Джин с чердака.Том II.

Глава 6. Совместный сон и разорванный портрет Полной дамы.

— Пожалуйста, расступитесь, — послышался голос Перси, и староста важно прошёл сквозь толпу. — Почему такое столпотворение? Вы что, все забыли пароль? Извините, я староста школы... И тут стало тихо. Сначала умолкли те, кто стоял ближе всех к проёму. Скоро молчали все.

— Скорее позовите профессора Дамблдора, — вдруг раздался пронзительный крик Перси, от которого словно повеяло холодом. Все взгляды устремились к нему, стоявшие сзади поднялись на цыпочки.

— Что случилось? — спросила только что подошедшая Джинни.

— Кажется, что-то с портретом Полной Дамы, — шепнула в ответ Кэтрин.

— О-о, понятно, — задумчиво кивнула Джинни, а потом пробралась сквозь толпу поближе к Перси. Тот хмурился, и Джинни хорошо читала по его взгляду беспокойство и даже страх, хотя стоит отдать ему должное: лицо он держал достойно, не давая панике перекинуться и на детей. Первокурсники смотрели на Перси и, видя, что тот не высказывал тревоги, сами чуть меньше боялись. В этом плане Джинни своим старшим братом очень гордилась.

Наконец появился профессор Дамблдор, гриффиндорцы расступились, Гарри и Рон с Гермионой протиснулись к самому входу, и Джинни смогла их заметить. Гермиона выглядела бледной и мёртвой хваткой держала Гарри за руку: Полная Дама с портрета исчезла, холст искромсан; пол усеян лоскутами; целый клок совсем вырван. Рон выглядел не лучше Гермионы и Гарри, Джинни показалось, что ещё немного, и тот сможет влиться в коллектив призраков Хогвартса. Где-то в толпе она, кажется, слышала голоса близнецов, но в образовавшейся куче было сложно кого-то вычленить из общей массы.

Дамблдор окинул взглядом обезображенную картину и повернулся к подоспевшим МакГонагалл, Люпину и Снейпу.

— Профессор МакГонагалл, пожалуйста, пойдите к Филчу. Пусть он немедленно осмотрит все портреты в замке. Надо найти Полную Даму.

— Найдете, непременно найдете, — прокудахтал кто-то. Это был полтергейст Пивз. Он кувыркался под потолком, по обыкновению радуясь чужой беде.

— Что ты хочешь сказать, Пивз? — спокойно спросил Дамблдор, и Пивз замер. Кого–кого, а Дамблдора он побаивался. Сменивший кудахтанье елейный голос было ещё противнее слышать.

— Она спряталась от стыда, ваше директорское величество. У неё неописуемый вид. Я видел, как она мчалась по лесам и долам на пятый этаж, колесила между деревьями и истошно вопила. — Он ухмыльнулся и с сомнительной жалостью прибавил: — Бедняжка.

— Она не сказала, кто это сделал? — всё так же спокойно спросил Дамблдор.

— Сказала, школьный голова, сказала! — Пивз не спешил с ответом, будто поигрывал ручной гранатой. — Она отказалась пропустить его без пароля, а он разозлился. — Пивз сделал кувырок и взглянул на Дамблдора, зажав лицо коленями: — Ох, и вредный же характер у Сириуса Блэка!

Все тут же охнули, услышав имя беглеца и убийцы, Джинни почти взвизгнула, вовремя закрыв рот; она подавила крик. Холодная рука Тома легла ей на плечо и случайно коснулась шеи. Джинни была крайне недовольна, если можно назвать так её непомерное желание приложить мальчишку Летучемышиным сглазом.

— Том! Ты руки в снегу держал, что ли? — прошипела она, обхватывая руками свою шею, которая покрылась мурашками.

— Я только с улицы, — пожал он плечами. — А что произошло?

— Сириус Блэк разорвал портрет Полной Дамы, — ответила Джинни и, наклонившись ближе к Тому, чуть тише продолжила: — Если честно, я даже ему благодарна, эта сварливая тётка всегда жаловалась на то, что мы по сто раз ходим туда-сюда. Раз уж ей это так не нравится, то пусть сидит в каком-нибудь пейзаже!

— Вход Слизерина самый цивилизованный и адекватный, — сказал Том с усмешкой.

— Ага, пароль вызнай, да заходи, кто хочешь, — ответила ему Джинни.

— Вот именно, для начала вызнай.

— Чистая кровь? — предположила Джинни, и, заметив, как на секунду его глаза округлились, она самодовольно ухмыльнулась, почти по-реддловски. — Угадала? Слизеринцы такие банальные!

Том фыркнул на её самодовольство и, скрестив руки перед собой, сказал, глядя на Джинни:

— Это традиция нашего факультета, и, по крайней мере, мы точно не будем подпирать вход, пока кто-то не соизволит выйти.

Тут уже поспорить не могла Джинни, ведь и сама частенько становилась жертвой отгулов Полной Дамы. Особенно это было прекрасно по вечерам, когда до отбоя оставалось совсем мало времени: перед входом собиралась целая толпа таких же, как и она, ждунов. Поэтому совсем немного, самую капельку, она завидовала Реддлу, которому достаточно было знать пароль, и не нужно было никуда лезть, как, например, пуффиндуйцам.

Дамблдор велел гриффиндорцам и остальным немедленно вернуться в Большой зал. Минут через десять к ним присоединились уже все ученики школы, которые ничего не могли понять.

— Мы тщательно обыщем весь замок, — объявил Дамблдор, а МакГонагалл и Флитвик тем временем запирали все входы в Большой зал. — Боюсь, всем вам, эту ночь безопасности ради, придётся провести здесь. Старосты факультетов будут по очереди охранять дверь в холл. За главных остаются старосты школы — отделения девочек и отделения мальчиков. Обо всех происшествиях немедленно сообщать мне. — Директор повернулся к Перси, и тот важно выпятил грудь. — С донесениями посылайте привидений. — Дамблдор немного подумал и добавил: — Да, вам ещё вот что нужно.

Он легонько взмахнул волшебной палочкой, длинные столы, взлетев, выстроились у стен, взмахнул снова, и весь пол устлали пухлые фиолетовые спальные мешки.

— Спокойной ночи, — пожелал профессор, закрывая за собой дверь. Зал загалдел: гриффиндорцы возбужденно объясняли, что стряслось с Полной Дамой.

— Быстро все по спальным мешкам! — крикнул Перси. — Никаких разговоров. Через десять минут гашу свет.

— Раскомандовался-то как, — прокряхтела Джинни, пробираясь к братьям через ряды спальных мешков, в которых уже успели устроиться некоторые ученики. Должно быть, они считают, что сон сможет помочь им поскорее забыть о нависшей над всеми угрозе.

Джинни услышала шаги за собой и возмущённые возгласы; она обернулась — за ней шёл Том. Он шёл, засунув руки в карманы, не спеша и не волнуясь, что на кого-то наступил. Хотя зачем ему волноваться? Джинни была уверена, что тот наступал злонамеренно на чужие руки и ноги. Насупившись, она отвернулась и быстро пошла дальше, желая оторвать от себя этот наглый и надменный хвост. На это ребячливое поведение Том лишь шире улыбнулся. К счастью, Джинни этого не видела, иначе бы её голова задымилась бы от прилившего к ней праведного гнева.

— Джинни! — окликнул её Криви с широкой улыбкой, помахав рукой. Джинни ответила ему тем же, и в следующую же секунду зажмурилась от вспышки, возмущённо крикнув «Колин!». Она растирала ладонями глаза, перед которыми заплясали мушки из-за ослепившего её света; по инерции, сделав шаг вперёд, Джинни наступила на кого-то, кто лежал перед ней.

— Извини! Просто свет так удачно падал, и ты выглядела так сказочно! — оправдывался Колин Криви, видя, как Джинни запнулась и вот-вот должна будет упасть; он приподнялся, запутавшись в одеяле. Глаза слезились, и, проморгавшись, она поняла, что сейчас упадёт, зацепившись ногой за чью-то сумку. Снова зажмурившись и вытянув руки перед собой, она ожидала момента, когда шмякнется на какого-то несчастного, но этого не случилось. Сильная рука схватила её за воротник мантии и свитера, удержав её в полёте; Джинни схватилась за перед свитера, не давая «спасателю» её придушить. Том дернул её на себя, возвращая ей вертикальное положение.

— Колин, думай прежде, чем кого-то фотографировать без предупреждения, — строго обратился Реддл к мальчику, неловко мнущему ленту колдоскопа. Колин виновато кивнул, не смея даже поднять глаза на Тома.

— Спасибо, конечно, за помощь, но думаю, теперь ты можешь меня отпустить, — привлекла она внимание к себе, указывая на шею, где воротник свитера всё ещё плотно прилегал к шее из-за хватки Реддла на нём. У Джинни было ощущение, что она собака, которую держат за ошейник; именно так Хагрид держал Клыка, когда оттаскивал счастливую, виляющую хвостом собаку от гостей. Поэтому даже и упоминать не стоит, насколько ей не нравилось нынешнее их положение.

— Не за что, конечно, но думаю, тебе пора научиться смотреть под ноги, а не по сторонам, — в тон ей ответил Том, отпуская. Джинни закатила глаза и, махнув на спор с ним, скорее перешагнула через спальные мешки и, добравшись до братьев и Гарри с Гермионой, села на колени.

— Привет, сегодня просто безумный вечер! — поприветствовала она их, раскладывая свои вещи.

— Не то слово, такое чувство, что мне в голову прилетел бладжер, и всё это глюки! — эмоционально ответил Гарри, бухаясь лицом в подушку.

— Как думаете, Блэк ещё в замке? — боязливо шепнула Гермиона.

— Дамблдор, наверное, думает, что да, — отозвался Рон.

— Но в чём смысл ему оставаться в замке после такого переполоха? Все его ищут, — отозвалась Джинни, лёжа в кровати; она закинула руки за голову и смотрела в потолок, за тем, как на небе, подгоняемые ветром, перемещались облака.

— Он безумец, — ответил ей Рон. — Хорошо ещё, что Блэк явился сегодня, — быстро заметила Гермиона, поправляя подушку в спальном мешке.

— Обычно в это время мы уже в башне...

— Может, Блэк утратил представление о времени, — предположил Рон. — Он ведь в бегах. А не то вломился бы прямо сюда.

Гермиона задрожала от страха. Всех занимало одно: как Блэк проник в замок?

— А что, если он трансгрессировал? — высказал догадку когтевранец. — Взял да и перенёсся, как по волшебству, из одного места в другое?

— Это невозможно, — отрезал Том. — Барьер не позволяет никому, кроме директора, трансгрессировать.

— А может, переоделся? — предположил пятикурсник из Пуффендуя. — Просто прилетел, и всё! — сказал Дин Томас.

— Похоже, одна я читала «Историю школы „Хогвартс“!» — фыркнула Гермиона.

— Наверняка! — воскликнул Рон. — А что?

— А то, что замок защищён кое–чем ещё, кроме стен. Он заколдован, сюда так просто не проникнешь. Трансгрессировать сквозь стены замка нельзя. Переодеванием дементоров не проведёшь. Дементоры охраняют все входы и выходы, они бы его заметили. А Филчу известны все потайные ходы, они наверняка давно заколочены...

— Гашу свет! — объявил Перси. — Всем забраться в мешки и не разговаривать!

— Том, какого черта ты тут лёг? — воскликнула Джинни, повернувшись на левый бок; она не думала обнаружить Реддла! Ладно, её братья окружили её со всех фронтов, но Реддл-то куда?!

Пр-р-р!...

— Фу! Гарри! — воскликнул Дин Томас.

— Это не я! — возмутился Гарри, приподнимаясь, и с его стороны послышался ещё одно «пр-р». Близнецы захихикали, а потом и вовсе, как червячки, покатились с хохота в своих спальных мешках. Ни у кого не осталось сомнений в том, что за неприличными звуками из мешка Гарри стояли эти двое. Гарри со свирепым и красным лицом от смущения вытащил бобы-пердушки из-под своего спального места, со злостью кидая те в близнецов, что с головой спрятались в коконы.

— Рон, твои братья невыносимые кретины! — зло прошипел Гарри, укладываясь обратно под одеяло.

— Что есть, то есть, — философски ответил Рон, глядя в потолок-небо.

— Тишина! — громыхнул голос Перси, и Джинни еле сдержала своё фырканье на это. Она видела, как Перси заозирался в поисках профессоров, а не увидев никого из них, опустил плечи, выдохнув. — Спите, и тогда утро наступит скорее.

Джинни перевернулась на другой бок и, зарывшись поглубже в спальный мешок, попыталась уснуть. Чужой шёпот, шорохи, запахи, мерцание призраков, что летали около них — всё это очень отвлекало, не меньше, чем собственные мысли, которые она усердно отгоняла. Том за её спиной протянул руку, взявшись за высунувшийся из-под одежды кулон; Джинни постаралась отстраниться, но ей некуда было деваться.

— Это от него, да? —

— Да, — тихим шёпотом ответила Джинни, отбирая кулон и заправляя его обратно под свитер. Том сжал опустевшую руку; ему очень хотелось почувствовать тепло Джинни, как в дневнике. Вечерами они сидели вместе перед камином, взявшись за руки, и он чувствовал себя как никогда живым. Настоящим. Мир вокруг него оживал, приобретал цвет, вкус и запах; он пах чем-то сладким, как пирог и солнцем. Каждый раз, когда она уходила, её запах оставался, и он чувствовал реальность всего происходящего. Джинни Уизли стала для него символом его жизни, напоминанием о его существовании как Тома Реддла. Вновь потянувшись к Джинни, он взял одну прядь её волос и придвинул волосы Джинни ближе к себе, выдыхая успокаивающий запах жизни. Они оба погрузились в сон без сновидений.

***

Искромсанный холст Полной Дамы сняли, и на его место водрузили портрет сэра Кэдогана, восседавшего на толстом сером пони. Сэр Кэдоган только и делал, что вызывал всех и каждого на дуэль, выдумывал несуразные пароли и менял их два-три раза в день. Даже Джинни не избежала участи быть вызванной на дуэль: видите ли, сэр Кэдоган решил сменить вечером пароль с «Лирный корень» на «Фуфик»... Фуфик! Чёрт его подери, какой к драклам Фуфик?! Чтоб его!

Спустя несколько дней все гриффиндорцы были сыты по горло, а бедный Перси уже зашивался от количества поступающих жалоб на сэра Кэдогана. Джинни в компании читающего Реддла и Харпера, который в последнее время впал в хандру, сидела в уютной заброшенной комнате в астрономической башне. Лоуренс сидел у неё за спиной, что-то сооружая на её голове. Джинни его не отвлекала, ведь стоило ему отвлечься, как он начинал вздыхать и декламировать отрывки лирических стихов о горестях неразделённой любви. Том иногда бросал презрительные взгляды то ли на неё, то ли на Харпера, и каждый раз ей хотелось спросить: «Что на этот раз?!»

— Джинни, а кого бы выбрала ты? Того когтевранца или меня? — с полной серьёзностью в голосе спросил Лори, утыкаясь лбом в её затылок. — Я же точно лучше него! Я красивый, умный и могу подарить тебе всё, что угодно!

— Конечно, тебя, — подбадривающе похлопала Джинни его по голове. Это получилось немного неловко, из-за того что ей было не очень удобно тянуться к сжимающейся сзади головешке Лори.

— Тогда давай сделаем это! Ты будешь моей девушкой!

— Стоп! Харпер, это так не работает! Джинни не может стать твоей девушкой просто из-за того, что Мэри встречается с каким-то мальчишкой, — вклинился Том в зарождающуюся абсурдную ситуацию. Он встал со своего места и за шкирку оторвал Лоуренса от Джинни, к которой тот приклеился насмерть.

— Не лезь, Ригель, это не твоё дело! — возмутился Лоуренс, пытаясь вытащить из сильной хватки Тома свой ворот жилета. — Джинни, скажи ему!

— Я похож на собачку, Джинни, которой она может командовать? — издевательски приподнял бровь Том, отпустив насупленного мальчика.

— Похож, — буркнул Лоуренс. Закатив глаза, Джинни не могла смолчать на такое нелепое поведение обоих мальчиков.

— Лоуренс, заканчивай с драмой и возвращай себе знакомый нам горделивый вид, он тебе идёт больше, — сказала она, а потом повернула голову к Тому: — Том, ты слишком остро реагируешь, и он прав: тебя это не касается, что я делаю.

Сказав обоим всё, что хотела, Джинни засобиралась к Перси, но Реддл не закончил. Том сжал свою ладонь на её предплечье, его лицо с крепко сжатыми зубами и низко опущенными над побагровевшими глазами бровями наталкивало на мысль, что он не закончил их разговор.

— Меня касается всё, что имеет отношение к тебе, — холодно сказал он. — Я обещал тебя оберегать, миссис Молли, — тут же нашёл он причину, на которую можно сослаться, прежде чем Джинни вспылит или задастся вопросом: «Почему?»

— Ты слишком серьёзен.

— Думаю, эту мою черту можно отнести к плюсам, — пожал он плечами. Джинни цокнула языком на такое открытое себялюбие.