Девушка из письма

Глава 7

Китти куталась в свое новое красное пальто из шерсти, пока автобус пытался проехать по извилистой дороге, которая вела к Престону. Обочины покрывала корка льда, а за ней простирались густо усыпанные снегом поля. Она вошла в автобус на своей остановке, заплатила водителю за билет мелочью, которую взяла с прикроватного столика отца, и села у окна. Но вскоре к ней и к другим пассажирам присоединилась пожилая леди, – соседка, знакомая ей в основном по службам в церкви. От дыхания Китти оконное стекло запотело, и она время от времени протирала его своей черной вязаной варежкой. Она то и дело видела в полях фигуры монахинь, которые показывались из-за живых изгородей или бродили у края шоссе, их дыхание на морозном воздухе превращалось в белые облачка.

Она искоса бросила взгляд на свою знакомую попутчицу. Она была модно и нарядно одета, а волосы собраны в аккуратный пучок. Ей, как подумала Китти, наверняка потребовалось несколько попыток, чтобы прическа получилась настолько опрятной и ровной. На свое плотное коричневое пальто, сшитое из какой-то странной ткани, напоминавшей ковер, дама нацепила черную стеклянную брошь. Она тряслась вместе с автобусом, который ехал по неровной дороге, но ее взгляд был неподвижно устремлен вперед. На коленях леди держала свою большую сумку. Китти так и подмывало спросить, что именно могли искать в полях монахини, но старушка даже ни разу не посмотрела на нее с тех пор, как села в автобус, а ее губы были плотно зажаты, что показывало ее нежелание разговаривать.

Китти немного вздрогнула от неожиданности, когда они остановились у перекрестка. На дорожном указателе было написано Престон-лейн. И они свернули в переулок, проехав мимо темного силуэта усадьбы «Престон». Далее направились к Саут-Даунз, где на горизонте показалось здание в викторианском стиле. Сколько она себя помнила, это четырехэтажное здание с двойным фронтоном всегда привлекало ее особое внимание. Издалека оно напоминало девочке никому больше не нужный старый кукольный домик, брошенный кем-то за ненадобностью посреди пыльного чердака. В десяти тусклых окнах, протянувшихся вдоль каждого из четырех этажей, никогда не виднелось и проблеска света. Бежевые на первый взгляд стены густо заросли плющом. Однако по мере приближения к зданию его цвет невероятным образом менялся, превращаясь в совершенно серый и почти черный по углам. Огромные кресты высились повсюду над крышей, а небольшие башенки напоминали Китти тюрьму, куда заключили Рапунцель из сказки, которую отец читал ей вслух.

Покрытая гравием дорожка к дому была окружена густыми зарослями леса. Медленно проехав по ней, они добрались до своего рода поляны, где снова остановились. Двери автобуса со скрежетом открылись, и из него вышла молодая женщина, она с трудом несла тяжелый на вид чемодан. Ее большой и округлый живот упирался в чемодан, когда она волокла его через проход между сиденьями, и Китти при этом услышала, как пожилая леди осуждающе хмыкнула.

В тени деревьев, облаченный в черное с головы до ног, если не считать белой полоски воротничка, стоял отец Бенджамин. Китти узнала его, он был настоятелем церкви Престона. Она осмотрелась вокруг и заметила нескольких девушек, бродивших вдоль канавы, проходившей по периметру леса у дорожки. На них были коричневые балахоны, а командовали ими две строгие монахини в сутанах. Китти пригляделась к ближайшей из девушек. Ее волосы остригли по-мальчишески коротко, а кожа лица казалась бледнее снега под ее ногами.

Одна из монахинь подала знак, и девушка выбралась из канавы. На самом краю она на мгновение чуть не потеряла равновесие, но затем выпрямилась и прижала руку к пояснице. Стал виден ее огромный живот.

Как только автобус тронулся, девушка подняла взгляд и удивленно посмотрела на Китти своими проницательными угольно-черными глазами. Китти сползла ниже на сиденье, это не помогло ей укрыться от пристального взгляда, но почти сразу монахиня крикнула на девушку, заставив ее двигаться дальше.

Китти беспокойно заерзала на месте и стала нервно грызть кожу вокруг ногтей. Ей отчаянно хотелось выбраться из дома, что-то предпринять, но сейчас она оказалась в этом автобусе одна, впервые без присмотра родителей, и у нее случился приступ паники. Хотя двигатель работал и обогрев салона был включен, она ощутила, как холод проникает сквозь раздвижные двери и через щели в окнах, пытаясь добраться до нее. Когда они наконец доехали до церкви, ее дыхание стало тяжелым и сбивчивым. Из автобуса начали выходить все оставшиеся в нем пассажиры.

Было только три часа дня, но дул ледяной февральский ветер, и уже начинало смеркаться. Стараясь ступать осторожно в своих лучших фирменных туфлях, Китти тоже стала спускаться по автобусным ступенькам.

– С вами все в порядке, мисс? – спросил водитель, включая передачу и готовясь двигаться в обратный путь.

– Да. Мой папа ждет меня в церкви, – соврала Китти, заранее подготовившись к поездке.

– Вот и хорошо. Только будьте осторожны на льду.

Двери автобуса закрылись у нее за спиной, и она осталась предоставленной самой себе, наблюдая, как паства торопится зайти в тесное помещение церкви. Она пожалела, что отца и в самом деле не было сейчас рядом. Она двигалась вперед, под ногами хрустела тонкая снежная корка, и она представила, что идет вместе с отцом, что делает два или три быстрых шажка, чтобы не отставать от него и поспевать за его широким шагом.

Войдя в ворота и уже минуя занесенные снегом надгробия погоста, она ненадолго задержалась и огляделась вокруг. Прихожане уже скрылись внутри, их болтовня стихла, и единственным звуком, доносившимся теперь до нее, стало карканье ворон, две из которых разглядывали ее, усевшись на голые ветви деревьев, нависавших над дорожкой.

Но внезапно птицы замолкли, и она остро ощутила, что кто-то еще следит за ней.

Пока она стояла у рядов могильных камней, в отдалении ей почудилось какое-то движение. Вороны взмыли в небо, стряхнув снег с ветвей, на которых сидели, прямо на голову Китти и за воротник ее новенького красного пальто.

Она вскрикнула от неожиданности, стала торопливо отряхиваться, а в это время мужчина в длинном черном плаще уже принялся закрывать церковные двери.

– Подождите! – окликнула она его и бросилась под защиту стен церкви, стараясь не поскользнуться на льду. Успела в последний раз оглянуться в сторону кладбища, чувствуя мурашки, пробегавшие по всему телу, а затем вошла внутрь, и двери за ней захлопнулись.