Директора

Сцена 3

Журналистка. Честно говоря, я искала Мишель Гренель, но ее в кабинете нет.

Данфер. Вы можете подождать ее здесь. Какое радио, вы говорите?

Журналистка. Радио-Сканнер. Ваш директор по связям с общественностью сказал мне, что я могу придти в это время, что Мишель Гренель приходит рано и что он ее предупредил, так же, как и Бернара Одеона, впрочем.

Данфер. Вот оно что!.. А что за сюжет?

Журналистка. Репортаж о группе предприятий Хай-Тек, и мне бы нужно набраться впечатлений.

Данфер. Так это наш ПР направил вас к Гренель… и к Одеону?

Журналистка. Мишель Гренель оказалась единственной в вашем филиале, кто согласился ответить на мои вопросы.

Данфер. Постойте, постойте, я вообще ничего об этом не слышал…

Журналистка. Как это может быть, чтобы ПР-директор не передал вам эту информацию? Мне он сказал, что все члены исполнительного комитета будут в курсе.

Данфер. Я лично и понятия не имел, что вам нужен кто-то для интервью… Я и вас-то не знаю.

Журналистка. Я уже сказала, что занимаюсь журналистскими расследованиями, специализируюсь на изучении экономики больших промышленных групп и их отношений с филиалами.

Данфер. Понятно. Понятно…

Журналистка. У меня также есть передача о философии Капитала, о принципах функционирования рынка, а еще я работаю для иллюстрированного журнала «Космос».

Данфер. Отлично.

Журналистка. Кроме того, я говорила вашему директору по связям, что в качестве ассистентки Жан-Мари Пале-Рояля буду участвовать в серии передач широкого вещания на ТФ1, посвященных руководящим кадрам.

Данфер. Интересно.

Журналистка. Нам нужны участники, но очень высокого уровня…А вы, вы — кто?

Данфер. Филипп Данфер. Я — директор.

Журналистка. Вы в курсе, что Президент группы Хай-Тек Лувр уходит?

Данфер. Возможно, уходит.

Журналистка. Ладно, скажем, скорее всего, уходит. По вашему мнению, на его место пойдет нынешний вице-директор Монпарнас? Практически как будто уже пошел. Вы видите Монпарнаса Президентом?

Данфер. Я политикой не занимаюсь, просто пытаюсь делать свое дело.

Журналистка. О кей, О кей! Вы подчиняетесь Монпарнасу?

Данфер. Нет, я подчиняюсь Берси.

Журналистка. Ну да, конечно, непосредственный подчиненный Монпарнаса — Берси. Стало быть, Монпарнас определяет общие направления, а Берси проводит их в жизнь?

Данфер. Это общее место, дорогая моя. Деятельность филиалов всегда определяется административным советом группы.

Журналистка. Спасибо, что напомнили. Думаете, она скоро придет?

Данфер. Обычно она появляется сразу после меня. Значит, вам требуются участники для передачи Жан-Мари Пале-Рояля?

Журналистка. Да, я ищу молодых руководителей. Кадры руководящие ищу… Вы понимаете, что я хочу сказать?

Данфер. Гренель смотрится отлично, это хороший выбор. Думаю, что она уже пришла. (Журналистка уходит. Входит Одеон, который с ней сталкивается в дверях). Добрый день, Одеон. Не знаете, Берси уже здесь?

Одеон. Я встретил его в лифте.

Данфер. Спросил он вас, когда вы собираетесь заняться гольфом?

Одеон. Само собой. Он всегда об этом спрашивает, когда меня видит.

Данфер. Он лелеет ваше честолюбие. Вам следует прислушиваться к его советам.

Одеон. Честно говоря, совершенно нет времени! Ни для игры, ни для разговоров о ней.

Входит Шатле

Шатле. Добрый день, господа.

Одеон. Добрый день.

Шатле. Мчусь к себе в офис. Мне кажется, что моя секретарша сегодня без трусиков придет.

Шатле уходит

Одеон. Никогда бы не подумал, что этот Шатле был лучшим среди выпускников Эколь де Мин.

Данфер. Лучшим в выпуске? Занятно. Действительно, никогда не скажешь.

Одеон. На самом деле, он очень силен, просто хорошо скрывает.

Данфер. Что вы хотите сказать?

Одеон. У отличников есть два способа дать понять, что они отличники. Первый — так прямо и сообщить об этом, а второй — притвориться, будто они забыли, что были отличниками.

Данфер. Ну и?

Одеон. Когда я спрашиваю Шатле, как дела у американцев с инфракрасными датчиками, я бы предпочел получить ответ по существу, а не слушать всякую похабщину про женщин.

Данфер. Ну-ка расскажите, расскажите.

Одеон. Вас это интересует?

Данфер. Меньше всего на свете. Спрашиваю просто, чтобы знать, что он вам сказал, вот и всё.

Одеон. В общем, он довольно груб… и любит провокации, вам не кажется?

Данфер. О, да, совершенно согласен… и что дальше?

Одеон. Дальше ничего, абсолютно ничего.

Данфер. То есть?

Одеон. Ну, всякие вольности относительно дам. Невыносимо.

Данфер. Каких именно дам? Секретарш?

Одеон. Невыносимо.

Данфер. О своей секретарше что ли?

Одеон. Нет, о Гренель… Ей богу, это не слишком интересно.

Данфер. Нет уж, пожалуйста. Что же он вам сообщил по этому поводу?

Одеон. Точно не припомню…

Данфер. Уж, конечно, всякие глупости.

Одеон. Да, глупости, как вы говорите.

Данфер. Какие именно глупости?

Одеон. Вчера вечером мы вышли вместе, чтобы поговорить по одному из пунктов контракта, и, когда я его спросил, как обстоит дело у американцев с инфракрасными датчиками, он ответил, что лучше спросить об этом у Гренель.

Данфер. А дальше?

Одеон. Он совершенно не желал говорить о контракте, он хотел говорить только о Гренель.

Данфер. А дальше?

Одеон. Он сказал, что костюм у нее — облегающий, как никогда, и что самое время этим воспользоваться и, кстати, если она и впредь будет носить такого рода шмотки, он укусит ее в задницу прямиком в коридоре, не отходя от кассы. Как вам подобный уровень?

Данфер. Он в самом деле так сказал? Кроме шуток?

Одеон. Невыносимо.

Данфер. Но как он произнес дословно?

Одеон. Послушайте, я только что вам это сказал и повторять не намерен.

Данфер. Да, да, понимаю. Так и ляпнул: «прямиком в коридоре, не отходя от кассы»?

Одеон. Думаю, да… или что-то в этом роде… неважно, в конце концов.

Данфер. Знаете, он, как бы это сказать, несколько зациклился на заднице.

Одеон. Невыносимо.

Данфер. Ой, ой, ой… Прямиком, не отходя от кассы. Занятное выражение, правда?

Одеон. Не знаю.

Данфер. Что же, по- вашему, он хотел этим сказать? «Прямиком, в коридоре, не отходя от кассы» … на глазах у всех?

Одеон. Невыносимо.

Данфер. Вы хотите сказать — укусить ее на ходу! Ой, ой, ой…

Одеон. Ладно… Шатле — человек, в профессиональном плане вызывающий уважение, весьма компетентный, его акции оцениваются высоко. Жаль только, что в жизни он какой-то… бестолковый, я бы сказал.

Данфер. Во всяком случае, не премините, если понадобится, сыграть с его акциями на понижение. А вот коэффициенты снижать поостерегитесь, ниже уже некуда.

Одеон. Вот как!

Данфер. Могу ли я позволить себе дать вам один совет…

Одеон. Да, да, конечно!

Данфер. Мне кажется, вы можете поднять до 45 %.

Одеон. Так много?

Данфер Разумеется, и даже больше.

Одеон. 45 % — это много… я предполагал не выше 37, 38. Вы уверены?

Данфер. Конечно! Если понизить, то возможно заполучить контракт, но зато велики финансовые потери.

Одеон. Я знаю, что Берси не может позволить себе остаться в убытке в такой огромной сделке… но боюсь и завышать, чтобы не потерять конкурентоспособность рядом с американцами.

Данфер. Я сказал вам об этом, потому что слышал, как Берси говорил то же самое.

Одеон. 45 %… надо подумать.

Входит Гренель

Гренель. Добрый день, господа. Берси приехал, я видела его машину на стоянке.

Одеон. Добрый день.

Данфер. Добрый день, Мишель.

Одеон. Ладно, я ушел (Одеон уходит).

Данфер. Гм… ваш отъезд на следующей неделе остается в силе?

Гренель. Нет, я решила не ехать… слишком много работы. А вы?

Данфер. Эээ…право, не знаю… еще не решил. Не знаю, собираюсь ли я поехать… У меня проблемы с финансовым отделом…из-за Одеона.

Гренель. Одеона?

Данфер. Да, Одеона. Мне кажется, он теряет реальность.

Гренель. Серьезно?

Данфер. Мне кажется, он может погубить проект… Он слишком напирает на коэффициент…

Гренель. Заботится о прибыли.

Данфер. Да, но для него важно лишь одно: чтобы контракт признали выгодным, и он собирается поднять до 45 %…

Гренель. Глупо, так можно проиграть.

Данфер. Ему важен лишь его личный подвиг.

Гренель. Наши подразделения не могут развернуться на такой основе! Надо, чтобы он это учитывал.

Данфер. Лично меня его действия раздражают.

Гренель. Вы с ним говорили? Он знает ваше мнение?

Данфер. Разумеется, но он принял в штыки мои замечания. Он убежден, что прав. Говорить с ним бесполезно. Не знаю, что ему так ударило в голову, может быть обед с Монпарнасом во вторник, но он наглеет.

Гренель. Могу с ним поговорить, если хотите… Он ведь нам не начальник.

Данфер. Осторожней, он ведь любимчик Монпарнаса.

Гренель. Вы полагаете, что это что-то меняет?

Данфер. Меняет всё. Думаю, надо подождать общего собрания в пятницу и дать ему возможность защитить свои позиции публично.

Гренель. Он себя погубит.

Данфер. Лучше уж себя, чем контракт.