Джинния

Глава сорок пятая, ВНУТРИСЕМЕЙНАЯ

А Акиса как ни в чем не бывало продолжала танцевать, пока не сбросила всю одежду, после чего в воздухе остались летать только ее улыбающееся лицо, кисти рук и ступни. Ну а также множество золотистых цепочек и браслетов, подчеркивающих хорошую фигуру, но, увы, так и не открывающих ее...

— Так нечес-стно! Ты меня обманула, неприс-стой-ная женщина! — яростно возмутился Нагиб. — Я от-казываюс-сь от с-своего обещания!

— Все выполнено к твоей усладе и по твоему слову! Ты хотел, чтобы я сняла одежду — я повиновалась воле твоей... Если что-то не так, надо было точнее объяснять, я вообще в первый раз танцую этот ваш стриптиз, — мягко, но справедливо заметила джинния.

— Нет, вс-се равно не с-скажу! — Наг сложил руки на груди и выпятил упрямый подбородок.

Потеряв терпение, Акиеа сбросила маску доброго расположения.

— Да покарает тебя Аллах, нечестивый лжец, если ты не скажешь, как нам избавиться от злобного Аджи-Дахаки! Моя страна гибнет под его гнетом, а ты тут наслаждаешься покоем и благоденствием, поедая комаров в своем лесу и обманом заставляя честных девушек танцевать перед тобой непонятные таниы!

— Да уж, пожалуйста, скажите, а то она вам тут такое устроит, — доверительно посоветовал Миша. — Не оставит в покое, пока не услышит то, что ей нужно. И между нами, мужиками, — желание она исполнила честно...

Но Нагиб только нахально осклабил воспаленные десны и показал нам средним пальцем направление, в котором посоветовал убираться. Я бы в знак протеста против его шовинизма приковала себя к дереву и то же самое посоветовала бы Мише и Акисе, если бы у нас с собой были три пары наручников. И как я об этом раньше не подумала, возможно, даже у Миши дома есть...

— Повторяю: проваливайте!

Из-за его спины неожиданно выглянула огромная птичья голова с рыже-коричневыми перьями. Она выплюнула из клюва огромную вязанку веток, вероятно для костра.

— У нас гости, Нагиб?! Вот так сюрприз! И кто вы такие, дорогие мои?

— Ничего ос-собенного, прос-стые попрошайки, когда же эти наглецы наконец-то уберутс-ся из нашего лес-са!

— Мы не попрошайки, — тихо возразила я, жалея, что мы не убрались отсюда, когда нас в первый раз об этом попросили. Птица была поистине гигантская, и они, похоже, часто общались, а может, даже жили вместе, чего же Нагиб тогда плел про одиночество, только чтобы разжалобить на стриптиз?

— Гаруда?! — удивленно ахнула Акиса.

Но птица встревоженно обратилась к нагу:

— Дорогой, успокойся, подумай о своих нервах, они и так уже измочалены от постоянного раздражения, которое у тебя вызывает комариный суп, наш ежедневный обед. Так что вам от нас понадобилось?

— Он обещал нам помощь в обмен на... Но Нагиб быстро перебил:

— Ладно уж, нас-стырные, вы хотели от меня узнать, как одолеть дракона? Так вот, с-скажу, вашего Аджи-Дахаку может одолеть моя... э-э... жена, птица Гаруда! Но с-сразу вам говорю, она никуда с-с вами не полетит.

— Жена... но как это? — недоуменно пробормотала я, понимая теперь, что заявления моих родителей насчет того, что они очень разные и удивительно, как еще столько лет живут вместе, гроша ломаного не стоят.

— Гаруда! Как я сама до этого не додумалась, ведь даже имя Гаруда означает «пожиратель драконов», ну, или змей, кто как переводит! Но Гаруда больше известен... то есть известна как пожиратель нагов! — воскликнула Акиса.

— Воистину, это было так. Но когда мы увидели, что из наших народов остались только мы двое, то поняли, как глупо себя вели, и решили объединить наши одиночества. Ведь у нас было общее прошлое, совместная вражда, а врага нужно было знать, лучше, чем друга или даже самого себя, и мы этого добились за сотни лет, — респектабельным тоном жены, притворяющейся счастливой, объясняла Гаруда, но у ее мужа выражение лица при этом особого восторга не выражало.

— Так вы герои, — подытожила она. — Хотите избавить мир от очередного жестокого дракона и пришли попросить меня помочь вам в этом, а точнее, выполнить за вас всю работу, как было уже не раз. Славу же заслуживали рыцари с большим мечом и закопченными доспехами, которые они усердно коптили у костра, пока я, теряя последние перья, сражалась с драконом!

Но мы втроем наперебой принялись убеждать Гаруду в том, что совсем наоборот, ее первенство в деле победы над драконами просто неоспоримо, мы много о ней наслышаны, почему и просим ее о помощи, иначе уже никто не освободит Ирем от огнедышащего узурпатора до скончания веков. Преувеличили, конечно, но в круглых глазах гигантской птицы сверкнул отблеск прошлых пожаров...

— Если она согласится, эта битва для нее может стать последней, года уже не те у старушки, — шепнула мне Акиса, кивая на большие проплешины у птицы на боках. — Но все равно, другого выхода нет.

— К сожалению, я уже не занимаюсь этим промыслом. Мясо драконов богато вредным холестерином и слишком высококалорийно. По молодости я не обращала на такие мелочи внимания, пока со мной не случился третий инфаркт, тут уж я задумалась. Сейчас я слежу за своим здоровьем и пью только обезжиренный комариный бульон.

— Вот-вот, о чем я и говорю, проваливайте отс-сюда, обедом кормить мы вас-с не с-собираемся, — угрюмо проворчал негостеприимный наг, выталкивая нас с поляны.

— Но вам необязательно его съедать, — заметил Миша, уворачиваясь от рук человекозмеи.

— Вы что, принимаете меня за простого убийцу?! Драконы были моей пишей наравне с нагами, извини, дорогой, хотя и значительно более редкой, но даже один дракон в год может сильно испортить пищева-рительную систему, — вздохнула Гаруда, дрогнув перьями и печально опустив клюв.

— Хорошо, мы уйдем, — сказала джинния, обреченно разворачиваясь, но в последний момент что-то шепнула на ухо гигантской птице.

— Мне это не нужно! Я и так достаточно привлекательна для моего мужа!

Услышав такие слова, Нагиб почему-то отвел глаза, вероятно, чтобы скрыть противоположное мнение. Но, почувствовав настойчивый взгляд жены, выпучил глаза и жарко воскликнул:

— Конечно, дорогая! Я с-счастливейший из с-смер-тных! А с-стриптиз я... я и не прос-сил, это они с-сами... Клянус-сь! — Но, едва Гаруда отвернулась, его лицо снова приняло скорбное выражение, и, стоя рядом, я услышала, как он бормочет, качая головой: «О боги, заберите меня к праотцам... »

— На этом распрощаемся, мне пора готовить обед, а Нагибу высиживать яйца, я вижу, ты снова оставил их в норе, прикрыв кроличьими шкурками! Сколько раз я говорила тебе, это не заменит отцовского тепла.

Уже за нашими спинами мы услышали оправдывающийся, с нотками отчаяния голос Нагиба:

— Но я же хладнокровный! Прос-сти, родная...