Дитя падшего бога

ГЛАВА 23

Магьер потеряла счет дням и ночам, а между тем их съестные припасы неумолимо таяли. К тому времени, когда путники добрались до западной стороны кряжа, Малец тратил почти полдня на охоту в компании Сгэйля либо Оши, чтобы добыть хоть какое-то пропитание. Дошло до того, что их скудную трапезу составляли жареные мыши и белки, еще не пробудившиеся от зимней спячки. Однако в предгорьях, когда стало заметно теплеть и снегопад неизменно превращался в дождь, находить себе пропитание с каждым днем становилось все легче.

Настал день, когда у раскисшей тропы им повстречались ярко-зеленые побеги молодой травы. И к тому времени, когда весна уже уверенно заявила о себе, путники поднялись на гребень высокого холма и увидели впереди Топь.

Болота тянулись на запад, и им не было видно конца. Магьер начала торопливо спускаться, но остановилась, когда Винн сделала шаг — и одной ногой увязла в глубокой грязи. Лисил помог ей выудить сапог, в то время как она, словно аист, балансировала на другой ноге, но с этой минуты все стали выбирать дорогу гораздо внимательнее.

Даже когда дождь ненадолго затихал, с деревьев над тропой непрерывно капала вода. Все они промокли до нитки… но зато не мерзли.

— Кабы не было так сыро, я бы просто бросила здесь свою куртку, — шутливо приговаривала Винн.

Магьер втайне радовалась, что ее юная спутница воспряла духом. Переход по пересеченной местности предгорий дался Винн нелегко. Одно время она так сильно хромала, что Сгэйль предложил понести ее на закорках. Винн категорически отказалась, однако Оша отобрал у нее дорожный мешок и забросил на плечо увесистый тюк с манускриптами.

Сгэйль сильно изменился с той самой ночи, когда он и Оша сложили в пещере тела убитых анмаглахков. Он, конечно, предпочел бы сжечь и доставить пепел на родину. Магьер, однако, чувствовала, что Сгэйля заботит не только это. Он стал чрезвычайно осторожен, старался повсюду, где возможно, замаскировать их следы и часто с тревогой оглядывался на пройденный путь.

Магьер попыталась разузнать причины такого странного поведения, но Сгэйль ответил только, что она придает слишком большое значение обыкновенной осторожности. Что ж, возможно, это было и так, да и в любом случае Магьер хватало других поводов для беспокойства.

Она больше не видела снов, и с одной стороны, это радовало, а с другой — вызывало тревогу.

Не то чтобы Магьер жаждала вновь услышать тот шипящий голос, просто чувствовала, что это лишь временная передышка — рано или поздно он вернется. А теперь, когда они добрались до Топи, им скоро придется искать дорогу через нее.

Пока что земля под ногами была вполне твердая, но Магьер доводилось слышать рассказы об этих местах. На восточной окраине Топи, которую им предстоит пересечь, сухие островки и гряды холмов будут попадаться все реже, а потом и вовсе исчезнут, поглощенные бескрайними болотами.

Сгэйль и Лисил шли впереди, рядом с ними трусил Малец, а между тем начинало смеркаться. Магьер не знала почему, но Сгэйль с тех пор, как они покинули предгорья, стал еще более скуп на слова, чем обычно, и все время был погружен в какие-то свои мысли. Магьер понимала, что расспрашивать его об этом бесполезно, а потому даже и не пыталась.

Малец вдруг рванулся вперед и громко гавкнул.

Сгэйль остановился так резко, что Лисил оступился под тяжестью качнувшегося шара.

— Впереди какое-то жилище, — сказал Сгэйль.

— Да кто может жить в таких местах? — удивился Лисил.

Пройдя последние несколько шагов по мутной воде, они выбрались на сухую полянку, посреди которого торчала небольшая, крытая соломой хижина. Жалкое подобие сада, которое окружало ее, выглядело совершенно заброшенным, пустой куриный загон покосился и прогнил. Над крышей хижины склоняла мокрые ветки старая ива.

Малец принялся обнюхивать загон, а Лисил постучал в дверь.

— Эгей! — нерешительно окликнул он.

Не дожидаясь ответа, полуэльф пинком распахнул дверь и вошел в хижину, волей-неволей увлекая за собой Сгэйля. Магьер шагнула следом — и тут же прикрыла ладонью рот и нос. В единственной комнате хижины стояла невыносимая вонь.

— Чем это так пахнет? — спросила Винн.

— А вон чем, — указал пальцем Лисил.

На полуразвалившейся кровати, укрытый до подбородка одеялом из мешковины, лежал старик. Он был мертвее мертвого, и кожа на лице, прикрытом редкими растрепанными волосами, пожелтела и скукожилась.

— Он, должно быть, умер во сне, совершенно один, — ахнув, проговорила Винн. — Как это печально!

Магьер прикинула, что старик скончался чуть меньше месяца назад, и мысленно согласилась с Винн: смерть в одиночестве — дело невеселое.

— Хвала небесам! — воскликнула Винн.

Магьер резко обернулась. Девушка смотрела вверх, и в ее изнуренном взгляде светилось ликование.

На потолочных балках и вдоль стен — повыше, чтобы уберечь от сырости и четвероногих грабителей, — были развешаны холщовые мешки. На высокой полке над очагом выстроились в ряд жестяные коробки и неглазированный глиняный кувшин. Винн направилась прямиком к очагу и принялась рыться в разносортной утвари. Морща лоб, она обследовала изрядно закопченный чугунный котелок.

— Ржавчины не видно, — сообщила она. — Будем надеяться, что в этих мешках отыщется овсяная крупа или горох.

Винн отставила котелок, схватила глиняный кувшин и приподняла крышку.

— А-ах! — простонала она так, словно обнаружила бесценное сокровище. — Это же мед… о-о… галеты с медом!

Лисил покачал головой:

— Просто вскипяти воды… пока мы не подыщем хозяину этого дома более подходящее место для упокоения.

Магьер окинула взглядом старика.

— Пожалуй, стоит заодно избавиться и от его постели.

Хозяйничать в жилище мертвеца было как-то неловко, но кто из них сейчас отказался бы заночевать под крышей и отведать на ужин домашнюю стряпню, а не опостылевшую дичь? Лисил и Сгэйль закатали мертвого старика в дерюгу и вынесли во двор, чтобы похоронить. Магьер затолкала шар в дальний угол и уселась на полу, между тем как Оша добросовестно помогал Винн.

— Пойди во двор, поищи дождевые бочки, — с намеком в голосе велела ему Винн. — И смотри не принеси вместо дождевой воды болотной.

Длинное лицо Оши помрачнело. С глубоко пристыженным видом он взял чугунный котелок и двинулся к двери. Вскоре вернулись Лисил и Сгэйль, но анмаглахк почему-то остановился на пороге.

— Мне бы надо разведать окрестности, — сказал он, — чтобы нам окончательно решить, куда двигаться.

— Да брось ты это дело, — посоветовал Лисил, устраиваясь рядом с Магьер. — Отдыхай себе, а разведку оставим на утро.

Но когда Магьер оглянулась, Сгэйля в дверях уже не было.

Вельмидревний Отче, пребывавший в древесном алькове своего гигантского дуба, был безмерно встревожен. Половину месяца назад — после долгого молчания — он наконец получил сообщение от Хкуандува. Известия, однако, оказались куда хуже, чем он ожидал, — мягко говоря, неутешительные.

Магьер и в самом деле добыла артефакт.

Но Ахаркнис и Курхкаге мертвы, а Хкуандув и Денварфи потеряли ее след. Греймасга и его любимая ученица прикинули, каким путем скорее всего двинется Магьер, и пустились в погоню. Больше от Хкуандува известий не было, и Вельмидревний Отче мог только гадать, что же происходит. Каким образом эта бесстыжая женщина и ее спутники ухитряются так ловко ускользать от двух из его лучших анмаглахков?

Быть может, виной всему вмешательство Сгэйльшеллеахэ?

Не то чтобы Вельмидревний Отче ставил ему это в вину. Сгэйльшеллеахэ всего лишь повинуется обету защиты и своему понятию о чести. Нет, не заблудшего Сгэйльшеллеахэ следует во всем винить, а коварного Бротандуиве.

Если Магьер все же доберется до этих людских Хранителей, то вернуть артефакт будет труднее и последствия могут быть самые ужасные. Творению древних не место в людских руках!

Вельмидревний Отче все сильнее изнывал в ожидании добрых вестей.

В главном корне дуба, облекавшем его келью, зародился негромкий гул, и старец откинулся на спину, облегченно прикрыв глаза. Хкуандув наконец-то отозвался!

Отче?

В голосе, который проникал через древесину дуба в сознание Вельмидревнего Отче, не было и тени холодной бесстрастности Хкуандува. Голос этот звучал хоть и напряженно, но проникновенно, и при звуке его хрупкое сердце Вельмидревнего Отче забилось чаще.

— Сгэйльшеллеахэ?

Наступило недолгое молчание. Сгэйльшеллеахэ не давал о себе знать с тех самых пор, как отплыл на корабле из Гайне Айджайхе.

Отче, прости мне долгое молчание… многое случилось с тех пор, слишком многое.

Первым порывом Вельмидревнего Отче было выговорить Сгэйльшеллеахэ именно за то, что так долго молчал. Вторым — велеть Сгэйльшеллеахэ отобрать у Магьер артефакт и вернуться домой. Однако же положение было чересчур шаткое, да и в голосе Сгэйльшеллеахэ явственно звучали сомнение и боль. Что бы ни удерживало его до сих пор от разговора с Вельмидревним Отче, эта причина явно тяготила его.

Этот анмаглахк идет по краю пропасти. Его необходимо ободрить и укрепить.

— Как ты поживаешь, сын мой? Здоров ли?

Здоров, Отче… Голос Сгэйльшеллеахэ на миг прервался, но тут же зазвучал снова. Я по-прежнему путешествую вместе с Лиишилом и его спутниками. Бротандуиве посчитал, что плавание пройдет для них легче, если с ними на корабле будет переводчик, и я… я продолжил исполнять свой обет защиты. Но с тех пор столько всего произошло… и теперь мои мысли в смятении.

Высоко в горах я нашел Ахаркниса и Курхкаге. Они были убиты. Я не мог ни взять их тела с собой, ни сжечь. Только обратиться к предкам и попросить, чтобы они сопроводили их души домой.

Снова Сгэйльшеллеахэ смолк, а когда заговорил, в его голосе зазвучали странно резкие нотки.

Ведомо ли тебе, Отче, какую миссию исполняли они в тех местах?

Теперь замолчал уже Вельмидревний Отче. Все-таки он предпочитал не лгать открыто своим детям.

— Вести твои опечалят Криджеахэ. Сердце мое скорбит об их гибели. Быть может, твои собратья хотели пересечь кряж, но сбились с пути. Курхкаге часто действовал совместно с Уркарасиферином. Они замышляли разведать, как можно было бы использовать Илладонский Альянс, дабы подхлестнуть гражданскую войну в Древинке. Я побеседую с Уркарасиферином — возможно, он сумеет просветить нас.

Да, Отче. В голосе Сгэйльшеллеахэ зазвенело безмерное облегчение. Это будет наилучший выход.

— Как проходит ваше путешествие?

Магьер добилась успеха… однако еще нескоро мы сможем доставить ее находку туда, где ей надлежит остаться.

Вельмидревний Отче подавил вспышку досады.

Мы с Ошей направимся в Белу. Оттуда я пошлю тебе весть на случай, если поблизости окажется один из наших кораблей. Если нет, наше возвращение домой продлится несколько дольше.

— Ах да, ты же взял молодого Ошу в ученики. Меня это удивило, а впрочем, ты часто видишь многообещающие возможности там, где другие не могут разглядеть ничего. Как проходит его обучение?

Он выдержал не одно трудное испытание и остался непоколебим в служении и долге. Недостаток умения и опыта он с лихвой восполняет ревностным старанием. Я уверен, что со временем он займет достойное место в нашей касте.

Судя по голосу, Сгэйльшеллеахэ был рад поговорить о повседневных делах касты и трудностях обучения. Это подкрепило уверенность Вельмидревнего Отче в том, что он выбрал для разговора верную тему.

Сгэйльшеллеахэ всей душой предан касте, но он ступил на неверный путь под влиянием Бротандуиве и этой женщины-полувампира. Кто-то должен вмешаться и освободить его от тяжкой ноши.

— Я рад узнать, что ты здоров и благополучен, сын мой, — тепло проговорил Вельмидревний Отче. — И где же вы сейчас находитесь?

Где мы находимся?

— Я хочу подсчитать, сколько дней вам понадобится на то, чтобы добраться до Белы… и по возможности выслать за вами боевой корабль.

Это было бы как нельзя кстати, Отче. Мы сейчас к юго-западу от гор за Древинкой… в оконечностях мест, которые люди называют Топь.

— В болотах? Вам предстоит не слишком приятное путешествие. Насколько вы углубились в Топь?

Завтра утром мы уже двинемся прямо на запад. Нам повезло отыскать пустующую хижину, и по крайней мере эту ночь мы проведем со всеми удобствами.

Сознание Вельмидревнего Отче не могло проникнуть за пределы эльфийского леса. Зато когда кто-то из анмаглахков говорит с ним через словодрево, он может почувствовать то место, где находится собеседник. Когда анмаглахк прикладывает словодрево к живому дереву, его голос едва уловимо меняется — в зависимости от того, какого дерева он касается.

— А ты говоришь со мной через иву, не так ли? — спросил он. — И она растет прямо в болотах? До чего же стойкое дерево!

Он часто играл в эту простенькую игру со старейшими или с самыми любимыми своими детьми — они проверяли, сумеет ли Вельмидревний Отче назвать дерево, через которое с ним говорит собеседник.

Да, Отче, ты редко ошибаешься. Сгэйльшеллеахэ снова помолчал. До чего же приятно говорить с тобой!

— И мне тоже, сын мой.

Я пошлю тебе весть, когда мы доберемся до Белы.

— Я с нетерпением буду ждать твоего возвращения… и сделаю все, чтобы его ускорить.

Во тьме и безмолвии, Отче.

Голос смолк, на сей раз окончательно.

Вельмидревнему Отче удалось развеять душевное смятение Сгэйльшеллеахэ, и скоро это дело придет к благополучному завершению. Легонько постукивая пальцами по стенам алькова, он погрузился в долгое ожидание, и наконец через древесину дуба к нему проник уже другой голос:

Отче, боюсь, что я не…

— Погоди, Хкуандув… и слушай внимательно.

На следующее утро Лисил едва успел выйти во двор, чтобы всласть потянуться, когда из-за хижины послышался крик Сгэйля:

— Лиишил… Магьер… сюда!

Вслед за Лисилом из хижины, протирая глаза, вышла Магьер:

— Что это он разорался?

Лисил пожал плечами и двинулся в обход хижины. Увидев в руках Сгэйля край просмоленной парусины, полуэльф остановился так резко, что Магьер едва не налетела на него.

Сгэйль сидел на корточках перед узким баркасом, вытащенным на берег островка. С виду лодка была прочная и вполне вместительная.

— Вот как, должно быть, старик привозил сюда припасы, — заметил Сгэйль с оживлением, какого Магьер не наблюдала у него уже много дней. — И это значит, что где-то поблизости должно быть селение.

Лисил искоса глянул на Магьер.

Та выразительно изогнула бровь:

— У него хорошее настроение.

Когда прошлым вечером после недолгой разведки Сгэйль вернулся в хижину, его поведение разительно изменилось. Он проверил, где лежит шар, принюхался к стряпне Винн, и Лисил мог бы поклясться, что, учуяв аппетитный запах, поднимавшийся из чугунного котелка, вечно мрачный эльф едва не расплылся в широкой улыбке.

В любом случае эта находка Сгэйля для них редкостная удача. Лисил подошел ближе, осмотрел лодку.

— Ну, селение для нас может быть и не очень кстати, — отозвался он. — Не забывай, что в Древинке идет гражданская война.

— Это верно, — согласился Сгэйль, — но все-таки у нас будет случай пополнить припасы и сделать конец пути более сносным.

Лисил глянул на него:

— Может, ты нашел фляжку с ромом и решил ни с кем не делиться?

— Фляжку с чем?

— А, забудь.

Магьер стояла, скрестив руки на груди, и молча разглядывала лодку.

Лисил знал, что сейчас она испытывает смешанные чувства. Ей не терпится поскорее оказаться в Миишке, и вместе с тем ее отнюдь не привлекает мысль пробираться через свою былую родину в разгар военных действий. Лисила, кстати, эта мысль тоже нисколько не прельщала.

Из-за угла хижины появились Винн и Оша. Заметив баркас, они тут же завели оживленный разговор. Последним, неистово виляя хвостом, прибежал Малец. Магьер при виде их только выразительно закатила глаза к небу. Взгляд ее скользил по болотцам и зарослям рогоза, по деревьям, густо обросшим мхом, и мутно-зеленым озерцам. Со всех сторон доносилось оживленное лягушачье кваканье, и в воздух то дело взмывали огромные стрекозы.

— Никогда бы не подумала, что буду скучать по этим местам, — пробормотала она, — но после того, как мы столько пробыли в горах…

— О да, мы точно спятили! — с преувеличенным пылом отозвался Лисил.

Магьер слабо улыбнулась ему и направилась назад в хижину.

Они славно провели ночь и тем более славно позавтракали тем, что осталось от ужина, — галетами с медом, гороховой похлебкой и копченой говядиной. Когда принялись собирать снаряжение, Магьер сама забрала шар.

Наконец все надели плащи и куртки, пристегнули и убрали в ножны оружие. Когда все пожитки были сложены на берегу островка, Лисил помог Сгэйлю столкнуть баркас в мутную воду.

— Немного вещи положить на корма — будет хороший равновесие, — посоветовал Оша.

— Галеты забыла! — ахнула Винн и побежала к хижине. — Я сейчас!

Сгэйль медленно развернул лодку, притянув ее бортом к берегу. Лисил ухватил мешок, который протягивал ему Оша, и устроил его на носу баркаса.

— Магьер!.. — донесся голос Винн.

Юная Хранительница стояла возле угла хижины, прямо за покосившимся куриным загоном. И вдруг, не поворачиваясь к ним, начала пятиться.

— Сгэйль! — пронзительно закричала она.

Малец бросился к ней, Лисил метнулся следом. Он схватил Винн за руку, в другой руке уже пряча вытряхнутый из ременных ножен стилет, и оттащил девушку назад. Мимо него, сжимая рукоять сабли, пробежала к фасаду хижины Магьер. И только когда появился Сгэйль, Лисил наконец увидел то, что так испугало Винн.

С северной стороны островка по мелководью шли двое эльфов — мужчина и женщина. Лисил оцепенел, увидев, что они одеты в серо-зеленое.

Анмаглахки!

Лица их были обветрены, одежда изношена в долгом пути. Женщина держала в руках короткий лук с наложенной на тетиву стрелой. Лисил, однако, смотрел только на мужчину.

Капюшон его был отброшен на плечи, почти белые, коротко остриженные и давно не мытые волосы торчали жесткими пучками. Янтарные глаза эльфа были совершенно непроницаемы и бесстрастны, и, хотя он шел по щиколотку в воде, от его шагов почти не разбегалась рябь. Он даже не смотрел себе под ноги, как будто ни разу в жизни не сделал неверного шага. Его серо-зеленый плащ был подвязан на талии, и оружия у него в руках не было.

— Сгэйль?.. — негромко проговорил Лисил и, с трудом оторвав взгляд от незнакомца, глянул на своего спутника.

Сгэйль хранил молчание до тех пор, пока пришельцы не поднялись на островок и не остановились шагах в десяти от них. Тогда он коротко кивнул мужчине:

— Греймасга.

— Меня послал Вельмидревний Отче, — сказал тот на безупречном белашкийском. Голос его был так же сух и бесстрастен, как и взгляд. — Ты должен передать мне артефакт и черноволосую женщину.

Магьер выхватила из ножен саблю, и женщина тотчас нацелила на нее лук.

Хкуандув впервые видел этих людей так близко.

Он и бровью не повел, когда Магьер обнажила саблю. Глядя на ее черные волосы, в которых вспыхивали странные алые искорки, на бледное лицо с темными глазами, Хкуандув отчего-то чувствовал себя оскверненным. Даже близость жалкого полукровки, свихнувшегося маджай-хи и маленькой женщины в закатанных штанах не вызывала у него таких чувств.

Эта тварь, полунежить с дерзким, неестественно бледным лицом, тотчас пробудила в нем отвращение.

Вельмидревний Отче рассказал Хкуандуву, кто она такая, велел разделаться с ней.

Но какое бы омерзение ни испытывал Хкуандув оттого, что гнусная тварь стоит от него всего в нескольких шагах, он был рад, что может наконец-то открыто появиться перед Сгэйльшеллеахэ и Ошей и ему больше нет нужды по-разбойничьи красться по их следам. Он во всеуслышание объявил о своей миссии, а она оправдывает все остальное. Дело сделано.

Сгэйльшеллеахэ шагнул вперед и поднял руку, заслоняя Магьер.

— Я не понимаю, — проговорил он по-эльфийски. — Данный мною обет защиты еще не завершен… и не может быть нарушен.

— Слово Вельмидревнего Отче превыше всего, — бесстрастно ответил Хкуандув.

— Со всем почтением, греймасга… ничто не может быть превыше моего обета.

Хкуандув воззрился на него, не веря собственным ушам.

Сгэйльшеллеахэ только что открыто подверг сомнению волю Вельмидревнего Отче, чаяния и нужды своей касты и своего народа. Хкуандув пристально всматривался в него. Взгляд Сгэйльшеллеахэ метался, переходя от собратьев по касте к тем, кто застыл у него за спиной.

И наконец остановился на Хкуандуве.

К горлу Сгэйля подкатил тугой комок.

Прошлым вечером Вельмидревний Отче говорил с ним как с сыном, расспрашивал об успехах Оши и выражал радость оттого, что они скоро вернутся домой. А наутро явился Хкуандув, один из всеми почитаемых греймасга, и требует, чтобы он, Сгэйль, отрекся от своего обета и отдал ему артефакт… и Магьер?

Малец, угрожающе оскалив зубы, бросился на Хкуандува.

Греймасга даже не дрогнул, но Денварфи отступила на шаг, явно не решаясь пустить стрелу в маджай-хи.

— Стой! — крикнул Лиишил, и пес застыл как вкопанный. — Что они говорят?

— Он не станет слушать Сгэйля, — прошептала Винн. — Они хотят забрать Магьер и шар.

Сгэйль вздрогнул, когда Магьер угрожающе шагнула вперед, пытаясь оттолкнуть его руку. Сгэйль схватил было ее за плечо, но она отмахнулась как от надоедливой мухи. Тогда он вскинул вверх ладонь и резко покачал головой — и Магьер остановилась.

— Отдай артефакт, — повторил Хкуандув, и глаза его сузились. — Или я возьму его сам.

И тугой комок, мешавший Сгэйлю дышать, вдруг исчез.

Хкуандув не может отречься от своей миссии. А он, Сгэйль, не нарушит своего обета — защищать Магьер и помогать ей в том, что она пообещала людским Хранителям. И ради этого он выйдет против двоих собратьев по касте.

Сгэйль отрешился от смятенных чувств и, глядя на Хкуандува, медленно покачал головой.

— Я — это мой народ, — четко проговорил он по-белашкийски. — Я чту и оберегаю обычаи моего народа… и я не нарушу священной клятвы!

Лисил ровным счетом ничего не понял из того, что говорилось по-эльфийски, если не считать нескольких угроз, шепотом переведенных Винн… и еще одного эльфийского слова.

Греймасга.

Каким образом эти двое анмаглахков отыскали их на краю Топи? Лисил наскоро прикинул, кого ему нужно вывести из строя первым. Мастер-анмаглахк, женщина с луком на изготовку — оба могут оказаться смертельно опасны.

По правде говоря, беспокоило Лисила только то, чью сторону примет Оша. Молодой эльф, судя по всему, был в смятении. Сгэйль своего слова никогда не нарушит — он доказал это уже не единожды. Лисил, однако, до сих пор не мог разобраться в тонкостях переменчивой иерархии анмаглахков. Кого поддержит Оша — своего наставника и обет Сгэйля или почитаемого всеми мастера касты, которого послал Вельмидревний Отче?

Лисил перевел взгляд на женщину, которая целилась в Магьер. Теперь ему ясно, кого бить первым.

Сгэйль отчетливо и громко произнес свой окончательный ответ.

И едва глаза эльфийки чуть заметно дрогнули, Лисил выбросил руку вперед.

Стрела с ее лука сорвалась одновременно с тем, как из его руки вылетел стилет.

Сгэйль оттолкнул Магьер, а Лисил рывком сдернул ремешки, которыми закреплялись в ножнах изогнутые клинки. Стрела задела плечо Магьер и улетела в болото. Женщина проворно пригнулась, и стилет, не зацепив, пролетел над ее головой.

Она тут же выпрямилась, и Лисил выхватил изогнутые клинки.

Женщина не мешкала. В тот миг, когда клинки оказались у него в руках, она уже вставила в лук вторую стрелу. Запела тетива — и Малец бросился на эльфийку.

Сгэйль, сжимая нож-косторуб, двинулся к мастеру-анмаглахку и, не оборачиваясь, крикнул:

— Оша, не вмешивайся!

— Нет! — пронзительно закричала Винн. — Прекратите сейчас же! Стойте!

Никто ее не услышал.

Никто не обратил внимания на запоздалый выкрик Винн, и девушка лихорадочно искала иной способ прекратить эту стычку. Малец продолжал свой смертоносный бег.

Пес яростно рычал, но, прежде чем он успел добраться до эльфийки, она изменила тактику. За долю секунды до того, как Малец вцепился бы в ее колено, она подпрыгнула и тут же, резко выбросив одну ногу вперед, ударила пса по голове. Сбитый с ног, Малец уткнулся мордой в сырую землю.

Винн содрогнулась, безмерно потрясенная тем, что все-таки нашелся эльф, способный ударить маджай-хи.

Магьер, потерявшая равновесие от чересчур сильного толчка Сгэйля, выпрямилась в тот момент, когда Лисил бросился на эльфийку.

Оша рывком оттащил Винн назад, прижал ее к стене хижины. И все равно она видела профиль его побелевшего лица, пока он в ужасе следил за схваткой Сгэйля и греймасги.

Они наносили и парировали удары так стремительно, что Винн не успевала вздрагивать после каждого выпада. Винн насчитала с полудюжины атак. Что же будет, если один из них прольет кровь другого?

— Останови их! — крикнула она Оше. — Сделай же что-нибудь!

Оша заслонил Винн своим телом, словно не знал, что еще можно сделать. Магьер, двумя руками держа саблю, кралась сбоку к противнику Сгэйля.

Малец с усилием приподнялся, и в этот миг эльфийка увернулась от первого удара Лисила.

В руке ее блеснул стилет, и она, стремительно крутнувшись, полоснула Лисила по лицу.

Когда эльфийка ударила Мальца по голове и пес рухнул на сырую землю, у Магьер потемнело в глазах. Ярость захлестнула ее тяжелой жаркой волной.

Мир перед глазами полыхнул ослепительно-ярким сиянием. Магьер ощутила, как удлиняются ее клыки, как твердеют ногти… и тут увидела, что эльфийку атаковал Лисил. Остатки здравомыслия толкали Магьер напасть на ее старшего напарника — Лисил и Малец вдвоем справятся с этой женщиной.

Мастер-анмаглахк был куда более опасным противником. Рассудок обуздал ярость, и Магьер двинулась на греймасгу, но напоследок все же глянула на Лисила.

Эльфийка увернулась от одного клинка и поднырнула под другой, занесенный для удара. Острие стилета прорезало щеку Лисила до уголка рта.

— Нет! — прорычала Магьер.

Лицо Лисила заливала кровь.

Магьер обогнула Сгэйля и его противника и бросилась на эльфийку. Малец, собрав силы, поднялся на лапы, и тут женщина повернула к нему.

При виде Магьер она замешкалась и что-то прошипела по-эльфийски.

Магьер покрепче уперлась отставленной ногой в землю и, когда Малец отскочил в сторону, с силой опустила саблю.

Клинок вонзился в сырую землю — женщина исчезла. Магьер вдруг покачнулась, и земля ушла у нее из-под ног.

Она повалилась на бок и застонала сквозь зубы. И увидела, как вскочила женщина-анмаглахк, развернувшись у самой земли, отшвырнула лук и в ее руках появились стилеты. Магьер перекатилась на одно колено, размахивая вокруг себя саблей, чтобы прикрыться от удара.

На миг перед ее глазами мелькнул Лисил — он перескочил через Магьер и приземлился перед эльфийкой.

Кровь текла по его щеке. Магьер увидела, как женщина метнулась вбок, и поняла: Лисил не успеет отразить эту атаку.

Страх обрушился на нее, вытеснив ярость, и Магьер рывком вскочила.

Малец обежал ее, чтобы атаковать женщину-анмаглахка сбоку.

В считаные секунды эльфийка ранила Лисила и сбила с ног Магьер. Лисил замешкался, кровь залила его глаза. Магьер не успевала добежать до него.

Голова у Мальца до сих пор раскалывалась от боли, но он все равно не прыгнул женщине на спину, чтобы свалить ее на землю, а бросился в ноги. Или она отскочит, или просто полоснет его стилетом, но деваться некуда — он должен любой ценой отвлечь эльфийку от Лисила и Магьер.

Лисил попытался нанести удар, однако женщина увернулась. Он повернул голову, но, видимо из-за крови, натекавшей в глаза, не мог разглядеть эльфийку. Та проскользнула мимо его клинков и занесла стилет.

Малец с разгону врезался головой в ее левую ногу.

Сгэйль изгнал из головы мысли, забыл обо всем, даже о своем обете. Безмолвие наполнило его, ограждая от внешнего мира.

Хкуандув бросился вперед, взмахнув кривым ножом-косторубом.

Сгэйль крутнулся, присев на одной ноге, выбросил другую для удара, но Хкуандув легко отпрыгнул в сторону, а Сгэйль едва сумел удержать равновесие. Прежде чем ноги греймасги коснулись земли, Сгэйль вскочил, но не стал приближаться вплотную к одному из лучших бойцов касты. Он замер на месте, приняв оборонительную позицию. Сгэйль понимал, что не сможет одной только ловкостью превзойти опыт и мастерство Хкуандува.

Греймасга снова атаковал, и нога его, вынесенная вперед, заскользила по сырой земле.

Сгэйль широко шагнул влево и ударил ногой снизу вверх в лицо Хкуандува. Тот рухнул на четвереньки и наотмашь ударил Сгэйля по колену. Сгэйль отдернул ногу, извернулся, скрестив руки внутрь прикрепленными к ним стилетами, чтобы прикрыть живот. Хкуандув, все так же стоявший на четвереньках, просто подался вперед и свободной рукой ухватился за ногу, на которую опирался Сгэйль.

Сгэйль терял равновесие, и греймасга, промедлив буквально долю секунды, нанес удар.

В тот миг, когда Сгэйль начал падать, в его грудь по рукоять вонзился стилет.

Он задохнулся — не от боли, не от страха смерти, а от мучительного стыда за то, что не сумел до конца исполнить свой обет.

За миг до падения он наотмашь, вслепую взмахнул ножом-косторубом. А потом рухнул навзничь, и удар о землю вышиб из его легких остатки воздуха.

Сгэйль почувствовал, как грудь его наполняется кровью, попытался вдохнуть — и не смог. Все, что было ему под силу, — повернуть голову, отыскивая взглядом противника. Хкуандув застыл, вперив в него изумленный, неверящий взгляд и свободной рукой сжимая собственное горло.

Между его пальцами текла кровь.

Словно со стороны, чужими глазами, Сгэйль смотрел, как падает его противник. Греймасга неуклюже повалился на сырую землю и затих.

Сгэйль услышал крик Оши… а потом кровь заполнила его горло и хлынула в рот.

Мир померк, и глаза Сгэйля навсегда закрылись.

Винн содрогнулась, услышав страшный крик Оши:

— Йоин!

Эльфийка застыла как вкопанная.

Магьер бросилась на нее, но удар не достиг цели. В ноги женщине врезался Малец, и они кубарем скатились по берегу островка и с плеском рухнули в воду.

Винн с силой оттолкнула руку Оши и бросилась к сражавшимся, громко крича на бегу:

— Хватит!

Эльфийка уже стояла на ногах по щиколотку в воде и смотрела на своего погибшего сотоварища. Оша, обогнав Лисила, первым добежал до Сгэйля и упал на колени возле своего наставника. Магьер повернулась к эльфийке, готовясь спрыгнуть со склона в воду и продолжить бой.

Не зная, что еще можно сделать, Винн обеими руками вцепилась в правую руку Магьер. Она хотела выкрикнуть еще что-то… но тут зазвенел голос Оши.

— Это и есть путь нашей касты?! — по-эльфийски выкрикнул Оша, одной рукой обхватив неподвижное тело Сгэйля, а другой указывая на мертвого греймасгу. — Этого хотел Вельмидревний Отче?!

Эльфийка наконец оторвала остекленевший взгляд от своего мертвого спутника, но взглянула не на Ошу, а на Винн, и в глазах ее безмерное потрясение сменилось жгучей ненавистью. С той же ненавистью она взглянула на Магьер и попятилась.

— Прикончим ее! — процедила Магьер. — Сбей ее с ног, Малец!

Шумно шлепая лапами по мутной воде, пес двинулся к женщине.

— Нет! — закричала Винн.

— Да отцепись же, ты! — прорычала Магьер, пытаясь оттолкнуть ее.

Девушка крепко обхватила руками ее талию и всем своим небольшим весом повисла на Магьер.

— Малец, отпусти ее! — крикнула она.

Она расскажет своим сородичам, где нас искать! Я этого не допущу!

— Они и так это знают… они нас уже нашли! — прокричала в ответ Винн. — Еще одна смерть ничего не изменит!

Малец нехотя остановился. Казалось, все его тело содрогается в раскатах угрожающего рычания.

Винн увидела, как на лице эльфийки вспыхнул ужас.

Глядя на безжизненное тело греймасги, женщина качнула головой — то ли не хотела, то ли не могла поверить в то, что видит.

— Уходи! — крикнул Оша, и голос его сорвался от невыносимой боли. — Расскажи Вельмидревнему Отче, что греймасга мертв, потому что хотел, чтобы Сгэйльшеллеахэ нарушил обет защиты… нарушил обычаи нашего народа!

Когда прозвучал этот сдавленный крик, Магьер перестала вырываться, и Винн, повернув голову, глянула на молодого эльфа.

Оша и Лисил стояли на коленях возле распростертого на земле анмаглахка… но, когда Лисил обхватил ладонями лицо Сгэйля, Оша покачнулся и склонил голову над своим наставником.

— Сгэйль! — громко прошептал Лисил. — Посмотри на меня… Сгэйль!

Сгэйль не шевельнулся, и у Винн перехватило дыхание.

— Расскажи Вельмидревнему Отче… — продолжил Оша, не поднимая головы, и теперь его голос звучал твердо, — расскажи ему, как мы пролили кровь своих сородичей и во что в итоге превратились!

Он качнул низко опущенной головой в сторону эльфийки, исподлобья взглянул на нее. Никогда прежде Винн не замечала у него такого взгляда.

Оша, чистый и наивный, отчаянно мечтавший стать настоящим анмаглахком, казалось, ни к кому не испытывал ненависти. Но сейчас он смотрел на свою соплеменницу и сестру по касте именно с ненавистью.

— Я сделаю все, что нужно, для них обоих, — бросил он эльфийке. — Уходи! Омой руки от крови своих сородичей… если сумеешь!

Женщина повернулась и бросилась бежать.

Малец метнулся за ней, но преследовать не стал. Магьер рванулась вперед, к пологому берегу, волоча за собой Винн, но на полпути остановилась.

— Пусть уходит, — сказал Лисил. — Все кончено.

Винн выпустила Магьер и, подбежав к Оше, присела на корточки рядом с ним.

Глаза Сгэйля были плотно сомкнуты. Струйка крови ползла из приоткрытого рта, стекая на ладони Лисила. Сбоку из груди Сгэйля торчала рукоять стилета. Винн коснулась ладонью его груди.

— Сгэйльшеллеахэ, — прошептала она.

Оша обхватил ее длинными руками, оторвал от Сгэйля. Прижимаясь спиной к его напряженному, словно окаменевшему, торсу, Винн жадно смотрела в лицо Сгэйля и все ждала, что вот-вот его веки дрогнут и…

Лисил выдернул стилет и не глядя зашвырнул его в болото. Капли крови ползли из его рассеченной щеки, срывались с подбородка. Словно красные слезы, падали они на сырую землю.

Винн сейчас отдала бы все на свете, только бы Сгэйль еще раз — всего один раз — отчитал ее за безрассудную выходку.

Лисил оцепенело сидел в хижине, словно не замечая, как Винн бережно промокает кровь на его лице.

Сгэйль мертв. Он был суеверен и упрям, он слепо верил в духов, обычаи, правила игры… его жизнь была в сто, в тысячу раз дороже, чем его обет.

Рана на щеке Лисила была неглубокой, Винн изорвала на лоскуты еще одну рубашку и сделала повязку на голову. Шрам будет заметный, сказала она, но вреда здоровью рана не нанесет.

По крайней мере физическому… а на шрамы Лисилу было наплевать.

Одним больше, одним меньше — какая разница? Правда, этот шрам будет повнушительнее, чем давно побелевшие отметины, что оставили на его лице когти Крысеныша. К тому времени, когда Винн уже завершала свои труды, из леса, окружавшего хижину, донесся размеренный стук. Рубили деревья.

Лисил отстранил руки Винн и вышел под низкое, затянутое тучами небо.

Малец сидел перед хижиной, вперив неподвижный взгляд в ту сторону, куда убежала эльфийка. Когда Лисил вышел из хижины, пес повернул голову, поднялся и без единого звука затрусил к леску. Лисил двинулся за ним и увидел Магьер и Ошу.

Они вырубили в подлеске изрядную брешь, вымокнув при этом до нитки, потому что с листьев все время капала вода. Неподалеку от свежей могилы старика лежали два тела — Сгэйля и другого анмаглахка. Они покоились на ложе из хвороста, который принесли с заднего двора хижины.

— Вы не хотите их похоронить? — спросил Лисил.

Магьер принялась укрывать мертвых нарубленными ветками. Оша прервал свою работу, но на Лисила даже не глянул.

— Мы приносить тело домой, когда можно, — сказал он на ломаном белашкийском. — Если нельзя, тогда пепел… а если нельзя пепел, то положить в надежный укрытие. Но не хоронить, нет.

Он очистил и отложил в сторону оружие убитых. Магьер вдруг остановилась.

— Маловато дров, — устало пробормотала она. — Когда огонь разгорится как следует, даже зеленые ветки пригодятся.

Она направилась к дальнему углу хижины, у которого росла ива, замахнулась было саблей… но Оша перехватил ее руку.

— Нет, — прошептал он, вглядываясь в ветви дерева. — Найди другое… не это.

Магьер кивнула, однако озадаченно нахмурилась и глянула на Лисила.

Полуэльф понятия не имел, что послужило причиной этой странной просьбы.

— Пойду поищу лампового масла, — прозвучал у него за спиной голос Винн, и Лисил вздрогнул от неожиданности.

Он даже не услышал ее шагов. Лисил вынул из ножен изогнутый клинок и пошел искать сухой камыш или кустарник.

Когда они сложили в погребальный костер все топливо, какое только смогли отыскать, вернулась Винн и полила хворост маслом из старого кувшина. И подняла повыше горящую головню из каменного очага.

Оша покачал головой:

— Еще нет.

Не зная, что надлежит делать в таких случаях, Лисил просто встал рядом с Магьер, а Малец и Винн устроились рядом с ними. Оша закрыл глаза и негромко проговорил по-эльфийски:

— Хкуандув ган'Трэйеарннеах, греймасга, дме аг ахареан элохасас'на…

Винн шепотом начала переводить:

— Почерневшее Море из клана Железного Берега, чьих родителей я не знаю…

— …аг'ус Сгэйльшеллеахэ а Ошагэйреа ган'Койлехкроталл…

— …и Тень Ивы, рожденный от Смеха Порыва Ветра из клана Мшистых Лесов…

При этих словах Лисил взглянул на иву, что склонилась над крышей хижины. Винн продолжала:

— Матери и Отцы народа нашего, придите за ними, сынами касты анмаглахков, защитниками и охранителями вашего потомства, Ан'Кроан — Тех, кто Нашей Крови… — отыщите их души и почтите их, как они почитали вас при жизни в служении своем…

Винн все говорила, а Лисил вспоминал…

Кажется, это было целую вечность назад. По пути к священному кладбищу предков Сгэйль и Лисил остановились на отдых где-то в глубине сумрачного леса. Лисил заговорил о странной причуде Ан'Кроан — приходить на священную землю, чтобы получить другое имя. Его это и не особенно интересовало, просто захотелось поболтать за едой. И когда Лисил стал расспрашивать Сгэйля об имени, которое ему якобы дали призрачные предки, тот отвечал уклончиво, но все же этот разговор, как выяснилось теперь, врезался ему в память.

«Значит, у тебя было другое имя до того, как ты стал зваться Сгэйлем?» — спросил тогда Лисил.

«Сгэйльшеллеахэ, — поправил Сгэйль. — Это означает "В тени — или в сени — Ивы"».

Когда же Лисил стал настойчивее расспрашивать, что именно увидел Сгэйль, когда ему явились предки, тот сказал только…

«Далеко, очень далеко отсюда… в тени ивы».

Услышав треск огня, Лисил отвел взгляд от старой ивы.

От костра валил густой дым, и пламя, подпитанное горючим маслом, яростно сражалось с отсыревшими ветками. Оша бросил в огонь головню, которой поджигал костер, и почти беззвучно шептал, повторяя одни и те же слова.

— Я взываю к вам, взываю за них, — вполголоса переводила Винн. — Предки… приведите их домой.

Лисил изо всех сил старался не думать ни о чем.

Ни о видении, которое явилось Сгэйлю, когда он получал свое второе имя, — видении, намекавшем, где и когда он умрет…

Ни о призрачном облике другого Лисила, который стоял на священной прогалине предков, облаченный в серо-зеленое одеяние анмаглахка.

Лисил… Лиишил, нареченный Лиишиарэлаохк… Защитник Печали-Слезы.

Все видения — ложь, и ничего более. Нет никакой судьбы. Не было и не будет.

Магьер смотрела, как ярится пламя, силясь пожрать пропитанный влагой хворост. Необходимо отправляться в путь, и как можно скорее. Ей не верилось, что удравшая без оглядки женщина-анмаглахк и вправду оставит их в покое. Как ни претило Магьер задавать такой вопрос, она все же спросила:

— Долго ждать?

Оша сделал глубокий вдох и с усилием выдохнул:

— Пока не станет пепел.

Магьер кивнула и смолкла. Винн печально глянула на нее, и Магьер пожалела о том, что вообще открыла рот.

Лисил неотрывно смотрел в огонь.

На лбу его пролегли глубокие морщины. Глаза сузились и отвердели, словно камешки, обожженные в огне. Жилы на шее вздулись от напряжения, и Магьер явственно услышала скрип кожи — это рука Лисила, затянутая в перчатку, сжалась в тугой кулак.

Магьер шагнула к Лисилу, остановилась у него за спиной и, крепко обхватив Лисила, уткнулась подбородком в его плечо.

— «В Тени Ивы», — пробормотал Лисил. — Вот что означало имя Сгэйля.

Он положил руку поверх ладони Магьер, прижал ее к своей груди с такой силой, что у нее заныли пальцы, но она не отняла руки, не отстранилась.

— Мы его не забудем, — прошептала она.