Глава 5. А просто поговорить



– И да… Что за имя такое? Машук… – сухо процедил Хантеров.

– Это Владик так развлекается. Ему это кажется забавным, – пояснила Маша. – Он такой, знаешь ли… Весельчак.

– А! ну это бывает! – кивнул Хантеров. – Ладно, насколько я понимаю, сегодня тебя уже убивать не будут, а завтра – посмотрим.

Маша переменилась в лице, и Хак про себя выругался – неудачная шутка, что ни говори.

– Извини, привык среди своего коллектива… Одичал, наверное.

– Ничего… Пора мне привыкать к реальности, – невесело усмехнулась Маша. – Как думаешь, кто у бани был?

– Судя по тому, что ты рассказала, думаю, или сестра Лариса, или матушка мальчиков Илюшечки и Владички, а по совместительству твоя свекровь. Вряд ли они стали бы вмешивать кого-то со стороны, а отец там, как ты рассказывала, не очень активный. Хотя и его могли послать.

– Вряд ли – у него застарелый радикулит. С таким в зарослях особо не поползаешь, а у нас вокруг бани джунгли.

Маша смотрела на полную луну и чувствовала, что вполне способна выйти на крылечко и завыть, как собака.

– Маш, у тебя такой вид…

– Нормальный вид, особенно с учётом того, что от меня собираются избавиться. И вообще, не нравится, не смотри!

– То-то и оно, что нравится, – виновато развёл руками Хантеров.

– Тогда смотри молча и не критикуй! А ещё лучше не майся дурью, а скажи, что мне теперь делать? Завещание срочно написать и оповестить Илью и его родичей?

– Это выход, конечно, но они могут решить, что есть смысл попытаться его опротестовать.

– Ты имеешь ввиду, у тебя есть план лучше? – уточнила Маша.

– Разумеется – спровоцировать их. Завтра ты покопаешься в огороде, устанешь, пса запрёшь… Ну хоть в гараж, типа, чтобы он не топтал то, что ты рыхлила и копала, а потом пойдёшь в ванну. Ты же любишь, когда дома никого нет, двери в ванной до конца не закрывать… Вот и будет видно через окно, что ты там свет включила, вошла и долго не выходишь.

Маша посмотрела на него с таким ужасом, что он пересел на стул напротив и уже уверенно взял её руки в свои.

– Маш, сейчас нельзя уходить в сторону, понимаешь? Это не пьяная ссора, когда люди завелись, схватились сдуру за что-то острозаточенное, позамахивались друг на друга в запале, их вовремя удержали, а, протрезвев, изумились, а чего это они? И будут дальше изумляться да радоваться, что им не дали беды натворить. Нет, Маш! Это хладнокровные планы, предварительный сговор людей в семье… А если они всё-таки решат рискнуть и опротестовать завещание? А если просто не поверят в то, что оно существует? Нет, это и проверить-то можно, но кто их знает? И ведь со злобы могут что-то сделать.

– Страшно! – Маша почти не дышала, пока он говорил, поэтому с жадностью вдохнула воздух. – Мне страшно, понимаешь?

– Конечно, понимаю. И мне за тебя страшно.

– У твоих детей нет запасных матерей? – невесело уточнила она.

– И это тоже, и ещё кое-что. Потом расскажу, – Хантеров улыбнулся. – Ты не бойся особенно, я утром свяжусь с нашими, они выйдут на прокуратуру и на полицию, так что подстраховка в любом случае будет. Это ж мечта – сразу получить раскрытое преступление с готовыми доказательствами, преступниками, но без жертвы.

– Мне бы твой оптимизм! – тоскливо вздохнула Маша. – Ты когда поедешь?

– Куда поеду? Нет уж… Я остаюсь тут и завтра посижу в доме, понаслаждаюсь отдыхом, свежим воздухом и одним из зрелищ, за которыми наблюдать можно вечно – за твоим копанием в земле.

– Главное, в ванной не плещись! – в тон ему ответила вредная Маша. – Не буду врать… мне стало спокойнее, спасибо тебе. Я тогда тебе сейчас здесь постелю.

Хантерову очень хотелось уточнить, что Маша собирается делать со своим браком, но он решил не задавать этот вопрос.

– Если Илья в курсе происходящего – тут и спрашивать нечего, а если не в курсе… Ну Машка на законченную мaзoхисткy не похожа… Всё равно выгонит его. Да, сглупила, конечно, с этим браком, но с этим уже покончено! Хотелось бы мне узнать, она поняла, что… у неё прошла та реакция на меня? Не заметила? Да и то сказать – пока ей и не до того.

В корпорации Мироновых, да и в некоторых сопредельных организациях курсировали немного мистические слухи о способностях главы службы безопасности… Если верить им, он чуть ли не мысли умел читать, видеть сквозь стены, да и вообще… Обладал какими-то сверхспособностями.

Хантерова это откровенно забавляло, слухи он не пресекал, напротив, любил слегка подбросить дровишек в огонь, подхлёстывая разговоры.

– А что? Для работы очень полезно! – посмеивался он, спиной чувствуя опасливо-восхищённые взгляды.

Вот сейчас ему страшно хотелось понять, о чём думает его бывшая жена… Но, увы и ах, Машка всегда обладала таким прихотливым мышлением, что угадать не представлялось возможным.

А думала она о… кошке.

– Даш… Даша… кс-кс-кс! Да где ты! – она беззвучно позвала в приоткрытое окно и через пару минут на подоконнике нарисовалась любознательная расписная трёхцветная мордочка. – Ты моя умница, моя красавица! Что бы я делала, если бы не ты… Ой, наверное, уже ничего бы не делала! Совсем… Так, сейчас нельзя об этом! Не сметь об этом думать! Надо Кириллу постель перестелить, уточнить, что ему на завтрак… Веришь, я десять лет не готовила ему завтраки. Хотя, сейчас важнее покормить тебя ужином, сокровище моё!

Ощущение, что она забыла о чём-то важном, промелькнуло в голове и исчезло, не выдержав напора голодной кошки.

Кошка ела и истошно мурлыкала, Маша её гладила и беззвучно плакала. Просто потому, что страшно было себе представить иной расклад.

– Что, если бы ты не стала царапать и открывать ту решётку? Что, если бы я не пошла посмотреть? Если бы решила, что ничего страшного, может, так и нужно? А если бы Хунта не приехал?

– Не плачь, я приехал бы в любом случае! – негромко проговорил за спиной её бывший муж. – И да… Ты так славно с ней разговариваешь, что мне даже завидно стало. Поговори со мной, пожалуйста. Не об этом деле, с ним мы справимся, а просто так. Мы же с тобой сто лет не разговаривали.

– Всего десять… – невесело усмехнулась Маша.

– Для меня сто!

Маша обернулась. Да, подталкивала её некая вредная составляющая сказать что-нибудь ядовитенькое, колюченькое, но она быстро запинала это желание подальше, ибо ядовитые колючки хороши для верблюдов и жирафов, а её бывшему мужу они ни к чему.

– У тебя, Хунта, с хронологией из рук вон плохо! – сообщила она Хантерову. – О чём ты хочешь поговорить?

Сто лет… А ведь тут он был прав… Сто лет они не разговаривали просто так. Даже до развода вечно не хватало времени то у него, то у неё, всё казалось, что вот ещё немного, и они смогут пообщаться просто так. Не о делах или о детях, не о вопросах, которые надо решать, не о поездках или покупках, а просто о том, о чём хотелось рассказать друг другу и услышать мнение человека, сидящего рядом – руку протяни. Но времени всё не находилось… И ведь запросто могло бы не найтись никогда…

Луна неспешно двигалась по небу, расталкивая собой звёздный свет, под окном в цветнике беззаботно валялся Малыш, временами шумно вздыхая о чём-то своём, собачьем, кошка Дашка перебралась с подоконника сначала на руки Маши, а потом пошла знакомиться с Хунтой, признав его кошкопонимающим и вообще приятным, а они всё разговаривали… Словно очень скучали друг по другу, словно им так друг друга не хватало.

Первой опомнилась Маша.

– Сколько времени? Сколько-сколько? Ой, мамочки! Хунта, ты же весь день сегодня был в дороге, да и так, наверное, устал… И завтра будет нелёгкий день, как я понимаю. Иди спать. И да… Спасибо тебе. Я не знаю, как бы без тебя справилась и сумела бы вообще что-то сделать.

– Не за что, – отозвался Хантеров, который был бы не против и до утра поговорить, благо мог спокойно обходиться без сна немного больше, чем это обычно принято, но Машка выглядела такой утомлённой, что, и правда, лучше было дать ей отдохнуть. – Ты это… обращайся, если что.

Машка фыркнула – он точно повторил интонации волка из советского мультфильма «Жил-был пёс».

– Счас споёшь? – поинтересовалась она, вдруг вспомнив, что Илья никогда не понимал этой игры фразами, считал это баловством и ребячеством.

Хантеров, дурачась, изобразил беззвучный вой и ушёл, вручив Маше уснувшую у него на руках кошку.

– Вот что-что, а с котами он всегда ладил, – сообщила Маша разочарованной кошке. – Ну что ты так расстроилась? Он и завтра тут будет – он же обещал!

Маша была уверена, что не уснёт – слишком много всего случилось, слишком страшным был вчерашний день, а ужас перед тем, что ей ещё предстоит, заставлял судорожно сжиматься в комок, но уснула она моментально. Возможно, именно потому, что в доме был Хантеров.

Зато сам Хак и не думал ложиться.

– Ну уж нет… Спускать это дело на тормозах я точно не стану. И даже спрашивать у Машки не буду – она человек жалостливый. Тут же начнётся – понять, простить и отпустить. Ага, как же!

Любой человек, Хака знающий, мог бы посоветовать предприимчивой семейке прятаться как можно дальше и как можно быстрее, а очень хорошо знающие порекомендовали бы и вовсе не суетиться – уже поздно…

К утру был готов план действий, несколько подчинённых были разбужены и осчастливлены новым заданием, а Пётр Иванович Миронов, позвонивший, чтобы уточнить, как дела у приятеля, дал полный карт-бланш на использование ресурсов и связей.

– Чего ты глупости спрашиваешь? – удивился он. – Не просто можно, а нужно! Может, Машу пока к нам пригласить? Что ей там лишний стресс получать?

– Я потом её привезу… Если она захочет, – откликнулся Хантеров. – Но пока нужно, чтобы её тут видели.

– Ну смотри сам, – Миронов отлично знал о сложных взаимоотношениях друга с женой, которая даже после развода в категорию «бывших» почему-то не перешла. Так что Петра Ивановича обрадовало даже не совсем уверенное обещание Хака привезти Машу.

***

Маша любила свою дачу – детская любовь, когда в окрестностях знаешь каждый куст и дерево, выросла в счастье приезжать туда, где всё помнит тебя маленькую… Она даже утром, просыпаясь, обязательно касалась стены у кровати и беззвучно здоровалась со своим домом.

– Доброе утро? Да, дом? – обыденное приветствие, а кажется, что дом откликается, что от стены тепло…

– Ну, надеюсь, что сегодня всё получится хорошо! – подбодрила себя Маша, вставая с кровати, хотя больше всего хотелось залезть под неё и пролежать там весь день, изображая из себя кошку.

Ей не нужно было уточнять, что будет на завтрак Хантеров – с закрытыми глазами могла бы всё приготовить, так что, когда он вошёл на кухню, безошибочно ориентируясь по запаху, его уже ждал пышный омлет, посыпанный сыром.

Сторонний наблюдатель ничего странного в происходящем в доме не уловил бы…

Да, вот есть женщина, активно копающаяся в земле, что-то поливающая, рыхлящая и пропалывающая, рядом с ней крутится трёхцветная кошка и здоровенный лохматый пёс.

– Малыш! Не топчись по цветам! – Маша специально говорила довольно громко, чтобы наблюдатель, если он есть, не удивился, почему она на ночь закроет пса. – Ох, ты и слоник!

Когда у дома остановился фургончик с рекламой мебельного магазинчика на борту, Маша, припомнив инструкции Хака, открыла им ворота и запустила машину на участок.

– Привезли, шкафы, да? Замечательно! Вносите… Ой, только осторожнее, тут ступеньки!

Наблюдатель, который припарковал машину на заброшенном участке в соседнем проулочке, куда выходил бок Машиной бани, злобно прошипел:

– Какие тебе ещё шкафы, дyрa! Тебе гораздо больше саван бы пригодился. Ну ничего-ничего… Недолго осталось! Только и горазда, что деньги тратить!

Косой взгляд на баню, к наружной стороне которой был протянут провод с «кнопкой для ванны», успокаивал и внушал надежду на справедливость.

Нет, правда, почему ей всё? А? Почему она имеет четырёхкомнатную квартиру неподалёку от метро «Парк культуры», дачу в хорошем районе Подмосковья, да ещё так просто может позволить себе прикупить две классные однушки? Почему ей всё? Потому, что бывший муженёк платит отличные алики, да дед с бабкой оставили в наследство ту самую квартирку, а мать подарила дачку? Ну, и где справедливость? Ей, значит, всё, а у звёздочки, маленького Севочки, сына Владика, ничего подобного в жизни и не будет! И всё почему? Потому что кому-то достаётся счастье на блюдечке с золотой каёмочкой, а кто-то бьётся с проклятым бизнесом, который на ладан дышит и всё норовит развалиться. А с чего отдавать кредиты, которые тянут последние жилы и грозятся лишить жилья Владика и Севочку?

– Жаль, что всё забрать нельзя! – прошипел наблюдатель, сжимая руки, лежащие на руле. – Ну хоть четверть, да получим! Кредиты закроем, и Севочке останется… Давай же, курица тyпaя, лезь в свою ванну, а то мне потом ещё подчищать много чего надо!

Давно были занесены напрасно купленные «курицей» шкафы, давно уехал фургон, а эта дyрa ещё и подыграла – закрыла здоровенного пса, которого наблюдатель собирался «накормить» кое-чем таким, после которого псина не стала бы больше мешать.

– Ну хоть что-то в своей жизни нужное сделала! – похвалил Машу наблюдатель. – А… Ну понятно. Она весь день копалась, грязная, уставшая, теперь попрётся в ванночке загорать и отдыхать. Спокойного вечного сна!

Спустился августовский тёмно-бархатный вечер, в доме зажёгся свет, потом погасло всё, кроме той самой золотистой полоски из ванной, и наблюдатель глубоко и довольно вздохнул.

– Ну ещё немножко! У неё в ванне выход сливного отверстия металлический, так что контакт будет отличный… чуток ещё подожду, чтобы уж точно расслабилась – так проще потом будет изобразить картину несчастного случая, – наблюдатель покосился на пакет, где лежал планшет, перегоревший из-за случайного попадания в таз с водой. – Так… пора!

Одно движение пальцев погрузило дом в темноту. Лёгкий шум донёсшийся оттуда, вполне соответствовал ожиданиям.

– Добро пожаловать в реальность! – прошипел человек, ловко ныряя в предусмотрительно оставленную дыру в рабице, закрытую густейшими зарослями. – Ну теперь самое неприятное – навестим уже не нашу Машу!

Небольшая фигура, кажется, была соткана из темноты, даже более тёмной чем ночь, она решительно подошла к дому, открыла запертую входную дверь ключами и канула в чёрном дверном проёме.



Загрузка...