Дисперсия лояльности

11

СССР, город Иваново.

Старая железнодорожная платформа в городе Иваново пахла мокрой пылью, плесенью и машинным маслом. Пассажиры выходили из вагонов, поудобнее перехватывали свой багаж и устремлялись на вокзальную площадь. Осенний дождь рябил лужи, мыл стылой влагой остатки листьев на липах, размазывал слой серо-бурой пыли на желтых стенах старого вокзала. Стекающая вода сделала чёрную трещину в углу здания ожившей. Казалось, кусок стены вместе со штукатуркой вот-вот отвалится и придавит спешащих людишек.

Ничего не изменилось с тех пор, как Нелли так удачно смогла перебраться в Ленинград, а вот теперь вернулась в Иваново к матери. Хлюпанье воды под ногами пробегающих людей дополняло заунывную музыку осеннего дождя. Нелли вдохнула сырость и ощутила, как стынут плечи под мокрым пальтишком. С ночи болела голова. Девушка поправила объёмистую сумку на плече, перехватила поудобнее вторую и подняла из лужи тяжёлый чемодан. Ноги окончательно промокли, руки окоченели. Нелли робко взглянула на Виктора, своего новоиспеченного мужа. Тот, пробегая рядом, казалось, не только не желает её знать, но и в упор не видит. А ведь всё складывалось так удачно. Они могли остаться жить в Ленинграде в отдельной квартире. Но неожиданно Виктора по состоянию здоровья списали на берег, а вместе с ним уволили и Нелли.

Девушка кое-как доковыляла до остановки. Старенький автобус, надрывно рыча, остановился, со скрипом и лязгом открыл двери. Пассажиры выскакивали в дождь, раскрывали зонты и устремлялись к перрону. Нелли толкали, и она никак не могла забраться на скользкие ступеньки. Вдруг кто-то больно ударил её в лоб. Девушка не удержалась и под тяжестью поклажи рухнула в ближайшую лужу. Когда автобусные двери закрывались, она успела рассмотреть злобно ухмылявшегося Виктора. Следующий автобус, идущий на окраину города в район Нежданово, будет только через полчаса.

Нелли выбралась из лужи. Грязные потоки воды стекали и с неё самой, и с поклажи. Куда теперь податься? В таком виде её и в транспорт не пустят. До дома матери от вокзала идти больше часа, а с тяжёлыми сумками…

Свинцовое небо выпустило на мокрый город сумерки. Зажглись фонари, подсвечивая жёлтым светом рябь на лужах. Нелли окончательно промокла и замерзла. Не доезжая до остановки, затормозила красавица «Волга». Водитель вышел, помог мужчине в дорогом пальто выбраться на мокрый асфальт и раскрыл над ним зонт. Человек быстро засеменил к зданию вокзала. Водитель «Волги» собрался усесться в машину, но неожиданно направился к остановке.

– Нелли? Неужели это ты?

Девушка встрепенулась и удивлённо уставилась на парня перед ней:

– Слава?

– Да, я. Ты автобус ждешь?

– Пропустила, не смогла с сумками забраться. Теперь жду следующий, – Нелли невольно поёжилась.

– Так давай подвезу, всё равно домой еду, – улыбнулся парень.

– Ой, это было бы хорошо. Только я вот ещё и в лужу упала, – Нелли потупила глаза.

Поросячьи глазки на квадратном лице цепко осмотрели размер катастрофы.

– Это ничего. У меня в багажнике плёнка есть. Когда для хозяина на рынок езжу, то сиденья и багажник ею застилаю.

Парень легко поднял тяжёлый чемодан, сумку и быстро вернулся к машине.

– Ну что ты замерла? Иди быстрее.

«Волга», разбрызгивая потоки воды, стремительно двигалась по новому проспекту. Нелли благодарила Провидение за такой щедрый подарок. Её все ещё трясло от холода, согреться в промокшей одежде не удавалось. Она посматривала на размытые пятна огней за окном.

– Ты вернулась навсегда? – Слава глянул на Нелли и снова перевёл взгляд на дорогу.

– Да, вернулась, буду работу искать, – вяло ответила девушка.

– Рад тебя видеть.

– Извини, мне сейчас ни до чего. Замерзла, устала…

Машина въехала в старый район, застроенный деревянными домами. Пейзаж превратился в истинно деревенский. Колеса заскользили по размытой грунтовке. Машина остановилась перед крепким пятистенком, крытым новым железом.

– Ой, Слава, даже не знаю, как тебя и благодарить…– начала свою речь Нелли.

– Знаешь, милая, знаешь, – усмехнулся Слава и уперся взглядом в пышную грудь пассажирки.

– Но я…

– Да, ты устала, промокла…

– Не в этом дело. Я…

– Пошли ко мне. Теперь один живу, – Слава выжидательно замер.

Глаза девушки задумчиво вспыхнули:

«Ну проведу с ним эту ночь, и что такого. Да и мать всё равно не знает, что я вернулась.»

Слава принял молчание за знак согласия и, проехав ещё метров сто, загнал «Волгу» во двор своего дома.

Парень отправился на кухню, но перед этим завернул в гостиную и включил проигрыватель. Старый фокстрот «Брызги шампанского», поскрипывая и пришепётывая, заструился вдоль пахнущих деревом стен, чистых накрахмаленных занавесок, забрался под стол, покрытой скатертью с кистями. Виниловая пластинка слегка подрагивала, воссоздавая чудесную мелодию. Нелли вслушалась в звуки музыки, улыбнулась уголками губ и даже начала напевать.

– Та-та-та, та-та, та-та-та…

Все неприятности растворились, нервы улеглись, и даже чертенята, жаждавшие мести Виктору, угомонились. То, как он себя повёл, когда узнал об увольнении, было обидным. А ещё обиднее было его сегодняшнее поведение. Но теперь кроме обиды в душе зашевелилось что-то ещё, нечто важное. Только пока не поняла, что это такое.

Слава налил в бокалы вина. Поставил на стол тарелку с сыром и ветчиной, коробку шоколада. Нелли выпила залпом. Слава налил ещё, а она повторила. Задумчиво сжевала нарезку с тарелки, потянулась к шоколаду, но передумала. Нелли положила на мощные мужские плечи озябшие ладони и потянула парня на себя.

– Раз, два, три… раз, два, три…

Легкие шаги босых ног не совпали с тяжёлыми мужскими. Слава неловко поцеловал её в висок, а затем более уверенно отвёл мокрые волосы и коснулся губами шеи.

– Слава, от твоих поцелуев и вина у меня закружилась голова, – Нелли призывно улыбнулась.

– Значит, нужно прилечь, – в голосе парня проскользнуло удовлетворение.

– Ах!..

– Да и мокрую одежду давно пора снять, – он уверенно потянул платье, а Нелли послушно вскинула руки.

Музыка отозвалась всплесками страсти в растревоженном сердце. Нелли дала теплым сильным рукам раздеть себя, подалась вперёд, подставляя тело чуть шероховатым губам, нежно и бережно целующим. Прикрыла в истоме веки. Слава начал медленно, очень медленно – лёгкие прикосновения, поглаживания. И когда Нелли расслабилась и забылась, Слава изменил тактику. Теперь темп стал безумным, неистовым, поглощающим. Нелли начала громко постанывать.

– Шлюха! Тварь! – дикие вопли заглушили звуки музыки и громкий звон разбитого стекла.

Слава даже ухом не повёл, перевернул Нелли на живот, приподнял над кроватью, сжимая огромными лапищами возбуждённое тело, и лишь увеличил темп движения мощных бёдер.

– Шлюха! Гадина! Ты с этим… Шлюха! – Виктор Табунов старался протиснуться в разбитый проём окна.

Слава блаженно улыбнулся, как ни в чём не бывало, сел на кровати и воззрился на порезанного осколками стекла бывшего друга детства, застрявшего в разбитом окне…