Джим с Пиккадилли

ГЛАВА XVII

Внизу, в столовой, Джимми курил и размышлял, когда вошла Энн.

— А, — сказала она, — вы тут! А я думала, наверх ушли.

— Только что у меня была презанимательнейшая беседа со старым моим дружком, лордом Уизбичем.

— О, Господи! О чем?

— Да так… О том, о сем.

— Не о старых временах?

— Нет, старых времен мы не касались.

— Он все еще уверен, что вы — Джимми Крокер? Я так нервничала, едва говорить могла.

— Не стоит! — подбодрил Джимми. — Все идет — лучше не придумать!

— Оттого-то я и нервничаю. Чересчур уж все гладенько катится, вот-вот споткнемся. Слишком велик риск. И без Скиннера, с одним лордом Уизбичем, опасностей хватает. В любой момент вы можете промахнуться. Слава Богу, подозрения тети Несты пока что рассеялись: и Скиннер, и Уизбич приняли вас за настоящего. Но видели-то они вас несколько минут! А пообщаются подольше, и у них тоже могут вспыхнуть подозрения. Не могу представить, как вы изловчились с Уизбичем. Все время боялась — вот-вот он заведет речь о Лондоне, где вы так дружили. Нет! Мы не должны испытывать удачу! Пожалуйста, сейчас же отправляйтесь к тете Несте, попросите взять обратно Джерри.

— Вы по-прежнему не хотите, чтоб его роль выполнил я?

— Конечно, нет! Тетя Неста наверху.

— Ладно. А если я не сумею убедить ее?

— По-моему, она выполнит любую вашу просьбу. Сами видели, как она приветлива была за ленчем. Вряд ли с тех пор что-то переменилось.

— Хорошо. Сейчас же поднимусь к ней.

— А потом идите в библиотеку и ждите меня там. Это вторая комната отсюда по коридору. Я обещала подвезти лорда до отеля. Только что встретила его, и он сказал тетя Неста пригласила его погостить у нас. Вот он и идет упаковываться. Минут через двадцать, самое большее, вернусь.

От этой новости Джимми охватило смутное беспокойство.

— Лорд Уизбич переезжает к вам?

— Да. А что?

— Хм. Ничего. Ладно. Пошел к тете Несте.

В гостиной, когда туда вошел Джимми, и следов не осталось недавнего переполоха. Телефонная трубку лежала на месте, миссис Пэтт сидела в кресле, собачонка Аида посапывала в корзинке. После звонка Старджису несчастная мать читала свою собственную книгу, с головой погрузившись в сюжет. Аида шумно завозилась.

Приход Джимми выдернул его тетю из литературных хитросплетений. Теперь, когда лорд Уизбич протер их, глаза ее увидели в племяннике нечто зловещее и по телу у нее забегали мурашки. В «Клубе Душителей» (цена 1 доллар 65 центов; о правах запрашивать у издательства, включая перевод на скандинавские языки) она сама вывела, именно такой персонаж: обходительный, лицемерный, страшный… и вот, ей вспомнилось беспредельно подлое поведение ее героя, Марсдена Тьюка, чьи злодейские махинации разоблачают только в предпоследней главе. Ей показалось, что он перед ней. Да, да, именно такой, приятный с виду, чтобы обманывать наивных и честных людей. От того, что Джимми хорош собою, он казался ей еще порочнее. Словом, менее подходящего настроения для просьб у нее и быть не могло. Она усмотрела бы коварный умысел, даже поинтересуйся он, который час.

Но Джимми об этом не ведал. Ему показалось, правда, будто смотрит она на него холодновато, но он отнес это за счет ее подозрений и попытался ее смягчить, обаятельно улыбнувшись. Худшей тактики придумать он не мог! Обаятельная улыбка Марсдена Тьюка была смертоносным оружием, под воздействием которого одураченные простаки доверяли ему деньги и драгоценности…

— Тетя Неста, — немедленно приступил он к делу, — могу я вас попросить о личном одолжении?

Миссис Пэтт содрогнулась, как бойко он выговорил «тетя»! Сам Марсден, негодяй из негодяев, и тот не сумел бы сказать это без запиночки. Значит, он еще хуже Тьюка…

— Д-да? — едва выдавила она.

— Утром я встретил одного старого приятеля. Он был очень-очень грустный. Оказывается, вы его уволили, конечно, по самым основательным причинам. Я говорю про Джерри Митчелла.

Ужас ее подскочил до пиковой отметки. Заговор разбухал на глазах! Его щупальцы охватывали этого субъекта, а теперь, оказывается, и уволенного тренера! Кого же еще? Ей Джерри Митчелл никогда не нравился, но что он — заговорщик, ей и в голову не приходило! Однако, если этот самозванец, старый его приятель, иначе и быть не может!

— Митчелл, — продолжал Джимми, не ведая, какие чувства будит каждое его слово в груди собеседницы, — рассказал мне о вчерашнем происшествии. Он очень подавлен. Сам не понимает, как это с ним случилось. Умолял меня замолвить за него словечко. Просил передать, что сожалеет о своих зверствах. Да, и еще просил напомнить, что до вчерашнего дня никаких провинностей за ним не числилось. — Джимми выдержал паузу, но одобряющего знака не последовало, как будто речь эта не произвела никакого впечатления. Прямая и неприступная, миссис Пэтт сидела в кресле с видом человека, ни капельки не тронутого его красноречием.

— В общем, он раскаивается… — снова начал Джимми. Тетя ответила не сразу.

— Откуда вы с ним знакомы?

— Познакомились, еще когда я в Нью-Йорке трудился, в «Кроникл». Видел его матчи. Отличный парень, удар просто превосходный!

— Не люблю боксеров. А против этого Митчелла я была с самого начала.

— То есть вернуться ему вы не позволите? — осторожно спросил Джимми.

— И не подумаю!

— Но он раскаивается! Очень!

— Естественно. В конце концов, что-то человеческое в нем осталось.

Джимми замолк. Дело оборачивалось не так, как хотелось бы. Он опасался, что на этот раз Энн не получит того, что хочется. Соображение, что иной раз это полезно, переплеталось с другим, пожалуй — главным: за провал она станет винить его. Что неприятно.

— Джерри так любит Огдена…

— Ха!

— Наверное, он от жары распалился. В нормальном состоянии Митчелл ягненка не ударит. Он на это неспособен.

— На что? — Ягненка ударить!

— Пфе! — фыркнула миссис Пэтт.

Джимми впервые слышал, чтоб этот примечательный возглас срывался с чьих-то уст, и истолковал его, вполне правильно как знак неодобрения, сомнения и досады. Теперь он не сомневался, что миссия его терпит крах.

— Так я могу передать, что все улажено?

— Что именно?

— Ему можно вернуться в дом?

— Конечно, нет.

Миссис Пэтт была не из робких, но не могла унять дрожи, видя, что заговор плетется прямо на глазах. Теперь ее благодарность лорду Уизбичу превратилась чуть ли не в благоговение. Если б не он, она определенно поддалась бы на уговоры и разрешила Митчеллу вернуться. Да, она его недолюбливала, но так торжествовала при мысли, что Джимми приехал к ней вопреки воле мачехи, так радовалась, что все вдруг получилось, что, конечно, не отказала бы ему ни в чем. Но теперь складывалось так, что она невидимо наблюдает, как шайка плетет свои сети. Стратегическую позицию она занимала выгодную: вроде бы обманута, а на самом деле знает все.

Мелькнула мысль: а может, пустить Джерри в дом? По-видимому, его присутствие необходимо для заговора, в чем бы тот ни состоял. Значит, надо бы согласиться, хотя бы для того, чтобы свить для заговорщиков веревку подлиннее, пускай вернется и сыграет свою роль. Но тут явилась другая мысль: с мнимым Джимми и мошенником Скиннером у лорда Уизбича и у детектива и так хлопот будет много. Не стоит осложнять дело. Миссис Пэтт взглянула на часы; вот-вот явится Старджис, если и вправду он вышел, как обещал. Это хорошо. Приятно отдать себя в руки специалиста.

Джимми приостановился на полпути к двери, точно бы не желая смириться с таким ответом.

— Он больше не будет. Правда, правда! Вам нечего бояться.

— А я и не боюсь! — парировала миссис Пэтт.

— Видели бы вы его…

— А, кстати, когда ты его встретил? Ты ведь только сегодня утром с парохода и сразу отправился в контору к Питеру, а потом вы вместе приехали сюда. Интересно, когда же ты успел повидать Митчелла?

Миссис Пэтт тут же пожалела об этих словах, почувствовав, что он может насторожиться, но устоять она не смогла. Все ж приятно видеть, как он смешался!

— Встретил, когда за багажом ходил.

Именно так выкрутился бы и Мадсден Тьюк, ужом ускользавший из любых ловушек. Ужас перед Джимми возрастал.

— Я, конечно, сказал ему, — продолжал мнимый племянник, — что вы пригласили меня погостить, а он рассказал о своей беде. Умолял попросить за него. Видели б вы его, каким видел я! Весь мрачный, страдает, кается… Непременно пожалели бы. Женское сердце…

Речь о женском сердце прервала распахнувшаяся дверь. Густой почтительный баритон объявил:

— Мистер Старджис!

Детектив вошел энергичной деловитой походкой. «Время — деньги!» — кричала она и, в общем, не обманывала. Международное детективное агентство, которым он владел, захлебывалось от клиентуры. Сам он был худощавый, голодного вида человек лет около пятидесяти, с запавшими глазами и тонкими губами. Одевался он по последней моде, твердо веря и повторяя: может, ты и сыщик, но выглядеть должен джентльменом. Походил он, скорее всего, на завсегдатая клубов или, вернее, на старшего приказчика, вырядившегося для воскресной прогулки. Нарядный его вид успешно обманул Джимми, и тот отбыл в полной уверенности, что пришел обычный визитер.

Когда Джимми выходил, детектив окинул его острым и проницательным взглядом. У него давно выработалась такая привычка. Пустячок, а клиентов впечатляет!

— Я так рада, что вы пришли, мистер Старджис! — воскликнула миссис Пэтт. — Садитесь, пожалуйста.

Старджис сел, подтянув штанины на те полдюйма, что предохраняют их от пузырей, обеспечивая джентльменский вид, и остро, проницательно взглянул уже на хозяйку.

— Кто этот молодой человек, который только что вышел?

— Насчет него я и хотела посоветоваться с вами, мистер Старджис.

Сыщик откинулся на спинку кресла, сложив кончики пальцев.

— Расскажите, как он тут очутился. — Прикидывается, будто он — мой племянник, Джеймс Крокер.

— А вы что, своего племянника не знаете?

— Никогда не видела! Понимаете, несколько лет назад моя сестра вышла замуж во второй раз. Я этот брак не одобряла и отказалась видеться с новой родней. Муж ее был вдовцом. Недавно я по личным причинам отправилась в Англию, где они сейчас живут, и попросила сестру, чтобы она отпустила пасынка сюда поработать в конторе у моего мужа. Она отказалась. Мы с мужем сразу вернулись в Нью-Йорк. Сегодня утром, к моему удивлению, мне из конторы звонит муж и сообщает, что Джимми Крокер все-таки приехал. Сидит у него. Они пришли сюда. Никто ничего не заподозрил. Этот человек даже проявил оскорбительное легкомыслие, вполне в духе настоящего Джимми Крокера, насколько я слыхала.

Старджис кивнул.

— Понятно, понятно. Читал в газетах и сам. Итак?

— А теперь самое любопытное! Почти с самого начала у меня была какая-то настороженность. Когда я сказала: «Никто ничего не заподозрил», я подразумевала, что он совершенно обманул моего мужа и мою племянницу, которая живет с нами. Но у меня были причины держаться с ним осмотрительно. Я что-то чувствовала. Понимаете, мужу показалось, что он его видел на «Атлантике». А сам он говорит, что приплыл на «Каронии» только сегодня утром.

— Вы уверены, миссис Пэтт? Он положительно утверждает, что приплыл сегодня?

— Да. К несчастью, у меня нет возможности судить, правду ли он говорит. Моряк из меня плохой, почти все путешествие я не выходила из каюты. И все равно, как я уже сказала, у меня шевелились подозрения. Я не знала, как проверить их, пока не вспомнила, что новый дворецкий приехал к нам от сестры.

— Это тот, что впустил меня?

— Вот именно. У нас он всего несколько дней, прямиком из Лондона. Я решила подождать, пока они встретятся. Понимаете, когда самозванец появился в доме, вошел он с моим мужем, тот открыл своим ключом, так что Скиннер его не видел.

— Понятно! — бросил Старджис, остро и проницательно взглянув на Аиду, которая нюхала что-то у его ног, выбравшись из корзинки. — Вы полагали, что если дворецкий узнает молодого человека, это докажет его подлинность?

— Именно.

— И что же, Скиннер его узнал?

— Да. Но погодите, я еще не кончила. Узнал, и на минутку я успокоилась, но у меня были свои подозрения и насчет Скиннера. Должна сказать вам, что против него меня остерег мой большой друг лорд Уизбич, английский пэр. Близкий наш друг, которого мы давно знаем. Из йоркширских Уизбичей. Вам они известны?

— Да, да.

— Лорд Уизбич дружит с настоящим Джимми Крекером. Сегодня лорд встретился у нас с самозванцем и притворился, будто узнал его, чтобы сбить с толку. Но после ленча он зашел ко мне и рассказал, что на самом деле никогда его в глаза не видел. Кто бы это ни был, но уж ни в коем случае не мой племянник Джеймс Крокер!

Приостановившись, Неста Пэтт выжидающе посмотрела на Старджиса. Детектив улыбнулся спокойной улыбкой.

— Но и это еще не конец! У Пэтта служил тренер, некий Джерри Митчелл. Вчера я уволила его по причине, к делу не относящейся. А сегодня, как раз перед вашим приходом, субъект, который выдает себя за Джимми Крокера, очень просил меня взять его друга в дом, чтобы тот снова работал у Питера. Скажите, мистер Старджис, разве это не подозрительно?

Детектив прикрыл глаза, снова улыбнувшись уверенной улыбкой. А открыв их, пристально уставился на миссис Пэтт.

— Давненько не попадалось такого любопытного дельца. Позвольте сказать вам кое-что. Одно из моих отличительных качеств — я никогда не забываю лиц. Значит, этот ваш молодой человек утверждает, будто высадился в Нью-Йорке сегодня утром? Так вот, я сам видел его неделю назад в кафе на Бродвее!

— Н-неуже-е-ли?!

— Разговаривал он с Джерри Митчеллом. Того я хорошо знаю в лицо.

Миссис Пэтт испустила изумленный возглас.

— А этот ваш дворецкий Скиннер… Сказать вам про него кое-что? Возможно, вам известно, что когда в большие детективные агентства обращаются с просьбой разыскать человека, те иногда переадресуют просьбу в агентства помельче, вроде моего. Экономит им время, расширяет круг действий, а мы только рады оказать услугу. К нам обращается агентство «Андерсон», достаточно крупное, чтобы нанять нас. Так вот, несколько дней назад мой приятель из «Андерсона» зашел ко мне с кучей фотографией, их прислали из Лондона — то ли клиент, то ли Скотланд Ярд. Не знаю, почему разыскивается этот человек, но «Андерсон» попросил выследить его и сразу позвонить им. Благодаря моему дару, памяти на лица, я не раз оказывал им услуги. Фото я изучил очень внимательно, оставил себе экземпляр-другой на всякий случай. Вот, одно у меня с собой. — Он выудил фото из кармана. — Узнаете?

Миссис Пэтт впилась в него глазами. На нее смотрел плотный добродушный человек средних лет, застывший, как застывают только на снимке.

— Скиннер!

— Он самый. — Старджис забрал у нее фото и снова спрятал в карман. — Узнал его сразу, как только он открыл мне дверь.

— Но я почти уверена, он — тот самый человек, который впустил нас в дом сестры!

— Почти! — значительно повторил детектив. — Вы внимательно на него смотрели?

— Н-нет. Наверное, не очень.

— Тип лица весьма распространенный. Очень легко для ловкого мошенника прикинуться дворецким вашей сестры и обмануть тех, кто видел оригинал лишь однажды, да и то мельком. В чем их игра, пока сказать трудно, но, учитывая все, нет сомнения, что человек, выдающий себя за вашего племянника, и человек, выдающий себя за дворецкого вашей сестры, орудуют сообща. А Джерри Митчелл пособничает им. Как я уже говорил, цель их мне пока что неясна, но несомненно, что увольнение Митчелла спутало им планы. Вот почему они так хотят внедрить его снова в дом.

— Лорд Уизбич считает, что они замыслили украсть взрывчатку другого племянника. Возможно, вы читали в газетах, что Уилли Патридж завершил работу над исключительно мощным веществом. Его отец — о нем вы, конечно, слышали — Дуайт Патридж.

Старджис кивнул. — Так вот, он работал над этим перед смертью, а Уилли продолжил эксперименты с того места, где он их оборвал. Сегодня за ленчем Уилли показал нам пробирку с порошком и спрятал ее в сейф моего мужа в библиотеке. Лорд Уизбич убежден, что эти мерзавцы попытаются выкрасть образец. Но меня не оставляет предчувствие, что назревает новая попытка выкрасть моего сына Огдена. Как по-вашему?

— На этой стадии делать определенные выводы невозможно. Пока что мы можем заключить одно — варится заговор. Вы отказались, конечно, принять Митчелла обратно?

— Да. Как вы думаете, это разумно?

— Несомненно. Значит, его отсутствие препятствует им, раз они так добиваются его водворения в дом.

— Что же мне делать?

— Вы хотите, чтоб я взялся за расследование?

— Конечно.

— Самому мне действовать бесполезно, — задумчиво нахмурился Старджис. — Не повезло, но субъект, прикинувшийся вашим племянником видел меня. Если я буду у вас гостить, он учует неладное и насторожится. — Прикрыв глаза, Старджис отдался размышлениям. — Мисс Тримбл! — воскликнул он наконец.

— Простите?

— Я пришлю к вам мисс Тримбл. Одна из самых искусных сыщиц. Именно с таким делом она справится запросто.

— Женщина?… — с сомнением проговорила миссис Пэтт.

— Одна на тысячу! — жарко заверил Старджис. — На миллион!

— Но разве женщина сумеет…

— В джиу-джитсу мисс Тримбл преуспела больше, чем ее японский учитель. Одно время она выступала силачкой в цирке. Кроме того, она прекрасно стреляет из пистолета. Я не беспокоюсь, справится ли мисс Тримбл с работой, я только соображаю, в каком качестве ей лучше всего войти в дом. У вас есть вакансия горничной?

— Найдется.

— Так найдите, не откладывая. У мисс Тримбл лучше всего получается роль горничной. Именно в этом обличьи она состряпала развод Марлингов. Где у вас телефон?

Миссис Пэтт приподняла чучело совы и сыщик связался со своей конторой.

— Мистер Старджис у телефона. Попросите мисс Тримбл… Мисс Тримбл, я говорю от миссис Пэтт с Риверсайд Драйв, знаете этот дом? Приезжайте немедленно, на такси! Войдете через черный ход, попросите миссис Пэтт. Скажете, насчет места горничной. Поняли? Правильно. Слушайте, мисс Тримбл! Алло! Не вешайте трубку! Минутку! Помните фото, которое я вам вчера показывал? От «Андресона»? Нашел я человечка. Он тут дворецким. Внедритесь в дом, приглядитесь к нему. А теперь — бегом за такси! Миссис Пэтт вам все объяснит, когда приедете. — Старджис повесил трубку. — А мне, я думаю, лучше уйти. Нечего мне тут рисоваться, те ребята настороже. Вполне могу оставить дело на мисс Тримбл. Доброго вам здоровья.

После его ухода миссис Пэтт тщетно старалась заинтересоваться книгой, но в сравнении с сенсациями жизни литература, пусть и собственного ее сочинения, просто блекла. Ей казалось, что мисс Тримбл еле-еле плетется пешком, а не мчится в такси; но взгляд на часы уверил ее, что прошло всего пять минут. Подойдя к окну, она выглянула на улицу. Ей никак не сиделось на месте.

Наконец на углу тормознуло такси, из него вышла молодая женщина и направилась к дому. Если это была мисс Тримбл, то она, безусловно, способна на что угодно: коротконогая, с квадратными плечами, а лицо, даже на расстоянии, полно проницательности и решимости. В следующий миг она свернула к черному входу и через несколько минут появился Крокер-старший.

— Мадам, к вам молодая особа, некая мисс Тримбл. — Спазм боли пробил тело хозяйки, когда она слушала его размеренный тон. Настоящая трагедия — такой безупречный дворецкий, а мерзавец! — Говорит что она нужна вам в связи с ситуацией.

— Проводите ее сюда, Скиннер. Это наша новая горничная. Пришлю ее к вам вниз, как только закончу с ней разговор.

— Слушаюсь, мадам.

В манере мисс Тримбл, когда та вошла, миссис Пэтт почудился вызов. Объяснялось это тем, что сыщица была ярой сторонницей равного распределения частной собственности, и дома богачей всегда вызывали в ней злобу. Крокер удалился, мягко прикрыв за собой дверь.

Гостья презрительно фыркнула, оглядывая достижения декоратора, который именно здесь, в гостиной, дал волю безудержной фантазии. На малой дистанции она вполне оправдывала впечатление от дальнего обзора. Лицо у нее было не просто проницательное, оно дышало угрозой. Из-под густых мохнатых бровей, словно хищные зверьки из норки, посверкивали щелочки глаз. Эффект еще усиливался от того, что когда левый ее глаз смотрел в упор, правый блуждал по окрестностям. Сейчас, например, левый буравчиком сверлил хозяйку, правый же обозревал узор потолка.

Нос у этой замечательной женщины был короткий и агрессивный, а рот напоминал наглухо сомкнувшиеся двери метро. Он словно приказывал держаться подальше, а то хуже будет. Миссис Пэтт, сама не слабая, вдруг почувствовала робость, глядя на эту особу. Таких грозных женщин она не встречала и ощутила чуть ли не жалость к несчастным, на которых ее спустят. Как ни странно, она подрастерялась, не зная, как начать объяснения.

Однако мисс Тримбл не терялась ни в каких обстоятельствах и разговор предпочитала начинать сама. Губы ее разомкнулись. Затарахтели пулеметной очередью слова. Насколько могла заметить хозяйка, зубы разжимать сыщица считала излишним и говорила, крепко стиснув их, что добавляло грозности ее речам.

— Дъбр дънь! — пальнула мисс Тримбл, и миссис Пэтт конвульсивно отпрянула под укрытие кресла. Ей показалось, будто в нее метнули кирпичом.

— День добрый, — слабо откликнулась она.

— Ръда знъкомству. Старджис вызвал. Ръбота, грит, для меня. Пръскъкала поскрее.

— Простите?

— Тъкси медлън пъпалось.

— А… да…

Правый глаз гостьи обежал гостиную лучом прожектора; левый, гипнотизирующий, она с лица хозяйки не убрала.

— В чъм дел? — правый глаз на минутку задержался на великолепной картине Коро над каминной полкой, и девица-детектив снова фыркнула. — Естессн, у въс непъятности. Бъгачи! Бездельники, вот и ищут бьд на св гьлъву.

И девица неодобрительно насупилась на творение Каналетто.

— Вы… э… похоже, недолюбливаете богатых, — сказала миссис Пэтт, стараясь сохранить величественность манеры.

Мисс Тримбл обрушилась на нее, как гоночный автомобиль на мелкую домашнюю птицу, и переехала, размазав манеры по шоссе.

— Тьфу!

— Извините? — робко переспросила миссис Пэтт. Девица-детектив начинала давить ей на психику.

— Тьфу! Къкой от вас всъх тьлк? Бънарда Шоу читали? А Элтона Синклера? Ы? Пъчитайте! Мъжет, пръберет. Лъдно, так чтэ за непрътности?

Миссис Пэтт уже от всей души сожалела о порыве, толкнувшем ее позвонить Старджису. На своем жизненном пути она частенько сталкивалась с детективами, реальными и вымышленными, но таких еще не встречала. Самое досадное было то, что она робеет перед этой мымрой. Однако, в конце концов, в детективе ценятся проницательность и мастерство, а не обходительные, изысканные манеры. Лучше получить за свои деньги детектива, который, обстреливает вас словами сквозь стиснутые зубы, чем идеального гостя, который ничего не умеет. Миссис Пэтт, как большинство людей, подсознательно считала, что чем грубее держится человек, тем он компетентнее. Очень редко находится клиент, которого не ослепляет грубость.

И задавив свое возмущение, она попыталась сосредоточиться на том, что вопрос у нее деловой, и ей нужны результаты, а не красивые слова. Оказалось, что говорить легче, если смотреть прямо в лицо собеседницы — не очень привлекательное, да, зато весьма энергичное. Мисс Тримбл перестала разговаривать, рот ее находился в покое, и в таком состоянии выглядел эффективнее любого другого рта тех же размеров.

— Я бы хотела, чтобы вы, — начала миссис Пэтт, — переехали к нам и последили за двумя… м… джентльменами.

— Мъжчины! Естесссно! Всегда ищи мущън.

— Вам не нравятся мужчины?

— Тьфу! Суффръжсткъ, — представилась она, пронзительно глянув на миссис Пэтт, причем казалось, что левый глаз вот-вот выпрыгнет из-под мохнатой брови. — Ъ вы кък?

Миссис Пэтт суфражисткой не была, но, хотя у нее имелись веские доводы против этого движения, ничто не заставило бы ее предать их сейчас огласке. Все ее существо содрогалось от одной мысли о споре с такой женщиной. И она поспешно вернулась к главной теме.

— Сегодня утром к нам явился молодой человек и назвался моим племянником, Джеймсом Крокером. Но он — самозванец. Я хочу, чтобы вы пристально следили за ним.

— Чь ему нъдо?

— Не знаю! Лично я думаю, он намерен похитить моего сына, Огдена.

— Тък, тък, — отозвалась мисс Тримбл и доверительно прибавила: — Слышът-ка, двърецкий этъ въш — еще тът тип!

Миссис Пэтт широко распахнула глаза. Да, вот это — сыщик!

— Вы это уже установили?

— Ръз плюнъть! — мисс Тримбл залезла в сумку и вынула фотографию. — Вън, смътритъ! В ръзъске. Тъчно.

— Мы с мистером Старджисом оба думаем, что он орудует заодно с моим мнимым племянником.

— А то! Лъднъ, обоих застукъю.

И сунув фотографию в сумку, она зловеще клацнула замком.

— Есть еще одна версия, — объяснила миссис Пэтт. — Другой мой племянник, Уильям Патридж, изобрел необыкновенную взрывчатку. Вполне вероятно, что эти люди явились, чтобы украсть ее.

— А то! Мущины, чъ с них взять! Эх, зъсадить бы их всех, къкая бъ жъзнь пъшла!

Девица-детектив бросила хмурый взгляд на Аиду, точно заподозрила в ней признаки ненавистного пола, хотя та, выбравшись из корзинки, мирно стряхивала остатки сна ритмическими упражнениями. Миссис Пэтт невольно гадала, какая же трагедия вызвала у ее гостьи такую острую ненависть к мужчинам. По внешнему виду не скажешь, что ее легко одурачить. Да и вообще, только слепой, и уж очень влюбчивый станет с ней связываться! Она все еще ломала голову над тайной, когда гостья заговорила.

— Ну, чъго тъм еще у въс?

— Простите?

— Факты, фъкты. Дъвайте. гьните!

— Да-да, — заспешила миссис Пэтт и приступила к крайкому обзору подозрительных обстоятельств, которые заставили ее прибегнуть к помощи специалистов.

— Лорд Уизбич? — перебила мисс Тримбл. — Ктъ тькой?

— Наш большой друг.

— Лично за него ручътесь? Не мъшенник?

— Ну что вы! Он — мой большой друг.

— Ладно, пърядок. Все? Тъгда я пъшла.

— Вы можете переехать в нам сразу?

— А то! Чъръз десять мънут. Къстюм тут, рядом. Я в нем ръбътьла у Марлингов. Ръзвод. Тьфу, бъгьчи! Бъздъльники! Вечно вляпъются! Ну, пъка.

Почти теряя сознание миссис Пэтт обмякла в кресле. Силы ее были на исходе.

Внизу, в холле, мисс Тримбл приостановилась и оглядела статую, стоявшую у подножья лестницы. Это творенье искусства ей явно не понравилось.

— У-у, бъздъльники! — сказала она — Бр-р! Тьфу.

Дородная фигура Крокера маячила у заднего крыльца, грозная девица устремила на него пронзительный левый глаз. Крокер содрогнулся. Его грызла совесть, что, как утверждают философы, хуже всего для преступника. Почему этот взгляд пробрал его до печенок, объяснить бы он не сумел. Она была ему совершенно незнакома и не могла ничего о нем знать. И все-таки он содрогнулся.

— Эй! — заметила она — Мъня съда гьрничной бърут.

— О? — жалко пролепетал Крокер. — Э?

— Гр-р-р! — рыкнула на него мисс Тримбл и удалилась.