Димитров

1

В 1890 и в начале 1891 года в ряде болгарских городов зародились первые социалистические группы. Наиболее влиятельная из них была Тырновская группа во главе с Д. Н Благоевым. В апреле 1891 года по инициативе этой группы в Тырново состоялось первое собрание представителей социалистических групп. На этом собрании был поставлен вопрос об объединении социалистических сил Болгарии, о создании социал-демократической партии. Но ввиду того, что по этому вопросу не было достигнуто единства, было решено летом того же года созвать второе расширенное собрание Такое собрание и было созвано на горе Бузлуджа 20 июля 1891 года (Здесь и далее комментарии переводчика.)

2

Позже, оценивая значение этого собрания, Димитр Благоев писал: «Собрание на Бузлудже можно назвать Первым учредительным социалистическим конгрессом, который дал первую конституцию, первый организационный устав болгарского социалистического движения и определил характер и задачи его».

3

Книга Д. Благоева «Что такое социализм и имеет ли он почву у нас?» вышла в сентябре 1891 года. Это была первая оригинальная марксистская книга, написанная болгарским автором. Опираясь на труды К. Маркса и Ф. Энгельса, Д. Н. Благоев изложил основы теории научного социализма, обосновал возможность развития рабочего и марксистского движения в Болгарии. Несмотря на незрелость ряда положений книги, она сыграла крупнейшую роль в развитии социалистического движения в Болгарии. С книгой Д. Н. Благоева «Что такое социализм и имеет ли он почву у нас?», указывает В. Коларов. «социализм, как идейное течение, вошел в болгарскую жизнь и стал фактором общественного развития».

4

Все знавшие в ту пору Димитрова вспоминают о его страсти к книге, о его ненасытной жажде знаний.

5

В начале 900-х годов в Болгарской социал-демократической партии резко обозначились и вступили в острую борьбу два течения: революционное, марксистское, возглавляемое Д. Благоевым, и оппортунистическое, мелкобуржуазное. Группа оппортунистов в 1900 году стала издавать журнал «Общо дело». Оппортунисты из этого журнала отрицали марксистскую теорию классовой борьбы. Они считали виновниками тяжелого положения болгарского пролетариата не капиталистическую систему, а политический режим насилия и бесправия, установленный болгарским князем и его кликой. Свержение этого режима и последующее проведение демократических преобразований оппортунисты провозгласили «общим делом» крестьян, ремесленников, капиталистов и пролетариев. Отсюда и возникло первоначальное название болгарских оппортунистов — «общедельцы». Называли их еще и «широкими». Они выступали за самый широкий бесконтрольный прием в партию. Д. Благоева и его сторонников оппортунисты обвиняли в «узком» или «тесном» понимании марксизма, а себя выдавали за «широких» толкователей учения Маркса — Энгельса. Так исторически сложились названия — «широких», то есть оппортунистов, и «тесняков», то есть марксистов.

6

В феврале 1903 года на общем собрании софийской организации было вскрыто, что в ее рядах много «бумажных» членов партии, принятых общедельческими руководителями этой организации без всякого разбора. Представители революционного крыла внесли резолюцию, требовавшую строгого отбора при приеме новых членов и проведения систематической организационной и политической деятельности.

7

За несколько дней до X съезда Г. Димитров выступил в газете со статьей «Оппортунизм в профсоюзах», в которой он разоблачал происки оппортунистов, призывал революционных марксистов, рабочих — членов профсоюзов — решительно бороться против дезорганизаторской деятельности оппортунистов, за классовые боевые профсоюзы.

«Мы знаем, — писал в заключение Димитров, — что в нас совсем незаслуженно бросают кучу камней, но это нас не поколеблет, мы не уклонимся от своего дела. Мы будем идти по своему пути с горячей верой в правоту дела, которое защищаем. И недалек тот день, когда развеется мгла, рассеется невежество, утихнут страсти, наступит отрезвление и заблудившиеся, которые так ожесточенно выступают против нас, рассчитаются с «широким» социализмом, придут под наше знамя, под знамя пролетарского социализма!»

8

В 1905 году, после выборов Димитрова управделами Общего рабочего профессионального союза, он оставляет работу в типографии и полностью отдается общественной деятельности. Рабочий класс Болгарии приобретает в его лице талантливого организатора и руководителя стачечной борьбы. В своей статье в теоретическом органе партии в журнале «Ново време» в мае 1906 года он пишет:

«Под влиянием рабочих социалистических организаций частые забастовки, которые вначале были почти только стихийным проявлением накипевшего недовольства у рабочих против безмерной эксплуатации, в последнее время все больше принимают характер организованной борьбы за улучшение условий труда и становятся хорошей школой классового воспитания рабочих».

В другой статье он вновь подчеркивает необходимость «сегодняшнее стихийное движение превратить в сознательное, организованное движение».

9

В пору уборки хлебов часть шахтеров, связанных с селом, уходила на жатву. Вот таким уходом на жатву и пыталась дирекция шахт объяснить всеобщую стачку шахтеров Перника.

10

Несколько месяцев спустя после окончания стачки углекопов Перника Димитров дал ей такую оценку:

«Среди повседневных мелких стачек против убийственной капиталистической эксплуатации рабочего труда объявленная 18 июня знаменитая в истории нашего рабочего движения перникская шахтерская стачка своим широким размахом и необыкновенным значением привлекла внимание и симпатии всего организованного и сознательного рабочего класса и крайне ожесточила его врагов…

Перникская стачка… заставила буржуазное государство проявить себя таким, каково оно есть, — организацией для подчинения и эксплуатации рабочего класса. Она сорвала маски со всех буржуазных партий и показала их в настоящем виде — врагов освободительного рабочего движения. И этим стачка дала очень многое для организации и воспитания рабочего класса. Особенно много перникская стачка сделала для самих шахтеров. Она вывела их из безропотного подчинения капиталистическому игу и включила в ряды сознательно борющегося и организованного рабочего класса. Она заложила крепкое начало шахтерского движения и направила его не только к ограничению эксплуатации, но и к окончательному освобождению рабочего от современного капиталистического рабства. И в этом смысле стачка в Пернике — чрезвычайно важная победа социал-демократии в Болгарии».

11

Стихи Любицы Ивошевич даются в переводе А. Зайца.

12

Когда однажды, в 1920 году, Димитров случайно увидел в югославском коммунистическом журнале «Будучност» стихи Любицы Ивошевич, он написал ей восторженное письмо:

«С истинным наслаждением прочитал твои три стихотворения. Особенно восхищен стихами «Плебейка сам, да!». У тебя очень редкое и счастливое сочетание поэта и революционера, поэзии и жизни, сильного и глубокого поэтического чувства с житейским опытом и полным пониманием всех сторон жизни и борьбы пролетариата и трудящегося человечества».

13

Из тюрьмы Димитров писал жене: «Только что мне передали посланные тобой одеяло и другие вещи. Надеюсь, что утром принесут и койку. Тогда окончательно устроюсь, как на сдаче»… Будь тверда и спокойна. Твой Жорж выйдет из Черной джамии еще здоровее, бодрее, сильнее, а надеюсь, и более умным и способным борцом».

Письма жене. Они занимали большое место в жизни Димитрова. Отовсюду, куда только ни заносила его беспокойная судьба, он писал жене. Это были письма товарища по революционной борьбе и любящего друга, письма о партийной работе я ходе стачек, о земной красе и неземном наслаждении музыкой… В одном из первых писем Любе Ивошевич, когда Люба только входила в болгарское революционное движение, и еще до того, как она стала его женой, Димитров писал из города Сливена:

«Я восхищен живописными окрестностями города. Ходил па крупнейшие текстильные фабрики этого болгарского Манчестера. Как быстро развивается здесь текстильная индустрия! Создаются благоприятные условия для нашего движения… Когда вернусь, долго и подробно буду тебе рассказывать, что представляет собой наша партия и рабочее движение».

Из Бургаса, где его очаровало море, он пишет:

«Сердечный горячий привет от морских волн, милая Люба!.. Здесь мы имеем значительный прогресс. Когда я раньше сюда приезжал, не было здесь ни одного нашего товарища, а сейчас — 30–35 человек!»

Декабрь 1920 года. Димитров в подполье. Опровергает слухи о его аресте и пишет жене:

«Тысячи благодарностей за великолепные хризантемы. Невыразима их красота!» В большом письме из Вены «милой, дорогой, моей незаменимой Любе» среди строк о походе реакции против Югославской компартии, о конгрессе Французской социалистической партии в Туре, на котором принято решение о переименовании партии в коммунистическую, есть и такие строки:

«Вечером был в опере. Нечто грандиозное… Музыка, пение, постановка, сам театр — неописуемо великолепно. Как я глубоко жалею, что тебя не было со мной».

14

Стамболовисты — сторонники партии крайней реакции, созданной Стамболовым. Народняки — представители другой реакционной партии, так называемой «Народной партии».

15

В. И. Ленин и большевики поддерживали тогда стремление тесняков создать балканскую федеративную демократическую республику, рассматривая идею федерации как один из лозунгов, направленных на борьбу с шовинизмом, на свержение монархического строя и разрешение национального вопроса на Балканах. «Действительная свобода славянского крестьянина на Балканах, как и крестьянина турецкого, — писал В. И. Ленин, — может быть обеспечена только полной свободой внутри каждой страны и федерацией вполне и до конца демократических государств» (Сочинения, т. 18, стр. 324).

16

Радославов Васил (1854–1929) — буржуазный политический деятель, лидер либеральной партии. Будучи премьер-министром (1913–1918), принял активное участие во втягивании Болгарии в первую мировую войну на стороне Германии.

17

Люба Ивошевич писала Димитрову в тюрьму: «…есть нечто такое, что заставляет меня благословлять твоих врагов, которые осуждением тебя дали мне случай еще раз глубже заглянуть в души наших рабочих. Как беспредельно они любят тебя! И как глубока, искрения и чиста эта их любовь к своему Георгию Димитрову».

18

В 1912–1913 годах Болгария вела две войны. Первую — в союзе с Сербией и Грецией против Турции, вторую — против своих союзников: Сербии и Греции. Из этих войн Болгария вышла чрезвычайно ослабленной. Вторая война закончилась длй нее катастрофой: Болгария лишилась не только большей части освобожденных в ходе Первой Балканской войны бывших турецких владений, но и части своей старой территории, понесла огромные потери в людях, истощила свои материальные ресурсы.

19

В августе 1914 года началась первая мировая империалистическая война. 1 октября 1915 года болгарское правительство вступило в эту войну на стороне Германии, Австро-Венгрии и Турции. Так впервые в своей истории вопреки воле народа Болгария оказалась в лагере врагов России.

В течение всей империалистической войны только парламентская фракция тесных социалистов (Димитр Благоев, Георгий Кирков, Георгий Димитров, Васил Коларов, Христо Кабакчиев, Тодор Петров и др. — всего 11 человек) последовательно боролась против войны: систематически голосовала против военных кредитов, разоблачала захватнические цели войны и грабительскую политику германского империализма, поработившего Болгарию.

20

Еще в октябре 1915 года в Салониках (порт на Эгейском море) высадились англо-французские войска Антанты. Против Болгарии образовался новый фронт — Салоникский. В расположение болгарских войск, стоявших на этом фронте, и прибыл Г. Димитров под предлогом обследования положения рабочих-табачников в районе городов Ксанти и Драма.

21

Германия беззастенчиво грабила свою союзницу. За бумажные марки, которые ничего не стоили, немецкие агенты скупали и переправляли в Германию кожу, шерсть, хлопок, продовольствие. Огромное количество продовольствия вывозилось солдатами и офицерами германской армии в виде посылок (около 1 800 вагонов продовольственных посылок в год).

22

4 ноября 1918 года Г. Димитров писал из тюрьмы жене: «Милая Люба, пришли мне французскую книгу. В этот вечер у меня второй урок…»

23

Стамболийский Александр (1879–1923) — руководитель Болгарского земледельческого народного союза (БЗНС). Стоял на позициях самостоятельной крестьянской власти. Вел борьбу против монархии, за республику. В первую мировую войну выступал против участия Болгарии в войне, за что был приговорен к пожизненному заключению. Убит в июне 1923 года болгарской реакцией во время фашистского переворота.

24

В мае 1919 года на XXII съезде Болгарская рабочая социал-демократическая партия тесных социалистов была преобразована в Болгарскую коммунистическую партию тесных социалистов. Этот съезд считается I съездом Болгарской коммунистической партии.

В 1927 году в условиях фашистской диктатуры образовалась Болгарская рабочая партия, как легальная организация рабочего класса, через которую проводила свою работу нелегальная Коммунистическая партия. В 1938 году существование двух партий рабочего класса было признано нецелесообразным, а потому ЦК БКП решил оставить только Рабочую партию, а кадры и членов Коммунистической партии влить в Рабочую партию. В 1939 году эта реорганизация была завершена.

25

На другой день после заседания, 13 февраля, Димитров писал жене:

«Мое появление в Совете свалилось на наших врагов как гром с ясного неба. Понятно, что широких это как варом обдало. Они, бедненькие, рассчитывали мое отсутствие при решении вопроса использовать как большой капитал для долгих месяцев агитации против нашей партии. И вдруг выскользнула из рук такая добыча…»

26

Фашизм впервые вышел на политическую арену в 1919 году, а в 1922 уже захватил власть в Италии. За два года перед тем, в 1920 году, в Германии была организована гитлеровская партия национал-социалистов.

27

Социал-демократическая партия — партия широких социалистов — образовалась после ухода из БРСДП ее левого крыла — тесных социалистов. В дальнейшем социал-демократическая партия превратилась в мелкобуржуазную партию. В первые годы строительства новой Болгарии лидеры правой части этой партии занимали вражескую позицию в отношении политики правительства Отечественного фронта и Коммунистической партии. В 1948 году Социал-демократическая партия, очищенная от чуждых и враждебных элементов, влилась в Болгарскую коммунистическую партию на основе полного признания марксистско-ленинских идеологических и организационных принципов.

28

Ныне Михайловград.

29

В статье «После восстания», опубликованной 7 ноября 1923 года, Г. Димитров писал:

«5 тысяч коммунистов, земледельцев и других доблестных сынов народа зверски убиты; 15 тысяч рабочих, крестьян, учителей, священников и других служителей народа из интеллигенции арестованы и подвергнуты бесчеловечным истязаниям и изувечены; тысячи семей разорены и ввергнуты в траур; масса женщин и девушек подвергнута страшному поруганию; множество сел и городов опустошено; вся страна — от Бургаса и Стара-Загоры до Фердинанда и Берковицы — залита кровью и слезами; неописуемые жестокости и бесчинства, каких болгарский народ не переживал в таких масштабах даже в период пятивекового турецкого рабства, — вот краткий, но ужасный и позорный итог варварской мести озверевшей банкирско-спекулянтской и военно-монархистской правящей клики в Болгарии!»

30

Речь идет об аресте членов и активистов нелегального ЦК БКП во второй половине 1928 года.

31

Вопросом об амнистии осужденных в связи с сентябрьскими событиями 1923 года в Болгарии.

32

Узнав о смерти жены, Г. Димитров написал из фашистской тюрьмы своей матери: «Хотя я уже давно был подготовлен к получению печальной вести, все же она глубоко взволновала меня. Люба, как жена и друг, как пролетарская поэтесса и революционерка, человек большой души и твердого характера, обладающий многогранным талантом и способностями, была человеком, какие редко встречаются. Она неизмеримо много помогала мне в моей жизни и в моей борьбе». А к сестре Магдалине он обращается с просьбой: «Позаботьтесь о том, чтобы найти и собрать все стихотворения Любы, опубликованные в разное время, а также неизданные, и издать сборник ее стихов. Это будет лучшим памятником нашей незабвенной Любе и некоторым утешением мне за то горе, которое я пережил еще при ее роковом заболевании несколько лет тому назад. Как революционер, милая моя сестра, я переношу все смело и до последнего дыхания не утрачу своего мужества; но как человек я глубоко и постоянно страдаю в связи с этим чрезвычайно тяжелым ударом в моей жизни…»

33

Председатель суда Бюнгер произнес вступительную речь вопреки общепринятой практике; в своей речи он всячески старался опровергнуть утверждения Международной следственной комиссии и иностранной печати о том, что фашистские власти сфабриковали лживое обвинение и провокационный процесс.

34

Георгий Димитров первым же своим выступлением спутал карты постановщиков Лейпцигского процесса. Фашисты, желая придать своей судебной инсценировке массовый пропагандистский антикоммунистический характер, решили транслировать заседание суда по радио. Заседания первых двух дней, 21–22 сентября, как и было задумано, передавались по радио, но с третьего дня радиопередачи из зала лейпцигского имперского суда прекратились. Почему? Суд неожиданно для его организаторов пошел не по их сценарию, а так, как повел его подсудимый коммунист Димитров. Газета «Правда» в свое время хорошо передала этот перелом в ходе процесса:

«Так проходит два дня, а на третий — процесс с оглушительным треском сходит с рельсов. Дальше нет накатанной насыпи. Дальше нет «списка действующих лиц», заблаговременно напитанных и назубок вытверженных ролей. Председатель суда Бюнгер и болгарский коммунист Димитров выступают перед всем миром, каждый представляет свой класс, свой мир, свою партию, свою мораль… Моральное мужество т. Димитрова производит огромное впечатление не только на миллионные массы пролетариев во всех странах, куда доносится его голос, но и в самой Германии, где не в силах заглушить этот голос печать палачей. В основе этого морального мужества — политическая сила и цельность пролетарского революционера.

…Колоссальная аудитория перед т. Димитровым, и, затаив дыхание, каждое его слово слушает международный пролетариат. И как всякий боец-коммунист, схваченный врагами, Димитров не думает о себе, о своей жизни, о своей безопасности. Он продолжает делать дело своей партии, зная, что не только речью своей, но всем своим поведением он дает урок революционной борьбы миллионам пролетариев. Димитров не оправдывает себя от обвинения в поджоге рейхстага. Он обвиняет фашистский суд и фашистские власти…»

35

Мать Димитрова причиняла гитлеровцам много хлопот. Начальник гестапо Дильс говорил болгарскому послу в Берлине, что их беспокоит ее деятельность, ее беседы с иностранными корреспондентами, грозился выслать ее с дочерью из Германии. Но, боясь новых разоблачений, гитлеровцы не рискнули нанести прямой удар по родственникам Димитрова. Гитлеровцы предприняли обходный маневр — они лишили мать Димитрова переводчика, рассчитывая таким образом ограничить ее деятельность в защиту сына.

36

Поведение Геринга на суде возмутило мировую общественность. Западная пресса, в том числе и буржуазная, резко критиковала германский фашизм, сфабрикованный им процесс, на котором нарушались все правовые нормы, восхищалась поведением коммуниста Димитрова. Яркое описание поединка Димитрова с Герингом дала венская социал-демократическая газета «Арбейтерцейтунг»:

«Человек, который там, в Лейпциге, гордо, отважно, неустрашимо стоит перед подлым судилищем, будет жить как один из героев этого мрачного времени: Димитров, болгарский коммунист. Каждый его вопрос пробивает брешь в стене глупости, подлости и низости, которую германские властители воздвигли вокруг разваливающегося капитализма. Сквозь эти бреши веет дуновение будущего, полного свободы, величия и человеческого достоинства. Каждый его вопрос — это атака, и не один из его вопросов не служит его личной защите: этот обреченный на смерть борется не за свою жизнь, он борется за высокое дело, которому подчиняет свою жизнь, за социализм, который наполняет его самосознанием, уверенностью в победе.

Редко случалось видеть что-нибудь такое же потрясающее, что-нибудь такое же встряхивающее и окрыляющее, как борьба этого человека против германских властителей. У них, у этих обагренных кровью завоевателей, есть министерство пропаганды, у них есть гигантские фейерверки и гигантские демонстрации, у них громкоговорители и пулеметы, залы собраний и суды, — а этот обвиняемый болгарин, этот одинокий Димитров не имеет ничего, кроме своих уст, своего мужества, своего фанатизма. И все же германские диктаторы, скрежеща зубами, чувствуют, что этот обреченный на смерть сильнее» чем весь их аппарат власти, что каждый его вопрос оказывает более сильное действие, чем вся их дьявольски функционирующая пропаганда.

Все это разрядилось вчера, вылившись в сцену, в которой сущность пролетарской революции столкнулась с гнусностью фашистской диктатуры. Геринг, убийца, поджигатель и морфинист, всемогущий министр по делам террора и смерти, выступил вчера свидетелем на суде…

Нервы морфиниста не выдержали… Самый могущественный человек в Пруссии, человек, которого в Германии страшатся больше всех, потерял самообладание, стал реветь и визжать, как сумасшедший».

37

«Коричневая книга о пожаре в рейхстаге и гитлеровском терроре» была издана летом 1933 года в Париже немецкими антифашистами. В ней были собраны документы, изобличавшие германский фашизм и свидетельствовавшие о полной непричастности Г. Димитрова и Компартии Германии к поджогу рейхстага. «Коричневая книга» сыграла большую роль в кампании за освобождение Димитрова. Книга была переведена на 17 языков. В ряде стран она распространялась нелегально. Для Германии, например, было выпущено специальное издание карманного формата под названием «Герман и Доротея», Вольфганг Гете».

38

О деятельности Парашкевы Димитровой на родине после возвращения из Советского Союза хорошо говорит донесение полицейского информатора:

«Мать Георгия Димитрова… ведет большую пропаганду в рабочей среде. Так как все знают, что она мать видного большевистского лидера и недавно была в СССР, ее всюду принимают внимательно и восхищенно».

39

На этом конгрессе Г. Димитров был избран генеральным секретарем Исполкома Коминтерна. И на этом посту Димитров неизменно оставался в течение восьми лет — до роспуска Коминтерна в 1943 году.

Адвокат д-р Л. Дюкмеджиев, представлявший в дни Лейпцигского процесса интересы Димитрова в Болгарии, в связи с этим рассказывал:

— Мне было поручено встретиться с премьер-министром Николой Мушановым по поводу просьбы Димитрова разрешить ему вернуться в Болгарию. Мушанов решительно отказался дать визу Димитрову. Когда я стал доказывать, что Димитров своим поведением на суде показал себя героем мирового масштаба, что ол защитил престиж Болгарии, что благодаря Димитрову сегодня весь мир знает, что на Балканах имеется народ со старой культурой, Мушанов поглядел на меня, ухмыляясь, и ответил:

— Чего вы хотите? Чтобы мы впустили волка в овчарню? Этого не будет! Пусть едет в Россию. Там его место. Нам он не нужен.

40

В 1917 году Димитров, пораженный красотой приморского города Варны, писал своей сестре Магдалине: «Только тогда, когда контраст между великолепием в природе и нищетой в жизни будет устранен, люди смогут быть полностью счастливыми. Воспитай своего Любчо на борьбу за это!»

Прошло семнадцать лет. Любчо, воспитанный своей матерью так, как этого хотел ее брат, был заключен в тюрьму за революционную деятельность. Весть об этом дошла до Димитрова, когда он сидел в Лейпцигской фашистской Тюрьме. Отсюда, из тюрьмы, Димитров 8 января 1934 года написал письмо своему племяннику:

«Дорогой Любчо! С радостью узнал от твоей матери, что ты держался в предварительной тюрьме и перед судом так, как и подобает нашей боевой семье, и что сейчас также достойно переносишь свою тюремную участь.

Это, конечно, похвально, но далеко не достаточно. Нужно всячески использовать время в тюрьме, чтобы закалить еще больше свою волю и всесторонне подковаться необходимыми для жизни и борьбы солидными знаниями. Надо учиться, учиться и постоянно учиться!»

Димитров рекомендовал наряду с гимнастикой для поддержания здоровья заняться историей, языками, самостоятельной разработкой больших проблем сегодняшнего времени и текущих актуальных вопросов. «Не оставляй ни часа в безделье! Тогда незаметно пролетят тюремные дни и ты выйдешь из нее возмужавшим духовно и политически, подкованным знаниями и окрыленным волей к действительно творческой работе и борьбе».

41

Зеленое «Земеделско знаме» — имеется в виду издававшееся в то время «Народно земеделско знаме» — орган отколовшейся от Болгарского земледельческого народного союза в 1945 году реакционной оппозиционной группировки.

42

«Свободен народ» — орган оппозиционной группировки, отколовшейся в 1945 году от социал-демократической партии. Газета закрыта за антинародную деятельность.

43

Димитрова всегда отличала большая скромность. Когда Димитров узнал, что в здании Народного Собрания поставлены бюсты его и Коларова, он потребовал немедленно убрать их, указав Бюро Народного Собрания, что «это является грубой ошибкой».