Дикая ночь

Глава 1

Рая

Прошло три недели с тех пор, как я его видела. Каждое мгновение бодрствования он занимает место в моих мыслях. Зверь в темноте, разрывающий двух человек в клочья на моих глазах. Зубы, когти, светящиеся глаза. Невероятно жестоко и без угрызений совести.

Я должна быть в ужасе.

Мне должны сниться кошмары.

Я должна быть в беспорядке.

Но это не так.

Я думаю о нем, задаваясь вопросом… Увижу ли я его когда-нибудь снова? Или он просто будет занимать мои самые озорные фантазии до конца моей жизни, прекрасное воспоминание о том, каким может быть мужчина? То, что я видела, что он делал, было ужасно.

Но мысли и чувства, охватившие меня во время просмотра…

— Это слишком сложно, — говорю я, глядя на ту же страницу, которую просматривала последние полчаса. Как мне сейчас сосредоточиться на учебе? — «Современные требования к уголовной ответственности». Имею в виду, что я изучаю это уже неделю, и чувствую, что тону в этом.

— Когда ты станешь юристом? — голос Стефани доносится из динамика моего телефона, и в тот же момент Джей Ди начинает кричать через мои стереодинамики. — Боже, Рэй, ты не могла бы, убавить музыку? Я не знаю, как ты можешь слушать эту чушь.

Я фыркаю, слезаю с кровати и бреду в другой конец комнаты. Это старая стереосистема. Никаких пультов дистанционного управления или MP3 для меня, только компакт-диски, которые я должна встать и переключить для себя, и немного ненадежный радиотюнер. У меня все старое — некоторые по выбору, например, мои винтажные футболки с хэви-металлом и классическим роком, другие потому, что у нашей семьи практически нет денег.

Когда я убавляю громкость, стоя у окна, у меня покалывает затылок, волосы встают дыбом. Я делаю паузу, делаю долгий медленный вдох и считаю до десяти. Я сопротивляюсь желанию выглянуть наружу и найти то, что скрывается там.

В последнее время это происходит все чаще и чаще. Ощущение, что за мной наблюдают, следят, преследуют. Как будто я кролик и за мной гонится хищник. Часть меня хочет сбежать в нору и ждать, пока минует опасность, но другая часть…

Должна признаться, другая часть приходит в возбуждение, учащается сердцебиение, учащается дыхание, мурашки бегут по моему телу.

С той самой ночи.

Глядя на стену, мой взгляд падает на рисунки, которые я делала каждую свободную минуту. Их полдюжины, мои лучшые работы на данный момент, все показывают одну и ту же сцену, мельком виденную в темноте на той дороге из города. Много крови. Зубы. Когти. Если бы мои родители увидели их, к концу недели меня бы поместили в лечебницу, и кто знает, может быть, мое место именно там. Я знаю, что я видела, но это не имеет смысла.

Ведь монстров не бывает, верно? Вот что они сказали бы мне. То, что я утверждаю, что видела, не может быть правдой.

— Алло?! Ты там? — голос Стефани возвращает меня в настоящее, и холод проходит. Тем не менее, я отворачиваюсь от окна и возвращаюсь к кровати.

— Я здесь. И это не чушь, это называется музыка. В отличие от всей этой слезливой, «о, я так влюблена, но он даже не замечает меня», скукоты, которую ты слушаешь.

— Эй!

— Хорошо. Не оскорбляй «Корн», ладно?

— Отлично, обидчивая. Так сколько?

— Сколько? — я роюсь в памяти, пытаясь понять, о чем мы говорили, но ничего не получается. В последнее время я более рассеяна, чем хотелось бы признать.

Голос Стефани повышается на октаву.

— Степень! Когда ты начнешь брать с клиентов пять миллиардов долларов в час, чтобы рассказать им то, что они уже знают?

— Верно. Ну, это же пред юридическая подготовка. Еще два года, а потом…

— Значит, ты юрист?

Я качаю головой, снова глядя на страницу.

— Нет, я могу быть, например, полицейским, офицером по условно-досрочному освобождению или кем-то в этом роде. Я должна пойти в юридическую школу, чтобы стать юристом, — если я когда-нибудь доберусь туда.

— Боже. К счастью, у тебя уже есть работа.

Я игнорирую этот комментарий. Стефани выросла на той же улице, что и я, и я не хочу сказать, что у нее нет амбиций, но она знает об ограничениях. Правда в том, что никто здесь не думает, что станет врачом, юристом или политиком. Это карьеры, которые наша школа никогда бы не предложила нам.

Когда мой брат поступил в юридическую школу, все только об этом и говорили. Двум детям из одной семьи никак не удалось бы так избежать своей судьбы. Моя учеба — это мечта, а жизнь научила всех нас, что мечты не сбываются. Большую часть времени моя школьная работа кажется пустой тратой времени и денег.

Снова глядя на лежащую передо мной страницу, я задаюсь вопросом, должна ли я принять это и жить дальше. У меня уже есть работа. Хорошая, с хорошими перспективами. Не всем повезло иметь отца с друзьями, которым всем нужен кто-то, кто хорошо разбирается в цифрах, чтобы помочь им с их бухгалтерскими книгами.

— Жаль, что ты не уехала, — жалуюсь я. — Ты моя лучшая подруга, ты уже должна все это знать. Ты должна помогать мне учиться.

— Я знаю. Это бред, но это то, что есть. Хью пришлось переехать из-за работы, и если я буду с Хью… В любом случае, у тебя нет Дэниела, чтобы помочь тебе с учебой?

Моя рука тянется к губам, чтобы подавить счастливый смех, но это бесполезно. Я уверена, она слышит, как я визжу от волнения.

— Его первое свидание с Джулс сегодня, ты в курсе? Я в восторге от них обоих, они такая милая пара.

— Представь, если они поженятся! Папа Дэниела богач. Он вроде мультимиллиардер.

— Конечно, но… я уверена, Джулса это не волнует. Ты бы видела, как загораются его глаза всякий раз, когда Дэниел рядом. И это не похоже на то, что Дэниел помешан только на своих деньгах. Не все в жизни зависит от денег.

— Нет, но и не малое. Посмотри на меня и Хью.

— Вы вместе не поэтому. Начнем с того, что Хью — механик, он не работает на Уолл-стрит.

— Конечно да, — Стефани смеется. — Его большой счет в банке и его большой…

— Стефани!

Она кудахчет на другом конце линии, зная, как неловко я отношусь к таким вещам. Беда в том, что мои глаза снова перескакивают на рисунки, и мои мысли возвращаются к той ночи, этим глазам в темноте, ощущению размера и силы.

Если то, что я видела, решит… удержать меня… я ничего не смогу с этим поделать.

Я просто должна буду делать, как мне скажут.

«Раздвинь ноги, Рэй. Сделай это сейчас, пока я тебя не заставил».

— У тебя больше не было проблем с… как его зовут? — Стефани цокает языком. — Майк?

— Нет, слава Богу. После того, что он пытался сделать на той вечеринке несколько недель назад, я не хочу быть рядом с ним.

По правде говоря, до этого я думала, что мы с Майком друзья. Он был мил со мной. Может быть, я думала, что он немного влюблен, но я никогда не думала, что он попытается прикоснуться ко мне вот так. Или, когда скажу «нет», он не придаст этому большое значение и попытается задрать мое платье против моей воли. Я этого не понимаю. С его внешностью и перспективами у него есть выбор девушек.

Что ему нужно от кого-то вроде меня?

После того, как это случилось, я убежала. Я хотела уйти. Я даже не знала, куда иду. Я думала, что еду домой, но оказалась на окраине города. И вот тогда я увидела, как двух людей разрывают на части…

На секунду я пытаюсь представить, что это Майк, которого я так много раз чувствовала, преследует меня, а не огромный зверь, которого я видела, убегая. Но почему-то знаю, что если бы это был он, это было бы отвратительно. Он будет казаться скользким и отталкивающим, а не сильным и безопасным.

Голос моей мамы вырывает меня из размышлений, и растущее чувство в глубине моего живота рассеивается.

— Рая! Семейное собрание!

Стефани смеется, подражая моей маме.

— Да, Рая! Семейное собрание!

— Не надо! — говорю я с тихим смешком. — Похоже, мне пора идти. Я перезвоню тебе позже?

— Конечно. Есть идеи, о чем семейное собрание?

Я пожимаю плечами.

— Понятия не имею. Потом расскажу.

Мы прощаемся, затем я кладу закладку обратно, не продвинувшись ни на одну страницу, и спускаюсь вниз. Последнее «семейное собрание» состоялось, когда мой папа попросил меня помочь с его рыболовным бизнесом, ведя книги. Я думаю, что они оба были удивлены, когда я ухватилась за эту возможность, тем более что он не предлагал мне платить. С тех пор он убедил одного из других рыбаков нанять меня, и это оплачивает часть моих юридических занятий, а небольшая сумма, которую я сэкономила, покрывает остальное. Некоторые другие проявили интерес, так что если это другая работа, я не жалуюсь, даже если это означает меньше времени на учебу.

— Что такое? — спрашиваю я, входя в гостиную.

Проходя мимо, я хватаю яблоко из миски у двери, мой аппетит сам по себе является ненасытным зверем. Раньше я ела много всякой всячины, но в последнее время стараюсь есть что-то более здоровое, когда могу.

— Садись, — говорит папа, и я колеблюсь, когда вижу выражение его лица.

Это невозможность трудоустройства.

Я откусываю яблоко, сидя, нуждаясь в отвлечении внимания. Выражение лица мамы, как обычно, непроницаемо, но она не улыбается. Мой разум мчится, пытаясь понять, о чем это может быть.

Они узнали о моем курсе права? Они собираются сказать мне, что это пустая трата времени и денег?

Папа делает вдох, прочищая горло. Что-то мне подсказывает, что это не семейное собрание, а скорее допрос.

— Что такое? — спрашиваю я, сдерживая желание защитить себя. Я пока не знаю в чем дело. Это может быть что угодно.

— Вы с Дэниелом Балауром хорошо ладите, не так ли?

На секунду меня бросает в дрожь. Дэниел сделал что-то не так или…

— Что случилось? — спрашиваю я, роняя яблоко на стол, когда мое сердце грохочет. — Что не так с Дэниелом?

— Ничего, — мой папа качает головой. — Ничего страшного, клянусь. Дело не в этом.

— А в чем? — я смотрю на него, но он не смотрит мне в глаза. Повернувшись, я смотрю на маму, но она отводит взгляд. — Почему вы оба ведете себя так странно?

Мой папа ничего не говорит. Его костяшки пальцев на столе белеют, когда он сжимает голое дерево. Мой желудок скручивается узлами.

— Мам, — говорю я, и она поворачивается, чтобы встретиться со мной взглядом. — Что такое?

— Тебе нравится Дэниел. Ты ему нравишься, — там нет вопросов и до сих пор нет ответов.

— Конечно. Я не знаю, как вы двое знаете кого-то вроде его отца, но я рада, что вы познакомили нас. Последние пару лет он был одним из моих лучших друзей, особенно после того, как Стефани уехала.

Она кивает.

— Это хорошо. А что, если это было больше, чем просто дружба?

— Больше, чем просто дружба? — я пожимаю плечами. — Что? Вы его усыновляете? Разве он не староват для этого?.. Я знаю, что хватаюсь за соломинку.

— Мы хотим, чтобы ты вышла за него замуж, — выпаливает папа, и я не могу сдержать смех, который вырывается из моего рта.

Это похоже на смех над моим другом, но бросьте… я и Дэниел? Женаты? Я не могу начать объяснять все причины, по которым этого не произойдет.

Не в последнюю очередь потому, что никто из них не знает, что он гей. Не мои родители и уж точно не его. И я не собираюсь его сдавать

— Да ладно, будьте серьезнее, — говорю я, вытирая слезы от смеха.

— Мы серьезно, — отвечает мама.

Ухмылка сползает с моего лица, когда они смотрят на меня. Мои мысли мгновенно перескакивают к той ночи, к зверю, которого я видела в темноте, к тому, что, как я представляла, он сделает со мной. Я качаю головой.

— Нет. Почему вы предлагаете это? Потому что у него есть деньги?

— Дело не в этом, — слишком быстро говорит мой папа. — Речь о будущем. Твоем и нашем. Мы хотим, чтобы ты сделала это.

— Ну, а я не хочу. И не буду. И у меня для вас новость, Дэниел тоже не согласится. Вы оба сошли с ума, если думаете…

— Дэниел сделает так, как скажет его отец, — вмешивается моя мама.

Я смотрю на нее, пытаясь понять, о чем она говорит, но это невозможно. Мои следующие слова запинаются, даже когда я их произношу:

— И почему Тревор Балаур посоветует своему единственному сыну жениться на девушке из другого конца города, чей отец владеет рыбацкой лодкой? Я уверена, что есть много наследниц, стоящих в очереди, чтобы заполучить Дэниела. Не то чтобы они его тоже интересовали.

— Что это должно означать?

Я чувствую, как горят мои щеки. Я не должна была этого говорить. Я молчу и смотрю между ними обоими, не желая отвечать.

Мой папа вздыхает.

— Ты сделаешь это, Рая.

— Нет, не буду.

Прежде чем я это осознаю, я встаю из-за стола, отодвигая стул. Почему я так интуитивно реагирую на эту идею, не понимаю, но мое сердце бешено колотится, мой разум вызывает в воображении образы того, что я видела, размер, силу и острые зубы. Дэниел хороший мальчик, но даже если бы он был натуралом, я бы его не хотела.

Я бы не хотела, чтобы кто-нибудь прикасался ко мне, кроме…

— Этого не произойдет, — говорю я, отворачиваясь. — Мы с Дэниелом друзья. Больше ничего.

Я направляюсь к двери, когда моя мать говорит позади меня, используя строгий голос, который всегда заставляет меня делать то, что мне говорят. Но не сегодня.

— Рая, вернись сюда. Мы не закончили.

— Да, закончили, черт возьми, — бормочу я себе под нос, хватая свое пальто.

И прежде чем они успевают помешать мне, я выхожу из парадной двери в темную ночь.