«Привет», сказала она, чувствуя себя неловко перед друзьями.
«Ладно, Ви, я пойду», — согласилась Тэсс, выпрямляясь и ведя себя как ни в чем не бывало. «Мойра, а ты пойдешь или в другой раз?»
Тэсс дала Мойре шанс легко ретироваться. Мойра быстро взглянула на Иэна, выражение его глаз, и благодарно кивнула подругам.
«В другой раз?»
«Договорились». Тэсс с Витой помахали рукой в знак прощания. На секунду Мойре захотелось изменить решение и побежать за ними. Было таким облегчением довериться им, и она хотела рассказать им больше. С другой стороны, здесь был Иэн.
«Ты в порядке?» — спросил он, когда две девочки ушли.
«Да. А ты?» Мог ли он читать по ее глазам?
«В порядке. Удивляюсь, как мы не заболели?» — сказал он, пытаясь звучать непринужденно.
«Должно быть, это всё Эхинацея (имунностимулятор) и желтокорень, которыми мама меня пичкает» — предположила Мойра, и Иэн улыбнулся. Вот. Теперь он похож сам на себя.
«Хочешь пойти посидеть в парке?» — спросил он, и она радостно кивнула. Хотя сомнения всё еще присутствовали, но почему-то с Иэном всё казалось прекрасным.
«На что это похоже?» спросил Иэн.
Мойра наклонила голову и смотрела искоса на груду листьев на земле. «Ничего. Толстая мышь?»
Иэн улыбался ей. Они сидели рядом на скамейке в крошечном парке в двух кварталах от школы. Ветер усилился и стало прохладнее, когда солнце задумало садиться. Однако Мойра не собиралась первая вставать — только не тогда, когда ее обнимала рука Иэна и они были одни. Даже беспокойство ее мамы не могла сдвинуть ее. Мойра послала ей короткое сообщение о том, где она.
«Каир э бэт на миль нат ра», — произнес Иэн очень тихо на одном выдохе. Еще несколько слов он пропел так неслышно, что Мойра не смогла разобрать их.
Листья на земле поднялись, наложились друг на друга, перестроились, то отделяясь, то соединяясь вместе. Вскоре они сложились в форме инициалов «МБ» прямо на кирпичной стене.
Мойра восхищенно засмеялась. «Следующая вещь, которую ты сделаешь будет с божьими коровками,» сказала она, и Иэн засмеялся тоже.
Ветер рассеял ее инициалы, и она наклонилась ближе к нему, чувствуя себя комфортно.
«Нет, не с божьими коровками», — возразил он, все еще улыбаясь. «Но, возможно, с чем-то немного покрупнее». Он начал бормотать какие-то слова, и Мойре показалось, что она узнала в них форму погодного заклинания. Ее брови приподнялись. Погодная магия считается запретной, по крайней мере, для этого требуется уважительная причина. Конечно, к такого рода магии относится и перелистывание страниц в книгах людей без их позволения, а также написание инициалов божьими коровками… но, в действительности, это никого не ранило.
«О, Господи…» — выдохнула Мойра, изумленно глядя в небо. Почти незаметно Иэн вылепил над ними облака и аккуратно трансформировал их в огромную, пухлую «М» и огромную, пухлую «Б». Мойра засмеялась, но он не закончил, и вскоре рядом с ее «Б» всплыл большущий знак плюса, а за ним последовали заглавные «И» и «Д». МБ + ИД
Смеясь, Мойра нежно хлопнула его рукой по колену. «Мило… самая огромная надпись в мире!». Они улыбнулись друг другу, а потом Мойра сказала: «Это изумительно… спасибо тебе. Но, может, не стоить рисковать с погодной магией?»
«Играть с облаками не представляет никакого риска», — твердо заявил Иэн. «Я всегда так делаю. Это может быть так круто». Буквы в небе уже рассеивались. «Это кажется безвредным», — подумала про себя Мойра.
«Попробуй,» убеждал ее Иэн. «Ты знаешь как.»
Лишь секунду Мойра колебалась. Членам Белвикета — особенно не инициированным — не позволялось применять погодные заклинания. Иногда у Белвикета был столь ограниченный взгляд. Как бы то ни было, скорее всего, она просто не сможет сделать это — ведь она не инициированная и не обученная.
«Ну, ладно. Приступим», — сказала она, закрывая глаза и представляя то, чего хочет добиться. Мойра думала об облаках, их тягостной серости и буквах, которые сформировал Иэн. Потом она запела простую погодную песнь своего ковена — произнося заклинания с вклиниванием ясной нотки, разрешающей облакам быть тем, чем они хотят. Она гордилась собой за то, что не забыла установить ограничения во времени и пространстве. Вместо принудительного сложения их в образ, который хотела, Мойра позволила им сложиться в их собственный, основанный на их сущности. Искренне она считала, что идея была реально потрясающей.
Удар! Глаза Мойры резко открылись в тот момент, когда яркая вспышка осветила весь мир. Через мгновение ужасный гром сотряс их скамейку.
Ее перепуганные глаза встретились с глазами Иэна. «Что ты сделала?» — спросил он со смесью развлечения и заботы.
«Я позволила им быть тем, что они хотели?» сказала Мойра неопределенно.
Еще один огромный зигзаг высветился неподалеку. Мойра вдохнула запах озона и ощутила, как волосы заряжаются статическим электричеством. Снова оглушающий гром последовал за вспышкой, словно выстрел прямо перед ухом.
«Похоже, они хотят превратиться в шторм, черт возьми», сказал Иэн, вставая и подавая ей руку. «Пожалуйста, скажи, что он не продлится дол».
«Четыре минуты», — заверила его Мойра, открыв рот от удивления, когда небо обрушилось на улицы ледяной стеной дождя. Все люди вокруг стремительно носились в поисках укрытия. Собаки скулили и гавкали, покупатели ныряли обратно в магазины, которые только что посетили, и весь мир выглядел так, словно кто-то выключил свет.
«Время пить чай», — возвестил Иэн, когда неподалеку вновь ударила молния. Он потащил Мойру через квартал к северу, затем повернул и вывел ее на другую улицу. Теперь они насквозь промокли, и зубы Мойры стучали от холода. Преодоление двух других кварталов, казалось, заняло часы, ледяной дождь падал на их лица и одежду, промокшие рюкзаки потяжелели в доли секунд. В конце концов, они разглядели очертания Духа Моргота, и Мойра запрыгнула в дверь сразу за Иэном.
О, тепло, счастливое тепло, думала она, дрожа. Свет. Запахи корицы и чая и чего-то сдобного и воска свечи.
Оказавшись внутри, какое-то мгновение Иэн с Мойрой постояли у двери, молча обтекая водой. Затем они направились наверх в кафе, где Иэн выбрал пустой столик. Ухватившись за него, они стянули с плеч промокшие куртки и рухнули на сиденья, всё еще теплые от предыдущих посетителей. Иэн потряс головой, и огромные капли воды полетели на стол. Мойра выставила руку. «Эй! Я итак достаточно промокла!»
Он улыбнулся и вынул бумажную салфетку из держателя для салфеток. Наклонившись, он нежно промокнул ее лицо, отчего Мойра в буквальном смысле вспыхнула. «Теперь я понимаю, почему тебя волновало баловство с облаками», — сказал он тихо, так чтобы никто не мог услышать.
Мойра сделала смущенное лицо. «Прости», — сказала она. «Я думала, что облака просто выстроятся в красивую картинку».
«У твоих облаков, кажется, была мания величия,» сказал Иэн, и она хихикнула.
Про себя Мойра беспокоилась о том, что использовала такую сильную магию. Она всеми силами молилась, чтобы ее мама или бабушка никогда об этом не узнали. Они содрали бы с нее шкуру.
Иэн принес им обоим горячего чая и тарелку лепешек со сливками и вареньем. «Как ты прекрасен», — подумала про себя Мойра, внезапно проголодавшись. Она проверила свои часы — оставался час до ужина.
«Мне лучше снова дать знать маме, где я нахожусь», — жалобно сказала Мойра, чувствуя себя ребенком. Однако она пообещала. Мойра посмотрела вдаль, концентрируясь, но не закрывая глаза. Она собралась с мыслями и отправила их вовне, нацеленные на ее маму.
Я в Духе Моргота с Иэном. Буду дома, когда прекратится дождь.
Хорошо. До скорой встречи. Будь осторожна.
Моргнув, Мойра моментально вернулась и с сожалением улыбнулась Иэну. Он смотрел на нее с любопытством.
«Ты посылала ведьминское сообщение своей маме?»
«Угу. Ей нравится знать, где я. Она волнуется.»
«Ты уже можешь посылать ведьминское сообщение, и ты еще не инициированна?»
Мойра с удивлением перевела взгляд от лепешки, которую намазывала вареньем, на Иэна. «Ну, в большинстве случаев только маме. Мы с Тэсс и Витой практикуем это, но не всегда получается».
«Это потрясающе!», — сказал Иэн, наполняя Мойру воодушевлением. Она смущенно пожала плечами и откусила кусочек лепешки. «А ты всегда сообщаешь маме, где ты? Как вчера на Ручье Элайзы?»
Теперь она сконфузилась. Должно быть, он считает ее настоящей мерзавкой.
«Да», пробормотала она, глядя в тарелку.
«Нет, нет, не пойми меня неправильно,» — сказал он, наклонившись и положив руку ей на колено. «Я не пытаюсь дразнить тебя. Я просто думаю, то, что ты можешь сделать — это удивительно. Все в порядке?»
Мойра посмотрела на него, на его серьезное лицо, глаза, губы, которые целовали ее столько раз вчера. Это он и имел в виду.
«Хорошо,» сказала она, все еще чувствуя себя неловко.
«Как бы то ни было, всё хорошо?» — весело спросил Иэн. «Морган из Белвикета не заподозрила, что это ты вызвала шторм?».
«Думаю, нет», — ответила Мойра как раз в тот момент, когда какой-то мужчина из-за соседнего столика обернулся на них.
Мойра резко подняла глаза и обнаружила, что он смотрит на нее. Она слегка нахмурилась, перевела взгляд на Иэна, а затем снова на свою лепешку. Этот мужчина казался знакомым… может, она его откуда-то знает?
«Прошу прощения», — произнес мужчина с сильным шотландским акцентом. «Вы сказали Морган из Белвикета?»
«А почему вы спрашиваете?» — сказал Иэн с прохладой в голосе.
Мужчина пожал плечами. «Я как раз на пути к ней. Проездом в городе. Еду в Дублин. Решил навестить». Он сделал глоток чая, и Мойра присмотрелась к нему поближе. Он выглядел очень знакомым. Возможно, он чуть старше ее мамы, с темными карими глазами и темными глазами. Мойра не показалось, что она встречала его раньше — она бы запомнила. Его лицо было очень живым, очень проницательным, с морщинками от смеха в уголках глаз и губ.
«Что вы хотите от неё?» — спросила Мойра. Обстоятельства были напряженными в последнее время с нападением на ковене ведьм и прочим. Но она не хотела показаться слишком грубой в случае, если он действительно был другом мамы.
«Навестить, как я и сказал. Обычно она приезжает ко мне — она много путешествует. В этот раз я решил избавить ее от поездок».
Мойра прищурила глаза. Он знал, что ее мама много путешествовала. «Правда? Кто ты?»
Он улыбнулся очаровательной улыбкой, и если бы Мойра не была на чеку, ее защита давно бы растаяла. «Он очень привлекательный» — осознала она про себя, поражаясь тому, что думает так о ком-то настолько много лет старшем ее. Но в этот момент он излучал доброжелательность, юмор, благосклонность. Иэн взял ее за руку под столом и сжал пальцы.
«Я ее брат, дорогая,"сказал человек. «А кто ты?»
Мойра распахнула глаза на секунду до того, как на лице отразилось подозрение. «У нее нет брата. У нее только сестра.»
«Вообще-то есть», — возразил мужчина с дружелюбной улыбкой. «У нее есть ее американская сестра восхитительная Мэри Кей, но также у нее есть я и еще один брат с сестрой. То есть, должен признаться, сводные брат с сестрой».
«Нет», сказала Мойра.
«Откуда ты знаешь?» спросил человек игриво.
Иэн сжал пальцы Мойры снова, но не раньше, чем она сказала: «Я ее дочь».
«Ее дочь?» — сказал человек, вспыхнув глазами. «Тогда ты Мойра. Но я думал, что тебе едва двенадцать или около того. Как летит время. Скажи привет своему дядя Киллиану. Киллиан МакЭван».
Мойра нахмурилась. Почему его имя звучало знакомым? Рука Иэна сжала ее сильнее, почти даже больно, и она выдернула свои пальцы до того, как он перекрыл в них доступ крови. Разве ее мама упоминала его имя? Нет. Но ведь мама не упоминала и о Кэле Блэре, Селене Беллтауэр, а также о перевоплощении в кровавого ястреба тоже.
«Как Вы можете быть ее сводным братом?»
«У нас один отец, милая, хотя твоя мама не знала об этом почти до тех пор, как совсем не повзрослела».
Мойра стала вспоминать. «Ангус Брэмсон? Муж Мэйв Риордан?»
«Ангус не был ее отцом. Это был Карьян МакЭван, мой отец».
Он говорил тихо, видимо, чтобы ни одна душа в этом кафе не услышала их. Однако, что касается Мойры, то в эту секунду ей казалось, будто весь мир остановился, все беседы стихли, все движения замерли.
Она знала имя Карьяна МакЭвана. Все знали. Он входил в группу других известных массовых убийц в истории.
«Я не понимаю», — сказала Мойра. «Карьян МакЭван ваш отец?» Леденящий ужас хлынул по ее всё еще влажной спине, словно она ожидала, как мужчина вот-вот достанет палочку и наложит проклятия на каждого в этом помещении. Особенно на нее.
Киллиан издал многострадальный вздох, который убедительно передал его собственное сожаление, что он не выбирал своих родителей. «Ага, боюсь, что это он. И также отец Морган. Но если ты ее дочь, почему не знаешь об этом?» Киллиан поднял голову и посмотрел на Мойру в упор.
Сидящий напротив Иэн застыл. Мойра мгновенно почувствовала ужас от того, что он здесь и слушает всё это. Это не может быть правдой. Если бы это была правда…
«Потому что это не правда!» — твердо заявила Мойра. «Вы сочиняете. Как вы вообще себе представляете, что Карьян МакЭван может быть отцом моей мамы? Это нонсенс! Я ухожу». Она резко встала и схватила свой рюкзак. Иэн тоже встал, отодвигая стул, чтобы она могла выйти. «Ладно» — сказал Иэн. «Увидимся у тебя дома». Он быстро взглянул на незнакомца, но не взглядом отвращения или неприязни. Больше с трепетом — так показалось Мойре, и это ее расстроило даже больше. Как может Иэн быть таким глупым? Карьян МакЭван был злом во плоти. А это его сын! Она была так подавлена в этот момент, что не смогла справиться с беспокойством по поводу Иэна и его намерений. По крайней мере, она пыталась доверять ему.
Она вышла из Духа Моргата на улицу и обнаружила, что дождь прекратился, а солнце только что село и ей предстояла долгая поездка на велосипеде в темноте. Проклятье! Ей придется просто оставить велик у школы и поехать домой на автобусе.
«Привет, дочь Морган» — послышалось позади нее: голос Киллиана. «Могу я тебя подбросить? Я еду к твоей маме прямо сейчас».
Должно быть, он шутит. Как будто она не знала достаточно страшных историй о незнакомцах в целом и о МакЭванах в особенности. Отец этого парня участвовал в использовании той самой темной волны, которая убила сотни и сотни невинных ведьм и простых людей.
«Нет», она сказала твердо, оглядываясь. «Я сама могу вернуться домой, спасибо.»
8. Морган
Морган отреагировала на еле слышный стук в дверь. Дождь и ветер ворвались в дом вместе с ее свекровью.
«Привет», — сказала Морган. «Откуда взялась эта гроза? Она застала Мойру в Кобе».
«Это не естественный шторм,» ответила Катрина, напряженно усевшись в кресле за столом. «Ведь ты не причастна к этому, не так ли?»
«Я?» Морган с удивлением посмотрела на нее, когда она поставила чайник на плиту. «Нет, конечно же нет. Почему?»
Катрина пожала плечами: «Кто-то причастен. Я понятия не имею, кто именно. Но это магия».
Нервничая, Морган залила заварной чайник и принесла две кружки. Она так сильно погрузилась в свои собственные проблемы, что даже не уловила магию, вызвавшую грозу. Только что кто-то использовал погодную магию. Неужели Ильтвинн? Неужели они все-таки стоят за всем, что в последнее время случилось? «Я не почувствовала ее», — пробормотала она.
«Почувствовала бы, выйдя на улицу хотя бы на минуту», — заявила Катрина.
Что-то в голосе пожилой женщины заставило Морган посмотреть вверх. «Что это такое, Катрина»? Она скользнула в кресло и начала наливать чай.
«Морган, ты работаешь с магией, о которой я не знаю?» Катрина чувствовала себя неудобно, но с заботой. «Я не имею в виду заклинания с травами и практику обрядов. Я имею в виду большую магию, опасную магию, о которой никто из нас не знает. "
«Богиня, нет, Катрина! Как ты можешь спрашивать это?»
Голубые глаза Катрины встретились с Морган над столом. Она колебалась, кружила своей рукой против часовой стрелки над своей чашкой, чтобы охладить чай. «Я не знаю», наконец сказала она. «Я просто чувствую… Я чувствую будто что-то где-то не так. Вне баланса. А потом этот черный дым. "
Кивнув, Морган сказала: «Мы с Кэди Дав пытаемся найти его источник. Однако, нам нужно больше людей. Возможно, завтра ты, Криста и Уилл сможете помочь нам.
«Да, конечно,» ответила Катрина. «Это хорошая идея.» Она засуетилась в своем кресле, глядя вокруг. «Я просто чувствую себя вне баланса.» Она, казалось, разочаровалась из-за того, что не имела возможности объяснить это лучше.
«Это точно не вызвано моими действиями», — сказала Морган. «Однако здесь замешано что-то неестественное — это факт».
Она рассказала Катрине о лице в окне, огромном куске морганита и даже о своем сне. «Кроме того, этот ведьминский мешок и тот черный дым… А теперь гроза». Она прислушалась и осознала, что гроза уже прошла.
«Странно, странно». Катрина покачала головой. «Давай погадаем прямо сейчас. Возможно, если мы объединим наши силы, мы сможем начать выяснять, что происходит. Не похоже, что мы можем позволить себе ждать до завтра.» Морган взглянула на часы. Было около шести вечера, но, когда Мойра была с Йеном, время, казалось, не имеет никакого значения. Она кивнула.
Морган вообще близка с огнем, который говорит правду и может быть очень мощным, но часто показывает только то, что он хотел, чтобы вы видели. Калэм редко колдовал с огнем — у него это не очень получалось. Некоторые люди использовали воду или камень. Хантер использовал камень. Это было трудно, но тому что он сказал можно верить.
Морган принесла короткую свечу из своей мастерской. Она была глубокого кремового цвета, и Морган вырезала руны на ней и наложила на неё заклинания, чтобы помочь разгадать свое видение.
Морган установила свечу в центр стола, приглушила освещение в комнате и села напротив Картины. Они сплели свои руки на столе.
«Богиня, мы обращаемся к тебе с просьбой помочь нам увидеть то, что мы должны знать,» сказала Морган. «Мы открываем нас для знания вселенной. Пожалуйста, помоги нам получить твоё сообщение. Кто-то работает против нас, пожалуйста, покажи нам его лицо и мысли.»
«Мы просим об этом во имя добра " прошептала Катрина.
Морган всмотрелась в черный вьющийся фитилек. «Огонь», — подумала она про себя и представила, как вспыхивает первая искра. С еле слышным треском фитиль зажегся, скручиваясь в плотное кольцо огненного жара. Тонкая спираль радости уверенно разрасталась в груди Морган: магия. Ее жизненная сила.
Вдох, выдох. Расслабить каждый мускул. Расслабить веки, руки, ноги, спину. Расслабить всё. Избавиться от напряжения, избавиться от любых эмоций. Ослабить цепкую хватку за этот мир, это время, чтобы освободиться и открыться информации всех миров, всех времен. Гадание — это всепоглощающее путешествие. Огонь звал ее, призывал. От свечи исходил легкий и в то же время явный аромат воска и пламени. «Покажи мне», — тихо шептала Морган, — «Покажи мне».
Перед ней в свете свечи формировалось темное пятно. Морган сосредоточилась на нем, оно то расширялось, то сужалось. Похоже на… пляж. Изображение чуть отклонилось назад, и Морган смогла разглядеть тонкий ободок сине-зеленой воды, тучи и ледяной барабанящий дождь, с грохотом рушащийся на узкую полоску песка, постепенно превращаясь в стену перед ее глазами. Берег был окаймлен серо-голубыми скалами, галькой, валунами, огромными, острыми обломками сланца, возвышающимися по всему пляжу, словно вытолкнутые древним землетрясением, а теперь карабкающиеся к небу, цепляясь неуклюжими каменными пальцами.
Пляж. Пляж с холодной серой водой и камнями. Где он? Невозможно понять. Однако нет ни южных солнечных лучей, ни чистого белого песка, ни прозрачной воды, обнажающей отблески и кораллы. Это был северный пляж, возможно, на севере Ирландии или на побережье Шотландии?
Тусклая, хрупкая фигура двигалась по направлению к воде. Морган знала, что лучше не смотреть на нее в упор: как и большинство видений, если пристально в него всмотреться, то оно, скорее всего, исчезнет. Она сдерживала свой взгляд на центре общей картины, ощущая легкое тепло свечи на своем лице. Фигура становилась яснее. Она тоже была цвета песка, загорело-кремового оттенка с темно-красными пятнами на груди и макушке головы. Высокая, худая и шаткая. Человек.
Вдох, выдох. «Не жду ничего: принимаю всё. Покажи мне».
Человек дошел до воды, затем рухнул на четвереньки, низко опустив голову. Кто это? Морган не произнесла этот вопрос вслух, а просто позволила словам мягко выскользнуть из глубин своего подсознания. Мгновенно фигура стала больше и ближе. Морган старалась не смотреть напрямую, старалась распознать ее не глядя в упор.
Человек поднял голову, взглянул прямо ей в глаза, и ее сердце, сделав последний леденящий удар, замерло.
Хантер.
Намного старше, измученный, Хантер. Волосы длинные, истончившиеся, и, кроме того, темная борода. Глаза черные, хищные, как у животного, полные боли. Коричневая, цвета пляжа, превратившаяся в лохмотья рубашка с ржавыми пятнами крови на груди. На его голове тоже была кровь, запекшаяся от старой раны, и в эту секунду Морган увидела в своем сознании картину, как зазубренный кусок сланца резко вонзился ему в голову, оставляя эту кровь и эту рану. Запахи стремительно наполнили ее: горькие соленые волны, холод ветра, металлический привкус крови, жар кожи Хантера. Водоросли, мокрый булыжник. Болезнь.
«Я не могу дышать», — думала Морган, шокированная настолько, что вот-вот потеряет сознание. Пока она, сжав челюсти, внимательно наблюдала, образ Хантер стал медленно таять. Она судорожно сглотнула, пытаясь набрать в легкие воздуха. Это всё, что она могла, чтобы не закричать «Верни его!». Однако возник другой образ: женщины. Темная фигура, из-за которой виднелся свет, и, хотя Морган отчаянно всматривалась, она не могла уловить черты. Женщина, стоящая перед огромным огненным пламенем, которое шипело и дымило в воздух. Эта женщина подняла руку, а в руке ее был атаме. В другой руке она держала корчившуюся черную змею, треугольная голова которой билась то взад, то вперед, пытаясь укусить ее. Морган моргнула, когда женщина объединила вместе атаме и змею, а затем швырнула разъяренную змею в огонь. Огромное зловонное облако поднялось вверх, разрастаясь и наполняя пещеру. Пещеру? Ядовитый дым взвился и смазал женский образ. Морган отскочила.
Внезапно входная дверь резко отворилась и в нее влетела Мойра. «Мам!» — кричала она. «Мам!»
Потрясенная, Морган выдернула руки из рук Катрины и отодвинулась. Порыв холодного влажного воздуха ворвался в комнату и затушил гадальную свечу. Морган моргнула, пытаясь вернуть ощущение реальности. Она только что видела Хантера. Катрина видела его тоже?
Здесь была Мойра, а за ней Иэн Дилэни, а за ним… Киллиан?
«Мам!» — снова закричала Мойра.
Мозг Морган отказывался функционировать, как полагается. Катрина тоже моргала, очевидно шокированная тем, что они только что увидели. Морган чувствовала, как ее сердце начинает медленно биться.
«Милая, что случилось?» справилась она с собой, хотя ее голос звучал как карканье.
Мойра указала через плечо на Киллиана. «Мама, кто был твой отец? Твой настоящий отец. Не Ангус?»
О, нет. Только не это, не сейчас! Морган знала, что это произойдет… ведь Мойра читала ее Книги Теней. И, возможно, это должно было произойти уже давно. Но прямо сейчас, в добавок ко всему, это казалось просто слишком. Плечи Морган напряглись, когда она взглянула на Киллиана. Он снова пожал плечами с не раскаивающимся выражением лица. «Раз уж ты не можешь рассказать своей собственной дочери правду…» — казалось, говорил он.
«Это — …, это сложно,» сказала неубедительно Морган.
Глаза Мойры расширились, и она показала на Kиллиана. «Так ты знаешь его?» Очевидно, она надеялась, что Морган будет отрицать, но было слишком поздно для этого.
«Да», сказала Морган, желая, чтобы с ней это не происходило- что Мойра так всё это узнала. «Он — мой сводный брат. Входи Kиллиан.»
Киллиан выбирал момент, оглядываясь между Морган и Мойра. «Милый коттедж у вас тут,» наконец произнес он, неловко, а потом подошел и сел за стол. «Разве это чай?»
«Да,» ответила Морган. «Мойра, почему бы тебе тоже не присесть.» Она посмотрела в сторону двери, где стоял Йен. «Йен, «Я извиняюсь, это наши семейные дела.»
«Я понимаю», — ответил он, что на ступень повысило мнение Морган о нем. Он казался хорошим парнем. К несчастью, как и Кэл. Иэн сжал руку Мойры, и она проводила его до входной двери. Как только он ушел, Морган выдвинула для дочери стул, и Мойра неохотно села.
«Мне жаль, Мойра,» сказала Морган.
Мойра переводила взгляд с Киллиана на свою маму, ее лицо побледнело. «Я встретила его в деревне,» сказала она. «Он сказал, что он твой сводный брат. Он сказал что Кьяран МакЭван был твоим отцом. Твоим отцом! Что он имел в виду?»
Морган сделала глубокий вдох. Калэм, будь со мной, подумала она.
«Ты знаешь, что мне было 16, когда я впервые узнала, что меня удочерили,» начала она. «Я говорила тебе о том, как шокирующее это было, как это фатально изменило привычные вещи в моей семье. И спустя ближайшие несколько месяцев, я узнала больше о моей родной матери, Мейв Риордан, и Ангусе Брамсоне.
«Ты рассказывала мне это,» сказала Мойра, подняла салфетку и начала крутить ее в руках.
Позднее той же осенью я обнаружила, что Ангус был на самом деле не мой настоящий отец, «продолжила Морган. Она посмотрела на Катрину, которая печально покачала головой.» Я узнала, что на самом деле другая ведьма, Кьяран Макэван, имел роман с Мэйв, и тогда она забеременела мной. Они были муирн беата дан, но Кьяран был уже женат, они не могли быть вместе. Я знаю, Мэйв его очень любила. «Морган не смотрела на Киллиана, который сидел тихо.
«И я думаю, что, по-своему, он любил Мэйв», — продолжала Морган. " Но, как я уже сказала, он был женат, и у него уже было трое детей. Киллиан был самым младшим. Я встретила Киллиана много лет назад в Нью-Йорке, где мы и узнали, что являемся сводными братом и сестрой. С тех пор мы с ним поддерживаем связь».
Мойра выглядела ошеломленной и сердитой. «Кьяран МакЭван! Один из самых злых ведьм был твоим отцом!» Она взглянула на Киллиана. «Тебя это совсем не волнует?»
Киллиан медленно покачал головой. «Я бы очень хотел, чтобы многое было по-другому, девушка,» — сказал он серьезно. «Я бы хотел, чтобы Кьяран не был злым, я бы хотел, чтобы мои родители любили друг друга. Но Морган не виновата, что родилась и не мне кого-либо судить. Все мы не без греха. Я рад, что Морган моя сестра и не имеет значения, как это произошло.»
Такие моменты, как этот, перекрывали все остальные времена, когда Киллиан сводил Морган с ума. Так же близко, как она всегда была со своей сестрой Мэри Кей, настолько же она была рада иметь родных, с которыми делила кровную связь. Она печально улыбнулась Киллиану — своему сводному брату.
«Но Карьян МакЭван». Ужас в голосе Мойры был жутким эхом реакции Морган, случившейся так много лет назад, во время открытия ее родства с Карьяном. Салфетка превратилась в клочки, и Мойра начала нервно постукивать пальцами по своей вилке. «Ты встречалась с ним?»
«Да, — ответила Морган, — встречалась. Он к тому времени уже был на темной стороне. Он знал, что я его дочь и хотел, чтобы я присоединилась к нему. Но я отказалась. Тогда он попытался убить меня и забрать мою силу. И все таки я знаю, что он, по-своему любил меня, гордился мной. Он видел во мне частичку себя».
«Богиня, я надеюсь что нет!» сказала Мойра.
«Это правда, — сказал Киллиан. " это не значит, что твоя мама — зло, ничего подобного, но из всех его детей, Морган унаследовала силу отца, его величие и его жесткость. О, да, твоя мама может быть очень безжалостной, — он улыбнулся своим словам и Морган знала, что он не пытался ее оскорбить.
«Кьяран знал о тебе до того как Mэйв умерла?» спросила Мойра.
Морган покачала головой «Нет. Она взяла меня и отдала на удочерение, потому что не хотела, чтобы Карьян узнал. Но он всё равно пришел за ней, и когда она отказалась быть с ним из-за того, что он женат, и осталась с Ангусом, он запер их в сарае и поджег». Как странно излагать эти факты так спокойно — думала про себя Морган.
Глаза Мойры были большими и круглыми. «Богиня», прошептала она. «Он убил их?»
«Да», — Морган чувствовала привычную тоску. «Он любил ее так сильно, и он же ее убил. И он любил меня и пытался убить меня. И я любила его, и в конце концов я поймала и связала его так, чтобы его могли лишить магических сил. И он умер из-за этого».
«Ты поймала его и связала его силы?» — прошептала Мойра. «Ты наложила связующее заклинание на Карьяна МакЭвана?»
Морган кивнула, глядя на стол. «И его лишили сил. И он так и не восстановился после этого, и он ненавидел меня за это. А потом он умер». Морган тяжело сглотнула, чувствуя, что Киллиан ощущает ту же самую боль.
«Значит, Карьян — часть тебя, а ты — часть меня», — заключила Мойра, ее глаза были полны мученья и замешательства. Морган чувствовала, что снова и снова разрывается на части, наблюдая, как ее дочь переживает тот же самый шок и предательство, что однажды пережила она. Только на этот раз было даже хуже, потому что это ведь Морган припасла эту вселенскую боль для своей дочери.
«Мне так жаль», — снова повторила Морган ломающимся голосом. «Я должна была рассказать тебе раньше. Просто… я помню, как было ужасно, когда я сама обнаружила, кем был мой отец. Я бы всё отдала за то, чтобы это не было правдой. И… за то, чтобы тебе не пришлось жить с этим знанием».
«Значит, Карьян любил твою маму, а затем убил ее, и Карьян любил тебя и пытался убить тебя, а затем ты наложила на него связующее заклинание и его лишили магических сил». Мойра покачала головой. «И это моя семья», — пробормотала она. «То, кто ты… кто я».
Морган подскочила и подошла к Мойре, твердо взяв ее за плечи и пристально заглянув в глаза. «Твоя семья — больше, чем это», — произнесла она. «Мэйв была доброй, сильной ведьмой. Она не знала, что Карьян женат, когда связалась с ним. Она любила меня так сильно и отдала так далеко, чтобы даже не иметь возможности навещать. У тебя есть твои предки, дедушка и бабушка. У тебя был твой отец. Я любила твоего отца, и он любил меня, и это было прекрасно. Прекрасно, безопасно и по-настоящему».
«Бабушка… а ты знала всё это, всё о мамином прошлом?» — голос Мойры дрожал.
Катрина спокойно кивнула. «Как сказал Киллиан, Морган не виновата в том, кем были ее родители и что они совершили. Морган добрая ведьма и добрый человек. Лучшая невестка, о которой можно мечтать. Наследие, конечно, важно, но личный выбор каждого гораздо важнее. Морган нечего стыдиться так же, как и тебе».
Мойра просто сидела и изумленно смотрела на Морган. «Если тебе нечего стыдиться», — сказала она, «почему ты не рассказала мне об этом? Почему я выясняю это от незнакомцев в чайных магазинах? Как ты могла врать мне всё это время? Что дальше?» Мойра отвела взгляд. — «Я больше не знаю, кто ты», — заявила она Морган, и Морган почувствовала, как слезы подступают к глазам. «Мне… мне нужен воздух», — одним шагом Мойра оказалась у входной двери и, оставив ее открытой, протиснулась в ночь на улицу.
«Мойра, подожди!» — закричала Морган, мгновенно направляясь за дочерью.
Катрина остановила ее, держа за плечи, как только что Морган держала за плечи Мойру. Морган начала плакать, опустив голову. «Я схожу за ней», — заверила ее Катрина. «Вы обе слишком расстроены. Ты остаешься здесь. Мы скоро вернемся». Она двинулась к двери, чуть прихрамывая из-за артрита.
«Нет, она моя дочь. Я должна пойти,» настаивала Морган.
Катрина твердо взглянула на Морган спокойным, уверенным взглядом. «Если ты хочешь как лучше для нее, то позволь пойти мне», — сказала она. «Сейчас Мойре необходимо дать немного пространства, чтобы она сама вернулась к тебе. Понимаешь?»
Каждый инстинкт Морган сопротивлялся тому, чтобы не пойти за Мойрой, но Катрина была права: Мойра не хотела видеть Морган прямо сейчас, и если Морган станет преследовать ее, то Мойра убежит. Слишком опасно сейчас Мойре находиться на улице, настолько опасно, что Морган даже не в состоянии представить. Мойра доверяла своей бабушке, и Морган должна сделать то же самое. «Только… проследи за ее безопасностью», — сказала Морган Катрине.
Катрина кивнула и вышла.
Когда дверь за ней закрылась, Морган присела, ослабев. Она промокнула салфеткой глаза, затем опустила голову на руки. «Сколько же глупых ошибок я способна совершить по отношению к своей дочери?»
«Совсем немного, как мне кажется», — без злобы ответил Киллиан. «Вот увидишь… в конце концов, всё будет хорошо».
Если бы всё было так легко, тупо думала Морган.
9. Мойра
Оказавшись на улице, Мойра тупо смотрела вокруг, понимая, что на самом деле ей некуда было идти. У нее не было машины, а Вита и Тесс жили довольно далеко.
Парадная дверь открылась, и вышла бабушка. Она шла к Мойре, немного прихрамывая, и Мойра поняла, что бабушка становится старше. Она стала выглядеть старше, после того так как папа умер.
«Сядь со мной,» сказала Катрина, похлопывая по маленькой железной скамье, которая стояла рядом с воротами. Мойра помолчала, потом села. Все было мокрым от дождя, но никто из них ничего не говорил о своих промокших штанах.(что то типа того)
«Папа знал?» спросила Мойра. «О … о семье мамы?»
Бабушка добродушно ей улыбнулась. «Да, твой папа знал», — ответила она. «Он любил Морган за то, кем она была, а не за то, кем были ее родные. Скажи… чтобы бы ты подумала о той, кто вышла бы замуж за мужчину просто потому, что у него богатая и могущественная семья, а сама она малоимущая? Она бы не любила его, она лишь любила бы положение его родных в обществе».
«Я бы решила, что эта девушка ужасна», — нахмурившись, призналась Мойра.
«Что если наоборот, не выйти замуж за человека только потому, что его родные не являются теми, кем бы ты хотела? Решив, что его семья ниже тебя, недостаточно хороша?»
Мойра вздохнула. «Это тоже не хорошо, я полагаю.»
«Морган — это Морган», — сказала бабушка. «Мы разыскивали ее годами, потому что она дочь Мэйв, она — Риорданн и мы надеялись, что она унаследовала силу Риорданн. Но если бы она не была хорошим человеком, мы бы никогда не пригласили ее помочь нам восстановить Белвикетт, неважно, насколько могущественной она бы была.»
«Но она обманывала меня все эти годы», — воскликнула Мойра, ее чувства всё еще были оголены и ранены. «Или, по крайней мере, не беспокоилась о том, чтобы рассказать мне правду».
«Ты не знаешь всего из прошлого твоей мамы», — убедительно возразила Бабушка. «Ни один ребенок не знает. Задача твоей матери — любить тебя и сделать всё возможное, чтобы воспитать тебя хорошо. Она не обязана посвящать тебя в каждую тайну и одновременно заботиться, чтобы с тобой было всё в порядке. Всё что она может сделать — это только самое лучшее. Если же она совершает ошибки… что ж, все их совершают».
«Но не у всех есть отец Карьян МакЭван!», — заявила Мойра. «Он мой дедушка! Как я должна жить с этим? Что будут думать обо мне люди, когда узнают?» Ужасная мысль пришла ей на ум. «О, Богиня… Скажи мне, что никто больше не знает. Неужели кому-нибудь в городе известно об этом?»
«Некоторым членам нашего ковена. Думаю, другие тоже знают» — мягко ответила Катрина.
Мойра застонала и закрыла лицо руками. «Я внучка Карьяна. Во мне течет его кровь. Что это значит?»
«Это значит, что ты стоишь перед выбором каждый день, как и все остальные», — сказала Катрина. — «Ты будешь вынуждена выбирать добро снова и снова всю свою жизнь. И тебе пришлось бы это делать, даже если бы твои родные были святыми, прожившими безукоризненную жизнь».
«Когда ты встретилась в первый раз с мамой, ты знала, кем она была?»
«Да, конечно. Я разыскивала ее, помнишь? Когда я выяснила, что ребенок Мэйв существует, то узнала о нем всё, что могла. Я узнала о Карьяне и обо всем остальном. Когда я встретилась с Морган, то поняла, что она предназначена для Белвикета».
«Ты не была против ее брака с папой? "
«Что ты, нет» — Катрина помолчала секунду, размышляя. «Я была благодарна, когда она согласилась выйти замуж за Калэма, благодарна за то, что она осталась с нами и помогла снова воссоединить Белвикет так скоро. Я счастлива, что смогла помочь ей».
«Помочь ей?» Мойра посмотрела на бабушку. «Ты помогала ей?»
«Твоя мама прошла через трудные времена», — сказала бабушка, осторожно взвешивая каждое слово. «Ее друг погиб во время катастрофы, и она была очень, очень расстроена. А на тот момент она уже столько сделала для восстановления Белвикета. Я знала, что только благодаря ее силе и положительной энергии наш ковен снова смог окрепнуть. Мы смогли одержать победу над теми, кто пытался уничтожить нас. Мы нуждались в Морган, и она помогла нам», — опустив глаза, бабушка замолчала. «Поэтому, когда настал мой черед помочь ей, я была счастлива сгладить ее проблемы», — мягко продолжила она. «Помочь ей настроиться на новую жизнь».
Что-то казалось недосказанным. Чувствовалась бабушкина неловкость. Мойра понятия не имела, что ее мама когда-то проходила через «трудные времена» и что у нее были проблемы. «Какие проблемы?» — спросила Мойра, заинтригованная. «И как ты смогла их сгладить?»
Катрина нахмурилась, словно жалея о сказанном. «Депрессия. Проблемы, связанные с ее прежней жизнью. Мы все так сильно любили ее и хотели, чтобы она исцелилась. Наша любовь действительно сыграла огромную роль в том, что сейчас она здесь». Она встала, медленно распрямляясь. «Самое главное — не суди свою маму, милая. Попытайся не судить никого. Нельзя знать наверняка, что является причиной человеческих поступков, нельзя сказать точно, насколько искренни их мотивы. А теперь, я иду помогать твоей маме готовить ужин. Похоже, Киллиан собирается остаться на него. Ты приходи, когда будешь готова, но не задерживайся на улице слишком долго — твоя мама ужасно беспокоится о тебе. Договорились?»
«Договорились». Еще минуту после того, как ее бабушка зашла в дом, Мойра посидела на мокрой скамейке. Она не могла избавиться от ощущения, что ее бабушка что-то утаила, что-то важное. Неужели у мамы был нервный срыв? Были ли у нее проблемы с полицией? Мойра не могла в это поверить. Связано ли это с Карьяном? И кто этот друг, который погиб? У нее было так много вопросов и ни одного ответа.
Мойра вздохнула, чувствуя запах влаги после вызванной ею грозы на траве, маминых растениях, камнях. Она была так счастлива с Иэном сегодня. Он внушил ей уверенность, будто она может всё, что захочет. Он думал, что она изумительная. Если бы только она могла увидеться с ним сейчас… почувствовать его руки, обнимающие ее, услышать его успокаивающий голос. Это было бы так утешительно, так замечательно. Это помогло бы ей заглушить ужасную боль внутри себя.
Она знала, что он живет на другой стороне мыса, вблизи линии побережья, примерно в трех милях отсюда. Мойра мельком заглянула в окно гостиной. Киллиан сидел за столом. Мама расставляла тарелки. Бабушка нарезала хлеб. Когда они поймут, что Мойры нет, скорее всего, мама погадает на нее. Но все-таки у Мойры хватит времени увидеться с Иэном. Просто на пару минут. Две минуты с ним покажутся такими прекрасными. Еще раз бросив взгляд в окно, Мойра взяла свой велосипед и тихонько вывезла его через садовую калитку.
Мойра никогда раньше не была у Иэна дома, но она знала, как он выглядит. Иэн проживал в соседнем городке Хэвике, и однажды мама заезжала за кое-какими травами к другу, который жил неподалеку. Мойра тогда обратила внимание на коттедж Лилит Дилэни.
Путь через мыс лежал в полной темноте. Автомобильной дороги там не проходило — только грубая, ухабистая тропинка, которую фермеры обычно использовали, чтобы перегонять овец. От фары на велосипеде отражался бледный луч, мелькающий каждый раз, когда Мойра налетала на какой-нибудь булыжник. Конечно, у нее было магическое зрение. Не в такой степени, которое появится после инициации, однако достаточное, чтобы она могла изловчиться и не убить себя, врезавшись в огромные скалы или съехав в канаву.
Хотя дом Иэна был недалеко, дорога заняла больше времени, чем Мойра ожидала. Когда она добралась до изгороди, то какое-то время колебалась, собираясь с мыслями. Глупо заявляться без приглашения. Мама не выносит Лилит Дилэни — а Лилит не выносит маму. Кроме того, всё еще оставался неразгаданным вопрос с черным дымом в субботу вечером. Что если ее мама права насчет того, что за всем этим стоит Лилит? Даже если Мойра не ошибалась в Иэне, это не означало, что его мать тоже была хорошей. Плюс никто не знает, что Мойра здесь. На секунду она задумалась, не послать ли маме ведьминское сообщение, но затем передумала. Она просто сейчас же поедет обратно домой.
Моментально Мойра перебросила ногу через заднее сиденье своего велосипеда и уже почти села, когда дверь в дом открылась. Прямоугольник высветился на газоне, а потом послышался голос Иэна: «Мойра?»
Мойра вздрогнула. Первым, что ей надо будет сделать после инициации, так это выучить заклинание абсолютного исчезновения. В чем смысл быть ведьмой, если не можешь спрятаться в глупых, а возможно даже в страшных, ситуациях типа этой?
«Привет», — сбивчиво сказала она, слезая с велосипеда. «Я просто была на улице, и…»
«Ты расстроена,» сказал Иэн. «Что произошло после того, как я уехал? Ты можешь зайти и рассказать мне?»
Мойра помолчала, терзаясь сомненьями. Что-то тянуло ее к Иэну — она приехала сюда, хотя определенно знала, что это опасно. Ведьмы должны доверять инстинктам, так? Как бы то ни было, если Иэн или его мама собирались причинить ей вред, то они могут сделать это сейчас независимо от того, поедет ли она домой или останется. Со вздохом Мойра открыла садовую калитку и встретила Иэна на дорожке. «Полный кошмар», — призналась она. «Мне нужно было выбраться оттуда на время».
Иэн улыбнулся ей. «Я рад, что ты здесь. Я так рад, что ты подумала, что я могу помочь.» Он положил руки ей на плечи и крепко обнял, поглаживая ей волосы и прижав свою голову к ее.
Сердце Мойры растаяло. Ее волосы и куртка застыли от тумана, однако сейчас, когда он обнимал ее, согревал ее, дарил ей поддержку и утешение, в которых она отчаянно нуждалась, она почти не замечала холода. Было так правильно прийти сюда.
Он ослабил объятие и заглянул ей в глаза, чтобы убедиться, всё ли с ней нормально. Она ухитрилась выдавить из себя дрожащую улыбку, после чего они направились к дому. Как только Мойра переступила порог, она почувствовала легкий аромат жженых трав. Одновременно несколько фрагментов поймали ее взгляд: открытые стеклянные дверцы книжного шкафа, наполненного древними в кожаном переплете книгами, использованные свечи, скомканные шелковые платки и чаши с искуренными ладанами; диван, обшитый красным бархатом, был пододвинут к стене под окнами, которые были заляпаны и нуждались в чистке; а затем, краем глаза, она заметила сводчатый проход, ведущий в комнату, когда-то служившую столовой.
Большинство ведьм, которых Мойра знала, содержали свои дома в чистоте и уюте, где всё расставлено по своим местам. Этот страшный беспорядок был неестественен, и Мойра ощутила покалывание на задней части шеи. Через входную арку она, наконец, заметила Лилит, работающую за столом, всматривающуюся в огромный кусок кристалла, закрепленный над старой книгой. Она гадала. Автоматически Мойра заглянула в кристалл. Внутри него, мутного от повреждений, виднелся образ мужчины. Было отчетливо ясно: мужчина средних лет, с длинными, светлыми волосами и всклокоченной бородой. Одетый в лохмотья, словно бездомный, с загорелой кожей, испещренной глубокими царапинками.
В следующее мгновение Лилит подняла глаза, увидела Мойру и накрыла рукой кристалл. Образ исчез, а Мойра вспомнила слова совей мамы об использовании Лилит темной магии и задумалась, чем именно она только что занималась. Казалось, обычным гаданием, однако Мойра не могла быть точно уверена.
Зная, что впервые встречается с матерью Иэна, Мойра застенчиво улыбнулась. «Я сожалею,» сказала она. «Я не хотела мешать Вам.»
Мать Иэна подошла, вытирая руки о старый потертый домашний фартук.
«Мам, это Мойра», — сказал Иэн, вставая рядом с ней. «Я рассказывал тебе о ней. Из школы».
«О, да,» сказал его мать. «Это — Мойра Бирн, не так ли?»
«Да», — сказала Мойра. Значит, Иэн рассказывал своей маме о ней. Это был одновременно и по-настоящему хороший знак — означающий, что она ему нравилась, и плохой знак — если ее мама права в том, что всё это часть какого-то плана.
«Добро пожаловать», — сказала Лилит. «Я так рада познакомиться с тобой. Иэн упоминал о тебе, и поэтому ты, должно быть, особенная». Лилит улыбнулась, и Мойра улыбнулась в ответ, испытывая какое-то странное чувство, но не понимая, чем оно вызвано. Было ощущение, что она оказалась в лесу, где внезапно перед ней возникло животное или насекомое, которых она не знала: легкий страх, но также любопытство.
«Что заставило тебя выбраться из дома в такую ночь?» — спросила Лилит. Она прошла из гостиной в кухню через противоположную дверь. Их дом был существенно больше, чем дом Мойры, но не такой опрятный и уютный. Просто большой, захламленный и загроможденный. Мойре стало интересно, как относится к этому Иэн.
«Да просто захотелось свежего воздуха», — ответила Мойра, когда Лилит поставила чайник на плиту. Мойру удивило, насколько дискомфортно здесь было. Кухня словно после стихийного бедствия! Мойра моргнула, осознавая очевидное презрение Лилит к ведьминским обычаям. Кухня ее мамы была крошечной, но обычно идеально чистой, с убранной посудой и свежими фруктами и овощами в блюдах. Эта кухня — полная противоположность. А ведь здесь могла быть такая замечательная комната, большая, с огромными окнами. Вместо этого, повсюду стопки немытых тарелок, горшочки с остатками мяса, простоявшие кто знает как долго, пучки увядших трав и овощи. Мойра почти ожидала увидеть мышь, смело сидящую в каком-нибудь углу, поедающую кусок иссохшего сыра.
Казалось, Иэну тоже стало немного неловко. «Мам, я сам», — сказал он, доставая чайные кружки из шкафа для посуды. «Мы не хотели мешать тебе».
Лилит замерла и взглянула на сына оценивающим взглядом. Мойра не могла понять, рассержена ли Лилит или расстроена, однако ей снова захотелось не быть здесь без приглашения. Иэн твердо взглянул в ответ на свою маму, и, в конце концов, выдавив что-то типа улыбки, Лилит кивнула в знак прощания Мойре и вышла из кухни. Какое-то мгновение Иэн постоял неподвижно; затем закипел чайник, и он выключил газ.
«Мне жаль, Иэн», — шепнула Мойра очень тихо. «Я не хотела так бесцеремонно врываться к вам. Я была так расстроена и просто захотела увидеть тебя. Я не хотела вызывать какие-нибудь проблемы». В этот момент у Мойры появилось внезапное, странное чувство, будто кто-то ее только что сфотографировал. Она осмотрелась вокруг, но они с Иэном находились одни. После она поняла, что это ее мама гадала на нее и теперь знает, что она у Иэна дома. Неприятностям нет предела. Что ж, раз уж ее поймали, необходимость торопиться домой отпала.
Иэн достал пару чайных пакетиков и опустил по одному в каждую кружку. «Я рад, что ты приехала увидеться со мной. И ты не вызвала никаких проблем», — заявил он как ни в чем не бывало. «Просто дело в моей маме. Только в нас двоих, ведь наши с ней взгляды не сходятся в большинстве вопросов».
Он наполнил кружки кипятком и протянул одну Мойре. «Например, по поводу этой кухни. Всё, чего я хочу, это чтобы мне поскорей исполнилось семнадцать, после чего я смогу жить в своей собственной квартире, иметь уютный дом. Весь этот беспорядок сводит меня с ума. Каждый раз, как только я избавляюсь от него и раскладываю всё по своим местам, у нас с мамой начинаются огромные скандалы. Мама не понимает, в чем проблема. Мне не важно, кто из нас будет убираться, главное, чтобы это делалось. Но мама не убирается сама и ненавидит, когда убираюсь я, поэтому я в тупике».
«А что насчет твоего папы?»
Его лицо потемнело: «Они с мамой развелись давным-давно».
«Ты когда-нибудь видишься с ним?»
Иэн медленно покачал головой: «Нет. За последние пару лет ни разу. Мы переехали сюда, и, похоже, он не нуждается в поддержке связи с нами. Думаю, сейчас у него новая семья».
Мойра моргнула. Странно… так сильно похоже на то, что она читала о Кэле в маминой Книге Теней. Но все-таки, родители разводятся у множества детей и, в большинстве случаев, дети не видятся со своими отцами. Так что это ничего не значит.
«Мне жаль», — сказала Мойра. «Конечно, моя жизнь другая, но я действительно знаю, каково это потерять своего папу». Она глотнула чай, раздумывая, рассказать ли ей о том, что привело ее сюда с самого начала. Кроме того, если верить Катрине, люди в любом случае знали всю правду, поэтому было не похоже, что она собиралась раскрыть какой-то большой секрет. Нет, единственный человек, для которого это хранилось в секрете — это она, тот самый человек, который, наоборот, заслуживал знать правду. Она подняла глаза и встретила обеспокоенный взгляд Иэна.
«Ты в порядке?» спросил он.
«Карьян МакЭван — действительно мой дед», — выпалила она. «Мама рассказала мне всё после того, как ты ушел. Это всё правда! У меня такое чувство, что мне, ну, предназначено быть злой».
Сочувствие отразилось на лице Иэна. «Даже если Карьян МакЭван — твой дед», — сказал он, «это не меняет ничего в тебе — ты никогда даже не знала его, и сейчас его нет в живых».
«Но моя мама позволила мне верить, будто кто-то другой был моим дедушкой, всю мою жизнь», — продолжала Мойра. «Я чувствую, словно больше не знаю ее. Словно я даже себя еле знаю. Вчера я была Мойрой Бёрн. Сегодня я Мойра Бёрн — внучка Карьяна МакЭвана. Как я могу смотреть кому-то в лицо после этого?»
«Слушай… я знаю, и мне всё равно», — сказал серьезно Иэн, взяв ее за руку. Мойра ощутила, как ускорилось дыхание и мурашки побежали по спине. «Любого, кто придает этому большое значение, просто игнорируй. И не важно, считает ли он, что это хорошо или что это плохо».
«Что ты имеешь в виду, хорошо? Как кто-либо может думать, что это хорошо?»
Иэн посмотрел на нее. «О».
Темные ведьмы. Они будут счастливы найти внучку Карьяна МакЭвана. Неосознанно Мойра взглянула в дверной проход, размышляя, входит ли в их круг Лилит. Может, Иэн всё это время знал про Карьяна? Что если знала Лилит?
Мойра вздохнула и потерла лоб. «Мне пора. Мои начинали ужинать, когда я уходила». И мама, наверное, уже на всех парах несется по шоссе на своем старом ржавом драндулете.
Она поставила свою кружку и вышла из кухни. Проходя в гостиной, она бросила взгляд туда, где всё еще работала Лилит в маленьких половинчатых очках на носу.
«Спокойной ночи, Мойра,"спокойно сказала Лилит.
Слышала ли она о том, что Мойра рассказала Иэну? Было невозможно узнать. «Спокойной ночи, мисс Дилэни», — ответила Мойра, пытаясь нормально улыбнуться.
Иэн провел ее на улицу. Туман рассеялся; некоторые облака разошлись, и звезды снова уверенно показались на небе. Большая часть луны была видна кремового цвета, выделявшаяся на фоне остального пейзажа. Обратный путь домой будет намного легче, чем приезд сюда.
«Спасибо, Иэн», — сказала Мойра. «Прости еще раз, что помешала».
«Пожалуйста, прекрати извиняться,» сказал он. «Я хочу, чтобы ты всегда приезжала ко мне, если нуждаешься в помощи. В любой.» Он выглядел неловко на мгновение, а потом сказал, «Мне жаль, что у меня не было лучшего места для тебя, когда ты пришла.»
Ее сердце растаяло. «Никто не идеален», — сказала она, беря его за руку. «Всегда найдется какой-нибудь изъян в любых родителях, домах, в чем угодно».
«Ага. Просто я не могу дождаться, чтобы стать самостоятельным».
Мойра смотрела в его синие, светлее ночного неба, глаза, и видела его нетерпение. Он был не такой, как Кэл. Это абсолютно ясно. — Я хочу, чтобы он поцеловал меня… И вдруг внезапно он поцеловал, наклонившись и загородив луну. Его губы на ее губах были нежными, но исследующими, словно он пытался запомнить каждую ее частичку. Она положила руки ему на плечи, возбуждение бурлило в ее груди, и ей нелепо хотелось, чтобы этот дурацкий велосипед не стоял между ними.
Иэн еще чуть-чуть наклонил голову и обнял ее за талию. Педаль велосипеда вдавилась ей в голень, но Мойра проигнорировала это. Может, ей прервать поцелуй, обойти велосипед и снова обнять его?
И тут он отклонился назад, его глаза блестели. «Уберем велосипед», — сказал Иэн сосредоточенно и быстро обошел его, мягко положив на грязную траву. Потом они крепко прижались друг к другу, одной рукой Иэн аккуратно взял Мойру за шею, чтобы поцеловать. Казалось, они как две идеально подходящие друг другу частички сложились в одну мозаику, соединившись губами, ртами, руками, словно стараясь слиться воедино.
Она решила, что, наверное, любит его.
10. Морган
Морган думала, что вот-вот взорвется. Сначала они с Катриной увидели Хантера во время гадания. А с того момента, как здесь Киллиан, у них не было ни одного шанса обсудить это. Потом, когда она не смогла ощутить Мойру на улице, то погадала и обнаружила свою дочь в доме Иэна Дилэни. Морган должна была найти ее, поговорить с ней, сказать, как сильно она сожалеет. Она отправила короткое ведьминское сообщение: «Мойра, пожалуйста, приезжай домой. Прошу… или я буду вынуждена приехать и забрать тебя сама».
«Я уже на пути», — послала сообщение в ответ Мойра, и Морган чуть не расплакалась от облегчения.
«Мойра возвращается», — сообщила она Киллиану и Катрине.
«О, хорошо. Она будет в порядке, ты увидишь,» сказал Киллиан. «Всё наладится.»
Морган благодарно улыбнулась своему сводному брату, который фактически вырос без отца. Теперь у Киллиана самого было трое детей. Он стал более заботливым и менее эгоистичным. Он поднялся, убрал со стола, пока Морган просто сидела со сжатым от напряжения желудком. Сразу после этого она почувствовала, что Мойра приближается к дорожке перед домом. Моментально выскочив из-за стола, она подбежала к входной двери как раз, когда Мойра подошла к ней. Как только Морган увидела свою дочь, она разразилась слезами и прижала ее к себе. «Пожалуйста, не отталкивай меня», — мысленно взмолилась Морган. В первые секунды Мойра стояла неподвижно в этой хватке, но постепенно она расслабилась и сначала одной, а затем второй рукой обняла Морган в ответ.
«Милая, я сожалею,» сказала Морган. «Я так сожалею. Я никогда не хотела причинить тебе боль.»
«Жаль… жаль, что ты просто не рассказала мне правду», — сказала Мойра.
«Я знаю. Мне тоже жаль». Морган чуть отклонилась и взглянула на Мойру, убрав мокрые волосы с ее лица. «Но ты моя семья, а я — твоя. И это всё, что имеет значение».
Сама выглядя немного заплаканной, Мойра кивнула.
Морган потянула дочь внутрь теплого и светлого дома, но Мойра остановилась, глядя на дорожку.
«Я на что-то наступила», — сказала она.
«На камень?»
«Нет», — Мойра посмотрела вниз, затем наклонилась и подняла что-то блестящее на фоне кирпичной дорожки. «Вот», — сказала она, протягивая предмет Морган. «Ты уронила его?»
Склонившись, Морган повернулась к дверному проходу, чтобы свет из дома падал на ее ладонь. Маленькое, серебряное, немного ржавое, но все еще блестящее. Она смахнула грязь, в то время как Мойра аккуратно прошла в дом.
Это было кольцо… кто уронил его? Она тщательнее смахнула грязь. Может, Кэди? Катрина? О, Богиня.
Сердце Морган сжалось, и ей показалось, что она снова спит. Серебряное кладдахское кольцо. Такие кольца не были редкостью в Ирландии — многие люди носили их. Но ни на одном не было руны Биорк — знака новых начинаний — выгравированной на внутренней стороне. Это было кольцо Морган, то самое, что Хантер подарил ей целую жизнь тому назад. То самое, что слетело с ее пальца в тот день в Уэлсе, когда затонул паром. А теперь вот оно, появилось на пороге через час после того, как она увидела Хантера.
Ее глаза стали огромными, Морган уставилась на Мойру. Не существует слов, чтобы описать то, что она чувствовала, ту бурю эмоций, которые в ней кипели. Она сходила с ума — ей казалось, будто прямо сейчас здесь внутри нее произойдет взрыв, на глазах у всех. Кто делает это с ней? Заставляет ее сердце снова разбиться, когда оно уже так много раз разбивалось?
«Это твое?» — спросила Мойра. «Ты узнаёшь его?»
Морган ухитрилась сделать кивок. Комната плыла; дыхание участилось.
«Мам? Тебе не… хорошо» — встревожилась Мойра. «Может, тебе лучше присесть?»
Морган не могла пошевелиться до тех пор, пока Мойра не взяла ее под руку и подвела к стулу за обеденным столом. Ее кольцо. Оно утонуло в море, вместе с Хантером, ее любимым. Оно соскользнуло с ее руки, вырвалось прочь так же, как и Хантер. Как могло это кольцо вернуться сюда? Только Скай, Бри и Мэри Кей знали о том, как оно пропало. Богиня, почему внезапно Хантер заполнил всё в ее жизни после того, как был отнят у нее столько лет тому назад? Боль была слишком сильной, слишком мучительной, чтобы вынести.
Кто-то специально положил сюда кольцо, чтобы она нашла его. Так же, как и морганит. Не было никакого смысла полагать, что это Лилит — это должен быть кто-то близкий Морган. Кто-то, кто отлично ее знал. Кроме того, кольцо и морганит, видение и сон, гадание — все они кусочки одной загадки. Ужасная угроза нависала над ней, пугала ее, пыталась лишить рассудка. «Я в ловушке, — думала она, — В опасности. И Хантер… мой Хантер — средство борьбы против меня».
«Мама, что случилось?» Мойра выглядела напуганной. «Что это? Кольцо? Мама, ты пугаешь меня!»
Морган понятия не имела, с чего начать. Богиня, она не представляла, как вообще сможет справиться с этим. Как много тайн она хранила от своей дочери? Кэл и Селена. Карьян. Теперь Хантер? Как много ужасных тайн в состоянии выдержать ее дочь за одну неделю? Насколько больше в состоянии выдержать Морган? Казалось, будто вся их с Мойрой защита трещала по швам, и не постепенно, не нитка за ниткой — а рывком, раздираясь в клочья, и этот разрыв был мучительным, неожиданным, оставляющим Морган голой и уязвимой.
Ее кольцо. Она надела его на безымянный палец правой руки. Оно подошло идеально, серебро мгновенно приняло температуру ее тела. Ее кольцо.
«Морган …» Kиллиан смотрел на нее с беспокойством. «Ты в порядке?»
«Спасибо», сказала Морган, говоря как будто на расстоянии. «Я думаю да.»
«Наверное, нам лучше дать Морган немного времени», — мягко предложила Катрина. «Тебе не пора в гостиницу, Киллиан?»
«Ты точно уверена?», — сказал он, глядя на Морган.
Она кивнула. «Да, думаю… так будет лучше», — напряженно ответила Морган.
«Ну, тогда я желаю тебе доброй ночи», — сказал он, вставая. «Я остановился в доме у Армистэдов, если что. Зови без колебаний».
«Спасибо тебе», — автоматически ответила Морган. Он наклонился и чмокнул Мойру в щеку. «Рад познакомиться с тобой», — сказал он. После того, как они с Морган поцеловали друг друга в щеки, он ушел.
«Мам, ты выглядишь так, будто увидела привидение», — сказала Мойра. «Ты расскажешь мне, в чем дело?»
Морган не хотела обсуждать это в присутствии Катрины. Катрина, конечно, знала всё о Хантере. Но это был тот самый разговор, который должен был произойти только между матерью и дочерью, лично. Она посмотрела на свекровь.
Словно прочитав ее мысли, Катрина поднялась. «Я лучше пойду», — сказала она. «Я не планировала так сильно задерживаться».
«Давай я подвезу тебя — уже поздно», — предложила Морган, провожая Катрину до двери.
«Нет, девочка.» покачала Катрина головой. «Для меня хорошо прогуляться. А ты необходима здесь.»
У двери Катрина остановилась и взглянула Морган в лицо. «Мы видели Хантера, не так ли?» — сказала она, оглядываясь, словно чтобы увидеть, не слышит ли Мойра их беседу. «Как ты объяснишь это?»
«Да, это он. Я не знаю больше, как вообще что-либо объяснить», — ответила Морган, ощущая ту же потерю, что и после смерти Калэма.
«Позвони мне, если захочешь поговорить», — сказала Катрина, и Морган кивнула. Они быстро обнялись, и неуклюже негнущимися ногами Катрина пошла вниз по дорожке.
«Будь осторожна, будь быстра, дома будь быстрей орла», — машинально пробормотала Морган. Когда она повернулась обратно, Мойра неподвижно сидела за столом, опустив голову на руки — как делает тот, кто ждет плохих новостей. Мойра подняла голову и пристально уставилась на Морган.
«Скажи мне, что происходит», — спросила Мойра сквозь стиснутые зубы. Морган вздохнула. Богиня, дай ей силы. «Это кольцо… подарил мне человек, которого я знала до твоего отца».
Мойра выпрямилась, заинтересованная. «Человек? Какой? Мам, просто расскажи мне».
Морган села за стол рядом с Мойрой. «Как далеко ты продвинулась прочтении моих Книг Теней?» — спросила она.
Мойра пожала плечами. «Я перепрыгиваю с места на места», — ответила она.
Морган кивнула. «Что ж, тогда, возможно, ты еще не слишком много прочла о нем или, по крайней мере, о том, что, в конце концов, он стал значить для меня. Мойра, до твоего отца был кое-кто, особенный для меня». Она смотрела Мойре в глаза, не зная, как продолжить. «Он… он был моим муирн беата даном»
Мойра вздрогнула, боль вспыхнула в ее лице. «Папа не был?»
Морган с сожалением покачала головой. «Мы с твоим папой очень сильно любили друг друга, но не были друг для друга муирн беата данами. Его звали Хантер. Хантер Найэлль. Он был Сикером, которого прислали за Кэлом и Селеной». Она смотрела на потертую поверхность стола, потерянная от болезненных воспоминаний. «Мои чувства к нему были не похожи ни на что из всего, что я когда-либо испытывала. Они были такими, какой и должна быть любовь. Мы были созданы, чтобы быть вместе: две половинки одного целого».
Мойра тоже смотрела в стол, неудобно скрючившись. «Я всегда думала… то есть, мне казалось, что именно такими являлись вы с папой».
Сердце Морган сжалось. «Мойра, я сожалею, я знаю, как это — тяжело ….»
Мойра издала грубый смешок. «А что в последнее время не тяжело?» — воскликнула она. Она посмотрела в окно, а затем снова заговорила, ее голос смягчился. «Так что случилось?» — спросила она. «С тобой и этим парнем, Хантером?»
Морган вновь погрузилась в прошлое, желая просто выложить всё на чистоту. «Ну, какое-то время было не похоже, что мы можем быть вместе: я была здесь в Кобе с Белвикетом и чувствовала, что должна остаться. А Хантер был одним из ведьм, создавших Новую Организацию, и путешествовал повсюду. Мы почти не виделись друг с другом. И я решила, что нам надо расстаться и идти своими дорогами…»
«Расстаться со своим муирн беата даном?» — перебила Мойра. «Это безумие!»
«Да, да», — печально согласилась Морган. «Он тоже так сказал. Вместо этого, он предложил мне руку и сердце, обручиться». После стольких многих лет эти слова всё еще заставляли ее губы дрожать и комок подкатывать к горлу.
Мойра повернулась к ней. «Что ты ответила?» — спросила она, затаив дыхание.
«Я ответила 'Да', естественно», — Морган сглотнула. «Он был моей родственной душой. Моей половинкой. Это было самое счастливое время в моей жизни. Все мои желания, все мои мечты и надежды — все они становились правдой, ведь Хантеру и мне предстояло быть вместе. Затем на следующий день ему надо было поехать на собрание Новой Организации. Это должно было случиться в последний раз — он собирался сказать им, что намерен прекратить так много путешествовать. Потом он собирался вернуться и жить со мной, переехать в Коб… и мы должны были начать нашу совместную жизнь».
«Вашу совместную… жизнь», — эхом отозвалась Мойра, выглядя слегка нездоровой. «Здесь в Кобе».
Морган не могла представить, что должна была чувствовать Мойра, видя, как по-разному Морган воспринимала будущее, которое когда-то должно было случиться, и будущее, которое случилось — что другой мужчина, а не отец Мойры, был тем самым, с которым Морган видела свою совместную жизнь.
Мойра сглотнула. «И, что произошло?» — спросила она.
«Он сел на ранний утренний паром», — медленно продолжала Морган, выводя руну силы на поверхности стола. Комок в ее горле стал больше, и она сморгнула слезы. Она не говорила о том дне много лет.
«Шторм поднялся откуда ни возьмись,"наконец выговорила она. «Паром затонул, и почти двадцать человек умерли. Включая Хантера.»
«О, Богиня», — выдохнула Мойра.
Морган уныло кивнула, ощущая привычное, невыносимое горе в своей груди. «Некоторым людям удалось спастись, несколько тел удалось достать. Но Хантер и другие двенадцать человек канули в море и так и не были найдены. Утонули».
«Ох, мамочка», — глаза Мойры были полны сочувствия, одновременно с болью и смущением.
«Это кольцо…», — Морган сдвинула брови, крутя и разглядывая его на своем пальце. «Хантер подарил мне это кольцо за несколько лет до нашего решения пожениться. Весь день, когда паром пошел ко дну, я ждала на пристани под дождем. После того как, в конце концов, стали говорить, что выживших больше нет, я выставила руки вот так», — она продемонстрировала, осознавая, что руки дрожат, — «и внезапно кольцо слетело с моего пальца в воду. И затонуло».
Мойра нахмурилась: «Как ты можешь быть уверена, что это то же самое кольцо? Может, оно просто похоже на твое?»
Морган сняла его и показала свою руну. «Биорк. Знак новых начинаний», — грустно объяснила она.
«Но это невозможно, чтобы кто-то мог достать твое кольцо из моря, даже если он прыгнул бы сразу за ним! Тем более, после всего этого времени. Мам, в этом нет никакого смысла».
«Ты права.» Морган спокойно встретила ее пристальный взгляд.
«Тогда откуда оно?»
«Я не знаю. Должно быть, его появление — часть чего-то большего. Понимаешь, события выходят из-под контроля в последнее время. Дело в чем-то… в чем-то, чего я не могу объяснить тебе».
Пытаясь держать себя в руках, Морган сосредоточилась на всем случившемся: ведьминский мешок, морганит, видения, сон, образ Хантера во время гадания. «Сейчас мне просто необходимо выяснить, что происходит и почему». Легче сказать, чем сделать.
Минуту Мойра сидела тихо, рассеянно переводя взгляд с места на место, словно переваривая информацию в своей голове. «Ты… ты когда-нибудь любила папу так же сильно, как Хантера?» На ее лице выражалась боль, и Морган тщательно взвешивала ответ.
«Это другое, Мойра», — сказала она. «Я любила твоего папу так сильно. Он был единственным мужчиной, с которым я когда-либо жила. Мы были женаты, у нас появилась ты. Этот опыт гораздо богаче, чем опыт любви. Я доверяла твоему отцу. Я была так благодарна за то, что он любил меня, и он был таким прекрасным человеком. Я так благодарна за то, что он подарил мне тебя. Я ценила так много всего в нем, и старалась убедиться, что он знал это. Да, я любила его. Не так, как любила Хантера, но я правда любила твоего отца».
На мгновение Мойра задумалась. «Она… казалась такой настоящей», — произнесла она. «Ваша любовь друг к другу, я имею в виду». В ее голосе слышались нотки отчаяния. «Я помню, как ты смотрела на него: с любовью в глазах. Как, когда вы оба поддразнивали меня». Она отделила зеленые прядки своих волос, затем отпустила их.
Горло Морган вот-вот сожмется: «Он был моим лучшим другом, милая».
«Он был моим лучшим папой», — сказала Мойра внезапно охрипшим голосом. Потом они с Морган крепко обнялись со слезами на глазах. «Я так рада, что ты со мной», — сказала Морган. «Ты мой самый драгоценный подарок. Надеюсь, ты знаешь об этом».
Мойра кивнула со слезами.
Они держали друг друга в течение нескольких минут, и Морган хотелось никогда ее не отпускать. Но в конечном счете Мойра отпустила. Морган смотрела на свою дочь, убирая волосы с ее лица.
«Ты должна немного поспать,» сказала ей Морган. «Это был очень трудный день, и я не знаю против чего мы противостоим, но мне все больше начинает казаться, что против кого-то или чего-то важного. Нам понадобятся наши силы.
Мойра встала и направилась к лестнице. «Спасибо, что рассказала мне о Хантере,» — сазала она, оглянувшись. «Но я не представляю, как кто-то нашел кольцо, и положил на наш порог. Я не понимаю, зачем кому-то понадобилось делать это.»
Морган вздохнула. «Я тоже не понимаю. Но знаю, что это не лучшее предзнаменование. В этом чувствуется… какая-то угроза. Но я не знаю какая именно, и откуда она идет.»
«Ну, не волнуйся, мама,» сказала Мойра. «Мы узнаем.»
Морган улыбнулась подростковой уверенности Мойры и смотрела, как ее дочь поднималась по узкой лестнице.
Протянув руку, она снова взглянула на кольцо, и слезы вновь хлынули из глаз. Кто это делал? Ей нужны были хоть какие-то ответы.
Ее кабинет был небольшим, наверно девять футов на девять. Калэм построил его для нее вскоре после их обручения. Здесь было два маленьких окна, высоко на стенах, и собственный крошечный камин. Морган разожгла огонь, и нетерпеливо потирая руки, ждала пока станет теплее. Через одно из высоких окон Морган могла видеть полумесяц, частично покрытый толстыми, тяжелыми облаками. Морган надела свою зеленую шелковую мантию, вышитую рунами и символами, которая несколько десятилетий назад принадлежала Мейв. Она нарисовала три круга защиты на полу, один внутри другого. Двенадцать камней защиты легли по двенадцати сторонам компаса. Рядом с камнями она зажгла двенадцать красных свеч для силы и защиты. Тогда она села в самом маленьком кругу, закрыла его, и зажгла красную свечу, в форме столба, в центре.
«Я обращаюсь к Богине знания,» сказала Морган. «Я обращаюсь к своей собственной силе. Я обращаюсь ко вселенной с просьбой помогать мне в моих поисках правды. Я здесь, в безопасности в руках Богини. Я обращаюсь к древним леям силы Ай Литейн, сила глубоко в земле подо мной.» Она протянула свои руки, символически открывая себя знаниям. «Кто сосредотачивается на мне? Кто посылает эти вещи, эти видения, эти мысли? Что я должна найти? Какой урок здесь для меня ждет, чтобы быть показанным? Богиня, я прошу твоей помощи.» Затем она села, скрестив ноги перед свечой, оперлась своими руками на колени, и расставив пальцы, стала глубоко вдыхать и выдыхать. Она сосредоточилась на небольшом пламени, красном таянии воска, аромате воска и огня, и запахе горящего в камине дерева. Концентрируясь на огне, она пела свое личное заклинание, призывая к себе энергию, открывая себя для нее. И она почувствовала это, зародыш, открывающийся внутри нее, цветок, начинающий цвести. Магия поднималась и раздувалась в ее груди, сопровождаемая жестокой радостью, за которую Морган цеплялась, забирая себе. О, магия. Иногда казалось, будто это единственная вещь, делающая жизнь стоящей. Это благословение.
Морган пристально вглядывалась в пламя свечи. В одном этом пламени она могла увидеть всю свою жизнь, и всю жизнь вокруг нее. Каждое воспоминание, каждая эмоция была здесь, на поверхности. Но также это было похоже на взгляд со стороны: временами появлялась дистанция, позволяющая рассмотреть вещи более ясно, увидеть всю картину глубже, сопоставить каждый элемент.
Теперь все, что она спрашивала: «Что я должна знать?»
И вдруг, перед ней появился Хантер. Морган задохнулась, воздух застрял в горле, по коже пробежался холодок. Хантер сгорбился на пляже. Воздух вокруг него все еще был серым. Одежда, которую он носил, была в лохмотьях, едва лучше чем тряпки, предлагающая чрезвычайно недостаточную защиту от погоды. Его руки были обгорелыми от солнца, кожа, веснушчатая и жесткая. Его волосы были слишком длинными, тонкими и запутанными, в узелках, спутывающих некогда прекрасные пряди.
Морган задрожала. Сохраняя свое дыхание, она вынудила себя выпустить напряженность, но она уже могла чувствовать тонкие нити адреналина, ползущие по ее венам. Его скулы, всегда видные, теперь выглядели худыми. Кожа на его лице когда-то была прекрасно-гладкой и бледной. Сейчас она была израненной, загорелой и местами шелушащейся. На его щеке, под глазом, была не излеченная рана. Зерна песка придерживали недавно высохшую кровь.
Хантер что-то писал на песке, какую-то тараборщину, ребяческим почерком. Морган ожидала увидеть начало заклинания, формы, образы, хоть что-то, что могло бы дать ей ключ к разгадке. Вместо этого она увидела бесформенную палку, бесцельно блуждающую по песку.
Он поднял глаза и увидел ее. Хантер. Боль вклинилась в ее сознание. Это было так реально, так ярко. Если бы она только могла протянуть руку и коснуться его! Его зеленые глаза, когда-то такие же темные, как лес, сейчас выглядели блеклыми на солнце, и были окружены морщинками. Они медленно расширились в удивлении. Его рот в шоке открылся, и затем тихо произнес слово Морган. Он покачал головой с недоверием. Морган беззвучно кричала: настолько тонкой была кожа на его костях. Он голодал.
«Хантер.» Слово было небольшим дыханием Морган, небольшим выпуском. «О, Хантер, где ты? Что происходит?» Действительно ли это было возможно — мог ли он выжить в том несчастном случае? Что это за пляж? Паром затонул в маленькой, населенной бухте. Не было никакой возможности, что бы он не был найден.
Он покачал головой, его несчастные, бледные глаза, казалось, алчно пытались впитать ее. «Не помогай мне.» Морган тихо услышала слова в своей голове. «Послушай меня. Ты в опасности. Не ищи меня.»
«Ты жив?» Она посылала слова так, будто она посылала простое ведьминское сообщение через время, смерть, и миры. «Ты жив?»
Его потрескавшиеся и шелушащиеся губы сложились в гротескном подобии улыбки, и он пожал плечами.
«Если ты жив, я найду тебя», послала Морган, и ее власть и силы были пугающими и неизбежными.
Нет, отослал он назад. Нет. Я потерян, я ушёл навсегда.
Образ Хантера исчез, огромные на фоне костлявого лица глаза и губы, посылающие Морган слова, которые она больше не могла слышать. Затем она снова осталась одна в своем маленьком кабинете, часто и мелко дыша, с дрожащими, то сжимающимися, то разжимающимися руками. Огонь в камине погас, оставив тлеющие угли. Красная столбообразная свеча прогорела на несколько дюймов. Когда Морган посмотрела в окно, луны нигде не было. Неужели эти образы были настоящими? Дважды она гадала и видела Хантера: первый раз с Катриной и только что опять. Правду ли она увидела или просто то, что в глубине своего сердца больше всего хотела увидеть — что Хантер жив, пусть даже в таких ужасных обстоятельствах? Это казалось реальным. О, Богиня, что если это и есть правда? Что если Хантер действительно каким-то чудом выжил?
Медленно она встала и сняла мантию, ее руки так сильно тряслись, что она еле-еле смогла переодеться в свою повседневную одежду.
Она не могла сделать этого: не могла позволить себе верить, что Хантер был где-то там, если это не так. Она не может снова и снова проходить через боль осознания того, что он мертв. Но как она может игнорировать эти послания, приходящие к ней одно за другим? Она должна узнать правду. Она сделает всё, что в ее силах, которые, если она выжмет себя до предела, могут быть очень существенными, чтобы выяснить, жив ли Хантер.
Морган неуклюже поднялась наверх, проверяя, чтобы удостовериться, что всё закрыто. Финнеган поднял голову и зарычал. Автоматически она осмотрелась вокруг: никаких злых духов, исходящих от камина, ничего на огне… затем краешком глаза она поймала какую-то вспышку снаружи. Мгновенно Морган выпустила свои сенсоры и уловила человека на улице, подходящего к дому. В гостиной было темно, никто не мог видеть то, что внутри. Зато она могла смотреть в окно, в то время как высокая худая фигура со светлыми блондинистыми волосами стояла возле ее дома.
Ее сердце остановилось. Хантер.
Не раздумывая, Морган побежала к двери и бросилась ее открывать, Финнеган подскочил к ее ногам. Он зарычал и внезапно несколько раз пролаял. Морган стояла в дверном проходе, и одновременно ее внутренние сенсоры и глаза сообщили ей, кто этот незваный гость: Скай Эвентайд заворачивала за угол дома как раз, когда Морган идентифицировала ее энергетический образ: «Скай!»
Скай подняла глаза и улыбнулась. «Прости, что не предупредила.»
Морган снова начала дышать, преодолевая порыв эмоций. Это был не Хантер. Конечно это был не Хантер.
Она поспешила к Скай, хватая ее за руку. «Что ты делаешь здесь? Почему не сообщала мне, что приезжаешь?»
Скай пожала плечами, в то время как они пошли обратно в дом. Свой пакет, недавно оставленный ею возле входной двери, Скай подхватила, заходя внутрь. «Я была обеспокоена после нашего телефонного разговора в ту ночь, и решила приехать, чтобы выяснить, в чем дело».
«О, Скай, я видела Хантера,» проговорила Морган. «Дважды сегодня. Я видела его!»
Темные глаза Скай расширились. «Что ты имеешь в виду, ты видела его?»
«Я гадала», — Морган объясняла второпях «Он был… намного старше, настолько старше, насколько и должен быть сейчас. Он был на пляже, одетый в лохмотья, и он в беде. Всё его тело обветренно и изранено…» Морган замолчала, не способная вынести воспоминание о том, каким измученным показался Хантер, каким ожесточенным. «Его кости виднелись сквозь кожу. Он голодает», — продолжила она, борясь с желанием замолчать. «Похоже, он увидел меня, и я спросила, жив ли он, сказала, что найду его. Но он ответил, что не надо, что он потерян и исчез навечно. Сказал, что я в опасности и чтобы не искала его».
Морган сделала отрывистый вдох. «Это казалось таким настоящим. Это не было похоже на видение или сон, или просто подсознательные мысли. Я хочу сказать… Я гадала и видела Хантера, и он разговаривал со мной. И я не могу не думать о том, что…, о, Богиня, что если он жив?» Впервые она произнесла это вслух, и дрожь от этих слов пронзила ее тело.
«Как это возможно?» — голос Скай был чуть тоньше, чем обычно — она была явно напугана, и Морган понимала, насколько это нелегко. «Он был на пароме — люди видели, как он затонул. Люди видели его в воде. И они говорят, что видели, как он исчез под водой».
«Они так и не нашли его тело,» напомнила ей Морган.
«Потому что он утонул вместе с остальными!» Скай прозвучала сердито, но казалось, будто она просто боялась надеяться, как Морган.
«Есть еще кое-что», — Морган торопилась. Она протянула руку и показала Скай кольцо, которое недавно нашла Мойра.
Скай посмотрела на кладахское кольцо, не понимая.
«Скай, это — кольцо. Мое кольцо,» сказала Морган, ее голос немного дрожал. «Кольцо, которое я уронила в тот день. Оно упало в море. Мойра нашла это на нашем крыльце этим вечером. Видишь руну?»
«Богиня», прошептала Скай. «Мойра нашла это снаружи?»
«Скай… это что-то означает. Все эти части. Морганит. Мои видения. Мои сны. Что если он действительно жив?» На сей раз слова вышли более уверенно, и Скай встретила ее пристальный взгляд, больше не споря.
«Единственное, чего я не могу понять», — сказала Морган, «так это нападение на наш ковен. Черный дым. Он не вписывается сюда — другие члены тоже это заметили. Какая может быть связь между Белвикетом и Хантером? Это не имеет смысла».
«Нет», — медленно произнесла Скай. «Пока нет. И то, о чем ты сказала, что нападение не вписывается сюда…. я тоже это обратила на это внимание, сразу, как только приехала. И кстати, Морган, когда ты в последний раз проверяла свой дом на наличие вражеских отметок?»
Морган удивилась. «Каждый день с тех пор, как я нашла мешочек ведьмы в саду. А что?»
«Кто-то в округе действует, чтобы навредить тебе».
Морган сглотнула. Она уже подозревала это с большой вероятностью, но как Скай могла казаться настолько уверенной?
«Сигилы на каждом подоконнике, двух дверных косяках и на крыше садового сарая. Я нашла три других мешочка, два каких-то опасных предмета. Я сложила их в дальний угол твоего двора — мы разберемся с ними завтра. Также в трех местах есть отметины, что в твоем саду спрятаны и другие предметы». Она покачала головой, ее прекрасные светлые волосы всколыхнулись.
Тело Морган похолодело. Она и Мойра были в более серьезной опасности, чем она даже думала. Как она позволила ситуации зайти настолько далеко? «Как я могла, пропустить символы, мешочки?»
«Я не знаю,» сказала Скай. «Я не могу поверить, что вы с Мойрой еще не в кровати с гриппом или сломанными костями.»
«Я постоянно работаю с защитными заклинаниями с тех пор, как стали происходить эти странные события», — сказала Морган. «Я понятия не имела, что здесь снаружи все эти предметы». Она потерла лоб. Кто мог действовать против нее? И Хантера, Хантера. Его имя в постоянном ритме звучало в ее голове на заднем фоне всего остального, что она говорила или о чем думала. Хантер может быть жив. После всех этих лет Хантер мог быть где-то там. Хантер, Хантер. «Как… как это всё сложить воедино?» — произнесла Морган, расстроенная, что не в состоянии этого понять.
«Я не знаю,» сказала Скай. «Но даже если есть шанс что … Хантер»
«Мы должны знать наверняка,"согласилась Морган. «Мы должны узнать, кто пытается вредить мне и моей семье — и мы должны найти Хантера.»
11. Мойра
О чем именно говорила бабушка вчера вечером? Мойра сонно размышляла ночью, лежа в кровати. Что это за проблемы, которые она «сгладила»? Бабушка сказала, что мамин друг погиб — которым, должно быть, являлся Хантер — и мама впала в депрессию. Бабушка «сгладила» ее проблемы. Как? Почему?
Мысли Мойры путались от такого большого количества новой информации о ней, ее маме, ее семье. Внезапно всё, во что она верила о себе, маме… всё стало ложью. Она — внучка одного из самых злых ведьмаков среди поколений! Его кровь бежала в ее венах — вот о чем думала Мойра, глядя на свои запястья. Ее желудок сжимался, словно от приступа тошноты. Как могла ее мать скрывать всё это от нее? Она теперь даже не знает, кто ее мама. А единственная вещь, которая до сих пор казалась правдой — взаимная любовь между ее мамой и папой, свидетелем которой Мойра сама являлась — даже она теперь ложь. Калэм и Морган не были муирн беата данами друг для друга.
Мойра сморгнула слезы. Как мог папа выносить тот факт, что не являлся муирн беата даном для Морган? Мойра представить не могла, чтобы быть с кем-то, кто не был бы ее муирн беата даном.
Мойра прокрутила в голове всё, что ей стало известно о том, как сошлись ее родители. Мама была подавлена от горя, когда погиб Хантер. А когда она была подавлена, бабушка позаботилась о ней, и потом мама вышла замуж за папу и у них появилась Мойра.
Всё еще пытаясь расставить всё по своим местам, Мойра провалилась в сон.
Мама Мойры была в родовой. Ее каштановые волосы, очень короткие, лежали влажными завитками на ее раскрасневшемся лице. Мама выглядела очень молодой и большеглазой. Рядом с ней стояла Пегготи МакАдамс — местная акушерка, и Джун Хайтаун — еще одна акушерка. Пегготи держала маму за руку, а Джун протирала ее лоб марлевой повязкой.
Морган тяжело дышала. Ее глаза вопросительно смотрели на Пегготи.
«Уже недолго, моя дорогая», — успокаивающе сказала Пегготи. Она положила руку на лоб Морган и мягко пробормотала заклинание. Морган стала дышать медленнее и выглядеть менее напуганной. Джун налила немного чая, бледно-зеленого цвета, ароматного, и Морган выпила его весь, содрогаясь от вкуса.
В конце концов Морган стала тужиться, ее лицо покрылось влагой, мышцы на шее сжались и стали видны от напряжения.
Мойра была поражена, поняв, что это было её рождение.
Пегготи сказала, «Ещё немного больше, дорогая, всё идёт правильно, вот ее голова»
«О, какой прекрасный ребенок,» напевала Пегготи, вытаскивая младенца, и обматывая его в чистое белое одеяло. «Она крупненькая, прекрасная малышка, Морган. Она красивая.»
«Она в порядке?» спросила Морган.
«Она прекрасна, просто прекрасна!», — одобрительно говорила Пегготи. «Боже мой, она почти девять фунтов (~4 кг). Чудесный, пухлый ребенок».
«О, счастье», — слабо произнесла Морган, снова откинувшись на подушки.
Пегготи сияла. «И теперь я держу пари, что гордый папа хотел бы подержать свою маленькую девочку?»
Мужчина нерешительно вышел вперед и протянул руки.
Живот Мойры скрутила — это был не Калэм.
Это был незнакомец. Он был серьезным, высоким и прекрасно сложенным, со светлыми волосами, бледнокожий блондин. Явно нервничая, он протянул руки, глядя на Морган. Она открыла глаза и улыбнулась ему.
С некоторым удивлением мужчина осторожно взял малышку Мойру, словно она могла растаять как дуновение ветерка. Он посмотрел в ее лицо, и ее глаза открылись. Оба они торжественно уставились друг на друга, как будто говоря «Привет. Я принадлежу тебе. Я буду принадлежать тебе всегда».
Задыхаясь, Мойра проснулась. В комнате все еще было темно; слабая розовая полоска виднелась из-под занавесок. Тяжело дыша, она осмотрела свою комнату, чтобы убедиться, что всё на своих мечтах. Быстро Мойра выпустила свои сенсоры. Всё было нормально. То есть настолько нормально, насколько это может быть в силу последних нескольких дней. Богиня, что за сон. Она увидела свое рождение. Всё было таким реальным, за исключением ее отца. Кто он был? Почему ей не приснился ее папа?
Мойра резко подскочила и села в постели, мысли вились в ее голове, как листва развевается по ветру. Богиня, думай, думай.
Калэм был ее отцом. Все знали это. Но Мойра понимала, что ее сон что-то значит. Она проходила толкование снов для инициации. Итак, что значил этот сон? Неужели, что Калэм не был ее отцом?
Мойра в панике снова села. Нет, конечно, он был. Она бы знала. Мама бы знала. Конечно, ее мама не стала бы обманывать насчет этого. Нет. Но тогда, что означал сон?
Мойра окончательно очнулась ото сна. Она подняла занавески, и бледный свет зарождающегося рассвета осветил комнату. Затем она достала родительские Книги Теней того года, когда она родилась. Она читала другие Книги Теней, но эти — нет. Пока нет. В книге Калэма она прочла о его возрастающих чувствах к Морган, его восхищении ей, его сплетенных воедино блаженном страхе и уважении к ее «величайшим» магическим силам. Он считал ее прекрасной и дружелюбной, но замкнутой.
Затем она просмотрела книги Морган, перелистывая страницы. Морган переехала в Коб. Она постепенно полюбила Катрину, Павла, Сюзанну и остальных. Ей казалось, что она хотела остаться с ними навсегда. Не считая того, как сильно она скучала по Хантеру, всё время. Ее сердце страдало по нему. Она жаждала быть с ним — ничто не было настолько прекрасным, настолько правильным, чем то, когда они были вместе.
Мойра была не в состоянии подавить острую боль, когда читала о том, как сильно ее мама любила Хантера. Хантера, кем не был Калэм. Какой-то инстинкт самозащиты заставил Мойру вернуться к чтению Книг Теней Калэма. Его работа в Кобе шла прекрасно. Он решил, что пришло время остепениться. Он встречался с несколькими девушками, но не мог выбросить Морган из головы. Его чувства к ней увеличивались, и он решил, что влюбился в нее. Не ради того, что это могло принести ему какую-то выгоду. Просто он считал ее одной-из-миллиона женщин. Потом это случилось: он узнал от своей мамы, что Морган потеряла того, кого любила. Она была так сильно подавлена, что не могла здраво мыслить. Ее поместили в госпиталь в Уэльсе.
Калэм поехал туда и познакомился с родителями и сестрой Морган из Америки. Морган была сломлена, и его сердце болело за нее. С горя она состригла все свои волосы, густые, переливающиеся каштановые волосы, которые почти доставали до ее талии. Теперь они были короткими, как у мальчика, но от этого она не стала менее прекрасной. Он любил ее так сильно; если бы он только мог позаботиться о ней. Это всё, чего он хотел: иметь возможность заботиться о ней.
На следующей странице Калэм ликовал: невероятное случилось. Морган дала согласие стать его женой. Он знал, что ее сердце разбито, хотя она и не говорила об этом. Она до сих пор выглядела больной, но он был уверен, что со временем она будет в порядке. Ей просто нужно тепло и любовь, забота и еда. Он знал, что может сделать ее счастливой.
Мойра продолжала просматривать страницы. На улице солнце как раз показалось над линией горизонта, большей частью скрытое за облаками. Прекрасно. Как раз то, что им нужно — побольше дождя.
Вскоре после их свадьбы Морган забеременела. Они не сразу это поняли из-за ее болезни. Калэм был в восторге. Он любил свою жену: она выздоравливала и становилась всё красивее с каждым днем. Постепенно ее горе уходило — недавно она почти улыбнулась.
Мойра с трудом сглотнула. Было так грустно читать об этом — как сильно ее папа любил маму, и как много времени потребовалось маме, чтобы суметь ответить на его любовь.
Вернувшись к Книге теней Морган, Мойра прочла о том, как Морган ждала Хантера в чайном магазине в Уэльсе. Больше не было никаких записей после того вечера, когда они решили быть вместе. И ни одной записи в течение еще двух месяцев. Потом шла короткая, еле видная, о том, что Морган выходит замуж за Калэма. А за ней другие, двумя месяцами позже: Морган ждала ребенка. Она была так счастлива из-за этого — это был лучик света, проникший в ее серый мир теней. Немного слов о Калэме: каким добрым он был, каким нежным, как Морган благодарна за его заботу. Ни слова о Хантере, только предложение о том, что она заболела и решила остаться в Ирландии.
И никакой магии. Раньше, ее записи были многочисленными и длинными: сочетание ежедневника и философских мыслей, направления изучаемых ею уроков, заклинания, которые они практиковала и их результаты, различные настойки и экстракты, которые она использовала и их действие, ее планы на следующий год по посадкам в саду, и так далее. Но эти статьи были редкими и пустыми.
Несмотря на поиски, Мойра не нашла ни упоминания о том, как бабушка помогала Морган, ни слова о «сглаживании» ее проблем. Записи о бабушке содержали лишь описание ее доброты и заботы, преданности и помощи. Морган не описывала подробностей, исцеляющих ритуалов, кругов в ее поддержку, ничего.
Мойра перелистнула страницы в поисках слов о магии. Через неделю после ее рождения Морган записала несколько заклинаний защиты и основных заклинаний успеха и удачи, предназначенных для своей малышки.
Хммм. Что-то не сходится. Мойра листала страницы то вперед, то назад, заглядывая то в книгу Калэма, то в книгу Морган, перечитывая то ранние, то более поздние записи. Даты в книге Морган перепутались на какой-то период — она просто не ставила их, и в книге были только сообщения о событиях, но сопоставляя их с записями в книге Калэма, Мойра могла выяснить, когда именно та или иная запись была сделана.
Калэм был более постоянным — фактически каждая его запись датирована. Мойра продолжала листать страницы то вперед, то назад. Хантер погиб, мама заболела, мама и папа поженились месяц спустя. Один месяц. Слишком быстро для кого-то, кто был так сильно влюблен и не заключил брак со своей родственной душой. Но учитывая, насколько мама была больна, насколько опустошена, возможно, ей был просто необходим рядом тот, кто будет заботиться о ней. И судя по статьям, казалось, что она действительно постепенно полюбила Калэма.
Затем Морган ожидала ребенка, и Мойра родилась… в декабре, как раз перед Рождеством. Хантер погиб в марте. Мама с папой поженились в апреле. Мойра родилась в декабре. В маминой Книге Теней упоминалось, что до брака у них с Калэмом не было интимных отношений.
Итак Мойра родилась раньше времени на один месяц. Девятифунтовый (4-килограммовый) недоношенный ребенок. Это казалось неправильным. Она не могла весить девять фунтов.
Послышались звуки снизу. Мойра поняла, что мама проснулась и готовит завтрак, и в этот момент что-то привлекло ее внимание — она поняла, что там кто-то еще, женщина. Бабушка? Нет, не бабушка.
На скорую руку она накинула свою ненавистную школьную форму, расчесала волосы, почистила зубы и направилась вниз, захватив две Книги Теней.
Она замерла, когда увидела сзади голову странной женщины — у нее были те же самые белые светлые волосы как у человека в ее сне. Женщина обернулась. «Доброе утро,» сказала она спокойно. «Ты должно быть Мойра.»
«Да», — сказала Мойра. Она крепко обхватила книги руками, ее сердце тяжело забилось.
Морган обернулась, стоя у печи. «Доброе утро, милая». Она выглядела уставшей с темными кругами под глазами. Она жестом указала на женщину с кухонным полотенцем. «Мойра, это Скай Эвентайд. Мы дружим много лет. Она двоюродная сестра Хантера».
«Вы двоюродная сестра Хантера?» — переспросила Мойра, с щекоткой в животе. Те же самые волосы, что и у мужчины в ее сне…
«Да», — ответила Скай с осторожным выражением лица. Она была необычной, не похожей на других маминых друзей. Никаких улыбок и никаких комментариев по поводу того, какой высокой была Мойра, и никаких вопросов о школе.
«О», — странным образом вырвалось у Мойры. Она села за стол и насыпала немного хлопьев в блюдо, залила их молоком, но не смогла заставить себя приступить к еде. Ее голова кружилась. В конце концов, как можно спокойнее она спросила: «Мам, я родилась недоношенной?»
Морган выглядела удивленной. «Нет… на самом деле, ты родилась позже срока. Акушерка говорила, законы природы заключаются в том, что женщина ходит беременной в точности столько времени, сколько требуется, чтобы полностью выносить и родить ребенка… и это потребовало две дополнительных недели». Она закатила глаза. «Ну, скажем, я просто волновалась за то, как ты перенесешь роды».
«И сколько я весила?» давила Мойра.
«Девять фунтов.»
Пульс Мойры участился. Нет, нет, этого не может быть.
«В любом случае, к чему всё это?» — спросила Морган, подходя к столу. Она придвинула чайник к Скай, и Скай доверху наполнила свою кружку.
Мойра пододвинула Книги Теней к своей маме. «Я читала их этим утром, и здесь что-то странное. В них говорится, что вы с папой поженились в апреле, но я родилась в декабре».
Морган заморгала. «Нет, это не так», — медленно возразила она. Она снова села и посмотрела в потолок, размышляя. «Мы поженились в…»
«Апреле,» перебила Мойра.
Сморщившись Морган кивнула. «И 15 декабря ты родилась.»
«Правильно».
Ее мама взглянула на нее, затем покачала головой. «Нет, должно быть, здесь какая-то ошибка, что-то неправильно в записях. Я знаю, ты не была недоношенной. Богиня, ты была огромной». Мойра просто смотрела на свою мать.
«Так или иначе, почему ты так рано встала сегодня утром?» спросила Морган.
«У меня был странный сон,» сказала Мойра. «Это разбудило меня, и как только я проснулась, я …, я захотела прочитать их.»
«Готовишься к инициации, не так ли?» — спросила Скай, и Мойра кивнула.
«О чем был твой сон?» — мимоходом спросила мама. Сны часто обсуждались в домах Виккан, любые: важные, смешные, многозначительные или пугающие.
Пожалуйста, пусть этот сон ничего не значит, — про себя взмолилась Мойра.
«Мое рождение», — осторожно ответила Мойра. «Пегготи МакАдамс и Джун Хайтаун были там. Они сказали, не хочет ли папа подержать меня?» Она прервалась, одарив маму серьезным взглядом. «Но папа не был папой. Они протянули меня кому-то еще». Она обратила свой пристальный взгляд на Скай. «Он… ну, он выглядел… как вы. Его волосы были очень светлыми, как у вас».
Тишина. Мойра посмотрела на маму и ощутила, как проваливается сердце. Ее мама побледнела, выглядела потрясенной, с огромными глазами. Переведя взгляд на Скай, Мойра увидела, что эта женщина тоже выглядела очень мрачной.
«Поэтому я подумала», — продолжала Мойра. Слова стали такими хриплыми, во рту так пересохло, шла целая битва за разговор. «Когда я родилась и когда ты и папа поженились…» Она умолкла. «Была ли я недоношенной», — еле слышно она закончила.
Всё еще ни одного слова. Мойра смотрела на свою маму и заметила, что они со Скай изумленно уставились одна на другую, словно у другой были все ответы в мире. Морган сглотнула. «Мойра, я знаю, что ты дочь Калэма, Калэма и моя. В этом никогда не было никаких сомнений. Это никогда не было вопросом». Ее мама звучала беспрекословной.
«Должно быть, какая-то неразбериха в датах», — тихо предположила Скай.
«Да», — твердо заявила Морган, вставая. «Это единственное, о чем тебе не стоит волноваться, Мойра, уверяю тебя. Ты определенно дочь Калэма». Ее мама поцеловала ее и улыбнулась, глядя в глаза. «Прости. Я знаю, в последнее время ты пережила много стресса. Но поверь мне, ты — дочь Калэма и моя, и ты соединила наши жизни вместе. Твой папа любил тебя больше всего на свете. Договорились?»
Мойра кивнула, но она чувствовала, как будто ее внутренние органы разрываются, как будто она скоро будет лужей на полу. Ее мать казалась настолько уверенной, настолько уверенной — но у Мойры было ужасное, ужасающее чувство, что она была неправа.
12. Морган
После того, как Мойра ушла, Морган осталась сидеть за столом с остывшим чаем. Казалось, кто-то взял ее жизнь, поместил в калейдоскоп и устроил стремительную встряску. Всё исказилось, деформировалось, вышло из-под контроля. Внутри нее накопилось так много вопросов, что еще чуть-чуть и они польются из нее наружу. Был ли Хантер действительно жив? Он ли слал ей сообщения из мертвых или кто-то другой? Хантер бы никогда, никогда не причинил ей боль — тот черный дым не мог исходить от него. Но он случился в то же самое время, что и все остальные знаки, следовательно, должна быть какая-то связь, разве нет?
И затем было все, что Мойра только что сказала. Богиня, была возможность, что Мойра дочь… Хантера
Нет, она — дочь Калэма, твердила себе Мойра. Калэма и моя. Сон Мойры… он должен был что-то значить. Должна быть связь со всеми остальными странными видениями и снами.
«Я знаю, о чем ты думаешь», — наконец произнесла Скай, нарушив тишину, нависшую над ними. «Но, Морган, мы не можем просто сидеть и ждать ответов. Мы должны действовать. И я думаю, первым делом нам следует очистить твой дом. Все эти сигилы и чары вокруг не способствуют тому, чтобы кто-либо из нас мыслил ясно. Вероятно, они заколдованы так, чтобы ни ты — ни члены твоего ковена, в особенности — не могли найти их, потому что, когда смотрела я, они всплывали передо мной без особого труда».
«Это кажется логичным», — произнесла Морган. Она покачала головой. «Именно так бы я сделала».
«Если бы относилась к тому типу людей, которые ходят в округе, заколдовывая других, чтобы те сломали свои шеи», — согласилась Скай. «Давай избавимся от них прямо сейчас».
«Да», — сказала Морган, пытаясь стряхнуть с себя тяжелое уныние, от которого ныли плечи и шея. Ей необходимо мыслить ясно. «Это станет началом».
Морган принесла атаме рода Риордан — древний кинжал, покрытый инициалами предков ее семьи. Когда она станет верховной жрицей, ее инициалы тоже будут добавлены. Они со Скай вышли на улицу, и шаг за шагом Скай обезличивала чары, заклинания и сигилы, которые она находила разбросанными буквально повсюду. Работая со Скай, Морган проводила атаме над сигилами и обнаруживала их слабо мерцающими серебристым или красным светом. Они были одиночными, чтобы Морган ничего не видела, но во время работы со Скай, Морган начинала ощущать заклинания с большей легкостью.
«Это невероятно», — выдохнула Морган, когда их количество возросло. «Я правда тщательно осматривала дом. Поверить не могу, что это происходит». Приступ тошноты нахлынул на нее, и она присела. Так много лет она жила спокойно, без единой мысли о темной магии. А теперь она окружала ее и Мойру, и кто-то ждет, чтобы применить ее против них обеих.
«Как я уже сказала, они заколдованы, чтобы ты не нашла их. Кто-то желает навредить тебе», — сказала Скай с характерным преуменьшением. Она подняла маленькую стеклянную бутылку с гвоздями, булавками, иголками и уксусом. «Как твой желудок в последние дни? Какие-нибудь язвы?»
«Нет», сказала Морган, качая головой с недоверием. «Богиня. Я так рада, что Мойре не причинили боль.»
«Эти люди, должно быть, каждый день пребывали в шоке», — сказала Скай, «когда читали газету и не обнаруживали статьи о том, как обрушилась твоя крыша или отказали тормоза или о том, как ты поскользнулась на тропинке и сломала бедро. Ты сильнее, чем они думают. Либо их магия жалкая». Она с отвращением взглянула на мешок, затем подбросила его в небольшую кучку в углу двора.
«Мы с Катриной наложили большое количество защитных заклинаний», — сказала Морган. «И сам этот дом стоит на древней линии силы лэй, мы воспользовались этим».
«Ах, да, легенда о местной линии силы лэй. Никто не знает, где именно она проходит. Отлично. Это единственное объяснение того факта, что ты до сих пор на ногах. Это и то, что ты Морган из Белвикета», — сказала Скай. «Что-то из этого звучит угрожающе».
Всё, что внезапно ощутила Морган, так это, что не в состоянии этого вынести. Она рухнула на землю. «Скай», — начала она. «Я думала, что всё это пройденный этап».
«Я знаю», — сказала Скай. «И так должно было быть. Ты достаточно пережила». Ее черные глаза стали задумчивыми. «Но ты — не обычная ведьма. Ты Морган из Белвикета. Дочь Мэйв. Дочь Карьяна. Ты сгиурс дан».
Глаза Морган распахнулись. Сгиурс дан — Разрушительница. Карьян рассказывал ей об этом много лет тому назад, как часть его объяснения того, что он хотел ее смерти. Каждые несколько поколений среди ведьм клана Вудбейнов рождался Разрушитель. Ведьма, которой предназначено изменить развитие истории Вудбейнов.
«Но разве я уже не изменила историю Вудбейнов, помогая уничтожить Эмирант? Лишить Карьяна его сил? А теперь направляя Белвикет в новое русло?»
«Я, определенно, так думала», — сухо ответила Скай. «Но, возможно, жизненный цикл требует от тебя чего-то большего?»
Жизненный цикл. Судьба. Карма. Странным образом Морган казалось, что она не соответствует тому, что требует от нее жизненный цикл. «Скай… Я просто не знаю, могу ли я сражаться больше, не так, как тогда».
Скай была спокойна и уверена. «Морган. Ты более сильна, чем ты знаешь. Странно, что ты все еще не понимаешь этого.»
Затем она отвернулась и приступила к подготовке к снятию всех темных заклинаний. Снять темную магию сложнее, чем сотворить. Они должны обратить вспять, обезвредить то, что уже сделано. «Работать вместе легче» — думала Морган. Если бы ей пришлось делать это в одиночку, шаг за шагом — это заняло бы гораздо больше времени. И кроме того, между ними царила постоянная невысказанная мысль о том, к чему всё это могло привести, причина работать как можно быстрее и тщательнее — Хантер.
К двум часам дня дом и двор были очищены. Материальные физические носители чар и заклинаний будут похоронены в песке на дне морском, где время и соль постепенно очистят их. Морган и Скай приступили к созданию новых кругов защиты. Жаль, что полнолуния не будет этой ночью, но они должны были сделать всё, что в их силах. Они не могли позволить себе ждать ни секунды. Они обработали каждый сантиметр. Начиная от северо-восточного угла гостевой комнаты, Морган и Скай поджигали маленькие пучки высушенного шалфея. Они размахивали ими в каждом углу, в кладовой, у окон. Их смешанный травянистый дым поможет очистить энергию и избавить дом от злых замыслов. Они пропели заклинания защиты в каждой комнате, посыпали пол солью и вымыли окна так, чтобы зло отражалось от них, а исцеляющая энергия скользила сквозь. Морган изобразила защитные сигилы на стенах над каждой дверью и на оконных рамах. В каждом углу она положила по маленькому кусочку чистого железа в центр круга из соли.
Снаружи, Морган со Скай прошлись по границам земельного участка с горящими свечами и дымящейся полынью. Они собрали горстку ивовых ветвей и слегка похлопывали ими по низким каменным стенам, окружавшим дом и двор. Еще раз Морган изобразила защитные сигилы над каждой дверью и окном, вырисовывая их сначала серебристым светом, затем накладывая их явно видными линиями, отмеченными ее личным ведьминским знаком.
Они нарисовали знак «Х» над каждой дверью и окном, используя атаме Морган, и сплошной линией насыпали соль вдоль каменных стен.
«Ты выглянешь в окно и увидишь, что твой двор полон оленей», — сухо заметила Скай, когда они рассыпали соль.
«До тех пор, пока это не будет зловещий Ильтвинский олень, всё в порядке», — заявила Морган.
«Значит, ты все еще думаешь, что это исходит от них?»
«Я не знаю,» ответила Морган. «Я не могу понять, как они узнали про Хантера…»
Скай встретила ее пристальный взгляд, и никто из них не сказал ни слова. Но глаза Скай была полны тех же самых надежды, отчаяния и страха, что и глаза Морган. И Морган даже заметила, что руки Скай слегка трясутся. Каждая из них не могла справиться с мучительной жаждой узнать, действительно ли жив Хантер.
«Мы почти закончили», — спокойно сказала Скай, продолжая ее работу.
У каждой садовой калитки они провели по семь линий защиты, чтобы любой, вошедший со злыми намерениями был обнаружен, замедлен и возможно даже настолько ошарашен, что не ступит на дорожку. Последним, но не менее важным, две женщины встали рядом и напели все известные им мощнейшие песнопения, обволакивающие их лентами защиты, охраны от зла, предупреждения, отражения вреда. Они обошли весь двор, дом и сад, напевая и говоря нараспев, рассеивая все остатки негативной энергии, вымещая их с помощью сильной позитивной магии.
«Ну и ну. Дело сделано и сделано отлично», — сказала Скай, бросив взгляд на солнце, когда они закончили. «Должно быть, около четырех».
«Мойра скоро будет дома,» согласилась Морган.
Оказавшись в доме, Морган заварила крепкий чай. В ожидании Мойры они со Скай обменялись парой-тройкой фраз, избегая той самой темы, о которой, как точно знала Морган, обе они на самом деле едва были способны даже думать.
«Эльвина ждёт ребенка,» сказала ей Скай.
«Как и Мэри Кей», — сказала Морган. «На самом деле, двойню. Я стану тетей. Поверить не могу, что это произошло так поздно. Я думала, к этому времени у нее должно быть уже девятеро».
Скай ухмыльнулась, затем, казалось, прислушалась на мгновение. «Кто-то идет».
«Это Катрина», — сказала Морган, выбросив свои сенсоры. Она встала впустить свою свекровь, после чего представила ее Скай. «Здравствуй», — сказала Катрина. «Морган рассказывала о тебе».
«Очень приятно», произнесла Скай со свойственной ей неприступностью.
«Садись», — сказала Морган. «Я налью тебе чай».
Катрина взяла стул, и прислонила трость к шкафу.
«Не становитесь старыми», — посоветовала она Морган и Скай. «Криста Райан говорит, что я должна гулять пешком по две мили каждый день либо превращусь в неподвижное бревно, что я и делаю, но лучше уж быть дома и разгадывать кроссворды перед камином».
«Хочешь, я попробую помочь?» — предложила Морган.
«Нет, девочка. Это просто старые кости. Не беспокойся,» сказала Катрина, делая глоток чая. Морган уже предлагала ей попытаться излечить артрит, но Катрина всегда отмахивалась.
Кивнув, Морган взглянула на часы. Было трудно подавить желание, чтобы Мойра находилась под рукой каждую минуту. Она послала дочери ведьминское сообщение: «Не задерживайся. Не сегодня».
13. Мойра
По дороге домой Мойра разрывалась на части. Сидеть на занятиях было мукой, ведь всё, о чем она могла думать, так это лишь о тех же самых вопросах по поводу Карьяна, маминого прошлого, и… о Калэме и Хантере. И пока еще она не хотела разговаривать с мамой. Однако, только что, как раз, когда закончились уроки, она получила ведьминское сообщение от Морган о необходимости ехать сразу домой… и это было важно.
Что теперь?
Мойра глубоко вздохнула, открыла парадную дверь и увидела свою маму, бабушку, и Скай, сидящих за кухонным столом.
«Привет, сладкая,» сказала мама.
«Привет». Мойра положила свой портфель и свитер на стул. «Привет, бабушка. Скай.»
«Как прошёл день, милая?» спросила Катрина.
Мойра нахмурилась. Ей не хотелось говорить о своем дне…. она хотела знать, почему ее заставили придти домой так рано. Она попыталась прочесть всё по маминому лицу, но Морган избегала ее взгляда. Затем она вдохнула аромат. «Шалфей?»
«Да», — сказала Скай, когда Морган не ответила. «Кто-то поместил некоторые символы неудачи вокруг двора,» сказала Скай. «Мы с твоей мамой убрали их.»
«Что вы имеете в виду?» спросила Мойра.
«Кто-то нанес символы неудачи по периметру двора», — пояснила Скай. «Мы с твоей мамой избавились от них».
Посмотрев сначала на мать, а потом на Скай, Мойра сказала, «Символы неудачи …, кто сделал это?»
«Возможно, кто-то из Ильтвинна», — предположила Катрина. «Но мы не уверенны. Это не безопасно для тебя. Для любого из нас. Нам нужно, чтобы ты оставалась здесь, где мы сможем защитить тебя».
Не Лилит, подумала Мойра с тревогой, когда опустилась на стул. Не Иэн.
Наконец Морган посмотрела Мойре в глаза. «Ты понимаешь?» — спросила она. «Это очень серьезно, Мойра. Наш ковен в опасности. Мы в опасности».
«Понятно», — сказала Мойра. Она никогда не видела своих маму и бабушку такими раньше. «Я буду осторожна». Она переводила взгляд то на маму, то на бабушку. Они выглядели напуганными, но решительными. Особенно ее мама. Утренняя беседа не слишком развеяла ее сомнения. Вероятно, сейчас не лучшее время, однако Мойра должна была знать правду о своем отце, своем рождении, и почему-то она чувствовала, что единственный способ узнать ее — это задать вопросы прямо здесь и сейчас в присутствии мамы и бабушки.
Мойра откашлялась. " Мама, ты говорила с бабушкой о моем сне? Об этом утре?» спросила она.
Морган моргнула, удивленная вопросом Мойры. «Нет, я… сейчас столько всего навалилось, столько всего…»
«Мне приснился сон», — медленно начала объяснять Мойра бабушке, перебив маму. «И в этом сне папа, он… он не был моим папой. Им был кто-то другой».
«Мы уже разговаривали об этом», — твердо заявила Морган. «Твой отец — Калэм, Мойра».
Мойра не сводила с бабушки пристального взгляда, сосредотачивая свои силы на попытке почувствовать бабушкину реакцию на описание этого сна. Она смущенна — поняла Мойра, ощущая возрастающий ужас. Точно такой же как недавно, когда спрашивала бабушку о том, что она имела в виду, говоря о помощи исцелиться маме.
«Помнишь, что ты рассказывала мне?» — продолжала Мойра, поражаясь, каким спокойным звучал ее голос, несмотря на бурю эмоций внутри. «О том, что помогла сгладить мамины проблемы после происшествия с Хантером?»
«Катрина, о чем Мойра говорит?» спросила с любопытством Морган.
Бабушка смотрела вниз на свою чашку. «Ну хорошо …» Ее голос затих.
«Мне просто нужно знать это», — горячо настаивала Мойра, наклонившись вперед. «Я прочитала мамину и папину Книги Теней, так что имею представление об их видении тех событий. Но что помнишь ты?»
ТЕЛЕГРАМКанал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками
Книжный Вестник
Бот для удобного поиска книг (если не нашлось на сайте)
Поиск книг
Свежие любовные романы в удобных форматах
Любовные романы
О психологии, саморазвитии и личностном росте
Саморазвитие
Детективы и триллеры, все новинки
Детективы
Фантастика и фэнтези, все новинки
Фантастика
Отборные классические книги
Классика
ВКОНТАКТЕБиблиотека с любовными романами, которая наверняка придётся по вкусу женской части аудитории
Любовные романы
Библиотека с фантастикой и фэнтези, а также смежных жанров
Фантастика
Самые популярные книги в формате фб2
Топ фб2
книги