Дилетанты

Глава 2

Разумеется, я не должен был проявлять любопытства. Собственно, в мои обязанности входило лишь предъявить себя со свистком и собакой, и больше ничего. Возможно, облик Нистрома был достаточно легко узнаваем, и активность должна была проявить другая сторона.

Если эта длинноногая блондинка была моим контактом, то ей и полагалось немножко подсуетиться. А если она контактом не являлась, то чем меньше внимания я буду на нее обращать, тем лучше. Если я проявлю полное отсутствие интереса к ней, то, возможно, она и уедет. Поэтому я ограничился одним ледяным взглядом, какового вполне можно было ожидать от удильщика, недовольного тем, что кто-то посягает на его реку.

Поэтому я забросил блесну, которую к тому времени успел освободить от коряги, далеко в реку и опять стал накручивать катушку. Я повторил эту операцию несколько раз и внезапно увидел, как за блесной метнулась огромная рыбина. Если это была форель, то самая крупная в мире. При виде такого гиганта любой американец почувствовал бы, как у него колотится сердце и закипает кровь в жилах. Мне не составило большого труда разыграть воодушевление, и потому следующие полчаса я потратил на то, чтобы перенести все рыбацкое снаряжение Нистрома из машины к месту, где пряталась рыбина.

Но ничего не произошло. Форель не захотела изучить мою блесну, а блондинка и не подумала установить контакт. Когда я оглянулся, то увидел, что она стоит по пояс в воде и работает тяжелым спиннингом с такой сноровкой, достигаемой годами упражнений.

Я продолжил ужение, но вскоре мой энтузиазм угас. В конце концов, я махнул рукой на форель и выбрался на берег, чтобы облегчить к себе доступ представителям человечества. Взглянув на часы, я заметил, что срок, отведенный на встречу, скоро истекает. Если она не состоится до семи, то, согласно инструкциям, я должен был так сказать, смотать удочки и попытаться осуществить новую попытку попозже.

Я вернулся к своей машине, налил себе кофе из термоса, достал пончик. Прихлебывая кофе и закусывая, я стоял у двери домика и смотрел на реку. Появилась еще одна машина: довольно пожилой белый "плимут"-универсал. Приехавшие на нем двое джентльменов принялись удить рыбу ниже по течению. Но никто ничего не мог поймать.

Пока я доставал еще один пончик, выяснилось, что девушка выбралась из воды и движется в мою сторону. Пес, которому я разрешил побегать, весело описывал круги вокруг нее. Он нашел себе подругу. Я почувствовал знакомый ком в горле. Неважно, как давно ты занимаешься этим делом, всегда возникает одно и то же напряжение перед тем, как на стол ляжет первая карта. Разумеется, нужно было еще убедиться, что девушка была игроком. Ведь она вполне могла оказаться туристкой, обожавшей удить рыбу и гладить по головке собак.

Она остановилась возле меня. Мешковатые резиновые штаны, державшиеся на подтяжках, не давали представления о ее фигуре, но я все же видел, что это была высокая и довольно худая девица. Не пропорционально сложенная амазонка, а просто сильно растянутый в длину подросток. Все в ней казалось хрупким, в том числе и кости. У нее было маленькое мальчишеское личико, обрамленное длинными светлыми волосами. Глаза у нее были голубые, и смотрела она прямо, словно никогда не слыхала о том, как надо трепетать ресницами и изображать девичью застенчивость.

- Это ваша собака? - спросила она меня. - Какая она красивая!

Контакт должен был сказать нечто совсем другое, и к тому же эти слова не совсем соответствовали действительности. В конце концов, Лабрадор вовсе не так прекрасен, как афганская борзая или ирландский сеттер.

- Хороший пес, - сказал я. - Не желаете ли кофе и пончик?

- Нет, спасибо. А впрочем, да, если это нетрудно... - Она получила и то, и другое, сделала глоток, откусила кусок и спросила: - Ну, как вам ловилось?

- Никак, - покачал я головой. - Однажды показалась большая рыбина, но мне не удалось ее заинтересовать. Правда, я не большой знаток вкусов вашей здешней рыбы.

- А чем вы пользуетесь?

Я продемонстрировал ей мою блесну, которая не произвела на нее особого впечатления.

- Бывает, что и на нее клюет, но вообще-то я ловлю по-другому. - Она показала мне свою снасть. - Один крючок, наживка - кузнечик. Ну, конечно, нужно еще и хорошее грузило, иначе не забросишь. Вот смотрите.

- А где вы берете кузнечиков? - спросил я, вовсю пытаясь изображать заинтересованность, хотя мне решительно не было никакого дела ни до кузнечиков, ни до форели. Меня послали сюда вовсе не для того, чтобы сражаться с форелью, да и разговор пошел не в том направлении. Если она была тем самым контактом, то должна была произнести определенные слова определенным способом, но их-то я как раз и не услышал. Она была совсем рядом, но в нашей работе это не имеет никакого значения. Нужен пароль.

- Кузнечики? - переспросила она. - Ну, их можно наловить и днем на лугу. Но я обычно снимаю их с листьев, когда стемнеет. А как его зовут?

Она тоже не очень-то думала о рыбалке. Куда больше интересовал ее мой пес.

- Хэнк.

- Нет, я имею в виду настоящее имя. А! Официально он Принц Эвонский Ганнибал Холгейтский. Если вас интересует его родословная, то его папаша был чемпионом породы Эвонский Принц Руфус, а мамаша Черная Донна Холгейтская... А что?

На ее мальчишеском лице появилось забавное выражение. - Он не похож на Эвонских собак. Я видела их фотографии. Они сложены, как борзые. - Она быстро усмехнулась и поправилась: - Нет, я вовсе не критикую. Я сама больше люблю таких вот крепышей, в конце концов, если вам нужна собака для поиска дичи, она и должна выглядеть как собака, а не беговая лошадь. - Она помолчала, а потом спросила: - Но у вас есть на него все бумаги?

- Ну конечно, - отозвался я, не понимая, к чему она клонит. На всякий случай я усмехнулся. - Но он не продается.

- Нет, я не думала его покупать. Просто у меня есть дама, и у нее сейчас течка. Ну, кобель, с которым я собиралась ее случить... В общем, ничего не вышло. Не могла бы я взглянуть на его бумаги?

Планируя операцию, мы разобрали разные варианты, но любовная жизнь Лабрадора как-то ускользнула от нашего внимания.

- Ну, во-первых, он еще слишком юн, - промямлил я, - а во-вторых, я приехал сюда на несколько дней.

Она отозвалась очаровательной, без какой-либо застенчивости улыбкой.

- Ну, ведь на это не уйдет много времени... И к тому же рано или поздно ему придется узнать, что такое взрослая жизнь. - Она посмотрела на пса, который успел снова вымокнуть, еще раз забежав в реку, а теперь блаженно катался в грязи. Сейчас он лежал на спине, и было очевидно, что это мальчик, а не девочка. Блондинка рассмеялась. - У него, по-моему, есть все необходимое... Пора ему учиться пользоваться этим...

Очень симпатичная молодая особа, подумал я, но все-таки если она не была той, с кем я должен был встретиться, то я просто зря трачу время. Более того, она скорее является помехой для моего настоящего контакта, а потому надо поскорее избавиться от ее общества.

- Я, право, не уверен, - начал было я, но блондинка перебила меня:

- Прошу вас... Мне очень хочется, чтобы у Моди появилось хорошее потомство, пока она не стала старушкой. Она у меня очень славная... - Она откашлялась и спросила: - А в каком отеле вы остановились? Или вы живете в этом домике?

- Нет, мне быстро надоедает походная жизнь. Я снял номер в мотеле.

- Прошу вас. Я готова заплатить разумную сумму. Ваш пес просто прелесть. Это то, что мне надо. Щенки получатся очаровательные. Давайте встретимся в двенадцать. Я угощу вас ланчем, мы все обсудим, потом я покажу вам Моди. Сейчас она сидит у меня взаперти. У нее хорошая родословная. Вам Моди понравится.

Десять минут спустя я ехал в "шевроле", дав обещание девице посодействовать свиданию наших собак. Мое время истекло, и я не услышал того пароля, который требовался для контакта. Либо блондинка не имела к операции никакого отношения, либо из каких-то соображений тянула время. Возможно, что-то вызывало у нее подозрения. Что ж, если она действительно разбиралась в собаках, у нее были основания для таких подозрений.