Димка

8

Интересно о чем может написать психиатр (какой-нибудь новоявленный Зигмунд Фрейд), просмотрев маленькую историю моего детства (может ему достаточно выявить общее направление мысли): этого пурпурного двойника будущего, которое стало сейчас настоящим и связано со мной своим вселенским энергетическим началом. Прообразы прошлого переходят в образы настоящего. Покопайся, покопайся в моей душе. Может быть, найдешь что-нибудь и для себя.

Мое детство в корне отличалось от детства Димы; но и есть общее, как тоненькие нити кармы за проступки предков; искупление вины прародителей. Мы оба родились в деревне. Он в русской, а я – социалистической, советской. У нас у обоих не было отцов в полном понимании этого слова. Мой отец – алкоголик и инфантильный идиот, вечно пьющий, вечно ползающий на четвереньках; с недержанием мочи, и вдобавок ко всему — поклонник группы «The Beatles». Димин же – толстый блядун, бабник, строгающий детей на всевозможных дорогах необъятной нашей Родины. Сейчас у него уже трое детей от первого брака, двое приемных от второго, и на подходе еще один. Не удивлюсь, если и на этом он не остановится. Слишком плодовит.

Эта общность нашей судьбы: нет отца, мы оба красивы, и мы – родственники – сблизила нас окончательно. Не знаю и не могу думать о том, как Дима сейчас без меня. Мне то проще: я старше и, следовательно, сдержаннее в чувствах. Тетя Оля писала, что Дима в первое время после моего отъезда, где-то месяца полтора, не мог заснуть. Ему снились толи кошмары, толи еще что-то. Он просыпался посреди ночи весь в слезах и звал меня. А наутро спрашивал у Юли, когда же я приеду. Единство души – или детская привязанность к старшему: отцу, дяде, наставнику – вот основное, составляющее этого чувства – я так думаю. А может быть любовь? Просто любовь. Бог есть Любовь.

Психиатры всегда любят копаться в человеческой душе: выносить особые непонятные лично для них случаи на всеобщее обсуждение. Ты оказываешься чем-то вроде подопытного кролика, крутящегося на эксперименте в пластиковой коробочке с формалином. Виной тому то, да се – так рассуждают психиатры. У меня есть друг психиатр, но что он знает? Что он понимает в моей запутавшейся душе, в моих чувствах и мыслях, которые сплошной комок нервов? Скорее всего, он выпишет мне направление в психиатрическую больницу или отвезет меня в сауну к самым лучшим проституткам. Но что толку? Мое отношение к людям и миру остается со мной, несмотря ни на что. Кто-то написал: «Я люблю мальчишек, и я счастлив, что люблю их». Ни единой нотки фальши. Вот, правда.