Джанго перерожденный

— Я всё понял, — внутренне ликовал Джанго, покидая штабную палатку.

Прожить месяц в палаточном лагере для него не проблема. Условия не особо отличались от тех, которые у них были во время службы в армии. Тогда он считал их райскими. Сейчас, конечно, после президентской роскоши, уже так не думал. Но это было на порядок лучше того, что он мог получить в родном племени.

Но просто предаваться гедонизму он не собирался, а начал искать выходы на контрабандистов. Ведь его конечной целью была земля обетованная, и это не Израиль, откуда его в любой момент могли вытурить, а Великобритания с высокими пособиями для беженцев.

Поиски его вывели на шустрого худого паренька из Эритреи. Тот по слухам вербовал девушек в проститутки и предлагал им переправиться в Европу. Но и остальным предлагал такие же услуги, только за деньги. За новых клиентов ему наверняка контрабандисты отстегивали, но вряд ли больше десяти процентов. Скорее даже процентов пять. Но для выходца из нищей страны это огромные средства.

Парня он вскоре нашел. Тот щеголял в синих шароварах и красной выгоревшей на солнце футболке. Смуглый, почти белокожий мулат, который явно имел в пределах белых. На вид он был не старше Джанго, но на голову ниже и не обладал столь же выдающимися мышцами.

— Ты Самуэль? — поскольку языка тигринья Джон не знал, то разговаривал на английском.

— Это я, — Самюэль и сам отлично владел английским, поскольку тот являлся одним из основных языков в Эритреи. — А ты?

— Я Джон, — дружески пожал ему руку суданец. — Слышал, ты имеешь выходы на контрабандистов.

— Если тебе нужно переправиться в Европу — это будет стоить восемьсот баксов с человека, — сходу начал новый знакомый. — И никаких торгов. Дешевле только вплавь. Если хочешь своими силами пересечь Средиземное море — я тебе помашу вслед платочком.

— Меня и лодка устроит, — усмехнулся Джон. — И куда ваши парни доставляют народ?

— В Турцию, конечно. Оттуда можно попасть в Германию, и там хорошо зажить.

— Мне нужно в Великобританию, но для начала и Турция сойдёт, — махнул рукой Джанго.

— Отлично! — обрадовался Самюэль. Деньгам он всегда был рад. — Ближайший рейс через три дня. Готовь деньги. Оплата перед посадкой в лодку.

— А как мне знать, что вы не кинете меня на деньги? — прищурился Джон.

— Брат, ты что⁈ — наигранно возмутился Самюэль. — Если бы я кидал людей, то ко мне бы никто не обращался. Это честный бизнес. Ты платишь деньги. Тебя с другими людьми переправляют на лодке в Турцию. Если мы будем кидать людей, то у нас не будет клиентов. Слухи расходятся быстро. С обманщиками никто не будет связываться.

— Убедил. По рукам.

— Через три дня я за тобой приду, — Самюэль стал ещё более счастлив. — Покажи свою палатку…

Джанго решил не дожидаться решения израильских чиновников, ведь его целью было не в Израиле осесть, а у англичан.

Как и было обещано, через три дня вечером после ужина к нему в палатку заглянул Самюэль и поманил его пальцем. После чего привёл его на окраину лагеря к загородке из колючей проволоки. Там их дожидались три молодые темнокожие девушки в чёрных платках, закрывающих лица, и семья, состоящая из хмурого чернокожего мужчины, низкой женщины и двух парней десяти и двенадцати лет.

Самюэль ловко приподнял колючую проволоку палкой, которая лежала неподалёку, и поторопил своих клиентов. Один за другим они проскользнули через преграду. Вблизи от лагеря их ожидал закрытый потрёпанный фургон, который долго их вёз к морю. После этого началось путешествие на лодке, перед которым Джанго пришлось расстаться с восемью сотнями баксов.

Глава 8

Джон был готов к подставе как минимум морально. Как максимум он настраивался дать отпор контрабандистам, если те попытаются его пленить и ограбить. Но к его удивлению двое хмурых арабов просто переправили их на большой моторной лодке к турецкому берегу.

На месте пара хмурых турков расплатились с контрабандистами за трёх девиц и увели будущих жриц любви с собой. Контрабандисты после этого поспешили отчалить.

В итоге Джон остался на пустынном тёмном берегу в компании растерянного семейства. О том, что делать дальше, никто им не говорил. Впрочем, Джанго считал, что парни со своей стороны всё выполнили чётко. Их задачей было переправить беженцев. Они с этим справились. О том, чтобы с пассажирами нянчиться, речи не шло.

Пока отец семейства щёлкал забралом и пытался придумать, как быть дальше, Джон поспешил удалиться от берега. Ведь не зря мафиози и контрабандисты столь поспешно свалили. Не исключено, что местные пограничники или полицейские бдят. Снова тормозить на своём пути в благодатные земли белоснежек он не хотел.

Джанго вовремя свалил в темноту. Вскоре после этого по дороге зашуршал шинами седан с красно-синей люстрой на крыше. В итоге всё семейство нелегалов оказалось задержано, а Джон залёг за чахлым кустиком.

Турецкие копы побродили по берегу в поисках других нелегалов, но прячущегося чернокожего здоровяка не заметили. В итоге они запихнули за заднее сиденье автомобиля всех четверых членов семейства из Эритреи и укатили в обратном направлении.

— И куда мне дальше идти? — поскрёб суданец изрядно заросшую черепушку.

* * *

Дальнейший путь Джона был непростым. Он на стоянке дальнобойщиков тайком пробирался в фургон, на котором срывал пломбу, и ехал зайцем до тех пор, пока его не обнаружат. Еду он покупал недорогую в маленьких магазинах. С собой в прицеп брал продукты, воду и пустую бутылку, чтобы в неё помочиться.

Дважды его находили полицейские, но он сбегал от них благодаря длинным тренированным ногам и выносливости.

Границы между европейскими странами не имели пограничного контроля, но не всегда и не везде. Иногда Джанго приходилось долго идти пешком по просёлочным дорогам для пересечения границы.

В результате, таким образом, ему удалось за три недели добраться до Ла-Манша.

После этого встала проблема переправки из Франции в Великобританию. Для нелегала существовало всего два пути: по морю и на поезде, который шёл по туннелю под Ла-Маншем. На поезд пробраться было сложно. Там нужно либо забраться в грузовик, либо в грузовой контейнер. Но и те, и другие были опечатаны, а пограничники обращали внимание на то, чтобы печати не были нарушены. В случае признаков вскрытия они досматривали фуры и контейнеры. Поэтому единственным способом оставалось море. Для человека с документами становился доступен третий способ попасть на территорию Англии — самолёт, но этот путь для нелегалов был отрезан.

Ещё два дня ушло у парня на поиск выходов на контрабандистов. В итоге он за пятьсот долларов договорился о переправке через Ла-Манш на лодке.

На этот раз ему досталась видавшая виды деревянная шлюпка, а пассажиров набралась целая дюжина. Вместе с ними плыли два контрабандиста. В результате шлюпка оказалась битком набита людьми и с трудом держалась на плаву. Маломощный мотор для такой посудины, который был приколхожен к корме с помощью саморезов и какой-то там матери, толкал судно по морским волнам.

Примерно на середине пути черноволосый смуглый контрабандист заглушил двигатель и достал из-за пазухи пистолет. Он хищно оскалился и заявил:

— Гоните все деньги, иначе пристрелю и выброшу за борт.

Народ перепугался. Пассажиры начали с неохотой расставаться с наличностью. Джанго сидел на самом носу. Ему было далеко до кормы. Но он негромко предложил поменяться местами соседу, потом другому. И таким образом неспешно начал приближаться к задней части лодки, которая от этого опасно раскачивалась.

— Эй! — с угрозой крикнул ему вооруженный контрабандист. — Ты какого дьявола творишь⁈ Сиди на месте, ниггер!

— Я опасаюсь передавать свои деньги через других людей, — прикинулся он дурачком. — Вдруг они часть прикарманят, а вы подумаете, что это я вам не отдал все деньги? Нет уж, только из рук в руки — никак иначе!

— Просто передай бабки, придурок! — навёл на него ствол мужчина.

— Хер вам, а не деньги, если я не передам их лично вам в руки! — ответил ему твёрдым взглядом Джанго.

— Ты идиот? — прищурился бандит.

— Алиф, — обратился к нему бородатый смуглый напарник. — Да пусть этот придурок хоть так отдаст деньги. Ты ж видишь, у него не все дома.

— Ладно, — с неохотой пошёл он на попятную, — ползи дальше, только осторожней.

В итоге Джон перебрался на соседнюю лавку и оказался лицом к лицу перед вооруженным контрабандистом. В следующее мгновение он запустил руку в брюки. Глаза контрабандиста опустились вниз и узрели, как чернокожий расстегнул ширинку и достал из штанин… точно не деньги.

Глаза мужчины широко распахнулись, а рука, сжимающая пистолет, ушла в сторону.

— ТЫ КАКОГО ХЕРА МНЕ ПОКАЗЫВАЕШЬ ЭТО?!! — зло прокричал он, лицезря огромную чёрную «колбасу» вместо наличности.

В следующее мгновение Джанго воспользовался моментом, пока противник был ошеломлён и отвлечён. Свободной левой рукой он схватил его за правую кисть и резко поднял её вверх вместе с пистолетом.

Контрабандист вдавил спусковой крючок.

— БАХ! — раскалился эхом по округе грохот выстрела.

Затем Джон выдернул правую руку из штанины, схватил противника за шею и резким движением с напряжением мышц выбросил его за борт. Лодка опасно закачалась.

Следующим он тут же схватил второго контрабандиста и точно так же отправил за борт, после чего сел на их лавку.

— Хер вам, а не мои деньги!

Противники барахтались в воде и в две глотки вопили о помощи. Они пытались грести к лодке, но Джон с каменной рожей заправил член в штаны и застегнул молнию, не обращая внимания на их крики. После чего он завёл мотор и поплыл дальше.

В лодке повисла гробовая тишина. И она была таковой до тех пор, пока Джанго не присвоил себе барсетку, в которую складывали украденные деньги бандиты.

— Эй! — хмуро посмотрел на него сидящий спереди на лавке молодой чернокожий парень с толстыми губами и кудрявой чёрной шевелюрой. — Верни деньги.

— Это мои деньги.

— Нет! — возразил тот же парень. — Это наши деньги.

— Они были ваши, пока вы их не отдали бандитам, — угрожающе оскалился Джанго. — Теперь это мои деньги. Кто против, может продолжить путь вплавь, как те двое.

Парень тут же замолк, а остальные побоялись возражать. У них в памяти были свежи воспоминания о том, с какой хладнокровностью Джон расправился с контрабандистами, которые при этом были вооружены. А у них оружия не было, чтобы что-то противопоставить этому дикарю с пугающим взглядом.

— Простите, — подал голос немолодой чернокожий мужчина, который до этого сидел на носу по соседству с Джоном, — а вы знаете куда плыть?

— Туда, — уверенно показал он указательным пальцем вперёд. — По крайней мере, контрабандисты плыли туда. И я плыву туда. Куда-нибудь, да приплывём.

Его слова никого не обнадёжили, а лишь добавили упаднических настроений.

Через некоторое время в пути, когда все отчаялись, везение повернулось лицом к беженцам. В темноте внезапно появилась суша. Лодка не добралась до неё считанные метры, и села дном на мель.

В то время, когда все радовались долгожданной суше, Джанго с трофейными деньгами выскочил из лодки в воду и помчал по ледяной воде со всех ног, пока мужики не очухались и не начали ему бить морду.

У тех радость приутихла. Они сообразили, что уже в безопасности, и начали покидать лодку, чтобы нагнать беглеца. Но Джон к тому моменту уже был на суше и продолжал бежать. Он убегал не только от ограбленных беженцев. Ему хотелось избежать встречи с местными стражами порядка, которые вполне могли появиться на берегу точно так же, как в Турции.

В результате ему удалось оторваться от преследователей и скрыться в ночи.

Неделя ушла у него на скитания по прибрежной местности с ночёвками в дешёвом жильё в местных гетто. Ориентировался он, общаясь с выходцами из Африки.

В результате он добрался до британского представительства, в котором намеревался получить политическое убежище. Там он прошёл через такую же процедуру допроса, как и в Израиле. После чего ему сказали приходить через неделю.

Следующие семь дней он жил в комнате в очередном гетто, наслаждался ничегонеделанием и раздумывал над тем, на что потратить семь тысяч долларов. Большая часть этой суммы была им добыта во время переправы через Ла-Манш.

Из размышлений с ориентацией на цены выходило, что он сможет так же, как сейчас, жить на протяжении пары лет. Потом придётся заново добывать деньги. Но такая жизнь его не устраивала. Ему хотелось комфорта, к которому он привык в прошлой жизни. А для этого следовало добыть много денег.

Заработать большие деньги своим трудом Джон считал слишком сложным занятием. То, что это возможно, он знал. Ведь стрельнул же у него туристический бизнес. Понятное дело, что в Великобритании лезть в туризм дело гиблое. Тут следует придумать что-то иное.

Сколько он ни думал, так и не сумел ни к чему прийти. Поэтому честный бизнес он отмёл. Оставалось заняться тем, что приносило большие деньги сразу — грабежи. И лучше всего для этого сколотить свою банду.

Если присоединиться к действующей банде, то там он будет на роли шестёрки или пушечного мяса. При этом доставаться ему будут крошки от общей лепёшки. Он же планировал стать большим боссом, чтобы забирать себе большую часть добычи и меньше рисковать.

С радостными мыслями о том, как организует свою банду, купит много жён, большой дом и заживёт в шоколаде, он направился к чиновникам за получением документов на право пребывания в Великобритании.

Лысый белый мужчина с небольшим брюшком, облачённый в коричневый костюм, поднял глаза от документов на посетителя. Из-за отсутствия в кабинете кондиционера он обливался потом из-за летней жары.

— Джон Джанго?

— Да, это я, — он довольно оскалился белозубой улыбкой.

— Вам отказано в получении политического убежища, — сухо продолжил чиновник.

Улыбка медленно сошла с лица Джанго и сменилась нахмуренными бровями.

— Э-э-э!!! — возмущённо протянул он. — Почему?

— По нашим сведениям, — чиновник на мгновение взглянул на папку с документами, — вы уже подавали заявку на политическое убежище в Израиле. По правилам ООН человек имеет право на одно подобное обращение. Он обязан попросить политического убежища в первой же безопасной стране, в которой оказался. Вы уже подали заявку в другой стране. Поэтому мы вынуждены вас депортировать на территорию Руанды.

— ЧЕГО?!! — изумлённый до глубины души Джон выпучил на него округлившиеся глаза. — ЧЕ-Е-Е-Г-О?!!! Вы охренели? Какая к черту Руанда? Вы хотите меня вернуть почти туда, откуда я прибыл? Это не шаг назад, а как минимум три.

Чиновник выслушал его вопли со спокойным выражением лица, после чего громко сказал:

— Охрана!

В следующее мгновение в кабинет вошли два полицейских, которые взяли в тиски шокированного посетителя.

— Этот джентльмен сам вряд ли покинет страну, — чиновник промокнул лысину платком. — На депортацию его.

— Куда его? — вопросительно уставился коп на чиновника.

— В Руанду, — ответил тот.

— Мистер, пройдёмте с нами, — поднял его со стула крепкий с него ростом белобрысый коп.

— Какая Руанда⁈ — воскликнул Джон. — Вы прикалываетесь? Какая Руанда?!!

Джанго был настолько расстроен и шокирован, что не оказывал никакого сопротивления.

Руанда, насколько ему было известно, находилась по соседству с Угандой. Фактически, его собирались вернуть почти домой. Он-то считал, что всё знал про политическое убежище, а оказалось, что он не знал об этом ничего. Если бы ему было заранее известно о том, что такое прошение допускается всего один раз, он бы не стал просить о политическом убежище в Израиле. Или бы остался жить у иудеев. Теперь, он был уверен в том, что ему заказан путь и в Израиль. Ведь чиновник ему там чётко сказал, что в случае покидания лагеря ему грозит отказ.

Нормально соображать он сумел лишь после того, как его доставили в депортационный лагерь, который ничем не отличался от тюрьмы. Вернее, отличия были, но не в лучшую сторону. В тюрьме хотя бы у заключённых имелись кровати, а в центре депортации ему достался старый продавленный ватный матрас.

В огромном зале своей участи ждали и мужчины, и женщины, и даже дети. Все они спали прямо на полу на матрасах. Вонь от их тел стояла такая, что дышать было нечем. Из хорошего тут была лишь кормёжка. Далеко не ресторанная еда, но получше того, чем приходилось питаться Джону в племени. Впрочем, кислого творога и свежего коровьего молока ему сильно не хватало.

Выбраться из центра казалось невозможным, поскольку охранялся он не хуже тюрьмы. Прогуливаться дозволялось лишь по закрытой территории огороженной высоким кирпичным забором с колючей проволокой поверху. Охраняли их вооруженные сотрудники полиции. На окнах здания повсюду были решетки. У всех беженцев, которых поместили в центр, были кислые лица и упадническое настроение.

Джанго осознал, что бежать смысла нет. Он надеялся на скорую отправку в Руанду, чтобы снова испытать удачу. Его грела мысль о том, что все деньги по привычке он носил при себе в потайном месте. И если в Великобритании семь тысяч долларов не такая и большая сумма, то в африканской стране с такими деньгами он сможет себя почувствовать королём.

Да, его вернут почти на родину, но он не отчаивался. Это всего лишь отдалит его цель. Он всё равно собирался стать преступником. Так какая разница: грабить людей или ко всему прочему ещё и нелегально жить на территории страны? Как добраться до Англии он уже знал, оставалось лишь вскоре повторить тот же путь.

Его терпения хватило на две недели. Периодически из центра уводили людей для посадки на самолёт до Руанды, но до него так ни разу и не дошли. Это было не страшно, лишь немного удлиняли его путь, но имелись в окружении некоторые факторы, которые не давали ему нормально спать.

По воле британских чиновников ему приходилось ютиться в закрытом помещении с другими беженцами. А он не железный. У него уже больше месяца не было девушки. При этом семейные пары не стеснялись развлекаться единственным доступным способом — с помощью секса. Особенно старалась молодая парочка по соседству. Уже две недели они долбились, словно кролики, и это Джанго жутко бесило. Но сейчас наступило полное фиаско. Когда девушка работала ротиком, чтобы поставить в строй бойца своего парня, тот неожиданно разразился белоснежным фонтанчиком, который по дуге полетел и попал точно в цель — в лицо Джона.

Это разъярило парня настолько, что он не сдержался. Сжав пудовые кулаки, он поднялся со своего матраса.

Парочка в это время была излишне увлечена. Словно ни в чём ни бывало, парень пристроился к девушке и продолжил заниматься «кролиководством». Это ещё больше разозлило Джона. Он смахнул с лица «сметанку» и с размаха ударил любителю размножаться кулаком по затылку. Тот тут же обмяк.

Девушка широко распахнула глаза и затопила помещение громкими воплями. Она начала брыкаться, и в итоге скинула парня с себя. Многие, практически все, видели, чем он занимался, но все боялись заступиться за девушку. Каждый отводил глаза и делал вид, словно ничего не замечал или это не его дело. Впрочем, заступаться за неё и не понадобилось, поскольку Джанго вернулся на свою лежанку.

Плачущая в истерике любительница жарких ночей и дней убежала жаловаться охране и просить о помощи для себя и мужа, который всё ещё лежал пластом.

Охранники с неохотой прибыли на место экзекуции и застали довольного Джанго, который с широкой лыбой лежал на своём матрасе. Он смотрел на этих белоснежек с презрением. В его взгляде можно было прочесть открытым текстом, что он думал в этот момент:

«И что вы мне сделаете? Всё равно вы меня скоро отправите в Руанду».

Охранники некоторое время мялись, пока одному из них не пришло в голову проверить пульс у пострадавшего мужа. После этого полицейский с серьёзным видом достал пистолет и наставил его на Джона, который к такому повороту не был готов и изрядно удивился. Ведь изначально он не собирался убивать раздражающий элемент, лишь хотел его ударить в отместку за то, что тот сделал.

— Ты убил его, парень, — пояснил коп. — Не делай лишних движений, иначе я тебя отправлю тебя вслед за этим жмуром. Ложись лицом на пол и медленно заведи руки за спину!

— Да что ты за нунгу хилый⁈ — с презрением посмотрел на покойника Джанго.

Второй коп тоже достал оружие и потянулся за наручниками. Поняв всю серьёзность намерений стражей порядка, Джону пришлось подчиниться их требованиям.

В итоге вместо Руанды он отправился в местную тюрьму, вернее, следственный изолятор. Там ему предстояло провести время до суда, который должен был состояться нескоро. И что самое обидное — бережно хранимые деньги у него отобрали, поскольку в тюрьме обыскивали весьма тщательно.

До конца лета он провёл в этом гостеприимном заведении на халявных харчах. И вот наступило третье сентября. День, когда должен был состояться суд над Джоном Джанго…

Глава 9

— ЧТО ЗА ДЕЛА?!!

Джон с непередаваемым изумлением разглядывал до боли знакомое место. Он снова вернулся к началу. При нём были неизменные шорты, покрывало и автомат Калашникова, а вокруг простиралась летняя африканская сельва.

Последнее он помнил, как его погрузили в полицейский фургон и повезли в суд. Потом яркая вспышка, и вот он снова в прошлом. Природу вспышки он не мог понять. По всей видимости, его смерть наступила настолько быстро, что он не успел ничего осознать и почувствовать.

— Это что же такое должно было случиться, чтобы я так быстро помер? — он с задумчивым видом поднялся на ноги и повесил на плечо автомат. — Ядерный взрыв, что ли? Да ну, нет! Бред какой-то. Какой ядерный взрыв в Лондоне? Кому это вообще нужно? Да и не было такого раньше… Может, машина взорвалась?

Размышляя о причинах своей скоропостижной гибели, он медленно плёлся в сторону родного племени. По пути он много думал, и в итоге пришёл к неоднозначным мыслям.

— Эй, Джон! — вывел его из раздумий крик Элаиза, который махал ему рукой. — Я тебе еды оставил.

— Спасибо, Элаиз, — подошёл он к другу и принял у него из рук миску с кукурузной кашей и кислым творогом. Родное блюдо рождало в нём ностальгию. — Мне так не хватало творога.

— Джон, ты чего такой задумчивый? — вглядывался в его лицо Элаиз. — Я тебя таким ещё никогда не видел.

— Эл, — нахмурился Джанго, — ты веришь в то, что духи предков за плохие дела могут наказать человека?

— Духи следят за нами, но почти не вмешиваются, — стало серьёзным выражение лица собеседника. — Вредят людям лишь злые духи. Но тебе об этом нужно не со мной разговаривать, а с колдуном.

— С колдуном, говоришь? — задумался Джон над тем, где найти такого человека.

— Джонни, дружище, что случилось? — с беспокойством вглядывался ему в глаза друг.

— Эл, я думаю, что меня прокляли или наслали на меня злых духов. Мне в последнее время сильно не везло. Слушай, ты знаешь, где найти колдуна?

— Я слышал, что в большом клане нашего племени на севере живёт сильный колдун, — хмурился Элаиз. — Только ты бы с ним не связывался.

— Но мне надо, Эл.

— Раз надо, то сначала купи козу, — продолжил собеседник. — А лучше чёрного козла и несколько петухов. Бесплатно колдун тебя не примет.

— Понятное дело, — согласился с ним Джон.

— Вижу, ты серьёзно настроен, мой друг, — нахмурился Элаиз. — Поделись со мной, что у тебя случилось?

— Что случилось? — Джон всерьёз задумался над тем, стоит ли открывать правду товарищу? Ему хотелось выговориться, как и любому человеку, но ведь вряд ли его кто-то поймёт. — Эл, ты не поверишь, если я скажу тебе правду.

— Да чтобы я не поверил лучшему другу⁈ — с возмущением ударил себя кулаком в грудь парень. — Джон, ты за кого меня держишь? Мы же с тобой с самого детства вместе. Мы вместе продували коров и крали скот у нунгу. Ты мне не доверяешь?

— Ладно, — Джон ожидал, что друг не поверит ему, но всё решил поделиться с ним наболевшим. — Элаиз, я бессмертный!

— Хорошая шутка, — растянул губы в улыбке товарищ. — Я уж думал, ты всерьёз, а ты шутишь.

— Эл, я серьёзно.

— То есть, если я тебя пристрелю, то тебе ничего не будет? — лукаво прищурился лентяй.

— Это так не работает, — Джон покачал головой из стороны в сторону. — Когда я умираю, то снова просыпаюсь в прошлом в этом дне. Я уже прожил несколько жизней.

— Ха! — звонко хлопнул себя по бёдрам Элаиз. — Тогда ты должен знать моё будущее. Расскажи о нём, чтобы я поверил.

— Ну-у… — поскрёб черепушку Джанго. — В первой жизни ты помер от дурной болезни живота. Во второй раз вступил вместе со мной в армию и погиб в очередном сражении. Вот в третий раз тебе повезло. Ты вместе со мной начал заниматься туристическим бизнесом, но быстро забросил его. На вырученные деньги ты купил коров, обменял часть из них на двух жён и зажил счастливой жизнью.

— Вот третье мне нравится, — рассмеялся Элаиз, не воспринимая слова друга всерьёз. — Ну, ты и фантазёр. А ещё что-нибудь расскажешь?

— Прости, но четвёртой твоей жизни я не знаю, — с виноватым лицом развёл руками в стороны Джон. — Я и сам прожил в ней недолго. Видишь ли, когда я жил как настоящий мужчина, зарабатывал много денег и покупал новых жён, заводил с ними детей — всё было хорошо. Но в прошлый раз я размяк и повёл себя, словно девка. Решил зажить беззаботно, как белоснежка, и уехал в Великобританию. А там я угодил в тюрьму и умер непонятно от чего.

— Ох, и складные ты байки выдумываешь! — довольно цокнул языком Элаиз. — Повеселил от души.

— Эх… — тяжко вздохнул Джон. — Я же говорил, что ты мне не поверишь.

— В такие байки поверят лишь маленькие дети, — тянул широкую лыбу Элаиз.

— А говорил, что ты мой лучший друг и я могу тебе доверять… — Джон обиделся на товарища, и побрёл дальше в сторону стоянки племени, в котором должен жить колдун.

— Эй! — Элаиз поспешно нагнал его. — Ты что, на меня обиделся?

— Да, — не стал он скрывать. — Я тебе поведал чистую правду. Ты обещал поверить, но вместо этого стал насмехаться надо мной и считать мои прошлые жизни выдумкой.

— Да ну, нет, — Элаиз с глубоко задумчивым видом вышагивал рядом с товарищем. — Так не бывает.

— Как скажешь, — обиженно отвернулся от него Джон.

— Да ну, нет… — хмурился товарищ. — Ты же не всерьёз?

— Всерьёз, — печально вздохнул Джанго.

— И куда ты идёшь? — в голосе друга слышалось беспокойство. — Надеюсь, не к колдуну?

— Конечно, к колдуну! — фыркнул Джон. — Надо было к нему сразу обратиться за советом. А то уже который раз начинаю всё с начала и ничего не могу понять.

— Вот же покусанный бешеными нунгами! — из груди Элаиза вырвался грустный вздох. — Я не могу тебя оставить одного в такой момент. Особенно, если всё это выдумка. Если же твой рассказ правдивый, то тем более не могу. Вон, ты даже не знаешь о моей судьбе в четвёртой жизни. А как было в пятой?

— Никак, — сухо отозвался Джон. — Она сейчас идёт.

— Вот как… — протянул Элаиз. — А почему ты отправился к белоснежкам один без меня? Или мы перестали быть друзьями?

— Не перестали, — Джон качнул головой из стороны в сторону.

— И всё же, ты знал, что я помру от дурной болезни живота, и оставил меня одного, — хитро прищурился спутник. — Мы точно остались друзьями?

— Вот же ужаленный шершнем! — Джон испытал досаду на самого себя. Не за то, что рассказал товарищу правду, а за то, что действительно даже не подумал о несчастной судьбе друга. — Прости меня, брат, — внезапно он остановился и обнял ошалевшего спутника. — Прости, был неправ. У меня на то имелись причины, которые наверняка тебе покажутся несущественными.

— Ух ты! — Элаиз разглядел на лице друга неподдельную тоску и раскаяние. — Так ты всерьёз жил в будущем? И как оно там?

— Так же, как и тут.

— Джон, и почему же ты не взял меня с собой в Великобританию?

— Понимаешь, друг, — на мгновение «бессмертный» прикрыл глаза, чтобы собраться с мыслями. — Я достиг слишком больших высот — стал президентом маленькой страны. У меня было слишком много забот, много жён и детей. Я жил в таком комфорте, который нашим женщинам и не снился. Даже многие белоснежки о таком уровне роскоши могут лишь мечтать. В племени меня бы за такую жизнь не то, что бабой, младенцем бы посчитали. Честно признаюсь, я просто забыл о тебе. А когда в прошлый раз очнулся после смерти, то думал лишь о том, чтобы вернуть себе хотя бы часть былого уровня комфорта.

— Что ж, Джонни, понимаю, — покивал Элаиз. — Если бы я стал королём, то даже не знаю, вспомнил бы о тебе или нет. А тут ещё смерти и всё такое. Ох, и завидую я тебе! Я бы тоже хотел так же быть бессмертным.

— Если я смогу поделиться бессмертием с тобой, то обязательно это сделаю, друг, — похлопал его по плечу Джанго.

— Джон…

— Что, Элаиз?

— А ты помнишь о том, что колдун потребует плату? — продолжил товарищ.

— Вот же нунгу ошпаренный! — Джон сплюнул на пыльный грунт, после чего сменил маршрут.

— Мы идём в другое место? — не отставал от него парень.

— Да, — уверенно шагал Джанго. — Я знаю, где добыть деньги, на которые мы купим козла и петухов. Ты уверен, что хочешь пойти со мной?

— Конечно же, да! — без малейших сомнений выдал Элаиз. Он был переполнен решимости следовать за Джоном. — Я хочу быть с тобой до конца. Хочу показать тебе, что я настоящий друг, чтобы ты всегда помнил об этом, — под конец он хитро прищурился и с улыбкой шутливо продолжил: — А то вдруг ты действительно найдёшь способ сделать меня бессмертным, но забудешь обо мне, как в тот раз, когда стал президентом. Так что лучше, если ты будешь помнить о том, что тебе есть с кем поделиться столь полезной штукой.

— Хитрец, — настроение Джона улучшилось. Ему стало намного легче после того, как он выговорился. И хотя он понимал, что Элаиз ему до конца не поверил, но желание друга поддержать его грело ему душу и дарило уверенность в правильности принятого решения.

Через некоторое время в пути Элаиз не выдержал гнетущего молчания и спросил:

— Так куда мы идём?

— За деньгами.

— За деньгами?

— За деньгами.

— Они вот так просто где-то лежат? — вздёрнул брови завзятый лентяй, который не любил обхаживать общественных коров, зато обожал хорошенько поспать.

— Они вот так просто сейчас едут на внедорожнике.

— Деньги сами собой едут на внедорожнике? — приподнял брови спутник «бессмертного».

— Не совсем просто, а под охраной трёх вооруженных гидов, — углубился в детали Джон.

— Ого! Ты предлагаешь кого-то ограбить?

— Эл, я не предлагаю, мы идём это делать. Или ты знаешь иной способ быстро заработать?

— Можно украсть корову у нунгу, — тут же родил вариант парень. — Потом её обменять на коз с петухами.

— Друг мой, Элаиз, — в голосе Джона начали просачиваться покровительственные нотки. Он чувствовал себя видавшим виды стариком в компании молодого неопытного юноши. На самом деле так и было, ведь он прожил намного дольше спутника. Точно подсчитать свой возраст он затруднялся, но приблизительно выходило не меньше шестидесяти семи лет. До столь почтенного возраста доживают очень редкие африканские скотоводы. Ещё реже они остаются в своём уме. — Проблема в том, что нунгу всегда начеку. Они знают, что в любой момент к ним могут прийти джанго. То же самое с нашими людьми. А гиды на кажущейся пустынной дороге будут расслабленными. Тебе разве важно, кого грабить?

— Ну-у… — спутник задумался. — Джон, украсть корову у нунгу почётно. А грабить других людей странно. Они нам ничего не сделали, а нунгу крадут наших коров, поэтому забрать их коров правильный поступок. Если гиды нам ничего не сделали, то зачем мы будем забирать у них что-то?

— Потому что, брат, нет никакой разницы, у кого забирать что-то, — в отличие от товарища, Джон служил в армии. Это его сильно испортило. Раньше он думал так же, как Элаиз. А уж диктатор маленькой африканской страны самый большой вор из всех возможных. Он каждый день грабил сотни тысяч людей. — Грабёж, он и есть грабёж. Что ты украдешь корову у нунгу и пристрелишь одного из них, что заберёшь деньги у американского туриста, что ограбишь мужчин, женщин, стариков и детей конскими налогами, которые положишь в свой карман. Поверь мне, нет никакой разницы в этих деяниях, кроме масштаба.

— Нунгу плохие, поэтому их можно грабить, — возразил Элаиз. — Остальные-то люди не плохие.

— Ох, мой друг, — вздохнул путешественник во времени. — То, что нунгу плохие, лишь оправдание, придуманное нами самими, чтобы нам жилось легче. На самом деле они такие же люди, как и мы. У них те же пороки, те же желания. Более того, нунгу нам гораздо ближе, чем кто-либо другой. У них такие же обычаи, такая же пища. Они так же любят коров и желают иметь много жён. А взять, к примеру, белоснежек. У них принято иметь всего одну жену и заводить немного детей: одного или двух.

— Да ладно гнать! — выпучил на спутника глаза Элаиз. — Я больше поверю в твоё бессмертие, чем в подобную фантастику. Как это можно иметь всего одну жену? Ведь я слышал, что все белоснежки богатые.

— Это по нашим меркам самые нищие из них кажутся нам богачами, Эл. Сами для себя они кажутся бедными. Всё познаётся в сравнении. Когда у меня был дом в Джубе, я считал себя богачом. Потом у меня появился целый дворец с прислугой. После этого я понял, что жил небогато. Так и белоснежки. Они живут лучше, чем наши женщины, но считают, что у них всё плохо, потому что другие люди вокруг них живут лучше.

В итоге парни добрались до того места, в котором Джон в прошлой жизни заработал стартовый капитал. Вдвоём они гораздо быстрее соорудили баррикаду, после чего залегли в засаду. Джанго уснул. Его примеру последовал Элаиз.

Авантюристы проснулись при приближении внедорожника. После этого повторилось почти всё так же, как и в прошлый раз, за одним исключением. Вдвоём они быстро перестреляли всех пассажиров автомобиля, включая белого туриста. После этого они обчистили карманы жертв.

Джон позаимствовал одежду и обувь туриста, а также всё оружие убитых.

Элаиз забрал себе одежду, которая не запачкалась кровью.

— Обувь себе возьми, — сказал ему Джон.

— Зачем? — он с удивлением разглядывал ботинки друга. — Я не понимаю, как ты это носишь? Это же неудобно.

— Дело привычки, — Джанго сел за руль автомобиля и приглашающе махнул рукой другу. — После многих лет ношения обуви мне кажется неудобным ходить без неё. Если не хочешь, можешь не брать ботинки. Но поверь моему опыту, в городе босиком ходить опасно. Там много битого стекла и прочего мусора, который порежет тебе стопы. Как минимум нужны шлёпки.

— Ай, ерунда эта ваша обувь, — беспечно махнул рукой Элаиз и забрался на пассажирское сиденье. Он с восторгом осматривал внутреннее убранство автомобиля и старался пощупать всё от сидушки и обивки до панелей и противосолнечных козырьков. — Зачем мы сюда сели?

— Лучше медленно ехать, чем быстро идти.

— И ты умеешь на этой штуке ездить? — Элаиз с восторгом посмотрел на товарища. Когда тот спокойно завёл двигатель и тронулся задним ходом, глаза «смертного товарища» загорелись восхищением. — Вот теперь я начинаю верить в то, что это не первая твоя жизнь. Наверняка такой штукой сложно научиться управлять.

— На самом деле нет, — Джон всё внимание уделял дороге, поскольку ехать по направлению задним ходом не самое безопасное мероприятие. — Всего пара недель, и ты научишься сносно управлять автомобилем.

— Джон…

— М-м-м?

— У нас теперь есть куча денег, — продолжил Элаиз. — Давай купим коров. Нам хватит на разведение стада. Через несколько лет мы сможем купить себе по жене.

— Знаешь… — Джон задумался. И внезапно осознал, что предложение друга не вызывает у него восторга. Он всё ещё любил коров, но уже забыл о том, как за ними ухаживать. Да и не хотелось ему этим заниматься. Вот если бы кто-то другой присматривал за его коровами — другое дело. — Мне не хочется.

— Не хочется⁈ — глаза пассажира округлились от изумления. — Джон, ты чего? Это же свои коровы! О таком каждый мечтает.

— Ты хотел сказать, что об этом мечтает каждый молодой человек нашего племени. Спроси у любого белоснежки, мечтает ли он об этом, и он ответит тебе, что нет.

— Что с тобой случилось, друг? — Элаиз смотрел на него, словно на смертельно больного, которому даже колдун не поможет. Будто его уже положили умирать в тень под деревом и перестали кормить, чтобы лишний раз не переводить еду.

— Обелоснежился я, — вздохнул Джанго. — Стал мягкотелым. Знаешь, Эл, я понял, что не хочу заниматься коровами. Вот просто не хочу. Даже в британской тюрьме живётся лучше, чем в нашем племени. Свободы передвижения нет — это плохо. А так кормят, поят, делать ничего не надо.

— Ох, Джон, — с сочувствием посмотрел на него Элаиз, — надеюсь, колдун тебе поможет.

Глава 10

Колдун принял новых клиентов с распростёртыми объятьями, если так можно назвать его хмурую физиономию с безумным взглядом и глазами навыкат, отчего казалось, что он всё время удивлён и вместе с этим зол.

Худой чернокожий мужчина лет тридцати был низкорослым и не мог похвастать хоть какой-то мускулатурой. В его глиняном шалаше даже автомата не было, что в совокупности поразило парней до глубины души. На шее у него висело множество бус, а голову венчал цветастый платок.

Конечно, больше всего удивлялся Элаиз. И его в первую очередь поразило то, что мужчина жил в хижине даже в более комфортных условиях, чем их дети и женщины. До этого он таких жилищ не встречал, поскольку у них даже для коров постройки были похуже. Во-вторых, его изумило то, что колдун выглядел слабее женщины. Ну и отсутствие оружия было удивительным, но не настолько, как первые два фактора. Кто в здравом уме будет нападать на колдуна? Зачем ему оружие? Разве что от диких животных отстреливаться. Но вряд ли он выходил из посёлка без охраны. Так что оружие ему без надобности.

Элаизу было жутко находиться в жилище колдуна. Он робко переминался с ноги на ногу у порога.

— Эм… Джон, может быть, я тебя на улице подожду?

— Давай, — Джон и сам испытывал робость и страх перед колдуном. Если бы не обстоятельства, он бы к нему ни за что не пошёл.

Он держал под подмышками по петуху, а в правой ладони сжимал верёвку, к которой был привязан чёрный козёл.

Колдун первым делом приметил животных, отчего тут же повеселел. Лишь после этого он обратил внимание на посетителя. Второго парня он проводил внимательным взглядом, после чего вернулся к разглядыванию мнущегося у порога Джона.

— С какой проблемой ты пришёл ко мне, воин?

— К-х, к-хм… — нервно прокашлялся он, не зная, с чего начать. — Тут такое дело… Я вроде как бессмертный. Когда умираю, то просыпаюсь в прошлом в одном и том же месте и времени.

— Ты глупый, а не бессмертный, — усмехнулся обладатель потусторонних сил. — Клади петухов в корзину, а козла привяжи к жерди возле дома.

Джон чётко выполнил приказ колдуна. Петухов он положил в корзину, что стояла неподалеку от входа, затем накрыл её плетёной крышкой, которую придавил камнем. Козла он привязал на улице, после чего с опаской вернулся к хозяину жилища. У гостя даже мысли не было обижаться на то, что им столь нагло командуют.

— Садись! — резко приказал хозяин жилища.

Джон поспешно плюхнулся на плетённую подстилку.

— Так какая у тебя проблема? — продолжил колдун.

— Так я это, вроде сказал, — он мялся, словно ребёнок, которого вот-вот могли уличить в том, что он не поделился добычей. — Когда я умираю, то потом заново живу жизнь. Как раз недавно начал сначала. Непонятно, почему так и что с этим делать?

— Жить.

— Эм… Жить⁈ — округлил глаза Джанго.

— Да, жить, — усмехнулся колдун. — Мало кому духи даруют такой шанс. А ты дурак, раз им не пользуешься и задаёшься глупыми вопросами. Просто живи.

— А это не опасно? — Джон имел в виду свои перерождения, но из-за волнения свой вопрос сформировал совершенно неподходящим образом.

— Жить всегда опасно, — философски протянул колдун. — Жизнь всегда приводит к смерти.

— Так вы мне поможете, уважаемый колдун? Мне бы понять, почему со мной такое происходит.

— Спрошу у духов, — колдун начал с неохотой подниматься на ноги. — Тащи на улицу одного петуха.

Пока Джон вытаскивал одного петуха и пытался противостоять побегу второго, местный владетель паранормальной силы вооружился ножом и погремушкой.

Вскоре на улице начался ритуал, который проходил возле огромного булыжника, расположенного неподалеку от хижины колдуна. Мужчина сначала гремел погремушкой, конвульсивно дёргался и жутко пучил глаза. Затем он выхватил петуха из рук обалдевшего и застывшего в ступоре Джона, и перерезал птице горло.

Петух заверещал дурным криком и принялся размахивать крыльями и забрызгивать округу кровью. Колдун крепко держал птицу за ноги и размахивал ею таким образом, чтобы кровь по большей части попадала на булыжник. При этом сам он вопил нечто нечленораздельное и закатывал глаза к небу.

Когда петух перестал трепыхаться, мужчина положил его тушку на камень и снова загремел погремушкой. Теперь он начал ходить кругами вокруг Джона, который был под сильным впечатлением.

— Духи ответили мне! — хриплым искажённым голосом заговорил замерший колдун. — Ты помечен Великим духом!

— Эм… А это хорошо или плохо?

— Лучше не бывает, — во взоре колдуна читалась неприкрытая зависть. — Найти такого покровителя непросто. Я бы сказал невозможно. И почему такому дурню так повезло?

— Простите, уважаемый, а вы могли бы научить меня колдовству? — Джон подумал, что раз уж он помечен настолько крутым духом, то из него должен получиться сильный колдун. Поверил он колдуну сразу, ведь не может обычный человек раз за разом перерождаться в своём прошлом.

— Нет! — ответ мужчины был слишком резким. — В тебе нет ни капли колдовских способностей. Оттого мне вдвойне странно и непонятно то, что тебя выбрал Великий дух! Проваливай отсюда, и чтобы больше на глаза мне не попадался, везунчик нунговский!

Джон поспешил свалить подальше. Спорить с колдуном себе дороже, и тем более ему грубить. Элаиз, который всё это время наблюдал за ритуалом издалека, с облегчением поспешил за товарищем.

— Джон, — Элаиз нагнал друга. — Так что, помог тебе колдун?

— Как сказать… — он затруднялся с ответом. — С одной стороны, мы просто потеряли даром время, петухов и козла. С другой стороны, я узнал, что моё бессмертие связано с тем, что меня отметил Великий дух. Кто это такой, я знать не знаю. Колдун будто лишнего слова не желал говорить. А ещё он мне сильно завидовал и отказался брать в ученики.

— Он тебе прямо так и сказал? — Элаиз поймал себя на мысли, что и он завидовал другу. Ему бы тоже хотелось заполучить бессмертие. Из-за этого он мог понять колдуна.

— Нет, Эл, — Джон покачал головой из стороны в сторону. — Он сказал, что у меня нет колдовских способностей.

— А, ну тогда понятно… — Элаиз заулыбался. Колдовства он здраво опасался. И то, что друг от него далёк, его радовало. — Покровительство сильного духа — очень хорошо. Я бы тоже такое хотел. А то, что ты не колдун, даже лучше. Ты видел, какой он хилый? Да он бы даже с мальчишкой нунгу не справился бы!

— Ему бы не пришлось вступать в схватку с нунгу, — Джанго ответил товарищу насмешливым взглядом. — Колдун бы его проклял, не выходя из дома, и тот бы сам подох. И всё же я расстроен. Думал, что получу ответы на все вопросы, а мне их даже не дали задать. Да и то, что я далёк от колдовства, тоже печально. Может, я бы и попробовал сам стать колдуном. Представь, Эл, сидишь себе дома, к коровам даже не подходишь, а люди сами несут тебе еду и разные вещи. Изредка прирезал петуха, покривлялся, и снова можешь ничего не делать.

— Нет уж! — испуганно заозирался Элаиз. Вдруг их подслушивали. Но в округе уже никого не было, поскольку они покинули селение. Они почти дошли до внедорожника, который припарковали в отдалении от деревни. — В задницу колдовство! От этого нужно держаться подальше.

— Тебе хорошо говорить, что нужно держаться подальше, — вздохнул Джон. — А мне приходится жить в колдовском круге.

— Ты ещё пожалуйся на своё бессмертие! — с улыбкой до ушей Элаиз похлопал товарища по плечу.

— Я не жалуюсь, но это странно, — в поле видимости показался трофейный внедорожник. Джон покосился на спутника. — Эл, а ты, выходит, мне поверил?

— Поверил, — кивнул товарищ. — Сложно не поверить, когда колдун не усомнился в твоих словах. Кстати, какие у нас дальнейшие планы? Купим коров и вернёмся в племя?

— Нет, Эл. Не хочу коров. Хочу жить в комфорте, как белоснежка. Для этого нужно перебраться в хорошую страну. Ты со мной?

— Я же сказал, что с тобой, — Элаиз не сомневался в своих словах. — Но, может быть, всё же хотя бы купим себе жён?

— Хм… — Джон остановился возле автомобиля и принялся с задумчивым видом разглядывать его. — Эл, а ведь обзавестись женой не такая плохая идея. Честно говоря, мне в прошлой жизни девушки сильно не хватало. Вот только оставшихся денег нам хватит лишь на бракованных женщин, которых отдают за десять коров. Очень не рекомендую.

— Чего так?

— Я один раз уже так обжёгся, друг, — он обернулся к Элаизу, положил ему руку на плечо и посмотрел в глаза. — Я купил девушку по скидке, а она оказалась грамотной! Понимаешь? Грамотной!!!

— А что в этом плохого? — ответил ему недоумением Элаиз. — Ну, будет она грамотной, и что с того?

— Э-э, брат, — Джанго покачал головой из стороны в сторону. — Ты не прав. Не повторяй моей ошибки — никогда не покупай жену со скидкой. В прошлый раз мне попалась ведьма, которая отравила мне жизнь. Я потратил на неё миллион долларов, а потом она сбежала в Германию.

— А миллион долларов — это много?

— Очень много. Очень-очень… Это примерно сто тысяч коров.

— ДА НУ НАХЕР!!! — выпучил глаза Элаиз, став похожим на гипножабу. Он чисел-то таких не знал, лишь мог предположить, что это невероятно огромное стадо. — Сто тысяч коров⁈ Да за эти деньги можно купить много-много жён.

— Три тысячи триста тридцать три нормальных сильных и выносливых жены, если быть точным. Так что ты абсолютно прав, Эл.

— А машина? — Элаиз похлопал автомобиль по задней двери. — Может, мы её обменяем на жён?

— Она краденая, — Джон и сам думал над реализацией автомобиля. Своими мыслями на этот счёт он решил поделиться с другом. — Мы можем либо продать автомобиль на запчасти, либо перегнать в соседнюю страну с поддельным договором купли-продажи, за взятку легализовать его там и там же продать. Но это долго.

— А в первом варианте нам хватит денег на шестьдесят коров?

— Весьма сомнительно, Эл. Весьма сомнительно.

— А во втором варианте?

— А во втором варианте хватит, ещё и останется, — согласно кивнул Джанго.

— Джон, тогда тут и думать нечего — едем в другую страну! — Элаиз давно мечтал обзавестись женой. Молодой организм требовал приятного процесса продолжения рода. — Всё равно это вряд ли будет дольше, чем ждать разведения десяти коров до стада из тридцати голов.

— Точно быстрее, — согласился Джон. — Намного быстрее.

В итоге парни выдвинулись в Уганду. Их дорога была непростой, но когда-то в обратном направлении Джанго проехал в одиночку, а тут их было двое. Оттого было проще откапывать внедорожник и вытаскивать его из грязи. Единственная сложность — раздобыть топливо, но с долларами в кармане они с этим справились.

Им повезло не попасться патрулям военных ни одной из стран. В итоге они доехали до Гулу.

Джон воспользовался опытом легализации краденого автомобиля, который угнал в Уганде и легализовал на родине. Вот только угандийские чиновники оказались ещё более жадными, чем суданские. В итоге на них ушли остатки трофейных денег.

Легализованный автомобиль довольно быстро был продан по сниженной цене, после чего парни пешком отправились в обратный путь. Джон подумывал угнать автомобиль в Уганде у того же финикового короля, как он однажды уже сделал, но его остановил Элаиз, который напирал на то, что не стоит гневить духов и лишний раз рисковать.

Обратная дорога заняла у них много времени, но до своего племени они не дошли. По пути прикупили коров, которых сразу же обменяли на жён.

Джону досталась Акира — рослая и крепкая девушка с небольшой грудью. Староватая по его меркам. Ей было уже восемнадцать лет.

Элаизу повезло чуть меньше. Ему досталась девятнадцатилетняя девица по имени Рика. Она была ниже ростом, но довольно крепкой. И как после выяснилось, девушки были сёстрами от разных матерей.

Впрочем, жаловаться парням было не на что. Девушки засиделись в невестах, потому что местные парни не могли себе позволить заплатить за них выкуп в тридцать пять коров, которые требовал их неуступчивый отец. При этом жёны вели себя весьма покладисто, слушались своих мужей и безропотно следовали за ними.

— Надо было всё же угонять машину, — вздохнул Джанго. Они уже неделю шли пешком обратно в сторону Гулу. — Мне уже надоело который день стирать ноги, — он продемонстрировал ботинки, которые начали разваливаться.

— Надо босиком ходить, — ответил ему ехидной улыбкой Элаиз. — Тогда обувь не будет портиться.

— Лучше пусть портится обувь, чем мои ноги, — не мог с ним согласиться «бессмертный» товарищ, вкусивший блага цивилизации.

— Дорогой муж, — равнодушно вышагивала рядом Акира. Она и не думала жаловаться, а когда услышала такие слова из уст супруга, то удивилась его мягкотелости. Но он не выглядел слабаком, поэтому высказывать своё изумление она вслух не стала. — А как долго нам идти? Далеко ещё до вашего племени?

— На неделю дальше, чем было вначале, — отозвался он.

— Эм… — Акира переглянулась с сестрой, которая с таким же, как у неё баулом за спиной, следовала рядом со своим мужем. — А разве мы не в ваше племя идём?

— Нет, — Джон был сух и немногословен.

— Вот как… — Акира нахмурилась. — Тогда куда мы идём?

— В Уганду, — вновь не проявил он красноречия.

— А что мы там будем делать? — Акира продолжила за двоих удовлетворять женское любопытство. — У нас много коров?

Могло показаться удивительным, что её терпения хватило на целую неделю. Но на самом деле всё это время она присматривалась к мужу и подумывала о том, стоит от него сбегать или нет. В итоге он её полностью удовлетворял. Он был умелым в постели и загадочным. Сильным, при этом одновременно со слабостями. В итоге она решила не сбегать, но в таком случае нужно было узнать об их с сестрой будущем. Вдруг их мужья отдали за них всех своих коров и остались нищими без единой скотины, а им с сестрой придётся обхаживать общественных коров.

— Акира, туда, куда мы направляемся, нам не понадобятся коровы, — Джон своим ответом выбил её из колеи.

— Как это не нужны коровы⁈ — воскликнула она.

— Да! Как это⁈ — вторила ей изумлённая Рика.

— Мы отправимся туда, где будем жить в роскоши, — начал пояснять Джанго. — У нас будет просторное жилище, много еды и одежды. А тебе, Акира, придётся совсем мало работать.

— Сказочно, — сначала Акира испугалась, но после ответа мужа растаяла. Мало работать и много есть звучало заманчиво. — Если это действительно так, то ты лучший муж.

— А мы? — Рика вцепила в локоть Элаиза. — У нас тоже не будет коров, но будет много еды и хорошее жилище?

— Эм… — её супруг покосился на друга, который довольно скалился. — Да, всё будет. Джон в этом деле хорошо разбирается, и я ему верю. Если он сказал, что мы хорошо устроимся, то так и будет.

— Кстати, на счёт этого, — перенял словесную эстафету Джанго. — Вы должны научиться тому, что нужно будет говорить в центре эмиграции, чтобы получить политическое убежище. Я вам сейчас всё расскажу, после чего проверю, насколько хорошо вы запомнили…

Дальнейший путь нельзя было назвать скучным. Необразованным спутникам сложно было объяснить, почему нужно врать о том, что у них всё плохо и они были в рабстве, из которого сбежали, а не говорить правду. Парню пришлось постараться, чтобы объяснить многие нюансы бюрократии.

Помимо этого он поведал спутникам свой план о переселении в богатую страну. Без этого было никак. Только на этот раз он решил выбрать более безопасный маршрут для переправки в Великобританию. При этом он искренне надеялся на то, что на этот раз ему повезёт, и он не отправится на перерождение мгновенной смертью непонятно от чего через несколько месяцев.

На этот раз всё оказалось в разы проще, поскольку у них оставалась приличная сумма после продажи автомобиля. В Гулу Джон купил у чиновника документы на всю их четвёрку, после чего они на автобусе добрались до столицы. А там они как добропорядочные угандийцы на оставшиеся средства купили билеты на самолёт и самые дешёвые билеты на футбольный матч чемпионата мира в Нидерландах. Им едва хватило средств на бронирование мест в недорогом хостеле, ведь без этого получить визу было невозможно.

Единственным минусом для его спутников было то, что пришлось нормально одеться и обуться, иначе бы их не пустили в аэропорт. Денег на одежду у них не осталось, но эта проблема быстро решилась продажей автоматов. С оружием всё равно их бы не пустили бы в аэропорт.

Вскоре их квартет вылетел в Нидерланды на транспортном самолёте.

Глава 11

В Нидерландах Джанго с женой и спутниками оказались на вполне законных основаниях, вот только их виза предполагала нахождение в стране на протяжении трёх дней.

Впрочем, задерживаться они не стали, и сразу отправились в соседнюю Францию привычным для Джона способом, то есть зайцем на фурах.

Когда он путешествовал в одиночку, было намного проще. У него тогда имелись деньги. На этот раз он был не один, а налички у них не осталось, что осложняло перемещение. С действующей визой они бы могли спокойно поехать во Францию на поезде, а уже потом пересекать Ла-Манш. Теперь же им следовало найти способ бесплатно и незаконно пересечь водную гладь, отделяющую островное государство от континента.

Если бы девушки не были столь крепкими и быстроногими, их компании не удалось бы безбилетниками добраться до Парижа и они рисковали попасть в лапы копов. Уж больно настойчиво гнались за ними жандармы, которых позвал водитель грузовика, обнаруживший проникновение в грузовой отсек. Но всё же им удалось оторваться от преследователей и спрятаться. Джон порадовался за то, что они с Элаизом переплатили за столь крепких и шустрых девиц.

В итоге они оказались в пригороде Парижа без единого евроцента в кармане.

— Жрать охота, — Элаиз вначале с восторгом любовался европейской архитектурой, огромными домами, просторными и чистыми улицами с ровными дорогами и освещением, но теперь ему было не до этого.

Не он один проголодался. Их жёны тоже хотели есть и пить. Спать-то они могли прямо на земле, поскольку летом тепло и девушки к подобным суровым условиям привычные.

— Понятное дело, что все хотят есть, — Джон пытался найти выход из ситуации. — Нам нужны деньги.

— Ага, нужны, — согласился товарищ. — Заработаем?

— Что за глупые мысли тебя посещают, Эл? — усмехнулся Джон. — Ты какой-то трудоголик. Даже в Европе хочешь работать. Акира!

— Да, мой муж, — подошла к нему спокойная девушка. — Ты что-то хотел от меня?

— И это тоже, но потом, — он пробежался по её фигуре сальным взглядом. Что ему нравилось в этой жизни, в отличие от прошлой, так это возможность удовлетворить похоть. Всё же иметь жену лучше, чем быть одному, особенно, если она не бракованная без всяких там образований и знаний иностранных языков. — Мы с Элом ненадолго отлучимся. Подождите нас в парке на лавочке, — указанный им парк располагался неподалёку. — Мы постараемся быстро вернуться.

— Хорошо, мы с сестрой будем ждать, — кивнула она. — Принесите нам еды, а то кушать хочется.

— Мы за ней и идём, — он увёл друга за собой. Тот с подозрением покосился на товарища.

— Джон, что ты задумал?

— Ограбим какого-нибудь лопуха.

— Опять грабить? — Элаиз грустно вздохнул. — Не думал, что моя жизнь в раю начнётся с голода и грабежа.

— Не ной, ты же мужчина. Грабить нунгу для тебя почётно?

— Так-то да… — протянул Элаиз.

— Чем же отличаются белоснежки от нунгу?

— М-м-м… Дай-ка подумать? — Элаиз иронично приложил указательный палец к губам. — Они белые?

— Вот именно, что ничем! — продемонстрировал ряд белоснежных зубов Джон. — Те же две руки, две ноги, голова и между ног нечто болтается. Маленькое и белое, но болтается. Но мы им из-за этого сочувствовать не будем!

Парни подошли к автобусной остановке и встали возле неё. Пока там была толпа, они просто стояли и ничего не предпринимали.

— И чего мы ждём? — Элаиз нервничал.

— Грабить на глазах у людей плохая идея. Подождём, пока народ рассосётся, — в отличие от него Джон испытывал лишь небольшой мандраж. Он думал о том, как бы не попасться легавым. Нескольких попаданий за решётку ему хватило, чтобы научиться осторожности.

Ждать им пришлось минут сорок. Народ на улице рассосался. К остановке подошёл тридцатилетний белый мужчина в джинсах и белоснежной рубашке. Он встал на остановке и с подозрением покосился на пару чернокожих здоровяков, которые стояли, прислонившись спинами к остановочному павильону.

— Чего уставился? — с грозным видом подошёл к нему Джон.

— Простите, ничего, — испуганно отвёл глаза в сторону мужчина.

Это стало его роковой ошибкой. В этот момент ему следовало как можно скорее бежать.

В следующее мгновение Джанго обрушил на его подбородок мощный апперкот, который отправил француза в полёт. Он больно ударился головой об асфальт и заработал несколько серьёзных ушибов. Пока он ничего не соображал и прибывал в нокауте, чернокожий парень быстро обчистил его карманы, выгреб из бумажника всю наличность и рванул прочь от остановки. Элаиз побежал следом за ним.

— Лёгкие деньги, — с довольной рожей Джон спрятал двести тридцать евро в карман. — Ты видел, какой он дохляк?

— Ага, трус, — поддакнул спутник. — Белоснежки все такие?

— Большинство из них, — кивнул Джон. — Но есть и среди них мужчины. Например, в армии можно встретить белых инструкторов. С этими отморозками я бы тебе не рекомендовал связываться, особенно с русскими. Впрочем, и не только с ними. Но их легко отличить по поведению и взгляду. Да и с вооружёнными копами любой страны я бы не рекомендовал шутить. У этой касты людей чувство юмора атрофировано — пристрелят, и имени не спросят.

С едой гешефт был закрыт, как и с водой. Эту ночь компания из Южного Судана провела в парке, а наутро их чуть не задержали жандармы. Но быстрые ноги их спасли от этой участи.

С запасом продовольствия они днём доехали до порта, расположенного на побережье, и начали присматриваться к лодкам и катерам. О найме контрабандистов речи не шло, поскольку у нелегалов не было столько денег. Оставшиеся двести евро для местных столь смешная сумма, что на неё едва можно прожить месяц. А контрабандисты за четверых пассажиров возьмут не меньше двух тысяч долларов, ещё и ограбить могут в пути.

В итоге компания нашла катер, оставленный без присмотра. Охрана порта в этот момент находилась довольно далеко и вне поля зрения. Джон приглашающе махнул рукой и подал пример спутникам, забравшись в лодку.

Пока он отвязывал трос от причала, девушки и Элаиз забрались на катер. Джанго оттолкнул лодку и на вёслах отплыл от причала, после чего завёл мотор и на полной скорости рванул от берега. Их отплытие заметили, но вначале не обратили на это внимание. А когда охрана добралась до места парковки катера, пока разобралась в бумагах и поняла, что лодку угнали, было уже поздно.

Казалось, что всё шло идеально. И катер удалось угнать незаметно. И удрать на нём через Ла-Манш в сторону Британии. Вот только Джон не учёл того, что в прошлый раз контрабандисты переправлялись ночью, а они отправились в плаванье днём.

Впрочем, ночью он бы не решился на подобный поступок. В тот раз лишь благодаря удаче и случаю ему удалось причалить к острову. Сейчас же он ориентировался по солнцу и был лишь отчасти уверен в точности направления, а ночью вовсе потерялся бы.

Идеальная переправа была нарушена появлением на горизонте стального большого катера, который быстро приближался к их судну. Оказалось, что это катер береговой охраны Великобритании.

Нелегалы были остановлены, задержаны и транспортированы на сушу. Это мало что меняло в их планах, но немного ухудшало условия содержания, поскольку их поместили в миграционный центр с минимальным уровнем комфорта. То есть, там были всё те же матрасы на полу, а спать предполагалось в одном помещении с толпой других мигрантов.

На следующий день всех четверых по очереди начали приглашать на разговор с чиновником из эмиграционной службы. Во время беседы Джанго вывалил на него заготовленную легенду.

Британцы любили апеллировать к дублинской конвенции, по которой выдворяли беженцев в первую безопасную страну, в которую въехали незваные гости. Джону об этом теперь было известно, поэтому легенду он заготовил соответствующую. Мол, они шли-шли, пока не пришли к морю. Стран, через которые шли, они не знают, потому что неграмотные. Там купили лодку и приплыли на ней к Великобритании.

Конечно, его история была шита белыми нитками и чиновник ни ему, ни его спутникам не верил. Но и доказать обратное он не мог, как и назвать страну, которую беженцы посетили первыми. В итоге этот раунд оказался за выходцами из Южного Судана.

Целый месяц им пришлось провести в центре для мигрантов. В итоге им выдали по карте временного резидента, которая давала разрешение на пребывание в стране, и даже выделили по сто фунтов единовременной финансовой помощи.

Помимо этого после обращения в службу социальной помощи каждому из четверых выделили пособие по безработице, а это по пятьдесят два фунта в неделю.

Такие деньги для дикарей нереально огромные. На родине они на них могли бы покупать по две-три коровы на четверых каждую неделю. Вот только стоимость жизни в благополучной европейской стране оказалась настолько дорогой, что пособия едва хватало на аренду самого дешёвого жилья и недорогую еду.

Впрочем, даже такая жизнь для африканцев казалась роскошной. По крайней мере, для большинства из них. Один лишь Джанго был недоволен. Если бы он так стал жить пару перерождений назад, то, как и Элаиз, летал бы на небесах от счастья. Есть крыша над головой, ешь от пуза и ничего делать не надо. Не жизнь, а сказка. Но он до этого успел пожить в президентском дворце, оттого хотел большего. Как минимум свою квартиру, а лучше домик. К нему автомобиль и немного больше возможностей для потребления. Ему хотелось даже не вернуть тот уровень роскоши с личным самолётом и штатом прислуги. Хватило бы и обычного уровня жизни среднестатистического британца.

Вот только, чтобы получать столько же денег, сколько средний англичанин, нужно либо много работать, либо заниматься чем-то другим, что будет приносить прибыль.

Несмотря на мысли о том, что стоит искать иные источники заработка, Джон ничего не предпринимал. Ему было лень делать хоть что-нибудь, кроме того, чтобы есть и заниматься любовью с женой. Если бы он был специалистом по медицине, то знал бы о том, что у него депрессия.

Корни депрессии лежали на поверхности. Даже серьёзные травмы не проходят для людей даром. Речь идёт не только о повреждениях тела, а в том числе о покалеченной психике. Если человек тонул, то он может начать бояться воды. Если оказался в пожаре, то у него способен зародиться страх огня. А что будет, если он умрёт и после этого воскреснет в прошлом, да ещё не один раз?

У Джона опускались руки при одной только мысли о том, что нужно что-то делать. После достижения цели, к которой он стремился, всё остальное потеряло смысл. У них были деньги на жизнь, им их хватало с избытком, оттого заботиться о дне насущном не приходилось.

Элаиз замечал состояние друга и часто пытался шутить, но тот лишь изредка улыбался его шуточкам. Уровень лентяйства Эла не шёл ни в какое сравнение с тем, как вёл себя Джон. Попытки раскачать друга и предложения выбраться на улицу и осмотреть город, в котором они оказались, были провальными. Джанго было на всё плевать. Депрессия не выпускала его из своих объятий.

* * *

Британское лето быстро закончилось. С наступлением осенней прохлады африканцы начали ощущать непривычный дискомфорт. Часть денег от пособия им пришлось потратить на осенние вещи.

Они думали, что осень самое жуткое, что им довелось пережить в Англии. Но вскоре они осознали, как заблуждались. Зимние холода — вот что воистину неприятно. И пришлось им утепляться по полной программе зимней одеждой.

Элаиз с девушками до последнего ходили босиком, но с наступлением холодов им пришлось носить обувь.

В ноябре живот у Акиры начал округляться, намекая на то, что вскоре в их семье намечалось пополнение. Рика от неё не отставала — её живот тоже намекал на то, что Элаиз станет папой.

Перед самым Рождеством, которое европейцы отмечают с размахом, беженцев ожидал неприятный сюрприз. Они дружной компанией в дешёвых китайских пуховиках явились в центр социальной поддержки. Крепко сбитая девушка с квадратным приплюснутым лицом вернула бланк на выплату Джону и заявила:

— Вам больше пособие не положено.

— Что? — замер он в изумлении.

— Мистер, я вам английским языком говорю — вам пособие больше не положено!

— Это как так⁈ — удивленно моргал он. В его восприятие мир только что рухнул. Он настолько привык к халявным деньгам, что уже не представлял жизни без них. — Мы же беженцы.

— Да хоть кто, мне плевать, — девушка состроила недовольное личико, став напоминать бульдога. — Пособие по безработице выплачивается на протяжении полугода.

— Но… — настроение у Джона рухнуло в пропасть. — На что нам жить?

— На работу устройтесь, мистер, — недовольно блеснули глаза сотрудницы. — Или вы думали, что приедете к нам в страну и будете вечно сидеть на шее налогоплательщиков? Нет, мистер. Государство вам временно помогало, чтобы вы могли спокойно найти работу. Паразитирование на наших налогах закончилось. Не нравится — возвращайтесь обратно в свою страну. Не задерживайте очередь, мистер!

Джон был настолько расстроен, что даже не стал дальше спорить с девушкой. Он медленно поплёлся к выходу, где встретился со своими. Все они стояли в разные окна, чтобы пройти быстрее. Судя по их расстроенным лицам, они получили такие же ответы.

— Джон, — начал Элаиз, — тебе тоже перестали давать деньги?

— Тоже, Эл.

— Эти белоснежки совсем обнаглели! — Элаиз фонтанировал возмущением.

— Ага! — саркастично выдал Джон. — Совсем обнаглели, перестали нам просто так давать деньги…

— Дорогой, — Акира потрогала слегка округлённый живот, — что же нам теперь делать? Я думаю, надо брать оставшиеся деньги, возвращаться домой и покупать коров.

— Все наши скромные сбережения уйдут на обратные билеты, — возразил он. — И вообще, я в Британию ехал через половину планеты не для того, чтобы при первых же сложностях сбежать отсюда. И коров больше пасти не собираюсь.

— Надо на работу устраиваться, — Элаиз поддерживал за руку свою жену Рику, которая выглядела молчаливой и задумчивой. — Пока ты сидел дома, Джон, я с соседями перезнакомился и немного местный язык подучил. У нас по соседству живут выходцы из Нигерии, Руанды, Уганды и других стран. Так вот, парни работают кто на стройке, кто в кафешке, кто грузчиком. Неплохо зарабатывают — минимум в два раза больше, чем пособие. На стройке платят больше всего.

Слова друга заставили Джона задуматься. С одной стороны, работать ему совершенно не хотелось. С другой стороны, деньги были нужны, ведь о возврате в Южный Судан он даже думать не хотел. Тут либо нужно было осуществлять прежнюю задумку с созданием банды, либо идти работать.

Грабежи грозили тем, что он может оказаться за решеткой. В таком случае его жена и будущий ребёнок останутся без финансовой поддержки и без отца. Если бы он, как и в прошлый раз оказался в Британии один, то даже не задумывался бы — пошёл в грабители и сколотил бы свою банду. Но он был не один. Ему нужно было думать о супруге и потомстве.

— Эх… — вырвался у него из груди тяжкий вздох. — Как хорошо было с пособием. Деньги получаешь, спишь и наслаждаешься жизнью…

— Да не наслаждался ты ею! — с укором посмотрел на друга Элаиз. — Ты просто сидел дома с кислой миной и не выходил даже из комнаты, пока не приспичит справить нужду или поесть. Тем временем я осмотрел город и узнал много нового. Джон, прекрати уже думать о том, о чём ты там думал. Друг, тебе пора начать выходить из дома не только для того, чтобы дойти за пособием. Тем более его больше не будет.

— А ты чем собираешься заниматься, Эл? — Джон замер на распутье, выбирая из преступной деятельности и трудовой. Он никак не мог решиться, какой из этих путей выбрать.

— Конечно же, я пойду на стройку! — Элаиз не испытывал ни малейших сомнений. — Там же больше всего платят.

— Хм… — Джон сделал свой выбор. — Как я могу бросить тебя одного, друг?

Глава 12

Пойти работать на стройку — совсем не то, чего бы хотелось Джону. Но жену и будущего ребёнка нужно было кормить, да и себя обеспечить не мешало.

Они с Элаизом устроились на строительство многоэтажного дома. Работать зимой на улице было холодно и непросто, поскольку приходилось таскать тяжёлые стройматериалы, но в целом всё было терпимо, ведь зарплата, получаемая раз в неделю на руки, радовала. Она была выше пособия и позволяла немного шикануть и побольше отложить денег про запас.

Всё бы так и продолжалось. Парни ходили бы на работу и зарабатывали себе грыжи и стартовый капитал. Но стройка внезапно показала, что это невероятно опасная работа с высоким уровнем травматизма и смертности. Элаиз при работе на высоте поскользнулся на льду и рухнул с недостроенного восьмого этажа. То, что от него осталось, выглядело весьма неаппетитно.

Джон расстроился и корил себя в смерти друга. Снова он втянул Элаиза в авантюру, и вновь тот помер. Сначала причиной гибели товарища послужила армия, в которую он его позвал с собой, теперь стройка. Почти каждый раз, когда Джанго брал с собой друга, тот погибал.

Если задуматься, то Элаиза почти всегда преследовало невезение. В первой жизни он сам загнулся от болезни в молодом возрасте. Лишь в одной жизни парень жил нормально, когда работал гидом, а потом купил себе большое стадо коров.

Больше всех смертью парня была опечалена его жена Рика. Она осталась одна беременная в другой стране. Ни знания языка, ни образования у неё не было. Опыта работы у неё тоже не имелось. Она умела лишь ухаживать за коровами и вести нехитрый быт. Как жить дальше она не представляла, и даже подумывала о том, чтобы выйти из окна. Но Джон её пожалел и взял себе второй женой в память об Элаизе.

После несчастного случая на стройке Джону работать категорически расхотелось. При мыслях о том, как он пойдёт на работу, его преследовал образ того, как он падал в пропасть и разбивался в лепёшку точно так же, как Элаиз.

Когда завершились похороны друга, он уволился со стройки и устроился на работу официантом в пабе. Новая деятельность была для него непривычной, но семью нужно было кормить, поэтому пребывать депрессии ему было некогда.

Навыки гида по общению с клиентами помогли ему получать хорошие чаевые. Но это не отменяло того факта, что здоровенный и крепкий чернокожий парень в качестве официанта смотрелся странно.

Денег на новом месте он получал меньше. Им едва хватало его заработка на семью из трёх человек, а ведь вскоре их должно было стать пятеро. Оттого Джанго не покидали мысли об увеличении заработка.

В квартале, в котором они арендовали квартиру, повсеместно можно было встретить барыг, торгующих наркотиками. Джон разговорился с одним из них, выяснил о его доходах и был приятно ими впечатлён. Десять тысяч фунтов в месяц — это больше, чем его годовой доход на стройке.

После некоторых размышлений Джон решил войти в этот бизнес и стал дилером от местной банды выходцев из Южного Судана.

Вначале всё казалось простым и понятным. Покупаешь товар и перепродаёшь его жаждущим дури. Лучше всего расходилась трава, но и другие вещества пользовались спросом.

Вскоре начали всплывать подводные камни. В первую очередь это клиентура. Наркоманы за дозу готовы сделать что угодно, могут и на дилера напасть. Один такой набросился на Джона с ножом, но парню удалось его успокоить пудовым кулаком.

Вторым фактором риска стали другие банды. Конкуренция среди них была огромная. За новые территории постоянно велись войны. Крайними становилось низовое звено, то есть дилеры. Нередки случаи, когда люди из другой банды нападали на торгашей дурью конкурентов и убивали их, чтобы поставить на это место своего человека.

По этой причине Джон начал носить с собой нож, но ему хотелось иметь привычный автомат. Вот только купить в Британии огнестрельное оружие довольно сложно, а если попадёшься с ним, то это статья.

Меньше всего Джанго опасался полиции. В их квартале копы появлялись редко и лишь по серьёзным поводам.

Первый месяц новой деятельности принёс ему чуть больше десяти тысячи фунтов. Огромные деньги даже по местным меркам, а уж на родине он бы мог купить большое стадо коров, способное прокормить не только его с двумя жёнами и детьми, но и ещё нескольких супруг. Он даже задумался о том, чтобы перебраться обратно в Южный Судан, но быстро отбросил эти мысли.

Большую часть дохода они откладывали в надежде купить дом.

Несколько месяцев он торговал дурью. Зима сменилась весной, и стало немного полегче находиться на улице. Деньги текли рекой в его карманы. Жизнь потихоньку наладилась. Покупка дома с каждым месяцем становилась всё ближе и ближе. Они успели накопить двадцать семь тысяч фунтов. Если продержаться дилером хотя бы полгода, то они смогут себе позволить покупку квартиры в большом городе. А если год, то можно даже купить домик в Лондоне. Подобные перспективы кружили голову.

* * *

Очередной апрельский день начался с грозы. Дождь лил как из ведра. Джону пришлось надеть дождевик, чтобы оставаться на точке. Он не мог бросить торговлю, поскольку клиенты шли к нему каждый день. Стоит оставить место, и торчки направятся к другим барыгам. Соответственно, уменьшится прибыль. Поэтому парню приходилось выходить на работу ежедневно и проводить на точке максимальное количество времени.

В качестве места торговли ему достался безлюдный переулок в Чаплтауне — районе в Лидсе, в котором они обитали и снимали жильё.

Лидс довольно крупный туристический город, но, как и во многих городах, там есть неблагополучные районы. В Чаплтауне, Хархилс и Литл Лондоне в основном размещались мигранты. Оттого там процветали наркоторговля, воровство, грабежи и мошенничество. Убийства там тоже не были редкостью.

А вот по изнасилованиям лидировал чуть более благополучный район Гайд-парк. Парки с укромными уголками были будто Меккой для насильников. Несмотря на то что многим было известно о подобной опасности, девушки продолжали в одиночестве прогуливаться по паркам в поисках приключений на свои вторые девяносто.

По меркам Джубы, столице целого государства, Чаплтаун был сверхблагополучным местом. Но по Джубе Джон разгуливал с автоматом, оттого он там ощущал себя в разы спокойней и ни капли не переживал. А тут у него из оружия имелся лишь нож, а его деятельность к спокойствию не располагала. Поэтому когда под струями ливня к нему начали приближаться трое чернокожих молодых парней, у него чуйка завопила бегемотом.

Своему чутью он привык доверять. Оно обострилось во время службы в армии после множества сражений и боевых стычек. И оно ему буквально кричало о приближающихся неприятностях.

Обычно наркоманы не ходят группами. Они предпочитают передвигаться поодиночке, поскольку не доверяют другим торчкам. Он может мило улыбаться и называть тебя другом, а в следующее мгновение способен ударить по затылку трубой и обчистить карманы ради дозы.

Поэтому трое мрачных парней, которые целенаправленно шли к нему, вызывали массу подозрений. Джон тут же запустил руку назад под куртку, которая прикрывала клинок в ножнах. С тихим шорохом он достал нож и оставил его за спиной.

У одного из парней, который шёл по центру, блеснула в руках серебристая сталь. До троицы оставалось не больше метра. Ждать нападения Джанго не стал — он первым рванул к ним навстречу и чиркнул ножом по запястью центральному.

Противник болезненно вскрикнул и выронил на асфальт своё оружие, которым оказался нож-бабочка.

Следующим Джанго атаковал правого врага, который тоже достал из кармана нож. Этому противнику он успел засадить свой клинок в сердце.

Чуйка взвыла. В следующее мгновение Джон рухнул на землю и перекатом ушёл в сторону. Его нож так и остался торчать в груди второго врага.

Сделал он это весьма вовремя, поскольку третий противник в этот момент пытался его прирезать со спины. Тот промахнулся буквально на считанные миллиметры — успел лишь зацепить кислотно-жёлтый дождевик, который оказался прорезан и порван.

Джон резко вскочил на ноги и сразу же ударом правой стопы отбил повторную атаку третьего противника. Его удар пришёлся на внутреннюю часть кисти нападающего. Рука парня от такого ушла в правую сторону, а кисть разжалась, из-за чего он выронил нож.

Этой оплошностью поспешил воспользоваться Джанго. Поскольку оружия у него не осталось — он бросился врукопашную, которой его хорошо обучали в армии. В отличие от него, нападающие получали свои навыки на улице. И хотя для иных они являлись грозными противниками, но не для бывшего солдата, которого учили профессионально убивать.

Первый удар правого кулака Джона обрушился на кадык противника. Второй удар коленом поразил бубенчики, что мгновенно вывело врага из строя.

Джанго мог бы продолжить избиение, но в той же армии их учили, что бить врага голыми руками последнее дело. Для рукопашной схватки солдат должен полюбить автомат, нож, каску, ремень и не иметь под рукой ничего опасного. К счастью, ножей в округе валялось на любой выбор. Джон схватил клинок своего нынешнего противника и всадил тот ему в сердце.

Центральный нападающий с раненной рукой при виде жестокой и быстрой расправы над товарищами пустился в бега. Но Джон тут же метнул нож ему в спину. Клинок вошёл четко между шестым и седьмым позвонками, прекратив забег беглеца.

— Помню ещё, как метать ножи, — хмыкнул единственный выживший в схватке. — Но что-то мне в Лидсе перестало нравиться.

Чуйка ему подсказывала, что теперь в городе будет жарко. Его противники принадлежали к угандийской группировке. А эти парни упорные и мстительные. Если они решили оттяпать территорию суданцев, то рано или поздно это сделают. И за своих парней они будут мстить. Конечно, вряд ли они станут охотиться за убийцей по всей Англии, но в Лидсе они его точно достанут. Поэтому следовало как можно скорее брать в охапку беременных жён и валить из города.

Но прежде, чем покинуть переулок, Джон собрал все ножи и обчистил карманы бандитов. Его добыча была довольно скромной — всего-то пара сотен фунтов. Но с паршивой овцы хоть клок шерсти.

Ножи по пути домой он тщательно протёр от отпечатков пальцев, завернул в разорванный дождевик и утопил это добро в реке. Дома он начал поторапливать жён, чтобы те быстрее собрали вещи. На их причитания он объяснил сложившуюся ситуацию, что существенно ускорило сборы.

Девушки знали, чем занимается их муж. Также им было известно, что это опасное дело. Но к такому резкому повороту событий они не были готовы. Впрочем, уроженки Южного Судана обладали феноменальной стрессоустойчивостью и, воспитанные в культуре скотоводов, готовы были сорваться с места и перейти в другое. Даже то, что они были беременными, не играло никакой роли. Если супруг сказал, что в этом городе стало опасно и им следует переехать, значит, следует всего лишь собрать пожитки и перебраться на новое место.

Пока они ехали из Лидса в Лондон, Джон много размышлял над сложившейся ситуацией и тем, как жить дальше.

Если продолжить заниматься торговлей дурью, то рано или поздно он нарвётся на нож или пулю. От пистолета никакие навыки не спасут. Да и в сражении с вооруженными ножами противниками ему не всегда будет везти. К тому же, может и не быть никакой битвы — его попросту может неожиданно прирезать в толпе проходящий мимо бандит. Торговать на чужой точке вообще смерти подобно.

Чтобы начать торговлю в другом городе, ему придётся прибиться к одной из местных банд. Там с него обязательно спросят, кто он такой и почему тут оказался, и нельзя будет соврать, поскольку правда обязательно всплывёт, и его заставят ответить за слова. А признаваться в тройном убийстве — самому давать на себя компромат, которым могут в любой момент воспользоваться и слить его либо полиции, либо угандийцам. Ни то, ни другое ничем хорошим не закончится.

Да и в целом, если хорошо подумать, криминальная дорожка не приведёт ни к чему хорошему. Низовое звено всегда заканчивает плохо: либо тюрьмой, либо кончиной. Если идти по этой тропе, то только играть по крупному, как тогда, когда он захватил власть в стране. Но чтобы провернуть подобный трюк в европейской стране, простого везения и знаний будущего будет мало.

Он мог бы повторить свой путь в Южном Судане, но не хотел снова воевать и договариваться с племенами динго. К тому же, ему была известна концовка — нефть закончится, после чего его снова убьют. Единственный выход — наворовать побольше денег и успеть скрыться в другой стране до того, как его свергнут. Но до этого придётся постоянно жить в страхе, чего ему не хотелось. Так и свихнуться недолго.

Получалось, что лучшим выходом для него будет просто работать. Но без хорошего образования больше всего он сможет заработать лишь на стройке. А с этой сферой ему больше не хотелось связываться, поскольку он до сих пор боялся того, что с ним произойдёт то же самое, что и с Элаизом.

Единственным выходом виделось организовать свой бизнес. Когда у него было своё туристическое агентство, он хорошо зарабатывал и жил на широкую ногу. Бизнес неплохо кормит, если он успешный. Вот только каким делом можно заняться в Лондоне? Тут нет людей из его племени, чтобы организовать к ним экскурсионные туры. Да и местный туристический бизнес давно поделён и более серьёзный, чем поездки на внедорожниках в глухомань.

При обдумывании того, чем заняться, Джон перебирал разные варианты. Основными ему виделись торговля и питание. Люди всегда будут есть, поэтому кафешки, рестораны и шаурмечные никуда не денутся. Но в ресторанном бизнесе он ничего не понимал, хоть и недолго проработал в пабе официантом. Одно было понятно — конкуренция там высокая, а чтобы открыть кафе, нужно много денег. Его сбережений на это точно не хватит.

Бизнес — это всегда риск потерять всё. И это пугало.

По прибытии в Лондон все мысли о работе вылетели у него из головы, поскольку появилась более важная и насущная проблема — поиск жилья.

Недвижимость в столице Британии оказалась дороже, чем в Лидсе. Большинство арендаторов не хотели сдавать квартиру чернокожим выходцам из Африки. В итоге им повезло к вечеру снять квартиру в неблагополучном районе Хакни.

На следующий день Джон в компании двух жён решил прогуляться по Лондону. Девушки были под впечатлением от видов города, а парень не мог наслаждаться архитектурой британской столицы, поскольку его до сих пор занимали мысли о хлебе насущном.

Когда они в очередной раз ехали в метро, на глаза Джанго попалось объявление о наборе машинистов поездов с бесплатным обучением. И он всерьёз задумался: «А что если, ну его нафиг этот бизнес? Пойду поездом управлять, буду иметь стабильный доход и просто жить, как советовал колдун?»

Эта мысль не давала ему покоя ни во время прогулки, ни при походах по магазинам за продуктами и бытовой химией, ни после возвращения домой. И даже утром на следующий день она его не покинула.

В итоге он решился попробовать, для чего обратился по номеру телефона из объявления, а через час уже был в офисе метрополитена и оформлял договор, в котором соврал о своём образовании и отсутствии документов из-за сложностей переезда в Великобританию. Машинисту требовалось иметь за плечами как минимум десять классов обучения, но никак не четыре, как у него. Вот только в договоре был один смущающий пункт. Обучение было бесплатным только в том случае, если после этого отработать по профессии определённый срок. Впрочем, Джон всё же подписал договор.

Ему пришлось пройти обследование у психиатра и нарколога, лишь после этого его допустили до учёбы. Она мало того, что была бесплатной, ему ещё во время обучения выплачивали стипендию.

Рулить поездом метро оказалось не сложнее, чем самолётом. Вообще, после пилотирования, научиться управлять любым транспортом кажется просто.

Через несколько месяцев Джанго вышел на работу стажёром. Первое время он ездил вместе с опытным машинистом, а через семь месяцев с начала обучения и сам стал управлять поездом. Работа оказалась не самой сложной, но утомительной — она требовала внимания и усидчивости.

Конечно, зарплата после доходов с наркобизнеса казалась удручающе маленькой. Двадцать с лишним тысяч фунтов в год. Он столько за пару месяцев зарабатывал. Но если сравнить с пособием по безработице, то очень даже неплохо. Если бы они каким-то чудом вместе с жёнами получали пособие, то у них на троих выходило бы около восьми тысяч фунтов в год. Так что жить можно было.

Глава 13

За то время, пока Джанго стажировался, его жёны родили. У Акиры на свет появилась дочка, а у Рики мальчик. И пускай пацан был не его сыном, а от Элаиза, но ему молодой отец был рад больше, чем девочке.

Работа машинистом электропоезда в лондонском метрополитене Джону даже понравилась. Хорошая зарплата, страховки, отличный профсоюз и щадящий график.

Через полгода с начала трудовой деятельности он сумел взять в ипотеку дом в Лондоне, в который они переехали всей семьёй из пяти человек. На первоначальный взнос ушли остатки средств, которые были заработаны торговлей дурью. Банк, а потом и налоговая, пытались докопаться до происхождения этих денег, но Джону удалось от них отбиться неоспоримым аргументом, мол, привёз деньги с родины, на которой продал коров.

При том, что работал парень один, денег его семье хватало даже с учётом ипотечных платежей. Приятным бонусом стало возобновление выплат социальных пособий его супругам по уходу за детьми. К сожалению, эти выплаты не будут бесконечными, но даже так они были неплохой поддержкой семейного бюджета.

Возможно, если бы выходцы из Южного Судана не были столь аскетичными и непритязательными, им бы могло не хватать средств. Но к счастью, жёны Джона оказались без особых претензий. Наоборот, их полностью устраивала их нынешняя жизнь, которая казалась им райской. Не нужно целыми днями ухаживать за скотиной и заниматься поддержанием утомительного быта. На них были лишь стирка уборка, готовка и уход за детьми.

Джон так и продолжил трудиться в метрополитене. Дети росли, супруги начали вновь округляться в ожидании пополнения семейства, благодаря профсоюзу изредка происходило повышение зарплаты. В общем, жизнь текла своим чередом.

С появлением ещё двоих детей, на этот раз девочек, Джону пришлось озаботиться транспортировкой разросшегося семейства к магазинам и местам отдыха. Для этого он отучился на водительское удостоверение и приобрёл недорогой микроавтобус, естественно, в кредит, как это делают все европейцы.

Чем дальше, тем больше они обрастали имуществом. В доме появилось много бытовой техники и мебели.

Как-то незаметно для самого себя Джон остепенился. Из грозного воина и сурового представителя племени скотоводов, который до этого не расставался с автоматом, он превратился в спокойного рабочего. По лондонским меркам он зарабатывал очень неплохо. Мало кто из иммигрантов может себе позволить покупку дома с машиной и содержание семьи из двух жён с четырьмя детьми. А у него вновь ожидалось пополнение, поскольку о контрацепции они не задумывались. И вообще, у племени джанго, как и у нунгу с динго, было принято иметь много детей. Лишь одно удручало парня, что у него слишком много дочерей и ни одного родного сына.

* * *

За двенадцать лет в Британии жизнь африканских беженцев окончательно устаканилась. Они в положенный срок получили британское гражданство и совсем обелоснежились.

Семейство Джанго разрослось до двадцати одного человека: один — он сам, две его жены и восемнадцать детей. И всё было бы прекрасно, если бы не одно «но» — все дети от него рождались девочками! И лишь один мальчик радовал взор отца, который никогда не забывал о том, что это сын его погибшего друга. Но он на этом не зацикливался и считал несущественным. В их племени было принято одинаково заботиться обо всех детях. Он был ярким тому примером, поскольку являлся подкидышем и о родных родителях не знал ровным счётом ничего.

Если бы социальные службы не выплачивали многодетным семьям пособие на детей до шестнадцати лет, то их разросшемуся семейству пришлось бы непросто. Зарплату машинистам за эти годы хоть и подняли, но этих денег в Лондоне никак не хватало на столь большое семейство.

Конечно же, с оформлением документов имелись некоторые сложности. В Англии считается, что семья может состоять из мужчины с одной женой. Многоженство там запрещено. Поэтому официально женой Джона являлась лишь Акира. При этом Рика числилась матерью-одиночкой, которая проживала в доме сестры и её мужа. Впрочем, самим членам семьи Джанго на официальные бумаги было плевать. Главное, что пособие платили.

Микроавтобуса для перевозки детей перестало хватать несколько лет назад. Да и износился он за время эксплуатации. Купить новый автомобиль уже немолодому отцу теперь было проблематично. Он радовался тому, что хотя бы ипотеку выплатил, благодаря чему высвободилась часть денег.

Коттеджа с четырьмя спальнями, который в две тысячи втором году покупался с запасом на будущее, давно перестало хватать. В одной спальне жили супруги. В трёх других спальнях ютились дети по шестеро. Спать им приходилось на двухъярусных кроватях. Но о покупке нового дома большей площади не шло речи. Слишком дорогое удовольствие. Цены на недвижимость за это время существенно выросли, а доходы хоть и увеличились, но непропорционально расходам.

То, что на родине казалось великолепным, то есть множество деток, в Британии Джону стало нравиться меньше. В племени он бы детишек припахал. Они бы собирали ягоды и корешки, ловили рыбу и всячески помогали по хозяйству в меру сил. А в большом городе их нечем было занять для пользы дела. С ними были одни расходы.

Дома он мог бы девочек продать по достижении возраста невест. А тут от них были одни убытки. В итоге он пришёл к необходимости использовать средства контрацепции, поскольку понял, что если так продолжится дальше, то ему не прокормить семью. Особенно сложно им придётся в то время, когда дети перерастут шестнадцатилетний возраст и за них перестанут платить пособие.

Из плюсов стоило отметить улучшившееся знание английского языка у Джона. Его жёнам тоже пришлось выучить язык страны, в которой они жили.

К минусам Джанго относил обязательное образование для детей. По достижении шести лет их необходимо было отдавать в школу. Несмотря на то, что они учились в бесплатной государственной школе, сборы по покупке учебников, тетрадей, канцелярии и униформы были возложены на плечи родителей. А ведь к этому моменту в школу ходили уже двенадцать отпрысков, что существенно било по карману. И с каждым годом число учащихся будет расти.

Джону пришлось браться за подработки и обучение стажёров, за что доплачивали. С переработками доходы немного выросли, но для большой семьи это было подобно капле в море. Помимо этого он выискивал любые законные способы улучшения благосостояния. Он выбил для своих детей всевозможные льготы от бесплатного посещения бассейна до кружков и лечения.

Впрочем, он не мог пожаловаться на то, что им плохо живётся. Им хватало на всё, включая редкие походы в кафе и на аттракционы. Живи они на родине, его дети этого всего не увидели бы никогда. Но они о родине родителей знали лишь с их слов. Они выросли в благополучной стране с британским гражданством, и считали, что все получаемые ими блага являются нормой.

* * *

В две тысячи девятнадцатом году сын со старшей дочкой выпорхнули из родительского дома подобно повзрослевшим пташкам, покидающим родное гнездо. До этого они с шестнадцати лет подрабатывали. Теперь же пошли работать на полную ставку, и каждый по отдельности снимали себе жильё. Они немного подкидывали денег родителям, что облегчило положение последних.

Джону было уже сложно перерабатывать. Всё же ему исполнилось тридцать девять лет, что в их племени считалось глубокой старостью. Но он себя стариком не чувствовал, в отличие от первой своей жизни, когда ощущал себя древней развалиной после тридцати лет.

Всё же комфорт и хорошее медицинское обслуживание дают очень много в плане здоровья и долголетия.

С каждым годом им становилось всё легче и легче. Дочки уходили в свободное плавание, искали и находили себе мужей, работали и понемногу помогали родителям и сёстрам. В результате отец семейства отказался от переработок.

В две тысячи тридцатом году последние дочери покинули отчий дом. Пятидесятилетний Джон смог вздохнуть с облегчением и взглянуть на жизнь под другим углом без ежедневной суеты и забот. Внезапно он осознал, что живёт с двумя толстыми и старыми чернокожими бабами. От их былой красоты не осталось ни следа. Некогда стройные тела заросли толстыми слоями жира. У него даже Джонни-младший на супруг не поднимался без предварительной подготовки в виде жёсткого видео с порно-сайтов и оральных ласк.

Сам он тоже был уже немолод, но таким жиртрестом не стал — сохранил свою жилистую худобу, хотя от былой силы не осталось ни следа.

Всё это время он жил для детей и ради них, но без дочек жизнь потеряла смысл. Какое счастье в проживании в одном доме с двумя толстыми бабами, характеры которых с возрастом испортились? Они привыкли командовать толпой детей, а без дочерей пытались переключиться на мужа. Естественно, это ему не нравилось и он противился подобным поползновениям. И что самое ужасное в этой ситуации — он даже не имел права решить проблему привычными для скотоводов методами, то есть избить слишком много возомнивших о себе жён. Ведь они успели нахвататься у британцев плохого, к примеру, знаний о том, что если тебя бьёт муж, то нужно вызывать копов.

Мужчина долго ломал голову над тем, как жить дальше. Работа машинистом ему опостылела и стояла поперёк горла, а сменить её он не мог, поскольку ничего другого не умел и был слишком старым для того, чтобы начинать строить карьеру с нуля. Тем более, он получал больше девяноста тысяч фунтов в год, что раза в два больше, чем у большинства рабочих и офисных клерков.

Масла в огонь подливали Рика с Акирой, которые будто с цепи сорвались и пилили мужа в две бензопилы с громкими визгами. Чего им не хватало? Мужчине сложно было это понять. Требования с его точки зрения у них были странные. Они хотели, чтобы он снова брал подработки, дабы получать больше денег. Вот только обоснование у них было странное — они хотели летать по миру и отдыхать на курортах! Кайфовать за счёт мужа, который будет горбаться до инсульта!

Он тоже хотел отдыхать, но на протяжении тридцати лет не мог себе этого позволить. В нём копился негатив. Больше работать для того, чтобы психованные бабы, которые подобно курам клюют ему мозги? Он же не тряпка какая-то, чтобы соглашаться на подобное. На родине он бы жён за такое избил и посадил в тюрьму с лечебным голоданием. Тут же за подобный финт они подадут на него с суд и отожмут половину имущества. По крайней мере, на это способна Акира в качестве его супруги.

В очередной раз Джанго возвращался со смены в ночной темноте. Внезапно его осенило. Рика же для него никто. В их доме юридически она жила на птичьих правах. Следовательно, стоит той открыть рот, как он может смело выставить её за порог. И даже не посмотрит на почти тридцать лет совместной жизни — уж точно не после того, как ему выели мозг чайной ложкой и довели до ручки. Тем же можно пригрозить Акире, которой придётся захлопнуть пасть, чтобы её сестра не оказалась на улице без средств к существованию, образования и опыта работы.

Во время следующего скандала, который не замедлил себя проявить сразу же после возвращения мужчины со смены, Джон выложил свой козырь. Это позволило заткнуть бензопилам пасти на целый месяц.

Он уж было подумал, что снова началась спокойная жизнь, но рано радовался. Женщины вынашивали план. Как уж в их головах родились такие мысли — непонятно. Но они сговорились отравить мужа, чтобы Акира получила в наследство его дом. В последующем они планировали продать коттедж, который к этому времени стоил в районе полумиллиона фунтов. С этими деньгами они собирались устроить себе мировое турне и до конца жизни жить припеваючи без занудного мужика, который перестал на них обращать внимание как на женщин.

Их план сработал. Джон не успел осуществить свою угрозу. Он попросту уснул после сытного ужина, а проснулся в прошлом в своём молодом и сильном теле с автоматом, пледом и босыми ногами посреди африканской сельвы.

— Фок! — затрепетали у него ноздри, когда он гневно втянул воздух. — И когда я только успел погибнуть? И главное, отчего?

Он поднялся на ноги и ощутил прежнюю силу и бурлящую энергию молодости, от которых успел отвыкнуть. Это было самым приятным в его ситуации.

— Так-так… — размышлял он вслух. — Я уснул дома в Лондоне, а проснулся уже тут. Следовательно, я умер во сне… Причина? Должна быть причина… Хм… Помню только, что поужинал. У пирожков был странный вкус.

У него широко распахнулись глаза.

— Точно — пирожки! Эти твари меня отравили! — его захлестнула волна гнева.

Ему захотелось найти Акиру с Рикой и жестоко им отомстить за свою смерть. Он даже пошёл в сторону их деревни, чтобы расправиться со своими убийцами, но по пути остыл и подумал, что это бессмысленно. Ведь это совсем не те Рика с Акирой. Они ни в чём не виноваты. Да и жил же он с ними как-то нормально тридцать лет. К тому же, дети…

При мыслях о детях он застыл в ступоре и подумал о том, что стало с ними? Ведь выходило, что с возвращением в прошлое его дочери не родились. И те его сыновья с дочерями, которыми он обзавёлся за время работы гидом и президентом, тоже фактически исчезли. Все его потуги оказались бесполезны, а достижения рухнули в пропасть. Сколько бы детей у него ни было, все они рано или поздно сгинут в небытие когда он умрет и вернётся в прошлое. Весь мир будет стёрт, и лишь он один продолжит жить.

После того, как эта мысль пришла ему в голову, он с иной точки зрения посмотрел на совет колдуна просто жить. Колдун показался ему гораздо более мудрым, чем воспринимался при встрече. Ведь раз все его достижения обнуляются, то какой смысл добиваться чего-то? Зачем заводить и воспитывать детей, если они всё равно сгинут? Ведь дети рассматриваются как продолжение родителей. Они останутся жить дальше, когда родители покинут этот мир. Если этого не произойдёт, то в потомстве отпадает надобность.

Казалось, что одномоментно его сознание вывернулось наизнанку. Джон замер возле чахлого деревца, кинул на землю подстилки и сел на неё. Прислонившись спиной к стволу дерева, он начал переосмысливать свою жизнь. И чем дольше он думал, тем больше находил глупостей.

Бывает так, что человек припоминает свои провалы, случившиеся на протяжении жизни, и с высоты опыта ему становится за них стыдно. Он понимает, что в той или иной ситуации мог бы поступить иначе и не допустить подобных ошибок, которые с высоты прожитого опыта кажутся нелепыми.

Вот и Джанго вспоминал о своих косяках, и от этого ему хотелось поругать себя из прошлого. Например, он очень сильно хотел себе многое высказать насчёт возможности быстро разбогатеть. Он же мог это сделать быстро и просто с помощью банальных ставок на спорт, которые в Британии принимались во множестве букмекерских контор. Сейчас ему бы не помешало добраться до Англии, по пути раздобыть денег и сделать выигрышные ставки. Вот только имелся один немаловажный нюанс — он не интересовался спортом вообще ни капельки. Ему спорт казался пустой тратой сил.

Взять, к примеру, бег. Зачем бегать просто так, даже если это соревнование? Он мог понять, зачем бегают солдаты. Для них это тренировка, которая позволит убежать от врага или его догнать. Понятно, почему бегают скотоводы. Так они передвигаются быстрее и в случае опасности можно удрать от хищника или нунгу, если тот застал незваного гостя за кражей коровы. Но бегать на потеху публике глупо. Ещё более странно платить деньги за то, чтобы на это посмотреть.

Но спорт существовал и пользовался огромной популярностью. И в этой сфере крутились большие деньги.

А ведь можно не только делать ставки. Почему бы не купить выигрышный лотерейный билет?

О лотереях Джон узнал лишь во время последней жизни в Британии. Пару раз он даже покупал лотерейные билеты, но оба раза они оказывались проигрышными. И тогда он сделал для себя вывод, что это обман. Но всё резко меняется, если знаешь, какие числа выигрышные. Но вот беда — он даже не задумывался о том, чтобы запомнить нужные числа и о возможности быстро разбогатеть после возвращения в прошлое.

— Вот же нунгу плешивый! — с досадой сплюнул он на сухую почву. — А ведь я мог сразу стать богатым…

Глава 14

И всё же, способы сколотить небольшой капитал у Джанго имелись. Пусть они и незаконные и он давно от них отвык, но у него присутствовали автомат и желание разбогатеть.

На этот он раз он не стал заходить в родное племя, потому что опасался увидеть живого Элаиза. С его смертью он давно свыкся. Стоило ему узреть друга, как он может не сдержаться и снова утянуть того с собой. Как показал опыт, в большинстве случаев для парня это заканчивалось плохо. Конечно, его и так ждёт непростая судьба, но тут всё в его руках. А так он снова возложит на свои плечи ответственность за гибель товарища. Ему не хотелось вновь переживать и корить себя.

И вновь, как и в прошлые разы, он устроил на дороге засаду, убил и ограбил гидов с американским туристом. После чего угнал внедорожник, на котором уехал в Уганду и продал там автомобиль.

На этом он не остановился. Следующей жертвой стал финиковый король Гулу. И на этот раз всё прошло гладко. Снотворное, переданное в самогоне через мальчишку-посыльного, вырубило охрану сада. Затем Джон в форме охраны наведался домой к финиковому королю.

На этот раз ему было известно обо всех тайниках, а заставлять мужчину писать договор купли-продажи автомобиля не имело смысла. Он с этим справился сам.

В самом деле, ну кто будет в другой стране сравнивать подписи? Есть бумага, чтобы добраться до Джубы, а там для легализации транспорта понадобятся лишь взятки.

Как только с погрузкой ценностей и оружия с боеприпасами в автомобиль было покончено, он отправился обратно в Южный Судан.

Дальше всё пошло по накатанной. Он распродал почти всё оружие с патронами, легализовал и продал внедорожник и поменял деньги на доллары. В итоге всех схем получилась весьма внушительная сумма по местным меркам — тридцать одна тысяча долларов.

На самом деле эти деньги Джону не казались большими. Он машинистом получал аналогичную сумму за срок чуть больше четырёх месяцев. Но то было в две тысячи тридцатом году и в Британии. К тому моменту цены на все товары существенно выросли. А в двухтысячном году это уже зарплата машиниста за полтора года, что довольно весомо. А уж в Южном Судане он мог себе купить стадо из трёхсот с лишним коров и чувствовать себя победителем по жизни. Босоногим, живущим на улице, но тем, кому все соплеменники буду завидовать. Завидный жених и богач.

Для его планов эта сумма казалась смешной. И не сказать, что эти планы были какими-то глобальными. Он просто хотел отомстить своим жёнам, пусть они этого никогда не узнают. И месть у него была запланирована весьма своеобразная.

Рика и Акира хотели путешествовать по миру за его счёт. А он их жестоко обломает, хотя они об этом никогда не узнают. Но главное, что знать будет он. Они так и останутся в этой жизни скотоводами крутить хвосты коровам и возможно даже выйдут за кого-то замуж. В это время он как белый господин будет путешествовать по миру, любоваться достопримечательностями, кушать в кафешках уникальные блюда и всячески ублажать себя: солнце, море, чистый песок, шезлонги и прохладительные коктейли.

— Я им покажу! — погрозил он кулаком небесам. — Я буду жить так, как эти склочные бабы того хотели. А они всю жизнь будут убирать коровьи лепёшки и даже не узнают о существовании лучшей жизни!

Все его мытарства заняли две недели, что довольно быстро. Одна только продажа автомобиля зачастую занимает много времени. Но это если только не продаёшь машину на треть ниже рыночной стоимости. Он же хотел поскорее получить деньги и свалить из Африки куда подальше.

Вот только зачем тратить деньги на билет из Джубы, если можно улететь в другую страну самому? Однажды у него получилось, почему бы не повторить финт ушами?

В результате он в тот же день по проверенной схеме угнал самолёт у наркобарона и улетел на нём в Эфиопию.

С дозаправкой украденным у наркобарона топливом ему хватило на полёт почти через всю Эфиопию. В итоге всё же пришлось посадить самолёт в небольшом посёлке и искать продавца горючего. Таковой быстро нашёлся и помог господину в песчаной униформе заправить Цесну, на которую сбежалась поглазеть вся малышня и пацаны постарше. Да и взрослые не отказывали себе в таком удовольствии — когда ещё увидишь настоящий самолёт в своей деревне?

В итоге он долетел до морского побережья республики Джибути, бросил самолёт с автоматом в поле и добрался на попутке до крупного портового города Джибути.

Дальнейший путь он собирался проделать по морю, но поскольку документов у него не было, а делать их долго, он устроился матросом на контейнеровоз. Там тоже нужны были документы, но дешёвая рабочая сила транспортным компаниям была нужней каких-то там бумажек. Поэтому в фирме по вербовке матросов сделали вид, будто поверили в сказочку Джона о том, что он потерял документы. В итоге он оказался на судне, которое следовало в Японию.

Естественно, на корабле ему пришлось трудиться, но ничего слишком уж сложного в его обязанности не входило. Экипаж контейнеровоза небольшой. Большую часть пути работа ненапряжённая. Сиди себе в каюте, болтай и играй в карты.

По прибытию в Японию Джон сбежал с корабля и устремился подальше от порта. Его колоритная внешность привлекала внимание японцев.

Сначала он хотел попросить в этой стране политического убежища, но в пути поговорил с другими матросами, и понял, что это бесполезно. Японцы невероятно скрупулёзно подходят к отсеиванию беженцев. Они одобряют меньше одного процента обращений. Для одобрения нужно иметь на руках неопровержимые доказательства. Как минимум должна быть статья в газете о том, что конкретный человек подвергался преследованию в своей стране. Или нужно иметь иные подтверждающие документы.

У Джанго никаких документов не было и доказать он ничего не сумел бы. Точно не японцам, которые те ещё расисты. Но он совершенно не переживал о том, что незаконно находится на территории другого государства. Худшее, что ему могли сделать — отправить назад в Южный Судан. И то не факт. Если он не скажет, из какой страны родом, то его могут выдворить в другое государство.

Разве может путешественника испугать дополнительное турне за счёт государства? Ему было плевать, в какой стране находиться. Начать с Японии оказалось интересно. Сам он этой страной не интересовался, но дочери у него в прошлой жизни любили смотреть аниме. И он частенько сам поглядывал вместе с ними эти мультики. Не то, чтобы он этого хотел. Ему как раз хотелось посмотреть какой-нибудь боевик или комедию. Но приходилось смотреть, поскольку телевизор у них был один, а его смартфон всё время после возвращения домой утаскивал кто-нибудь из младшеньких.

За работу на корабле зарплату он не получил. Её выплачивают после завершения маршрута как раз на тот случай, чтобы матросы не сбежали в первом попавшемся порту и проработали до завершения контракта.

Джон был на девяносто процентов уверен в том, что его бы по итогу кинули на деньги. Уж больно мутная ему попалась контора. Впрочем, выбирать ему было не из чего. В нормальной фирме его бы без документов попросту не приняли на работу моряком.

В Осаку он попал в середине июля. На улице стояла жара, но с африканской она не сравнится. Поэтому Джон чувствовал себя комфортно. Жар не холод, который постоянно доканывал парня в Британии зимой, весной и осенью. К такой погоде он был привычен.

Пока его не поймали полицейские и не депортировали из страны, он хотел максимально насладиться Японией. Для этого он разменял доллары на йены. Но сделать это в банке без документов было невозможно, поэтому ему пришлось воспользоваться услугами менял, которые ошивались в туристических местах. Курс у них был невыгодным, но деваться некуда.

Сначала Джанго поел в ресторане, потом отправился на прогулку по Осаке. Во время осмотра достопримечательностей его начала зазывать пожилая японка, которая сидела под большим зонтом за маленьким столиком — на нём в изобилии красовались туристические буклеты.

— Мистер, — продавщица вскочила со стула и начала ему кланяться. Её английский было трудно разобрать из-за непривычного акцента, но у Джона имелся огромный опыт общения с людьми с самыми разнообразными говорами, поэтому у него не возникло сложностей с коммуникацией. — У нас огромный выбор туристических программ. Вы американец?

— Британец, — усмехнулся он, поскольку это было неправдой, ведь в этой жизни от британского у него остался лишь акцент.

— О! Англичанин, — вновь принялась кланяться женщина. — Вы военный? У вас форма похожа на военную.

«Еще бы ей быть непохожей! — иронично подумал Джанго. — Ведь наверняка финиковый король покупал для своей охраны списанную форму натовских военных. Жаль, другой нормальной одеждой я не обзавёлся, а то сильно выделяюсь не только внешностью, но и облачением. Кстати, это мысль. Надо будет пробежаться по магазинам и прикупить одежды».

— Мистер, у нас есть множество экскурсий на любой вкус, — продолжила женщина. Заметив на его лице скуку, она решила использовать козырь: — Могу вам предложить горящую экскурсию с пятидесятипроцентной скидкой. В группе осталось всего одно свободное место, а отправление через полчаса, поэтому такая скидка. Вам понравится. Это незабываемое путешествие к заброшенному храму с мистическим прошлым.