Дерзкие сердца

ГЛАВА 20

Приподнявшись на локте, Трэйнор смотрел на спящую Марси. В душе его радость боролась с чувством вины. Он снова желал ее с жаром, которого он еще не знал до этого.

В пещере было тихо. Джон Хэбнер и его жена мирно спали за занавеской – всего в нескольких шагах от Марси и Трэйнора. Янки на время прекратили канонаду, очевидно, отдыхали и снайперы. Единственным звуком было едва слышное дыхание Марси.

Ему так хотелось дотронуться до нее, прижать губы к ее губам и снова почувствовать сладость ее тела, но он сдержался. Он думал, как несправедлива жизнь. Никто из братьев и сестер Брэгет не был счастлив в детстве. Но детство показалось бы им сносным, если бы они знали, в какие переделки может попасть взрослый человек.

Томас Брэгет перед смертью сделал все от него зависящее, чтобы испортить жизнь своим сыновьям. Надо признаться, о смерти его никто не жалел, даже мать и сестра Трэйнора. Оставшись после кончины отца с пятном на репутации и неразгаданными тайнами, осложнениями, возникшими с Рыцарями Золотого кольца [11], Брэгеты все же надеялись на будущее, свободное от жестокости и оскорблений. Но тут началась война.

Рыцари. Забытый гнев опять вспыхнул в крови Трэйнора. Он не подчинился отцовской воле и не присоединился к ним, хотя потом и заплатил за это неповиновение дорогой ценой. Правда, при трезвом размышлении он понял, что получил полезный урок.

Он отвернулся от Марси со злым блеском в глазах и застывшим лицом. Когда-то, несколько лет тому назад, он искренне полюбил женщину, а она швырнула эту любовь ему в лицо, когда его отец сделал ее богатой в обмен на разрыв с Трэйнором. Родитель преподал урок: не перечь отцу и не бросай вызов. А он перестал доверять женщинам. По крайней мере, не открывать им свое сердце.

Осторожно, стараясь не разбудить Марси, Трэйнор поднялся с дивана. Накрыл ее, обнаженную, покрывалом, которое взял со стула, быстро оделся и вышел из пещеры. Уже на улице застегнул ремень с кобурой и надвинул плотнее черную широкополую шляпу.

Он вел себя как дурак. Марси Колдрэйн – сестра офицера-юниониста. Она северянка и по рождению, и по воспитанию. А он, Трэйнор, по-идиотски похитил ее и совсем уже по-идиотски соблазнил. Будет удивительно, если она не позаботится о том, чтобы его повесили. Он заслужил это, хотя бы своей глупостью.

Трэйнор заметил Брета возле пещеры лейтенанта Карстеда. Надо увести его отсюда и поговорить без риска наткнуться на лейтенанта, встреча с которым нежелательна. В теперешнем настроении Трэйнор боялся совершить какой-нибудь безрассудный поступок – например, заехать лейтенанту кулаком в физиономию.

Брет увидел Трэйнора и пошел навстречу ему.

– Сборы заканчиваем, – сообщил он шепотом.

– Есть новости? – спросил Трэйнор.

– Да. Один не пришел – Лифлин. – Брет пожал плечами. – Если он не появится перед нашим уходом, то, полагаю, совсем не придет.

– Думаешь, он попался?

– Попался, убит, заблудился, утонул. Все что угодно.

Трэйнор мельком взглянул на пещеру лейтенанта Карстеда: в ней было темно – свет не горел – и вздохнул с облегчением.

– Успел немного поспать? – спросил он Брета.

– Подремал. Ждал Джонса, того солдата, который взялся проводить нас в Бриджпорт. Он сказал, что встретит меня здесь.

Трэйнор достал карманные часы, открыл золотую гравированную крышку. Часы эти принадлежали его деду, человеку, совершенно непохожему по складу характера на сына Томаса. Трудно было поверить, что в их жилах одна кровь. Трэйнор повернул циферблат так, чтобы на него падал свет луны.

– Я зайду в госпиталь к Белле. Дай знать мне, когда все соберутся.

Он пошел вверх по тропинке, больше всего желая избежать встречи с Карстедом или Марси.

Проходя мимо убежища Хэбнеров, он думал о Марси, о том, как она спит сейчас, свернувшись калачиком, и не мог отделаться от чувства вины. Он все готов отдать – лишь бы снова быть с ней. Но разлука лучше для них обоих. Ей вовсе не нужен мятежник. Зная Марси, он не удивится, если она объявит себя соблазненной и обманутой. И в этом легко будет убедить – ведь она проснется совершенно обнаженной в пещере Джона Хэбнера.

Господи, да он законченный идиот! Идиот, потому что воздвиг между ней и собой высокую стену.

Трэйнор вошел в госпиталь. Белла спала, но он не мог уйти, не поговорив с ней. Ведь все обернулось совсем не так, как они задумали. Раздались пушечные залпы, но они не разбудили раненых – люди были так истощены и измучены, что ничего не услышали. А иные просто лежали без сознания.

Он встал на колени возле кровати свояченицы. Когда он видел Беллу в последний раз, она вся сияла, ее золотые волосы волнами ложились на плечи, в голубых глазах светилось счастье. Трэйнор печально улыбнулся. Ведь этот последний раз был три года назад, в день свадьбы Трэкстона и Беллы. Это воспоминание повлекло за собой новое, о Лин – сестре-двойняшке Беллы – и его другом брате Трэйсе. Сыграли двойную свадьбу: два брата женились на девушках-сестрах – какой прекрасный повод для торжества! И все-таки, несмотря на счастье, все присутствующие ощущали какую-то тень. Ведь нельзя было забыть, что Томас Брэгет убит и обвиняют в этом отца Беллы и Лин – Генри Сорбента – офицера и члена общества Рыцарей Золотого кольца.

Скорее всего, его повесили, если, конечно, ему не удалось бежать во время беспорядков, которые охватили Новый Орлеан при пожаре в форт Самтер… Начало войны… начало той бури, которая захватила всех и так повлияла на судьбы.

Его мать ни разу не упомянула об этом в своих письмах, но иногда Трэйнор спрашивал себя, имеют ли Белла и Лин какие-то известия от отца и нет ли данных, снимающих с него вину.

Он глядел на Беллу, и ему стало легко от того, что она ровно дышит во сне. И все-таки в душе гнездился страх, что раны у свояченицы серьзнее, чем это кажется доктору. Волосы отливали золотом, но сейчас некогда роскошные пряди казались слабыми и безжизненными, а в уголках глаз притаились печальные и горькие морщинки.

Трэйнор легонько погладил Беллу по щеке. Эта женщина создана для смеха и радости, а не для слез.

Белла открыла глаза и повернулась к нему.

– Трэйнор… – Она с тревогой схватила его за руку. – Трэкстон? Что случилось с Трэкстоном?

Ее глаза наполнились слезами:

– Неужели Виксбург пал?

– Нет, Белла, нет, – тихо успокоил ее Трэйнор. – Все хорошо. Я пришел проститься. Сегодня вечером мы отправляемся в Бриджпорт.

Она привстала на кровати:

– Я пойду с вами.

Он мягко возразил:

– Нет, нет. Ты слишком слаба.

Он усмехнулся:

– А потом, что же подумает Трэкстон, если вместо брата его будет спасать жена? И что подумают мои товарищи?

Белла улыбнулась, но улыбка не вытеснила страха из ее взгляда.

– Не волнуйся, милая, – Трэйнор наклонился и поцеловал Беллу в лоб. – Янки не справятся с Трэкстоном. Да и я не стану цацкаться.

Он с улыбкой поднялся:

– Отдыхай и поправляйся, а мы скоро вернемся.

Марси подвинулась, желая покрепче прижаться к Трэйнору. И в испуге и удивлении открыла глаза, наткнувшись на спинку дивана. Девушка осмотрелась, надеясь увидеть его, но пещера была пуста. Марси протерла глаза и села, прижимая к груди одеяло. Убежище было полно теней. Что-то случилось, поэтому его нет. Он наверняка поспешил на помощь. Наверное, Грант и Шерман начали наступление, о Боже!

Марси поспешно оделась – панталоны напялила, не заботясь о чулках, небрежно завязала рубашку, а платье натянула так быстро, что и сама удивилась, как не порвала его. Кринолин так и остался валяться на полу.

«Что-то случилось» – эти слова не выходили у нее из головы. Он не смог бы уйти и бросить ее после ночи любви. Трэйнор не способен на такое. Но как бы горячо она ни втолковывала себе это, где-то в глубине души звучал тихий голосок. Он нашептывал ей, что она вовсе не знает Трэйнора Брэгета и не представляет, на что он способен.

Может быть, одиночество, которое она так явно ощущала в его душе, показное, а нежность – притворство.

Марси выбежала из убежища. Ей не хотелось верить в это. Случилось что-то. У входа в пещеру девушка остановилась и осмотрелась. Пушки умолкли, флотилия, стоящая на реке, молчала, спокойны были и солдаты, расположившиеся там-сям на склоне – кто-то спал, кто-то курил, а другие просто смотрели по сторонам. Должно быть, все, что она слышала раньше, доносилось оттуда, от укреплений, защищающих город с севера.

Марси направилась было к пещере лейтенанта Карстеда, но передумала и вернулась. Трэйнор явно недолюбливал Карстеда, поэтому вряд ли мог оказаться у него. Но главное было в том, что ей и самой не слишком нравился лейтенант. Он явно переоценивал себя, ожидал восхищения от Марси.

Но куда же мог деться Трэйнор? Где же он? Почему оставил ее одну?

Марси вспомнила слова Клары Самюэлс о том, что Трэйнор должен уйти. Сердце девушки вздрогнуло. Этого не может быть! Не мог он так поступить!

Девушка остановилась у входа в госпиталь, едва заметная в бледном лунном свете. Внутри, в пещере, горела лампа, и Марси увидела Трэйнора.

Дыхание ее сбилось, она не могла унять дрожь.

Трэйнор сидел у кровати той самой златоволосой дамы, с которой она уже видела его раньше. Он держал ее за руки и смотрел ей в лицо с нежностью, смягчившей его суровые черты. Да, она прекрасна. И нежна, и сильна. Полна жизни – даже сейчас на больничной койке с перевязанной головой. Марси попыталась сдержать навернувшиеся на глаза слезы. Ну как же он мог? Как он мог, проведя с ней такую ночь, покинуть и уйти к другой?

Сжав кулаки, Марси стояла неподвижно у входа в пещеру и смотрела на Трэйнора. Она-то думала, что небезразлична ему! Напрасно! Вот женщина, которую он по-настоящему любит. Это написано у него на лице. Ревность прямо-таки заполыхала в душе Марси. Трэйнор поднялся и ладонью провел по щеке незнакомки. Чувствуя, что не может с собой справиться, Марси отошла в сторону и укрылась в густой тени, став невидимой.

Как Трэйнору хотелось, покидая госпиталь, чувствовать ту уверенность, которую он пытался внушить Белле! Но ведь все холмы и долины были забиты янки отсюда и до Бриджпорта. И войсками конфедератов, которые изо всех сил стараются спасти город, оставленный Дэвисом и Джонстоном на произвол судьбы. А значит, избежав вражеской пули, легко было наткнуться на свою.

Выбраться из Виксбурга и попасть в Бриджпорт – это половина дела. Надо еще вырвать Трэкстона из когтей федералистов, уцелеть и вернуться в Виксбург. Если, конечно, этот город будет существовать. Ужасно оставлять здесь Беллу и Марси, но что делать?

Трэйнор взглянул на Беллу.

– Будь осторожна, милая, – ласково приговорил он и послал ей воздушный поцелуй.

– Трэйнор! – Белла протянула к нему руку, и он на мгновение сжал ее.

– Мы скоро вернемся.

Марси чувствовала, что не может больше сдерживаться. Она понятия не имела, кто такая Белла, но он не посмеет уйти, не попрощавшись с ней, Марси.

Не заботясь ни о своей гордости, ни о чувстве приличия, девушка решительно преградила путь Трэйнору.

– Кто эта женщина? – резко спросила она, не замечая, что ведет себя, как ревнивая баба.

Трэйнор глядел на нее с совершенно непроницаемым выражением лица: не поймешь, рад он ее видеть или сердится за несдержанность.

– Белла – моя свояченица, – сухо ответил он. Марси сжала кулачки и уперлась ими в бока.

– Свояченица? – недоверчиво повторила она.

– Да.

– Я не верю.

– Марси!

Трэйнор взял девушку за плечи и подтолкнул к пятачку, где тропинка резко поднималась вверх. Здесь можно было поговорить наедине.

– У меня нет времени, чтобы объяснять тебе, что Белла – жена моего брата Трэкстона, который сейчас в плену в Бриджпорте.

– Но…

– Именно поэтому я и здесь, – продолжал Трэйнор, не оставляя ей времени на расспросы. – Как только Виксбург падет, юнионисты повесят его. Я не могу допустить этого. Белла приехала сюда с этой же целью, но была ранена осколком.

Громыхнул пушечный выстрел, разорвав окружающую тишину.

Трэйнор прижал Марси к себе, ожидая, когда затихнет эхо выстрела и перестанет дрожать земля.

Он отстранился, проклиная себя: огонь и голод страсти снова захватили его.

– Беллу ранило как раз по дороге в Бриджпорт, – глухим от волнения голосом продолжал он. – Марси, я должен идти. Товарищи ждут меня.

Он мотнул головой в сторону города:

– Мы выходим сейчас, но я хочу попросить тебя об одном одолжении.

Она выжидательно смотрела на него.

– Присмотри за Беллой в мое отсутствие.

– Нет.

Трэйнор вздохнул:

– Ну пожалуйста, Марси. Я понимаю: то, что я сделал с тобой, плохо, и ты в праве ненавидеть меня. Извини. Нельзя было давать волю страсти, но… ничего не мог с собой поделать.

Прижав ее к себе, он опять ощутил вкус ее губ, стараясь запомнить это ощущение счастья.

Поцеловав ее, он отстранился. Если бы он этого не сделал, если бы задержал в своих объятиях, то не смог бы уйти.

– Ну пожалуйста, Марси, присмотри за Беллой.

Она покачала головой.

– Не могу.