Глава девятая, в которой ангел-хранитель читает мне нотации, а плюшевым барашкам живется хорошо

– Э, скажите, а сколько тонн клевера от каждой курицы-несушки будет засыпано в инкубаторы после обмолота зяби?

Из м/ф «Возвращение блудного попугая» (1988)

Остаток вечера ушел на формальности с полицией и страховщиками. Толстяка пара ДПС-ников, прибывших вскорости после аварии, повезла на медицинское освидетельствование, так как дышать в трубочку на месте он отказался. Бесконечно долго я тащился домой – колесо сильно терло о смятое крыло, которое так и не удалось обратно выгнуть подручными средствами.

Дома незадачливого автомобилиста ждала одна лишь ванна – моя гордость и любовь. В свое время, с разрешения хозяйки, туалет с ванной объединили, старую чугунную лоханку изъяли, а на ее место водрузили неплохое джакузи. Стоило мне это сумасшедших денег, зато как уютно сверкала белоснежной керамикой шикарная джакузи на фоне мраморно-черной плитки!

К тому времени, когда я разложил купленные продукты, ванна была готова, и я, посолив воду ароматизированной солью с запахом бергамота, с наслаждением опустился в акриловый рай.

Ужин уложился в кружку кефира и венскую булочку, купленную в торговом центре. Дома адреналин от пренеприятнейшего вечернего инцидента и живительные водные процедуры позволили мне еще около десяти минут поваляться на кровати, пялясь в телевизор. Затем, осознав, что абсолютно не понимаю, о чем идет речь на экране, я из последних сил отщелкнул красной кнопкой пульта финальный выстрел, и моментально погрузился в сон.

Сон был, мягко говоря, занятным. Я осознал себя, стоящим у белой двери, расположенной, как и сотни ей подобных, в огромном белом же просторном коридоре, наполненном людьми в обычной одежде и белых халатах.

Картинка напоминала сцену из сериала «Скорая помощь», только вот больничка была нешуточных размеров и радовала глаз небольшими странностями. На которые, впрочем, как это часто бывает во сне, никто не обращал внимания.

Переминаясь с ноги на ногу, у соседнего кабинета стояла девочка лет десяти с живым барашком. Барашек не блеял, а просто переводил свой грустный взгляд с одного посетителя этого бесконечного коридора на другого, и что-то жевал.

Лицо девочки тоже было печальным, но не наполненным вселенской грустью, как у барашка, а каким-то сострадающим. Она не сводила глаз со своего питомца, который, при всей своей кажущейся вполне нормальной способности жевать и двигать кучерявой головой с выразительными грустными глазами, был абсолютно и бесповоротно плюшевым. Под брюшком даже виднелся вшитый в шов лейбл производителя.

Мне нравились такие цветные сны с элементами мультяшности – когда можно поговорить с томиком Шекспира, извиниться перед подушкой или попросить совета у стареющего на подоконнике кактуса. От таких снов пахло детством и вспоминалась давно забытая способность летать.

Я приободрился, душевный комфорт начал заполнять мое тело, перетянутое крест-накрест лентами с надписями «Пред жгучей жаждой опохмелки все остальные чувства мелки» и «Заслуженный гипотоник деревянного зодчества».

Из кабинета напротив девчушки вышла женщина лет сорока, присела рядом на корточки и поправила на ребенке свитер с вышитым котенком. Провела по ее длинным белокурым волосам и ласково сказала:

– Алена, я же тебе говорила, что когда ты не можешь заснуть, барашков надо начинать считать со слова «раз», а не «один». Потому что у тебя со второго все барашки сбиваются в отару, им хорошо и весело, а первый так и остается один, и твой сон наполнен не космотаминами, необходимыми росту, а крадется временем, проведенным здесь.

Девочка улыбнулась:

– Спасибо, Ангелина Яковна, я все время забываю, – повернулась к барашку и в тональности служебного собаководства скомандовала:

– Один! То есть – раз!

Барашек улыбнулся глазами, состроил умильную рожицу, и, произведя звук лопающейся жевательной резинки, быстренько растворился в воздухе. Ангелина Яковна взяла девочку за руку и зашла с ней в кабинет.

Меня похлопали по плечу сзади. Я развернулся, напротив стоял низенький дядька, полный и почти лысый. С еле заметным зеленоватым нимбом вокруг головы и сложенными на спине длинными, до пола, крыльями, сливающимися с белизной халата. На груди у него болтался стетоскоп, подключенный к плееру, который висел на серебряном поясе.

– Ну что, террорист, ты по-другому перетянуться не догадался? – он искрил глазами в улыбке, которая, казалось, была размножена бесчисленным количеством подбородков, утомлявших коротенькую шею.

Я обратил внимание на свои абстинентно-гипотонические ленты, которые действительно были нацеплены на меня как-то не по-матросски: про похмелку, вертикальная, обогнув шею с левой стороны, ныряла в промежность, а вторая исполняла роль пояса. Я поднял глаза на него, всем своим видом как бы говоря: «Доктор, уколите меня чем-нибудь успокаивающим – я отдам колбасу».

– О, да у нас тут полные непонятки, – взгляд толстенького добряка стал грустно-серьезным. – Куда только служба фильтрации смотрит… Ах, да, тебя же сюда из Эротических сновидений перекинули – мне Старший Эгрегор телепнул. Там две Конфетки обесточены минимум на час твоими ленточными крестами…

Он приподнял мне левое веко и пропел:

– М-да … Непонятка-непонятка, зови меня так… мне нравится слово… Потом правой рукой провел над моей головой и уставился на свою ладонь, бормоча:

– Анальгетики по поводу головной боли, вызванной похмельем. Так-с-с… а это что? Да у тебя ломка! Кроме алкоголя еще и наркотик какой-то… новый, что-то я слышал о нем… Ну-ка, пошли!

Мы с ним шагнули в открывшийся кабинет, на двери я увидел очень уж знакомый геометрический рисунок – вписанный в красный круг зеленый ромб (или бубна? хотя, нет – бубна зеленой не бывает!), пронзенный чем-то вроде золотой стрелы. Но вспомнить, откуда и зачем мне знакомо это изображение, я так и не смог.

Мне и сам коридор казался смутно знакомым, и этот добродушный подвижный толстячок тоже. Я даже чувствовал некую реальность происходящего, хотя знал, что это сон. И был спокоен, как сотня удавов – совсем не боялся проснуться. С нетерпением ожидал грядущие события, обещающие быть интересными.

Кабинет был, словно интерьер документальной программы «Из жизни утопленников», освещен тем же зеленоватым светом, что и нимб у моего спутника. Нимб, кстати, сразу же стал незаметен в этом освещении – он в нем просто растворился. В комнате, огромной как спортзал, хотя расстояние между дверьми в коридоре не превышало полутора метров, прямо на полу была разбита лужайка с бассейном и стояли пляжные шезлонги. Пахло тиной.

Толстячок глянул мне в глаза, прочел там что-то, повел бровью и толкнул рукой воздух в направлении бассейна. Воздух задрожал, и обстановочка сменилась в мгновение ока на огромную библиотеку с двумя мягкими креслами у низенького столика и жадно трещавшим горящими поленьями камином, у которого лежал огромный, улыбающийся далматинец. Или небольших размеров пятнистый королевский дог.

Ряды книг в стенных шкафах уходили в необозримую высь и терялись в ласково борющейся с каминными всполохами темноте, потолка видно не было. В комнате было тепло и уютно. Хозяин «библиотеки» жестом пригласил сесть, и я с удовольствием утонул в удобном кресле, спинка которого заканчивалась на метр выше моей головы.

– Ну, здравствуй, – мой собеседник перенес вес тела на правый подлокотник кресла, и улыбнулся. – Ситуация, которая возникла, требует некоторых объяснений. Я сейчас не имею возможности и, если честно, желания, – он хитро прищурился, – загонять в тебя тот огромный объем информации, который необходим для полного понимания происходящего.

Во-первых, ты им обладаешь, просто он сейчас намертво перекрыт действием анальгетиков и наркотиков. Во-вторых, эта информация, в силу ряда причин, о которых я сейчас тоже не буду распространяться, возможно, будет тебе доступна после пробуждения, а это есть нарушение основных установок твоей текущей инкарнации. В-третьих, тебе будет достаточно понимания основных моментов, которыми мы и обойдемся.

Я сидел и глупо улыбался. Будь у меня кисть и краски, я бы тут же переписал свои ленточки на что-нибудь хвастливое типа «Во внутренний мир без стука не входить: опасные глюки» и «Схожу с ума. Срочно». Я знал, что это сон, но таких я раньше не видел. По крайней мере, не помнил.

Я сидел и глупо улыбался, понимая, что сплю, и не могу проснуться, даже если сквозь сон начну щипать себя до победного садо-мазохистского оргазма. Просто слушал толстячка и наслаждался атмосферой фантастического кабинета-библиотеки. Мое поведение не было привычным в обычных условиях – если бы такое случилось наяву, я бы, наверное, уподобился внимательному школяру, с жадностью и трепетом внимающему своему волшебному наставнику. Здесь же я был достаточно раскован, хотя и не понимал всех нюансов происходящего. Да что там, я и суть-то не особо улавливал.

– Меня зовут Грег. Может, чай, кофе? Конечно, напитки в этом измерении понятие условное, но вкусом, запахом и прочими атрибутами привычных вам чувств они обладать будут.

К тому же это немного отвлечет тебя, а вы, люди, гораздо лучше воспринимаете информацию или делаете Настоящие Вещи, когда заняты этим не напрямую, а опосредованно. Например, вы гораздо лучше улавливаете и прослеживаете мысли, когда ходите. Успешнее решаете проблемы, когда основное время посвящаете не своим проблемам, а, например, творчеству…

Он потянулся к столу, на котором появились миленькие чашки и чайнички с китайскими иероглифами.

– Это хороший зеленый чай, в нем много танина. Помогает от гипотонии и еще от горы проблем. Он налил чай в большую пиалу и вновь уселся на подлокотник.

Я, прихлебывая горячий напиток с ароматом жасмина, почему-то оказавшийся сладким, немного исподлобья задал вопрос:

– Вы сказали, наркотик. Никотин или алкоголь относите к наркотикам?

– В твоем организме присутствует какой-то сильный, отличный от легализованных в вашей стране наркотиков – алкоголя и табака. Кроме того, я затрудняюсь дать ему название – это что-то относительно новое. Довольно сильное и несомненно опасное. Не могу сейчас сказать точнее – это не моя епархия.

Я пожал плечами – разве что в еду кто-то подсыпал… Хотя, стоп, ведь «Рыцаря» как раз и проверяли на предмет наркотиков! Да и опьянение было какое-то странное… Однако, в настоящий момент этот вопрос занимал меня меньше, нежели общение с этим толстячком.

– А почему Вы открываете мне доступ к закрытой ранее информации?

– Ну, информация эта условно закрыта. На уровне подсознания вы ее очень хорошо чувствуете, она направляет вас в трудную минуту и вообще определяет жизненные приоритеты. Правда, у большинства людей она в сознательной жизни забивается надуманными проблемами о материальном благополучии, или привычками и пороками, да много чем. Но даже у самого безнадежного грешника всегда остается работающий информационный канал. Существует, правда, вероятность биологического перекрытия – вот как у тебя сейчас фармацевтическими, и не очень, препаратами. Грег хохотнул, и налил себе чаю.

– Но такое перекрытие очень редко бывает стремительным и непоправимым, человек ловит предупреждающие сигналы. Он даже может им не подчиняться – тогда он становится подобен автомобилисту, проехавшему под запрещающий знак, пробившему ограждение и врезавшемуся в канаву – все это поэтапно. Затем от удара он вылетает через лобовое стекло с некоторым количеством травм, но может двигаться дальше. Конечно, уже без транспортного средства.

Дальше его ждет грязь, болото с топью – оттуда он уже не выберется. Практической пользы на данном развитии человечества он в таком положении не принесет. Все насекомые на этом болоте уже изучены, все травинки описаны. Он может только погибнуть. И следующую свою инкарнацию начнет уже не с высокого старта, а вылезая из-под обломков прошлой жизни. В этом заинтересована только Темная Сторона. Ее интересуют энергии низкого, грубого тона. А для нас вы можете принести гораздо больше пользы, вырабатывая энергию творчества, любви. Поэтому борьба за душу человека не прекращается до самой его смерти.

Я сидел и думал, где же я мог подцепить такой религиозный бред – ведь сны всегда обусловлены реальными событиями. Теми, которые уже были, происходят сейчас, и даже будут.

Грег взглянул на меня, снова улыбнулся и произнес:

– Религиозный бред? Да нет, все гораздо сложнее. И картинка не так поляризована – рая и ада у нас нет. Я даже не уверен, что есть чистое проявление Бога и Дьявола – но тут я могу ошибаться, потому что мое понимание тоже несовершенно. Сейчас между нами происходит обмен информацией на особом уровне – в реальном времени твой сон займет чуть более одной секунды.

К сожалению, я скован в возможности излагать информацию в истинном ее содержании – семантика любого человеческого языка сильно ограничена. Поэтому ты воспринимаешь ее в таком стилизованном виде – это, по крайней мере, знакомо тебе по земным религиям и не вызывает психологического отторжения. Сама структура Жизни, даже на уровне того измерения, где мы сейчас находимся, настолько сложна для твоего понимания, что и не стоит пытаться.

Это, примерно, то же, что крепостному крестьянину, рожденному в 18 веке пытаться подробно объяснить принцип работы компьютера. – Грег улыбнулся, и, отпив из своей пиалы, добавил – Даже еще хуже. Да, а по поводу моего имени – это производная от Эгрегора. Я твой Ангел-Хранитель.

Это говорит о том, что игра в бирюльки с собственной жизнью закончилась, нужно начинать двигаться в правильном направлении. Грег поежился на кресле и распахнул крылья. Они казались нематериальными, хотя и подразумевали определенную плотность.

– В общем и целом, я думаю, картинка нарисована. Пусть она больше смахивает на наскальный рисунок, а не полотно кисти Рембрандта; но все же представление создано, и для дальнейшего разговора нам этого будет достаточно.

Я допил чай и поднялся, потянувшись. Подойдя к камину, я присел у собаки, которая с интересом повернула ко мне голову и зажмурилась, когда я стал чесать ее за ухом. Поленья потрескивали под языками пламени, собака виляла по мраморному полу хвостом, а я чувствовал себя не очень. Видимо, из-за нежелания провести остаток своей жизни в смирительной рубашке – настолько реальным казалось происходящее.

Грег остался за столом и продолжал:

– Не переживай, после пробуждения реальность этого сна быстро сотрется. Останутся только основные установки. Они останутся навсегда – пока ты не заменишь свое восприятие мира более качественным. Но до этого, я думаю, тебе предстоит еще не одно прозрение.

– Все настолько плохо, раз вы вынуждены со мной общаться таким образом? – я старался отвлечься от этой мысли, но она вновь и вновь вспыхивала перед глазами ярко светящейся неоновой рекламой.

– И да, и нет, – Грег поднялся с кресла и пересел в мое – так ему было видно меня и собаку. – И камин еще видно, – добавил толстячок к моим мыслям. – Мне нравится смотреть на огонь. Кроме того, это полезно для энергетики сущностей нашего мира.

– Ты сейчас застрял на обочине развития. Тебе уже, условно говоря, вернули автомобиль – он работает, но ты газуешь и не можешь переехать насыпь. С нашей стороны не является большим нарушением то, что мы поможем тебе с этой проблемой. Тем более, что основную работу ты сделаешь сам. Тебе лишь надо собственноручно, или с помощью какой-нибудь лопаты, разбросать эту насыпь. И еще, мы покажем, в каком направлении тебе ехать – это уже более серьезная подсказка. Но и до этого ты бы сам догадался – вопрос времени. Сейчас мы хотим сэкономить именно время – из-за твоих барахтаний в болоте и перегазовок на насыпи мы потеряли его достаточно.

Кроме того, твое попадание сюда санкционировано не нами – ты должен был отправиться в Темную Сторону, когорту Эротических сновидений. Ты туда, в общем-то, и отправился. Просто крест из твоих лент вырубил пару девиц из обслуживающего персонала, и они были вынуждены перекинуть тебя к нам. Все энергозатраты за их счет. Да, влетит Службе Фильтрации. Охранники не должны были пропускать тебя на Темную Сторону с таким энергетическим капканом, ну да Бог с ними.

Все мы допускаем в своей работе недочеты и недоделки, но в этом разнообразие мира, а не его несовершенство. Тем более ты, скорее всего, умудрился смастерить это перекрестие уже на Темной Стороне, что само по себе уже достойно удивления и уважения, – он подошел ко мне и с легкостью гимнаста, невзирая на тучность, уселся рядом, сложив по-турецки ноги и собрав крылья на спине.

– Кстати, – он легонько пихнул меня локтем, – не стыдно в твоем возрасте обращаться в службу Эротических сновидений с таким нереализованным потенциалом? Это же верная поллюция! – он хохотнул и добавил: – Чай, не мальчик.

– Чай – еще и не девочка, – я шутил как-то противно-серьезно. Чай – это напиток. Или растение.

А сам подумал, что недельное воздержание для моего молодого организма – это действительно многовато.

– Вот-вот, это все ваша семантика. К слову, информация даже на нашем уровне – не буду забивать тебе голову всякими астралами и менталами, они все равно не так называются – обладает бо́льшей точностью и уникальностью. Каждое понятие закреплено образом, звуком, вкусом, тактильным ощущением и запахом. И еще ворохом недоступных для людей характеристик. Правда, почему-то стихи у вас получаются гораздо вкуснее, чем наши заклинания.

И еще о силе слова и мысли – знаешь, чем вызвана твоя гипотония? – я с интересом посмотрел на Грега, почему-то сразу же вспомнив девочку в коридоре.

– Ты очень плохо засыпал в детстве, но считать овец или баранов перед сном не любил, потому что очень быстро сбивался на более волнительные дневные события, прошедшие или предстоящие. И ты просто монотонно повторял про себя лишь одно слово: «Спать, спать, спать…». Ты себе дал очень сильную установку на многие годы вперед, ведь ты и сейчас иногда проговариваешь эту мантру?

Я кивнул. Все было верно. Правда, последние годы эта привычка стала забываться – засыпать я стал без проблем. Гораздо быстрее затухаешь, если почти не горишь. Так вот почему я стал считать себя стрессофилом – мне нравились разрешимые неприятности, стимулирующие выброс адреналина, и, как следствие, нормализующие давление.

– Ну да ладно. Раз уж мы коснулись твоей интимной жизни – подскажу немного. В настоящее время твои запросы не совпадают с возможностями. Но нужное количество событий ты уже набрал и большинство из них успешно прошел – так что, в любой момент может произойти качественный переворот в твоей жизни. На этом уровне твои потребности станут соответствовать возможностям, но не ранее. Так что, к сожалению, вопрос о полном соединении с твоей второй половинкой пока не стоит. Хотя, как я уже говорил, все близко. Возможно, гораздо ближе, чем я думаю.

До понимания сути качественного перехода тебе придется додуматься самому, это будет несложно – с учетом твоих прошлых событийных прохождений. Кстати, качественный переход может довольно сильно изменить твои собственные взгляды. И, возможно, человек, который окажется идеальной половинкой для тебя, уже давно тебе знаком, просто ты его сейчас не так воспринимаешь.

Я усмехнулся. Ну, еще бы, мне очень хорошо знакома Ирина! Но толстяк говорил правду – была какая-то пряность в наших отношениях, которой лучше бы не быть. Может, это из-за того, что в последнее время мы частенько ссорились по пустякам. Хотя нет, это – следствие, а не причина…

У меня немного затекли ноги, поэтому я поднялся с пола и сел в свое кресло. Пес пошел со мной и положил голову мне на ногу – я продолжал его почесывать, а он не переставал вилять своим хвостом. Грег развернулся, и, одним мановением руки уменьшив пламя, облокотился спиной о никелированную решетку перед камином. Он продолжал своим, подсознательно знакомым голосом говорить мне сознательно сумасшедшие вещи.

– Еще один небольшой момент – знаешь, почему нужно, чтобы человек во время молитвы искренне хотел просимого и чувствовал внутреннюю уверенность в том, что он достоин получить желаемое? – в лучших традициях ответов на риторические вопросы, я молчал, как рыба.

– Сами слова нам не слышны, – продолжал Грег. – Ну, разве что, мы находимся рядом – уверяю тебя, это случается очень редко. Нам доступна окраска самого импульса – насколько он загрязнен негативными мыслями. Насколько силен, как сигнал, сам посыл. Это уже зависит от энергетики человека. Сродни платежеспособности – был хорошим мальчиком, у тебя на депозите скопилась энная сумма достойных поступков. И ты можешь получить желаемое! Правда, не все так просто – возможно, тебе не дают какой-нибудь пряник, считая, что лучше преподнесут чуть позднее полноценный торт.

В общем, вы в каждодневном общении составляете мнение о человеке – так сказать, реконструкцию его ауры в своей интерпретации – по словам и поступкам. Своего рода, синтез. А нам доступна сама эта аура, и по ней мы всегда можем сказать, какими делами она создана. Своего рода, анализ. Какие слова при этом говорились, какие стремления вели и куда вообще направляется данный индивидуум…

То, что тебя переправили к нам из Темной Стороны, говорит о том, что влияние их сил на тебя сейчас практически сведено к нулю – ты им не интересен. Твоя энергоотдача при существующем уровне будет примерно равна силам, которые им придется затратить, чтобы заполучить тебя.

Но ты не должен терять бдительности – с накоплением тобой потенциала их интерес и попытки тебя обесточить будут расти. Да, еще существует и стратегическое планирование. В том смысле, что проще задушить зреющую неприятность в начале. До того, как она сможет доставить серьезные хлопоты. Правда, и подпитка от Эгрегоров с ростом потенциала увеличится – ты заинтересуешь к тому времени определенные Сущности, они установят с тобой каналы постоянного энергообмена. Это в добавок к уже существующим, – Грег глянул на меня так, словно пытался продать мне что-то.

– Сегодняшняя авария была специально подстроена Темной Стороной. Употребление наркотика послужило для них сигналом, что потенциально тебя можно склонить в негатив. Однако то, как легко мы нейтрализовали их затею, говорит о дешевизне их акции, и сейчас для них ты особой ценности не представляешь. Но после того, как они узнали о нашей заинтересованности – а об этом говорила скорость разрешения конфликта, Темная Сторона может изменить свое мнение. И выделить на тебя фонды… В общем, вот тебе лопата для насыпи, – он протянул мне небольшой ошейник, судя по размерам, для какой-то карманной собачки. – А вот направление…

Его шаги по мраморному полу стали удаляться, но почему-то становились от этого громче. Свет в комнате померк, и я почувствовал, что меня потянуло назад с пугающим ускорением, и тут же проснулся.

Громоподобный стук в дверь – похоже, ногами – вырвал меня из сна около пяти утра…

Загрузка...