Девушка с часами вместо сердца

Глава 18

– Привет, Одри, – сказал Джордж Лиане Дектер в телефонную трубку.

Он сидел в номере, все еще отходя от встречи с человеком из крутой тачки, и был уверен, что голос его дрожал.

– Значит, ты решил, что я умерла?

– А что мне было думать?

– Прости.

Джордж ничего не сказал.

– Наверное, Дейл здорово тебя напугал, – продолжила она. – За это тоже прости.

– Он старался.

– Да, это его работа. Но он вернулся в Тампу, и я подумала, что мы можем увидеться вечером. Хочу объяснить все.

– Лады, – ответил Джордж, выдержав секунду.

– В Чинкепине есть место под названием «Палмс-лаундж». – Она продиктовала адрес. – Найдешь?

Встретиться договорились в девять вечера, и она положила трубку, прежде чем Джордж учинил допрос. Некоторое время он просидел на краю кровати. План еще оставался в силе. Уехать из Флориды. В пути позвонить детективу Чалфенту и все ему рассказать. Никогда впредь не встречаться с Одри, или как там ее теперь звали. Но телефонный звонок все изменил. Она хотела видеть его, и он не мог не пойти. Он прибыл во Флориду за истиной – и приблизился к ней.

Джордж принял душ, хоть чистой одежды и не осталось; потом заглянул к Дэну Томпсону попросить на вечер машину. Тот позволил держать ее всю ночь при условии, что он появится к восьми утра.

Выехал Джордж еще засветло, пораньше – в номере было не усидеть. Пересек реку Дахун – и оказался в Чинкепине; дальше катил по Кортес-авеню до самого острова Святой Анны. Запарковался у берега. Синева залива отдавала металлом, заходящее солнце окрасило небо багрянцем, рассылая над морем ослепительно-белые лучи. Джордж прошелся по берегу, минуя рыболовов и пожилых туристов, и отыскал старую деревянную пристань. В ее конце нашелся открытый бар с тремя пустыми, потрепанными непогодой стульями. Джордж заказал бутылку «Будвайзера» – и получил ее. Он уже выпивал в барах – забегаловки рядом с колледжем славились тем, что никогда не давали от ворот поворот местным студентам, – но в других местах его еще никогда не обслуживали. Быстро прикончив первое пиво, он заказал второе, закурил и дальше тянул бутылку медленно, наблюдая, как в угасающем свете снуют лодки.

Через полтора часа (до встречи с Лианой оставалось еще столько же) Джордж поставил «бьюик» на засыпанную гравием парковку «Палмс-лаунджа». Заведение расположилось на пересечении двух ровных пустынных дорог: старый сельский дом с выцветшим рисунком пальмы на стене и неоновой вывеской над дверью. Он купил чизбургер в киоске быстрого питания и съел его в автомобиле. Машин на стоянке было всего две, обе – грузовики. Он с облегчением отметил отсутствие крутых тачек.

Помещение «Палмс-лаунджа», размером с вагон, было залито ярким светом висящей в передней его части флуоресцентной лампы, тогда как в задней было почти темно. Один бармен, один клиент; оба сидели впотьмах за коктейлями. Первый был мужчиной лет пятидесяти с густыми усами и лысеющей макушкой; клиентом была женщина примерно того же возраста в соломенной ковбойской шляпе с узкими полями.

Джордж подошел к стойке, оперся о нее локтем. Бармен приблизился, и Джордж спросил пива.

Тот снял с полки бутылку, взял два доллара.

– Музыкальный автомат сломан. Если хочешь песню, это бесплатно, – сообщил бармен.

Прихватив пиво, Джордж направился к старому автомату с горизонтально уложенными сорокапятками за гнутым стеклом. Названия песен – в основном кантри – значились на маленьких карточках, напечатанных или написанных от руки. Джордж наугад выбрал несколько, ориентируясь на знакомые имена. «Хэнк Уильямс»[29], к примеру, о чем-то говорило. Как и «Пэтси Клайн»[30].

Он перенес пиво на столик в дальнем углу и стал ждать.

Она вошла, когда часы показали одну минуту десятого. За время ожидания появился коротышка в виниловом пиджаке: подсел к женщине в ковбойской шляпе, заказав виски и колу. Потом прибыла пара – тучный мужик с костлявой женой в татуировках. Они попросили два «виски-сауэр», заняли столик поближе к стойке, молча выпили и ушли.

Одри-Лиана шагнула через порог, предоставив двери захлопнуться самостоятельно. Ее ослепил верхний свет, и Джордж перехватил невидящий взгляд, которым она обшаривала темную часть бара. На ней были черные хлопчатобумажные брюки из тех, что порой носят официанты и официантки, и блузка с коротким рукавом ее любимого зеленого цвета. Это была девушка, которую он помнил: узкоплечая, чуть широковатая в бедрах, с магическими глазами, потрясающая. Она заметила его.

Он продолжал сидеть, пока она переходила из света в сумрак, быстро покосившись на барную стойку, потом сразу положила руку ему на плечо, чуть подавшись вперед. Пахло от нее, как прежде, – коричной жвачкой. Джордж осознал, что эту мелочь он позабыл всего за несколько недель.

– Документы спросили? – указала она на пиво.

– Нет. Об этом можешь не беспокоиться.

– Еще хочешь?

– Я возьму. А ты садись. Хочешь пива или чего-то еще?

– Пиво в самый раз.

Она села за стол, а он отправился к бармену еще за двумя бутылками.

Когда он вернулся, она сложила руки на столе с видом ребенка, который ждет, когда его покормят. Джордж уже видел ее такой. Несмотря на самозванство, Лиана была Одри, которую он знал. Слегка пьяный, он захотел потянуться через стол и обхватить ее за плечи. Поцеловать.

– Поверить не могу, что ты проделал такой путь, – произнесла она, всосав пивную пену, выступившую из горлышка.

– Не тебе раньше меня начинать фразу словами «поверить не могу».

– Справедливо, – улыбнулась она.

– Я думал, ты мертва. У тебя есть хоть…

– Перестань. Я сама себя поедом ем. Дай минуту объяснить, и, может быть, поймешь. Ты видел мое жилище и знаешь, что я не из богачек, мне не хватило бы на колледж. Не хочу вдаваться в подробности, но мы с отцом живем вместе. Он стар, ему почти семьдесят. Лет тридцать назад, в Калифорнии, он писал для телевидения. Говорит, «Сумеречная зона» – его работа, но я ничего об этом не знаю. Теперь он только дует пиво, курит траву и играет. Боже, это звучит как… ах, я бедняжка – да? Короче говоря, без матери, с ужасным стариком-отцом, который вечно в долгах, и я сама – простушка, которой, видимо, после школы светит местный двухгодичный колледж. Если повезет.

– А потом ты познакомилась с Одри Бек. В дискуссионной команде.

Она набрала полную грудь воздуха.

– Верно. Ты все разнюхал, детектив Фосс. Мы стали подругами – точнее, просто знакомыми. Общались на соревнованиях. Ей понравились мои сережки. Я похвалила ее джинсы. И так далее, и тому подобное. Кроме прочего, она сказала, что родители гонят ее в колледж, хотя ей по жизни хочется одного – закатиться в приморский домик, который снимал ее дружок со своим группешником. Я ответила, что смерть как хочу поступить в колледж, да денег нет. И сказала, что мой папаша небось не заметит, даже если я приведу в спальню кавалера. Так мы и придумали план. Нет, не совсем. Мы сочинили сказку, твердя, как было бы здорово поменяться местами. Будь у меня ее родители, я бы отправилась в колледж, и все были бы счастливы. А будь у Одри мой папаша, она бы спокойно зажила с приятелем у моря. Произошло это в мае. Затем мы обе окончили школу – и до августа от нее не было вестей.

– Чем ты занималась все лето? Какие были планы?

– Подрабатывала в ресторанчике «Ривервью», как и последние два года. Записалась в общинный колледж[31]. Хреново, но куда деваться? Потом позвонила Одри. Она заявила, что решила не ехать учиться. Вместо этого собралась в Уэст-Палм-Бич. Родители, дескать, все узнают, когда она не появится в колледже. А потом Одри сказала, что я должна ее заменить. У меня была машина. Я наплела бы отцу, что решила свалить, – ему наплевать; я в состоянии добраться своим ходом до Коннектикута под видом Одри Бек, и никто ничего не заподозрит. Она же выкроит время, чтобы еженедельно звонить родителям как бы из колледжа. А если они позвонят уже мне, притворюсь соседкой по комнате, приму сообщение и передам во Флориду Одри. Это казалось возможным – то есть оно так и было. Мы сделали как хотели, и у нас получилось. – Лиана стиснула зубы и посмотрела Джорджу в лицо. – И получалось бы дальше…

– Но Одри умерла.

– Да. Одри умерла. А значит, и я.

Один глаз Лианы блестел в свете от музыкального ящика. Пэтси Клайн пела что-то о полуночных прогулках.

– Что случилось?

– Ты про Одри?

– Ну да.

– Она позвонила, когда я вернулась во Флориду. Она снова была в Суитгаме. Мы встретились. Кстати, именно здесь. Она совсем растерялась. Неудивительно: дружок ее оказался гадом. Одри сказала, что, кроме наркоты и порева, его ничего не интересовало. Заявила, что он уговаривал ее трахнуться со всей командой. Думаю, последней каплей стали наркодилеры, потребовавшие с них денег. Чистый кошмар! Она спросила о Мазер-колледже, и я рассказала, что там и как. Судя по ее виду, подруга считала, что совершила огромную ошибку, да так оно, пожалуй, и было. По-моему, тем вечером она тоже ширнулась или закинулась – была не в себе, когда пришла, а потом напилась. Так или иначе, сказала, что хочет махнуться обратно: отправиться в колледж на второй семестр.

– Неужели она думала, что никто не заметит?

– Она вообще не думала. Я сказала, что это невозможно, что нельзя просто появиться там и представиться настоящей Одри Бек. Ответила, что, если ей так хочется, я брошу колледж – но она переведется в другой. На том и порешили. Она была расстроена. По-моему, Одри всерьез считала, что можно просто запрыгнуть обратно в жизнь, которую продала. Мы же не близнецы.

– Ты – нет.

– Вот и поговорили. Она поехала домой, я – тоже. Той ночью она умерла.

– Думаешь, покончила с собой?

– Пьяная в хлам, она могла просто заехать в гараж и вырубиться. Я узнала только через два дня. И, понятно, решила не возвращаться в колледж. Собиралась позвонить тебе и Эмили, но Одри умерла, и я не знала, что делать.

– О господи…

Джордж зажег сигарету. Пиво было выпито, в голове уже шумело, но в ее рассказе он увидел нестыковку.

– Каково тебе было, когда Одри потребовала назад свое имя? Ты же наверняка собиралась вернуться в колледж.

– Ну да, собиралась, но я всегда знала, что это временно – быть Одри. Я стала другим человеком – как полагается, сам понимаешь: студенткой-отличницей, с бойфрендом… бойфрендом вроде тебя. Но это казалось какой-то тайной болезнью – внутри будто тикали часы… Как сердце. В любой момент зазвонит будильник – и Одри Бек не станет. Она умрет, а я снова превращусь в Лиану Дектер. Боже, теперь он кажется сном, тот семестр.

– Думаю, странное было чувство.

– И приятное. Хорошее было время, согласись?

– Может, тебе как-то удастся вернуться. Самой собой. Ты же отлично училась!

Лиана рассмеялась:

– По-твоему, мне легко простят самозванство? Особенно родители Одри, которые платили за обучение постороннего человека.

– Ее родители уже знают, что Одри не было в Мазер-колледже. То есть это все знают, включая полицию.

– Да, слышала. Подозревала, что правда всплывет. Уверена не была…

– Но благодаря мне…

– Тебе и твоей несгибаемой преданности.

Она потянулась и положила ладонь ему на щеку. Некоторое время они молчали. Пиво и ее близость лишили Джорджа чувства реальности.

– Я тоскую. Тосковал по тебе.

– И я – по тебе.

– Можно тебя поцеловать?

– Давай.

– У меня губы малость разбиты.

– Я заметила. Ничего страшного.

В темном закутке пивной они осторожно поцеловались под бодрое рокабилли, что сменило Пэтси Клайн.

– Ты не все рассказала, – заметил Джордж.

– Знаю. Сначала выкладывай, что творилось в колледже. Как народ отреагировал?

Он расписал подробно – сообщение Эмили, бдения в корпусе Барнарда, встречу с деканом и как Кевин едва ему не вломил. Лиана слушала внимательно, чуть разомкнув губы и больше обычного округлив глаза.

– Будто побывала на собственных похоронах, – молвила она. – Своего рода нездоровый интерес.

Джордж перешел к поездке во Флориду и событиям двух последних дней.

– Теперь рассказывай об этом типе, – потребовал он, добравшись до эпизода возле дома Лианы.

– О Дейле.

– Да, о Дейле.

– Ладно. Думаю, ты заслужил, но тебе это не понравится.

– Он твой приятель?

– Типа.

– Бойфренд.

– Не совсем так, но в каком-то смысле. Дай сказать. Во-первых, как я уже говорила, мой папаша играет. По-крупному. Раньше ходил на бега, потом переключился на спорт и зачастил в букмекерскую контору в Тампе. Если честно, я даже не знаю, как зовут чувака, которому он звонит, но он постоянно висит на телефоне – больше, чем я по малолетству. Задолжал кучу денег, а когда не платит, приходят серьезные ребята. Одним из них и был…

– Дейл.

– Правильно. Будучи сборщиком, он навещал нас довольно часто. Он, видно, мастер причинять боль, не оставляя следов…

– Мне он сказал иначе. Обещал, что следы останутся.

Лиана взяла Джорджа за руку.

– Прости, что тебе пришлось с ним столкнуться. Понимаю, приятного мало. Какое-то время он не появлялся. На летних каникулах не приходил – папаша начал посещать «Анонимных игроманов». Отчасти поэтому я и решила, что можно рвануть в колледж. Сказала отцу, что поеду с приятелем по стране и буду звонить и проверять. Он ответил, что все будет в ажуре. Я взяла с него слово ходить на собрания, но он его не сдержал.

– И Дейл вернулся.

– Да, только он еще и меня искал. Можно сигарету? Мои кончились.

Джордж чиркнул зажигалкой.

– О том, что было дальше, – продолжила она, – говорить нелегко. Дела приняли по-настоящему скверный оборот, и мы оказались в большом долгу. То есть не мы, а папа, но я решила, что это и меня касается. Дейл угрожал серьезно его покалечить, а то и убить. Он знал меня, потому что бывал в доме. Я ему нравилась. Поэтому мы в свое время заключили сделку.

– Какую?

– А ты как думаешь?

– О господи…

– Да.

– Сколько тебе было?

– Когда это началось – шестнадцать. Потом я заставила папашу бросить играть на весь выпускной год, и Дейл приходил реже.

– О боже…

– Думаешь, я больная?

– Нет… То есть да – история больная. Дейл больной, и отец твой тоже. Это чудовищно. Господи, мне отчаянно жалко. Тебя.

– Ну, это не было похоже на «Маленький домик в прериях»[32], но все уже позади. Отец собирается завязать с игрой – уже завязал. Дейл перестанет рыскать вокруг…

– А на Рождество? Вы с ним…

– Да, он поэтому и нарисовался, но нет, ничего не было. Странно, но Дейл, несмотря на принуждение, по-своему искренне считает меня своей девушкой. Он охраняет меня, поэтому на тебя и напал. Отец заметил тебя в окно, позвонил Дейлу… А тот – в своем репертуаре. Меня и дома-то не было.

– Тебе нужно как-то разобраться с этим.

– Не бери в голову. Все в прошлом. Давай сменим тему, или нет – лучше уйдем отсюда. Место гнетущее.

Они перешли на темную стоянку под россыпь желтых звезд. Лиана припарковала машину рядом с «бьюиком» Джорджа, и они стояли меж них, целуясь и обнимаясь. Джорджу казалось, что остальная жизнь – где-то за миллион миль и миллион лет.

– Я ограничусь пожеланием спокойной ночи, если буду знать, что увижу тебя завтра, – сказал он.

– Хорошо. Но в конце концов тебе придется вернуться в колледж.

– Не знаю. Может, получится остаться с тобой.

– Я не позволю тебе остаться. Все равно, насколько я тебе дорога, – здесь не место ни для тебя, ни для кого другого.

– Что – не место? Флорида? Или с тобой?

– И то и другое.

– Во Флориде не так уж плохо. Где еще купишь в одном магазине фейерверки и апельсины?

– А, фейерверки и апельсины! Идеальная характеристика моего штата. Поверь, апельсины – не такая уж славная штука. Я часто езжу мимо соковой станции – знаешь, как там воняет? Видеть не могу апельсины, не говоря уж о том, чтобы пить сок. А про фейерверки вообще не спрашивай.

– Что ты имеешь против фейерверков?

– Они бессмысленны. Куча народа ахает, глазея на дурацкие взрывы в небесах. Несколько вспышек – и твой IQ упал на двадцать пунктов.

– Что-то не припомню за тобой такого цинизма.

– Теперь ты видишь меня настоящую.

Он обнял ее крепче, и она поцеловала его ключицу.

– Приедешь завтра в мотель? – спросил Джордж.

– Обещаю. Когда?

– Как можно скорее.

– Буду к полудню. Сходим на ланч.

– Заметано. Обсудим варианты.

– Заметано. Варианты. Люблю варианты.

– Мы можем куда-нибудь поехать, но не с концами. Думаю, полиция захочет узнать, что произошло между тобой и Одри.

– Знаю. Разберусь с этим позже, – сказала она.

– Не ты, а мы.

– Правильно. Мы.

Лиана села в машину первой. Опустила стекло, и Джордж нагнулся поцеловать ее на прощание.

– Ты еще не назвал меня по имени.

– Спокойной ночи, Лиана… Странно звучит.

– Что поделать – такое оно, настоящее. Откровенно говоря, мне больше нравится Одри. Можешь так и звать, если хочешь.

– Нет, я хочу как есть.

Он увидел, как ее габаритные фонари закачались на гравийной дорожке; затем включились фары и ближним светом высветили дорогу среди лугов. Впоследствии он гадал, ехала ли она и дальше всю ночь куда хотела или все-таки останавливалась у отчего дома.