коллективом. В общем-то, в музыкальном и созидательном планах основой группы являемся мы с Мартином — после ухода Алана это стало особенно очевидно. Я вижу наши будущие альбомы так: мы впустим тех, кто хочет к нам присоединиться, будь то Питер Гордено, Кристиан Айгнер или кто-то еще, и они помогут сделать из песен Мартина, моего вокала и всего, что мы вместе создадим, что-то новое…

Так что же лежит в основе успеха «Depeche Mode», помимо творений Антона Корбайна и постоянной поддержки Дэниела Миллера?

Алан Уайлдер: Как автор песен Мартин недооценен, в этом нет сомнений. Мало кто умеет писать песни, которые так трогают. Довольно очевидно, что за долговечностью «Depeche Моде» стоят его сочинительские способности.

Флад, продюсер: По идее их следует считать поп-группой, но это не так. Их песни куда глубже. Их концерты воспринимаются скорее как рок. В этом сочетании их уникальность. Я не знаю никого, кто делал бы нечто хотя бы отдаленно напоминающее то, чем занимаются «Depeche Mode».

Дэниел Миллер: На мой взгляд, все альбомы «Depeche Mode» великолепны. Они явно лучше, чем все остальное, что вышло за время их существования, а это более двадцати лет. Сложно назвать еще кого-то, кто сумел в течение такого долгого срока поддерживать неизменно высокое качество. «Depeche Моде» уникальны. «Exciter» доказал, что они по-прежнему в отличной форме и готовы к экспериментам. Во многих новых треках слышно влияние современной электронной музыки. Они не перестают пробовать новое и успешно использовать его в своих песнях. Думаю, именно это отличает их от остальных. Они живут двойной жизнью: с одной стороны потрясающий композитор, с другой — музыкант-экспериментатор. Они ни на кого не похожи. Есть группы, которые пытаются им подражать, но никто даже близко не стоит.

Я горжусь ими. Просто невероятно, что они так далеки от мейнстрима.

Энди Флетчер: Большинство музыкантов уходят со сцены довольно быстро, а мы здесь вот уже двадцать четыре года, и если захотим, останемся еще дольше. Думаю, у этого есть несколько причин. В нашей группе положительные и отрицательные черты участников всегда уравновешивали друг друга. Мы всегда умели предвидеть будущее музыки. Наконец, мы заработали себе хорошую репутацию живыми выступлениями.

Но самые главные причины не в этом. Во-первых, нам повезло с авторами песен, Винсом Кларком и Мартином Гором. Во-вторых, у нас потрясающие отношения с «Mute Records». Думаю, именно эти отношения позволили нам постоянно расти и развиваться. Нам никогда не говорили, как нам следует звучать, и нам не приходилось думать о коммерческом успехе. Если честно, я считаю, что, выбери мы в самом начале какой-нибудь мейджор-лейбл, я бы сейчас не стоял здесь.

Глава XXXIII Продолжение следует?

К концу 2002 года все мероприятия, связанные с альбомом «Exciter», подошли к концу. В 2003-м все три участника «Depeche Mode» обзавелись собственными веб-сайтами: martingore.com, davegahan.com и toasthawaii.com (Флетч хранил верность своему любимому берлинскому кушанью).

10 мая 2002-го, перед запуском этих трех сайтов, общий сайт участников, depechemode.com, объявил о том, что Дэйв Гэан и Мартин Гор планируют выпуск сольных альбомов. Надо сказать, слухи об этом начали просачиваться в прессу еще до начала турне в поддержку альбома «Exciter».

В мае на сайте MTV.com появилось заявление Гэана о том, что в июле он приступит к записи пятнадцати новых песен, а работать с ним в студии будут продюсер и перкуссионист Кен Томас, известный по проекту «Sigur Ros», и мультиинструменталист Нокс Чейндлер, до этого работавший с такими группами, как «The Psychedelic Furs», «Siouxsie & The Banshees» и «REM».

Гор раскрыл свои планы еще в марте 2002-го: «Я подумал, что вместо того, чтобы сидеть без дела, я мог бы записать альбом кавер-версий. Этим я и займусь в этом году. Мне пока сложно сказать, как это будет выглядеть, потому что когда пишешь кавер на любимую песню, явный уход от оригинала воспринимается тобой как святотатство. С другой стороны, просто воссоздавать оригинальные версии мне тоже не хочется. В общем, я постараюсь сохранить нужный баланс и сделать из совершенно неэлектронных песен что-нибудь электронное, не разрушая при этом то, что изначально привлекает в этих песнях».

Как ни странно, Гора обогнал Энди Флетчер, уже летом 2002-го выпустивший на своем лейбле «Toast Hawaii» сингл дуэта «Client», получивший весьма неплохие оценки от тех немногих критиков, кому довелось подержать в руках пластинку, изданную тиражом в пятьдесят экземпляров.

С Кейт Холмс Флетч познакомился во время «Exciter Tour». Большую часть времени на разогреве у «депешей» выступал Фэд Гэджет, но иногда (например, в Афинах, Загребе, Стамбуле и Мангейме) его подменяли две девушки, именующие себя «Technique» и играющие синти-поп — Кейт Холмс и Зен Тайлер. Энди они понравились, и он решил поддерживать связь с дуэтом, благо это было несложно: они с Кейт жили по соседству. Зен ушла из дуэта, и на смену ей Кейт взяла вокалистку Сару Блеквуд из «Dubstar». «Мы с Сарой к тому времени уже создали новый проект, „Client“, — рассказывает Кейт. — Мы хотели заняться чем-нибудь совершенно новым. Мы показали Энди одну из наших демозаписей и думали, что ему совсем не понравится. Два месяца он молчал, а потом мы случайно встретились в пабе, и он сказал, что хочет с нами поговорить».

Когда пришло время первого концерта «Client», на разогреве под псевдонимом «Client: F» сыграл сет сам Флетчер. «Не сказать чтобы я был прирожденным диджеем, — объяснял Энди журналисту „Splendid“. — В техническом плане у меня не все гладко, но я ставлю хорошую музыку».

Первый сингл «Client», запоминающийся трек «Price Of Love» в стиле электропоп, вышел 7 апреля 2003-го.

К сожалению, широкая публика не сразу получила возможность познакомиться с новой группой: «Price Of Love» продавался недостаточно хорошо для того, чтобы девушек позвали выступить в «Тор Of The Pops» или каком-либо еще телешоу.

Однако Флетчер не унывал и продолжал строить планы: «Мы пытаемся продюсировать и продвигать музыку не так, как это делает большинство лейблов. Собственный лейбл я основал во многом как раз для того, чтобы делать все не так, как все. Мы особенно не тратились; запись была сделана в домашних условиях. Продвижение будет медленным».

Выход «Counterfeit 2», альбома, состоящего, как и его предшественник 1989 года выпуска, из радикально переработанных Мартином чужих песен, был предварен выпуском сингла «Stardust» — кавер-версии на хит Дэвида Эссекса, в 1974 году вошедший в первую десятку британского чарта. Сингл вышел на нескольких носителях: компакт-диске, двенадцатидюймовой пластинке и, как ни странно, DVD.

В Германии мартиновская версия «Stardust» добралась до двадцать девятой строки чарта, а в родной Британии не поднялась выше сорок четвертого места, во многом из-за полного отсутствия раскрутки на радио — но чего можно было ожидать, когда радиостанция «Radio 1» отказывалась включать в ротацию даже песни «Depeche Mode»? Так или иначе, покупали сингл и в Британии, и в Германии в основном только преданные поклонники, а не обычная публика, и именно им Мартин был обязан попаданием в чарты, пусть и на не слишком солидные позиции.

Альбом «Counterfeit 2» был записан в домашней студии Мартина в Санта-Барбаре. Участие в его создании приняли Эндрю Филпотт, Пол Фригард и Питер Гордено.

Полностью сосредоточиться на пластинке Мартину не удалось — он разрывался между работой и семьей, ведь 27 июля 2002 года родился его третий ребенок, Кало Леон Гор. Когда женатого на американке Гора спросили, какова вероятность того, что он вернется жить в Англию, он ответил: «Вряд ли это случится. Когда немного поживешь в Санта-Барбаре, уезжать отсюда совсем не хочется. Мне нравится, что тут каждое утро светит солнце».

Гора вполне можно понять, однако нужно заметить, что он и не думал забывать о родине. Так, на одной из фотографий, сделанных Корбайном в тот же период, Гор запечатлен играющим на гитаре в своей домашней студии. Мартин сидит в кресле, застеленном британским флагом. «Понятное дело, я скучаю по друзьям и всяким глупостям вроде футбола», — признается Мартин.

Флетчер не был единственным участником «DM», попробовавшим себя в роли диджея. Мартин выступал под псевдонимом «Electromart»: «Один мой друг владеет баром в Санта-Барбаре, где я иногда тусуюсь и диджействую. В прошлый раз вход на это мероприятие стоил десять долларов. Полученные средства мы отдали на благотворительность. Я этим занимаюсь не за деньги, а ради забавы».

В ответ на вопрос журналиста о том, хотел бы он как-нибудь сыграть совместный сет с Мартином, Флетчер пошутил: «Мартин играет музыку для кладбищ. Прямо скажем, он не самый жизнерадостный диджей на свете. Он ни за что не станет играть трек, если есть вероятность, что кто-то в зале его уже слышал. Я-то попроще».

Пока Гор наслаждался уютом своего калифорнийского пристанища, Гэан на восточном побережье не покладая рук трудился в студии «Electric Lady». «Я живу в небольшой квартирке в Нью-Йорке, мне негде строить домашние студии, — пояснил Дэйв. — Мне нравится каждый день ходить на работу. До студии кварталов двадцать, я туда хожу пешком».

«Нью-Йорк меня очень вдохновляет, — рассказывал он позже. — Из всех мест, где я жил, Нью-Йорк дает мне больше всего стимулов к творчеству. Мне очень нравится атмосфера, а еще возможность тусоваться в Ист-Виллидж, где всегда много музыкантов. В Нью-Йорке рождается очень много хорошей музыки, это меня тоже вдохновляет».

Дэниел Миллер помог Дэйву с поиском подходящего продюсера. «Мы с Дэниелом решили, что мне нужен кто-то, кто сможет больше из меня выжать, — рассказывал Гэан. — Как сказал Дэниел, проще всего было бы окружить меня кучей высококлассных музыкантов и получить на выходе ровную и гладкую запись, но я совсем не этого хотел».

Возможно, именно поэтому Гэана так впечатлило звучание исландцев «Sigur Ros». Гэан решил, что ему нужен человек, стоящий за этим звучанием, Кен Томас, и не ошибся: «Дэниел был с ним знаком. Они встретились, и Дэниел показал ему несколько моих песен, а потом мы втроем пообщались по телефону. Кен сказал, что от моих песен ему хорошо, и мне этого было достаточно. Это мне и было нужно: пластинка, от которой людям хорошо».

28 апреля 2003-го, уже через две недели после выхода первого сингла, был выпущен альбом Мартина Гора «Counterfeit 2». В первую же неделю он попал на двенадцатое место в немецком хит-параде. Отзывы прессы, как и следовало ожидать, были весьма разнообразны, но большая часть рецензентов альбом не одобрила.

«Я не рассчитывал на коммерческий успех, — спокойно пояснил Мартин. — Я очень удивлюсь, если он будет хорошо продаваться и станет хитом». Он и не стал — по крайней мере, если сравнивать его успех с успехом альбомов «DM».

«Думаю, между выбранными мной песнями и моими собственными сочинениями можно провести определенные параллели, — рассуждает Мартин. — Сложно сказать, в чем сходство. Обычно я выбираю очень эмоциональные песни, часто это песни об одиночестве. Мне очень важно запечатлеть эмоции. Если я буду писать песни для себя, думаю, они будут мало отличаться от того, что я пишу для „Depeche Mode“».

В конце апреля начались короткие гастроли Мартина, организованные с целью раскрутки «Counterfeit 2». Турне состояло из восьми концертов, несколько претенциозно озаглавленных «А Night With Martin L. Gore» («Ночь с Мартином Л. Гором»).

На сцене, помимо Мартина, присутствовали Эндрю Филпотт со своими синтезаторами и ноутбуком и Питер Гордено, который исполнял роль клавишника во время двух последних туров «Depeche Mode». Гор играл шесть из одиннадцати песен с сольного альбома, а также нежно любимую им «Never Turn Your Back On Mother Earth» группы «Sparks» и несколько собственных сочинений из обширного арсенала «Depeche Mode»: «Only When I Lose Myself», «Sweetest Perfection» и акустические версии «In Your Room», «Walking In My Shoes» и «The Love Thieves». Для выходов на бис были припасены «А Question Of Lust» и «Shake The Disease».

Нельзя сказать, что критики были в восторге. Роб Даер, 2 мая посетивший концерт в лондонской «Астории», написал, что «Мартин блестящий композитор. Вот только сочинять песни ему удается лучше, чем исполнять их». Также Даер счел, что без песен «Depeche Mode» концерт был бы лучше, и заключил, что Гору будет невероятно сложно расстаться со своим выдающимся музыкальным прошлым.

Зрители лос-анджелесского концерта с ним не согласились. В рецензии, появившейся на одном из сетевых ресурсов, среди прочего говорилось, что выступление Мартина покорило присутствующих в зале интимностью атмосферы, а также вдохновенным и прочувствованным пением Гора, благодаря которому некоторые песни звучали практически как церковные гимны.

В то время как Гор ограничился восемью концертами из нежелания ехать в масштабное турне, Гэан в преддверии выхода собственного альбома склонился именно ко второму варианту. Когда Дэйву задали вопрос о том, каково ему будет играть без товарищей, он переспросил: «Вы хотите сказать, без Мартина? С тех пор как ушел Алан, играет только он — Флетч на сцене ничем не занят. Вы, репортеры, не понимаете, что „Depeche Mode“ — это я и Мартин, причем уже давно. После ухода Алана нам потребовались дополнительные музыканты, потому что Флетч играть не умеет, он только руками размахивает. Наверное, он думает, что этим развлекает публику, но мне это все надоело. Я хочу, чтобы те, кто находится со мной на одной сцене, выкладывались так же, как я».

На вопрос журнала «Q» о будущем группы Дэйв ответил: «Нам не хватает Алана. У меня такое ощущение, что „Exciter“ — альбом Мартина, а от меня там только голос. Я не соглашусь участвовать в создании еще одного альбома, если мне не дадут быть его соавтором. Я записал альбом, которым очень горжусь. Да кого волнует хренов „DM“! Мне до смерти надоело разговаривать о „DM“».

Однако практически в каждом интервью того периода Гэана неизменно спрашивали именно о «Depeche Mode», и он все больше обозлялся. В числе прочего он как-то заявил, что «в нашей группе слишком строгое распределение ролей. Мартин пишет песни, Дэйв их поет, а Флетч тусуется поблизости и подбадривает Мартина, хоть они уже и не так дружны, как когда-то».

Оскорбленный Флетчер ответил достаточно дипломатично: «Дэйв совершенно не прав: мы с Мартином по-прежнему друзья. Честно говоря, я думал, что и Дэйв наш друг. Он в последнее время наговорил много вещей, которые нас с Мартином приводят в изумление, но мы понимаем, что он делает это для того, чтобы доказать свою самостоятельность. Мы все встретимся в конце две тысячи третьего, и тогда Дэйву придется рассказать нам, что стоит за всеми этими высказываниями, потому что нам с Мартином не до конца ясен сценарий».

«Я не вижу смысла в записи очередного альбома „Depeche Mode“, если ситуация не изменится, — продолжал злобствовать Гэан. — Какова вероятность того, что это все же случится? А знаете, мне сейчас все равно».

«Возможно, интервью заменяют Дэйву психотерапию, — предположил Флетчер. — Одно дело, что Дэйв говорит, а другое дело, что он на самом деле думает».

Мартина слова Дэйва тем не менее ранили. «Я бы соврал, если бы сказал, будто меня не волнует, что думает Дэйв», — признался он Дэйву Симпсону из «Гардиан». Гэан, впрочем, утверждает, что на все сказанное им Гор ответил подчеркнутым пренебрежением к его сольному проекту. «Мартин позвонил мне и сказал: „Я тут только что вернулся из отпуска, а мне пришло извещение с почты о том, что мне прислали диск… Ну ладно, я не за этим звоню. Не подскажешь телефон хорошего врача-хиропрактика?“».

Удар пришелся точно по больному месту: мнение Мартина было для Дэйва очень и очень важно. «Он мне вообще ничего не сказал об альбоме. Неужели нельзя было просто позвонить и пожелать удачи?» — удивлялся раздосадованный Дэйв.

Гэану пришлось довольствоваться информацией из сторонних источников: «Мне рассказывали, будто Мартин сказал, что это „не то, чего он ожидал“. Не знаю, чего он ожидал — что альбом будет тяжелее, ближе к року? Мартин никогда не понимал, что у меня другой рок-н-ролл. Мой рок-н-ролл — это „Rolling Stones“, „Stooges“, „Clash“…»

Когда какой-то немецкий журналист поинтересовался мнением Мартина о «Paper Monsters», скупой на похвалу Гор ответил: «Я ожидал другого, но звучит он интересно». Похоже, сторонние источники нисколько не исказили полученную информацию…

Мнения музыкальных журналистов о выпущенном 2 июня 2003 года долгожданном дебютном сольном альбоме Гэана разделились. Одни хвалили его за искренность, другие обвиняли в поверхностности и банальности.

Гэан рассказал журналисту «Uncut», что сначала «забавы ради» хотел озаглавить альбом «Essex Boy» («Мальчик из Эссекса»), но в итоге выбрал более личное «Paper Monsters», оказавшееся метафорой. «Когда я был маленьким, я много времени проводил в размышлениях о том, кто же живет в чулане и под кроватью, — объяснил Дэйв. — Я хотел знать, чьи шаги пугают меня по ночам и кто мне снится. Я понял, что страх не дает мне делать то, что хочется. Мне не давали покоя именно они, эти бумажные чудовища, и из осознания этого вырос мой сольный альбом. Во мне все росли эти бумажные чудовища, и мне нужно было их выпустить. Потом я понял, что это были даже не чудовища, а просто большой лист бумаги, а еще потом — что могу его порвать и пролезть сквозь него».

Тексты песен с «Paper Monsters» рассказывают об этом постепенном осознании. Дэйв Гэан: «Bitter Apple» — о влюбленности и внезапном осознании того, что я снова могу испытывать это чувство. Это не обязательно о любви к другому человеку — просто о том, каково вновь чувствовать любовь и красоту во всем.

«Hold On» — об испытаниях. Я понял, что это были не испытания, а дары. Мне было дана возможность что-то изменить или пойти по другому пути. В каком-то смысле она еще и о Боге, как я его чувствую.

«Black and Blue Again» была написана после того, как я сильно поссорился с женой. Я чувствовал себя как боксер на ринге, и песня тоже о бое — бое с собой, бое за наши отношения… Песня получилась тяжелой, но я хотел быть в ней честным. Я хотел рассказать все как есть и признать, что я не очень хороший человек.

Стоит ли удивляться, что сразу несколько рецензентов отметили разницу между отполированным альбомом Гора и неуверенным, но искренним творением Гэана. Но всем угодить, разумеется, невозможно. Американский журналист Дуглас Рул, например, написал в своем обзоре, что из двух альбомов повторного прослушивания заслуживает только «Counterfeit 2», отозвавшись о сольнике Гэана как о «сплошном разочаровании».

9 июня альбом «Paper Monsters» попал в британский хитпарад, причем сразу на девятую строку. Увы, уже через неделю он опустился на семьдесят пятое место — но Гэана это не испугало, и отменять многочисленные запланированные концерты он не стал. Кроме песен с дебютного альбома Дэйва, в сет-листе присутствовали избранные хиты «Depeche Mode»: «Walking In My Shoes» (в акустической версии, созданной Гором), «I Feel You», «Never Let Me Down Again», «Policy Of Truth», «Enjoy The Silence», «Useless» и «Dream On». Особенно понравилось зрителям выступление в лондонском «Шепердс-буш». В тот вечер в зале присутствовали мама Дэйва и Флетчер, по-видимому, успевший простить Дэйву все его нападки.

Конечно, гастроли отнимали много времени и сил, однако Дэйв сумел выкроить время на то, чтобы подписать контракт с «Universal Music Publishing» который, по его словам, никоим образом не мог навредить его отношениям с «Mute» и «Depeche Mode». Пока Гэан воплощал в жизнь свои амбиции, Флетч и Гор тоже не скучали. Энди продолжал выступать в роли ди-джея и заниматься пока что единственными подопечными «Toast Hawaii». В сентябре 2003-го Мартин начал писать новый материал. Предполагалось, что судьбу новых песен участники обсудят с Дэниелом Миллером на запланированной на ноябрь встрече.

На вопросы журналистов о том, даст ли он возможность Дэйву использовать в новом альбоме собственный материал, Мартин отвечал уклончиво: «Этого пока никто не знает. Если мы хотим выпустить еще один совместный альбом, то прежде всего нам придется выяснить, смогут ли наши песни сосуществовать на одной пластинке». Гэан, в свою очередь, и не думал сдавать позиции. Он заявил, что не прочь подумать о новом альбоме «Depeche Mode», но только если поддержка, которую он всегда оказывал Мартину, станет наконец взаимной. По мнению Дэйва, в противном случае в создании альбома нет никакого смысла.

Противостояние продолжалось; ни одна из сторон не хотела уступать. «Лично мне вероятность выхода еще одного альбома „Depeche Mode“ кажется низкой, — сказал Мартин в одном из интервью. — Когда мы с Дэйвом занялись сольными проектами, мы планировали в конце года собраться и обсудить планы на будущее, но он теперь всем говорит, что не хочет иметь ничего общего с „DM“ и больше не собирается с нами записываться. Ну, не хочет и не надо, пусть занимается чем-нибудь другим».

Запланированная на декабрь встреча так и не состоялась: участники группы не сумели договориться между собой.

Тем не менее Флетчер был настроен оптимистично. Во время визита в Москву, где он сыграл сет на вечеринке в честь пятидесятилетия журнала «Плейбой», он дал интервью представителю «Shout! online», русского сайта для любителей электронной музыки. Интервьюер упомянул запланированную на конец года, но так и не состоявшуюся встречу участников «Depeche Mode». «Мы встретимся в январе, — сказал Флетч. — Пару недель назад я был у Мартина в Калифорнии. Он пишет новые песни. Общая идея уже достаточно ясна, и работа над альбомом должна начаться в марте или апреле».

Прошел январь, а от «Depeche Mode» по-прежнему не было ни слуху ни духу.

Флетч занимался вторым альбомом «Client», участие в записи которого принял не кто иной, как Гор, и проектом «legate X», вторым подопечным лейбла «Toast Hawaii». Он не терял надежды на то, что «Depeche Mode» соберутся записать новый альбом.

В конце концов Гэан сменил гнев на милость, и на его сайте появилась следующая запись: «Сейчас я пишу песни. Я знаю, что Мартин занят тем же. Надеюсь, вскоре мы встретимся и обсудим планы на будущее. Надеюсь, эти планы будут касаться „Depeche Mode“. Поживем — увидим. Мы будем держать вас в курсе». Ну что же, поживем — увидим…

С тем, что «Depeche Mode» — музыкальный феномен, спорить сложно. Начав свой путь в Бэзилдоне, «депеши» пришли на вершину мировой славы, потеснив величественные ряды рок-аристократии. Если они решат выпустить еще один альбом, можете не сомневаться, он вас не разочарует. Если они захотят сыграть его живьем — тем лучше.