Диалог и другие истории

1

В квартире на одиннадцатом этаже стоял запах вчерашнего перегара. На большой двуспальной кровати досыпал молодой человек, ещё не осознавая как тяжело ему будет прийти в себя. Он проснулся, ещё не открыв глаза, но уже почувствовал, что в голове творится полный апокалипсис, а вчерашняя ночь оставила за собой лишь туман, и ощущение того, что он сотворил какую-то глупость. Его зовут Андрей, он — менеджер среднего звена, который терпеть не мог свою работу, не потому что она плохая, а просто потому, что он устал. Он устал от вечно недовольных клиентов, от однообразия офиса и от не самой умной секретарши. Устал. Казалось бы — увольняйся, меняй жизнь к лучшему, найди себя, но круглая сумма в американских долларах на счету Андрея заставляла его вести себя более лояльно к компании-работодателю.

Потерев глаза, Андрей протянул руку на прикроватную тумбу, где его уже ждала подготовленная заранее минеральная вода и пачка сигарет. Сделав пару глотков, он достал одну палочку отравы и глубоко затянулся. Это было то самое ощущение, когда понимаешь, что выпил вчера галлон крепкого напитка, и перегара не избежать, да он и всё равно не исчезнет раньше завтрашнего утра, так что терять нечего, потому едкий сигаретный дым заполнял его лёгкие.

— Бля-а-а-а-а….- простонал Андрей, отклонившись назад. — А что ж вчера было-то?

Вечный вопрос после бурной вечеринки. Делая одну жадную тягу за другой, Андрей проваливался куда-то под гнётом табачного дыма. Но именно сейчас, в данный момент времени, ему было хорошо.

«Так, сначала я заехал к Диме. — пытался рассуждать Андрей. — Поздравил с днём Рождения его жену. А что же я ей подарил? А какая разница? Вроде все довольны остались. Так. Что же дальше? Выпили. Выпили, машину у него на парковке бросил. Поехал к Лене. Поссорились. Твою ж мать, я ж c Ленкой поссорился. Идиот. А из-за чего хоть? Чёрт. Она ругала за что-то. Говорила, что так дальше продолжаться не может. Что-то там про рост карьерный и душевный. В бар потом. Бар, потому что не помирились.»

Спальня в квартире-студии недалеко от центра заполнялась дымом. Память восстанавливалась, но с трудом.

«Бар. А какой бар-то? — Андрей закашлялся и рукой отмахнул дым от карих глаз. — Помню вывеску яркую, в стиле сериалов восьмидесятых. А вот что там и как. Стойку помню. Там ещё бармен забавный был — бородатый, с хвостом, на дровосека с Аляски похож. Он всё наливал, обслуживал. Виски. Точно виски. Джек! Старый добрый приятель, Мистер Дэниелс. Так… А что ж потом-то? Как дома очутился? Разделся, в кровать лёг как? На такси что ли ехал? Конечно, на такси. Пешком-то далековато было. Чёрт. Ни хера не помню. Ладно, вставать надо.»

Первое, что разочаровало Андрея — это время. На прикроватной тумбе электронный будильник показал 13:22, и идея плодотворно провести выходной улетучилась сама собой. Он открыл глаза, приподнялся потушить сигарету, и в этот момент тяжесть вчерашнего вечера резко обрушилась на него. В голове заиграла жёсткая дэд-метал группа с кричащим вокалистом, а к горлу подкатил ком. Найдя в себе силы, он поднялся и потопал в душ. Там его ждало спасенье. Холодный, приятный, отрезвляющий. Душ возвращал его потихоньку к жизни, жизни, которая вроде была и не плоха, но всё равно что-то было не так.

Он холост, не смотря на возраст. Хотя в Европе в этом возрасте только создают семьи. Но он не в Европе, а вопросы личного фронта так и не решались походом в ЗАГС. Ледяные капли пронзали черноволосую голову, словно отрезвляющие инъекции. Немного постукивая зубами, Андрей ловил остатки воспоминаний о вчерашнем походе в бар. Вчера точно произошло что-то важное, пока бармен обновлял стакан. Только вот что именно — Андрею вспомнить не удавалось.

«Может с Ленкой расстался? Или ещё хуже — закадрил кого. Да нет, конечно нет, как я мог? Что же произошло? Не-не. Если бы расстался — тоже помнил бы. Что-то ещё.»

После водных процедур Андрей обернулся в полотенце и посмотрел на себя в зеркало. Глаза чуть заплыли, но это исправит кофе. Да и сегодня особо торопиться никуда не надо. Впереди выходной. Так что, всё путём. Только чувство тревоги так и не покидает. Ну да ладно.

Пока на кухне, совмещённой с гостиной варился кофе, телевизор сообщал что-то про выборы, переговоры с Евросоюзом, и экономической ситуации к концу года. Но всё это проходило мимо. В голове были мысли о вчерашней ссоре. Как извиняться, что делать? Потом о сделке в понедельник, очень важной. Он там должен быть, потому что влиятельные люди приедут и можно за это зацепиться. Андрей посмотрел в окно. Там был город. Обычный такой город, покрытый зимним туманом. Туман, кстати сильный был. Соседнего здания не видно, и только внизу шла какая-то жизнь. Люди идут в магазины, машины пытаются разъехаться. И всё идёт параллельно. Такое ощущение, что жизнь идёт параллельно, а ты стоишь на кухне, с больной головой и с кошачьим дерьмом во рту.

«Кофе — подумал Андрей, — определённо нужен кофе.»

У Андрея был телефон мобильный. Хороший такой. Модный, как считается у богемной молодежи. Но Андрей не относился к нему так. Он просто его купил, потому что старый сломался, и если покупать — то покупать хороший. А вот городского у него телефона не было. Да и зачем? С родителями он всё равно общался по роумингу. Они переехали за рубеж несколько лет назад наслаждаться осенью в их жизни. С Леной он созванивался пару раз в неделю, а в основном либо ночевали друг у друга, либо отсылали сообщения, а у друзей городских тоже не было, так что стационарный телефон оказался вроде как и не нужен.

Неожиданно новомодный телефон громким звонком перебил речь ведущего телевизионных новостей. Одна из любимых песен Андрея, которую он заботливо обрезал под рингтон. Он удивлённо приподнял бровь, так как на экране отобразился неизвестный номер.

— Андрюха, здорова! — послышался хриплый голос на том конце — Ты как сам, живой?

— Да… Кто это?

— Ну, ты даешь! Пьянь! Так, ты давай собирайся, я еду!

— Куда ты едешь? Кто это? — напрягся Андрей.

— Не, ну ты даёшь! Ты вообще что ли ничего не помнишь?! Всё, давай, собирайся, я минут через тридцать буду.

— Да стойте вы, Я вас не приглашал! Не надо никуда приезжать! Откуда у вас этот номер? Адрес мой откуда?! Не звоните сюда и не приезжайте! — Андрей повесил трубку.

Сердце начало стучать так, будто сейчас выпрыгнет. И жар. Нереальный жар, вперемешку с потом.

«Что это было-то? — Андрей схватил сигарету из пачки — Что я, блядь, вчера натворил? Не уж-то наехал на кого по пьяни. Чёрт. Чёрт-чёрт-чёрт! А если сейчас приедут?! Что делать-то?»

Андрей открыл контакты телефона и водил пальцем вверх-вниз по экрану в поисках знакомых охранников, бандитов и людей способных решить его проблему. Он думал, кому набрать, чтобы всё резко наладилось и страх исчез? Он решил позвонить человеку, который всегда был его поддержкой.

— Димка! Димочка! Ты только трубку возьми!

Дима и Андрей дружили лет двадцать. Они сидели за одной партой, потом оба поступили в Университет, в общем, вместе по жизни. Семья Димы была родной семьей Андрея. Его всегда приглашали на празднования важных событий, будь то весёлый повод или грустный, а когда у Димы родился Павлик — честь стать крёстным отцом выпала конечно Андрею. Настоящий друг. Вот такой, именно один — настоящий. Всегда рядом, всегда поможет. Дима.

— Чё надо, пьянь?

— Димка, Димка, я, кажется, сотворил хуйню. — тихий голос Андрея выдавал его страх. — Сейчас приедут, сказали, что вчера договорились, Димка, что делать-то?

— Тихо ты. По-русски можно? Кто к тебе сейчас приедет и что ты вчера натворил?

— Да не знаю я! Позвонили, сказали собираться, что едем куда-то.

— Андрюша. Милый. Ты вчера сколько выпил? Ты от нас то уехал весьма поддатым.

— Слушай, ну вот давай не сейчас, а? А если это бандиты? А если я вчера что-то натворил страшное?

— Так, спокойно. Мужчина звонил или женщина?

— Мужик какой-то.

— Андрюх, а Ленка-то знает, что ты.. ну это… с мужиками знакомишься, и телефоны им раздаешь? А то ж она расстроится, если узнает, что ты с каким-то мужиком…

— Иди в жопу, а? Я тебе серьёзно говорю, мне позвонил какой-то мужик, сказал собираться, и что он едет! Понимаешь, он уже едет!

— Так, а через сколько он будет?

— Ну, уже минут через 20.

— Так, я сейчас к тебе приеду. Дверь никому кроме меня не открывай, я только за Виталиком заеду.

— Ага, давай. Ты только быстрей. А то я хрен знает что тут и как.

Нельзя сказать, что Андрей был трусом. Даже наверно наоборот, он был смелым. Но не таким смелым, как герои фильмов, а наверно он был чуточку смелей, чем среднестатистический трус. И сейчас ему было страшно. Он уже давно забыл про кофе, про похмелье, и всё, что его беспокоило — это тот голос, который за ним едет. Андрей достал ещё одну сигарету. Нервно перемещаясь от окна кухни к входной двери и посматривая в видеофон он повторял себе мантру:

— Никогда, больше никогда. Чтоб я ещё раз. Мать твою.

Андрей впервые подпрыгнул от любимой мелодии, когда зазвонил мобильник. На экране высветился тот же неизвестный номер.

— Да! — уверенно так, с дрожащими коленями, поднял трубку Андрей.

— Слушай, я по ходу поворот пропустил. Как к тебе с трёшки выехать? Налево? Направо?

— Послушайте, я сейчас вызову милицию.. полицию, вызову короче!

— Да что ты такой нервный-то? Мы ж вчера договорились.

— Я не понимаю о чём речь.

— Ещё бы, мы с тобой вчера на тринадцать тонн посидели!

— Ох, ёп…

— А?

— Ничего. Мужчина, я вам серьезно говорю. Я не знаю вас, и не в курсе кто вы. Я очень вас прошу, оставьте меня в покое.

— И об этом мы вчера тоже договорились. Никаких попятных! О! Нашёл указатель. Главное, что б ментов не было. А то, как ехать-то? Всё, бывай, скоро буду!

Хриплый голос повесил трубку, а Андрей сел на диван и подумал, что всё. У него потихоньку начали появляться страшные образы, которые навеял голос незнакомца. Впервые за очень долгое время он почувствовал беспомощность. Ему захотелось взять и куда-нибудь исчезнуть, чтобы целый мир не знал о его существовании. Или проснуться. Проснуться с облегчением, что это — дурацкий сон. Что всё приснилось, а он пообещает себе больше никогда так не напиваться. Но все эти мысли пулей испарились, когда прозвенел дверной звонок. Андрей вскочил, не зная что делать и начал метаться по комнате, как тигр в клетке. Хотя тигр, это наверно громко сказано.

— Бита! — радостно произнес Андрей.

Он схватил в кладовке бейсбольную биту и тихонечко, на цыпочках, пошёл к двери. Сердце снова застучало ритмом африканских барабанов, а маленький экран видеофона показывал двух мужчин в пуховиках, но увидев эти два силуэта, Андрей с облегчением выдохнул. Это были Дима и Виталик.

— Слава Богу! — открыл дверь Андрей.

— А ты, я смотрю, молодец. — прокомментировал Виталик. — ЗдорОво.

— Привет. Как же я рад, что Вы тут. — Андрей приобнял каждого из друзей пожимая им руки.

— Ну, давай, рассказывай. — Дима сразу прошел к кофеварке и налил бодрящего напитка.

— Короче говоря… Я вчера от вас поехал к Лене. Захотел увидеть, в любви ещё раз признаться, ну может пошалить чутка. А там что-то произошло. Мы толи поцапались, толи ещё что, хоть убейте, не помню. В итоге я оказываюсь в баре где-то на Тверской, и то, я не уверен, а дальше всё как в тумане. Ни такси обратно, ни как разделся. Ничего не помню. А с утра звонок от какого-то мужика, мол, собирайся, я за тобой, сейчас поедем. Я его послал, а он говорит, что ни хрена, мы договорились и он уже рядом. И что это — мне вообще не понятно.

Ребята немного молча посмотрели на Андрея, переглянулись, а потом засмеялись.

— Что смешного-то? Чего ржёте? — резко спросил Андрей. — Сейчас приедут блин, и всё. Увезут в лес в багажнике. И поминай, как звали.

— Андрюх, ты, конечно, не обижайся, — сказал Виталик, — но ты какая-то паникёрша. Ты действительно думаешь, что если это были бы бандиты, они бы тебе звонили и просили подготовиться к поездке?

— Ага, — подловил Дима, — ну там, знаешь, скотч чтобы руки связать, кляп с мятным вкусом.

— Очень смешно, друзья. Вот прям, друзья!

Ребята рассмеялись, а дверной звонок снова прозвучал на всю квартиру.

— Та-а-ак. — промычал Дима. — Ну, пойдем открывать. Бейсболист.

2

По ту сторону железной двери стоял мужчина лет тридцати пяти, в куртке с меховым капюшоном и в вязанной шапке, надетой так, что глаза разглядеть было не возможно. Мужчина переминался с ноги на ногу, ожидая пока ему откроют и периодически оглядывался то на номер квартиры, то в камеру видеофона, то в телефон.

— Вы к кому? — спросил Андрей по видеофону.

— Андрюх это я, открывай. Ехать пора! — ответил хриплый голос.

— Я вас не знаю. Откуда у вас мой адрес?

— Так ты ж сам мне вчера его дал!

Ребята руками прикрывали рты, чтобы не рассмеяться в полный голос. Да, поводов для шуток над Андреем прибавилось года на три вперёд.

— Так, подождите…

— Да чего ждать-то? Ехать надо ж, говорю!

— Вы что-нибудь понимаете? — тихо спросил Андрей свою группу поддержки.

— Нет. — ответил Виталик.

— Да, — улыбнулся Дима, — ты вчера был в говно.

— Ну, так я открою наверное… — уже без какого-то страха, но с осторожностью произнёс Андрей.

— Мы готовы в бой! — Виталик приподнял биту и заулыбался во весь рот.

Андрей щёлкнул замком и открыл дверь. На пороге стоял высокого роста улыбающийся человек, выражение лица которого из радости перетекло в разочарование.

— Бали-и-ин, ну ты не одет совсем! — протянул ему руку мужчина.

— Андрей… — ответно сжал руку в знак приветствия он. — А вы?

— Здрасьте! Ты реально ничего не помнишь? — искренне изумился незваный гость.

— …

— Я — Миша. Приятно ещё раз познакомится. Мы с тобой вчера встретились в баре. Ты был расстроенный весь и в депрессии, что-то с девушкой связано. Ну, мы выпили. И решили, что надо ехать.

— Чёрт, Лена. — Андрей осознал, что ссора все-таки произошла и очень серьёзная, но быстро вернулся в ситуацию. — Погоди, куда ехать?

— Слушай, мне-то пофиг, но простынешь ведь. Я один, у тебя, вон, двое бойцов и бита. Может, я зайду?

— Ну… Проходите.

Мужчина переступил порог, стянул с себя шапку, обнажив короткую стрижку и протянул руку Диме и Виталику. Молодые люди ответно кивнули и расступились.

— Мне тупо интересно, — ехидно улыбнулся Дима, — так что вы там вчера на пару сообразили?

— Ну, всё просто! — улыбнулся Миша. — Сижу я вчера за барной стойкой. Потягиваю виски, как подходит данный персонаж. Заказывает двойной безо льда. Залпом выпивает. Потом ещё один. И ещё. Я ему и говорю: «Молодой человек, Вы б потише, а то так и напиться недалеко». На что он мне отвечает: «А я, может, и хочу напиться. Не лезь». Ну, я смотрю, парень вроде адекватный, на алкаша не похож. Я говорю: «Случилось что?» Андрюха и отвечает: «Случилось. С девушкой поругался. Похоже серьёзно. Прям очень серьёзно». Ну, я ему рассказал, что сам после развода, мы выпили, познакомились, за знакомство выпили. Поговорили, выяснилось, что с одного города приехали. А там слово за слово и решили, что едем оба в Европу встречать Новый год.

— Что?! — с выпученными глазами спросил Андрей.

Вся ситуация походила на какую-то комедию. Дима с Виталиком уже не сдерживались и ржали на всю квартиру.

— Ну да, — продолжил Миша, — ты ещё рассказывал, что работа тебя достала, что живёшь один в квартире этой, одиноко тебе и всё такое. Потом мы с девушками познакомились…

— Что ещё и девушки были?! — Дима уже не скрывал удовольствия от ситуации.

— Ну, у него-то не было, ты в такие щи был, что слово «мама» с трудом выговаривал. Мы тебя в такси посадили. Адрес ты мне назвал ещё до этого, потому что договорились, что едем на моей машине, а я тебя заберу. Ну, в общем-то и вся история.

— Ты же понимаешь, что это бред! — отмазывался Андрей. — Какая Европа? Куда? У меня встреча в понедельник.

— В Берлин. Сами вчера решили. Визы у нас открытые. Сегодня как раз 28-е, завтра мы в Минске, потом Варшава, потом, собстна, Берлин. — улыбнулся Михаил.

Вся ситуация смотрелась как розыгрыш. Скрытая камера или что-то в этом духе. Только вот у Миши лицо было прям убедительное, а Андрей побледнел.

— Ну, так что, собирайся что ли.

— Да куда я поеду? Может ты маньяк какой-то! Ты меня пришьёшь сейчас где-нибудь. В дороге.

— Андрей, при всем моём уважении, я офицер. И позорить честь офицера я не собираюсь. — Миша сделал очень серьёзное лицо. — Тем более, что ты сам предложил. Так что… Поехали, а? Так не охота пробки собирать.

— Слушай, ты проходи, а я сейчас. Ты кофе попей пока.

Андрей подозвал мужиков к себе.

— Ребят, у меня такого в жизни не было. Я, конечно дурил по пьяни, но чтобы такое. — он кивнул в сторону Миши, который разбирался с новомодной кофе-машиной.

— А что, — Виталик посмотрел на часы, — мужик вроде адекватный.

— Ты сейчас серьёзно? — ошеломленным взглядом посмотрел Андрей, — Даже если и адекватный, как я с работы отпрошусь? У меня встреча века в понедельник, а я тут про Берлин рассуждаю!

— Андрюх, ты в судьбу веришь? — спросил Дима.

— Чего?

— Ну, сам посуди. О том, что ты хочешь уволится, я слышу последние полгода точно. С Ленкой у вас тоже не всё просто, никак не можете понять друг друга, ссоритесь, обижаетесь друг на друга. Сколько раз в кабаке говорил, что расставаться надо. Что хочешь поменять что-то. Я может и псих, но… Может это сама Вселенная тебя направляет, чтобы разобраться во всём этом маленьком аду. А с нами переписываться будешь. И если, ни дай Бог что, мы тебя везде найдём. — Дима подмигнул. — Почему нет?

— Потому что это незнакомый мужик! Потому что это трындец и безумие.

— Ну не едь тогда. — Виталик снова посмотрел на часы.

— Ну что? — Миша вклинился в разговор с кухни. — Ты там как?

— Э-э-э.. Я….

— Слушай. Будет круто! Поехали! — Миша сделал большой глоток кофе и беззаконно закурил.

Андрей всегда заранее продумывал свой отпуск. Он смотрел страны, где хорошие отели по выгодным скидкам, но страны эти должны были нравится Лене. Ему нужен был знак, пусть самый простой, еле заметный, но знак, который скажет, что он правильно поступает. Он понял, что такие вещи просто так не случаются. Он действительно хотел перемен. Он действительно хотел чего-то безбашенного. Однообразие работы и непонимание близких настолько истощили его, что ему хотелось показать остальным и себе, что он способен быть человеком самостоятельно решающим как ему жить. Ему нужен был этот знак, который вселит в него уверенность, которой в последнее время так не хватало.

На мобильнике снова раздался звонок, но уже СМСки и Андрей сразу нажал на салатовый ярлычок на экране.

«Не знаю, что делать дальше. Но так нельзя. Я уехала к маме. Останусь у неё до конца праздников. Мне надо подумать. Прости.»

— Миша… — не поднимая глаз, грустно улыбнулся Андрей, — Дай мне двадцать минут. Я быстро.

3

Сама мысль о том, что Андрей в понедельник не пойдёт на работу проводить одну из важных для компании встреч немного пугала его. Это была возможность засветиться в лучшем виде перед руководством, показать, что он специалист мирового уровня и готов к работе с крупными клиентами, но потом он вспомнил, что сам денег больше от этого вряд ли получит, а вот директор их организации наварит несколько миллионов сто процентов. Мысль о том, что он проведёт праздники вдали от Лены наоборот даже немного воодушевляла. Он хотел верить, что она у мамы, потому был спокоен, что с ней ничего не случиться. А дальше… А дальше будет видно. Сейчас он думает о себе. Впервые за долгие годы Андрей ждал какого-то новогоднего чуда.

Все четверо вышли из дома, попрощались, поздравили друг друга с наступающим, и Миша с Андреем сели в серый крузак.

— Классная тачка, — заметил Андрей.

— А то! — улыбнулся Миша. — Ну, с Богом.

Автомобиль с лёгкостью выехал из заснеженного парковочного места в сторону Минского шоссе, а на город большими хлопьями начал падать мокрый снег. Погода была мерзковатой, но дождик в дорогу, пусть и со снегом — хорошая примета.

— Ты что, правда, ничего не помнишь?! — спустя полчаса спросил Миша.

— Ни капли. Я вообще в шоке, что до дома как-то добрался, а не уснул на улице.

— Бывает. Ну, ты, конечно, вчера напился так, изрядненько. Что ж ты так?

Андрей почувствовал доверие к Мише. Ему захотелось рассказать как всё есть. Впервые у Андрея спросили что происходит с ним, а не осуждали его, или шутили, что он делает что-то нет так.

— Лена… Это моя девушка. Пока ещё по крайней мере. У нас с ней очень здорово всё начиналось. Мы познакомились на курсах испанского языка, лет семь назад наверное. Она вошла в аудиторию, такая красивая, стройная, а её глаза свели меня с ума в первую минуту. Я, честно говоря, не самый смелый, когда дело касается личной жизни. С девушками боялся заговорить первый, а от мысли, что мне нужно поговорить с ней, меня бросало в пот. И вот как-то мы сдавали очередной тест, ну я и спросил у неё как правильно сказать «Давай сходим куда-нибудь?». Она не сразу поняла, что я имею в виду, потому на следующее занятие я написал ей записку, где было сказано «Vamos a algún lado?». Она улыбнулась и ответила, что с удовольствием попила-бы кофе после занятий. А дальше несколько свиданий, первый поцелуй, первая ночь у меня и у неё, первый отпуск, казалось бы всё идёт своим чередом. А потом… — Андрей вздохнул. — А потом начались ссоры, недопонимания, обидки. В итоге не ладится как-то у нас с ней. Давно вместе, друг друга уже знаем как облупленных, но что-то всё равно не ладится.

— А ты жениться не пробовал?

— Это говорит разведённый? — приподнятая левая бровь Андрея выдала весь сарказм этого вопроса.

— И то верно. Но я-то по глупости женился. Ну как по глупости? Я любил конечно. Сильно. Знаешь, как по-настоящему любят. Дочка родилась. А потом началось. То я, дурак, исчезаю на какое-то время, она переживает. То она тоже отжигала не самым лучшим образом. А когда мы поняли, что мы не видимся неделями, хотя живём в одной квартире… В общем… Развелись. Но я хотя бы пытался. Да и она по своему пыталась. Дочку жалко. Она переживает очень. — Миша сделал паузу. — А ты?

— А я не переживаю. — Андрей подумал, что шутка будет уместной, но Миша не отреагировал. — А что я? Жениться надо, когда уверен. А я не то, что не уверен стоит ли жениться, я вообще ни в чём не уверен. Я против свадьбы то ничего не имею, хочу когда-нибудь семью, да и родители мечтают внуков нянчить. Но я не готов к такому шагу, потому что вроде как жениться НАДО.

— Жениться надо, Андрюша, когда сердце велит, а не когда кто-то давит. Причём велит обоим. Мы вон тоже по любви. Ну как мы думали. И свадьба была, и счастью наших родителей предела не было, когда дочка родилась. Но мы поторопились. Это я уже с возрастом понимаю, что рано всё это произошло. Рано именно для нас. И когда все вокруг были рады за нас и ставили наш брак в пример, мы наоборот стали отдаляться друг от друга.

— Хорошее дело браком не назовут. — Андрей рассмеялся. — Я закурю?

— Валяй. — Миша перестроился в крайний левый ряд и сильней нажал педаль газа.

С обеих сторон трассы Москва-Минск практически не было машин, и только серый крузак на большой скорости летел мимо заправок и придорожных кафе. Конечно, дороги в России не очень, но именно эта трасса была какая-то прекрасная. Вокруг лежал снежок, и деревья были им укутаны. Жёлтые фонари, зажигались один за одним и освещали путь. Темнело. Вся Смоленская область покрывалась мраком, только не страшным мраком, а мраком, который когда-то давно заставлял прогуливаться по улицам родного города и думать о прошлом, настоящем и мечтать о будущем под любимые песни. Вспоминаются грустные и весёлые истории. В школе Алина из параллельного класса пригласила Андрея танцевать, а он отказался, потому что побоялся, что это уловка одноклассников, чтобы как-то опозорить его на школьной дискотеке. Он оступился тогда и упал, а смех его «друзей» ещё долго вспоминал с желанием как следует наподдать каждому из них. Андрей вспомнил как в институте, в театральном кружке выбирал костюмы и сам сколачивал декорации для его первой постановки. Очень аккуратно он выпиливал и красил доски, и часто не замечал, что время уже далеко за полночь. Долгие репетиции одних и тех же сцен заставляли вахтёршу в буквальном смысле выгонять труппу из актового зала, но те овации на первом показе он никогда не забудет. А потом пришла работа. Как и любая работа сначала она завораживала, Андрей верил, что способен на всё и хотел показать себя с лучшей стороны. И показывал. До поры до времени. Ему стало всё равно и он ушёл на более высокую должность и заработную плату. Потом ещё раз и ещё раз, и в итоге ему стало всё равно. В очередной раз менять работу означало снова мотаться по собеседованиям и продавать себя, чего так не хотелось, потому Андрей пустил всё на самотёк. Он честно выполнял свои обязанности и за это честно получал хороший оклад. Ни больше, не меньше.

— Я работаю в консалтинговой фирме, — начал Андрей, — средняя такая фирма, но статусная. Зарабатываю неплохо. А вот сейчас сижу и думаю, я ведь не этим мечтал заниматься. Ну, вот не этим.

— А чем? — Миша не отрывая взгляда от дороги достал из кармана пачку сигарет.

— Только не смейся, ладно? Я всегда мечтал петь, знаешь, как Кипелов, или Гилмор. Я мечтал собирать стадионы. Чтобы заводить толпу, чтобы народ приходил на концерты и отрывался. А я ещё такой на гитаре играю. — Андрей сыграл пару аккордов на невидимой гитаре. — И всё шикарно. И всегда всё проходит на ура. Всегда люди радуются песням. А в группе обязательно играют друзья. Димка, Виталик. И лет тридцать такая карьера у нас. А потом прощальный концерт, потому что, ну, сколько можно играть-то? Надо и молодым дорогу давать.

— Хэх. Ты романтик. Только ты видимо не петь мечтаешь, а рок-идолом стать. Петь — это как одна из задач достижения цели, а конечная цель — популярность.

— Так разве это плохо? — улыбнулся Андрей.

— Это здорово, когда у человека есть мечта. Сокровенная такая, самая-самая. Это очень важно, потому что пока мы мечтаем — мы живём. Но её нужно уметь правильно формулировать. А вот мне повезло. Моя нынешняя работа — это для меня работа мечты. Я — преподаватель. — Миша даже немного расправил плечи, чтобы стало ясно, как сильно он гордиться своим призванием. — После войск долго думал куда податься, сил уже не было долг Родине отдавать. А вот литературу я всегда любил. Пошёл на вечернее в МГУ. А потом пошёл преподавать. Учу студентов литературе двадцатого века, ну и современной немного. Я с детства читать любил. С детства любил разговаривать с людьми. Сейчас кандидатскую защищаю по особенностям литературных веяний в произведениях двадцатого века. И это очень классно. Знаешь, когда приходят молодые ребята, и мы с ними начинаем общаться. Обсуждать. Писать рецензии. Учимся вместе.

— Тебе действительно повезло.

— Хотя в любой работе есть и негатив. Был у нас случай один на кафедре. Не самый наверно приятный. Просто в тему, про «дорогу молодым». Вот, знаешь, у каждого человека есть свое рабочее место, если он работает, конечно. Оно может выражаться по-разному. У кого-то стол, у кого-то уголок, у кого-то кабинет или офис. И вот дядька у нас работал, Аркадий Фёдорович. И у него тоже было рабочее место — простой письменный стол. Но он очень любил свой стол. Всегда было видно как ему нравилось его рабочее место. Ему нравился его старенький, но удобный для него компьютер. Нравилось, как на столе лежали папки, ручки, файлики, книжечки и другие необходимые в работе вещи. Он дорожил этим маленьким мирком. Ему было спокойней, когда он знал, что всё на своем месте. И вот однажды Аркадий Федорович пришёл на работу с опозданием. Он опоздал всего минут на 15, а что делать? Пробки такие, что ты расстояние в два километра проезжаешь за сорок минут! Представляешь, что такое «Библиотека имени Ленина» в полдевятого утра? И он опоздал. А тут как назло он забыл пропуск и охранник не хотел его пускать. Правда, бедолагу спас наш коллега с кафедры высшей математики, признав Фёдоровича. И его пропустили. Аркадий побежал скорей на место, чтобы не опоздать, а то наш начальник, Владимир Александрович, будет крайне недоволен, что в уже его мирке кто-то отсутствует. Правда, повернув за угол, он врезался в Раису Степановну, хорошая тётка, секретарь кафедры, и пролил на неё кофе, а сам выронил портфель с документами. Аркаша был весьма рассеянным человеком и забывал закрыть портфель. Потому все документы, которые лежали там высыпались. И дальше со скоростью истребителя Аркадий Фёдорович извиняется и пихает всю документацию, ручки, стаканчик с кофе Раисы Степановны обратно, и бегом к столу. Залетает в преподавательскую, бросает плащ и шляпу, несётся к столу, а там что-то не так… Папки слева, а не справа, ручек и карандашей нет, впрочем, как и подставки под них, а вместо компьютера — ноутбук. Спустя ещё минут пять к столу подходит молодой человек в дорогущем костюме и кофе. Ничего не говорит, улыбается старику и садится за стол. Оказывается, Фёдоровича сократили. Ему об этом никто не удосужился сказать, а приказ вообще сделали задним числом. В общем, на скудную компенсацию он нас в кабак повёл, меня и ещё пару коллег. И вот я сижу напротив этого милого человека и вижу, что всё. Ему дальше путь закрыт не только в институте нашем, но и в жизни в целом. И такая тоска взяла, что его просто перемололи.

— А что потом с ним?

— Частные уроки даёт понемногу, да и сочинения лентяям пишет. А ведь этой цели у него точно не было, когда он начинал. И это страшно, потому что у человека была работа мечты, а потом её взяли и отобрали.

— Это действительно очень страшно. — прокомментировал Андрей и уткнулся в окно. В своём отражении он будто увидел старика Фёдоровича.

«Однозначно пора что-то менять» — подумал он и закрыл глаза.

4

В пустоте Андрей провалился куда-то далеко, где ощущение гармонии грело душу и тело. Правда, СМС сообщение от Димы прервало двадцатиминутную идиллию. Пейзаж за окном так и не менялся, дерево проносилось за деревом, а Миша делал затяжку и выпускал дым носом сосредоточившись на заснеженной трассе. Андрей провёл пальцем по экрану.

«Ну что, живой?»

Андрей даже представил тон, с каким Дима задаёт этот вопрос.

«Все ок, братишка. Едем. Напишу из Минска. Своим привет!»

Миша потушил окурок в пепельницу, не отрывая серые глаза от дороги, и кашлянул. Он ехал так, словно его руки и ноги управляют автомобилем, а сам он где-то далеко. Его моторика здесь, а мысли точно далеко. Наверное он вспоминал что-то или представлял. Его глаза почти не моргали и у Андрея сложилось впечатление, что так не бывает. Чтобы человек на автомате вот так вот ехал, не думая о знаках, о превышениях или о том, что сейчас может появиться ГАИшник. А Миша просто ехал в пределах допустимого скоростного режима, обращая внимания на знаки, и абсолютно наплевав на ГАИшников.

— Проснулся? — нарушил он тишину. — Старался по тише себя вести, а то тебя срубило. Не мудрено после вчерашнего-то.

— Ага. Спасибо. Да что-то прям убаюкало.

— А знаешь, я ведь подобного раньше не делал.

— В плане?

— Ну, вот так сорваться куда-то. Я вообще давно хотел куда-нибудь уехать на машине. Причем далеко. Так далеко, чтобы домой захотелось. А то обычно как бывает: летишь на самолете, с женой или подругой. И вот терминалы эти, потом автобус, гостиница, а потом неделя пролетает как один день и уже пора домой. А ты думаешь, а как же отдых-то? Где же он? Всё? Домой пора. И вот это дурацкое чемоданное настроение. И она ещё тебе мозг начинает выносить. Что не отдохнули, что ещё хочется. А ты вроде и успокоить хочешь, сказать, что ещё куда-нибудь поедем, а сам думаешь — действительно мало. И те же чувства. А тут… Вообще левый мужик какой-то со стороны. Хер тебя знает псих ты, не псих, может башку пробьёшь мне и всё. А потом думаешь: а какого хера?! Вдруг не псих, и наоборот это всё не просто так.

— Ну то, что не псих, я думаю по моей реакции, когда ты завалился — было видно. Знаешь, Миш, как там говорят? Случайности не случайны.

— А у меня даже сомнения сегодня с утра не было. Вот хочешь верь — хочешь не верь. Я проснулся, тоже поштормило немного, и у меня первая же мысль была: надо приходить в себя и ехать! Договорились же, никаких попятных.

— А представляешь, — Андрей посмотрел на зелёную вывеску где-то вдали, — тебе могло быть тоже плохо, и ты бы никуда не поехал бы. И не сорвались бы мы никуда, а так и жили бы как раньше, со своими работами, бывшими-настоящими и скукой и серостью.

— О да. Смотри, заправка. Заедем?

— Давай.

Цены на бензин, сложенные из пластиковых цифр на зелёном фоне говорили об отличном качестве и бензина, и заправки. Вывеска «Кафе» очень манила взгляд, потому что желудки начали урчать, да и кружка бодрящего кофе не помешала бы. Мужчины заправили авто и зашли внутрь просторной кафешки. Красная с белым плитка на полу была сделана в стилистике пятидесятых годов, а высокие барные столики вместо обычных делали место очень уютным. Ребята взяли кофе, разнообразные слойки и заняли ближайший свободный столик.

— Как вы вчера продолжили-то? — Андрей откусил смачный кусок слойки с ветчиной и сыром.

— Ну как… — Миша явно засмущался. — Подружка в итоге домой поехала, ты ж не в состоянии был, а с Галей… Или Таней?

Андрей засмеялся.

— Наверно всё-таки с Галей. Так вот, с Галей мы поехали изучать полное собрание сочинений Довлатова к ней в Ясенево. Мне вообще, когда женщина говорит, что она знает Бродского или Довлатова сразу хочется к ней. А потом домой. Спать и готовиться к поездке.

— А чего не к тебе? Не, я просто к тому, что тебе пришлось вставать, домой ехать, потом за мной. А так попрощался с дамой и время сэкономлено.

— Я её первый раз в жизни видел, и скорей всего последний. А всё-таки чужой человек в квартире как-то не очень. У меня дочка на выходных остаётся иногда, я ей комнату сделал, которая ей очень нравится, а тут забудет эта Галя что-нибудь, а я не заметил. И объяснять потом что ребёнку, что бывшей, что у меня может быть личная жизнь как-то не хочется. Ещё подумает, что вожу кого ни попадя.

— А так сам ездишь. Удобно.

— Один-ноль. А у тебя детей нет? — спросил Миша.

— Нет. Ну или я по крайней мере о них не знаю. — улыбнулся Андрей. — Хотя, честно, я вот даже так затрудняюсь ответить — хочу я сейчас детей или нет. Смотрю на Павлика. Это Димкин сын, мой крестник. Мальчуган ну настолько классный. Прикинь, он только недавно говорить начал, они с семьёй ко мне в гости приехали. Так вот Павлик мне говорит: ты из комнаты выходишь? Я говорю: да. Он посмотрел на меня серьезно так в своих фиолетовых колготках и говорит: свет выключи. Я выключаю, и ребёнок мне говорит «Спасибо»! Смотрю, как Димка в лице меняется, когда домой приходит, а малой к нему на встречу бежит. Как они играются в конструкторы всякие, раскраски. Невольно начинаешь хотеть, что когда-нибудь всё обязательно будет. И семья, и жена любящая, и пара ребятёнков.

— Опять же цель. У меня дочурка — Анечка. — ответил Миша. — Взрослая совсем, ей 11 лет уже. Она не сразу поняла почему мама и папа отдельно живут. Почему папа уехал, и видимся мы только через выходные. А она у меня умница. Учится на «отлично». Читать очень любит. И вот я сижу иногда и думаю, а ведь у неё же когда-нибудь молодой человек появится. А если обидит? А если воспользуется. Убить прямо хочется этого потенциального молодого человека.

— А ты посмотри на это с другой стороны. — ехидно улыбнулся Андрей. — Сам что ли не был молодым человеком? И не обижал чью-то дочку? Сердце не разбивал? Хотя ты всегда можешь быть уверен, что если этот потенциальный молодой человек поедет к ней, а не повезёт к себе, то он тонкий и ранимый, а значит подойдёт.

— Андрей… А как тебя по батюшке-то?

— Николаевич.

— Так вот, Андрей Николаевич, я тебя знаю всего пару дней, — сделал глоток Миша, — а желание дать тебе по лицу проснулось во мне с неимоверной скоростью.

Посетители заправки все, как один повернулись к двум ржущим на всю округу мужчинам. Они допили последние капли кофе, убрали за собой столик и отправились дальше в путь. Над Русско-Белорусской землей уже легла ночь.

5

— Граница уже? — удивленно спросил Андрей.

— Угу. Сейчас въедем в нашу побратиму страну.

— Классно! А я в Минске ни разу не был. Много где бывал, в Европе, Штатах, Азии, а в соседнюю страну никогда не приезжал.

— Бывает. Здесь здорово. Я в Минск частенько мотаюсь. У меня брат здесь живёт. Мы кстати у него и остановимся.

— А ничего? А то неловко как-то.

— Да ну перестань! Тем более, что мы с ним уже пару месяцев не виделись. Он руководит отделом поставок в какой-то крупной конторе, а для такого рода компаний сам понимаешь, конец года — это время, когда даже в туалет сходить времени нет, не то что выходные с семьёй провести. Так что он рад будет.

В темноте было сложно разглядеть незначительную смену пейзажа, но ощущение, что Андрей и Миша покинули Россию всё таки было. Андрей был немного взволнован, потому что он никогда здесь не бывал, а Миша был очень рад, что совсем скоро повидается с братом. Дорога стала определенно ровней, и серый крузак прибавил скорости, начали появляться всё частые и частые фонари, и, постепенно они подъехали ко МКАДу. К Минской Кольцевой Авто Дороге.

— А вот ты когда-нибудь задавался мыслью, а где бы ты хотел родиться, если не в городе, где родился? — спросил Андрей. — Ведь у каждого есть потаенная мечта свалить хотя бы на недельку туда — где тебе будет хорошо и спокойно на душе. Туда, где будет иначе, чем здесь. Наверно, у 80% россиян наверняка это «туда» — океан или что-то рядом. Ну, есть ещё 5%, которые мечтают свалить на Марс, но это мы оставим на совесть специальных учреждений. И получается, что всего лишь 15% блещут индивидуальностью и оригинальностью.

— Знаешь, по сути я и свалил откуда родился. Да и ты тоже. Я в Москву переехал сразу после армии, меня перераспределили, но вопрос в том, к какому проценту мы себя относим? — Миша посмотрел на часы. Они показали без пяти полночь, вставать завтра нужно было часов в восемь, чтобы без проблем добраться до Бреста, а значит и пообщаться с родным братом придётся поменьше. — Как там говорилось? Каждый считает себя уникальным, но при этом все поголовно верят в гороскопы из какого-нибудь ширпотребного журнала.

— А может быть это модно? Свалить куда-нибудь в Черногорию и доживать там свою старость, как сделали мои родители. Или бросить всё к чертям и уехать на Шри-Ланку познавать мир заново. Или это признак состоятельности? Чем же так нам не угодила наша Русь — матушка?

— О-о-о, приятель, ответов масса. — Миша закурил. — Кто-то спихнет на правительство, кто-то на погодные условия, кто-то и вовсе на дороги. А на самом деле отвечает старая поговорка «Хорошо там, где нас нет». Задумайся, каждый третий мечтает уехать из России в Европу. Каждый пятый в Штаты. В Японию больше не хотят. И в принципе есть логика в этом. Я про переезд, а не про Японию. По факту в Москве можно продать однокомнатную квартиру и купить домик с четырьмя спальнями, гостиной, кухней, всё это на берегу океана, где-нибудь на Бали. Или продать трехкомнатную и купить квартирку в третьем-четвёртом округе Парижа и не работать лет пять. С этой стороны — ежу ясно, что где-то нас наёбывают.

— А с другой стороны покажите мне хоть одного полноценного иммигранта, который не захотел бы вернуться на Родину спустя какое-то время.

— Это верно. Но есть и такие которые не хотят, и никогда не вернутся. Но обычно это очень обиженные люди. Типа, я свалил из этой грязи, а вы живите. А на самом деле просто он настолько обижен на свою страну, что не может ни её простить, ни себя. Репрессии и вынужденную иммиграцию не беру. Это другая история. А есть те, кто вообще считает, что у нас ещё Советский союз и учат пользоваться микроволновкой. Я долгое время не понимал, почему наш огромный город так многие не любят. Московский пафос? Так это больше к людям вопрос, чем к городу. Откуда пошло, что Москва — это дорогущий город разврата, да ещё и изуродованный непонятным смешением архитектуры? А ведь этот город тебя всегда принимает таким, какой ты есть. И не жалуется, когда кидают на землю окурки, не матерится, когда ссут в подворотне, и не бьёт, когда какой-нибудь дебил ломает что-либо. Он, молча, принимал тебя и продолжает принимать. А когда херово на душе, куда ты идёшь? Правильно, на улицу, или в парк, или на набережную. Выходишь и шагаешь куда глядят глаза. Весенний ветерок в лицо дует, а в ушах играет знакомая мелодия, которая, наравне с городом даёт силы. Силы бороться, терпеть, идти дальше. Ленинский проспект — Октябрьская — Якиманка. Шагаешь и шагаешь. Идёшь, потому что город хочет, чтобы ты шёл. Играй по его правилам и со временем Москва будет играть по твоим. Начинает темнеть и Москва превращается в залитый оранжевым, несравненный пейзаж. И тут ты понимаешь, что вот оно. Вот оно, то самое единение с твоим городом. Это может быть Москва, Питер, любой город. Но именно в тот момент ты понимаешь, что он твой. И никто никогда у тебя его не отберёт.

Андрей вспомнил как он гулял осенними вечерами, когда в очередной раз поссорился с Леной. Всё, что сказал Миша, Андрей проживал не один раз. Мужчины немного переварили сказанное, а потом Миша сказал:

— Москва город очень интересный, потому что Москва всегда меняется. Не только потому, что постоянно что-то сноситься, а что-то строится, но и потому что Москва — как огромный живой организм. Осенью он напоминает плачущего зверя, который понимает, что скоро придет зима и ему придется смириться с этим. Зимой Москве очень тяжело. Она дышит как астматик с десятилетним стажем, кашляя и задыхаясь, но потом, сравни ингалятору от приступа, помогает весна. Весна приходит очень резко. И, причём, длиться совсем чуть-чуть. И наступает лето. То самое лето, которого ждут дети, влюблённые и те, кто хочет начать всё сначала. И Москва дарит им все это. И это замкнутый круг. И так было всегда. И надеюсь, что так и будет, потому что без всего этого Москва — не Москва.

— Ага, а ты всё идёшь. — подловил Андрей. — Уже давно стемнело, ты стоишь на Фрунзенской набережной и смотришь в ночное отражение в реке. Москва преобразилась, как модная тусовщица перед дорогим клубом. Единственное отличие — что Москва никого не снимает. Она просто такая сама по себе. В неоновом дожде на Арбате и тихими улочками на Пушкинской. В ярких небоскрёбах и низеньких домиках позапрошлого столетия. А в воздухе пахнет весной. И наверно так во всех городах, в Нижнем я тоже любил просто идти по улицам, а во многих ещё лучше, и я скажу тебе: Возможно. Возможно, так и есть. Но там нас наверное не ждут. И неизвестно, примет ли нас Прага или Барселона или Майами больше, чем на две недели. И будет ли беречь, как нас бережёт наша Белокаменная. Ведь в этих городах тоже есть такие как мы — гуляющие в ночи и до затирания слушающие любимую песню.

— Правда, к сожалению, — Миша поменялся в лице, — вся эта романтика не спасает нас от суровой реальности любого города нашей многострадальной страны. Деньги, жилплощадь, грязь, вечный ремонт дорог и зданий, а ты сидишь и ждёшь, что когда-нибудь это закончится, и ты сможешь вновь спокойно прогуляться. Ведь ты… принадлежишь городу, что ли… Москва она взращивает тебя. Может сделать счастливым или одиноким. Но желает добра, как будто забирает в себя весь негатив в душе.

— Точно! Врубаешь плеер и идёшь. Один. Вроде как в себе, но в компании улиц и перекрёстков. То есть получается, что и не один.

— Получается, что так. Подъезжаем.

6

На улице Розы Люксембург в обе стороны дороги не было ни души. Во дворе необычной кирпичной девятиэтажки машины разных марок стояли битком, однако Мише удалось заприметить место точно под его серый крузак. Андрей вышел из автомобиля и несколько раз присел, чтобы хоть как-то реанимировать затёкший зад, а Миша обошёл машину вокруг и проверил всё ли в порядке, закурил, и мужчины пошли к подъезду. На восьмом этаже дверь квартиры №56 была уже гостеприимно открыта.

— Есть кто? — Миша приоткрыл обтянутую кожзаменителем дверь и заглянул внутрь.

— Мишаня! Мишаня, дрогой! — с кухни показался мужчина постарше Миши лет на пять, но овал лица, нос и серые глаза выдавали их родственные связи. — Приехал! Молодец!

— Что ж дверь-то открыта?

— Да я твою машину на повороте во двор увидел. Друг твой? Привет! Давай на «ты» сразу, так проще. Я — Андрей. — сказал Мишин брат и протянул руку.

— Тёзка. — ответил Андрей. — Очень приятно.

— Проходите, проходите! — приглашал хозяин дома. — Чувствуйте себя как дома! Здесь ванная, туалет, думаю разберётесь. Постелил Андрею в гостиной, Мишань, ну, а мы с тобой в спальне поютимся. Ритушка строго-настрого запретила в её комнату заходить. Ну давайте скорей за стол! Я картошечки сварил, селёдочку открыл, огурчики домашние — моя летом закрыла, уж полчаса слюни пускаю.

Очевидно было, что такой набор продуктов идеально подходит под водку и после небольших, но необходимых процедур с дороги, Миша и Андрей разместились на маленькой, но уютной кухне.

— А твои-то где? — Миша жадно накладывал картошку с чесноком и укропом.

— Да у тёщи уже. Я их с утра отвёз, сам завтра поеду, своим ходом. Мы в этом году решили с Алькиными встретить. Иван Егорыч поплохел совсем, решили, что семьёй надо. Да и Ритушке хорошо, хоть отвлечётся от своих фейсбуков. Ну, что? — из морозильной камеры эффектно появилась бутылка кристально чистого замороженного напитка, крепостью сорок градусов.

— А вот это очень кстати! — потёр руки Миша. — Андрюх, завтра за рулем ты.

— Не вопрос, только вот доверенность там…

— Да не боись, — ответил брат, — я сам в Польшу почти каждую неделю мотаюсь. Шмотки привожу. Так вот, полицаи местные не парятся по этому поводу. Главное зелёная карта, а кто уж там за рулём, это дело десятое. Ты давай накладывай поесть себе, а то совсем вон штыкля.

— Штыкля? — переспросил Андрей.

— Штыкля. — рассмеялся Миша. — Худой, говорит ты. А он прав, наливай давай.

— Ну, Москва, — поднял стопку брат Миши, — добро пожаловать на землю Белорускую. Давайте за приезд.

Трое громко чокнулись и залили по пятьдесят грамм внутрь. Андрей сразу обновил стопки.

— Андрей, а в откуда знакомы-то? Коллеги? Тоже преподаёшь?

— Да нет, — откусывая кусок солёного огурца перебил Миша, — мы буквально пару дней знакомы.

Мишиному брату оказалось очень сложно скрыть недоумение.

— Он — наш. — улыбнулся Миша. — На этой почве в баре и познакомились. Выпили, договорились поехать в Берлин, встретить новый год у Бранденбургских ворот. И, в общем, мы здесь.

— Да ладно, с Нижнего? А откуда?

— Канавинский район. — Андрей протянул стопки братьям.

— Ого! А мы с Московского. Слушайте, ну класс. Давайте за знакомство. Это конечно шедеврально: трое нижегородцев, двое из которых переехали в Москву, бухают в Минске.

Мужчины повторили упражнение.

— Я, честно говоря, в жизни такого никогда не делал, — Андрей подвинул стопки к себе, — а учитывая, что я нашу пьянку в баре вообще не помню, то конечно с утра для меня шок был. Какой-то мужик едет за мной, чтобы увести на хер от всех проблем.

— Напрягся? — спросил тёзка.

— Ещё бы! — засмеялся Миша. — Целую армию собрал, чтобы я с ним ничего не сотворил. Хотя тоже понять можно. Не знаю почему, но я прям почувствовал, что надо ехать. Что не просто так мы договорились, типа по пьяни. И я рад, что ты, Андрюх в итоге согласился.

— Да, братишка, уговаривать ты всегда умел! Ещё в детстве так умело разводил меня, сначала на игрушки, а потом и на карманные.

— Я хочу сказать. — поднял стопку Андрей. — Сказать хочу огромное спасибо тебе Миша. Я понятия не имею, что из этого всего получится, но я тебе очень благодарен. Ещё утром я представить себе не мог, что окажусь в Минске, на кухне твоего брата и буду чувствовать себя прекрасно! Так что давайте за наш путь выпьем!

Мужчины выпили, и Андрея поманила к себе подушка. Захотелось прилечь и выспаться до завтрашнего утра.

— Ладно господа, я прошу прощения, но откланяюсь ко сну. Всё-таки старые дрожжи дают о себе знать, да и за руль завтра.

— Давай, спокойной ночи. — улыбнулся Миша.

— Если что понадобиться — не стесняйся.

В большой комнате с видом на улицу, Андрей завалился на угловой диван, укутался ватным одеялом и начал проваливаться в прекрасный мир снов под чоканье стопок и разговоры о чём-то задушевном, которые обрывками доносились с кухни.

— Я частенько задаю себе один и тот же вопрос, Андрюш, — икая наливал Миша, — как так вышло? Ну вот как так получилось, что цель у нас была одна, а разбросало аж по разным странам.

— Это всё потому, что ты хотел получать тысячи, а я миллионы! — оба искренне рассмеялись и как-то немного сентиментально улыбнулись.

— Мне отец начал сниться. Причём очень часто. Молодой, красивый. Ничего не говорит, просто сидит на кухне в новгородской квартире — курит. Я ему говорю: «Папа, помоги пожалуйста, мне совет нужен!», а он просто смотрит на меня и курит. Я ж с похорон в Нижнем не был.

— Я маме предложил к нам переехать. Сказал, мол, давай, что ты там одна сидишь? Тут и внучка и мы рядом, если что. А она отказалась. Сказала, что свой век доживать в родном городе будет.

— Я тоже предлагал… ик… — Миша обновил стопки. — Даже предлагал квартиру в Нижнем продать, добавить деньжат, и в Москве взять однушечку. Ни в какую.

— Да её тоже понять можно. А в Нижний надо съездить. Тебе может поэтому отец и снится. Всё-таки полтора года прошло. Навести. — Андрей стукнул по стоящей Мишиной стопке и залпом выпил.

— А помнишь, как в детстве? Батя с мамой всегда нам какой-то сюрприз устраивали на дни рождения. Я всегда так ждал его. Ложился спать с улыбкой, потому что когда проснёшься — возле кровати будет лежать подарок. Или Новый год. Как мы неслись под ёлку, залезали в валенок и находили там подарки! В Дедушку Мороза верили. Верили, что вести себя нужно хорошо, и тогда нам будут подарки хорошие. Я для Анечки старался тоже такие сюрпризы делать. Правда уже не получается. — Миша закурил. — Теперь на день Рождения я просто дарю что-то, а Новый год мы вместе не встречаем.

— Да. С одной стороны грустно это, брат, но жизнь такая. Оптимистами надо быть. Главное, что дочка тебя любит, и зла не держит. А ведь было время, — брат Миши разлил водки по стопкам, — когда всё было так искренне. Ну вот как у детей сейчас. Я вот как сейчас помню, и садик этот страшный на Берёзковской, и воспитательницу нашу, только как зовут не скажу уже. А наша школьная тусовка! Макарыч, Серёга, Лысый. Мы ж бандой были. С Макарычем, кстати я до сих пор общаюсь. По скайпу, правда. Но приятно же ж.

— Здорово. Мы как-то из класса вообще ни с кем. С сослуживцами — каждый год стабильно, а вот из класса… ик… ни с кем. Да и по фигу как-то. Жизнь всех разбросала. Я только Катю Немцову вспоминаю периодически. Как мы с ней под лестницей ныкались, уроки прогуливали. Интересно, как она?

— От тёщи еду, думаю, на хера мы дом в Шапково продали? Понятно, что сейчас там бы и не жил никто, а вот сегодня еду и прям так жалко стало. Вспомнил, как мы с тобой по шее на даче от бабушки получили, за то, что сарай руками красили. До сих пор смеюсь.

— Да! — рассмеялся Миша. — А ещё помню, как улепётывали на мотоциклах от Деда Тараса, когда яблоки его потырили. Он тогда ещё ружье солью зарядил! Страшно было!

— И как-то все так… Искренне, что ли было. Искренняя радость, искреннее разочарование, искренний смех, слёзы. Искреннее детство. Мы тогда не умели врать настолько, насколько врём сейчас, а самое главное, что в детстве мы не умели предавать. Говорят, что дети жестоки, но жестоки-то они почему? Потому что ребёнок никогда не побоится, не постесняется сказать правду. Пусть даже и самую отвратительную.

— Устами младенца.

— А ещё помнишь, с нами в школе, с тобой в одном классе учился Васька… Как его, блин?

— Усачёв! — напомнил Миша.

— Точно! У него всегда такие игрушки были! То ему экшнменов привезут, то черепашек-ниндзя, а ещё всякие человеки-пауки, там, бэтмены. Я хоть и старше и то завидовал. Мне бы девчонок за косы дёргать, а я его игрушкам завидую.

— Но мы тоже не промах были. И наши, кстати, были круче! — братья выпили ещё и сразу обновили стопки. — Сейчас дети этого не понимают. Вот я ребёнку объясняю, что когда папа маленький был — не могли себе позволить мы всех этих супегероев. И с дядей Андреем сами на картонной бумаге рисовали их с двух сторон, вырезали, сгибали руки, ноги. И весело было!

— А самое главное, что мы сами могли создать тех, кого хотели!

— Да! Потому что фантазия была, что надо! А у этих что? Только приставки новые, да телефоны. Ритку вообще из социальных сетей не вытащишь.

— Ну, ты зря. В Сегу-то небось забыл как рубились?

— Ага, — рассмеялся Андрей, — особенно когда папа приходил и отбирал джойстики, чтобы самому поиграть в это… Чёрт, ну где вертолётом управляешь.

— Сейчас нашим детям предлагают всё. Появились новые технологии, новые конструкторы, новые видео-игры. Теперь люди ценят не интерес, а графику, не фантазию, а моду. И дети вырастают именно такими, какими игрушками мы их балуем.

— В тему конструктора — помнишь, какой у нас был? Это тебе не лего какой-нибудь! Настоящий металлический конструктор!

— Что мы из него только не собирали, а?

— О, да-а-а!

— А на самом деле ничего не меня… меняется. — выговорил Миша. — Мы взрослеем, игрушки тоже взрослеют. Раньше это были картинки, конструкторы, фигурки. А сейчас — iPhon’ы, фотоаппараты, автомобили. Раньше я завидовал тем у кого есть бэтмен, а теперь завидую новому IPhon’у. Ничего не.. ик… меняется. Женщины тратятся на что-то свое. Но суть-то остаётся. Мы меняемся, потребности меняются, хотелки меняются. И никто не задаётся вопросом, зачем тебе это нужно? Модно. Пафосно. Тьфу.

— Ну, это уже лирика пошла. — улыбнулся Андрей и допил свою стопку.

— Не знаю, куда пошла лирика, а я пошёл спать. Спасибо тебе, Андрюш. Я уж и не помню когда так сидели в последний раз.

— Да ладно тебе, братишка. Молодец, что заехал. Спокойной ночи. Я ща приберусь и тоже спать. — Андрей положил руку брату на плечо и аккуратно встал, чтобы прибрать последствия хорошей кухонной семейной пьянки.

В тот вечер, в квартире на восьмом этаже, на маленькой, но уютной кухне два брата изрядно выпили. Им обоим этого очень не хватало — братского общения. Соскучились.

7

Андрей проснулся, но ещё не открыл глаза. Он подумал, что сейчас ему надо вставать, быстренько принять душ и отправляться в офис, где его ждёт встреча, которая может помочь наконец показать руководству, что он достоин работать с VIP клиентами. На кофе времени нет, он итак залежался. Открыв глаза его смутил жёлтого оттенка потолок, а затем и вид большого телевизора в противоположном конце комнаты.

— Ну конечно! — прошептал Андрей, осознав, что он не в своей кровати в холостяцкой квартире в Москве, а на угловом диване в Минске, в гостях у Мишиного брата, и едут они в Берлин встречать новый год у Бранденбургских ворот. Его сначала немного накрыла паника, но так как голова не гудела, настроение сразу поднялось. Именно сегодня Андрею нужно было раз и навсегда решить одну из многих накопившихся проблем в его жизни. Он нащупал рукой телефон и отправил своему руководителю текстовое сообщение:

«Валерий, привет, я не смогу сегодня присутствовать на встрече. Очень извиняюсь, если подвожу тебя, но думаю ты и без меня прекрасно справишься, всё равно клиент твой.»

Буквально через секунду раздался телефонный звонок, но Андрей сбросил его. Валерий не оставлял надежды дозвониться до Андрея, но тот сбрасывал каждый раз. В итоге терпение руководителя кончилось и он отправил текстовку:

«Андрей, всё в порядке? Ты заболел?»

«Нет. Я в Минске. Потому не смогу прийти. Кстати, после праздников тоже. Можешь подготовить документы о моём увольнении, а я после НГ пришлю оригинал заявления?»

«Давай поговорим. Тебе нужно отдохнуть, вопросов нет, но зачем так с плеча-то?»

Валерий хороший руководитель, до тех пор, пока это не касается его личных интересов. Он прекрасно понимал, что потеряв Андрея, он лишается возможности ничего не делать, при этом зарабатывая хороший процент от клиента, а ему оставалось бы давать крошки Андрею, которые не сравнились бы с доходами Валерия.

«Давай прям с первого дня после праздников. Спасибо.»

«Может всё обдумаешь? Это твоё окончательное решение?»

«Конечно окончательное.»

«Ну хорошо. Очень жаль. С наступающим тебя!»

«И тебя!»

В голове Андрея пронеслась картина его работы в офисе за всё время. Все эти встречи, унижения, подготовки компредов, задержки до полуночи и постоянное давление. Несколькими сообщениями он просто взял и избавился от всего этого. От радости он аж припрыгнул с дивана. Чистив зубы, Андрей задумался, чем ему заниматься дальше? Может открыть своё небольшое дело? Или свалить на тропический остров на полгодика? На звуки работающей кофе-машины пришёл второй Андрей.

— Доброе утро! Выспался?

— Года за два наверное! — улыбнулся Андрей. — Миша спит ещё?

— Ага. — зевнул тёзка.

— Пойду толкну его. — сделав большой глоток, Андрей направился за Мишей. — Миха. Миха, подъём!

— Ты чего такой радостный? — сонно отвечал тот. — Дай поспать ещё чуть-чуть.

— Вставай давай, сам меня сюда притащил, ехать надо! Сегодня границу проходить. Я уже забронировал номер в Варшаве. Встава-а-ай! Кстати, в Берлине ж тоже надо жильё забронировать?

— Епты ж… Берлин, точно… Ох как тяжко то… Водички бы…

— На кухне. — ехидно улыбнулся Андрей.

— Садист. Если вам очень плохо с утра, значит вечером было очень хорошо. В Берлине всё на мази. Жить будем как короли. Считай это новогодним подарком. — Миша еле встал с кровати и побрёл на кухню, спасать свой обезвоженный организм, а Андрей оперативно начал собирать вещи.

— Тут все садисты. — грустно заметил Миша, глядя на брата, который с невероятной нежностью открыл бутылочку ледяного нефильтрованного пива.

Они позавтракали, попрощались с гостеприимным братом Миши, и двинулись дальше. Дорога к границе между Белоруссией и Польшей проходила через Брест, до которого было 300 с лишним километров. Миша спал, а Андрей вёл машину, тихонько слушая любимый Pink Floyd. В голове его творился полных хаос. С одной стороны у него был небольшой страх, что делать дальше. Фактически Андрей просто взял и отказался от стабильности в пользу авантюры, но с другой стороны — он едет в Европу. И плевать, что едет он с человеком, которого знает меньше трёх дней. Андрей улыбался, так как верил, что сейчас, именно в эту секунду, он не просто держит в своих руках руль, он держит в руках всю свою жизнь. Песню о сияющем сумасшедшем бриллианте прервал противный звук СМС.

«Я очень скучаю. Несмотря ни на что. Позвони.»

«Вот почему нельзя самой позвонить и пообщаться?» — подумал Андрей. Почесав нос и поморщившись, он всё-таки набрал уже выученный наизусть номер.

— Аллё? Андрюша! Андрюша, как ты? — Андрей услышал любимый голос словно в первый раз. — Мы повздорили, я понимаю, что виновата и наговорила лишнего. Я сама не знаю что на меня нашло. Это какая-то неразбериха. Я понимаю, что у тебя сейчас встреча вот-вот, и со своими проблемами, но мне важно, чтобы мы помирились. Я не хочу встречать Новый год в ссоре с любимым.

— Да пёс с ней, с встречей. Леночка, ты тоже меня прости, я где-то перегнул палку, и тоже не хочу встречать Новый год в ссоре с тобой.

— Правильно, — засмеялась Лена, — его надо встречать в любви со мной! Я думаю, сегодня от мамы приеду, приедешь ко мне? Завтра подготовимся, стол накроем, хочешь, ребят позовём?

— Эммм… Тут такое дело.. Хэ-хэх, ты не поверишь. Дело в том, что я не в Москве.

— Ты в НиНо уехал?

— Да не то чтобы… Я в общем и не в России.

— Ты у родителей? Привет им огромный! Я просто не могу приехать, у меня работа второго числа, да и билеты сейчас стоят.. Может… Как-то…

— Лен, ты тока ничего не подумай, дело в том, что я уехал на машине в Берлин. Это такая смешная история… Я познакомился с отличным парнем, его Миша зовут, я расстроился, что мы поссорились, пошел в бар и познакомился. Во-от, а он тоже расстроенный был, ну мы выпили и решили на машине уехать в Берлин. Правда, безумие?

— Безумие, это то, что ты думаешь, что я в это поверю. Какой Берлин? Я пыталась, Бог свидетель, но ты…

— Лена, Лена, постой. Слушай, я расстроился из-за ссоры, правда. Напился. Меня это не красит, я понимаю, но я уже не знаю, по нашим ссорам, это навсегда или нет? Ты сказала, что не хочешь меня видеть больше. Я правда уехал, я правда еду сейчас по Бресту к границе, могу скинуть фотку, если не веришь. Ну давай я остановлюсь и из Минска прилечу.

— Знаешь, ты можешь напиваться, когда тебе это требуется, ты можешь встречаться с друзьями, я никогда не была против, но я никогда не позволю тебе сделать из себя дуру. С наступающим.

Гудки. Андрей набрал ещё раз, но абонент уже был не абонент.

— Бля, ну почему!? Вот если врёшь женщине, что бы не расстроить — ты козёл, потому что врёшь. Если говоришь правду — ты козёл, потому что говоришь правду. — Андрей треснул рукой по рулю.

— Что такое? — сонно или пьяно спросил Миша.

— Да… Лена набрала. Хотела встретиться, а я тут. Я ей правду рассказал, а она не поверила.

— Ну, давай я ей позвоню, подтвержу. Пусть к нам туда приезжает.

— Да она телефон отключила! Слушай, Мих, я наверно обратно.

— Чего? — моментально проснулся Миша. — Какой обратно? Мы ж договорились, никаких попятных.

— Да блин. Я и терпеть её не могу уже, ну честное слово, но и отпускать не хочу. Меня тянет к ней. То, блин, «видеть тебя больше не хочу», то «приезжай, соскучилась, была не права».

— Слушай. А вот к ней, куда? К маме? К ней домой, к ней?

— Не знаю я.

— Я так понял, что у вас с ней не всё гладко.

— Правда? — с сарказмом спросил Андрей.

— Прорицатель, ага? Остыньте. Оба. Ты сменишь обстановку. Она мысли в порядок приведет. Из-за чего вообще ссорились-то?

— Да… Как тебе сказать. Не поверишь, опять же.

— А ты попробуй! А водичка есть у нас?

— Да, сзади. Смотри — каждая девушка мечтает замуж, так?

— Ну. — Миша жадно вцепился в бутылку минералки.

— Так вот, не каждая. Мы вместе уже шесть лет, шесть лет, бляха муха! И ни намёка. Дело доходило до того, что она мне говорила, что рада, что я не дарю ей кольца. Прикинь? Ну какая нормальная баба так скажет?

— Оу… Это… интересно. — удивился Миша.

— Ничего тут интересного. Я очень хотел создать с ней семью. Я и сейчас хочу. За шесть лет мы ни разу, вообще ни разу не ездили отдыхать вместе. Вдвоём. Не живём вместе, а так, то я у неё, то она у меня, и самое главное — не больше одной ночи. Мы единственный раз ездили в Португалию, где жили в одном номере. И то, это была тусовка из её подружек. А я то хочу чего-то большего. Мне надо понимать это вообще к чему-то приведёт, или так и будем друг у дружки ночевать, да по свиданиям шастать? Какое будущее у нас? И, в общем, приехал я к ней. Выходной день, всё-таки, думаю надо обсудить уже весь этот бедлам. Заехал к Димке, у его жены День Рождения был, куда, кстати, Лену тоже позвали, но она «не смогла». И смотрю я на них и понимаю, я тоже хочу семью. Стол, детей, друзей в гостях. Немного выпил и поехал к своей. Сходили в ресторан, посмеялись, ну я и говорю: Лен, я тебя очень люблю. Мы вместе уже так давно, давай вместе жить, а? А она в ответ: Родной, ну у нас всё же так хорошо. Зачем портить? Что, блядь, портить-то? Мы на месте топчемся. Ну, а дальше слово за слово и поругались. Припомнили друг другу всё, что могли, наговорили глупостей, а потом она меня выгнала. Сказала, что видеть меня больше не хочет.

— И поэтому ты собрался к ней? Очень мудро.

— Да я… Не знаю. Негатив есть. Бесспорно. Но и хорошее тоже же есть. Когда мы вместе, во мне что-то меняется. Я начинаю улыбаться, радоваться, настроение улучшается. Мы можем часами просто ржать на разные темы. Разговаривать обо всём. В постели у нас всё просто отлично. Вот и получается, что с обеих сторон — крайность.

— Андрюх. Я всё понимаю. Но мы сейчас подъехали к границе. Это точка не возврата. Сейчас очередь. Через пять минут обратно тоже будет очередь. Ты же не хочешь встречать Новый год между Белоруссией и Польшей?

Андрей посмотрел на Мишу и засмеялся.

— Вот так-то. Ой, её-о-о, а народу-то…

До пограничного блокпоста было километра полтора. Автомобили разных марок и цветов с русскими и белорусскими номерами стояли в четыре ряда. Ребята видели блокпост где-то вдалеке, и он вроде казался и не далеко, но учитывая, что они просто стояли, понять насколько затянется это мероприятие было сложно. Сзади тоже начали прибавляться автомобили и серый крузак, стоя на месте оказался не в конце очереди, а в середине. Время шло. Андрей поймал себя на мысли, что каждый перекур — это примерно двести метров ближе к посту, а учитывая что курили они каждые сорок пять минут — час, то можно представить, какое было состояние у двух путешественников. Очередь жила своей жизнью. Люди которые видели друг друга первый раз в жизни общались, стреляли сигареты, рассказывали кто куда едет, и так, незаметно мужчины подобрались к посту. Оставалось буквально несколько машин.

— Не, ну ты смотри что творит, а?

— О чём ты? — спросил Андрей.

— Да вон мудаки какие-то прут на белой Volvo. Прямо через очередь, не, ну чего творят? Куда прёте, козлы?! — Миша крикнул что есть сил в след уносящемуся авто.

— Так у них, наверно, зелёный коридор.

— Ага, люди здесь часами стоят, а этим значит всё можно.

— Связи. Просто так никто не попадает в коридор. Связи они, как известно, всё решают!

— И ведь не поспоришь. — обиженно согласился Миша. — Но всё равно.

— Да ладно тебе. У тебя б была такая возможность, не воспользовался бы?

— И тут не поспоришь.

— Ваши документы и документы на машину — голос погранца прозвучал как спасение от томительного многочасового ожидания.

— Пожалуйста. — Андрей протянул свои и Мишины права и техпаспорт на серый крузак. Пограничник всматривался сначала в один документ, потом в другой, параллельно, уже на полном автомате без какого либо интереса, задавая вопросы.

— Куда едете?

— На Берлин! — ответил Миша и улыбнулся. Но реакции не последовало.

— Срок пребывания?

— Четвёртого обратно.

— В машине есть запрещённые к провозу предметы, оружие, наркотики, взрывчатые вещества?

— Нет.

Процедура прошла относительно быстро и без особой радости для обеих сторон. Всё-таки ребятам удалось проскочить до основного потока, а на Польской границе, так вообще машин практически не было. Выезжать из Белоруссии оказалось значительно трудней, чем въезжать на территорию Евросоюза. Примерно тридцать два часа спустя в общей сложности, они оказались в Европе.

8

Польша встретила двух путешественников небольшой минусовой температурой и полным отсутствием снега. Усталость от многочасового стояния в очереди словно куда-то улетучилась, а мысль о том, что скоро мужчины окажутся в Варшаве и смогут отдохнуть, наоборот придавала сил. Единственное расстройство, которое их ожидало — это ограничение скорости в населённых пунктах — не более пятидесяти, и стоимость бензина — 2,5 евро за литр. Незамысловатые названия городов на чуждом и немного забавном для русского человека языке сменялись один за другим. Бяла-Подляска, Седльце, Минск-Мазовецки. Андрей представлял, какого это жить здесь. В совершенно другой стране, со своими устоями, привычками и традициями. Нравится ли людям жить здесь? Хотели бы они уехать из своих городов? Так незаметно прошло два с лишним часа и Варшава, под покровом ночи, встретила серый крузак с московскими номерами. Миша занял место водителя и смотрел то на дорогу, то на телефон с открытым Google Maps, а Андрей ехал по ночным улицам столицы Польши и пытался понять смесь каких архитектур он видит перед собой. Однозначно что-то было от Вены, однозначно что-то от Москвы. Нельзя сказать, что этот симбиоз вызывал негативные эмоции, но и завораживающим пейзаж ночной Варшавы назвать было тяжело. Правда в какой-то момент и Андрею, и Мише уже стало всё равно где они. Очень хотелось есть и пива.

На пересечении улиц Вспульны и Титуса Халубинского находился отель, номер в котором Андрей забронировал. Это был центр, что очень удобно, а самое главное у отеля была бесплатная парковка, так как перспектива тратить почти сорок пять евро за ночь на общественной стоянке выглядела достаточно угнетающей. Зарегистрировавшись в отеле и закинув вещи, Андрей с Мишей пошли куда глядят глаза, и вывели глаза их на достаточно известное заведение «У Швейка». На большой крытой террасе с двух сторон стояли белые столы с деревянными лавками и скатертью в красную клетку, вмещающие компанию из четырех человек, а между ними — столики для двоих. Пройти между гостями заведения было практически не возможно, но даже не смотря на это, официанты эффектно обходили полосы препятствий и безукоризненно обслуживали посетителей. Путешественники заняли стол в самом углу террасы, заказали свиных колбасок с картофелем фри и местного пива. Расправившись с первым литром ещё до приноса еды, последовал второй, а вслед за ним, и щепетильные темы.

— Не, ну я правда не понимаю, — начал Миша, — ты её любишь, она тебя, вы давно вместе, так в чём проблема-то?! Ну неужели сложно договориться?

— Миха… Миха… Тебе когда-нибудь стреляли в грудь?

— Нет. В ногу стреляли. Так себе ощущение. Не самое приятное.

— И мне нет. А фишка вся в том, то когда ты с девушкой, которую любишь больше всего на свете, а она… Ну вроде как с тобой, но ты на одном уровне с чем-то ещё — это больно. Сначала ты не замечаешь, потому что эйфория, потом что-то происходит и начинаешь задумываться. Что важней для неё ты или курсы повышения квалификации? Ты или ещё что-то. И я привык, прям вот реально привык, что я не на первом месте, а я где-то со всем остальным, что необходимо сильной, независимой женщине. И когда ты это понимаешь, возникает вопрос — как жить дальше?

— А сразу послать?

— А ты жену сразу послал?

— Согласен.

— Живут на свете два одиночества. Они дышат, работают, учатся, короче — живут. И вот они одиноки, от этого страдают, но вот что-то происходит и они встречаются. Они видят друг друга и всё. Та самая, прости Господи, искорка пролетает между ними. Они счастливы. Они радуются каждому моменту проведенному вместе. У них отношения.

— Страшное слово-то какое. — засмеялся Миша и отхлебнул пива. — От-но-шения.

— Во-от, и во всём этом от-но-шении куча всего, причём как позитивного, так и негативного. Ну, тебя возьмем в пример и твою экс. Все началось-то именно с отношений. Отношения — это такая вещь, которая вертит нами как угодно, давая понять, что без них мы не сможем, а с ними будет очень непросто, потому что отношения требуют ответственности. И это апофеоз. Апогей бессмыслицы.

— Почему?

— Сейчас расскажу. Представь, что отношение — это не что-то, что даётся душой или телом, а это, например математическое уравнение. С одним неизвестным — что будет дальше. Как и в любом уравнении там есть переменные. В данном случае — это партнёр. Есть изначальные цифры — это может быть количество времени проведенного вместе, или сумма денег, которые потратили вы вместе. И есть ответ. Ответ мы должны получить сами, решая это уравнение. Самое обидное, что некоторые решают это уравнение быстро, а некоторые, как мудаки, тянут шесть лет.

— Тонко. — подметил Миша

— Вся фишка состоит в том, — продолжил Андрей, — что ответ у этого уравнения может быть как с положительным знаком, так и с отрицательным. Так что всё очень и очень не просто. А ещё есть обязательное «+С», если помнишь матанализ, то поймёшь. Так в нашем случае — это постоянная, которая означает фактор пиздеца. И эта постоянная никуда не денется. Она будет вас с партнёром преследовать, потому что это проверка. Проверка на то, как вы можете постоять друг за друга. А вот теперь скажи, как сильно ты любишь решать уравнения?

Миша скорчил гримасу.

— Вот именно. Найдется процентов десять здравомыслящего населения, которое будет получать от этого удовольствие. В народе таких называют мазохистами. Глядя на всё, что происходит в мелодрамах и сериалах, мы привыкли, что всё должно решаться по велению джина из бутылки или волшебной палочки. Так вот добро пожаловать в реальный мир. Он — отстой, но Вам понравится!

На Андрея посмотрела добрая половина террасы, но он сделал вид, что всё нормально. Да никто и не понял скорей всего какого-то заезжего русского.

— В этом реальном мире это уравнение состоит из кучи всяких переменных, которые ты забываешь на утро, или наоборот не хочешь забывать, но они все равно куда-то исчезают. В реальном мире всё сурово. Посмотри на нынешнее поколение мужчин. Порой и мужчинами-то их назвать язык не поворачивается. Едешь в метро, где сидит такой грустный, намалеванный с причесочкой на бочок. Единственное, что хочется спросить: «Что ты?» — ребята засмеялись. — Мало того, сейчас многие мужчины настолько женственны, что становиться страшно. Или девушки. Боже мой, девушки, которые либо настолько ушли в карьеру, что им все эти от-но-шения нужны только для галочки, либо это мадмуазели а-ля «дакфейс», глядя на которых хочется вновь спросить: «Что ты?»

— Ой, ну да ладно…

— Представь, что твоя Анечка придет и скажет: Папа, хочу силиконовые губы.

— Убедил. Но говоря твоими словами, бывает так, что тебе повезет. Ты встретил ту самую, ради которой готов бросаться с обрыва, главное, чтобы она была счастлива. У тебя сердце поет, а когда ты её добиваешься, у вас начинаются от-но-шения. И вроде всё классно, вроде ты рад, что, наконец, не одинок. Ты готов кричать от счастья, но… Но потом проходит время. Тупо. И смотришь ты на свою вторую половинку и понимаешь, что что-то не так. Что-то нужно менять. Причём мы же эгоисты и сами меняться не хотим, потому успешно обвиняем партнёра. А она тоже не промах и обвиняет в ответ. В итоге ссора и разлад, а потом и расставание, или, как в моем случае — развод.

— Именно! — Андрей поднял пивной бокал вверх. — Уравнение решено не верно, так как переменные были подобраны не правильно, а ещё и «+С» сработал на «ура».

— Аминь! — ребята чокнулись кружками, допили до дна и заказали ещё по литру. — Но возникает вопрос, коллега: что же тогда делать?

— И тогда вновь искать решение. Вновь поиск отношений. Как показывает практика — всё относительно. Дело в том, что мы думаем, что момент счастья, который был в момент достижения цели продлится вечно и теперь-то уж точно ничего не сможет поменять нашу счастливую жизнь. Но проходит время. Много времени и мы понимаем, что что-то не так. Что мы не счастливы, потому что любимая или любимый не дают того, что хочется. А мы хотим, как любые нормальные эгоисты быть счастливым и, засыпая, чувствовать дыхание любимой на шее, а не отворот к стенке, или когда обнимаешь её и слышишь: «Не приставай, мне работу завтра, и вообще мне так спать неудобно!». Бред?

— Нет, — ответил Миша, — но половина женского населения скажет: «Да я так никогда бы не сделала, это наоборот, он занялся со мной сексом, а потом отвернулся и начал храпеть!».

— Ну, тут дамы, простите, просто Вам не подфартило с переменной. А всё это происходит, потому что, к сожалению, все отношения имеют срок годности. Нет, не тот, после которого приходится выбрасывать что-то, а тот, где нужно что-то менять. — Андрей закурил. — Ну, вот ешь ты каждый день яичницу и тут решил добавить соль. Круто же! Необычно и приятно. Утрированно. И вот тут так же. Если ничего не меняется, то отношения превращаются в мороку, результатом которого обычно следует расставание. Причин этого масса — занятость, отсутствие интереса, непривлекательность, разные взгляды и т. д. и т. п. Наступает такой момент, обычно после двух-трёх лет. Именно спустя года два с половиной — три молодые люди начинают смотреть на других женщин, да и женщины не отличаются уверенностью в завтрашнем дне.

— Да, но это подходит только тем парам, которые давно вместе. Есть примеры, когда люди познакомились, а через четыре месяца уже идут в ЗАГС, как у меня с моей было.

— Твоей бывшей. — поправил Андрей. — Не каждому так может повезти.

— Ты вот тут говорил о девушках, но и мы-то тоже не отличаемся здравомыслием порой. Представь себе картину. Игорь и Аня, друзья мои, начинают встречаться. У них появляются от-но-шения. Но Игорь, он вот человек такой, он какой-то аморфный. Он дарит цветы, водит в кафе, но при этом Ане с ним не комфортно, потому что он её не хочет. Или он не готов, или ещё что. И все мужики сейчас дружно: «Это клиника!».

— Потому что это клиника! — согласился Андрей.

— Да не обязательно. — продолжил Миша. — Может просто у него есть на это причина. Но факт остается фактом. Отношения есть, а уравнение всё равно решено не правильно, как ты говорил. Вывод — расставание. Пусть они и остается друзьями, но вопрос остается: А что это вообще было? И даже ни что, а зачем? А можно пива ещё?!

— Two more beers, please. — обратился Андрей к официанту. — Или есть ещё одно объяснение.

— Удиви?

— Может Игорь этот играет за другую лигу? Сам того не зная. Или зная и скрывая, а всё вот это — игра на публику. Не поймут, осудят.

— А вот об этом я не думал. Интересный вариант. А помнишь самую знаменитую фразу: «Человека любят таким, какой он есть»? Так вот — бред. Бред просто потому, что человеку, абсолютно любому человеку, свойственно меняться. Меняться, в разные стороны, не обязательно в хорошие. Люди влюбляются, строят отношения, а потом просто привыкают друг другу, если в их жизнях ничего не меняется. И хорошо, когда кто-то просто может сделать что-то неожиданное для своей второй половинки, чтобы раздуть вновь огонь, а бывает, что настолько этого делать не хочется, но делаешь это, потому что надо. Слово «надо», которое всё к чертям портит. Надо. Ты едешь её встречать, потому что надо. Ты готовишь ему романтический ужин, потому что надо. У вас ребенок потому что надо, причём не всегда вам. Вы друг с другом, потому что надо. И вот это уже клиника. А в отношениях наступает, как сказала моя бывшая жена — клиническая смерть.

— К сожалению, — сказал Андрей, — для многих на этом отношения заканчиваются, хотя вроде и любовь есть, и планы какие-то можно построить, а вот счастья нет. Даже если принять к сведению, что счастье — понятие ежесекундное, то отсутствие этих секунд могут здравомыслящего человека вогнать в депрессию. И он совершает поступки, сам не осознавая их последствий. И тогда мы снова открываем учебники по математике и решаем, решаем, решаем. И примеров таких тонны. Есть мужчины, которым нужен только секс и женщины, которые ушли с головой в работу. Есть парни, которые не понимают, что у них появилось, и девчонки, которые крутят ими как хотят. Есть отсутствие взаимопонимания и присутствие недоверия.

— Да, но при всём при этом есть же и те, которые просто любят. Они не математики, они просто уравнение решают не головой, а сердцем. И такие понимают, что они могут потерять и понимают насколько важно сказать человеку не фразу: «Если бы мне с тобой было бы плохо, я бы не был (а) с тобой», а фразу «Мне так с тобой хорошо». И короче и продуктивней. И подчёркиваешь ты не свой эгоизм, а своё состояние. А это важно.

— Согласен. — кивнул головой Андрей. — Именно поэтому приходится решать. Решать и решать, до тех пор, пока уравнение не будет верным. И тогда наступает самый невероятный момент в жизни человека. Он уверен в завтрашнем дне. Он любит, любим, следовательно, счастлив и, следовательно? Уверен в завтрашнем дне.

— Главное, Андрей, не забывать, что ты и окружающие тебя — люди. — Миша показал рукой на сидящих на террасе. — У них есть чувства. Они точно так же ищут и не могут найти. Они любят, несмотря не на что. Они ненавидят, может и не заслуженно. Они завидуют, разноцветной завистью. Они смеются, когда хочется плакать. Они терпят, когда больно. Они боятся всего непонятного. Они точно так же решают уравнение. Это и есть жизнь. Не грусти. Оно всё встанет на свои места. Берём счет? — Миша допил бокал и хлопнул по столу.

— Check please!

9

Андрей чувствовал как зелёная трава прогибается под его ногами на бесконечном поле. Лена смеялась и убегала от него, задрав бежевый сарафан в цветочек до колен, чтобы не упасть.

— Догони меня уже! Я тут, я тут! — кричала она и уворачивалась от рук Андрея. Каждый раз когда он кончиком пальца дотрагивался до её платья, она, словно по волшебству оказывалась позади и весело дразнила его. Андрей резко повернулся и прыгнул в её сторону, схватив Ленину руку и ощутив всю нежность её кожи. Он одним рывком прижал девушку к себе и увидел, как в её карих глазах отсвечивает летнее солнышко.

— Я люблю тебя — прошептал Андрей.

— Я тоже тебя очень люблю, родной. — Лена потянулась к губам Андрея, как раздался мерзкий звук будильника на телефоне.

Андрей попытался нащупать звонящий телефон на прикроватной тумбе, но безуспешно, потому пришлось привстать и дотянуться до телефонного аппарата, чтобы прекратить эти ужасающие звуки. На экране гаджета высветилось 31 декабря, 8:05, Варшава, Польша. На соседней кровати небольшого номера сопел Миша, и Андрей решил воспользоваться ситуацией и проскочить в душ первым.

Горячие капли бодрили и приводили в себя, а сон Андрея улетучивался туда же куда и ночь. В голове было много мыслей, о том, что сегодня канун Нового года, что нужно обязательно позвонить родителям, ребятам, и может быть Лене. Не зря же она ему приснилась сегодня. А может это просто шутки подсознания. Когда Андрей вышел, Миша уже сидел на кровати и смотрел на телефон.

— Доброе утро! Как самочувствие? — улыбнулся Андрей

— Привет, лучше, чем вчера — однозначно. Смотрю как лучше ехать. Пять часов примерно.

— Отлично, тогда предлагаю взять кофе, а поесть где-нибудь по дороге.

— Мне кажется я знаю место. — Миша показал Андрею экран телефона, где путь поездки был выбран через Франкфурт.

Новый год шёл по всему миру, а где-то в центре Варшавы два слегка помятых новоиспечённых друга грузили серый крузак к отъезду в сторону заветной цели. Миша занял своё законное место водителя, и они поехали в Новый год.

Дорога до Берлина в большинстве своём шла по автобану. Ограничение скорости от 130 до 150, ни светофоров, ни пешеходов, только редкие заправки и съезды в близлежащие города. Но и на скучном автобане была изюминка, которая восхитила мужчин. Мосты для диких животных. Андрей даже подумать не мог, что здесь, в Польше настолько заботятся о дикой природе, и какой это прекрасный пример для его страны. Так называемые зелёные мосты — это переходы над трассой, сконструированные таким образом, чтобы не разрушать единство леса. Большие заборы не позволяли животным упасть на дорогу, а маленькие кусты делали всю эту картину просто приятной для просмотра. Андрей решил обязательно рассказать об этом Диме с Виталиком, а заодно и написать, что он жив и в порядке.

— А знаешь, — прервал звук трассы Миша, — я вот смотрю на Аньку. Себя в детстве вспоминаю. Верили же в чудо. Новогоднее чудо. Что если загадать желание в Новогоднюю ночь, то оно обязательно сбудется. А с годами это всё как-то проходит что ли.

— Понимаю. — поддержал Андрей. — Хотя знаешь, говорят, что чудеса не случаются с людьми, которые в них не верят.

— Я не могу сказать, что я не верю. Я просто наверно их не жду. Отвык как-то.

— А что бы ты хотел? В новогоднюю ночь. Чтобы ты хотел, чтобы с тобой произошло?

— Серьезно?

— А что?

— Сложно сказать.

На самом деле Мише сказать было очень просто. Он очень долгое время был один, и если бы не дочь и работа, он бы спился. Тупо спился. Он так мечтал встретить её. Именно ту самую, с которой не надо ничего решать, доказывать, спорить, объяснять по двести раз, а просто влюбиться без памяти и быть счастливым.

— Одиноко мне. — угрюмо произнес Миша.

— Даже сейчас? — Андрей чуть сдерживал смех.

— Ну ты понимаешь. Ясное дело, что не совсем прям одиноко. У меня работа, дочурка. Мне одиноко в сердце.

— Я думал тебе сердце согрела любительница Довлатова из Ясенево. — Андрей вдруг понял, что Миша хочет сказать что-то, что очень давно никому не говорил. — Ладно, прости пожалуйста.

— Да не, шутка хорошая. Просто, ну вот согрела она меня, а потом что? У меня постоянного партнёра не было уже боюсь сосчитать сколько. А ведь хочется приходить не в пустую квартиру, а кому-нибудь. И так как-то больно от того, что найти никого не могу. Я ж пытался. Даже на быстрые свидания ходил. Ну когда у тебя минута, и у неё минута, плюсики ставите, и если совпадает — телефонами меняетесь.

— А ты знаешь, ученые доказали, что эмоциональная боль человека длиться ровно 12 минут, все остальное — это самовнушение. И мы ведь очень часто жалеем себя. Но при этом жалеть себя — это целое искусство. Мы не можем жить без женщин, но порой с ними ещё хуже. Мы живем и дышим ради них, совершая при этом такие глупости, на которые, спустя время смотрим, и говорим: Ну и мудаком же я был. И вспоминаем себя во всём в этом, а потом смеемся над собой же. И это может быть брак, или серьезные отношения, суть не меняется. Если нас бросают — мы тупеем на глазах.

— Ну, родной мой, каждый имеет право на ошибку.

— Да, только вот вся проблема состоит в том, что эти ошибки люди обычно совершают очень не во время. Вот с одной стороны мы все прекрасно понимаем, что никогда бы не повторяли своих ошибок, но когда дело касается противоположного пола — мы стабильно наступаем на одни и те же грабли. Почему? Зачем? Мы боимся. Нами движет банальный страх. Как раз таки страх одиночества.

— Ну а кому охота в конце жизни быть никому не нужным?

— Кому-то охота. Но я понял! — воскликнул Андрей. — Людям нравится эмоционально страдать. Им это порой необходимо. Я могу понять женщин, условно, что им хочется побыть слабыми, и они поступают так. Но мужики? Ты можешь мне сказать, что я не прав, что чувственность ещё никому не вредила, а романтика — это прекрасно. Я тебе сразу отвечу: я через всё это проходил. Блоги, цитаты, творчество под влиянием страданий. А теперь, как ты думаешь, девушек больше тронет подобные записи или же если ей лично, глядя прямо в глаза, скажут о своих чувствах? Та же романтика, та же чувственность, но открытая и искренняя, когда есть она и есть он. И пусть он задрот и играет целыми сутками в WoW, но он сделал этот шаг ради неё. Ради неё и никого другого. Он сказал ей то, что чувствует, потому что он хочет ей это сказать. Он не знает, как она отреагирует, но он это делает. Вопрос…

— Да, я с тобой согласен, — закурил Миша. — Сейчас многие жалуются, что настрочили целые поэмы, а об их существовании та самая и не подозревает. А потом плачутся об одиночестве. Случай у меня года четыре назад был. Как-то я возвращался откуда-то. Стоял на дороге и голосовал, чтоб доехать домой. Около меня остановилась старая пятерка. «О! Мой клиент» — подумал я. За рулём сидел, как я понял таджик, хотя может и путаю. Называю адрес, цену. Он — «Садись». Где-то полдороги мы ехали в тишине, только тачки едут и всё. Закурить мне разрешил. Как ни с того, ни с сего он задает вопрос:

«Вот объясни мне такую вещь… Мы летим в космос, мы создаём ядерное оружие, нас боятся многие страны, а весь российский автопром — говно. Почему?»

Я сначала даже как-то растерялся. Потом мы обсудили это дело. И… Он вдруг начинает рассказывать:

«Я недавно ездил в горы… У меня там дом. И вот сосед у меня там… Ну знаешь… Мастер. Он мастер! Он из двух четвёрок наших сделал лимузин… Как? Не знаю.. Честно. А ещё он оружие мне в подарок сделал… Оно кабана двухсоткилограммового валило тока так! Как-то я его попросил телевизор посмотреть… Ну че-то не работал он. Так он, я не знаю как, сделал так, что у меня там на сто каналов стало показывать больше… Хотя ни антенн у меня на доме, ничего такого нет… Вот хуй его знает как это… А вот он как-то сделал… Жалко его… хороший человек был.. Повесился. Записку оставил… „Никто ни в чём не виноват. Устал от жизни просто. Надоело“, ну или что-то в этом духе, как бы сейчас это грубо не звучало.»

— То есть причина неизвестна? — спросил я.

Водитель ничего не ответил, а просто кивнул головой. Затем, повернувшись, сказал:

«Он один жил… У него ни жены, ни детей не было… Может поэтому.»

Я притормозить попросил, расплатился и вышел. Вот не знаю почему, но мне стало жалко человека, которого я не знаю, никогда не знал и теперь уже никогда не узнаю. Мастера этого. Однако как-то мне стало немного не по себе. Одиночество — страшное чувство. Оно убивает изнутри. И не дай Бог никому жить в одиночестве. Так что всё это нытьё… там человек повесился, из-за того что был никому не нужен. Это не тоже самое.

— Воооот. — протянул Андрей. — Все относительно, как говорили великие. Людям свойственно прибедняться. Как в отношениях, так и в борьбе за них. Только вот смысл этого? Чтобы твои друзья обратили внимание? Или родители? Так они и так обращают. Тебе просто это не нужно до тех пор, пока внимание не обратит она. Вот так и крутимся в этом, сами не понимая, что зарываем себя в себе. Позвони, да скажи: «Привет! Как дела?». И все сразу встанет на свои места. А если нет — значит, звонишь не вовремя.

Оба рассмеялись и сами не заметили, как въехали во Франкфурт. Андрей достал из кармана телефон. Он думал, написать Лене или нет. И если написать, то что? Сомнения его обуздали, а в итоге он написал Диме и Виталику.

«Братья, я в Франкфурте-на-Одере. Заехал пожрать! Скучаю по вам! Своим привет!»

Этот Франкфурт разочаровал Андрея с Мишей. Небольшие постройки и жилые дома создавали впечатления не Германии, а Советского Союза. Немного поездив по серому городку мужчины решили, что самый оптимальный вариант — заехать чуть ли не в единственный торговый центр в городе и перекусить во фудкорте.

— Я не думал, что скажу это в Германии — сказал Андрей, — пошли в МакДак.

Миша молча поддержал идею, и они направились за самыми знаменитыми бургерами из фастфуда. На этаже, где располагались куча ресторанчиков народу практически не было. Видимо в преддверье Нового года, многие решили свалить из города, и их можно было понять. Только двое русских в Германии за обе щёки поедали еду Американской сети быстрого питания.

— Слушай, а ты с парнями-то давно знаком? — спросил Миша, откусывая чикенбургер.

— Какими парнями?

— Ну которые тебя спасали в Москве от меня.

— А-а-а-а. Димка с Виталиком. Давно. Очень давно. Мы ещё в школьные времена во дворе в футбол гоняли. У меня родных братьев и сестёр нет. А они есть. Семья.

— Это здорово. Славные парни.

— А у тебя есть друзья, как семья? — спросил Андрей.

— Один остался. Мы, когда служили, очень сдружились с парнями в армии. Время не простое было, сам понимаешь. Ну вот и было нас три мушкетёра. Как вы прям. Даня, Володька и я. Потом война эта дурацкая, не нужная никому. В общем Даня домой не вернулся. Я до сих пор с его мамой по праздникам созваниваюсь. Крепкая старушка. А Володька вернулся, но в Новгороде не задержался. Он женился сразу после всех этих событий. Хорошо гульнули, помню, а потом его жена гринку выиграла, представляешь? И вот он уже больше десяти лет живёт в где-то в Индиане. В гости зовёт.

— А чего не едешь? Не знаю как В Индиане, но в Штатах в целом прикольно. Думаю там тоже не плохо.

— Не знаю. Я ж потом в Москву перебрался, по распределению, у меня секретка была, не выездной. А когда уволился, уже как-то и не до этого было. Семья, Анечка. Вот думаю, может сейчас по Европе покатаюсь как следует, мне и Американскую визу без проблем дадут.

— Дадут, конечно! Обязательно съезди в Новом году. До которого, кстати не так уж и далеко. Поехали?

— Ага, — Миша повернулся к пустому залу со столами, и словно перед публикой сказал. — Спасибо Франкфурт-на-Одере, мы вряд ли ещё тут остановимся!

10

Рождественский альбом Синатры с каждой песней усиливал новогоднее настроение, а когда путешественники въехали в столицу Германии от грустных мыслей и негативного осадка от Франкфурта-на-Одре не осталось и следа. Яркие гирлянды на улицах города, вместе с поздравительными надписями на разных языках говорили, что сегодня случится чудо. Настоящее, новогоднее чудо. А учитывая, что Мише и Андрею нужно было встретить не один новый год, а целых два, по московскому и местному времени, ощущение чуда усилилось в два раза. Миша так и не открыл завесу где же они остановятся в Берлине, но когда они доехали до Фридрихштрассе и начали заезжать на территорию знаменитого Русского дома, Андрей смог только выдавить из себя восхищённое «Уау». Похоже «жить как короли» имелось в виду в прямом смысле, так место это в самом центре города, недалеко от Бранденбургских ворот и Рейхстага. Андрей посмотрел на часы. До первого Нового года оставалось чуть больше часа, потому нужно было очень оперативно скинуть вещи и бежать в близлежащий супермаркет за шампанским и чем-то покрепче.

Пока ребята поднимались на лифте на четвертый этаж, Андрею начали приходить сообщения.

«Братишка, с наступающим! Рад, что ты ок и в Берлине! Всего тебе! Обнимаю»

Андрей обрадовался. Димка.

«Дружище! С Новым Годом! Счастья тебе и разобраться во всем! Рад, что ты у нас есть!»

Виталя.

— Уже пишут? — поинтересовался Миша.

— Ага.

— А мне только одно пока пришло. Но самое главное.

Миша повернул телефон с сообщением к Андрею, где было написано:

«Папа с Новым Годом! Я тебя люблю! Ты у меня лучший, и пусть случиться чудо =*»

Андрей улыбнулся. Конечно, он знал, что для Миши — это действительно самое главное поздравление, но оценить весь масштаб его он пока не мог. Длинный коридор со стенами, покрашенными серым цветом ещё в году 72-м, отделял их от двери номера. Дверь же была явно старше ремонта в коридоре, и казалось, что её можно открыть простым сильным выдохом. Переступив порог апартаментов путешественники словно на машине времени переместились в Советский союз, потому что обои, деревянный, не циклёванный паркет и мебель передавали пламенный привет от времён пролетариата. В центре Берлина оказалась стандартная хрущёвская двушка, благо с раздельным санузлом. Андрей распахнул шторы на небольшой кухне и вид на главную улицу Берлина с обилием фонарей и украшений заставил его забыть об слегка старых апартаментах Русского дома.

— Ну что, — вздохнул Андрей, — мы это сделали!

— Да, чёрт побери! Мы здесь! Даже не верится. Так, торопиться надо, пока магазин не закрылся.

Супермаркет находился в двух шагах от Русского дома науки и культуры, на Шарлоттенштрассе. За десять минут до закрытия Андрей и Миша успели купить четыре бутылки игристого вина и на всякий случай бутылку медового «Джек Дэниелс». Пройдя по улице Шарлоттен до Унтер-дер-Линден, молодые люди приметили лавочку с видом на Бранденбургские ворота неподалёку, где и решили встретить Московский Новый год.

— Сколько у нас времени? — откупоривая бутылку спросил Андрей.

— Пять минут. — Миша решил, что одной бутылки на двоих будет мало, потому сразу начал открывать вторую.

— Ну что? — начал Андрей. — Давай подымем с тобой по бутылке за ушедший год. Он был не простым. Но и хорошие моменты тоже были. Давай выпьем за тех, кто там, в Москве, Будве, Минке, Нижнем, да вообще за всех наших родных и близких где бы сейчас они не находились!

— Давай! И пусть Новый год принесёт им только радость и счастье! Ну, и нам конечно тоже! — Миша посмотрел на наручные часы. — Три, два, один… С Новым годом!

— С Новым счастьем! — оба путешественника отглотнули по пол бутылки.

На мобильные телефоны посыпались поздравления из разных уголков мира, и какое-то время Миша и Андрей, потягивая игристое отвечали родным и близким.

— У меня ещё тост! — поднял бутылку вверх Андрей. — Тост-благодарность. За три дня ты, Миша, ворвавшись вот так в мою жизнь её изменил. Я стою в центре Берлина, вокруг радостные люди, пью шампанское из горла, и у меня отличное настроение! Спасибо тебе, Миша, что ты повлиял на мою жизнь!

— Ну, ты тоже на мою повлиял, — отглотнул холодного напитка Миша, — я и представить не мог, что у нас всё получится, а ещё, что после тридцати можно найти друзей.

— За дружбу!

— За дружбу! — они выпили ещё игристого вина.

— Ты, кстати, желание-то загадал перед тем как за Новый год выпить?

— Желание? — удивился Миша. — Да нет, не загадал.

— Эээээх ты… Что ж так? Ну ладно, ничего страшного! У тебя ещё есть шанс! Мы сейчас двинемся к воротам, думаю, там будет прикольно. И когда часы начнут бить двенадцать, обязательно загадай желание! Оно исполнится, сто процентов.

— Ну ладно, — Миша выкинул пустую бутылку в урну, — если ты так говоришь, то я тебе верю.

Вся площадь перед Бранденбургскими воротами была заполнена тысячами людей. Величавая постройка с колесницей на крыше была украшена сложными и замысловатыми неоновыми геометрическими фигурами, проецируемыми лазерным шоу. Возле ворот был установлен экран, на котором транслировалось подготовка к празднику со всех уголков Германии и Европы. Андрей и Миша не стали пробиваться в самый центр, плотность людей была очень большой, но в какой-то момент, они осознали, что даже находясь с краю, вокруг метров на сто они видят только людей. По всюду горели бенгальские огни, кто-то поджигал разноцветные фаеры, а звук фейерверков периодически нарушал шум толпы. На сцене рядом с экраном играла неизвестная ребятам музыкальная рок-группа, а огромных размеров ель, украшенная золотым и красным, создавала новогоднее настроение.

Все ждали момента отсчёта, который отправит старый год в прошлое, и подарит всем новый, интересный и полный хороших сюрпризов. На огромном экране появилась золотая цифра «10», и народ радостными овациями и криками встретил её. Миша достал две бутылки шампанского, вручил одну Андрею и начал открывать. «9». Люди вокруг поджигали всё новые и новые огни и фаеры. «8». Андрей карманным штопором вытаскивал неподдающуюся пробку. «7». Миша посмотрел на экран и зажмурил глаза. «6». Андрей достал мобильный телефон, чтобы запечатлеть Новый год на долгие годы. «5». Толпа начинала шуметь всё сильней, а в воздух полетели пробки от шампанского. «4». Андрей подумал, что хочет поделиться хорошим настроением с Леной. Он повернул камеру к себе и прокричал: «С Новым годо-о-о-о-ом!». «3». Миша очень чётко формулировал то самое желание, которое он хотел загадать. «2». Напряжение нарастало всё сильней, толпе хотелось кричать ещё громче, каждый понимал, что до наступления нового этапа жизни оставалось совсем чуть-чуть. «1». Тысячи взглядов были направлены на экран, где показалась надпись «Glückliches neues Jahr!» и залпы сотен фейерверков раскрасили небо над Берлином в разные цвета радуги. Смешанный шум залпов и криков толпы немного оглушали, но отличное настроение и ощущение праздника витало в воздухе.

— С новым годом! — прокричал Андрей.

— С новым счастьем!!! — ответил Миша.

Фейерверки прогромыхали, а на сцене появился очень известный немецкий музыкант. Он поздравил на неизвестном языке всех с праздником и начал своё выступление, а Андрей с Мишей начали пробираться сквозь толпу к выходу. Они очень осторожно обходили танцующих людей, но Миша оступился и с размаха плечом задел невысокую девушку.

— I’m very sorry! — искренне извинился он.

— Да ничего. — ответила она, отряхивая остатки содержимого её пластикового стаканчика с зелёного пуховика. — Ой, в смысле no problem!

Содержимое стаканчика попало ещё на джинсы и немного на кончик огненно-красных волос, и когда девушка полезла в небольшой рюкзачок за влажной салфеткой, её зелёные глаза поймали извиняющийся взгляд Миши.

— Катя?! — удивленно спросил Миша. — Катя, ты?

— Мишка?! — обрадовалась девушка. — Мишка!!!! Как? Как ты здесь?! Обалдеть!

Забыв напрочь об испачканной одежде Катя налетела на Мишу и крепко обняла его за шею.

— Ну ничего себе! Вот это встреча! Андрюх, это Катя, — представил Миша, — моя одноклассница. Мы не виделись… много в общем! А это Андрей — мой друг.

— Очень приятно, — ответил Андрей и протянул Кате руку.

— Мне тоже.

— С кем ты тут? Как? — спросил Миша.

— А я на Новый Год приехала. У меня тут брат с семьей живет. А в Москве ловить нечего особо. Там тоска совсем, да и нет никого близких. В Нижний тоже надоело приезжать на праздники, вот брат меня и вытащил. А вы здесь какими судьбами?

— А мы на машине приехали! Буквально пару часов назад! Катя, как же я рад тебя видеть! Какая же ты красивая! — Миша понял, что сам того не ведая сделал комплимент, и немного растерялся.

— Спасибо! Ты тоже очень хорошо выглядишь. Какие у вас планы?

— Планы? Да я не знаю, — сказал Миша, — может к нам? Мы в Русском доме остановились и у нас есть прекраснейший медовый Джек.

— Это то, что нужно! — обрадовалась Катя. — Только брата найду, он где-то здесь.

Кампания растянулась по Фридрихштрассе. Брат Екатерины с женой шли немного позади, а Миша с самой Катей активно о чём-то жестикулировали впереди. Андрей смотрел себе под ноги, и думал, что ирония — это огромная составляющая нашей жизни. Он сам говорил Мише, что бороться с одиночеством необходимо, а оказался в чужом городе, в чужой стране между двух счастливых пар. Больше всего сейчас Андрею захотелось обнять Лену, посмотреть на неё, рассказать какую-то дурацкую шутку и он твёрдо решил — «Позвоню!». Прямо сейчас и скажет как сильно ему её не хватает, и что он готов идти на компромиссы, чтобы они были счастливы. Но позвонить он не успел. Не успел, потому что увидел СМС.

«Андрюша, милый, не могу до тебя дозвониться. У тебя уже тоже должен наступить Новый год. Я хочу тебе сказать, родной мой, где бы ты ни был… Знай — я рядом. И чувствую, что ты — рядом со мной, в мыслях и сердце. И я буду ждать тебя, любимый. Я хочу обнять тебя и прижать как можно сильней. Хочу будущего с тобой. Только с тобой. И быть только твоей, и никакая работа этого никогда не изменит. Ты навсегда в моём сердце. Надеюсь, что и я в твоём. С новым годом, милый! Приезжай поскорей. Люблю тебя!»

— Еду! — крикнул Андрей, так что Миша обернулся. — Еду! Миша, мне надо срочно в аэропорт! Прямо сейчас, ребята, прямо сейчас!

— Какой аэропорт, ты с ума сошёл? — удивился Миша.

— Сошёл, Миш! Сошёл! Мне к Ленке надо! Не просто надо, я хочу к ней! — Андрей схватил его за плечи. — Надо как-то добраться в аэропорт.

— Я, кажется, верю в чудеса. — улыбнулся Миша и посмотрел на Катю. — Отвезём?

— Конечно, отвезём! — согласилась Катя и обратилась к брату. — Какое там приложение классное у вас ты говорил? Вызовешь парню такси?

Через пятнадцать минут у Русского дома стоял жёлтый Фольтс Ваген, готовый отвезти Андрея куда угодно за умеренную цену. Он поблагодарил Катиного брата за помощь и побежал к машине. Миша с Катей помогли спустить небольшой рюкзак вниз, Андрей отрыл заднюю дверь, и посмотрел на Мишу.

— Мишка, спасибо тебе! Спасибо! Ты не представляешь что эта поездка для меня сделала. Ты не обижайся, что обратно придётся одному ехать. Но мне правда очень надо…

— А с чего ты взял, что поеду один? — Миша улыбнулся и приобнял Катю. — Конечно надо! Всегда надо, когда сердце велит.

Миша подмигнул Андрею и закрыл за ним дверь такси.

— Москве привет! До скорого! — прокричал он вслед отъезжающего автомобиля.

11

Андрей ехал на заднем сидении и всю дорогу до аэропорта Шененфельд и просил Господа и Вселенную, чтобы были билеты. Он всегда верил в чудеса, тем более под Новый год и сейчас ему нужно было это чудо. Такси притормозило у главного входа в терминал, Андрей расплатился, и закинув на плечо рюкзак побежал к стойке информации. За огромной прямоугольной стойкой не было ни одного представителя авиакомпаний кроме одинокой девушки, которой не повезло дежурить в новогоднюю ночь.

— Здравствуйте, ой! Hello! I need…

— Да не переживайте. Я по-русски говорю. — улыбнулась женщина. — С Новым годом вас.

— И вас! Девушка, — Андрей посмотрел на бейджик, приколотый к форме работника. — Ирина, понимаете, тут такое дело… Такое дело! Мне в Москву надо! Очень надо, это вопрос всей моей жизни!

— Давайте я посмотрю что я могу сделать. — Ирина ловко постучала клавишами. — Ближайший рейс со свободными местами будет завтра в семь утра.

— А пораньше нет? — у Андрея всё словно рухнуло, а девушка уставилась в монитор, будто игнорируя его. — Нет, да?

— К сожалению нет.

Андрей повернулся в сторону выхода и медленно пошёл искать такси. Весь его план, родившийся за поездку в такси провалился, потому что новогоднего чуда не произошло.

— Мужчина! — окликнула его Ирина, положив трубку стационарного телефона. — Мужчина, подойдите.

Андрей подлетел к стойке.

— Мне сейчас позвонили с выхода D3. У них есть одно резервное место, человек отказался от полёта, а предупреждение об отмене отправил только сейчас. Стоимость билета будет такой же, но вы должны успеть на посадку. Вылет через пятнадцать минут, ну минут пять ещё они вас подождут.

— Беру!

— Я должна предупредить вас, если вы не успеете на рейс, деньги мы не сможем вам вернуть.

— Картой можно?

— Можно. — Ирина улыбнулась. — Выход номер D3, прямо по коридору и налево, вот ваш посадочный талон. С Новым годом!

— Спасибо! И вас так же! — уже на бегу прокричал Андрей.

Он побежал к воротам, как можно скорей, а стандартные процедуры проверки выполнил с таким автоматизмом, что даже их не заметил. У входа в самолёт он отдал билет обслуживающему персоналу, и занял свободное место в небольшом Боинге у окна.

Лететь три с половиной часа. Самолёт был битком забит людьми, кто-то храпел, где-то кричал младенец, но Андрею было всё равно. Все его мысли были заняты размышлением как сейчас его встретит его возлюбленная, и он обнимет и поцелует её. Он думал о том, как он впервые в жизни согласился на подобную авантюру, уехать прочь от всех проблем, в другую страну, чтобы действительно изменить свою жизнь. Он познакомился с интересными людьми и нашёл нового друга, общение с которым можно сравнить с общением с Димой или Виталиком. Он наконец послал ко всем чертям работу, которая его раздражала, и его это не пугало. Он чувствовал, что наконец-то, он один, сам взял жизнь в свои руки и только он будет нести за неё ответственность. Осталось решить всего один вопрос.

«Дамы и господа, говорит капитан. Добро пожаловать в Москву. Московское время 7 утра 28 минут, погода в столице России составляет семь градусов ниже нуля. Спасибо большое, что воспользовались нашей авиакомпаний, надеемся, что полёт вам понравился и вы снова выберете нашу авиалинию. С Новым годом, дамы и господа! Мы желаем вам крепкого здоровья и отличного настроения весь год.»

Первое января в Москве ничем не отличается от первого января в любом другом мегаполисе. Люди словно вымирают, заведения и многие магазины не работают, потому пройти паспортный контроль не заняло много времени. Андрей купил кофе себе и Лене, вышел из Домодедово и подошёл к первому же такси.

— Комсомольский проспект, 49. Желательно побыстрей, и по дороге нужно заехать в цветочную палатку.

— 4000 рублей — не смотря на Андрея ответил матёрый шофёр.

— 100 евро подойдет? Я просто не разменял…

— Слыш, умник, — ответил таксист, — я те чё, обменник?!

— 200 евро, едем? Ну давай же! — попросил Андрей.

— Садитесь пожалуйста! Как в новый год хорошего человека не подбросить? Комсомольский, вы сказали?

Белоснежный ковёр накрыл всю столицу, а так как первого января никто не чистит улицы, не была нарушена идиллия положения снега на асфальте, деревьях и домах. По дороге из аэропорта одинокое такси ехало по зелёной волне светофоров, изредка притормаживая перед пешеходными переходами.

Лена очень любила лилии. Она всегда говорила, что это очень утончённые цветы, хоть в разные времена имели разное значение, а их запах сводил её с ума. Единственная палатка, которая была открыта, оказалась по дороге, у станции метро «Фрунзинская», где Андрей и смог приобрести сокровенные цветы.

Такси заехало во двор панельного дома, Андрей расплатился, поблагодарил таксиста и вышел. Лена жила на последнем этаже, а окна её спальни выходили во двор. Он ходил под окнами аккуратно вытаптывая на нечищеном снегу послание, которое он очень хотел донести до своей любимой. Этот вопрос он тоже хотел решить сегодня. Когда у него окончательно промокли ноги, но работа была сделана, он достал свой телефон и набрал её номер.

— Аллё… — послышался сонный голос девушки. — Приве-е-е-ет.

— Привет моя сладкая. Спишь?

— Ну та-а-а-ак. Как Берлин? Когда ты уже ко мне вернёшься?

— Малыш, выгляни в окно.

Лена не поверила тому, что услышала, вскочила с кровати и подбежала к окну. На белоснежном фоне она увидела своего мужчину в распахнутом пальто, большим букетом лилий и кофе для двоих. Но что-то было ещё. Её заспанные глаза пытались разглядеть что же написано на снегу, буква за буквой.

— Т… Ты… Вый-дешь за ме-еня? — прочла Лена, закричала и бросила телефон.

Дверь подъезда открылась, и Андрей увидел как его любимая, в шубке, накинутой на пижаму бежит к нему. Лена обняла Андрея так сильно, будто они не виделись целую вечность. На её глазах начали наворачиваться маленькие слезинки. Это слезинки счастья. Лена верила в лучшее, но всё равно боялась, что Андрея она больше не увидит. Не сможет с ним заговорить. Обнять. Поцеловать. Прижаться.

— Держи кофе, малыш. — Андрей протянул бумажный стакан остывшего латте. — Я люблю тебя больше всего на свете. Я ехал к тебе, чтобы сказать одну вещь. Ты моя судьба. Я искренне верю в это. Я знаю это. У нас были непростые времена, но я хочу и буду вместе с тобой работать на нашим счастьем. После того, что ты мне написала, я промчался несколько тысяч километров, чтобы сказать… Выходи за меня..?

Лена пошатнулась и обняла его так крепко, как только могла. Боялась отпустить. Боялась, что он опять исчезнет. Так обнимают один раз, и навсегда. Именно так.

— Глупенький. — она поднялась на цыпочки и прошептала в ухо. — Конечно, я выйду за тебя! Я люблю тебя и всегда буду. Я хочу быть с тобой всю жизнь.

Этих слов Андрей ждал очень давно. Именно с такой искренностью и в такой ситуации. Он почувствовал, что и с этим вопросом ему удалось разобраться и поменять что-то в лучшую сторону. Большим пальцем он вытер слезинку со щеки Лены и поцеловал её в мягкие губы, как в самый первый раз, с таким же волнением, с той только разницей, что в этот раз от чувства неуверенности не осталось и следа. Этот поцелуй не хотелось прекращать, он был настолько их, хоть и во дворе дома, стоя на снегу, рано утром первого января. Но отвлёк рингтон сообщения мобильного телефона Андрея.

— Кто тебе пишет в такую рань? — Лена убрала прядь волос за ухо и улыбнулась. — Как твоя невеста — я ревную!

«Приедем четвёртого. С тебя пиво за такси. Надеюсь, ты всё сделал так, как повелело сердце. А ещё, я начал верить в чудеса. Спасибо! От Катьки привет! Миша»

Андрей улыбнулся и посмотрел вверх.

— Так кто это? — Лена смешно скрестила руки на груди и скорчила гримасу.

— Один из лучших друзей. — улыбнулся Андрей. — Он в чудеса начал верить.

Лена залезла Андрею в пальто и обняла его, чтобы он согрел её и защитил от всех негодований мира. Большие хлопья белого снега медленно спускались с неба и новоиспечённые жених с невестой почувствовали небольшой утренний холод. Но им было всё равно, потому что в этот момент для них ничего вокруг не имело значения. Только он, она и желание не отпускать друг друга.

Никогда.