Дикое сердце

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Сердце у Эми упало, она резко повернулась, выронив свои свертки. Свифт! Святой Боже, он все-таки проник в ее дом! Она пыталась что-нибудь рассмотреть в темноте. Легкий запах табака и кожи щекотал ее ноздри. Сжав рукой горло, она едва слышно проговорила:

— Где… где ты, Свифт?

— Да вот он я.

Шепот, раздавшийся у самого уха Эми, заставил ее вскрикнуть:

— Черт бы тебя побрал! Ты хочешь, чтобы у меня разорвалось сердце? — Она обернулась, пытаясь его разглядеть. — Почему ты оказался в моем доме?

— В нашем доме. Мы с тобой обручены. Что твое, то мое, — напомнил он ей, причем на этот раз его голос доносился с другого места. — И прежде всего ты моя, и будешь моей до скончания века.

Она издала какой-то протестующий возглас, но толком собрать свои мысли и возразить так и не смогла.

— Эми, любовь моя, ты забыла все, чему я тебя учил. Уж коли ты становишься совсем слепой после захода солнца, тебе надо бы быть поосторожнее. Это же глупо — входить и запирать дверь на засов, не удостоверившись, что ты одна в доме. Ты даже не прислушалась. Однажды ночью кто-нибудь спрячется здесь и будет ждать, пока ты запрешься. И тебе никогда не удастся откинуть засов достаточно быстро, чтобы успеть убежать.

Скрытая угроза, прозвучавшая в его словах, не осталась не замеченной ею.

— Мой дом так близко от дома Охотника и Лоретты, что они услышат мои крики.

— Надо еще успеть закричать. Если мужчина настроился на что-то нехорошее, первое, что он делает, он зажимает женщине рот.

Эми наконец сориентировалась на его голос и повернулась.

— До тех пор, пока здесь не появился ты, мне никогда не приходилось беспокоиться о том, что ко мне кто-нибудь будет приставать в моей собственной гостиной.

— Ну, это твои проблемы, Эми. Ты жила в собственном маленьком безопасном мирке, в маленьком безопасном городе, в маленьком безопасном доме, и жизнь так и текла день за днем. — Сильная рука обхватила ее за талию и прижала к крепкому мужскому телу. У Эми из легких вырвался какой-то писк. — Теперь я здесь, и ты никогда не будешь больше знать, что может произойти в следующую минуту.

— Я сегодня была у Лоретты, — выкрикнула она.

— Когда меня там не было. Прости, Эми. Я дал тебе шанс. Теперь попробуем сделать все по-моему.

И с этими словами он приник к ней губами. На какой-то сумасшедший момент поцелуй настолько захватил ее, что она не могла больше ни о чем думать. Потом ее настиг сильнейший испуг. Она уперлась ему в плечи, выгнувшись дугой. Бархат против стали. Именно так она ощущала себя в его руках. Она пыталась удержать свои губы сомкнутыми, но проиграла и эту битву. Он плотно прижался своим ртом к ее и глубоко проник в него языком. Она слишком поздно осознала, что зубы у нее уже раздвинуты.

Она попыталась назвать его по имени, вырваться из его рук, но его объятия не давали ей возможности даже шевельнуться. И эти его губы. Он закинул ей голову назад и целовал до тех пор, пока в голове у нее все не закружилось. Когда он наконец оторвался от нее, чтобы вздохнуть, она бессильно повисла в его руках. Ноги дрожали, дыхание вырывалось короткими всхлипами, голова уткнулась в его шею.

Потом ее пронизал ужас. Дверь. Оба засова задвинуты. Она заперта здесь с ним наедине, повиснув в его руках безвольной куклой, не способной противостоять его поцелуям. А может быть, и к чему-то большему. Гораздо большему…

Передвинув руки ему на грудь, она изо всех сил оттолкнулась и, к своему удивлению, обнаружила, что он отодвинулся от нее. Она прекрасно знала, что он безо всякого труда мог удержать ее — если бы захотел. Шатаясь, она попятилась назад, подальше от него. По крайней мере она надеялась, что от него. Она его так и не видела.

— Пожалуйста, Свифт, я… я хочу, чтобы ты ушел. — Откуда-то из темноты вынырнула его рука и провела кончиками пальцев по ее щеке. Прикосновение было нежным, настолько нежным, что у нее перехватило дыхание. — Пожалуйста, Свифт…

Голос у нее задрожал. Он убрал руку. Она закрыла глаза, ожидая, что он из темноты снова схватит ее в свои объятия. Но вместо этого услышала, как он отодвигает засовы. Дверь распахнулась, на пороге ее в лунном свете четко обрисовался его силуэт.

— Не надо больше прятаться от меня, Эми. Я вернусь. — Его голос окатил ее ледяной волной, хотя на этот раз в нем не было никакой угрозы, а только нежное обещание. — И буду возвращаться вновь и вновь. Пока ты не перестанешь отталкивать меня, пока не перестанешь бояться, пока не забудешь все, кроме того, что любишь меня.

Двигаясь легкой тенью, он ступил за порог и закрыл за собой дверь, вновь погрузив Эми во тьму. Она прошла вперед, спотыкаясь о свои разбросанные по полу покупки, и нащупала засовы. Задвинув их, она прижалась лбом к двери, чувствуя невероятную слабость и облегчение; сердце билось быстро-быстро и скачками.

Снаружи до нее донесся голос:

— Теперь чувствуешь себя в безопасности? — Ей показалось, что он усмехнулся. Гнев заставил ее вскинуть голову. — Никакие запертые двери меня не остановят, Эми. Ты это прекрасно знаешь. Так чего же попусту беспокоиться?

Эми прислушалась. Ушел он наконец? В висках стучало. Она обернулась, прислушиваясь к малейшему шороху за окнами. Но понимала, что Свифт может проникнуть в дом бесшумно, как кошка.

Вся дрожа и плохо ориентируясь в темноте, она кое-как добралась до стола, зажгла лампу и побрела в спальню. Покрывало на постели было смято, как будто он валялся на нем. Это уж было вопиющим вторжением в ее личную жизнь. На ночном столике стоял соусник, взятый с ее кухни, а на дне его лежал смятый окурок сигареты.

Она медленно обвела взглядом всю комнату. Предметы на бюро были передвинуты — ее щетка, зеркало, духи. Взор задержался на ее белье, которое она выстирала прошлым вечером и повесила на спинку кровати, чтобы просушить. Она прекрасно помнила, что вешала свои панталоны совсем не так. Ее заполнил гнев, безудержный, ослепляющий, но и бессильный.

Поставив лампу на ночной столик, она опустилась на кровать и уставилась в пол. Ей представилось, как его руки трогают ее нижнее белье. А что иного ждать от человека, который может убить не моргнув глазом, который был команчеро? У людей, подобных Свифту, собственные правила, и диктуются они только их желаниями.

Эми обхватила себя руками и постаралась унять дрожь. Она слишком хорошо знала Свифта. Как долго он будет так издеваться над ней? Совсем недолго, если она правильно понимала. А когда это не поможет, он так или иначе, но все равно подчинит ее своей воле. Эта мысль ужасала ее. Быть его женой, его собственностью, провести всю жизнь в суете и хлопотах, стараясь угодить ему, чтобы он не вышел из себя, не иметь никакой защиты…

Шевельнувшаяся при порыве ветра ветка дерева за окном скрипнула по стеклу, заставив ее подскочить. Дрожа, она закрыла глаза руками. Как долго еще она сможет выносить это постоянное напряжение? Что, во имя всего святого, она должна делать? Свифт вырос среди команчей. Всю жизнь он видел, как мужчины командовали покорными женами, и даже Охотник в этом плане не исключение. Похитить ее ночью для него будет детской игрой. А что потом? Воспоминания о команчеро промелькнули в ее памяти. Эти и другие воспоминания…

Больше такого не надо. Пожалуйста, Господи, больше не надо…

Капли пота выступили на лице Эми. Еще год назад она ни за что бы не поверила, что Свифт может причинить ей малейший вред, но теперь он был не тем человеком, которого она когда-то знала. Жизнь закалила его, сделала резче и грубее. Теперь она его боялась, боялась и ненавидела за то, что он показал ей ее страх.

Через окно в спальню пробивался серый утренний свет. Эми зевнула и поглубже зарылась в пуховую перину, наслаждаясь медленным пробуждением. В сонной дремоте она ощущала запахи жареной ветчины и кофе. Видно, Лоретта уже встала и готовила завтрак.

Открыв глаза, Эми посмотрела в окно, понемногу приходя в себя. Белые кружевные занавески, цветная бумага, спинка кровати. Это был ее дом. И тут же вспомнилось вчерашнее.

Моментально очнувшись от сна, Эми вскочила с кровати, схватила свой халат и на цыпочках подошла к двери. Тишина. Она отважилась пересечь гостиную и пройти в заднюю часть дома, бесшумно ступая босыми ногами по полу и вздрагивая каждый раз, когда скрипела половица. Изогнувшись, она заглянула через дверной проем в крошечную кухоньку. Неверный свет из узкого высокого окна погружал комнату в полумрак.

— Кто здесь? — спросила она. — Индиго, это ты? Никого. Нахмурив брови, Эми переступила через порог. Взгляд ее остановился на столе. Три красные розы стояли в одной из ее ваз. Не иначе как с клумбы Лоретты. За ее домом под защитой деревьев еще оставалось несколько цветущих розовых кустов. Чувствуя, что вся покрылась мурашками, она обернулась и увидела, что ее чугунная сковорода стоит на плите, до краев наполненная жареными картошкой, ветчиной и яйцами. Она пощупала кофейник. Только что вскипел. Все так же на цыпочках она вернулась в гостиную посмотрела на входную дверь. Все засовы были закрыты. '

— Эй! — Голос у нее сел. — Свифт, это ведь ты! Никакого ответа.

Чуть не бегом обойдя свой маленький домик, Эми заглянула во все места, где можно было спрятаться, и закончила поиски в спальне. В совершенной растерянности она остановилась на лоскутном коврике, уперев руки в бока. Как он мог войти, приготовить завтрак и опять уйти, когда дверь заперта?

Внимание ее привлекло какое-то красное пятно на подушке. Там лежала еще одна красная роза. Она осторожно подошла, не сводя с нее глаз. Вставая с постели, она ее не заметила.

Свифт. Он каким-то образом проник в дом, а потом ушел. Несмотря на безупречную красоту розы, Эми была уверена, что ее оставили не из романтических побуждений. Он хотел этим что-то ей сказать. Что? Да ясно же. Запирай свои двери и окна. Запоры меня не остановят. Ничто не остановит. Я стоял над тобой, когда ты спала, а ты даже и не догадывалась, что я здесь.

Она постучала себя ладонью по груди, стараясь вновь обрести дыхание. Ей нужно что-то сделать, чтобы отвадить его, и сделать это надо как можно скорее.

Топор опускался вновь и вновь, пока чурбан не разваливался на две половинки. Пот заливал Свифту глаза, но он продолжал колоть, правда, уже сомневаясь, что у него хватит терпения на весь запас дров Охотника.

Маленькая трусиха! Она ушла в школу, как будто ничего не случилось, даже не посмотрев в сторону дома Охотника. Как долго ему надо будет еще подталкивать ее, чтобы она ударила в ответ? Свифт стиснул зубы, с остервенением опять замахиваясь топором. Он ожидал от нее большего. Ну хотя бы какого-нибудь сопротивления. Даже если она вся дрожит при виде его.

Задохнувшись, Свифт всадил топор в колоду и оперся на него. Что с тобой случилось, Эми? Она пряталась в своем доме целых четыре дня. Можно подумать, что она лишилась чего-то самого важного. Он понимал, что она боится его, но не до такой же степени! Куда делась ее гордость? И тот неустрашимый характер, который он знал? Теперь ее единственным ответом на все происходящее была испуганная бледность и дрожь в коленях.

Печальная улыбка искривила его губы. Признайся, Лопес, в глубине души ты надеялся, что ей понравятся розы, что вместо того, чтобы продолжать не замечать тебя, она даже скажет «здравствуй» и объявит мир.

— Мистер Лопес!

Свифт обернулся на голос, недовольный собой, ибо позволил кому-то подойти к нему незамеченным. Он может считать себя покойником, если такое будет часто повторяться. Взгляд его остановился на высоком, плотно сбитом мужчине, шедшем прямиком к нему, распугивая кур Лоретты, копавшихся во дворе в поисках зернышек. Солнце играло на бляхе на рубашке мужчины. Свифт выругался себе под нос.

— Вы, должно быть, шериф Хилтон?

Представитель закона кивнул и остановился, не доходя нескольких футов до Свифта и беспокойно поглядывая на его револьверы.

— Извините за то, что мне приходится представляться таким образом. Но на вас была подана жалоба.

Свифт вытер пот с лица, глядя в сторону школы.

— Я понял это, когда увидел ваш значок. Она грозилась пойти к вам. Но я не думал, что она и вправду пойдет.

— Вы ошиблись. — Шериф Хилтон нахмурил брови. — Я так понял, что вы прошлой ночью входили в дом мисс Эми без ее разрешения… дважды. Вы не будете этого отрицать?

Свифт сильнее сжал ручку топора.

— Нет.

— Сдается мне, что мужчина мог бы найти для себя более интересное занятие, чем мучить беззащитную женщину.

Завтрак и розы считаются мучением? Свифт переступил с ноги на ногу.

— Беззащитную? Похоже, вы плохо знаете Эми, шериф. Да в нее дьявол вселяется, когда ей вожжа попадает под хвост.

Шериф поскреб подбородок.

— И тем не менее, я намерен настаивать, чтобы вы оставили ее в покое. Могу я заручиться вашим словом на этот счет?

Свифт распрямил плечи.

— Нет, сэр, не можете.

Шериф снова бросил взгляд на револьверы Свифта.

— Однако вам придется дать его, или я посажу вас под замок. Я понимаю, что она хорошенькая маленькая штучка, но есть другие способы ухаживать за дамой. И вламываться в ее дом не является одним из них. — Поджав губы, шериф твердо встретил взгляд Свифта. — Я знаю вашу репутацию. — Голос его слегка дрожал, когда он говорил это. — И понимаю, что вы можете застрелить меня на месте, потому что я не так быстр, как вы. Но я должен поддерживать законность. Вы не можете безнаказанно докучать беззащитной женщине в моем городе. Пройдемте со мной.

Свифт это оценил.

— Я еще не застрелил ни одного человека, пока тот сам первым не хватался за револьвер, — процедил он сквозь зубы.

Шериф несколько успокоился.

— Я не настолько глуп, чтобы хвататься за оружие.

Взбешенный, Свифт вырвал топор из колоды, отбросил его в сторону и потянулся за рубашкой.

— Когда мисс Эми подавала свою жалобу, она случайно не упомянула, что мы с ней обручены?

В глазах шерифа мелькнуло удивление.

— Обручены?

Свифт медленно подошел к нему, выпростав руки из рукавов рубашки и застегивая пуговицы.

— Вот уже пятнадцать лет. По законам команчей она моя женщина.

— Что-то не припоминаю, чтобы она упоминала об этом. Однако законы команчей меня мало интересуют. А законы белых людей запрещают мужчине терроризировать женщину.

— Терроризировать? Я приготовил ей завтрак и оставил несколько красных роз!

Слегка сбитый с толку, шериф обдумал эту порцию информации и вздохнул.

— Иногда женщины бывают необъяснимыми. Свифт подошел к нему вплотную. Стараясь казаться невозмутимым, хотя в нем все кипело, он сказал:

— Полагаю, вы и правда можете посадить меня под замок. Но как надолго? На день, на два?

— Я думаю, дня хватит, чтобы немного остудить вас. Но все было бы гораздо проще, если бы вы просто согласились оставить ее в покое.

— Этого я сделать не могу. — У него свело желудок от одной мысли о тюрьме. — А насчет «остудить» вы рассчитали неверно. В ту же минуту, как только я выйду от вас, я пойду прямо к ней домой и буду трясти ее, пока у нее не застучат зубы. Она завела дело слишком далеко, впутав еще и вас. И это из-за роз! Не могу поверить.

Шериф откашлялся.

— Мистер Лопес, не стоит угрожать ей в моем присутствии. Ведь я могу не только посадить вас под замок, но и выбросить ключ.

Свифт направился к тюрьме, на ходу заправляя рубашку в брюки.

— Я не угрожаю, я обещаю. — Он обернулся, высокомерно подняв бровь. — Ну вы идете или нет?

Эми никогда не видела Охотника таким взбешенным. Она ходила следом за ним и пыталась урезонить его.

— Я не могу закрыть школу в разгар учебного дня. Свифту не повредит подождать до конца уроков.

— Он ждет в тюрьме, — воскликнул Охотник. — Ты же знаешь, как наши люди относятся к решеткам, Эми. Индиго и Чейз присмотрят за остальными ребятами, пока ты не вернешься.

Эми чуть не упала, запутавшись в своих нижних юбках.

— Я не собиралась отправлять его в тюрьму. Поверь же мне.

— Ты пошла к шерифу.

— Да, но только для того, чтобы попросить его вмешаться. Я рассчитывала, что, если он поговорит со Свифтом, тот оставит меня в покое. — Эми приподняла свои серые в полоску атласные юбки, чтобы ступить на тротуар. — Вот упрямый команчеро! — пробормотала она себе под нос. — Ну разве он не мог просто пообещать держаться подальше от моего дома? Шериф никогда бы не сделал этого, если бы Свифт был более благоразумным.

— Благоразумным? — Охотник взглянул на нее. — Это ведь и его дом тоже. Шериф этого не понимает, но ты-то ведь понимаешь.

— Только по вашим обычаям, — напомнила она ему. Охотник резко остановился. Побелев от гнева, он сверлил ее сверкающими глазами.

— До сих пор ты уважала наши обычаи. И с того дня, когда ты перестанешь их уважать, ты перестанешь быть членом моей семьи. Ты поняла?

Эми показалось, что она ослышалась.

— Охотник, — прошептала она. — Ты не сделаешь этого.

— Я это сделаю, — ответил он. — Свифт мой друг. Он живет в моем доме. Теперь из-за тебя он очутился в тюрьме…

— А что еще мне оставалось? Мне одной с ним не справиться. А ты делаешь вид, что ничего не происходит, и не хочешь защитить меня.

У Охотника вздулись жилы на шее.

— Он чем-нибудь навредил тебе? Он хотя бы раз схватил тебя за руку и сжал пальцы так, чтобы ты почувствовала боль? Отвечай мне. Да или нет?

На глазах Эми навернулись слезы. Она смогла только слабо выдавить из себя:

— Нет.

— Громче!

— Нет! Охотник кивнул.

— И вот он в тюрьме. Договаривайтесь между собой сами. Никогда не впутывай в это шерифа. Поняла?

И с этими словами он устремился дальше по тротуару по направлению к тюрьме. Эми поспешила следом, чувствуя себя более одинокой, чем когда-либо. Охотник толкнул дверь тюрьмы с такой силой, что она врезалась в стену. Он ступил внутрь и прогремел:

— Шериф Хилтон!

Переступив через порог слабо освещенного помещения, Эми огляделась. В дальнем конце маленькой тюрьмы она увидела шерифа, стоявшего, прислонившись плечом к решетке единственной имевшейся здесь камеры. Охотник молчал, и она поняла, что он ждет, чтобы она заговорила первой. Эми посмотрела мимо него на темную фигуру человека в камере, лежавшего на нарах, облокотившись на руку. Весь вид его говорил о том, как нелепо и неуместно его пребывание здесь.

Вздохнув, она сказала:

— Шериф, мне кажется, вы неправильно поняли мои намерения, когда я приходила к вам сегодня утром. Я… м-м-м… не имела в виду, что мистера Лопеса надо сажать в тюрьму. Я только хотела, чтобы вы отговорили его преследовать меня.

— Он не очень-то отговаривается, — ответил шериф с веселой ноткой в голосе. — Факты таковы, что он до сих пор не согласился держаться подальше от вас. Наоборот, он грозится сделать еще хуже.

У Эми закололо в затылке. Она взглянула на Охотника и увидела, что он выжидающе смотрит на нее. В горле у нее пересохло. Переведя взгляд на Свифта, она стиснула руки. Глаза Свифта сверкнули на нее, грозя наказанием, которое она боялась себе даже вообразить.

— Эми… — Голос Охотника прозвучал как низкое ворчание.

— Я… м-м-м… — Эми посмотрела Свифту в глаза. В их выражении невозможно было ошибиться. У нее

затряслись поджилки. — Как я понимаю, мистеру Лопесу некого больше винить, кроме самого себя. Если бы он просто… — Она заколебалась, все время чувствуя присутствие Охотника рядом. — Если бы он просто пообещал оставить меня в покое, его можно было бы и освободить.

— Ай-и-и! — промычал Охотник себе под нос. Эми молчала, моля Свифта взглядом. Его ответом стало только то, что он поудобнее пристроил голову на руке и закрыл глаза, как бы приготовившись оставаться здесь до окончания своих дней.

— Я полагаю, что… — голос ее прервался, все ее мысли были сосредоточены на том неизбежном моменте, когда она останется с ним наедине, но выбора у нее не было. Охотник ясно обрисовал свою позицию, а он и Лоретта были ее единственными близкими людьми. Глубоко вздохнув, она попробовала еще раз: — Я полагаю, будет лучше, если вы просто выпустите его, шериф Хилтон. — Она бросила обвиняющий взгляд на Охотника, повернулась и вышла из тюрьмы.

Свифт открыл глаза и посмотрел ей вслед, плотно стиснув зубы. Зазвенели ключи. В следующий момент дверь распахнулась. Стараясь не показать своего облегчения, он встал, снял с крюка свою шляпу и вышел. Шериф вернул ему его нож и револьверы.

Застегивая ремень с кобурами, Свифт сказал:

— Приятно было познакомиться, Хилтон. Надеюсь, в ближайшее время мы с вами больше не встретимся.

С этими словами Свифт нахлобучил шляпу и вышел вместе с Охотником за дверь.