Дети аквамарина

Девять

Карфаген, крупнейший город Средиземного моря, населяли без малого миллион человек. Шестикилометрового диаметра купол надёжно отделял его обитателей от водной толщи и не менее надёжно — от смертоносных вирусов и бактерий, населяющих внешний мир. Нижний ярус города глубоко вгрызался в дно залива Габес, верхний поднимался над аквамариновой гладью моря. От купола и до африканского побережья тянулась цепочка соединённых тоннелями-путепроводами технологических сооружений: пищефабрики, опреснители, фармацевтические и мусороперерабатывающие заводы, энергораспределители и так далее, и тому подобное. Тяжёлое производство, большей частью роботизированное, как и термоядерная станция, обеспечивающая город энергией, стояли на острове Джабера, а дно залива покрывали раскинувшиеся на сотни квадратных километров плантации морской флоры и фауны.

Если не заглядывать под водную гладь, Карфаген выглядел куда скромнее — искусственный островок из металла, стекла и композита. Здесь, на верхнем ярусе, находились аэропорт, аквапорт, службы связи, метеорологии, геолокации и карантинный сектор, через который проходил каждый прибывающий в город. Даже если ты покидал его на несколько часов и ни на минуту не снимал костюм биозащиты. Любое исключение могло стать дырой в обороне от невидимого и безжалостного врага.

Дожидаться результатов экспресс-теста надлежало в обсервационных боксах — капсулах, размер которых позволял либо лежать, таращась в сферу головизора, либо сидеть, глядя туда же. Разумеется, головизор можно выключить, а глаза закрыть. Можно даже попытаться вздремнуть, — проверки иногда затягивались на несколько часов. Однако мало у кого это получалось. У Даны — ни разу, хоть прохождение карантинных процедур для репортёра, добывающего новости внешнего мира для сограждан, было рутиной. Правила гигиены во время вылазок она не нарушала, но от сюрпризов никто не застрахован, поэтому ожидание вердикта заставляет понервничать.

Впрочем, дремать всё равно было некогда. Во-первых, она перебрала доступные новостные каналы в поисках информации об инциденте, участницей которого невольно оказалась. Информация была скудной: некая группа боевиков попыталась захватить партию вакцины, хранившейся в холодильнике местного консервного завода. Видимо, рассчитывали провернуть дельце быстро и тихо. Тихо не вышло. Как только региональное командование Альянса получило сигнал о захвате, террористам нанесли точечный ракетный удар. Комментаторы особо подчёркивали, что производственные корпуса завода не пострадали, лишь частично разрушен склад-холодильник. О группе карфагенских репортёров, попавших под раздачу, ни один канал не упомянул. Как этим воспользоваться в своих интересах, Дана пока не понимала. Не знала она, что делать и с ещё одной проблемой. Франку Ленартсу она перезвонила раньше, чем перебрала каналы. Безрезультатно. Сказать: «Набери, как вернёшься», — и затем не брать трубку, это свинство вполне в духе прежнего Франка. Дана не беспокоилась бы из-за этого, — не очень срочный повод для встречи, раз не отвечает! — если бы не последняя фраза, запавшая в голову и теперь не дающая покоя: «Тебе уже предлагали...»

Результаты тестов были готовы оперативно и не выходили за пределы нормы. Должно быть, Нико узнал об этом раньше самой Даны, потому что, когда она, сменив карантинную робу на собственную одежду, вышла из дверей сектора, он уже ждал её. Поймал в объятия, поцеловал.

— Привет, Данко! Слава богу, что ты целая и здоровая. Честно говоря, я немного струхнул, когда ты позвонила и рассказала об этих ушлёпках.

— Меня саму трясло чуть не до самого Карфагена. Наверное, они принялись стрелять, увидев наши костюмы. Некоторые там ненавидят морян. Несмотря на всё, что мы для них делаем.

— Хорошо то, что хорошо кончается. Парня из охраны жаль, конечно.

— Ага. И репортаж мой сорвался. Сенсацию взорвали вместе с холодильником.

— Ты серьёзно? — Нико, широкоплечий, мускулистый, возвышающийся над женой на целую голову, наконец поставил её на пол. — Тот бедолага просто надеялся подзаработать на вашем канале. Надо же придумать: «Ребёнок инопланетянина»!

— Да я понимаю. Хотелось развлечь читателей, а то в последнее время с материка новости одна мрачнее другой. Похоже, синдром Винке захватил половину Европы.

— Я думал, подобные «сенсации» остались где-то в позапрошлом веке. Ан нет, «зелёные человечки» опять возвращаются.

— Лиловый, — поправила Дана. — Он сказал, что ребёнок был серо-лилового цвета. И кровь у его жены сначала пошла не красная, а голубая.

— И за это он её убил.

— Не преувеличивай. Женщина умерла от потери крови во время преждевременных родов, некому было оказать квалифицированную помощь. В любом случае, правду мы никогда не узнаем. Скажи лучше, почему ты не на службе?

Нико всплеснул руками в деланом возмущении.

— Какая может быть служба, когда моя жена едва не погибла под пулями террористов?! Разумеется, я взял отгул. Сейчас отвезу тебя домой и постараюсь снять стресс. Или нет, ты же голодная! Поехали в ресторан, буду тебя кормить.

Дана помедлила, сравнивая предложения. Выбрала:

— Лучше первый вариант, займёмся релаксацией. А обед-тире-ужин закажем с доставкой. Сливки обязательно! Ты ведь любишь клубнику со сливками?

Лицо мужчины расплылось в улыбке.

— Обожаю, моя Клубничка!

Единственным видом личного транспорта в Карфагене были скутеры, служебные электрокары полагались лишь немногим. Старший офицер отдела тяжких преступлений городского управления полиции Никанор Томич был в числе этих счастливцев. Уже усаживаясь в машину, Дана спохватилась.

— Только мне надо ещё заехать в одно место.

— Это куда?

— К Ленартсу.

Нико состроил кислую рожицу. Ревнивцем он не был, но какому мужчине нравятся упоминания о «бывшем»?

— Он вроде бы где-то в своих лабораториях?

— Он звонил мне. Сказал, что летит в город. Просил связаться, когда вернусь.

— По телефону никак?

— Ты не поверишь, — Дана постаралась не переборщить с сарказмом, — но именно это я и пыталась сделать. Раз пять. Но он не отвечает.

— Хорошо, заедем, — сдался Нико. — Крюк невелик.

Электрокар выехал со стоянки, скользнул в жерло спирального путепровода, пронизывающего все ярусы купола. Дорожное полотно было широким, по четыре полосы в каждом направлении, но уже на уровне второго яруса они оказались заполнены транспортом, большей частью скутерами и рейсовыми электробусами. Карфаген жил обыденной полнокровной жизнью. Работал и отдыхал, учился, растил детей, строил планы на будущее. Как это контрастировало с запустением внешнего мира!

Пробок на спиральном путепроводе не возникало никогда, система регулировки движения работала как часы, но скорость пришлось снизить. Впрочем, спускаться до самого дна им не требовалось, Нико свернул на первой же развязке третьего яруса. Город он знал лучше любого автопилота, — ещё десять минут поездки, полдюжины неожиданных поворотов, и машина остановилась на парковке жилого моноблока.

— Подожду тебя? — спросил полуутвердительно.

— Вот уж нет! Не собираюсь давать повод для ревности, — усмехнулась Дана.

Они вдвоём подошли к кабине лифта, поднялись на четвёртый этаж. Дверь квартиры открылась после второго звонка, но на пороге стоял не Франк Ленартс, а Карла, его младшая сестра. Такая же светловолосая, астеничная, сероглазая, как брат. Почти двойняшки. Окинула визитёров удивлённым взглядом.

— Мы к Франку, — поспешила объясниться Дана. — Он просил связаться с ним. Он дома?

Девушка скривила губы.

— Последние девять лет он здесь только набегами появляется. Дом для него теперь — лаборатории «Генезиса».

— Отпуск...

— ...был у него три месяца назад. Следующий — через полгода.

— Да нет же, он сказал, что летит в Карфаген! Тебя он не предупредил? Позвони ему, сообщи, что я жду!

— Тебе нужно, ты и звони.

— Уже звонила! Но мне он почему-то не отвечает.

Отношения с братом у Карлы были натянутыми. Не удивительно, учитывая, что первые семнадцать лет жизни ей пришлось делить с ним крохотную комнатушку с двухъярусной кроватью. Зато после отъезда брата и смерти родителей она осталась в двухкомнатной квартире одна...

— Котёнок, ты скоро? — донёсся голос из глубины жилища.

Нет, не одна. И это правильно. Карфаген не мог себе позволить расточительное использование кубометров.

Девушка быстро оглянулась, снова посмотрела на визитёров. Вздохнула, выудила из кармана кругляш смарта. Поводила пальцем по экрану, выбирая нужный контакт. Пожала плечом.

— У него телефон отключён.

— Что?

Дана тоже попробовала позвонить. «Номер вне зоны доступа» — тут же высветилась надпись.

— Котёнок, пирог на столе! — опять позвали из квартиры.

— Я могу ещё чем-то помочь? — холодно поинтересовалась Карла.

Помочь она, разумеется, не могла ничем.

— Возможно, ты неправильно его поняла? — спросил Нико, когда они вернулись в машину.

Возможно. Стоило выбросить эту историю из головы. Если бы не последняя фраза. Группа комбинированных вакцин широкого спектра действия «мультирекс» входила в календарь прививок жителей всех городов Средиземного моря. Базовой была «Мультирекс-В», она отлично зарекомендовала себя и применялась уже пятый год. Ежеквартальные прививки обеспечивали приемлемый уровень защиты организма без побочных эффектов для любого, кто постоянно жил в стерильной среде купола. Однако так же надёжно противодействовать микробиологическому фону внешнего мира «Мультирекс-В» уже не мог. Эту задачу должна была решить пара вакцин нового поколения: «Мультирекс-X» и «Мультирекс-Y» — для носителей XX- и XY-хромосом соответственно. Если «Y»-вариант ещё проходил вторую фазу испытаний, то «X» уже поступил в Карфаген и активно предлагался женщинам, чей род занятий подразумевал регулярные вылазки во внешний мир. Дана согласилась одной из первых. В отличие от предшественника, «Мультирекс-X» следовало колоть ежемесячно, оптимально — в привязке к овуляции. Дана успела получить две дозы, и ей не хотелось какого-нибудь сюрприза от новой вакцины.

Нико, хмурясь, выслушал рассказ жены. Возразил:

— Да ну, не верю, что пропустили, недотестировав. И за два месяца оно бы как-то проявилось, наверное. Ты же хорошо себя чувствуешь? Никакой побочки?

— Никакой. Только... Нет, никакой побочки. — Дана тряхнула головой. Предложила, меняя тему: — А давай всё-таки поедем в ресторан.

Домой они вернулись поздним вечером. Расслабиться у Даны так и не получилось, несмотря на вкусную еду, великолепное вино и приятную музыку. Потому что смарт Франка по-прежнему оставался отключённым. Объяснений этому не было. Зато по дороге она придумала ещё один вариант.

Личные телефоны на территории корпоративных городков глушились, но там существовала стационарная связь с выходом в «облако» через маршрутизатор. И кроме Ленартса у Даны имелся ещё один знакомый человечек в лабораториях «Генезиса».

Светка Ковальчик, одногруппница в первые два года обучения в медуниверситете, потом однокурсница, так как выбрала другую специализацию, ответила после восьмого сигнала:

— Дана?! Привет. Сколько лет, сколько зим...

Головизию корпоративная связь не поддерживала, но голос старой подруги не изменился, Дана мгновенно представила скуластую разбитную девчонку, неизменного организатора студенческих вечеринок.

— Я тебя разбудила? Извини, что звоню так поздно.

— Какое там «разбудила»! Я только вошла в квартиру. У нас аврал, перинатальный госпиталь разворачиваем. Ты наверняка слышала о новой эпидемии? Выяснилось, что болезнь поражает беременных. Пока эпидемиологи ищут возбудителя, мы постараемся спасать если не женщин, то хотя бы детей. А ты по какому-то делу звонишь?

— Э-э-э... да, по личному. Вернее, с личной просьбой. У нас с Франком при последнем разговоре недоразумение получилось. В общем, он на меня обиделся и не отвечает на вызовы. Не могла бы ты при встрече передать ему, что я прошу прощения?

Ковальчик фыркнула.

— Как дети, право слово! С Ленартсом я вижусь редко, мы же с ним в разных секторах задействованы. Но так и быть, найду его и передам твои извинения.

— Спасибо большое!

— Да не за что. — Послышался характерный звук — подруга старалась подавить зевок. — Извини. Поболтала бы с тобой с удовольствием, но с ног валюсь. А завтра рано вставать.

— Конечно-конечно! Спокойной ночи!

Ответственная Светка перезвонила уже следующим вечером:

— Дана, привет! Франка сейчас нет на месте, он в командировке.

— Это точно? Где именно, когда вернётся?

— Точно-точно, начальник его сектора подтвердил. Куда он полетел и на сколько, не говорят, развели тут секретность.

— И связаться с ним никак?

— Ты же знаешь наши правила! А тебя он не предупреждал о командировке? Когда ты с ним последний раз разговаривала?

— Что? Э-э-э... — Дана запнулась от неожиданного вопроса. — Три дня назад. Нет, он ничего мне не сказал. Спасибо, Светка! — Оборвала связь.

Несколько секунд Ковальчик слушала гудки отбоя в трубке, потом осторожно опустила её на аппарат. Обернулась. Хоть номер АТС, с которого она звонила, был закреплён за её комнатушкой на жилом ярусе научного городка-бункера, находилась сейчас Светка совсем в другом помещении, куда более просторном. Кабинет с письменным столом и мягким креслом за ним, стеллажами вдоль стен, полудюжиной стульев. Здесь даже окно было!

На спинке кресла висел чёрный деловой пиджак. Хозяин пиджака, кресла и всего кабинета, крепко сложённый бритоголовый мужчина стоял возле окна, смотрел на волны, бьющиеся о берег внизу, и плотоядно улыбался.

— Три дня назад, значит, — пробормотал он. — Врёте вы, госпожа журналистка. Интересно знать, почему.

Мужчина повернулся к Ковальчик, и улыбка сошла с его лица.

— Молодец, ты всё сделала правильно. А теперь забудь эту историю, — сказал он в приказном тоне.