Дикая роза гор

Глава 8

Наконец Ребекка закончила прочищать раны Мэйделин, и вдруг та пришла в себя и открыла глаза. Всего на минуту. Однако этого хватило для того, чтобы влить ей в рот несколько глотков отвара лапчатки, после чего девушка спокойно заснула.

Ребекка отнесла тряпки к ручью и смыла с них пот и гной. Темнота окутывала ее нежным покрывалом. Отжимая из тряпиц воду, она прислушивалась к шорохам и дальним неясным звукам. Казалось, пещера утешала ее, шептала, что все будет хорошо. Она вернулась к Мэйделин и, положив прохладные лоскуты ей на лоб, встала и направились к выходу из пещеры.

Не зная времени суток, она шагнула из пещеры наружу замерла, зажмурившись, когда сияющее утреннее солнце Ласково погладило ее по лицу. Оказывается, они всю ночь не сомкнули глаз.

Появился Эдвард с охапкой веток для костра. Лицо его озаряла улыбка. Он стоял перед ней с голой грудью, мощный и сильный.

– Надеюсь, Натан скоро вернется. В замке наверняка уже обнаружили исчезновение Мэйделин. Нам придется сидеть здесь и не высовывать носа наружу.

Окинув ее жарким взглядом, Эдвард прошел мимо, на ходу прикоснувшись к ней. Она смотрела на него, любуясь игрой бугрящихся мускулов и спадающими на спину густыми темными кудрями.

Не оборачиваясь, Эдвард пробурчал:

– Лучше бы ты не обращала на меня внимания. Если, конечно, не хочешь, чтобы я что-нибудь с тобой сделал.

– Что именно? По-моему, ты себе льстишь. – Она лукаво улыбнулась.

С той же легкой усмешкой она наблюдала, как Эдвард понес ее плед куда-то в глубь подземного коридора. Сделав вид, что ничего не заметила, Ребекка занялась смешиванием трав. Она наклонила голову так низко, что волосы закрыли ее покрасневшее лицо.

Эдвард вернулся, взял факел и снова ушел. Ребекка сквозь завесу белокурых волос украдкой следила за ним.

– Ладно, Ребекка, хватит с меня этих игр. – Эдвард приподнял двумя пальцами ее подбородок.

Волосы слетели с ее лба, открывая глаза, впившиеся в него внимательным взглядом. Кровь в ее жилах уже не текла, а струилась жгучей, расплавленной магмой. Внутренний голос советовал ей: «Остановись!»

Он сделал шаг назад и окинул ее восхищенным взором.

– Я хочу искупаться.– Только произнеся эти слова, она осознала свою ошибку.

На подгибающихся ногах Ребекка пошла к ручью и на ходу обернулась, услышав за спиной шаги. Когда Эдвард подошел к ней, она положила ладонь ему на грудь и легонько оттолкнула его от себя.

– Веди себя прилично и оставайся здесь. – Слова ее прозвучали так неубедительно, что она и сама им не поверила. Подойдя к ручью, она укрепила факел в небольшой расщелине. Эдвард шел за ней.

Он бережно снял с нее одежду, а затем разделся сам и подхватил ее на руки. Опустив ее в ручей и встав на колени, он стал нежно натирать листьями ее усталое тело.

Ребекка не отталкивала его руки, ласкавшие и смывавшие с нее грязь. Нет, она наслаждалась, ощущая их на себе, следила за их плавными движениями. Тело ее порозовело, мышцы расслабились, усталость отступила. Вытащив ее на берег ручья, он сполоснул ее платье и разложил на камнях для просушки.

Однако ее возбуждение искало выхода и побуждало к действию. Она взяла свежие листья и стала тереть ему спину, очищая каждый кусочек кожи так же старательно, как это делал он. И так же, как он, ласкала и гладила его.

Он притянул ее к себе. Она прильнула к нему всем телом, наслаждаясь прохладой его кожи. Он прижимал ее к себе все крепче. Его жезл упирался ей в живот, мечтая проникнуть внутрь. Она чуть отстранилась и, взяв за руку, повела его в глубину пещеры, где ручей образовывал небольшую запруду.

Там она отпустила его и погрузилась с головой в воду. Но даже холодная вода не смогла охладить кипевшую в ней страсть. Эдвард нырнул вслед за ней и тут же, отфыркиваясь, выскочил из воды. Подхватив ее на руки, он вынес ее на берег и положил на пол в маленькой нише, где на мягком торфе заранее расстелил их пледы. Тусклый свет факела отбрасывал причудливые тени на каменные стены пещеры.

Он лег рядом с ней, покрывая ее тело поцелуями. Она гладила его широкие плечи и бугры мускулов. Эдвард нежно смотрел на нее, его ладони лелеяли ее груди, а пальцы ласкали напрягшиеся соски.

Она запрокинула голову, покоряясь его ласкам, и подставила ему горло. Он поцеловал гибкую трепещущую шейку, прокладывая цепочку поцелуев вниз к груди. Она задыхалась от блаженства.

– Я так долго хотел тебя, – сказал он хрипло.

– Эдвард, мы не должны...

– Да. Я тоже предпочел бы сначала произнести брачные клятвы... Ты выйдешь за меня замуж? – Он поцеловал ее раньше, чем она успела что-нибудь сказать, затем отодвинулся, ожидая ответа.

Ребекка, зардевшись, робко кивнула.

– Я свидетельствую, что твой брак с Рупертом расторгнут, да и не был никогда совершен. А теперь перед оком Господа нашего заявляю, что мы муж и жена.

Ей понравились эти слова.

– Я согласна.

Несказанная радость вдруг охватила ее. Сердце пело от счастья и готово было вырваться из груди.

Сжав ее в объятиях, Эдвард яростно впился в ее губы. Она пылко ответила на его поцелуй. Они долго целовались, вкушая друг друга, узнавая, впитывая, упиваясь новыми открытиями. Ребекка млела, сжираемая огнем страсти, который он в ней зажег, и представляла, что после их свидания от них останется лишь кучка пепла. Медленно и осторожно он вошел в нее. Она замерла, потом вскрикнула от внезапной боли... Он застыл, давая ей возможность прийти в себя.

– Продолжай! – выдохнула она – наслаждение быстро прогнало боль. Тело ее содрогалось в мятежных взрывах страсти, и она тонула в волнах неизведанного до сих пор ощущения.

Она отвечала на каждый его выпад своим, страстным, сильным... Охватившее ее блаженство мощным валом за-. хлестнуло все тело, взрывая его шквалом чувств. Забыв обо всем, она выкрикнула его имя и растворилась в бешеном ритме их тел. Эдвард застонал и напрягся...

Потом они лежали, удовлетворенные и счастливые. Ребекка вдыхала его запах, чтобы запомнить навсегда.

Эдвард нежно поцеловал ее плечо, наслаждаясь его сладостью. Теперь только одно заботило его – чтобы Ребекка всегда была рядом. Что бы ни случилось дальше, он оградит ее от опасности, запретит Руперту называть ее своей женой... С этими мыслями он погрузился в сон, и к нему пришло прекрасное сновидение: душистые травы на горном лугу, теплые лучи солнца и радостный смех его любимой.

Открыв глаза, он увидел, что она и вправду смеется и щекочет его лицо пахучей травинкой. Он схватил ее руку и жадно покрыл поцелуями. Она снова засмеялась и поцеловала его в нос.

– Если я прямо сейчас что-нибудь не съем, я проглочу тебя! – Она нежно прикусила зубками его губу.

Он перекатился на нее и, сжав ее запястья, завел ее руки за голову.

– Показать тебе, откуда начинать? – спросил он, целуя ее.

– Уф! Зверь ты этакий! – Услышав шум в конце пещеры, она попыталась освободиться.

Натаниэль громко покашлял, чтобы привлечь к себе внимание, и, подойдя к их ложу, протянул им две миски, полные свежей оленины. Мясо издавало восхитительный аромат. Эдвард быстро укрыл Ребекку своим пледом и, вскочив, взял у Натаниэля еду.

– Я поохотился, освежевал добычу, промыл мясо и сварил его. Позаботился о Мэйделин. Теперь я ложусь спать. Освободите мне место и не шумите. Я хочу покоя, – проговорил Натаниэль суровым тоном, но Эдвард заметил лукавые искорки в его глазах.

Ребекка поспешно вскочила, закутавшись в плед.

– Спасибо, Натан. Пожалуйста, отдыхай.

Эдвард заметил, как вспыхнуло ее лицо, как, торопясь убежать, она споткнулась, ударила палец на ноге и, вскрикнув, покачнулась. Он едва успел ее подхватить. Поток проклятий, сорвавшийся с ее губ, заставил обоих мужчин от изумления открыть рты. Эдварду захотелось встряхнуть ее как следует, чтобы она забыла подобные выражения. Нахмурясь, он зашагал к подземному залу, где они устроили лагерь.

– Ребекка, знатные дамы так не выражаются! Пожалуйста, запомни это на будущее, – остановившись, сердито заявил он. – Если такое повторится, я скажу тебе об этом не так вежливо.– Он поставил миски с мясом на импровизированный стол. – А теперь, пожалуйста, позаботься о моей сестре.

Ребекка сердито посмотрела на Эдварда и, сев на камень, потерла ушибленный палец. Она открыла рот, чтобы высказаться, но Эдвард ее опередил.

– Лучше помолчи. Натан только что напомнил мне о моем долге, и я чувствую себя виноватым. Мне хотелось бы весь день провести в постели... но долг есть долг. Нам еще нужно спасти твою мать и разобраться с Рупертом. – Он сел рядом и принялся за еду. Злой взгляд Ребекки прожигал его насквозь. Она не двинулась с места. – Ну же, поторопись!

Прикусив губу, чтобы не излить на него свой гнев, она резко отвернулась и опустилась на колени возле Мэйделин. Пощупав ее лоб, Ребекка облегченно вздохнула.

– Жар спал. Это там похлебка на огне? – обратилась она к Эдварду.

Тот повернулся, чтобы посмотреть, кивнул и продолжил свою трапезу, наблюдая, как ловко Ребекка перевернула его сестру на другой бок и занялась ее ранами. Она действовала очень умело и быстро.

– Принеси мне миску с похлебкой! – попросила его Ребекка, закончив перевязывать раны.

– Возьми сама. – Он увидел, как удивленно распахнулись ее глаза, и едва успел увернуться, когда она взмахнула рукой с зажатым в ней мехом для воды.

В мгновение ока оказавшись перед ним, Ребекка, вплотную приблизив свое лицо к его носу, прошипела:

– Вставай и покорми сестру. То, что мы спали вместе, не означает, что теперь я буду твоей служанкой! – И, выпрямившись, она от души влепила ему пощечину.

Эдвард расхохотался.

– Прости, любовь моя. Как я мог так легкомысленно забыть свое место? – Он встал и торжественно ей поклонился.

С чашкой похлебки он подошел к сестре и начал ее кормить. Ребекка, не обращая на него внимания, сердито жевала мясо.

– Но попробовать-то стоило? – ухмыльнулся он. Ребекка бросила в него камешек, но промахнулась. – Смотри, опять наживешь неприятности, – пообещал Эдвард.

Она погрозила ему пальцем.

– Не разочаровывай меня, Эдвард Макклири. Может, я и люблю тебя, но не потерплю, чтобы мне указывали, что и когда я должна делать. И не буду прислуживать тебе в тех случаях, когда ты сам способен себя обслужить. Понял?

– Да, миледи. – Эдвард встал, подошел к ней и поцеловал в макушку. – Однако будут случаи, когда мне придется говорить тебе, что ты должна делать.

Ребекка кивнула.

– Теперь ты прикажешь мне забрать Мэйделин в замок моего отца, а сам отправишься воевать... Правильно я поняла?

Эдвард сел рядом с ней. Он жевал мясо и что-то обдумывал, чувствуя на себе взгляд Ребекки. Наконец он повернулся к ней.

– Вообще-то доехать до места встречи, по пути заехав в замок Кавена, по времени будет то же самое, как если бы мы его миновали. Но тебе тогда не придется путешествовать по лесам одной, и мы разделим на всех тяготы забот о Мэйделин.

– Так, значит, я вам в тягость? – неожиданно раздался голос Мэйделин.

– Нет, дорогая сестричка, я не это имел в виду! – Эдвард потрогал ее лоб. – Добро пожаловать в мир живых, сестра!

– Как ты себя чувствуешь? – подошла к ним Ребекка и протянула Мэйделин миску с маленьким кусочком оленины.

– Все еще голодной. Спасибо. – Мэйделин приподнялась на пледе и стала медленно жевать мясо.

– Скажи, сестренка, это сделал Дункан? – спросил Эдвард и увидел в ее глазах гнев и ненависть.

– Да. Он мечтает убить тебя, Эдвард. Пожалуйста, будь осторожен. Он всегда хотел стать вождем клана, – побледнев, процедила она.

– Не тревожься. У меня есть собственная дьяволица, которая меня защитит, – засмеялся Эдвард, покосившись на Ребекку.

Она предостерегающе зыркнула на него.

– Я все думала, как вы уживетесь друг с другом. Удивительно, что вы оба еще живы, – развеселилась Мэйделин.

– Мы замечательно подходим друг другу, – подмигнул ей Эдвард.

Ребекка вспыхнула и опустила глаза.

– Это меня радует, – кивнула Мэйделин. – Я всегда хотела, чтобы ты была моей сестрой, Ребекка.

– Мэйделин, Руперт до сих пор жив, – прервала веселье Ребекка.

Мэйделин ахнула.

– Ну-ну... это мы скоро исправим. Он взял в плен еще и мать Ребекки. Мы отвезем тебя в замок Кавена для твоей безопасности. К нам присоединилась часть нашего клана. Кстати, Мэйделин, Маккей не убивал нашего отца.

Я в этом уверен.

– Я так никогда и не думала. А семьи преданных нам Макклири защищены?.– Лицо Мэйделин выражало глубокую озабоченность.

– Да, они тоже отправились в Кавены. Теперь и нам туда пора. У тебя хватит сил идти самой? – Задавая этот вопрос, Эдвард смотрел не только на сестру, но и на Ребекку, молча спрашивая ее мнение.

Ребекка неуверенно пожала плечами.

– Я постараюсь. После еды я почувствовала, как ко мне возвращается бодрость. Они ведь меня совсем не кормили. Пока меня держали в темнице, я пила только тухлую воду.

Эдвард с трудом сдерживал ярость. Впрочем, именно она давала ему силы бороться с изменниками. Пока Натан и Мэйделин отдыхали, он завернул в дорогу остатки еды и другие припасы. Ребекка сложила в мешок свои травы.

– Не забудь эти свои купальные листочки, – улыбнулся Эдвард и получил огромное удовольствие, увидев, как Ребекка смутилась и покраснела.

Ребекка шагала рядом с Мэйделин, чтобы в случае чего оказать ей помощь. Ведь сестра Эдварда никогда не признается, что ей необходим отдых. Ребекку раздирали противоречивые чувства: с одной стороны, ей хотелось поскорее спасти мать, с другой – устроить привал, чтобы дать отдохнуть подруге.

Она была так занята этими мыслями, что оступилась, налетела на камень и вновь ушибла тот же самый палец. Плюхнувшись на землю, она зажала себе рот, чтобы никто не услышал проклятий, которыми она осыпала злосчастный камень и не менее злосчастный палец. Зажав палец рукой, она раскачивалась из стороны в сторону и тихо шипела от боли.

– Вот так-то лучше, – произнес Эдвард, еле сдерживая смех.

Мэйделин бросилась ей на помощь и сердито посмотрела на веселящегося брата.

– В прошлый раз она изливала свою боль в таких словах, что у нас уши горели, – пожал плечами Эдвард, склоняясь к ее ноге. – Эти башмаки не слишком удобные. Где у них верх? Это просто какая-то связка ремешков.

– Летом в них не так жарко, – пояснила Мэйделин.

– Очень хорошие туфельки, – ухмыльнулся Натан, подходя к ним.

Ребекка засмеялась, а Эдвард шутливо ткнул друга в плечо.

– Поднимайся, дорогая. Хочешь быть воином, а сама чуть не плачешь из-за ушибленного пальца! – Одним движением Эдвард поставил ее на ноги.

– А ты старое вредное чудище, – не осталась в долгу Ребекка.

– Нехорошо, Эдвард, – покачала головой Мэйделин. Ребекка, разумеется, не могла упустить случая и ринулась в атаку.

– Я думаю, что ты должен понести...

– Продолжай, продолжай. Вот я оставлю тебя в твоем замке, будешь знать! Хочет, чтобы я ее нес! Надо же!

– Дай мне договорить! Я думаю, что ты должен понести Мэйделин. Она не признается, но, по-моему, ее силы на исходе. Просто она не хочет быть нам в тягость... как ты изящно высказался не так давно.

– Вот черт! – Он подошел к сестре и велел ей забраться ему на спину.

– Нет, Эдвард, со мной все в порядке, – запротестовала Мэйделин.

– Залезай! – раздался львиный рык Эдварда. Ребекке пришлось поспешно зажать себе рот ладонью, чтобы не расхохотаться. Она знала, что Мэйделин обязательно подчинится ему. Его сестра никогда не умела с ним спорить.

Натаниэль наслаждался зрелищем, улыбаясь во весь рот. Когда же Эдвард, насупившись, мрачно глянул на него, он быстро сказал:

– Иду, иду! Кстати, если не хотите путешествовать в темноте, предлагаю поторопиться.

– Прости, Мэйделин, но я и вправду считаю, что тебе пора отдохнуть. – Ребекка, не сдержавшись, хихикнула.

– Ребекка, замолчи! С тобой я разберусь позже. «Разберешься? Берегись! Не то с тобой я разберусь...» – это была строчка из песенки, которую любил напевать Эдвард. Звонкий голосок Ребекки наполнил пещеру нежной мелодией. Она всех успокоила и примирила.

Песенка кончилась. Факел догорел. А они добрались только до середины пещеры.

– Дыши глубже, здесь не хватает воздуха, – наставлял Эдвард сестру, затем повернулся к Ребекке. – Не пойдешь ли ты впереди меня? Пожалуйста.

– Да, сэр. – Ребекка ответила ему так же церемонно. Эдвард поднял брови, а она мило улыбнулась ему, надеясь, что он оценит ее светские манеры по достоинству.

– Право, Эдвард... Позволь мне идти самой... Тебе ведь тяжело...

– Все в порядке.

Ребекка обратила внимание на то, что нехватка воздуха на этот раз далась ей легче, чем в прошлый раз. Вскоре она почувствовала легкий ветерок и услышала, как все облегченно вздохнули.

– Что это за место? – спросила Мэйделин, когда Эдвард поставил ее на ноги. Она тут же опустилась на большой камень.

– Это тайное место. Здесь твой брат и его друг прятались, когда им хотелось увильнуть от работы, – лукаво улыбнулась Ребекка.

Эдвард погрозил ей пальцем. Она в ответ показала ему язык. Он перевел взгляд на сестру и пожал плечами.

– Эта девица никогда не повзрослеет!

– И ты тоже, если судить по твоим поступкам. – Мэйделин бросила заговорщический взгляд на Ребекку.

– Так! Значит, ты перешла на сторону Кавена? – грозно насупился Эдвард.

– А тебе не кажется, что если они повзрослеют, нам сразу станет очень скучно? – спросил Натан, садясь рядом с Мэйделин.

– Не сомневаюсь, – рассмеялась она.

– Здесь мы остановимся на ночь. – Эдвард на – чал выгружать припасы, сложенные в его сумку.

Ребекка и Натан тоже занялись своей поклажей. Эдвард раздал всем по куску оленины. После еды Натан выбрал себе местечко подальше, чтобы спокойно поспать. Мэйделин положила голову на мешок с припасами, завернулась в плед и закрыла глаза.

– Теперь я займусь тобой. – Эдвард потащил Ребекку по подземному коридору мимо Натана.

– Я не против, – выдохнула Ребекка, у которой вдруг перехватило дыхание.

Сердце ее забилось очень часто, когда Эдвард стал нежно целовать ее во все места, куда попадали его губы. Она запустила пальцы в его волосы, перебирая густые пряди. Его губы вскоре добрались до ее груди, а потом начали опускаться ниже.

Он развернул плед и расстелил его на земле, затем снял с нее рубашку и бриджи. Раздев Ребекку, он снова закутал ее в свой плед, чтобы она не замерзла. Ребекка, прижав к груди тартан, любовалась Эдвардом. Он скинул с себя одежду и привлек ее к себе. Ласково уложив ее на плед, он лег сверху, закрыв от холода своим телом. Темнота и гулкое безмолвие пещеры окружили их лаской и симфонией далеких всплесков капель – журчанием подземного ручья.

Губы Эдварда прижались к ее губам. Ее тело жадно откликнулось на его призыв, оно мечтало вновь быть наполненным. Они целовались крепко, страстно, пока все ее существо не растворилось в нем. Тогда, забыв о холоде, они вознеслись в мир, доступный лишь истинным влюбленным.

Эдвард осторожно вошел в нее. Она, застонав от восторга, смотрела на отблески факела в его глазах, на звездное небо их страсти. На его лице она читала отражение своих чувств. Наслаждение нарастало, и она закрыла глаза, чтобы ничто в этом мире не отвлекало ее от любви.

Когда ей показалось, что экстаз наступил, что она достигла вершины счастья, ее настигла последняя волна восторга, и, задрожав, она разжала объятия. Это было чудесно! Но вот Эдвард скрипнул зубами, выгнулся дугой и рухнул на нее, жадно целуя и бормоча слова благодарности.

Утро не принесло Ребекке радости. Ею овладело странное предчувствие беды. Дрожа, подошла она к входу в пещеру и выглянула наружу. Светило солнце. День был прекрасный. Лошади обрадовались, увидев своих хозяев, и радостно заржали. Но Эдвард был чем-то раздражен, и это создавало нервозную атмосферу. Ребекке не терпелось пуститься в путь – тревога гнала ее вперед, и она металась по пещере, не зная, как успокоить расшалившиеся нервы.

– Эдвард, мне кажется, что мы опоздали. Меня не покидает чувство, что случилось что-то ужасное.

– Тогда скорей поедем в ваш замок, и ты там останешься.

Ребекка посмотрела на него. Они медленно спускались с горы, осторожно сводя вниз лошадей. Воздух был еще прохладным, но солнце уже пригревало.

– Я знаю, ты не хочешь, чтобы я участвовала в этом сражении. Но я должна. Мое легкомыслие навлекло на нас беду, и я обязана сама все исправить.

– Ты все не так поняла. Даже если бы ты не пыталась убить Руперта, я все равно появился бы в вашей спальне. Мы бы с Рупертом устроили поединок... И как ты думаешь, кто бы в нем победил? Кто получил бы даму в награду?

Ребекка остановилась, пораженная. Ей до сих пор и в голову не приходило подумать, зачем Эдвард заявился в ее брачный покой. Она-то считала, что это было простое похищение.

– Зачем же ты приходил, Эдвард? – Неужели он хочет ее убедить, что именно она стала причиной набега клана Макклири на замок Керкгард? Ребекка растерянно смотрела на него.

– За тобой. Я очень жалею, что опоздал и свадьба состоялась.

– Ты хочешь сказать, что твой клан осадил замок Руперта только ради того, чтобы помешать мне выйти за него замуж? – потрясенно спросила она. – Да. – Эдвард оглянулся на нее через плечо.

– Но почему? Ради чего ты подверг свой клан такой опасности?

– Потому что ваши два клана, объединившись, привели бы нас к гибели. Потому что я поклялся тебя защищать. А хорошо зная Руперта, я не сомневался, что с твоим характером ты и недели не выдержала бы в качестве его жены.

– Кому ты поклялся? – удивилась она. Только эти слова она и услышала.

– Себе.

Ребекка не осмеливалась поверить в это. Когда она шла по бесконечному пути к алтарю церкви замка Керкгард, она до последней секунды надеялась на появление Эдварда. Но тогда она считала, что быть спасенной Эдвардом – это всего лишь ее несбыточная мечта.

Внезапно Эдвард испустил громкий вопль, от которого у нее волосы встали дыбом.

Натаниэль рванулся к нему и обхватил сзади руками, чтобы не дать ему вскочить на коня.

– Ребекка, хватай его поводья! Не дай ему уйти! Ребекка метнулась к коню Эдварда.

– Эдвард, в чем дело? Стой!

Вид у него был безумный. Теперь и она увидела то, что увидел он: объединенное войско, в которое входил клан Эдварда во главе с Дунканом и знаменами кланов Макклири и Керкгардов. Значит, Дункан заключил союз с Рупертом.

Они с трудом удерживали рвавшегося в бой Эдварда.

– Друг, успокойся, или я скину тебя в пропасть! Эдвард расслабился, но едва они отпустили повод, как он, взлетев в седло, помчался вниз. Ребекка пронзительно свистнула, и конь Эдварда поспешно повернул назад.

Мэйделин и Натан потрясенно смотрели на нее. Она торопливо вскочила на своего коня и помчалась к Эдварду.

– Эдвард, прости! Я знаю, что ты испытываешь. То же, что и я, когда отец отдал меня Руперту. Я умоляла его отменить этот брак, но он меня не послушал.

Ребекка говорила тихо и мягко, пытаясь успокоить Эдварда, охладить его негодование, его ненависть.

Она видела его почерневшее от горя лицо и понимала, как он страдает.

Они смотрели друг на друга. Порыв ветра взлохматил его волосы, разметал по плечам ее локоны. Но это не нарушило их странного взаимопонимания. Когда Натан и Мэйделин догнали их, лицо Эдварда было все таким же окаменевшим. Отведя остановившийся взгляд от Ребекки, он повел их маленький отряд дальше.

Эдвард с трудом справлялся с гневом. Нет, это уже слишком! Дункан всегда был занозой в его ноге, но объединиться с Керкгардами против Кавена... После того как Дункан принес ему свои извинения... Такого предательства Эдвард не ожидал.

Кавена всегда поддерживали Макклири. Эти два клана считались родственными. После того как сестра его матери вышла за двоюродного брата Маккея, они объединяли свои силы во многих битвах. Даже после смерти его матери они продолжали поддерживать друг друга. Отец Эдварда и Маккей были близкими друзьями с детства.

Торопясь поскорее добраться до замка Ребекки, Эдвард размышлял, какое войско может собрать Маккей. Он повернулся к своим спутникам.

– Нам надо поторопиться, если мы хотим попасть в замок до того, как туда придет этот объединенный отряд. Натан, как вы с Мэйделин? Выдержите?

– С нами все в порядке. Задавай темп. Мы не отстанем.

– Ребекка, а ты?

– Со мной тоже все хорошо. – Она кивнула и чуть раздвинула губы в улыбке.

Эдвард повернулся и пришпорил коня. Мысли его неслись впереди него. Есть ли хоть какая-то надежда спасти мать Ребекки? Что могут они сделать для этого? Он пригнулся к гриве коня, вынуждая других следовать за ним в том же бешеном темпе. Оглянувшись, он увидел сосредоточенные лица мчавшихся за ним родственников.

Господи Боже! Сохрани ее мать! Дай силам жиз-120 ни и добра одержать победу над злом!..

Холодный ветер хлестал Ребекке в лицо. Яркие краски окрестностей сливались в размытое пятно. Глаза слезились от ветра и пыли.

Она думала о матери. Господи, пожалуйста, спаси и сохрани ее! Она вспоминала внутреннее устройство замка Керкгард. Наверное, мать заключили в высокую башню. Оттуда нет выхода. Пять стражников охраняют к ней подход. Но она знала, куда выведут ее, если начнется осада. На стену, на самый верх башни... чтобы все ее видели. Ребекка крепче вцепилась в поводья.