Дети Хэмлина

Глава 17

– Приготовиться к процессу разъединения.

Казалось, голос капитана Пикара эхом отдается в каждом уголке "Энтерпрайза".

– Начать процесс.

После этой команды открылись массивные замки, скрепляющие дисковидный автономный отсек и инженерный корпус. Целостность корабля нарушилась. Медленно разъединились секции. Автономный отсек обогнул основной корпус и вырвался с орбиты Новой Орегоны.

Райкер следил за полетом отделившейся секции с мостика. Тяжело вздохнув, он опустился в капитанское кресло перед экраном.

– Я очень хотела бы находиться вместе с ними, – вздохнула Диана Трой, сидящая в соседнем кресле.

Первый офицер пожал плечами.

– Кто-то должен остаться с кораблем и с фермерами, – сказал он, стараясь скрыть собственное недовольство. – Чораи могут вернуться и напасть на "Энтерпрайз".

– Но ты волнуешься за капитана и команду, которая отправилась с ним. Ты тоже хотел бы находиться на боевом мостике?

– Да, – признался Райкер. – Но если Рут справится с делом, то им не будет угрожать опасность.

Пикар находился сейчас на возвышении, специально сделанном для капитана на боевом мостике. Кресло было широким и массивным, словно трон. Сидеть в нем приходилось с совершенно прямой, напряженной спиной. Лоб капитана пересекла глубокая складка, свидетельствуя о том, что он неосознанно старается привыкнуть к новой обстановке.

Боевой мостик был гораздо теснее командного центра "Энтерпрайза", да и обставлен более скудно. Помещение было плотно заполнено аппаратурой, дежурные посты буквально примыкали друг к другу. Главный экран был тоже гораздо меньше. Пьедестал на кормовой палубе заменяла высокая ступенька. Панель с приборами размещалась на задней стене. Все вокруг было блеклым, почти бесцветным.

Офицеры расположились в креслах перед пультами, а для пассажиров места почти не осталось. Стула рядом с капитанским креслом не было, поэтому Эндрю Дилор отошел на край помоста и облокотился на перила. Рут села прямо на палубу, привычно скрестив ноги. Беверли Крашер заняла свободный стул у вспомогательной станции.

– Сенсоры передают определенные признаки полета чораи, – объявил Дейта. – Установлены координаты движения корабля.

– Полный вперед, мистер ля Форж, – приказал капитан.

– Есть, сэр, – ответил пилот.

Автономный отсек мчался на огромной скорости за чужим кораблем. Однако менее чем через час скорость пришлось снизить.

– Сенсоры потеряли след, – сообщила лейтенант Яр.

– Спасибо, лейтенант, – кивнул Пикар, все еще пытаясь избавиться от неприятных ощущений, вызванных новой обстановкой. – Мистер Дейта?

Казалось, один андроид ничуть не расстроен переменой обстановки.

– Корабль чораи оставляет за собой след органических частиц, – привычно сдержанно ответил он, – что-то наподобие отмирающих клеток верхнего слоя эпителия. Однако концентрация уменьшается, так как инерция рассеивает их в разных направлениях. Поэтому...

– Поэтому мы прибыли слишком поздно к Новой Орегоне и не застали корабль, когда он покидал орбиту планеты, – договорил за андроида Пикар.

– Но мы не имеем права вот так вернуться! – воскликнула Яр. – Должен быть какой-то способ обнаружить чораи.

– Мы обязательно найдем их, – спокойно отозвался Пикар, он был согласен с лейтенантом. Его уверенный тон несколько остудил пыл девушки. – Мистер ля Форж, вы фиксируете траекторию полета чораи?

– Да, – отозвался Джорди. Натренированным взглядом он отметил спиральную линию, край которой постепенно бледнел и как бы растворялся на экране панели управления навигацией. – Но движения очень сложны. Без информации сенсора, думаю, быстро преследовать их не удастся.

Неожиданно поднялась Рут, подошла к пилоту, заглянула на экран через его плечо, какое-то время изучала видеоданные, потом покачала головой:

– Если бы я могла услышать, где они сейчас.

– Понятно, – Дейта удовлетворенно кивнул. – Мы можем это установить. Я введу в координаты движения музыкальный ритм. К сожалению, ритм будет условный. Не ожидайте свободной вариации песен чораи.

– Если вы сумеете поймать мелодию, то все будет в порядке, – сказала Рут.

Она закрыла глаза и, затаив дыхание, дважды прослушала мелодию путешествия от Новой Орегоны до данного местоположения.

– Это песнь странствий, – сказала девушка.

– Вы слышали ее раньше?

– Это популярная мелодия. Ее исполняют на многих кораблях. Я могу доиграть ее и показать вам, где она закончится.

Переводчица достала из карманов плаща отдельные части инструмента и собрала флейту. Приложив ее к губам, Рут заиграла мелодию, только что воспроизведенную компьютером. Но звучала она без механической жесткости, более плавно, чувственно. Рут доиграла до того места, где заиграл компьютер, а потом повела мелодию дальше, до логического завершения. Когда была сыграна последняя нота, девушка опустила флейту.

– Вот куда они направляются.

– Вот это перевод! – восхищенно сказал Дейта и принялся проверять компьютерные данные. – Компьютер зафиксировал координаты пункта назначения.

– Курс на данные координаты, – распорядился Пикар. – Восьмая скорость.

Рут вернулась на прежнее место, удовлетворенно улыбаясь. Она снова опустилась на пол, скрестив ноги. Положив флейту на колени, продолжала едва заметно водить пальцами по инструменту. Казалось, она продолжает петь неслышную окружающим мелодию, но девушка сидела совершенно неподвижно.

Уэсли Крашер вошел в сарай и чуть не рухнул от резкого толчка. Юноша вытянул вперед руки, чтобы не упасть в грязь. Наташа Яр научила его многим приемам защиты. Вспомнив ее урок, Уэсли резко прикрыл руками грудь, чтобы защититься от посыпавшихся на него ударов. Дннис был плохим боксером, победить его ничего не стоило. Уэсли и так уже дважды умудрялся перебрасывать его через голову. Но сейчас, вместо того, чтобы атаковать, мичман предпочел защищаться.

Дннис был ослеплен яростью и не заметил, что его удары ни разу не достигли цели.

– Скажи мне, – кричал юный фермер, – скажи, почему капитан спрашивал об Эмили?

Уэсли увернулся от очередного выпада Днниса.

– Прекрати драться, и я объясню!

Мальчик остановился.

– Извини, – пробормотал он, чувствуя, что ярость ослабевает. – Пойми, она моя племянница. Ты же должен понимать, что это означает для меня, как для любого фермерского дяди.

– Именно потому ты и должен все знать, – сказал Уэсли и сел на тюк прессованного сена.

Он стал отряхивать одежду от приставших сухих травинок, пытаясь оттянуть миг, когда надо будет объяснить все другу так, чтобы не нарушить запрета и вместе с тем успокоить Днниса.

– Вероятно, Эмили жива, – пробормотал он. – Ее могли забрать с планеты на борт корабля инопланетян.

– Ты хочешь сказать, что ее забрали те, кто разрушил колонию на Новой Орегоне? – сильно побледнев, спросил юный фермер.

– Да, – подтвердил Уэсли. – За ней будут прекрасно ухаживать, но вернуть Эмили очень сложно.

Он потрогал пальцами царапину на щеке. Рану саднило, мальчик беспокоился, заживет ли она до того времени, как вернется мать.

Уэсли никогда всерьез не задумывался о том, что жизнь матери, так же, как и его жизнь, может подвергаться опасности. А сейчас он со страхом ожидал ее возвращения. Мысль о том, что мать сейчас находится на боевом мостике корабля, была болезненнее, чем боль от ссадины. Наверное, именно так чувствовала себя мать Уэсли, ожидая возвращения Джека Крашера вместе с экипажем "Старгейзера".

Дннис схватил друга за плечи и встряхнул.

– Когда это станет известно?

– Не могу сказать, потому что не знаю, – Уэсли повел плечами, стряхивая руки Днниса, и поднялся, – Идем, нам нужно закончить работу до заката.

Ему хотелось думать о чем-нибудь другом, только не о последнем полете "Старгейзера".

"Энтерпрайз" прибыл в определенную компьютером точку космического пространства. Это место не отличалось ничем от других на протяжении нескольких световых лет.

"Ничем не отличается в данный момент, – отметил про себя Дилор. – Если чораи будут верны своим привычкам, то ситуация скоро изменится".

– Мы на месте, – сообщил Дейта. – Я проверил дважды.

– Сенсоры не улавливают остатков органических веществ, – сказал Дейта. – Либо координаты неверны, либо чораи еще не прилетели.

– Мы находимся в нужном месте, они скоро прилетят, – не поднимаясь, успокоила Рут. – Песнь странствия очень длинная.

– Но не настолько же, – воскликнула лейтенант Яр. – Я улавливаю слабую трансмиссию. Включите полную громкость.

На мостике послышались слабые звуки музыки. Команда замерла. Все внимательно прислушивались.

Хор гортанных голосов был намного мощнее, богаче, чем тот, который пел на "Си бемоле". Он обладал сильным резонансом кафедрального органа. Спектр голосов оказался намного шире, гармония сложнее. Дилор пристально смотрел на Рут, ожидая ее реакции. Но сейчас девушка была очень сдержанной. Либо ей было безразлично, что сейчас исполняют чораи, либо она точно знала, что произойдет дальше.

– Ни единой четкой ноты, – прокомментировал капитан, удивляясь сложности звучащей мелодии. – Больше похоже на аккорды.

Дилор подошел к капитанскому креслу и предупредил:

– Мы в опасности.

Это краткое предупреждение вывело капитана из состояния задумчивости.

– Объясните, посол.

– Высота тона указывает на возраст корабля. Кроме того, прислушайтесь и прикиньте количество голосов. Они поют в пять партий, но кое-какие из них – двойные и тройные. Можно предположить, что певцов не менее восьми. Значит, корабль очень старый, потому необыкновенно мощный. Намного мощнее "Энтерпрайза".

Неожиданно Рут удивила всех. Она вскочила, поднялась на возвышение кормовой части мостика словно на сцену. Отрывистые звуки мелодии перекрывали хор чораи, казалось, что переводчица о чем-то спорит с инопланетянами.

– Капитан, транслировать ее ответ? – спросила Яр, понизив громкость звучания хора чораи. Жан-Люк с сомнением посмотрел на Дилора.

– Что-то не так, посол?

– Что? – Дилор сообразил, что неосознанно хмурится и поспешил успокоить Пикара:

– Нет, все в порядке.

Капитан кивнул лейтенанту Яр. Рут продолжала играть. Мелодия набирала темп.

– Они услышали ее, – воскликнул Дилор и почувствовал, что сердце у него забилось учащенно, будто бы желая биться в такт с ускоряющейся мелодией.

– Они летят навстречу, – сообщил Джорди.

Энергочувствительный визор отобразил приближающийся корабль, спроектировав его изображение на главный экран. Все обратили внимание на экран. Изображение быстро увеличивалось в размерах.

У Дилора перехватило дыхание. Даже изображение на экране давало представление о размерах корабля. Если "Си бемоль" состоял примерно из двадцати сфер, то "Ре мажор" являлся конгломератом из более ста шаров. Самые крупные шары выстроились в основную линию, более мелкие лепились по бокам и в хвосте. Дилор никогда раньше не видел корабля чораи с такой сложной структурой.

– Так вот кто уничтожил Новую Орегону, – нахмурившись, сказал капитан Пикар.

Изображение корабля полностью закрыло главный экран, а потом стали видны только отдельные фрагменты конструкции.

Приближающееся чудовище замерло на месте. Дилор заметил, как вспыхнуло несколько фиолетовых шаров.

– Капитан, – предупредил он.

– Да, вижу, – отозвался Пикар. – Дейта, приготовьтесь провести нейтрализующий эксперимент. Не давайте им возможности накинуть энергетическую сеть.

– Усилия нейтрализаторов могут не дать эффекта, – ответил Дейта, пытаясь отдалить изображение на экране, чтобы увидеть края удивительного корабля. – Сеть питается энергией от материнских сфер. "Ре мажор" выделяет огромное количество энергии, мы не сможем его нейтрализовать.

– Значит, сеть расплющит нас гораздо быстрее, чем "Си бемоль" расплющил "Феррел".

– Капитан, мы можем отразить атаку при помощи фазерного огня, – сказал Уорф.

– Да, – согласился Дейта. – Вероятность взаимного уничтожения семьдесят восемь целых, пять десятых процента из ста, – сообщил андроид.

– Достаточно говорить о схватке, – нетерпеливо оборвал их Дилор. – Необходимо провести встречу мирно.

– Но до сих пор желание провести переговоры мирно не встречало понимания со стороны чораи, – с горечью заметил Пикар. – Они разрушают все на своем пути, убивают, а мы вежливо преподносим им дань ради того, чтобы вернуть им не принадлежащее.

Оранжевые сферы "Ре мажора" светились от наполнявшей их жидкости.

– Посол...

Дилор взмахнул рукой, прерывая капитана.

– Слушайте. Они приветствуют нас.

Песнь странствий закончилась, но Рут продолжала играть. Мелодия звучала по-новому. Чораи вторили переводчице сильными гортанными голосами.

Пикар подвинулся на краешек капитанского кресла и наклонился к Дилору.

– Мне кажется, что они настроены доброжелательно, – прошептал он. Похоже, капитан верно уловил радостные ноты встречи.

– Да, – согласился Дилор. – Когда Рут объяснит, для чего мы преследовали их, мы сможем... – Посол замолчал, не договорив.

– Что случилось? – поинтересовался капитан.

– Слушайте. Рут начала третью мелодию, – объяснил Дилор.

Девушка ни разу не посмотрела на него, не спросила совета, что делать. Она вела переговоры самостоятельно. Дилор не мог понять, о чем разговаривает Рут. Он пытался уловить тему общения, пытался провести грань между высоким голосом флейты и органными голосами инопланетян. Но используемые чораи аккорды не были ему знакомы.

– Ребенок у них? – спросила доктор Крашер, подходя к послу.

– Вероятно, у них, – не очень уверенно ответил Дилор. Он потерял основную нить мелодии и теперь мог уследить только за отдельными музыкальными фразами.

– Каким образом мы сумеем вернуть ее? – звучно спросил Пикар.

Мелодия резко оборвалась. Теперь вместо нее звучал бас одного из певцов чораи. Рут спокойно опустила флейту.

– Я договорилась, они вернут нам девочку, – невозмутимо сообщила переводчица. – Они нашли Эмили, когда прилетели на Новую Орегону за серебром. Ее еще никому не подарили, они согласны вернуть ребенка за достойную плату.

Дилор ощутил, как вспотели у него ладони, и нервно вытер их о форменную куртку.

– И что же они хотят?

– Три фунта золота, несколько унций цинка и платины, – Рут спустилась со ступеньки. – Я велела им подождать, пока мы соберем металл.

Дилор был слишком потрясен и ничего не ответил. Он много раз доверял переводчице свою жизнь, так было бы и в дальнейшем. Но он отлично изучил девушку и понимал, что она лжет. Однако не знал, для чего. С какой целью?

– Мне не нравится ваш перевод, – обратился к девушке Пикар. – Почему они так быстро согласились?

– Вы предпочли бы помериться с ними силами? – удивленно спросила Рут:

– Я не уверена, что вам удастся выйти из сражения победителями.

Казалось, прошла целая вечность, прежде чем капитан снова заговорил.

– Лейтенант Яр, доктор Крашер, проводите Рут в транспортерную, – приказал он. Переводчица скользнула мимо него. Дилор, не мигая, смотрел вслед девушке до тех пор, пока за ней не захлопнулись двери турболифта.

– Я доверяю Рут, – сказал он, ни к кому не обращаясь. Он тут же засомневался, не рано ли выступил в защиту переводчицы и выдал свою неуверенность. Чтобы как-то исправить допущенную ошибку, добавил:

– Она всегда знает, что делает.

Пикар вернулся на свое место, сел в кресло, крепко уцепившись побелевшими пальцами в подлокотники.

– Может быть, вы и доверяете Рут, но я не доверяю чораи, – мрачно сказал он, глядя на экран.

Лейтенант Яр испытывала двойственное чувство, открывая просвет в забрале "Энтерпрайза" для того, чтобы выпустить Рут из транспортерной. Ей не стало легче, когда дефлекторы встали на место. Не расслабилась девушка и тогда, когда массивный корабль, маячивший рядом с "Энтерпрайзом", исчез из поля зрения.

– Не люблю ожидания, – произнесла она. – В прошлый раз мы ждали сигнала Рут целых три часа.

Доктор Крашер тяжело вздохнула.

– Если она путешествовала по "Си бемолю" три часа, то сколько же времени ей понадобится, чтобы обследовать "Ре мажор"? – пробормотала Беверли.

– Дни, недели...

Раздался пронзительный сигнал вызова.

– Сигнал! – воскликнула Яр.

– Но еще слишком рано! Наверное, что-то произошло!

Транспортерная осветилась ослепительной вспышкой. Когда вспышка погасла, доктор увидела рядом с собой девочку. Только девочку. На шее у нее была надета цепочка с коммуникатором Рут. Доктор Крашер подхватила малышку, крепко прижала к груди теплое тельце и сошла с круглой платформы. Хоть одна жизнь спасена. Из-под влажной каштановой челки на доктора смотрели выразительные круглые глаза. Личико Эмили очень напоминало лицо Днниса.

– Эмили! – Когда доктор разжала объятия, девочка улыбнулась и сообщила:

– А мне было очень весело. – Она стала дышать воздухом сразу, без посторонней помощи. – Можно мне потом снова пойти поиграть?

– Нет, дорогая. Теперь ты полетишь домой.

Беверли попыталась улыбнуться. Женщина не могла поверить, что дети Хэмлина с таким же равнодушием восприняли смерть родителей.

– А та красивая леди с нами полетит? – спросила Эмили.

Доктор вспомнила о переводчице и взглянула на платформу. Пальцы Наташи Яр быстро летали по клавишам контрольной панели транспортировки.

– Таша, где Рут?

– Я не могу больше ждать, – ответила лейтенант. Казалось, она ничего не видит перед собой, выражение лица было непроницаемо.

– Весь корабль фиксируется как единая жизненная форма, – донесся с боевого мостика голос Уорфа. – Показания сенсора искажены. Я не могу точно определить координаты прохождения Рут внутри корабля. Никакого ответа.

Лейтенант Уорф еще и еще раз проверял показания.

– Что там могло случиться? – Пикар с самого начала не доверял чораи, не верил в их честность. Но пытался подавить подозрения. Они не должны влиять на принятое решение. Ошибочная трактовка поступков чораи могла привести к столкновению. – Могут ли чораи отдать ребенка и отказаться от металлов?

– Думаю, могут поступить таким образом, чтобы показать, как они разгневаны.

Пикар был обеспокоен тем, что Рут не вернулась, и высказал предположение:

– Может быть, она украла ребенка, а чораи об этом ничего не знают?

– Нет, – уверенно ответил Дилор, – Рут не настолько глупа.

– Мы не знаем точно, что там произошло. Но пока что они не предпринимают военных действий...

– Капитан, – вмешался Дейта,. – "Ре мажор" улетает.

– Полный вперед! Догнать чораи! – скомандовал Пикар. – Приготовиться к бою!

"Энтерпрайз" рванулся вслед за удаляющимся кораблем. Расстояние между ними стало постепенно сокращаться.

– Посол, мы не можем заставить Рут вернуться, – сказал капитан. – Нельзя подвергать опасности ее жизнь.

Дилор кивнул, он был очень бледен, но выглядел настроенным решительно.

– Привлеките их внимание, капитан, и дайте мне немного времени.

– Понял, – Пикар перевел дыхание и отдал очередной приказ:

– Уорф, как только корабль окажется в радиусе действия огня, направь на него фазерные лучи.

Руки Уорфа порхали над тактической панелью, словно крылья бабочки. Контакт. Палуба вздрогнула, когда пять лучей скрестились на сферах "Ре мажора". Мостик озарился яркой вспышкой. Замигали кроваво-красные огни тревоги. На главном экране изображение корабля чораи замедлило ход, а потом, словно споткнувшись, замерло на месте.

– Люди, отпустите нас! – прогремел низкий густой бас, похожий на хор рассерженных греческих богов.

– У вас на борту остался наш человек, – крикнул Дилор высоким, надтреснутым тенором. – Мы требуем, чтобы вы вернули нам девушку!

– Вы говорите о потерянной? Нас вынудили отдать ее много лет назад. Но она сама решила остаться с нами.

– Черт бы ее побрал, – выругался Дилор.

Пикар приказал Уорфу отключить связь. На мостике установилась напряженная тишина.

– Посол, что они подразумевают под словом "потерянная"?

– Я подозревал. В этом сообществе несколько кораблей, они достаточно крупные, могут опуститься на планету. Но я предполагал, что Рут мне скажет, – он отрешенно уставился на экран.

– Скажет о чем? – спросил Пикар.

– "Ре мажор" родной дом Рут. Она там родилась. Они воспитали ее, – Дилор нервно взъерошил волосы. – Она, должно быть, поняла это, как только услышала их песню. Но мне не призналась.

– Почему?

– Потому что я ни за что не позволил бы ей уйти, – посол кивнул Уорфу, чтобы тот снова включил связь. – Мы дадим вам столько металла, сколько вы пожелаете. Верните нам Рут.

– Нет. Вы дикари. Это ее дом. Она согласилась остаться. Вместо нее мы вернули вам маленькую девочку.

Пикар поднялся и подошел к Дилору:

– Мы не принимаем ее жертвы.

– Это не жертва, капитан, – голос Рут звучал мягко и плавно, видимо, из-за того, что легкие девушки наполнились жидкостью. – Я осталась по собственной воле.

– Нет, я не верю тебе! – закричал Дилор. – Ты просто заключила сделку и сама назначила такую цену, желая вернуть девочку.

– Невелика цена, – неожиданно рассмеялась Рут.

– Цена неприемлема, – сердито сказал Пикар. – Чораи уничтожили столько людей, не задумываясь и не раскаиваясь. Как мы можем оставить вас среди них?

– Я сумею остановить убийства. Буду им петь ваши песни, Моцарта, Бетховена. Со временем они поймут, что даже звери могут сочинять хорошую музыку. Когда они поймут это, научатся просить то, что им нужно, и перестанут убивать людей.

– Но это не лучший вариант! Можно найти иной выход...

– Вы так ничего и не поняли. Я всегда хотела вернуться в этот мир, в свой настоящий дом. Я долго пыталась найти корабль. Я не могу без родины. Только маленькие дети привыкают к новому дому. А я была слишком взрослой и не сумела забыть его. И оказалась слишком молодой, потому и не умерла от тоски.

– Она говорит правду? – спросил Пикар у Дилора, замершего рядом с ним. – Она действительно хотела вернуться?

– Да, – прошептал Дилор, тяжело дыша. – Да, будь она проклята.

Снова послышался голос Рут:

– Отпустите нас, дикари. Нам придется спеть еще много песен.

– Лейтенант Уорф, – тихо сказал капитан, – отпустите их.

Клингон быстро исполнил приказ Пикара и выпустил из плена "Ре мажор". На мостике вновь вспыхнули яркие огни.

– Они не улетают, – сообщил ля Форж.

Из приемника радиосвязи послышался низкий звук, точно где-то в отдалении зазвонил колокол. Потом запел хор чораи. В помещении зазвучала чудесная, завораживающая мелодия. Основную партию исполняло высокое сопрано.

Капитан подозрительно взглянул на Эндрю Дилора:

– Что произошло?

Дилор молчал. Вместо него ответил Дейта:

– Похоже, так у них принято прощаться.