Дикий охотник (ЛП)

Глава 18

Сэм смотрела в окно, не отрывая глаз от двухэтажного коттеджа Декера, высматривая любой признак Мортимера. Если мужчины уже встали, то не удивительно, что она не видела никаких признаков этого. Мортимер избегал ее, стараясь дать ей возможность принять решение. Он сказал, что даст ей возможность подумать, когда оставил ее в прошлые выходные, после объяснения отрицательных сторон его предложения. Сэм понимала, что он давал ей пространство и время подумать, и ценила это, но скучала по нему.

Небольшой разочарованный вздох сорвался с ее губ, она ходила взад и вперед, отходила от окна, возвращалась обратно к тому же месту, она бродит так по вечерам с той самой ночи. Алекс и Джо покинули коттедж после ужина, думая, что она и Мортимер используют это время, чтобы побыть вместе. Сэм позволили им так думать, потому что ей необходимо время, в одиночку решить своё будущее… их будущее, будущее Мортимера тоже.

Что бы она ни решила, это затрагивало каждого любимого ею человека, что делало это решение таким трудным. Она сильно выиграет, если выберет Мортимера… но должна будет исчезнуть из жизни своих сестер через десять лет? Или же ей выбрать сестер, и отказаться от Мортимера, даже от памяти о нем?

От самой мысли об этом у нее пересохло во рту, и все сжалось в беспокойстве. В это трудно было поверить, до сих пор, ведь неделю назад он даже не нравился ей. Сейчас, когда он занимает так много места в ее сердце, что ей теперь даже трудно существовать без него. Мортимер всегда был у нее в голове, ее мысли были захвачены им во всем, что бы он сказал или сделал, ее глаза постоянно обращались к коттеджу по соседству, в надежде, увидеть его, идущего к внедорожнику, когда мужчины уезжали на ночную охоту на их изгоев. Только тогда она перестанет погружаться в себя и расхаживать взад-вперед, пока, наконец, не отправится в постель, где ее мысли будут продолжат работать до тех пор, пока она не услышит, как внедорожник возвращается, тогда она сядет в постели, чтобы посмотреть как Мортимер снова совершит свое короткое путешествие обратно в дом. Потом Сэм наконец сможет заснуть, только чтобы он смог преследовать ее во сне.

Несмотря на поздний час, Сэм как обычно проснулась около одиннадцати. На протяжении всего дня она была измученная и опустошенная, ее мысли метались внутри ее головы, словно крысы в ловушке, в поиске правильного решения.

Глаза Сэм сузились на заднюю дверь Декера. Ей показалось, что она уловила движение возле окна. В течение секунды она позволила своему сердцу надеяться, что Мортимер ускользнул, чтобы увидеть ее сегодня вечером, прежде чем мужчины пойдут на охоту, но потом она отбросила эту надежду, зная, что этого не произойдет. Он оставил ее решать до завтрашнего утра, как обещал. Мортимер сказал, что она должна сказать свое решение прежде, чем уедет со своими сестрами обратно в город.

Сэм все ещё ничего не решила. Она с раздражением отвернулась от окна, ее пристальный взгляд отчаянно прошёлся по дому в поисках отвлечения. Но все было тихо и пусто. Алекс и Джо пошли к Андерсонсу. Пара устраивала свою обычную вечеринку в субботу вечером, а поскольку это была их последняя ночь, ее сестры решили сходить. Они попытались убедить ее тоже пойти, но не слишком настойчиво, потому что думали, что она наслаждается своими вечерами с Мортимером.

Если бы они только знали, подумала с горечью Сэм, и она сожалела, о том что не могла объяснить им, что к чему… Алекс и Джо поняли бы, она в этом уверена, и сохранили бы все в тайне, и тогда ей не пришлось бы выбирать между ими и Мортимером, но он сказал, что этого делать нельзя. Чем больше тех кто знал тайну, тем больше риск разоблачение его людей и охоты на них из-за страха.

Вздохнув, Сэм заставила себя успокоиться и обдумать все логически. Было много плюсов выбрать Мортимера. Она всегда будет молодой, никогда не заболеет, и др. Конечно кровь для нее была проблемой. Она сочла идею довольно грубой, но могла принять ее, если она подумает об этом как о медицинской необходимости, как рыбий жир или что-то подобное. Мортимер говорил, что они не чувствуют вкуса, во всяком случае, когда «кусают пакет». Но, ее не радовала перспектива застрять в тощем теле на много веков, и она подозревала, что грудные имплантаты не возможны, но…

Сэм хмыкнула от отвращения. Все, это было для нее не важно. Она никогда не мечтала жить вечно и не боялась потерять свою молодость, и, думая об этом, она просто избегала реальных проблем. Настоящей проблемой были окружающие ее люди. Люди, которых она любила. Выбрать его и потерять своих сестер, а также свою карьеру, над которой она упорно и долго трудилась? Или же ей выбрать сестер, карьеру, и потерять Мортимера? Это был невозможный выбор. У нее и ее сестер были только они друг у друга. Они не были близки с последними оставшимися тетей и дядей, все праздники она проводили одни. Праздники, дни рождения, день Благодарения, Пасха все это они справляли только втроем. И они звонили друг другу все время, и…

Как Сэм могла удалить себя из этого уравнения и оставить их вдвоем, как с этим справиться? С другой стороны, как она могла отказаться от Мортимера? Она, возможно, не так сильно пострадает, напомнила она себе. Он объяснил, что они сотрут ее воспоминания, так, по крайней мере, она не будет помнить, что произошло. Но он будет… он объяснил, что нахождение второй половинке редкий и особенный случай, и иногда такой случай бывает раз в жизни, хотя он знал немногих, кому посчастливилось найти еще одну после потери первой. Она была у Мортимера первой, с которой он столкнулся за восемьсот лет. Если она выберет сестер, она может и не вспомнит, что она сделала, но он будет, и, возможно, через столетия, он найдет другую, которая займет ее место, если когда-либо найдет. Сэм любит Мортимера слишком сильно, чтобы делать это с ним. И несмотря на то, что она не вспомнит его, она сама не хочет этого делать. Он, возможно, тоже ее единственный шанс на любовь. Идея отказаться от него была невыносимой, но так же как и идея оставить сестер.

Она пробежала руками по волосам и потянула их на лицо, злобно уставившись на пряди, разочарование охватило ее. Сэм не знала, что делать. Просто не могла решить. Она не хотела оставлять кого-нибудь из них. Этот вопрос заставлял ее ненавидеть саму идею не стареть. Если бы она просто могла жить и стареть, она могла бы остаться с Мортимером и со своими сестрами.

Сэм резко замолчала, когда эта мысль пронеслась в ее голове. Мортимер сказал, что она должна была решить, хочет ли она быть его парой, и хочет ли она превратиться и стать одной из них. Это означало, что ей не нужно перевоплощаться, чтобы быть с ним, поняла это Сэм, и если она не согласится на превращение, то ей не придется отказаться от своих сестер.

Не превращение принесет свои собственные проблемы, конечно. Она будет стареть, а Мортимер не будет и так далее, но, по крайней мере, ей не придется оставлять своих сестер после десяти лет. Она могла остаться и посмотреть как устроятся Алекс и Джо, и, возможно потом она позволит ему превратить ее.

Конечно, Мортимеру придется распрощаться с их жизнью через десять лет. Или, может быть, двадцать, подумала она. Если они подкрасят бакенбарды серым, и оденут его немного похуже, возможно, они смогут выжать еще десять лет, прежде чем он не сможет больше видеть ее сестер. Может быть, больше; в конце концов, сейчас каждый день прорывы в косметических достижениях. У них может быть лет двадцать пять или даже тридцать до того, как он не сможет больше видеть ее сестер. Но Сэм все еще сможет видеть их, если она будет действительно стареть, и сможет оправдываться, почему Мортимера нет, или даже скажет им, что развелась с ним, или что-нибудь в этом роде. Она знает, что рано или поздно ей придется отказаться от них, но надеялась, что это будет легче, если у них будут свои собственные семьи.

Это был риск, хотя, Сэм и так это знала. Есть шанс, что у нее может случиться сердечный приступ или инсульт, или несчастный случай, но на самом деле даже бессмертной у нее есть возможность попасть в автомобильную аварию и быть обезглавленной, или застрять в автомобиле и сгореть заживо. Жизнь полна риска.

Она медленно выдохнула с облегчением, придя к решению, она может жить с Мортимером, а потом нахмурилась, когда следующий вопрос всплыл в ее сознании. Она знала, что любит его, но Мортимер… к сожалению… не говорил, что любит ее. Вместо этого он сказал, что она ему понравилась «сразу же, как он ее узнал».

Что, черт побери, это значит? спрашивала она себя. И почему же он не использовал слово "люблю"? Сэм была адвокатом, и ей факт того, что он не сказал, что я любит ее, наверное, был важен, потому что он этого не сделал. Она боялась, что он просто держится за нее, потому что не может читать ее мысли или управлять ею, и эти признаки своего рода считались нахождением второй половинке. Мортимер, казалось, думал, что это то же самое, что и любовь, но Сэм не была уверена. Она не хотела быть его я-твоя-удобная девочка. С другой стороны, если существует вероятность того, что он действительно ее любит, или может даже полюбить, она не хотела бросать его и стирать свою память.

Она остановилась у окна, когда звук двигателя привлек ее внимание к озеру, где лодка направлялась к берегу. Она проехала мимо, продолжая двигаться вдоль берега, пришвартовываясь к своему доку, Сэм поняла, что это Грант возвращался домой с прогулки. Глаза Сэм сразу же обратились к столу и пирогу, ожидающему когда им заплатят за работу Гранта.

Это третий пирог, который сделала Алекс на этой неделе. К сожалению, их сосед, казалось, никогда не бывал дома, чтобы принять доставку, и вместо того, чтобы рисковать, отдавая ему пирог, который начинал пропадать, Алекс сделала еще один во вторник, а затем еще один в это утро. Конечно, она, Джо и Алекс вынуждены были съесть другие пироги, чтобы не смотреть, как они пропадают зря. Было чувство, что они не должны были их есть, и все же. Алекс попросила Сэм бдительно следить и доставить пирог Гранту, когда тот появиться, и он появился.

Она может сделать это сейчас и выкинуть эту рутинную работу из своей головы, подумала Сэм. Несколько минут ходьбы и свежий воздух могут помочь очистить ее мысли.

Кивнув, она взяла пирог и направилась к двери.

Никакой дорожки от ее дома до дома Гранта не было. Его дом был на чем-то вроде поднятого утеса. Но только около трех с половиной футов высотой и он был выложен валунами и по пояс зарос сорняками. Ей пришлось дойти до переулка и вдоль гравийной дороге, чтобы добраться до его гаража. Так как Сэм шла по ухабистой дороге, она должна была очень внимательно и медленно идти, чтобы не упасть или не подвернуть лодыжку, ей потребовалось несколько минут, чтобы добраться до маленького домика на небольшом утесе.

Ее взгляд скользнул по коттеджу, когда он остановился на небольшой передней палубе. Грант был круглогодичный житель, и около дома стоял снегоход на стоянке рядом с гидроциклом под широким навесом рядом с гаражом.

Сэм повернулась к причалу, отметив, что лодка привязана, и причал пуст. Ее взгляд, затем скользнул к двери дома, увидев, что та открыта. Сэм поднялась по ступенькам к открытому входу и заглянула внутрь.

— Грант? — позвала она, и ей показалось, что услышала ответ откуда-то внутри. По крайней мере, она слышала, что он что-то сказал, и осторожно шагнула за порог. Остановившись у неосвещенной и затемнённой двери кухни, она неуверенно позвала, — Грант? Алекс послала меня с пирогом и чеком.

Она услышала громкий звук удара, сопровождаемый проклятиями, и Сэм посмотрела в сторону открытой двери, а затем быстро подошла к ней и очутилась на вершине лестницы, ведущей вниз. Боясь, что человек пострадал, она поспешила вниз по направлению к единственной открытой двери со светом внутри.

— Грант? Ты ушибся? — спросила Сэм, бросаясь к двери, а затем замерла у входа, ее глаза широко раскрылись при виде открывшейся картины. Грант стоял перед открытым холодильником, кулер лежал на боку у его ног. Он, видимо, упал и разбился, открывшись, но его содержимое привело ее к резкой остановке. Полдюжины мешков с кровью, пролился, по крайней мере, один, рассыпаны от падения. Кровь так и хлестала из пробитого мешка и растекалась по белой плитке.

— О-о, — выдохнула она, ее глаза поднялись к ошеломленному лицу Гранта, когда он посмотрел и увидел, что она стоит там. На мгновение они оба, казалось, замерли, она уставилась на мужчину, отмечая тот факт, что он выглядел примерно на двадцать пять-тридцать, был в отличной форме, и с серебряным блеском в его голубых глазах, который напомнил ей о Мортимере. Если это и кровь еще не убедили ее, что он бессмертный, клыки выдвинутые из-за его рта, добавили очевидного. Даже ее соседи были бессмертные… и если здесь их не бегало слишком много, Грант, вероятно, с ужасом поняла она, был Изгоем.

Бросив пирог, Сэм развернулась и побежала к лестнице, ее сердце замерло, когда шум за ней предупредил, что Грант ее преследовал. Бессмертные сильнее и могли бежать быстрее, чем смертные, вспоминала она, что Мортимер рассказывал ей, и знала, что у нее так и не было шанса.

— … люблю тебя.

***

Мортимер повернулся, вышагивая по полу в гостиной, взглянув на младшего бессмертного Брикера, который смотрел на него с нетерпением.

— Что ты сказал?

— Я знал, что ты не слушал меня, — сказал Брикер с раздражением.

Мортимер скривился, понимая, что он не слушал. Он был рассеянным и погрузившимся в собственные мысли и заботы, из-за его разговора с Сэм. Это для него была самая трудная вещь в мире, держаться от нее подальше, но он знал, что так надо. Ей нужно время, чтобы подумать, не отвлекаясь на него. Он просил ее отказаться от многого. Она близка со своими сестрами и упорно работала над своей карьерой.

— Я спросил, когда ты разговаривал с Сэм тогда вечером, ты говорил 'я люблю тебя', - он повторил слова, которые вернули внимание Мортимера к нему. — Ты любишь ее, верно?

Мортимер посмотрел на него. Да. Он любит ее. Дорогой Бог, почему же он такая развалина? Он был хуже, чем бесполезен последние несколько ночей, когда они выходили на охоту, в основном, лишь тело для Декера и Брикера, без единого полезного предложения по нахождению изгоя. В то время как остальные двое планировали и предлагали всякие ловушки, Мортимер сидел, жалея, что он не остался, чтобы как-то убедить Сэм стать его спутницей жизни. И, ругая себя за то, что просто не взял ее в кровать и не выпускал бы ее, пока она не согласилась бы быть с ним. Она была его, черт побери! Здесь не было никакого вопроса о том, должна ли она быть его второй половинкой. Она просто была ею.

— Ты не сказал ей, что любишь ее, — сказал Брикер с разочарованием, Мортимеру стало очевидно, что он прочел его мысли. Качая головой, он сказал: — Девушки любят слушать эту чепуху, Мортимер.

— Я сказал ей, что я никогда ничего такого не чувствовал до нее, — Мортимер защищал сам себя, но знал, что это не то же самое. Вероятно, ему следовало бы сказать ей, что он любит ее.

— О Боже. — Брикер выдохнул, с отвращением смешанным с разочарованием. — Эти дела с пожизненной парой должно быть по-настоящему сбивают тебя с толку. Ты раньше был умнее.

Мортимер нахмурился.

— Я не был умнее.

— Больше нет, — сухо согласился Брикер. — Вернись и скажи женщине, что любишь ее. Это самое малое, что ты можешь сделать, если ты надеешься, что она выберет тебя вместо семьи.

Мортимер колебался одно мгновение, но затем кивнул и направился к лестнице. Он пошел бы туда прямо сейчас, сказал бы ей, что любит ее, а затем показать бы как любит. Он поклонялся бы каждому дюйму ее тела, пока она не попросила бы о пощаде, никогда не испытывая такого удовольствия, а потом еще раз. Он…

— Я займу девушек, когда они вернуться, прежде чем вы закончите, так что ты сможешь сделать эту работу надлежащим образом, — предложил Брикер, показывая в очередной раз, что он подслушивает в его голове. На этот раз Мортимер не ругал его, он был бы ему благодарен, если тот удержит Джо и Алекс подальше, он решился, шагнув на верхнюю ступеньку в кухню.

— Нет проблем! — заверил его Брикер, как если бы он говорил мысли вслух. Затем он хлопнул рукой по его плечу, открыл раздвижную дверь, и жестко его вытолкнул. — Иди, возьми ее, тигр.

Кивнув, Мортимер вышел и спустился по короткой лестнице. Он продолжил сокращать путь, когда пересек двор и пошел по тропе через деревья, но его шаги замедлились, когда он пересек их двор, задумываясь о том, как он должен это сделать.

Он просто шагал, как герой завоеватель, собирающийся захватить ее в свои объятия, показать ей безумную страстную любовь, а потом признаться в любви и попросить ее стать его половинкой? Или же он должен сделать признание в любви, а затем захватить ее в своих объятия и показать ей безумную страстную любовь, сопровождая все это лестью и мольбой, чтобы она стала его второй половинкой? Он должен умолять? Может быть, потребовать или просто попросить было бы лучше.

Кроме того, он должен взять ее, где она будет стоять, или отнести ее в спальню, где он мог бы взять ее в относительном комфорте? Оба варианта были хороши. Комфорт, безусловно, приятен, но что-то говорилось о добавление волнение к страсти, которое не может быть отрицательным и в сексе в странных местах. Возможно, ему следовало…

— Останови чертовы думы и войди туда.

Мортимер резко обернулся, сердито посмотрев на Брикера, который стоял в трех шагах позади него.

— Что ты делаешь?

— Я знал, что ты будешь об этом думать, так, что я подумал, последовать за тобой и подтолкнуть если ты начнешь отставать, — сказал он сухо.

— Мне не нужно… — начал Мортимер, и тут его глаза округлились, когда он увидел Декера, приближающегося через несколько футов от Брикера.

— Что ты делаешь? — спросил он.

— Я как раз собирался предложить Брикеру пройтись, чтобы осмотреться вокруг и справиться о изгои, в то время как ты разбираешься с этим. — Когда молодой человек кивнул в знак согласия, Декер посмотрел на Мортимера и добавил: — Если ты не сможешь убедить Сэм быть твоей второй половинке, просто позвони мне, и мы вернемся назад, чтобы я смог… сделать то, что нужно сделать. — Он пожал плечами. — Нет смысла тянуть это до завтрашнего утра.

— Нечего хоронить меня прежде, чем я умру, — пробормотал Мортимер.

— Не слушай его, — быстро сказал Брикер, схватив его за плечи и повернув к лестнице домика Сэм. — Ты убедишь ее. Так должно быть.

— Так должно быть? — спросил Мортимер с сожалением.

— Да, так, — заверил Брикер, толкая его вверх по лестнице. — Просто…

Его слова заглушились криком, прозвучавшим из соседнего дома, и оба мужчины застыли.

— Это похоже на Сэм, — сказал Мортимер с тревогой, толкнув со своего пути Брикера и рванув обратно вниз по ступенькам. Он обошел вокруг дома в мгновение ока и, перескочив валуны, которые разделяли два двора, осознавая, что Брикер и Пиммс следовали по пятам.

— Что бы она здесь делала? — спросил Брикер, когда они поспешили через пустой двор.

Мортимер не ответил. Он был слишком озабочен тем, как Сэм проводила время, чтобы разобраться. С ее балансировкой она могла упасть и что-нибудь сломать, и он отчаянно надеясь, что это не ее красивая шея. Если она умрет прежде, чем он сможет ее обратить, он убьет ее сам, подумал нелогично Мортимер.

— Если она серьезно ранена у тебя будет предлог, чтобы обратить ее без ее разрешения, — указал Брикер, когда Мортимер подошел к дому.

Идея заманчивая, но он предпочел бы, чтобы Сэм выбрала его сама, а не была вынуждена на это обстоятельствами. Кроме того, она, возможно, могла возмутиться тем, что ее превратили, когда она была ранена и без сознания… даже если это спасет ее жизнь… и никогда не согласилась бы быть его второй половинкой.

Дверь в дом была распахнута настежь. Мортимер пробрался внутрь, ноги сразу понесли его к лестнице, когда его слух уловил журчание звучащих голосов. Тот факт, что эти голоса звучали совершенно спокойно, не облегчило его тревогу, и он стал спускаться по ступенькам так быстро, что он едва не полетел. Мортимер взлетел в открытую дверь освещенной комнаты и резко затормозил, увидев Сэм, стоявшую на коленях в луже крови, помогающую собирать несколько невредимых мешков крови и она слушала темноволосого человека, стоявшего на коленях рядом с ней.

Брикер и Пиммс не ожидали, что он так резко остановиться и немедленно врезались ему в спину, почти заставляя их всех троих упасть на пол.

Мягко говоря, их изящный вход не остался незамеченным.

— Мортимер. — Сэм посмотрела на него с удивлением, а потом неуверенно улыбнулась. — Я думаю, что я, возможно, нашла твоего изгоя.

Облегчение прошло сквозь него, когда он понял, что она, в конце концов, не пострадала. Его взгляд скользнул от нее к незнакомцу, который действительно был бессмертным, он видел это, а затем он двинулся в сторону Сэм, схватил ее за руку и поднял на ноги, а затем защищая привлёк ее на свою сторону.

Вздохнув, темноволосый бессмертный поднялся на ноги, а затем протянул руку.

— Грант Галлоуэй, — представился он. — И я не изгой.

Мортимер спокойно закрыл Сэм собой прежде, чем повернуться и сердито осуждающе посмотреть на мужчину.

— Изгой, если ты тот, кто кусал здесь смертных.

— Как это часто происходит, но, как я уже объяснил вашей половинке, я делал это только, в случаях возникновения чрезвычайной ситуации.

— Как ты узнал, что я его половинка? — спросила Сэм, вставая перед Мортимером, прежде чем он смог остановить ее. — Ты читаешь мои мысли, не так ли?

— Да. Я прошу прощения, Сэм, но ты была в шоке, когда увидела кровь, и я должен был взять тебя под контроль, чтобы успокоить. Я случайно прочитал твои мысли, — пояснил мужчина, вытянув шею, чтобы удержать зрительный контакт с ней, потому что Мортимер снова переместил ее за себя. Когда он больше не мог видеть ее, он обратил свое внимание на Мортимера.

— Я кусаю смертных только тогда, когда пропадает электричество, и моя кровь портится. И я останавливаюсь в то же мгновение, когда свежая прибывает, — сказал натянуто Грант, все ещё стоя на коленях, заканчивая сбор неповрежденных мешков и укладывая их в холодильник.

— Было слишком много людей со следами укусов для только в чрезвычайных ситуациях, — сказал Мортимер с недоверием.

Грант пожал плечами, когда положил последний мешок в холодильник и закрыл.

— Здесь часто пропадает электричество. Здесь на самом деле не очень надежно. Похоже, что каждый раз, когда небольшой ветер или снег, какое-то дерево падает на линию передач и обрывает электричество.

Прошла минута молчания, когда Мортимер, Декер, и Брикер переглянулись, а затем Декер спросил:

— Почему бы тебе не заиметь генератор? Если у тебя будет генератор, это не будет проблемой.

— Я не могу себе позволить генератор, — сказал Грант сухо, а затем нахмурился, когда добавил, — не всем нам повезло иметь предков, достаточно умных, чтобы получить и сохранить богатство на протяжении веков. Некоторые из нас просто обычный народ.

Эти слова вызвали у Сэм смешок, и Мортимер заметил у Гранта вспышку в глазах, он повернулся к ней, когда она уже выглядывала из-за его руки. Мортимер сердито посмотрел на Гранта в ответ и шагнул в сторону, чтобы закрыть Сэм из виду, но она просто обошла его с другой стороны, и встала перед ним, сказав извиняющимся тоном:

— Я сожалею, Грант, но просто нет ничего обычного в любом из вас. Вы вампиры, ради Бога.

— Мы предпочитаем термин "бессмертные", — сказал Грант, его голос звучал немного спокойнее после ее объяснений.

— Итак, ты утверждаешь, что кусал смертных только тогда, когда исчезло электричество и кровь испортилась? — спросил Мортимер, заставляя их вернуться к теме. Он опять обнял Сэм за плечи и оттащил ее на свою сторону, подумав, что если эта проклятая женщина не останется там, где он ее поставил, то ему придется ее связать, чтобы обеспечить ей безопасность.

— Я не утверждаю, это правда. Прочитайте мои мысли, если не верите мне, — добавил Грант, а затем терпеливо встал, ожидая.

Мортимер протянул свои мысли, находя ум мужчины открытым. То, что он прочитал там сказало ему, что это действительно так. Грант Галлоуэй прибегал к укусам смертных только, когда его кровь была испорчена и он ождал поставку свежих припасов.

— Мы получили экстренную доставку свежей крови на следующий день после проблемы с энергетикой. Почему потребовалось столько времени для тебя, чтобы получить новые поставки? — спросил Мортимер, оставаясь в голове человека, чтобы прочитать ответ, когда он выскочит на передний план его мыслей. Он нахмурился, когда прочитал ответ. Грант Галлоуэй когда-то оскорбил главу ордена принимающего заказы Банка Крови Аренджо, и подозревал, что она теперь увидев его заказы, передаваемые на ее стол, временно теряла их, чтобы заставить его ждать поставки. Он подозревал, что она пыталась устроить ему неприятности… он подумал… ее усилия оправдались, иначе в его доме не было бы представителей власти и не охотились бы на него.

— Иисус, — пробормотал Декер рядом с ним, очевидно тоже читая мысли. — Почему, черт возьми, ты не сообщил о ней кому-то выше?

— Я не доставил бы ей такого удовольствия, — сказал Грант с трудом. — Я могу разобраться с этим сам.

— Вы о чем? — спросила с беспокойством Сэм, напоминая им, что она не могла прочитать мысли Гранта.

Надежда, подумал Мортимер и быстро объяснил ситуацию.

— Ну, это просто выглядит мелко, — сказала она с отвращением. — Я думала, что ваши люди выше этого.

— Мы бессмертные, но мы по-прежнему люди, — тихо сказал он.

Ее глаза слегка расширились, когда он произнес эти слова, как будто она не думала о них, как о людях, узнав их несколько уникальный статус. Очевидно, ему надо многое объяснить, и чем скорее, тем лучше.

— Продолжайте, — вдруг сказал Декер. — Мы сейчас решим эти вопросы.

Кивнув, Мортимер повернул Сэм к двери.

— Что они будут делать с Грантом? — спросила с беспокойством она, когда он повел ее наверх.

Мортимер подождал, пока они не покинут дом и не пересекут двор, потом ответил:

— Они позвонят нашему боссу, Люциану, и расскажут ему, что здесь происходит.

— И что этот Люциан будет делать? — спросила озабоченно Сэм. Видимо, ей нравился этот парень так сильно, что она заботилась о нем, он ведь был ее соседом в течение нескольких лет.

Мортимер остановился и повернулся, схватив ее на руки. Он привел ее к небольшому утесу, но не обошел его, и не стал рисковать ее попыткой спуститься вниз, поскользнуться, упасть. Прижимая ее к себе, он прыгнул с обрыва, приземляясь на ноги, как пехотинец. Мортимер не отпустил ее, продолжая нести, пересекая веранду ее семейного коттеджа.

— Мортимер? — спросила она, когда он поднялся по ступенькам веранды. — Что он будет делать?

Мортимер тихо выдохнул, но ответил:

— Я не уверен, но подозреваю, Люциан позволит ему сорваться с крючка на этот раз. Если так, то он, наверное, организует генератор, чтобы избежать в будущим таких проблем.

— Он это сделает? — спросила Сэм с удивлением.

— Он мог бы, — сказал Мортимер, пожимая плечами, не в состоянии сказать точно. Люциан мог быть твердолобым ослом, но он заботился об их людях лучшее, чем кто либо.

— Что будет с женщиной, которая удерживала заказы? — спросила она с недовольным взглядом.

— Бастьен с ней разберется, — сказал он. Поймав замешательство на ее лице, пояснил, — Бастьен Аренжо. Он племянник Люциана. Он возглавляет Аренжо Энтерпрайзес, на которую работают наши банки крови и различные другие организации. Люциан скажет Бастьену, что она делала и он с ней разберется.

— Разберется с ней? — повторила Сэм, сузив глаза, и Мортимер остановился перед дверью коттеджа, разглядывая ее выражение лица.

— Он не будет втыкать кол в ее сердце и поджигать ее, — сказал он сухо. — Сейчас не Средневековье, и мы не монстры. Она, вероятно, получит предупреждение или выговор вместе с угрозой потерять работу, если он снова услышит, что она снова делает что-нибудь подобное.

Когда она расслабилась в его объятиях, он покачал головой, а затем сказал:

— Открой дверь, пожалуйста, любимая.

Сэм захлопала глазами на его ласку, но потянулась, открывая дверь, он зацепил дверь ногой, толкнул, освобождая дорогу, и занес Сэм внутрь.

Мортимер рассматривал вариант поставить ее в гостиной и поговорить, но его первоначальный план, заняться с ней любовью, пока она не согласиться быть его второй половинкой по-прежнему казался неплохим вариантом. К сожалению, он прекрасно понимал, что ее сестры могут вернуться домой в любой момент, поэтому он понес ее в маленький коридор, ведущий к спальням.

— Что мы делаем? — спросила Сэм с удивлением. Они подошли к ее двери, и у нее незамедлительно последовал следующий вопрос, — А как ты узнал, что это моя комната?

— Я догадался, — пробормотал он.

— Ты не ответил на мой первый вопрос, — отметила она.

Мортимер остановился рядом с небольшой двуспальной кроватью и поцеловал ее, прежде чем сказать:

— Я люблю тебя, и я буду любить тебя, пока ты не согласишься быть моей второй половинкой.

— Я буду твоей парой, — сказала она быстро, когда он наклонил голову, собираясь поцеловать ее снова.

Мортимер замер, не уверенный, что правильно ее понял.

— Ты уверена?

Сэм торжественно кивнула, но когда он улыбнулся и наклонился, чтобы снова попытаться поцеловать ее, она отвернулась в сторону и добавила:

— Но я не хочу, чтобы ты изменял меня.

Мортимер сразу напрягся, огромная радость, которую он только что испытал, тут же исчезла.

— Что? Почему нет?

Сэм повернула голову и серьезно посмотрела на него.

— Я не могу отказаться от моих сестер, Мортимер. Я люблю тебя, но я также люблю их. Мы есть только друг у друга, и я не могу….

— Теперь у тебя также есть я, — перебил он.

— Да. — Она улыбнулась и положила ладонь на его щеку. — Спасибо, что сказал мне, что любишь меня. Это очень много значит, и я тоже тебя люблю. Но Алекс и Джо будут одни, если я оставлю их.

— Они выйдут замуж, и у них будут свои семьи, — аргументировал он.

— И когда они это сделают, я обращусь, — тихо ответила она.

Мортимер нахмурился, не удовлетворенный ответом.

— Но что, если ты попадешь в аварию или как-нибудь пострадаешь, или…

— Ты мог бы обратить меня сегодня, и я могу попасть в автокатастрофу завтра, попаду в ловушку в машине и сгорю на смерть, — отметила она. — Разве такого не может быть?

Мортимер неохотно кивнул. Огонь один из немногих способов, которым они могли умереть.

— Жизнь полна рисков, — сказала она тихо. — Я могу только разобраться с тем, что я знаю, а я знаю, что не хочу терять тебя, и не хочу также терять Алекс и Джо. Кроме того, — добавила она радостно. — Я думаю, что Брикер и Джо нашли общий язык, и если бы ему пришлось обратить ее…

— Он может читать ее, — мягко перебил Мортимер. — Они не две половинке.

— Ох. — Она нахмурилась при этой новости, но затем оживилась — Ну, ты знаешь множество бессмертных. У нас будет много вечеринок и мы будем знакомить моих сестер до тех пор, пока твои друзья…

— Сэм, — перебил он мягко, — милая, их шансы оказаться второй половинкой для бессмертного… — Мортимер сделал паузу, когда он увидел, как собираются слезы в ее глазах. Чувствуя, что его сердце сжалось от боли за нее, — он грустно добавил, — я просто не хочу, чтобы ты напрасно надеялась, дорогая.

— Надежда-это все, что у меня есть, — сказала Сэм грустно. — Позволь мне держаться за нее, так долго, как только смогу. Пожалуйста?

Мортимер прикрыл глаза, в голове все смешалось. Она выбрала его, но еще не могла отпустить свою семью. Со временем, он надеялся, что это измениться, но пока это означало много беспокойства и мучений для них обоих. Она будет носиться, пытаясь найти вторую половинку для своих сестер, и когда это не случится, постоянно беспокоиться о дне, когда ей придется принимать окончательное решение отказаться от них и обратиться. Как для него, он будет постоянно беспокоиться о ее здоровье и благосостояние, и не позволить ей умереть, пока не обратит ее.

Казалось очевидным, что так много беспокойства и страданий впереди для них обоих, и на один краткий миг Мортимер посчитал, стирание Декером ее памяти, более благоприятный путь, он спасет ее от него, но он не мог. Он слишком эгоистичен. Мортимер хотел ее в свою жизнь любым способом, каким мог получить. Как его вторая половинка, она могла остаться с ним, даже если она не обернется …

— Мы должны будем предстать перед Советом, — сказал он ей тихо.

— Советом? — повторила Сэм, и он не удивился тревогой на ее лице. — Почему?

— Потому что если ты не обратишься, ты должна будешь… — Мортимер задумался, а потом признался: — я не уверен, что они сделают это. Это, может быть, трое-на-одного или что-нибудь такое, но они что-нибудь сделаю.

— Трое-на-одного? — обеспокоенно спросила она, и его рот дернулся, от подозрения в ее глазах.

— Это не сексуальная вещь, — сказал Мортимер, со смехом, но смех умер, когда он признался, — Три члена Совета проскользнут в твой ум, в одно и тоже время и проверят, чтобы убедиться, что ты случайно не расскажешь кому-то о нас.

— Они будут делать какие-то вещи? Какие вещи? — с тревогой спросила Сэм.

— Я не знаю, что именно они делают, — устало признался Мортимер, внезапно понимая, что она передумает относительно процедуры. — У них есть способность запирать знания где-то внутри, так что ты будешь знать, но никогда не сможешь говорить об этом. Это единственный способ, при котором они позволят нам быть вместе без твоего обращения.

— Ты имеешь в виду как гипнотическое внушение? — спросила она медленно.

— Я не знаю, — признался он, не желая лгать.

Сэм обеспокоил его краткий ответ, но потом она вздохнула и подняла глаза.

— Если это-то что нужно, то я думаю, я должна позволить им сделать это. Я не хочу потерять тебя.

Мортимер выдохнул со свистом и крепко обнял ее.

— Слава Богу, — прошептал он в ее волосы.

— Я люблю тебя, Мортимер, — прошептала Сэм в его грудь. — Я надеюсь то, что я не готова обратиться сейчас не заставит тебя думать, что я не буду этого делать. Я просто…

— Я знаю. — Он позволил ее ногам соскользнуть на пол. Как только она встала перед ним, он взял ее лицо в свои руки и улыбнулся ей. — Ты также любишь своих сестер. Я заметил, близость вас троих сразу же. Я понимаю.

Сэм улыбнулась с облегчением, а затем прочистила горло, и… не отрывая глаз от его футболки… прошептала:

— Разве ты не говорил раньше что-то о занятие любовью со мной? — Поднимая глаза, она застенчиво добавила: — я скучала по тебе.

— Я тоже по тебе скучал, — признался он, гладя большим пальцем слегка открытые уголки ее рта. — И я никогда не хочу быть без тебя снова.

— Ты больше не будешь, — пообещала она шепотом. — Сейчас у тебя есть я. Все будет хорошо в конце концов.

Мортимер улыбнулся и наклонился, чтобы закрыть ее рот. Он сказал себе, она права. Они нашли их изгоя, и он заполучил свою пару. Пожалуй, волнение, плывущее сейчас сквозь его мысли были напрасными. В конце концов, оказалось, что их изгой не был изгоем. Возможно, его опасения не были по-настоящему опасениями. Возможно, все получится, — сказал он себе, но часть его сознания твердо стояла на своем и не была так уверена. Он увидел испытания, который придется преодолеть, и опасности, которые угрожали жизни Сэм и его счастью. И он увидел страшные страдания, если он потеряет ее, если осуществится хотя бы одна из этих угроз.

Его рассеянность, видимо, была очевидна в его поцелуях. Сэм внезапно прервала их поцелуй и прошептала:

— Ты тревожишься. Отпусти и вернись ко мне.

Мортимер жалел только, что это было не так легко, и тогда Сэм, видимо, решила показать ему, как это. Она поцеловала его, на этот раз, беря на себя ласку, ее собственный язык ворвался, заставляя его губы раздвинуться. Он был так поражен ее агрессивными действиями, что не заметил, как ее пальцы деловито освобождали его от рубашки, пуговицы были расстёгнуты и она снимала рубашку с плеч, слегка гладя пальцами его голую грудь. Но в следующий момент ее внимание переключилось на его брюки, и Мортимер удивленно вдохнул сквозь зубы, когда она расстегнула только пуговицу и сунула руку внутрь, чтобы найти ЕГО.

Он едва не прикусил ее язык от удивления. Когда ее пальцы нашли то, что искали, он зашипел, затем застонал и быстро начал раздевать ее. Мортимеру удалось снять ее рубашку и он попытался снять бюстгальтер, но пришлось остановить целуй, чтобы раздеть ее. В момент когда бюстгальтер упал на пол, он скользнул рукой в ее волосы и потянул назад, снова завладевая поцелуем, тогда его другая рука опустилась вниз, начиная снимать ее беговые шорты.

Сэм не закончила еще его раздевать, в то время как он активно это делал. Она бросила ласкать его, сосредоточившись на расстегивание молнии его джинсов и стаскивания их вниз по его бедрам, когда он тянул ее шортики по ее собственным бедрам. В момент, когда их штаны упали клубком вокруг их лодыжек, Мортимер рухнул на кровать с Сэм, но запутавшись в штанах они приземлились на бок, все еще целуясь.

Она рассмеялась ему в рот, когда он перекатился так, чтобы она оказалась под ним на кровати, затем застонала, когда он нашел и начал массировать ее одну грудь, как раз тогда он прижался бедрами так, что бы его эрекция нетерпеливо терлась об нее. Его собственный стон, следовал за ее, когда ее наслаждения охватило его, и, несмотря на то, что он уже переживал это с ней в первый раз, когда они занимались любовью…он удивился.

Это общее удовольствие, о котором Мортимер слышал веками. Молодые бессмертные шептали о таких вещах, взрослея, интересовались, как это будет, и как хорошо это может быть. Ни он, ни его молодые друзья не имели об этом понятия, теперь подумал он. Было просто невозможно представить всеобъемлющую, подавляющую интенсивность переживания. Это и еще защищенность, просто возможность быть с кем-то без того, чтобы постоянно оберегать свои мысли, подумал Мортимер, он теперь понимал, почему бессмертные убивали за свои пожизненные половинке, и даже, как известно, убивали себя, когда их теряли. Он уже не мог представить свою жизнь без Сэм.

— О Боже, Сладкие Щечки, пожалуйста, — застонала Сэм над его ухом, ее ногти впились в его спину, и приближали его еще ближе.

Мортимер слегка напрягся, и оборвал поцелуй, чтобы привстать и посмотреть внимательно на нее.

— Сладкие Щечки?

Сэм покраснела, но потом задыхаясь рассмеялась и призналась:

— Ты предложил ласкательные имена, и я работаю над этим. Не знаю, что там о твоих ногах, но у тебя самый прекрасный зад, который я когда-либо видела у человека, так… — Когда Мортимер просто смотрел на нее, она добавила серьезно: — У тебя так же очень хороший член, и он доставляет мне большое удовольствие, но я почему-то не думаю, что Сладкий Пенис на публике будет очень хорошо звучать. Хотя я думаю, я могла бы сократить до Сладкого П.

Мортимер закрыл глаза на это предложение. Он мог только представить себе мужскую реакцию, если она когда-нибудь назовет его Сладкий П перед ними. Черт, Сладкие Щечки не намного лучше. В действительности, Сладкий Пенис, наверное, даст ему больший статус с ребятами. Но он знал, что она никогда бы не использовала это на публике.

Казалось, поняв его беду, она пообещала:

— Я буду продолжать работать над этим.

Мягкий смешок сорвался с его губ, и Мортимер открыл глаза и серьезно посмотрел на нее сверху вниз.

— Я люблю тебя, Сэм.

— Я тоже люблю тебя, Гаррет Гордон Мортимер, — сказала она, не скрывая удивления на серьезность его тона.

Он кивнул, а потом сказал:

— Мы можем сделать это. Я буду держать тебя в безопасности и уюте до тех пор, пока ты не будешь готова обратиться. И я собираюсь помочь тебе увидеть, как твои сестры построят свою жизнь и сделаю все, что потребуется, чтобы ты была готова пойти на этот шаг.

Сэм медленно кивнула, сказав:

— И я сделаю все, что нужно, чтобы тоже держать тебя в безопасности и уюте.

Мортимер, прищурившись, заново прокрутил обещание в голове, а потом спросил с изумлением:

— Что заставляет тебя думать, что мне нужна безопасность?

— Ты-полицейский, Мортимер, — отметила она тихо. — Я имею дело с полицейскими все время. У меня есть друзья, которые являются полицейскими. Я знаю, что это такое. Постоянное беспокойство, что ты не придешь домой…

— Нет, нет, нет, — прервал Мортимер, убирая ее прядь волос назад с лица. — Нет, Сэм, милая. Тебе не придется беспокоиться об этом. Я бессмертный.

— Ты, может быть бессмертный, но, насколько я понимаю, это не означает, что ты бессмертен, — отметила она. — И Изгои, на которых ты охотишься тоже бессмертные, и они знают, как убить тебя, если не пожелают быть пойманными, не так ли?

Его брови поднялись при ее словах. Он никогда не думал об этом.

— Итак, — сказала она, поднимая руки, чтобы обнять его лицо. — Мы будем держать друг друга в безопасности и счастливыми. Мы можем сделать это, Мортимер… вместе.

— Вместе, — согласился он и почувствовал, как его надежды вновь пробуждаются.

Когда он наклонился, чтобы поцеловать ее, Мортимер начал думать, что, возможно, они могли бы это сделать. Вместе. Так долго, пока они будут любить друг друга, все возможно.

Конец