Девушка с часами вместо сердца

Глава 1

В пятницу вечером, в пять минут шестого, Джордж Фосс отправился из конторы прямиком в бар «Джек Кроу». В Бостоне стояла жара, воздух был липким от зноя. Три последних рабочих часа Джордж вычитывал переработанный договор с художником, а после тупо смотрел в окно, на дымчатую лазурь неба над городом. Он не любил позднее лето так же, как другие бостонцы не жаловали долгие зимы Новой Англии. Понурые деревья, желтеющая листва, длинные душные ночи – все это заставляло его тосковать по бодрящей прохладе осени, когда хорошо дышится, кости не ноют и одежда не липнет к коже.

Полдесятка кварталов до «Джека Кроу» он прошел самым медленным шагом, надеясь, что рубашка не сильно промокнет от пота. По узким улицам Бэк-Бея[2] сновали машины, спеша выбраться из городского смрада. Большинство местных жителей предпочитало опрокинуть первую за вечер стопку в Веллфлите, Эдгартауне, Кеннебанкпорте или любом другом прибрежном городке, до которого недалеко ехать. Джорджа устраивал и «Джек Кроу»: выпивка так себе, зато есть кондиционер (за ним присматривал выходец из французской Канады, поддерживал температуру, как в мясохранилище).

Радовался Джордж и намеченной встрече с Айрин. В последний раз они виделись больше двух недель назад на коктейльной вечеринке, которую устроил их общий приятель. Едва перемолвились парой слов. Он ушел первым, а она послала ему вслед насмешливо-гневный взгляд. Джордж прикинул, не наметился ли новый кризис в их череде прощаний и воссоединений. Они с Айрин знакомы пятнадцать лет; повстречались в редакции журнала, где Джордж работает по сей день. Она была заместителем редактора, а он бухгалтером по дебиторской задолженности. Место бухгалтера в известном литературном журнале казалось идеальным для человека, любящего печатное слово, но лишенного таланта. Потом Джордж стал коммерческим директором этого тонущего корабля, а Айрин доросла до руководящей должности в неуклонно расширявшемся сетевом отделе «Глоуба»[3].

Два года они прожили душа в душу. Потом было тринадцать лет взаимных упреков и периодических измен. Все чаще они расставались, все меньше ждали друг от друга. Давно уже не считая себя супружеской парой с заурядной судьбой, они тем не менее продолжали наведываться в любимый бар, по-прежнему не имели друг от друга секретов, иногда спали вдвоем и вопреки всему оставались закадычными друзьями. Правда, порой они ощущали потребность выяснить отношения и расставить точки над «i».

Сегодня Джордж такой потребности не испытывал. Дело было не в Айрин – чувства к ней почти не изменились за прошедшие десять лет. Это больше касалось его общего мироощущения. К сорока годам Джорджу начало казаться, что его мир медленно выцветает. Он вышел из того возраста, когда обоснованно рассчитывал влюбиться без памяти и завести семью, или взять мир нахрапом, или дождаться чуда, которое возвысит его над обыденностью. Он ни с кем не делился этими переживаниями. У него была надежная работа, он жил в прекрасном городе Бостоне, и волосы все были на месте – но дни текли в мороке безразличия. И хоть Джордж пока еще не задерживался перед похоронными бюро, ему казалось, что годы пролетают впустую. Его не интересовали ни новые друзья, ни новые романы. Жалованье выросло, зато улетучился трудовой задор. В прежние годы он гордился выходом каждого свежего номера, а теперь не утруждал себя даже прочтением статьи.

Подходя к бару, Джордж задумался: в каком настроении он застанет Айрин? Наверняка услышит о сослуживце, разведенном редакторе, который этим летом не однажды звал ее на свидание. Вдруг у них все серьезно, а Джорджа она наконец пустила побоку? Он поискал внутри себя чувство, но поймал себя на том, что гадает, как заполнить пропасть свободного времени. И с кем?

Джордж толкнул заиндевелые стеклянные двери «Джека Кроу» и поспешил к любимой кабинке. Позднее он осознал, что наверняка прошел мимо Лианы Дектер, сидевшей в углу. Будь вечер попрохладнее или если бы Джордж меньше горевал о своей доле, он не преминул бы оглядеть пятничных завсегдатаев. Бывали даже случаи, когда Джордж, увидев одинокую пышнотелую женщину с молочно-белой кожей, на секунду впадал в ступор: неужто Лиана? Он двадцать лет мечтал и боялся увидеть ее вновь. Она мерещилась повсюду: в прическе стюардессы, в роскошном теле на пляже Кейп-бич, в голосе из ночной джазовой передачи. В течение полугода он даже был убежден, что Лиана стала порноактрисой Джин Гарлот. Дошел до того, что выяснил подлинную личность актрисы: она оказалась дочерью священника из Северной Дакоты, звали ее Карли Свенсон.

Джордж расположился в кабинке, сделал официантке Труди обычный заказ и вынул из видавшей виды заплечной сумки свежий номер «Глоуба». Как раз на этот случай он приберег кроссворд. Айрин придет не раньше шести. Отпивая из стакана, разобрался с кроссвордом, потом нехотя перешел к судоку и даже кроссворду-ералашу – и тут услышал позади знакомые шаги.

– Пожалуйста, давай поменяемся, – сказала она взамен приветствия, имея в виду – местами.

В «Джеке Кроу» был только один телевизор – редкость для бостонских баров, и Айрин, перещеголявшая Джорджа в любви и преданности «Ред сокс»[4], хотела сесть туда, откуда было лучше видно.

Джордж выскользнул из кабинки, чмокнул Айрин в краешек рта (от нее пахло лосьоном «Клиник» и леденцами «Алтоидс») и пересел напротив; с этого места открывался вид на дубовую барную стойку и окна во всю стену. Снаружи было еще светло, розовый ломтик солнца чуть возвышался над особняком по другую сторону улицы. Свет, проникавший через стекло, лег так, что Джордж внезапно заметил одинокую женщину в углу. Перед ней стоял бокал с красным вином, она читала книжку в мягкой обложке… Внутренний трепет подсказал Джорджу, как она похожа на Лиану. Вылитая! Но этот трепет был знакомый, испытанный много раз…

Он повернулся к Айрин, которая, изогнувшись, всматривалась за барную стойку, в меловую доску, где перечислялись блюда дня и сорта пива. Жара, как всегда, ей ничуть не мешала; короткие светлые волосы были убраны со лба за уши. Зеркальные очки в розовой оправе. Как он раньше не замечал?

Заказав «Аллагаш уайт», Айрин продолжила сагу о разведенном редакторе. Джордж с облегчением отметил ее непринужденный и мирный тон. Истории о кавалере тянули на анекдоты, хоть Джордж и выискивал критический подтекст. Пусть этот редактор – толстяк с пивным животом и гривой, собранной в хвост; он хотя бы предлагает реальное будущее – нечто большее, чем коктейли, шуточки и очень редкий секс от нынешнего Джорджа.

Слушая, Джордж прикладывался к стакану, но продолжал следить за женщиной у стойки. Караулил жест или иную мелочь, способную разубедить в том, что перед ним Лиана Дектер, а не ее призрак или двойник. Если это Лиана, то она изменилась. Не так сильно, как если бы сбросила сотню фунтов или обрилась налысо, но произошло что-то хорошее, будто она наконец выросла в редкостную красавицу, какой и обещала стать. Пухлость, которой девушка отличалась в колледже, сошла; скулы выдавались сильнее, а русые волосы были темнее, чем запомнились Джорджу. Чем дольше он наблюдал, тем крепче становилась его уверенность.

– Знаешь, я не ревнива, – подала голос Айрин, – но на кого ты пялишься?

Она извернулась, чтобы взглянуть на стойку, возле которой быстро сокращалось число свободных мест.

– По-моему, там моя однокурсница. Но не уверен.

– Так иди и спроси, я не обижусь.

– Да нет, ерунда. Мы едва знакомы. – Эта ложь почему-то аукнулась ознобом возбуждения, который пробежал по затылку.

Они заказали еще пива.

– Гаденыш, – сказал Джордж.

– Кто?

– Твой разведеныш.

– А… Ты все о нем, никак не успокоишься.

Она выбралась из кабинки и пошла в туалет, а Джордж получил возможность всерьез присмотреться к Лиане. Обзор частично перекрыла пара молодых бизнесменов, которые избавлялись от пиджаков и распускали галстуки, но он изучил ее между их маневрами. На ней была светлая рубашка с отложным воротником; волосы, подстриженные чуть короче, чем в бытность студенткой, скрывали половину лица и были заправлены за ухо с другой стороны. Украшений не было – Джордж помнил эту ее особенность. Шея вульгарного кремового оттенка, на груди алые блестки. Оторвавшись от чтения, она то и дело оглядывала публику, будто кого-то искала. Джордж ждал, когда женщина встанет; казалось, что полной уверенности не будет, пока она не пройдется.

Словно подстегнутая его мыслью, она соскользнула с мягкого стула, и юбка на миг задралась, обнажив бедро. Как только ноги женщины коснулись пола и она пошла в сторону Джорджа, сомнений не осталось. Это Лиана! Та самая, которую он знал в колледже имени Мазер, на первом курсе, без малого двадцать лет назад. Ее выдавала походка: неспешно покачиваются бедра, голова чуть запрокинута, будто женщина кого-то высматривает в толпе. Прикрывшись меню, Джордж уставился в бессмысленные строчки. Сердце гулко стучало. Ладони взмокли, хотя в баре работал кондиционер.

Лиана прошла мимо в тот самый миг, когда в кабинку вернулась Айрин.

– Вот же она, твоя подружка. Не хочешь поздороваться?

– Да я все еще не уверен, что это она. – Джордж встревожился, не уловила ли Айрин в его голосе легкую панику.

– Гуляем дальше? – спросила Айрин, успевшая в дамской комнате подвести губы.

– Обязательно, – откликнулся Джордж. – Только, может, двинем куда-нибудь еще? Пройдемся, пока не стемнело.

Айрин махнула официантке, Джордж полез за бумажником.

– Моя очередь, – напомнила Айрин, а потом извлекла кредитку из бездонной сумочки.

Пока она оплачивала счет, Лиана снова продефилировала мимо. На этот раз Джордж рассмотрел ее со спины. Знакомая поступь. Студентом Джордж видел в ней идеал, но сейчас она выглядела лучше: длинные загорелые ноги и зрелые подчеркнутые формы – столь совершенное тело никакая физкультура не даст, его может даровать только природа. Руки с внутренней стороны были белы, как молоко.

Джордж часто воображал эту встречу, но почему-то ни разу не довел ее до финала. Лиана не просто бывшая подружка, что когда-то разбила парню сердце; насколько он знал, эта женщина, чьи грехи больше напоминали греческую трагедию, чем юную дурь, числилась в розыске. Она точно убила одного человека, а второго – почти наверняка. Джордж колебался под гнетом морального долга и нерешительности в равных долях.

– Идем?

Айрин встала. Джордж поднялся и последовал за ней. Она бойко, выбрасывая пятку, пошла по крашеным половицам бара. Из динамиков лилась песня «Грешник» Нины Симон. Они спокойно вышли через входные двери, и вечер, все еще жаркий и влажный, приветствовал их толщей застоявшейся духоты.

– Куда дальше? – спросила Айрин.

Джордж замер.

– Не знаю. Может, мне вообще лучше домой.

– Ладно, – согласилась женщина.

Джордж не шелохнулся.

– А то давай просто постоим среди джунглей, – добавила она.

– Извини, мне вдруг стало нехорошо. Пожалуй, я все-таки пойду.

– Это из-за той женщины? – Айрин выгнула шею, всматриваясь в заиндевелое стекло входной двери. – Как ее зовут? Полоумная из Мазер-колледжа?

– Господи, да нет же! – солгал Джордж. – Просто уже поздно.

Он пошел домой. Поднялся ветер, задул по узким улицам Бикон-Хилла. Ветер был совсем не прохладный, но Джордж все равно простер руки, чтобы высушить пот.

Добравшись до дома, он сел на нижнюю ступеньку крыльца. До бара была всего пара кварталов. Он мог бы выпить с Лианой и выяснить, что привело ее в Бостон. Джордж так долго ждал и так часто представлял эту секунду, что теперь, когда Лиана явилась во плоти, чувствовал себя актером из ужастика, который взялся за дверь сарая и вот-вот получит по голове топором. Он испугался и впервые за десять лет захотел курить. Не его ли она высматривала в «Джеке Кроу»? И если да, то зачем?

В другую ночь, думал Джордж, он мог бы войти в квартиру, покормить Нору и завалиться спать. Но нынешней, августовской, когда Лиана пришла в его любимый бар, ему померещилась близость неких событий, и он не нуждался ни в чем другом. К добру или к худу, но что-то произойдет.

Джордж прождал довольно долго и счел, что теперь-то она уже покинула бар. Сколько можно сидеть в одиночестве над бокалом красного? Решил вернуться. Если ее не будет, то встреча и не планировалась. Если она еще там, то он поздоровается.

Пока он шел к бару, дувший в спину ветер потеплел и окреп. Не колеблясь, Джордж шагнул в двери. В ту же секунду Лиана, сидевшая на прежнем месте, повернула голову и посмотрела на него. Ее взор лишь самую малость просветлел от узнавания. Она не жаловала лишние эмоции.

– Значит, это все-таки ты, – сказала он.

– Она самая. Салют, Джордж.

Произнесено это было знакомым бесцветным тоном – небрежно, будто они виделись не далее как вчера.

– Я сидел вон там. – Джордж кивнул на заднюю часть бара. – Оттуда и заметил. Сперва усомнился. Ты немного изменилась. Но потом я прошел мимо и убедился. Прогулялся по улице и повернул обратно.

– Рада, что повернул. – Она говорила с расстановкой, чуть акцентируя окончания слов. – На самом деле я пришла сюда… в этот бар… чтобы найти тебя. Знаю, ты живешь неподалеку.

– Ах вот как!

– Здорово, что ты засек меня первым. Не знаю, хватило бы мне смелости к тебе подойти. Понимаю, как ты ко мне относишься.

– Значит, тебе известно больше, чем мне. Я сам не знаю, как к тебе отношусь.

– Я говорю о случившемся.

С того момента, как он вернулся в бар, она не изменила позы, но пальцем потихоньку отбивала по стойке ритм, подыгрывая ударнику.

– Ах, это, – сказал Джордж, будто рылся в памяти, стараясь понять, о чем речь.

– Ах, это, – подхватила она, и оба рассмеялись.

Лиана чуть развернулась, чтобы смотреть Джорджу в лицо.

– Мне пора всполошиться?

– С чего это вдруг?

– Ну как же? Гражданский арест?[5] Плеснуть в лицо из стакана?

От светло-голубых глаз разбежались веселые лучики. Что-то новенькое…

– Полиция уже едет. А я пока заговариваю тебе зубы. – Джордж продолжал улыбаться, но сам чувствовал, что получается фальшиво. – Шучу, – пояснил он, не получив мгновенного ответа от Лианы.

– Да понятно. Может, присядешь? Есть время выпить?

– Вообще-то… у меня назначена встреча, скоро придется бежать.

Ложь далась Джорджу легко. Голову вдруг повело от тесного соседства с Лианой, от запаха ее кожи. Он испытал почти животную потребность удрать.

– Ах так. Ну и прекрасно, – быстро сказала Лиана. – Но у меня к тебе просьба. Об одном одолжении.

– Ладно, давай.

– Мы можем где-нибудь посидеть? Например, завтра.

– Ты здесь живешь?

– Нет, я приехала в город для… На самом деле я в гостях… это запутанная история. Хочу с тобой поговорить. Конечно, если ты не против. Много воды утекло, понимаю…

– Хорошо, – произнес Джордж, говоря себе, что можно будет и передумать.

– Что хорошо? Ты придешь?

– Конечно. Давай пересечемся, пока ты в городе. Обещаю не звать федералов. Просто интересно, как у тебя дела.

– Спасибо большущее! Я оценила.

Она глубоко вздохнула: ноздри раздулись, грудь поднялась. Джордж ухитрился различить шорох крахмальной белой рубашки, пробившийся сквозь грохот музыкального автомата.

– Как ты меня нашла?

– Искала. В Сети. Труда это не составило.

– Насколько я понимаю, Лианой тебя больше не зовут?

– Некоторые зовут. Немногие. Для большинства я теперь Джейн.

– А мобильник есть? Мне позвонить?

– Мобильника нет и никогда не было. Давай снова здесь? Завтра. Днем.

Джордж заметил, как дрогнул ее взгляд, которым она изучала его лицо, пытаясь прочесть мысли. Может быть, она оценивала, что в нем сохранилось, а что изменилось. Виски поседели, лоб прочертили морщины, носогубные складки стали глубже, но Джордж оставался в сравнительно неплохой форме, еще с налетом немного порочной красоты.

– Конечно, – согласился он. – Здесь и встретимся. Они открываются на ланч.

– Ты как-то неуверенно говоришь.

– Я не уверен в этом, но не уверен и в обратном.

– Я не просила бы, не будь это важно.

– Ладно, – ответил Джордж, снова думая, что можно будет и переменить решение, которое он лишь оттягивал, соглашаясь.

Впоследствии он рассудил: в прежние времена просто сказал бы Лиане, что им впредь незачем видеться. Джорджа не заботило правосудие и даже формальное расставание, а потому он не считал нужным оповещать власти. Скверная история, в которую она ввязалась, произошла много лет назад. Но беда в том, что с тех пор она в бегах, и это продлится до конца ее дней. Понятно, что у нее нет мобильника. И ясно, что она искала встречи в людном районе Бостона, в баре на перекрестке – там, откуда можно немедленно скрыться.

– Договорились, я приду, – сказал Джордж.

– Буду ждать, – улыбнулась она. – В полдень.

– Я тоже.