Деяния Апостолов на фоне еврейской диаспоры

ВВЕДЕНИЕ

Эта книга посвящена входящему в новозаветный корпус историческому сочинению – Деяниям Апостолов, но рассматривает его в определенном ракурсе – на фоне еврейской диаспоры. Такой поворот темы не случаен. Малая Азия, Сирия, Греция, Рим – вот основная географическая сцена, на которой разворачиваются события Деяний. И действие это, в первую очередь, связано с жизнью иудейских общин. Даже после того, как апостол Павел торжественно объявляет в Коринфе, что, не получив должного отклика на свою проповедь у иудеев, он будет проповедовать отныне среди язычников (Деян 18:6), в следующем пункте своего миссионерского путешествия он все равно первым делом отправляется в синагогу (Деян 18:19). Иудейский мир диаспоры, столь важный для понимания судеб начального христианства, состоял не только из этнических евреев. Среди членов общин были прозелиты – язычники, принявшие иудаизм. Из Деяний нам известно о существовании значительного количества квази־ прозелитов – симпатизирующих иудаизму язычников, служивших своего рода буферным слоем между иудейскими общинами и окружающим их далеко не всегда дружественным миром. Впрочем, само существование подобной группы иудействующих язычников уже более ста лет является предметом споров, а описание их Лукой[1] и, главное, то, что они играют столь важную роль в его повествовании о начале церкви, служит одной из основных причин, по которой Деяниям Апостолов часто отказывают в историчности. Между тем от ответа на вопрос о том, можем ли мы относиться к Деяниям как к историческому источнику зависит очень многое: если Деяния – это чисто богословское сочинение, облеченное в форму исторического повествования, то мы должны с грустью констатировать, что о начальном этапе христианства нам почти ничего не известно. Именно поэтому так важно сопоставить информацию, содержащуюся в сочинении Луки, с той, которую дают независимые источники, – в тех, разумеется, случаях, когда они имеются.

Тот факт, что задолго до I в. по Р. Х. евреи, причем часто в значительном числе, жили во всех регионах, упомянутых в Деяниях, хорошо документирован и сомнения не вызывает. Однако собственно о жизни еврейской диаспоры в первом веке известно немного. Археологические открытия, особенно сделанные во второй половине XX в., снабдили нас богатым материалом о жизни евреев в Средиземноморье. Серьезные проблемы начинаются при хронологическом распределении этого материала. Подавляющее большинство надписей, нашего основного и самого важного источника, принадлежит к периоду более позднему, начиная примерно с конца II в. по Р. Х. Первый же век почти не обеспечен эпиграфической информацией. Только в одном районе, за исключением Египта, который в книге не рассматривается[2], – в Боспорском царстве, была найдена целая серия еврейских (или так или иначе с евреями связанных) надписей первого века. Из раскопанных строений, которые были идентифицированы археологами как синагоги, только два (на Делосе и в Остии) функционировали в I в.

Та же бедность характерна и для источников литературных. Большая часть сохранившейся еврейской литературы была написана или несколько раньше, или несколько позднее интересующего нас периода, и по преимуществу в Египте. И хотя в первом веке жили два великих писателя, Филон Александрийский и Иосиф Флавий, это мало помогает: информация Филона относится, главным образом, к Египту, а Иосифа – к Иудее, за исключением нескольких эпизодов, связанных с диаспорой. Некоторые стороны жизни евреев, в первую очередь римских, отражены в греческой и римской литературе, но, как правило, дело ограничивается отдельными замечаниями, которые при этом не всегда бывает легко интерпретировать[3]. Это делает Деяния чрезвычайно ценным источником также и для истории еврейской диаспоры первого века, если, впрочем, удастся доказать, что перед нами действительно историческое сочинение, но существенно затрудняет решение вопроса об историчности этого сочинения Луки. В самом деле, каким образом мы можем проверить адекватность его информации? Учитывая положение с современными Луке источниками, обращение к материалу, относящемуся к более раннему периоду или более позднему, который источниками обеспечен несопоставимо лучше, оказывается неизбежным. Здесь мы сталкиваемся с необходимостью использовать метод аппроксимации временных процессов. Суть метода состоит в том, что заполнение лакуны в наших знаниях опирается на предположение, что ход процесса в пределах этой лакуны был непрерывным и подчинялся известным нам по предшествующему и/или последующему периоду закономерностям. Априорно это предположение является наиболее вероятным. В качестве аналогии можно представить себе график зависимости двух величин (например, изменения температуры воздуха), в котором имеется пропуск. Если лакуна невелика (в измерениях была сделана небольшая пауза), а характер процесса до и после лакуны существенно не различается, мы можем с большой долей вероятности ее заполнить, соединив разорванные части отрезком прямой или, что будет точнее, плавной кривой, соответствующей ходу графика до и после разрыва. Однако привлекая асинхронные источники, необходимо решить, возможна ли, наряду с временной, также и пространственная, географическая аппроксимация, иными словами, можем ли мы для решения проблем диаспоры первого века пользоваться источниками из Палестины?

Еще полвека тому назад это проблемой не казалось. Исследователи без колебаний привлекали Талмуд в дискуссиях о диаспоре. Сейчас положение в корне изменилось. Археологические исследования последнего времени открыли нам новую и подчас неожиданную картину еврейской жизни в диаспоре. Старые представления были справедливо поставлены под сомнение, и одним из первых – использование раввинистических норм при анализе ситуации периода, предшествующего их появлению. Этот новый, осторожный подход к материалу первого века представляется мне в высшей степени оправданным. Даже самая ранняя часть Талмуда, Мишна, законченная около 200 г., создавалась в иной по сравнению с диаспорой среде и отражала (а это имеет уже принципиальное значение) иной этап религиозного развития[4]. Привлекая мишнаитский материал, мы должны об этом помнить и тщательно взвешивать, годится ли он (а если да, то в какой степени) в качестве параллели. Разумная осторожность при использовании палестинского материала для анализа ситуации в диаспоре требуется даже при привлечении синхронного материала. Но это, впрочем, не предполагает полного отвержения этого материала. Между Палестиной и диаспорой не было железного занавеса, и в раввинистической литературе мы вправе ожидать отражения некоторых проблем, поставленных жизнью в диаспоре[5]. Но, в целом, надписи, происходящие из того же региона, где разворачиваются события Деяний Апостолов, хотя они создавались на один – два века позднее, представляют собой более надежный источник, чем синхронный материал из регионов с заведомо иными историческими реалиями.

Реконструкция раннего периода, основанная целиком на поздних источниках, всегда не надежна (равно как и обратная ситуация: реконструкция позднего периода при помощи ранних источников). Но если у нас есть источник, принадлежащий к определенному периоду (в данном случае Деяния Апостолов), чьи данные поддерживаются более поздними свидетельствами (например, надписями), то мы можем утверждать, что эти данные обладают наибольшей сравнительной вероятностью. Не менее важную роль играют и более ранние свидетельства. Однако эпиграфический материал, хронологически предшествующий интересующему нас периоду, практически отсутствует. И последнее. Если поздние надписи не подтверждают данных более раннего источника или противоречат ему, это требует особого анализа: мы не обязательно должны усматривать ошибку в раннем источнике – вполне вероятно, что в более поздних отражены инновации, появившиеся после того, как интересующий нас памятник были создан.

Таким образом, для проверки информации о диаспоре в Деяниях Апостолов в этой книге, помимо синхронных источников, когда они имеются, привлекаются более поздние надписи, по преимуществу происходящие из тех регионов, в которых разворачивается действие Деяний, и в отдельных случаях раввинистический материал. Книга состоит из двух частей. Вторая часть посвящена описанию истории еврейских общин Антиохии, Малой Азии, Македонии, Ахеи и Рима по литературным и документальным источникам. В первой рассматривается иудейский мир диаспоры.

Этот мир, увиденный глазами Луки, состоял из евреев, прозелитов и боящихся Бога. Я начну с первой группы.