Диаммара

Глава 32. ГОРОД ДРАКОНОВ

Скуа вышел на балкон, огибающий одну из многочисленных башенок Храма Йинзы, чтобы полюбоваться закатом и послушать Плач Инкондора. Этот бьющий по нервам звук был для Верховного Жреца слаще музыки. «Этот Плач принадлежит мне, — думал он. — Он — часть Аэриллии и поэтому — мой».

Последние лучи осеннего солнца позолотили резные башенки и стройные шпили Аэриллии. Скуа обозревал свои владения. Теперь, когда Элизеф покинула город, он стал его полноправным хозяином. Бывали минуты, когда его начинала грызть совесть за то, что он предал свою королеву, но Верховный Жрец всегда утешался, тем, что многих заблудших в вере ему удалось наставить на путь истинный. Он уже подумывал об ужесточении законов против вероотступников, дабы оградить свою паству, ибо хоть плоть их и пострадает, зато души будут спасены.

Скуа поежился: с севера подул резкий холодный ветер. «Странно, — подумал он. — Погода меняется… Пожалуй, лучше зайти внутрь».

Тут он заметил вдалеке огромную черную тучу, которая стремительно приближалась к городу. Теперь понятно, почему так резко похолодало. Похоже, вот-вот разразится буря. Впрочем, это не особенно его встревожило: в этих местах бури не были редкостью.

Новый порыв ледяного ветра принес с собой запах склепа. Верховному Жрецу стало несколько не по себе, но он отогнал от себя мрачные предчувствия. Что может случиться? Великий Йинза не допустит, чтобы его верный служитель пострадал. Внизу поднялся страшный шум: люди в испуге улетали из города, направляясь на юг. «Глупцы? — подумал Скуа. — На открытом месте буря страшнее…»

Черная туча растянулась уже на полнеба и с каждым мгновением становилась все больше. Скуа уже догадался, что это не явление природы, но все равно не уходил с балкона, не в силах отвести глаз от жуткого зрелища. Йинза все-таки предал его — как он сам предал свою королеву! Так он и стоял, когда Нихилим, словно огромный черный плащ, накрыли Аэриллию и приступили к еде.

Через две ночи Ориэлла и ее спутники вышли к лесу на границе Алмазной пустыни. Мысли волшебницы были мрачны: Чайм рассказал ей о том, что Элизеф разгромила независимые поселения. Если Элизар и его жена еще живы, то теперь они, наверное, в Аэриллии. А что стало с ее прощальным подарком? Родился ли у них ребенок? Выжил ли он во время нападения крылатых воинов? Если с ним что-нибудь случилось… Ориэлла стиснула зубы и так крепко вцепилась в гриву коня, что Чайм возмущенно заржал.

Если захваченные поселения Элизеф использует в качестве продовольственной базы, там должна быть охрана. Путешественники опустились на северо-восточной границе леса, подальше от Цитры и Эйри. Ориэлла с Эфировидцем покинули свои тела и на крыльях ветра вылетели на разведку. Когда взошло солнце, они увидели внизу распаханные поля и несколько деревянных домов.

— Хорошо, — сказал Чайм, стараясь говорить тише даже в мысленном разговоре. — Можно испытать наш щит здесь, не дожидаясь, когда мы достигнем Диаммары.

— Предлагаешь во всем находить светлую сторону? — уныло спросила волшебница. — Ну что ж, может, ты и прав. Не хотела я оставлять врага у себя в тылу, но ничего не поделаешь.

— Отруби змее голову — умрет и хвост, — заметил Чайм. — Элизеф держит в плену законную королеву, не забывай об этом. Когда мы освободим Черную Птицу, крылатые тут же переметнутся на нашу сторону — надеюсь, во всяком случае. А пока давай хорошенько осмотримся, чтобы в случае чего знать, что нас ждет.

Некоторое время они наблюдали за солдатами, которые опустошали склады поселенцев. В этом году у Элизара выдался славный урожай, и Ориэлла с Чаймом грустно смотрели на горы фруктов, овощей и сушеного мяса, подлежащие отправке в Аэриллию. Волшебница вздохнула:

— Как жаль, что в бестелесном состоянии нельзя ничего украсть.

— Да ладно, — сказал Чайм. — Скоро будем пировать в Диаммаре.

— Ты летаешь, конечно, быстро, — ответила ему Ориэлла, — но все же не так быстро, как ветер. Хорошо еще, если через три ночи мы будем там. И если бы нам удалось разжиться здесь едой, мне было бы спокойнее.

Когда они вернулись и сообщили своим друзьям о том, что увидели, Линнет предложила:

— Я могу слетать и взять все, что нужно. Скажу, что меня прислали из Аэриллии, — никто ничего не заподозрит. Волшебница улыбнулась:

— Ты думаешь, это так просто?

— Нет. — Линнет пожала плечами. — Конечно, я не такая наивная. Но все же можно попробовать. Ориэлла задумчиво покивала:

— Ну что ж, может быть, у тебя и получится.

— Позволь, я тоже пойду, — вмешался Вульф. — Волка вообще никто ни в чем не заподозрит.

— Конечно, — ответил Форрал. — Его просто подстрелят! Здесь тебе не Долина. Никуда ты не пойдешь. Вульф тихонько заскулил.

— И не мечтай! — строго сказал меченосец. — Я буду следить за тобой, как сокол, мой мальчик. Ты останешься здесь.

Ближе к вечеру Линнет искупалась в речке и постаралась привести себя в порядок, чтобы выглядеть как можно представительнее. Друзья пожелали ей удачи, и она полетела в Цитру. Сердце ее замирало от волнения. Она понимала, что теперь все зависит только от нее, и сознавала опасность своего плана.

Когда она подлетела к поселению, ее остановил окрик:

— Эй ты! Откуда взялась? Назови свое имя! Линнет обернулась и увидела направленные на нее арбалеты. Она не торопясь опустилась на землю.

— Кто ты такая? Я раньше тебя здесь не видел, — сказал один из солдат.

— Не видел? — надменно ответила ему Линнет. — Значит, плохо смотрел. Я была в Эйри, а потом меня послали сюда помочь вам укладывать продовольствие.

— А где твоя форма? — спросил другой стражник. — Твоя одежда больше похожа на грязный мешок. Линнет засмеялась:

— А это, собственно, он и есть. На меня вчера вывалился другой мешок — гнилых слив. Пришлось надеть первое, что попалось под руку, пока отстирают форму. Вонь была невыносимая.

Солдаты засмеялись.

— Могу себе представить! Ну хорошо, пролетай — тебе там работы хватит. Только смотри не вывали на себя еще какой-нибудь дряни.

Вздохнув с облегчением, Линнет полетела в поселок, где отыскала крылатого капитана, и снова рассказала свою историю. Капитан не стал даже задавать вопросов — он был только рад лишней паре рук. Скоро Линнет уже вовсю увязывала мешки для отправки в Диаммару.

Набив один мешок головками сыра, а другой — сушеным мясом, Линнет просто-напросто их «потеряла» — оставила в темном углу сарая. Она прихватила еще парочку одеял, прокралась к своему тайнику, навьючила на себя добычу и, улучив момент, полетела прочь, стараясь держаться поближе к деревьям.

Конечно, ее все равно заметили; услышав за спиной хлопанье крыльев, она обернулась и увидела, что ее настигает крылатый патруль. У Липнет екнуло сердце, но потом она сообразила, что солдаты летят от Эйри — совсем с другой стороны. Но спрятаться все равно не мешало бы, а то возникнут ненужные вопросы. Линнет быстро огляделась и вдруг заметила среди деревьев закопченную стену.

Дом? Здесь, в стороне от поселения? Благодарение Йинзе за это чудо!

Дом сильно пострадал от пожара, но все же в нем можно было найти укрытие. Линнет нырнула за груду рухнувших балок и сидела там, затаив дыхание, пока шум крыльев не растаял вдали.

Уже смеркалось. Линнет вылезла из-под балок и с наслаждением расправила затекшие крылья.

— Не двигайся, а то буду стрелять! Она замерла, мысленно выругавшись. А я уже почти долетела…

— Положи мешки и отойди в сторону! Внезапно Линнет показалось, что голос совсем еще молодой. Сделав вид, что развязывает мешок, она вдруг резко упала на колени и, схватив острый камень, не оглядываясь, швырнула его за спину. Раздался крик боли, и стрела со свистом ударилась о стену. Линнет обернулась — и увидела в тени дома мальчика лет пятнадцати и девочку лет десяти.

Ориэлла смотрела на детей, не в силах поверить, что эта славная девчушка и есть тот самый ребенок, которого она подарила Нэрени.

— Просто чудо, что вам удалось спастись. Вы могли задохнуться под обломками.

— Мы прятались в винном погребе, а в них всегда делают отдушины, — объяснил мальчик.

Ориэлла смотрела на него и не слышала того, о чем он говорит. Она вспоминала его отца Петреля и думала о том, жив ли он еще — С едой было хуже, — сказала Амалия, — мы только по ночам могли выбираться в лес, да и то только за корешками да за ягодами — чтобы приготовить мясо, нужен костер, а мы боялись, что нас заметят.

— Я так рад, что вы нас нашли, — сказал Терсел, не пытаясь больше казаться взрослым и самостоятельным. — Мы не могли долго оставаться в погребе, а я не знал, куда нам идти.

Волшебница подумала о том, с каким бы удовольствием она сама переложила ответственность на кого-нибудь другого. Но, к сожалению, это ей никогда не удавалось и, похоже, уже никогда не удастся.

— Госпожа, — напомнила ей Линнет, — скоро меня хватятся и начнут искать. Надо спешить. Но мы не можем оставить их в лесу одних. — Она указала на Терсела с Дмалией. — Их поймают.

— По-твоему, на поле боя им будет лучше? — спросила Ориэлла, но тут же поняла, что девушка права. — Ну хорошо, — сказала она, — уже стемнело, можно отправляться. Амалия, сядешь на Шианната позади Форрала. Терсел, ты можешь летать на большие расстояния?

Темноволосый мальчик ухмыльнулся:

— Не волнуйтесь, госпожа, я просто сгораю от нетерпения размять наконец крылья.

Когда все сели на коней, Ориэлла наклонилась к Чайму и шепнула ему на ухо: «Давай».

Объединенными усилиями Эфировидец и Ориэлла создали двойной щит из двух разных видов магии. Волшебница при помощи Высшей Магии Жезла защищала всю компанию от волшебного зрения Элизеф, а заодно лишила ее возможности связаться со своим шпионом — кем бы он ни был, а иллюзия Чайма не позволяла обнаружить их простым наблюдателям.

С дополнительным грузом лететь было гораздо тяжелее. Ориэлла понимала, что Чайм скоро устанет поддерживать иллюзию, и гадала, успеют ли они к этому времени добраться до Диаммары. Следующие несколько дней должны были стать решающими.

— Эй, смотри-ка! Две лошади отвязались! — Казалимский солдат, охранявший пещеру, был рад, что появилось хоть какое-то дело: ночное дежурство — занятие скучное. Он и его напарник подошли к лошадям, щипавшим траву у выхода из пещеры. При этом они не заметили, как за их спинами внутрь проскользнули две большие черные тени.

— Вот олухи! — проворчал тот, что первым увидел лошадей. — Узла покрепче завязать не могут! Так недолго и лошадей потерять — выйдут наружу, тут им и крышка. Ведь скоро рассвет. А какие славные лошадки, — добавил он, потрепав по холке белую кобылу, которая немедленно ткнулась мордой ему в карман. — Будь у меня такая, я бы о ней лучше заботился.

— Давай быстрее! — буркнул его товарищ, судя по всему, не любитель конины. — Капитан три шкуры с нас спустит за то, что мы бросили пост.

— Никак не возьму в толк, а чего тут вообще охранять? Пленники заперты, а кому придет в голову тащиться сюда через эту проклятущую пустыню?

Когда стражники наконец ушли, белая кобыла выплюнула изо рта связку ключей. Потом очертания лошадей стали зыбкими и расплывчатыми, и на их месте оказались Шианнат и Искальда. Подобрав ключи, они осторожно прокрались в дальний конец пещеры, а возле барака к ним присоединилась пантера.

Элизар не мог спать, хотя за день выматывался не меньше, чем остальные рабы. Возвращаясь в барак, он съедал скудный паек и сидел до утра, прижавшись к решетке. Он думал о дочери. С Нэрени за эти дни он не сказал и двух слов. Настоящее было для него невыносимо, и поэтому он все чаще старался хотя бы в мечтах уйти в прошлое.

— Элизар! — раздался чей-то свистящий шепот, и, вернувшись из грез, наставник увидел сквозь прутья решетки знакомую физиономию.

— Шианнат?

— Тес!.. Слушай меня, Элизар, и, во имя Жнеца, постарайся не шуметь. Ориэлла здесь. Мы хотим освободить вас и поднять в пещерах восстание. Вот ключи. — Он протянул Элизару липкую влажную связку. — Прежде всего выпустите крылатых. Только пусть они держат себя в руках. Если стража проснется раньше, чем нужно, все пропало.

Элизар горячо закивал и уже поспешил открывать замки, но Шианнат просунул руку между прутьев и ухватил его за рукав.

— Да, чуть не забыл! — прошептал он. — Мы нашли твою дочь. Она жива! — И с этими словами он отступил в тень, оставив Элизара стоять подобно статуе. Когда смысл сказанного наконец проник в сердце бывшего наставника Арены, оно раскрылось, словно цветок. Слезы радости и благодарности сверкнули в уголке его единственного глаза.

— Спасибо! — прошептал он. — Спасибо тебе! — В тот миг он и сам не мог бы сказать, к кому обращается, но слова его от этого не были менее искренними.

Черная Птица рассеянно баюкала дочь. Теперь Нэрени проводила с ней каждую свободную минуту. Кондор каким-то чудом был еще жив, но сознание по-прежнему не возвращалось к нему, и Черная Птица уже потеряла надежду, что он когда-нибудь очнется. Казалось, он повис между Двумя Мирами, упрямо не желая смириться с собственной смертью.

Королева все чаще думала о тех далеких днях, когда они только что поженились. Она вспоминала, как он подбадривал ее и давал мудрые советы. Вспоминала его ликование, когда она, так сказать, предложила ему руку и сердце…

— Кондор, да поправляйся же ты, во имя всех демонов! Вернись ко мне, прошу тебя…

Она была так поглощена своими мыслями, что не заметила перемен, происходящих вокруг. Только почувствовав, что кто-то стоит над ней, она подняла голову — и увидела Элизара. Он широко улыбался, а в руках у него была связка ключей. Но он не смотрел на Черную Птицу. Он видел только свою жену.

— Нэрени, Нэрени! — радостно зашептал он. — Амалия жива!

Элизар вернулся к Шианнату.

— Что теперь?

В темноте сверкнули белые зубы — Шианнат улыбался.

— Теперь мы займемся стражниками. Убить их или запереть — не важно; главное, чтобы никто не поднялся наверх и не поднял тревогу. Предупреди всех. Сейчас я открою ворота. Дождитесь моего сигнала, и тогда — в бой!

Небо над Городом Драконов заволокли грозовые тучи. Элизеф вышла на плоскую вершину самой высокой башни и принялась расхаживать вперед-назад.

— Ну где же она? — бормотала Волшебница Погоды. — Где эта проклятая Ориэлла?

Она была вне себя. Уже три дня она ничего не могла узнать о своем враге. Как раз тогда, когда Ориэлла достигла Алмазной пустыни и стало необходимо следить за каждым ее шагом, Элизеф вдруг утратила связь со своим шпионом. Всякий раз, пытаясь проникнуть в сознание Ваннора, она натыкалась на гладкую, твердую зеркальную стену.

— Я знаю, эта мерзавка уже близко! — исступленно повторяла она.

Элизеф усилила посты и в небе, и на земле, дала приказ казалимским наемникам находиться в полной боевой готовности. Спрятав Чашу и Меч в надежном месте, она, сделала последнее, что намеревалась, — призвала грозу, которую в любой момент могла обрушить на город.

— Давно мы не виделись. Элизеф. Я тоже ждала нашей встречи.

С беззвучным воплем Элизеф обернулась, пытаясь понять, откуда раздался голос. Крыша была пуста, но там, внизу, на улице — чья это знакомая высокая фигура с огненными волосами? Проклятие, она идет в Изумрудную Башню!

Элизеф яростно замахала руками, пытаясь привлечь внимание стражников на другом краю кратера.

— Да вот же она! — Голос ее срывался. — Вы что, ослепли? Ориэлла здесь! Как вы посмели ее впустить?

Она побежала к лестнице, но, поскольку перил драконы не делали, спускаться пришлось медленно. За это время Ориэлла успела скрыться. Тогда Элизеф принялась искать Ваннора — и далеко ей ходить не пришлось.

Сражение в главной пещере было быстрым, но кровопролитным. Пленники из обоих поселений, крылатые и бескрылые, наконец смогли отомстить за погибших близких и отплатить за разбитые мечты. Проснувшись, стражники обнаружили, что они безоружны, рабы на свободе, а выход из пещеры стерегут два Черных демона. Кристаллы, которые служили драконам подъемниками, тоже были недоступны: путь к ним преграждали два странных воина с севера, мужчина и женщина. Скоро к ним присоединился раб, руководивший восстанием, — по слухам, тот самый, что когда-то убил самого Ксианга. Никто не осмелился мериться с ними силой.

Добрая половина казалимских наемников все-таки уцелела: им хватило ума сдаться без сопротивления Их заперли в тех же бараках, которые они охраняли, и предоставили возможность на собственной шкуре узнать, каково там живется.

Когда окончился бой, Кондора и других раненых перенесли к озеру.

— Что дальше? — спросил Петрель у Шианната. Он и его жена. Огненный Хохолок, уже знали, что Терсел жив.

— Дальше? Поднимемся в город, — ответил ему Шианнат. — Ориэлла говорила, что где-то тут есть потайной ход, какой-то кристалл… Я не особо понял, но раз Элизеф поставила казалимцев охранять пещеру, значит, она должна знать…

— Не думаю, — вмешалась Нэрени. — Я слышала разговоры. Ясно, что эту пещеру она считает отдельной от тех, что в горе, куда она попала через верх. Поэтому она заставила нас прорыть ход на нижние этажи. Но здесь действительно были еще два подъемных кристалла, — сказала она, не обращая внимания на Элизара, который, как только жена заговорила об этом, перестал улыбаться. — Я, пожалуй, забыла, где они точно, но Шиа должна помнить. — Она нахмурилась, припоминая. — Один около озера — не толкай меня, Элизар, я и так вся в синяках! — но он ведет только до половины пути. Ориэлла рассказывала, что там какие-то невидимые мосты, звонки и прочее в этом роде. А другой — тот, на котором они спустились обратно, он… Ну да, он находится в пещере — вон там…

Шиа подбежала к дальней стене и принялась отчаянно скрести когтями камень. Шерсть у нее встала дыбом. Здесь некому было прочесть ее мысли — зато все прочли ее жесты, и всем стало ясно, что пантера нашла это место.

Шианнат бросился к ней.

— Вперед! — крикнул он. — Небесный Народ может лететь через верх. Вы знаете, что нужно делать. Ну а мы поднимемся по кристаллу. Сколько человек он возьмет за раз, Нэрени?

Она пожала плечами:

— Я думаю, шесть или восемь. Не очень много.

— Ладно, тогда первыми поедут пантеры, — решил Шианнат. — Они вдвоем дерутся за десятерых. Искальда, ты с ними — будешь руководить. А ты, Элизар? Пойдешь в авангарде?

Элизар поспешно отпрянул. По лицу его пробежала тень.

— Нет, я… — начал он. Глаза Нэрени сузились.

— Там твоя дочь, — сказала она.

Наставник Арены шагнул вперед:

— Да, я иду.

Нэрени обняла его.

— Я горжусь тобой, — тихо сказала она и пошла помогать Черной Птице, которая вместе с Джарвом осталась перевязывать раненых. Бросив последний взгляд на воинов, один за другим исчезавших в стене, Нэрени впервые в жизни пожалела, что не училась военному делу.

— Но ты же не можешь так просто уйти, а нас бросить, — сказала Амалия. — Госпожа Ориэлла велела тебе нас охранять. А вдруг кто войдет?

— Да никто не войдет! — нетерпеливо ответил Ван-нор. — Не понимаю, почему я должен торчать тут с вами, словно не воин, а нянька. В конце концов, у вас тут есть волк.

С этими словами он ушел. Амалия и Терсел оглянулись, чтобы узнать, где волк, но тот тоже исчез.

— Ну вот, Гринц, сейчас проверим, какой из тебя взломщик, — прошептала Ориэлла.

Поскольку вход в Изумрудную Башню был разрушен во время землетрясения, рабы отстроили его заново из обычного камня и навесили большую железную дверь со множеством сложных замков.

— Где она взяла эту махину? — удивился Форрал. Ориэлла пожала плечами:

— В недрах горы уйма комнат с такими дверями. Мы так и не смогли открыть ни одной.

— Уж я-то смогу, будь я проклят, — пробурчал Гринц, ворочая в одной из замочных скважин кончиком кинжала. — Я еще не встречал ни одного замка, который мне не удалось бы открыть.

— Только быстрее, — сказал Форрал. — Надо бы попасть внутрь, пока Элизеф не успела вернуться.

Внезапно ястреб вспорхнул с плеча Ориэллы и с взволнованным криком закружился у нее над головой.

— Глядите!

— Волшебница показала куда-то вверх. — Пантеры с ксандимцами освободили рабов!

В небе шел бой не на жизнь, а на смерть. Крылатые воины пронзали тучи, то появляясь, то исчезая, сталкивались и разлетались, и трупы убитых падали вниз.

За спиной Ориэллы раздавалось шуршание, лязг и тихие проклятия. Она понимала, что Шиа вот-вот приведет рабов к подъемнику — и дверь к этому времени должна быть открыта.

— Гринц, — сказала волшебница. — Как ты думаешь…

— Все! — радостно воскликнул вор, и дверь с щелчком распахнулась.

— Молодец! — Ориэлла похлопала его по плечу.

— Я же говорил, что пригожусь! — осклабился Гринц. Винтовой коридор внутри башни по-прежнему был залит зеленоватым светом, и Ориэлла вдруг вспомнила, при каких обстоятельствах ей довелось увидеть его впервые. Она повернулась к Форралу и взяла его за руку.

— Помнишь это место? Ты явился мне ночью и привел меня сюда…

— Еще бы, конечно, помню! — сказал меченосец. — Боги, как я тогда был рад тебя увидеть. Владыка Смерти едва не уничтожил меня за эту выходку. — Он крепко сжал ее пальцы. — Но, клянусь Чатаком, я не жалею.

Поднявшись на один виток, они увидели пантер, Искальду и Элизара. Ориэлла радостно обняла наставника Арены, а он первым делом спросил:

— Где моя дочь?

— Не волнуйся, она в безопасности. В надежном укрытии и притом с охраной. — Ориэлла повернулась к Искальде:

— Встречай остальных, а мы осмотрим башню.

— Ничего не выйдет, — сказала Шиа. — Землетрясение повредило кристалл. Сюда больше никто не сможет подняться.

— Ничего, как-нибудь справимся. Главное — обшарить всю башню.

Волшебница была уверена, что Элизеф именно здесь спрятала Чашу и Меч, но после долгих бесплодных поисков была вынуждена признать, что ошиблась. Она стояла посреди сверкающей залы и ругалась последними словами. Если здесь Талисманов нет, то где же они? А главное — где Элизеф?