Девственность, (не)дорого (СИ)

Эпилог

Два года спустя

— …Дорогие вы наши! — Лев Васильевич торжественно поднялся сам, поднял наполненный бокал. — Ну что тут скажешь… — он с искренней отеческой любовью посмотрел на Юрия Евгеньевича. — Юра, дорогой наш золоторукий гинеколог, хирург от Бога! — естественно, Юра приосанился на этих словах, привычных для него за столько лет, но до сих пор чешущих мужское эго. Лев Васильевич тем временем перевёл вспыхнувший весельем взгляд на меня. — Ксения! Дорогая наша… смелая и отчаянная боевая подруга… нашего Юры… — смех и подначивания заглушили дальнейшие слова, но и так всё было понятно.

Надо же, сегодня даже ни разу не прозвучал привычный юмор про девственниц, дефлорацию и торги. Хотя, все ещё слишком трезвые, и берегут любимые шутки на потом. И нет, ни я, ни Юра совершенно не обижались на подобные приколы, скорее ждали их, чтобы ещё раз вспомнить наше фееричное знакомство и знаменательную последующую встречу, даже сейчас вызывающую мурашки по спине…

— …Ксения, наше восхищение тобой, как женщиной и матерью, невозможно передать словами… — Лев Васильевич всё-таки уже изрядно захмелел, но старательно держал лицо. — Но самое главное, Ксюх! Ты… смогла… Я до сих пор не могу понять, как ты это сделала… — он покосился на Юру любящим взглядом. — Он же мне как сын… Знаешь, каким он криворуким юнцом ко мне пришёл? Тьфу, ты б только знала… — он промокнул глаза салфеткой, заботливо поданной супругой. — А теперь вот! Сидит тут! Глубоко женатый и с тремя детьми! И не говори мне, что дети всё равно не его! — он грозно ткнул в меня пальцем. — Бог дал — значит, уже его! Заслужил!

Речь будет долгой, все это понимали. Но дать высказаться Льву Васильевичу — это святое! Не обязательно внимательно слушать, но смотреть заинтересованным взглядом желательно, да.

Помахала рукой Люське, уже изрядно надравшейся и отплясывающей на танцполе среди немногочисленной толпы. Счастливая… Она даже в замужестве не утратила своей безбашенности и энтузиазма. А я тут чинную матрону из себя пытаюсь корчить. Точнее, я бы тоже давно свалила из-за стола, если бы…

— Юрочка… — я сместила локоть, подаваясь чуть вбок к мужу. Прикрылась стаканчиком с соком, шепча одними губами. — Сказать хотела… Тебе не понравится…

— Если мне не понравится, то может не надо? — Юра скис моментально, поднимая бровь в мою сторону.

— Надо.

— Ну валяй, — Юра отодвинул тарелку, сцепил пальцы перед собой, перенося вес тела на стол.

— Я по поводу ремонта в ванной…

Муж резко вскинул голову, поджал губы.

— Ну? Что не так?

— Всё так… — я стряхнула со скатерти несуществующие крошки. — Просто… Понимаешь…

— Не тяни, а! — Юра грозно свёл брови к переносице.

Легко сказать! Я вот, например, тяну уже второй день. И меня уже замучило до икоты чувство вины и предчувствие того, что обожаемый супруг придёт в бешенство…

— Юр, ты только не нервничай, ладно? — я закусила губу, на всякий случай готовясь разреветься в любой момент. — Короче… Я когда заключала договор на оказание услуг, там требовалось внести предоплату…

Юра повернул голову, игнорируя выступление Льва Васильевича и впиваясь в меня пристальным взглядом, не предвещающим ничего хорошего.

— И?

— И я тебе звонила, помнишь? — мне о-о-о-очень хотелось переложить часть вины на мужа, но, судя по его мрачному выражению лица, шансов у меня было немного. — А у тебя как раз случилась срочная операция! Поликистоз какой-то вроде…

— Поликистоз был у утренней пациентки, а оперировать пришлось с острой болью… — Юра стиснул челюсти. — Что ты мне зубы заговариваешь, Ксюша? Говори, что там собиралась сообщить…

На секунду прикрыла глаза. Глубоко вздохнула, с отчаянием шмыгнула носом…

— Короче, ты не взял трубку, Ленка с регистратуры сказала, что ты раньше, чем через полчаса, не освободишься! — я перевела дыхание. — А мне очень надо было, Юр… Вот прям очень… — я опустила голову. — Иначе пришлось бы ещё две недели ждать…

— И что ты сделала? — Юра уже повернулся ко мне вполоборота, положил руку на спинку моего кресла, сузив глаза и разглядывая меня так, словно я не являюсь эталоном смелости, женственности и красоты, как сейчас вещал на весь зал Лев Васильевич…

— Ну… Так получилось… Я случайно оформила кредит…

Юра застонал так, что расслышали все, кто сидел поблизости. Странно, что сдавил пальцами всего лишь спинку стула, а не мою шею…

— Да бля-я-я-я…

— Юр, он совсем небольшой! Честно! Мы отдадим вот буквально за пару месяцев даже не напрягаясь!

— Ксюша! Мы выплатили последний долг полтора месяца назад! Первую, блядь, первую и единственную зарплату мы смогли оставить полностью! Купили наконец зимнюю резину, хотя должны были ещё в прошлом году! Вот банкет закатили даже, чтобы хоть годовщину свадьбы отметить как полагается, а не как всегда… — Юра свирепел на глазах, позабыв о том, что перебивать почтенного Льва Васильевича непозволительно. — И ты снова взяла кредит, Ксюш?! Я не ослышался?! А разве мы не договаривались больше никогда этого не делать, м?!

— Юр, ты не брал трубку… — я тыкнула в него пальцем, пытаясь напомнить о том, что, по моему мнению, должно было хоть как-то меня оправдать. — Я слабая женщина, Юра! Я не знала, как поступить в тот момент! Я растерялась!

— Я так и понял! — он устало потёр переносицу. Несколько секунд сидел молча, тяжело дыша и стараясь успокоиться. — И какой банк, Ксень?

— С самым маленьким процентом! — радостно заверещала, с осторожностью дотрагиваясь до его локтя. — Ты даже не заметишь ничего…

— Зато ты заметишь, — муж, кажется, начал приходить в себя. Поднял голову, скрестил руки на груди, очевидно придумав для меня какое-то нелепое наказание вроде того, чтобы я сама выплачивала нужную сумму из своей зарплаты, на что уйдёт года три, не меньше. Или заставит вымыть руками полы во всей квартире хоть раз за год, ибо я только и делаю, что эксплуатирую робот-пылесос… — Все мы знаем, на что ты способна ради того, чтобы избавиться от кредита, верно?

Стало немного не по себе. Это он вообще о чём?!

— Н-на что? — переспросила, нервно облизав губы.

— Короткая же у тебя память, Ксюш, — Юра даже премерзко усмехнулся, явно решив для себя что-то. Сместил фокус внимания на Льва Васильевича, завершающего тост… Поднял стопку вместе со всеми, не обращая на меня внимания…

Вот мудак же! Манипулятор, мать его!

— Юр…

— Что? — короткий провоцирующий взгляд, и он снова повернулся в профиль.

— Ну… Ты не злишься больше? Я сама его постепенно выплачу…

— Нет, — Юра снова посмотрел на меня, внезапно став серьёзным и спокойным как удав. — Я сегодня вечером сам погашу этот кредит. Так сказать, перекуплю твой долг перед банком… — он неожиданно безжалостно усмехнулся.

— И-и-и-и?!

— И что там, в ваших бабских книжках, пишут про таких дур, как ты, м?! — он торжествующе поиграл бровями. — Вот буквально вчера ты по телефону Люське очередной сюжет пересказывала, даже новости мне не дала послушать…

— Ч-чего? — я немного отодвинулась от него, пытаясь определить, шутит он или говорит серьёзно.

— Того, Ксюш! — этот ненормальный весело заржал, подаваясь ко мне лицом к лицу. — Я выплачиваю твои долги, ты отдаёшь мне свою девственность, которую мы тебе заштопаем, — он весело подмигнул, хватая вилку и принимаясь за сочное мясо, которое ему только что плюхнули на тарелку.

— Юр, не смешно… — мой голос дрогнул, вдоль позвоночника поползли странные медлительные мурашки.

— А и не должно быть смешно, — он сузил глаза, комкая в руке салфетку. — Естественно, о длительной гименопластике речь не идёт, обойдёмся простейшей операцией. Зато в следующий раз, когда ты растеряешься или не будешь знать что делать, ты уже не возьмёшь кредит, а десять раз подумаешь, Ксюш… — он его самодовольного нравоучительного тона свело зубы.

— Серьёзно? — я с улыбкой закусила губу, внезапно включаясь в игру. — А если…

— Что если?

— А если мне понравится, и я потом всегда и на всё буду брать кредит?!

— М-м-м-м?! — Юра с удивлением наморщил лоб. Тоже вдруг усмехнулся, явно не собираясь уступать. — Тогда моя задача — на этот раз лишить тебя девственности так, чтобы ты вздрагивала только от одного упоминания о кредитах и рассрочках…

— Пф-ф-ф-ф…

— Посмотришь… — Юра многообещающе постучал вилкой по краю тарелки…

— …А наши молодые снова улыбаются! Поэтому — горько! — Лев Васильевич хлопнул в ладоши, переключая внимание всех гостей в нашу сторону. — Поднимайтесь давайте, Ксюша, Юра… Горько!

Все присутствующие подхватили громкие крики, вынуждая нас встать лицом друг к другу и на публику прижаться губами к губам.

— Ксюх, мне уже не терпится… — горячий шёпот коснулся щеки.

— Сначала выплати мой кредит, — я шутливо рассмеялась, обхватив мужа ладонями за шею и уже без провокационных выкриков углубляя поцелуй…