Дикое сердце

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

В этом голубом шелковом платье Эми чувствовала себя перевязанной веревками палкой колбасы. Лоретта настояла, чтобы она надела корсет, что сделало все ее формы такими округлыми, какими они не были никогда в жизни. Звуки скрипок звенели в ушах, а топот множества ног заставлял вибрировать пол муниципального центра. Эми очень хотелось домой, ее мучила неопределенность, она не представляла, что будет потом.

— Он придет, — уверяла Лоретта, наклоняясь к ее уху, чтобы она расслышала. — Просто они с Охотником заработались допоздна. Могу поспорить, что они сейчас уже дома и отмываются.

Эми закусила нижнюю губу.

— Думаю, мне надо идти домой. Здесь совсем не так весело, как я ожидала.

Лоретта схватила ее за руку.

— Ты не сделаешь ничего подобного.

Мимо них протанцевала Индиго, несколько более тесно, чем того позволяли приличия, прижимаясь к своему партнеру. Каблуки ее высоких черных туфель мелькали под подолом розового платья. Лоретта проводила взглядом дочь.

Вздохнув, она выпустила руку Эми и сказала:

— Господи, она надела это платье только для того, чтобы понравиться ему.

Эми повнимательнее присмотрелась к Брендону Маршаллу, партнеру Индиго. Высокий блондин с веселыми голубыми глазами, он был бы мечтой любой девушки. Красивый, хорошо одетый, обходительный. Ей вполне было понятно, почему Индиго смотрела на него восторженными глазами и почему так обеспокоена была Лоретта. Брендону Маршаллу было уже за двадцать, и Индиго была для него слишком молода.

— Я так и не нашла ее тем вечером, когда обещала тебе поговорить с ней, — призналась Эми. — А потом меня обуяли мои собственные…

Лоретта потеряла из виду дочь в толчее.

— Может быть, это и к лучшему. — Она улыбнулась. — Порой я забываю, что детям нужно самим набираться опыта. Я ведь не могу углядеть за всем. Это, конечно, неправильно, но что делать. — Лоретта посмотрела на Эми. — Я пыталась быть такою и с тобой, ты же знаешь…

Печаль в голосе Лоретты заставила вздрогнуть сердце Эми.

— Не надо быть дурочкой, Лоретта Джейн. По отношению ко мне ты была чудо.

— Неужели? Посмотри на себя, тебя приводит в панику обычный благотворительный вечер.

Эми сощурила глаза.

— Думаю, слово «паника» несколько преувеличено. Далеко не всем нравится подобная чепуха.

— Посмотрим, как ты будешь себя чувствовать, когда появится Свифт.

— Может быть, он решил, что все не будут спускать с него глаз.

— Эми, специально для сегодняшнего вечера он купил новую рубашку. Он обязательно придет. Не волнуйся, хорошо?

— Он поэтому купил новую рубашку? Для сегодняшнего вечера?

Лоретта улыбнулась.

— Так кто из нас глупый? Ну зачем бы еще он стал ее покупать?

К ним подошел вдовец, мистер Блейк. Он так смотрел на Эми, что она ощущала себя бабочкой на булавке. Ей захотелось закутаться в шаль, и она посмотрела на вешалку у двери, где ее оставила.

— Мисс Эми, вы не часто балуете нас своим присутствием на подобного рода мероприятиях. Могу я пригласить вас на танец?

— Я не танцую, — тихо ответила Эми, не желая обижать его. Он был не только местным коронером2, но еще и прекрасным плотником, а также членом школьного совета. — Мне просто нравится смотреть.

На узких губах мелькнула усмешка.

— Я смотрю, вы принесли корзинку. Постараюсь стать претендентом на нее. — Взгляд его скользнул по ее груди.

— Вы не так все поняли. Эта корзинка не предназначена на аукцион.

Лоретта ускользнула к стоявшей рядом группке женщин. Эми с тоской посмотрела ей вслед. Лоретта ведь прекрасно знала, как она не любила мистера Блейка с его похожими на бусинки лягушачьими глазками, которые каждый раз заставляли чувствовать себя мухой, которую вот-вот съедят.

— Я слышал, у вас появился новый ученик — мистер Лопес, так называемый Быстрый Стрелок, как мне поведали матери учеников на нашем последнем собрании. Меня порадовало, что вы решили заниматься с ним в неурочное время. Довольно смешно, когда такой человек как он начинает ходить в школу. Конечно, имея такого симпатичного учителя, я бы тоже согласился заново учить азбуку.

Эми сжала пальцы, самообладание покидало ее. Вернулась Лоретта и вступила в разговор.

— Мистер Лопес — друг нашей семьи, и даже больше, почти брат. Он теперь работает в шахте, и Эми занимается с ним каждый день.

— Лично, насколько я понимаю. — И мистер Блейк поднял бровь, как будто увидев в этом что-то неприличное.

Эми совсем разволновалась. Неужели кто-нибудь видел, как она ходит гулять со Свифтом в лес вечерами? У нее даже засосало под ложечкой. Ведь только работа обеспечивала ей независимость.

— Я, конечно, могу прогнать его, мистер Блейк. Но ведь вы же не откажете человеку в праве на образование.

— Естественно, он не откажет! — улыбнулась Лоретта. — Мистер Блейк ведь член школьного комитета? Образование превыше всего, разве не так, сэр? Я уверена, что мистер Блейк только рад, что ты так предана своему делу.

Блейк аж весь надулся от гордости.

— Ну конечно же я рад. — Он положил свою холодную руку на голое плечо Эми. — Я в полном восторге от этой маленькой леди. Она превосходная учительница.

Эми не терпелось поскорее уйти. Он провел кончиками пальцев — холодных, липких пальцев — по ее коже. Искоса взглянув на него, она подумала, что бы он сделал, если бы она хорошенько врезала ему по физиономии.

Скрипки перестали играть, и всеобщее внимание обратилось к передней части зала. Пальцы мистера Блейка стали чуть более смелыми. Она что, подает ему надежды, стоя здесь? Хотя сама по себе его рука на ее плече выглядела достаточно невинно.

Рендалл Хэмстед, владелец бакалейной лавки, встал на ящик, держа в поднятых руках обеденную корзинку.

Лоретта нагнулась к уху Эми:

— Могу поспорить на все деньги, которые выручу на следующей неделе от продажи яиц, что матушка на славу отпоила его овечьей мочой.

Эми было захихикала, но потом замерла, устремив взгляд на голубую корзинку в руках Хэмстеда. С ужасом посмотрев на Лоретту, она взглянула на вешалку в углу. На том месте, куда она повесила свою корзинку, ее теперь не было.

Заметив, куда смотрит Эми, Лоретта шикнула на нее:

— Они должны быть здесь с минуты на минуту.

— Лоретта Джейн… — Эми напрочь забыла о руке мистера Блейка на ее плече и, резко дернувшись, вывернулась из-под нее. — Какого черта ты сделала это:

Лоретта поспешила отвести от нее взгляд и перевела его на ряды обеденных тарелок на столе.

— Я не хотела ничего плохого, Эми. Это так, в шутку. Свифт сказал, что он обязательно будет здесь.

У Эми чесались руки поколотить свою кузину.

— Лоретта Джейн, как ты могла? Это самая низкая, грубая, безрассудная шутка!

Лоретта бросила взгляд на дверь.

— Где же он?

— Внимание, джентльмены, — провозгласил Хэмстед. — Мы начинаем разыгрывать призы. Ветчина, картофельный салат, поджаренный хлеб и яблочный пирог.

— Переходи к основному, — выкрикнул кто-то из мужчин. Стоявшие рядом одобрительно закивали.

Мистер Хэмстед ухмыльнулся.

— Эта корзинка принадлежит… — Он посмотрел на привязанную к ручке этикетку и подмигнул. — Мисс Эми, нашей школьной учительнице.

Так как Эми никогда не ходила на благотворительные вечера, и уж тем более не принимала участие в аукционах, сразу несколько холостяков оживились и пробрались поближе к столу.

— Семь долларов, — выкрикнул кто-то из них.

У Эми свело живот. Семь долларов? Да это же просто возмутительно!

— Восемь, — прозвучал чей-то низкий голос.

— Десять. Мужчина не может скупиться на леди, которая в состоянии научить его азбуке.

Эми снова бросила испуганный взгляд на Лоретту. Глаза ее кузины стали еще круглее.

— Эта не моя вина. Им давно пора быть здесь.

— Не твоя вина? — вскричала Эми. — Ты украла мою корзинку, выставила ее на аукцион, и теперь говоришь, что это не твоя вина?

— Одиннадцать долларов, — крикнул кто-то. Мистер Блейк прорычал:

— Пятнадцать долларов. Посмотрим, кто поставит больше.

Эми перевела взгляд на мистера Блейка, уже примирившись со своей судьбой. Мистер Хэмстед прокричал:

— Пятнадцать долларов. Пятнадцать. Раз. Два…

— Сто долларов, — раздался голос. Все вокруг ахнули. Эми почувствовала, что сейчас упадет в обморок. Сто долларов? Она обернулась к двери. Свифт стоял там рядом с Охотником и Чейзом. Светло-голубая рубашка плотно обтягивала его широкие плечи и мускулистые руки, резко контрастируя с темным цветом его кожи. От одного его вида у Эми участился пульс. Он вошел в зал, высокий, уверенный в себе, сдернул с головы свою черную шляпу размашистым жестом и повесил ее на вешалку рядом с шалью Эми. Он оглядел комнату, задержав взгляд на ней, на лоб ему упала прядь черных волос.

— Простите, сэр. Вы сказали, сто долларов?

— Именно так, сотня.

Свифт своими широкими плечами проложил себе дорогу через толпу и выложил на стол мешочек с золотом. Потом обернулся и еще раз посмотрел на Эми, как сделали и все в зале. Сто долларов была неслыханная сумма за обеденную корзинку. Это было сумасшествие, это было безумие, это был скандал. Теперь языки будут трепать эту тему целый год. Даже если бы Мей Белле перешла из салуна работать на панель, и то это не вызвало бы столько пересудов.

Мистер Хэмстед был настолько удивлен, что даже не сказал «Раз, два, три». Он просто протянул корзинку Свифту, забыв поклониться.

Лоретта подтолкнула Эми вперед.

— Иди к нему, дурочка. Сколько он должен там, по-твоему, стоять, дожидаясь тебя?

Эми не чувствовала ног. Она с трудом двинулась навстречу ему, ее шелковое платье шелестело на каждом шагу, щеки разгорелись под его взглядом. Не в пример мистеру Блейку, Свифт не смотрел на ее грудь. Он неотрывно смотрел ей в лицо. Когда она наконец дошла до него, он подал ей руку. Ошибиться в собственническом блеске в его глазах было невозможно. Она знала, что все в зале смотрят на них. Мисс Эми и этот человек. У нее это почти звучало в ушах.

Она взяла Свифта под руку. Они все думают, что она будет прыгать от радости. Ну как же, теперь, когда она, может быть, лишилась средств к существованию, потеряла свою независимость! И куда это приведет ее? Можно подумать, что она искала себе мужчину, как все эти глупые бабы в городе; впрочем, так они и подумают.

Рука Свифта была крепка как камень, рукав его рубашки показался ей слегка влажным и теплым. Эми знала, только что он умылся и не успел толком высохнуть, прежде чем прийти сюда. Когда он прокладывал им дорогу через толпу, Эми опустила голову, щеки у нее пылали.

— Сто долларов, Свифт? Зачем такие странности? Я лишусь своей репутации.

— Лишишься? — Она почувствовала, как он весь напрягся. — Чего ты лишишься? Я оказал тебе честь, заплатив неизвестно за что сто долларов. Охотник говорит, что никто никогда не платил таких денег за женщину.

И тут до Эми дошло. Команчи всегда выказывали уважение своим невестам, платя за них выкуп, и чем больше, тем лучше. Чем больше лошадей они пригоняли к вигваму своего будущего тестя, тем больше была честь. Вот Свифт и усмотрел в этом аукционе возможность выказать ей свое уважение. И это у него получилось. Несомненно.

— Ах, Свифт, ты не понимаешь. Люди подумают, что между нами что-нибудь есть. И начнут интересоваться, что ты намерен получить за свои сто долларов, неужели тебе это не понятно?

Он остановился у вешалки, снял ее шаль и набросил ей на плечи. Его черные глаза блеснули.

— А что я должен получить? Одни разговоры? Ты самая красивая женщина в городе. И если ты сейчас не улыбнешься, я выложу на стол еще сто долларов.

— Где ты взял такие деньги? — пискнула она. — Надеюсь, ты их не украл?

— Я никогда не воровал денег. — Он нахлобучил шляпу, взял ее за руку и провел через дверь. — Я зарабатывал их честным путем.

— Как?

— Продавая лошадей и коров. Когда я ушел из резервации, я собирался стать торговцем. Я работал и копил деньги. — Он опустил глаза. — Планы мои не сбылись. А деньги я так и не потратил.

Как только они вышли в ночь, холодный воздух охватил Эми. Она глубоко вздохнула, радуясь, что наконец не видит всех этих подозрительных глаз.

— Хорошо, что так. Мне было бы неприятно, если бы ты купил мою корзинку на нечестно заработанные деньги. — Она взглянула на его профиль, освещенный светом, падающим из окон дома. — А откуда у тебя взялось так много лошадей и коров?

— Ты лучше смотри, куда идешь.

Эми ничего не видела перед собой, но так всегда и было в темноте.

— Ты намерен мне отвечать?

— Осторожнее, Эми. — Он привлек ее поближе к себе.

— Да пошло все к дьяволу! Ты украл их, разве не так?

— Не богохульствуй. Если будешь и дальше нести такую околесицу, твой рот почернеет от лжи. — Он откинул голову назад, лицо его было затенено полями шляпы. — Где мы будем есть?

Эми прищурилась.

— Сколько у тебя денег, Свифт?

— Эми, если тебе угодно повесить меня за кражу скота, то тебе придется перевешать заодно со мной половину Техаса. Эти коровы столько раз переходили через Рио, что им не надо даже показывать, куда идти.

— Не поняла.

— Техасцы крадут коров у мексиканцев, а те у техасцев. Коровы довольно быстро усваивают, куда им надо идти. — Он подвел ее к развесистому дубу. — Не надо сходить с ума. Они крали этих коров и лошадей за много лет до того, как их украл я. А сегодня особенный вечер. Я даже купил новую рубашку.

— Так сколько все-таки у тебя заработанных неправедным путем денег?

Он поставил корзинку на землю. В лунном свете она увидела, как с дерева сорвался лист и упал ему на плечо. Он нетерпеливым жестом стряхнул его.

— Достаточно, чтобы у тебя панталоны были только из парчи и атласа до конца твоих дней.

Эми вспыхнула.

— Я не ношу панталоны из парчи и атласа.

— Теперь будешь. В тот день, когда ты так непринужденно выставляла свое нижнее белье из окошка, моей единственной мыслью было, что твои панталоны должны быть сшиты из атласа или парчи. — Он сдвинул шляпу на затылок и улыбнулся ей так широко, что лунный свет заиграл на его зубах. — Может быть, ты перестанешь глазеть на меня?

— Что я буду делать, если лишусь работы?

— Ты можешь выйти за меня замуж и нарожать кучу ребятишек.

— Мне этого совсем не хочется. Я хочу оставаться учительницей, жить своей собственной жизнью, чтобы никто не говорил мне, что и когда я должна делать. Свифт сложил руки на груди.

— Я не буду говорить тебе, что и когда надо делать. Садись-ка, Эми, давай спокойно поедим. — Она его не послушалась. И он наклонился к ней. — Я больше не буду красть никаких коров или лошадей, обещаю.

— Свифт, мне абсолютно все равно, что ты там будешь красть. Меня это мало касается.

— Тогда из-за чего ты сходишь с ума?

— Из-за того, что ты потратил такие огромные деньги на мою корзинку. И дело даже не в том, что ты их потратил. А вот если я не потеряю после этого свою работу, это будет просто чудом.

— Что ты так беспокоишься насчет своей работы?

— Потому что она дает мне средства к существованию.

— Если тебя уволят, обещаю тебе, что у тебя будет гораздо больше средств, чем ты сможешь потратить. Ты будешь много есть и станешь толстой, как бочка. И я не буду говорить тебе, когда и что надо делать, обещаю. Ну а теперь садись. Я покупал твою корзинку совсем не для того, чтобы ссориться. Тебе нравится моя рубашка?

Она смотрела на него, чувствуя себя несчастной из-за того, что он даже не потанцевал с ней, увел сюда, а теперь вот велит садиться под дерево, и все это стремительно, на одном дыхании.

— Да, она мне нравится. Ты в ней выглядишь очень симпатичным.

Он опять улыбнулся ей.

— А уж ты в этом платье выглядишь такой красавицей, что я загляделся и почти забыл, что надо делать, когда назвали твое имя. А кто это стоял рядом с тобой?

— Спасибо за комплимент; его зовут мистер Блейк. Он один из членов школьного комитета.

— Хорошо, давай теперь забудем, что тебя выгонят с работы, заботиться о тебе начинаю я. Похоже, что он положил на тебя глаз.

Еще какие-то пары вышли из зала, устраиваясь поесть. Следуя их примеру, Эми села на траву, стараясь не испачкать платье Лоретты. Свифт сел рядом с ней. Она прикусила губу.

— О Свифт, прости меня, что я была такой дурной. Я же знаю, что ты не хотел ничего плохого, платя так много за мою корзинку.

— Конечно же нет. Наверное, это моя вина, что белые люди считают меня сумасшедшим. — Он одной рукой обнял ее за плечи, а другой поднял полотенце, прикрывавшее корзинку.

— М-м-м, Эми, это выглядит соблазнительно. Она наклонилась вперед, прищурив глаза, чтобы лучше видеть. Звонкий женский смех пронизывал напоенную луной тишину. У Эми свело горло. Можно было поспорить, что ни один мужчина не заплатил бы сто долларов за ее корзинку. Бедный Свифт выложил целое состояние, а получил от нее только хмурый вид ,и упреки.

— Я испекла яблочный пирог. Ты любишь яблочный пирог?

— Обожаю. — Он посмотрел на нее. — Особенно если он испечен тобою.

— Ты же никогда не пробовал моих.

— А зачем? Я и так знаю.

Чувствуя себя глупой и ужасно неуклюжей, Эми начала доставать из корзинки еду, все время ощущая, что Свифт следит за каждым ее движением. Ели они в молчании. Эми было неловко, особенно когда она слышала, как другие парочки, пристроившиеся вокруг них, все время смеялись и о чем-то говорили. Картофельный салат не лез ей в горло.

Она услышала, как Элмира Джонсон проговорила:

— О Сэмюель, убери руки! Свифт поднял взгляд от тарелки.

— Эми, может быть, ты все-таки успокоишься? Она наконец проглотила этот дурацкий салат, волнуясь, не показался ли ему он таким же сухим, как и ей.

— Мне никогда не приходилось раньше бывать на подобных благотворительных вечерах с танцами. Тебе надо было купить корзинку Элмиры, тогда тебе было бы веселее.

— Она кудахчет как курица.

Не удержавшись, Эми рассмеялась.

— И что хуже всего, она и похожа на курицу. Ты не обращала внимания, как у нее сзади поднимаются юбки, когда она ходит?

— Да это же турнюр, Свифт, самый последний крик моды. Я слышала, что все будут их носить только через год или два. А у Элмиры тетка все время ездит за границу.

Он поднял бровь.

— Ты же не носишь ничего подобного. А когда она идет по тротуару, зад у нее отклячен так, что на него хочется поставить тарелку. — Он искоса улыбнулся ей. — И кто тебе сказал, что мне с тобой не весело? Раз больше нечего есть, можешь пожевать меня, если только таким леди, как ты, это не возбраняется.

Он отломил себе огромный кусок пирога и удовлетворенно вздохнул.

— Эми, ты должна выйти за меня замуж и печь такой яблочный пирог каждую неделю. Где ты научилась делать такую вкуснотищу?

— Это мама меня научила. — На лицо Эми набежала печаль. Она поспешила отогнать воспоминания. — Она всегда замечательно готовила и пекла.

Он управился со своим пирогом в рекордно короткое время, после чего растянулся на траве. Пары одна за другой потянулись в зал, где опять заиграла музыка. Эми тоже побыстрее кончила есть и уложила грязные тарелки в корзинку, чтобы потом помыть их. Ей казалось, что в любой момент Свифт может предложить ей пойти в зал. А потом пригласить на танец.

Свифт наблюдал за Эми уголком глаза. Лунный свет превращал ее глаза в бездонные колодцы и придавал нежный блеск губам. Косы на голове сверкали серебром, локоны, упавшие на виски и затылок, прямо-таки просили, чтобы он потрогал их. Ее рука лежала на юбке, тоненькие пальчики отбивали такт скрипкам. Она была такой красивой, что ему не терпелось придвинуться поближе, почувствовать тепло ее тела, ощутить ее опьяняющий запах.

— Пойдем потанцуем? — спросил он, указывая на ярко освещенный зал. Через открытую дверь были видны вальсирующие пары. Сапоги стучали, юбки разлетались. — Похоже, им там весело.

— О нет, я не могу. — Даже в неверном свете луны он видел, как пылают ее щеки. — Мне нравится слушать музыку. — Она остановила взгляд на фургоне и упряжке лошадей рядом с ними. — Посмотри на эту старую конягу. Могу поклясться, что он передним копытом отбивает ритм.

Свифт повернулся на бок, положив голову на руку. У него было такое чувство, что Эми не всю свою жизнь провела, слушая музыку. Судя по ее волнению, ей хотелось большего. Но он понимал, что в ее возрасте она чувствовала бы себя смущенной, станцевав свой первый танец на глазах у половины города.

— Ты знаешь, я всегда хотел, чтобы леди вроде тебя научила меня танцевать. — Это не было ложью. Те женщины, с которыми прежде доводилось танцевать Свифту, совсем не были леди. — Ты знаешь, как это делается, Эми?

— Я знаю несколько танцев, но совсем не уверена, что смогу научить им тебя.

— Я думаю, ты можешь меня поучить? Она посмотрела в сторону зала.

— Все будут смотреть на нас.

— А давай не пойдем туда. — Он вскочил на ноги. — Вставай. Давай повеселимся.

Она позволила ему взять себя, за руку и поднять с травы, а потом увести из-под дерева на яркий лунный свет. Он сдернул с нее шаль и бросил ее рядом с корзинкой.

Нахмурив брови, она посмотрела на его ноги.

— Надеюсь, что хуже я тебе не сделаю. А то еще, не дай Бог, споткнемся о чью-нибудь нору и растянемся здесь плашмя. — Она сделала шаг в сторону и прикусила губу. — Ты меня видишь?

— Отлично вижу. А ты меня?

— Ну, скажем так, не настолько хорошо, чтобы читать хотя бы заголовки, если бы ты был газетой.

Свифт подавил усмешку. Ему довелось танцевать практически во всех салунах Техаса, и какое бы движение Эми ему ни показывала, он его прекрасно знал. Но делал вид, что они ему неизвестны. Она вздохнула.

— Боюсь, что учитель из меня не очень хороший. — Грациозным движением она повернула влево. Свифт последовал за ней, и она рассмеялась. — Похоже, это дамский танец.

Музыка перестала играть. Она стояла перед ним, опустив руки, и ждала. Полились звуки вальса. Свифт сделал шаг вперед и положил руку ей на талию, другой взяв ее за руку. Она вся напряглась, оказавшись в такой близости от него.

— Расслабься, Эми. Просто двигайся вместе со мной.

Когда он повел ее по кругу, она встревоженно посмотрела на темную землю.

— Не волнуйся, я все прекрасно вижу. Положи руку мне на плечо.

Она послушалась и слегка откинула голову, чтобы видеть его лицо.

— Свифт, ты прекрасно танцуешь! Где ты этому научился?

— Ты как перышко в моих руках, — прошептал он, привлекая ее еще ближе к себе. — Закрой глаза, Эми. Пусть тебя ведет за собой музыка.

Ее ресницы сомкнулись, и на лице появилось восторженное выражение. Свифт представил себе, как она лежит рядом с ним с этим же выражением на лице, и чуть сбился с ритма. Эми по своей неопытности даже не заметила его ошибки. У него пересохло в горле. Она во многом оставалась еще ребенком. Ему хотелось вот так держать ее в своих руках всю жизнь.

Вальс кончился, но Свифт продолжал танцевать. Эми была для него той музыкой, которая ему нужна. Начался еще один вальс.

— Такое впечатление, что я лечу, — прошептала она, все еще не открывая глаз. — Ах, Свифт, как это чудесно!

Ему очень хотелось поцеловать ее. Так хотелось, что у него внутри все болело. А еще ему хотелось увести ее в тень, опустить это ее шелковое платье с плеч, ощутить теплоту ее кожи, услышать, как она скажет, какой счастливой он заставил ее себя чувствовать. Ему хотелось превратить ее ночные кошмары в прекрасные сны, хотелось, чтобы ее прошлое не затуманивало ее памяти, хотелось создать ей жизнь, состоящую только из любви и смеха. Ему хотелось увидеть, как ее живот растет от зарождающегося там ребенка, как его черная головка приникает к ее груди, как в глазах у нее сверкает любовь.

Ему хотелось этого больше всего в жизни.

Пока что никто не последовал за ним в Орегон. И, похоже, никто так и не появится. Он сделал невозможное и убежал от своего прошлого. Теперь ему надо помочь Эми убежать от ее прошлого, чтобы они вместе могли строить свое будущее.

Но сейчас эта ночь принадлежала Эми. Чтобы она могла потанцевать, чего никогда не делала. Посмеяться, что у нее редко получалось. Это был его подарок ей взамен всего остального, потому что к большему она пока была не готова. И если она так и не станет готовой к большему, Свифт знал, что возьмет то, что она сможет дать, пусть это будет всего лишь улыбка. Маленький подарок Эми был ему дороже того, что могли бы дать тысячи женщин, готовых на все.

Он любил ее. Он любил ту худющую девчонку пятнадцать лет назад, он любил эту прекрасную женщину сегодня, и он будет любить ту морщинистую старуху, в которую она превратится годы спустя, просто потому, что она все равно всегда будет Эми — его солнце! Единственная радость, которая досталась ему в жизни и которая была так надолго потеряна для него. Теперь, когда он вновь нашел ее, он уже не мог, представить себе жизни без нее.