Девушка по соседству

Глава четвертая

Прошло полторы недели, прежде чем я с ней увиделся, не считая мимолетных моментов, когда она либо выносила мусор, либо пропалывала сорняки в саду. Теперь, когда я знал все об аварии, для меня было еще тяжелее подойти к ней. Не из-за жалости, ее я не чувствовал. Я репетировал слова, которые мог бы ей сказать. Но все выходило не так. Да и что ты скажешь человеку, только что потерявшему половину семьи? Это стояло между нами как скала, которую я… ну… не знал, как ее преодолеть. Поэтому я и избегал Мег.

Потом вся наша семья отправилась в обязательную ежегодную поездку в округ Сассекс, в гости к сестре отца, так что целых четыре дня мне не приходилось думать об этом. Почти облегчение. Я говорю «почти», потому что родителям оставалось меньше двух лет до развода, и поездка была ужасной: три дня напряженного молчания в машине по пути туда и обратно и переизбыток нарочито дешевого веселья, что должно было порадовать тетю и дядю, однако не радовало нисколько. Было видно, как тетя с дядей смотрели друг на друга с таким выражением, словно хотели сказать: «Господи, забери этих людей отсюда».

Они знали. Все знали. Мои родители в те дни не смогли бы спрятать монетку от слепого.

Но как только мы вернулись домой, я снова начал задумываться о Мег. Не знаю, почему мне ни разу не пришло в голову, что надо просто забыть обо всем, что она может не хотеть, чтобы ей постоянно напоминали о смерти родителей, и не хотеть этого гораздо сильнее, чем мне хотелось о том говорить. Но вот не дошло. Я был уверен, что нужно сказать что-то, но слова никак не складывались. Для меня важно было не выглядеть идиотом в глазах Мег. Точка.

Думал я и о Сьюзан. Прошло уже две недели, а я ее ни разу не видел. Это вообще было черт знает что. Как можно жить с кем-то по соседству и ни разу его не увидеть? Я думал о ее ногах и о том, что сказал Донни. Что на ее шрамы было страшно смотреть. И, может быть, она боялась выходить. Это я мог понять. Я и сам проводил все время дома, избегая встреч с ее сестрой.

Но долго это длиться не могло. На дворе была первая неделя июня: время Карнавала Киванис[6].

Пропустить Карнавал было все равно что пропустить лето.

На другой стороне улицы, меньше чем в полуквартале от нашего дома, стояло старое школьное здание – не более шести комнат. Называлось оно Центральной школой, и туда мы ходили еще малышами, с первого по пятый класс. Каждый год карнавал проводился на их спортивной площадке. И как только мы подросли настолько, что нам стали разрешать самостоятельно переходить улицу, мы бегали туда и смотрели, как они монтируют аттракционы.

В течение этой недели из-за нашей близости к месту будущего события мы были самыми везучими ребятами в городе.

Киванис занимались и торговыми точками: ларьками с едой, игровыми кабинками, «колесом фортуны». Аттракционами покрупнее заправляла профессиональная разъездная компания, а работали на них карнавальные операторы – «карни». Для нас «карни» были чем-то запредельно экзотичным – сурового вида мужчины и женщины, с «Кэмелом» в зубах, постоянно щурившиеся от дыма, лезшего в глаза, все в татуировках, мозолях и шрамах, пропахшие смазкой и застарелым потом. Работая, они ругались и потягивали пиво. И, смачно отхаркнув, сплевывали на землю, совсем как мы.

Мы обожали карнавал и обожали «карни». Еще бы. За один только летний день они брались за нашу спортплощадку и превращали пару бейсбольных полей, покрытых асфальтом, и футбольное поле в абсолютно новый город брезентовых шатров и крутящейся стали. Они делали все это настолько быстро, что мы не верили своим глазам. Это была магия, а сами волшебники посверкивали золотыми зубами и гордо демонстрировали татуировки типа «Я люблю Велму» на своих бицепсах. Попробуй устоять перед таким великолепием!

Было раннее утро, и, когда я пришел туда, они все еще разгружали свои прицепы.

В это время с ними нельзя было заговаривать. Они были слишком заняты. Позднее, когда они уже собирали или проверяли свои механизмы, ты мог подать им ключ, а они иногда могли даже угостить тебя глотком пива. Как-никак, местная ребятня – их хлеб-с-маслом. Им надо было, чтобы ты вернулся вечером с друзьями и семьей, поэтому обычно они вели себя с нами дружелюбно. Но сейчас следовало смотреть в оба и не вертеться у них под ногами.

Шерил и Дениз уже были там и стояли, опершись на сетку за основной базой и пялясь на «карни» через крупные ее ячейки.

Я встал рядом с ними.

Напряжение прямо-таки висело в воздухе. Да и понятно почему. Было еще утро, а небо уже тревожно потемнело. Однажды, несколько лет назад, дождь лил во время карнавала каждый вечер, за исключением четверга. Когда такое происходит, в убытке оказываются все. И тогда подсобные рабочие и «карни» с мрачными физиономиями работали молча.

Шерил и Дениз жили через улицу друг от друга. Они были подругами, но, я думаю, только из-за того, что Зельда Гилрой в «Шоу Добби Гиллис» называла «роднящим соседством». Общего у них было мало. Шерил – высокая тощая брюнетка, которая, пожалуй, через несколько лет станет вполне симпатичной, но сейчас это была костлявая дылда выше меня, хоть и младше на два года. У нее было два брата – Кенни и Малькольм. Малькольм был еще малышом, он иногда играл с Вуфером. Кенни был примерно моего возраста, но в школе учился классом младше.