Джим с Пиккадилли

ГЛАВА Х

Пока пиршество доводов и воспарение душ царило в гостиной, в спортивном зале, наверху, Джерри Митчелл коротал время, совершенствуя и без того отменную физическую форму. Если бы гости не так оживленно беседовали, они услышали бы приглушенные удары — бам-бам-бам-м-м-м — оповещавшие, что наверху кто-то бьет по груше.

Только отвлекшись минут через пять от трудов, Джерри обнаружил, что имеет удовольствие наслаждаться компанией юного Огдена. Упитанный отрок привалился к двери, не сводя с тренера внимательных глаз.

— Чего делаешь? — спросил он.

— По груше бью.

Джерри отер кулаком вспотевший лоб и принялся стягивать перчатки, глядя на Огдена с неодобрением, которое не собирался скрывать. Истового поборника спортивной формы вид пухлого отпрыска просто оскорблял. В дни, когда миссис Пэтт принимала гостей, он, следуя своему неизменному обычаю, торчал на лестнице, взимая дань с угощений, проносимых мимо. Видимо, он уже объелся, рот у него был перепачкан.

— А зачем? — вопросил он, слизывая языком застывшую капельку джема с правой щеки.

— Для поддержания формы.

— А чего тебе ее поддерживать? Джерри кинул перчатки в стол.

— Исчезни, — устало попросил он. — Исчезни!

— А? — избыток сладкого, видимо, притупил отроческий рассудок. — Вали отсюда!

— А я вот не хочу!

Раздосадованный боксер уселся и критически оглядел гостя.

— Ты никогда не делаешь того, чего не хочешь? — осведомился он. — Да?

— Да, — просто ответил Огден. — Какой у тебя нос смешной! С чего бы это?

Митчелл беспокойно заерзал. Тщеславием он не" страдал, но именно этой черты своего лица всегда стыдился.

— Лиззи говорит, в жизни такого не видала. Ну, говорит, прямо из комикса!

Темный румянец, какого не вызвало и битье груши, расползся по своеобычному лицу Джерри. Не то чтобы он считал Лиззи Мэрфи непререкаемым авторитетом в области красоты, но все-таки понимал, что в этом случае основания у нее есть. Вдобавок его, как и многих, раздражал самый тон Огдена. Пальцы у него нервно прыгали, и он угрюмо глянул на нахального юнца.

— Убирайся!

— А?

— Топай давай отсюда!

— Не хочу, — твердо ответил Огден и, сунув руку в карман, извлек оттуда липкую массу — не то раздавленное пирожное, не то меренгу, которую с наслаждением заглотил.

— Чуть не позабыл! — сказал он. — Мэри на лестнице сунула. Она тоже считает, нос у тебя — будь здоров, — прибавил он, как человек, пересказывающий приятную новость.

— Заткнись! — взревел измученный боксер.

— Да я только передаю, что слышал.

Джерри рывком вскочил и шагнул к мучителю, тяжело сопя раскритикованным органом. Он был истинным рыцарем, глубоко почитал женщин, но сейчас хотел бы задать Мэри то, что он называл «трепкой». То была одна из горничных, некрасивая, суровая женщина, он ее вообще не любил, потому что Мэгги, иначе — Селестина, завязала с ней пылкую дружбу. Хотя улик у него не было, он подозревал, что Мэри использует свое влияние, поддерживая ухаживания главного соперника, шофера Биггса. Разоблачения Огдена подбавили горючего в его неприязнь. С минуту Джерри потешился соблазнительной мыслью облегчить чувства, отшлепав юного гада, но нехотя сдержался, прекрасно понимая, какой это повлечет урон. Он достаточно долго прожил в доме и не имел ни малейших сомнений, что сам Пэтт здесь — пешка, и ничем не поможет, случись столкновение с его женой. Задать Огдену трепку — очень полезно, лучше всяких лекарств, но тут уж точно будет буря. И, обуздав себя, Джерри потянулся за скакалкой, надеясь разрядиться новыми физическими упражнениями.

Огден, дожевывая пирожное, глядел на него со слабым любопытством.

— А это еще зачем? Джерри угрюмо прыгал.

— Зачем это-то? Через скакалку одни девчонки скачут! Джерри не обращал внимания. После минутной задумчивости Огден вернулся к первоначальному течению мыслей.

— Недавно рекламу видел в журнале, машинка, носы исправлять. Сам ложишься, а ее на нос прикрепляешь.

Джерри трудно дышал.

— Тебе ведь охота поприличней быть? А? То-то и оно! Я сам слыхал, Мэри говорила Биггсу и Селестине. Как увидит, так хохочет. Прям удержаться не может!

Сбившись с ритма, скакалка запуталась в ногах у прыгальщика и тот, споткнувшись, кувыркнулся. Огден, запрокинув голову, залился веселым смехом. Бесплатные развлечения он обожал, а это ему особенно понравилось.

В жизни каждого человека выпадают минуты, когда ради преходящего удовольствия он жертвует будущим. Правда, человек волевой таким порывам не поддается. Джерри тоже был не из слабаков, но слишком уж долго и изощренно над ним измывались. Самое присутствие Огдена, тем более его сплетни, подточили самообладание боксера; так капля точит камень. Недавно он задушил в себе искушение прикончить настырного мальчишку, но осмеянная любовь добавила яда к оскорбленному самолюбию и, наплевав на все последствия, Джерри ринулся через зал на Огдена. В следующее мгновенье началось его воспитание, весьма запущенное, а с ним — обвал воплей, которые докатились до гостиной и вырвали миссис Пэтт из общества гостей.

Одолев последний лестничный пролет с резвостью серны, перепрыгивающей с утеса на утес в снежных Альпах, она резко финишировала, ворвавшись как раз тогда, когда карающая десница вскинулась в одиннадцатый раз.