Длинная счастливая жизнь

Глава 24

Девушка вела урок заклинаний, но внезапно тошнота начала подходить к горлу.

Попросив учеников посидеть тихо, Т/И направилась во двор подышать свежим воздухом.

Ей стало легче, и профессор пошла обратно в класс, но по дороге ей снова стало плохо. Девушка добежала до туалета Плаксы Миртл и опорожнила желудок. Перекинувшись парой слов с призраком, Т/И вернулась в класс и обнаружила страшную картину: несколько учеников сцепились в драке и мутузили друг друга.

Профессор Малфой ринулась разнимать их.

Гриффиндорцы и слизеринцы — всё понятно.

— Вам нужно к мадам Помфри, — сказала Т/И ученикам и попросила их друзей провести их, а сама стала узнавать у класса, что случилось.

Все отмалчивались.

Девушка провела воспитательную беседу и продолжила урок. После занятий её вызвала к себе директор МакГонагалл.

— Т/И, ты всегда справлялась с детьми, никогда никто не жаловался, что же случилось?

— Извините, профессор. Я не должна была покидать кабинет, но я почувствовала лёгкое недомогание и вышла на воздух. Я понимаю, что совершила ошибку. Я уверяю Вас, что больше такого не повторится.

— Ох, Т/И, — вздохнула Минерва, — я верю тебе, но от меня ничего не зависит. Родители Маркуса Дэвиса подали на тебя жалобу.

— Жалобу? — удивилась Т/И. — Но за что?

— Их сына избили в учебное время на уроке, а преподаватель не исполнял свои обязанности.

— Но я же отлучилась всего на минуту…

— Мне жаль, Т/И. Они требуют твоего отстранения и подают заявление в суд. Я вынуждена подчиниться. Ты отстранена от должности декана и преподавателя.

— Значит ли это, что я уволена?

— Нет. Пока нет. Всё зависит от решения суда. Ты должна выиграть это дело, Т/И, — сказала МакГонагалл. — Я верю, что всё будет хорошо.

— Спасибо, профессор. Я могу идти? — спросила Т/И, сдерживая слёзы.

— Да. Удачи, Т/И.

Как девушка добралась домой, она не помнила. Она поддалась эмоциям только, когда Драко пришёл домой, и Т/И рассказала обо всём, рыдая ему в плечо.

Малфой успокаивал девушку, гладил по спине и голове, обещал решить проблему.

На следующий день ей пришла повестка в суд. Обвинитель — руководитель отдела по административным нарушениям, Роджер Дэвис.

— Он же терпеть нас не может, — плакала Т/И. — Он обязательно добьётся того, что меня посадят.

— Не посадят. Я не позволю. Мы подключим всех наших знакомых. Против Поттера никто не пойдёт.

— Ты попросишь Гарри? Но как же…

— Мои принципы? — закончил за неё Драко. — Плевал я на эти принципы, когда речь идёт о тебе. Мы справимся с этим.

— Спасибо. Я люблю тебя, — прижалась к парню Т/И.

— А я тебя… — ответил Драко, обдумывая дальнейший план действий.

— Т/И, милая, что случилось? Ты очень грустная сегодня, — волновалась миссис Уизли.

— Не переживайте, — выдавила из себя улыбку Т/И. — Просто очень устала.

— Тебе сделать чай?

— Да, пожалуйста. Что-то сегодня в Норе очень тихо.

— Рон и Гермиона заняты с малышом, Джордж опять целыми днями в магазине пропадает, Перси на работе, Джинни помогает с Тедди. Билл и Чарли обещали заглянуть, — сказала Молли.

— Чарли уже вернулся? — удивилась девушка. — Он же только в прошлом месяце уехал.

— Сказал, что соскучился. А я и рада, — женщина протянула Т/И чашку.

— Спасибо.

— Гарри тоже обещал зайти, да вот опаздывает.

— Наверное, на работе задержали, — предположила Т/И. — Знаете, я тут на днях думала, как же всё-таки удивительно всё сложилось. Рон, Гермиона и Гарри породнились, я хоть и не являюсь вашей кровной родственницей, но считаю вас своей семьёй, благодаря этому и Драко сблизился со всеми. Разве это не потрясающе?

— Я абсолютно с тобой согласна, Т/И! — воскликнула Молли. — Когда я общалась с Лили и Джеймсом, я и подумать не могла, что их сын станет членом моей семьи. Когда Фред и Джордж рассказывали о тебе, я и не предполагала, что ты станешь мне дочерью, Т/И.

— Вы знали родителей Гарри? — спросила девушка.

Молли вздохнула:

— Знала, но, к сожалению, очень мало.

В феврале 1980 они встретились на похоронах.

Две рыжеволосые женщины, одна чистокровная, другая маглорождённая волшебница, но для обеих чистота крови не имела никакого значения.

Две рыжеволосые женщины, растившие внутри себя будущее волшебного мира.

Гидеон и Фабиан Пруэтты были преданы земле в этот холодный день.

Молли, последняя оставшаяся в живых из семьи Пруэтт, стояла у могилы и ей казалось, что она уходит под воду.

Рука Артура в её руке напоминала ей о том, что она не одинока, но это не облегчало боли, горя от потери всей остававшейся у неё семьи с одним жестоким ударом.

Она слушала бесконечный поток сожалений и соболезнований, таких одинаковых, ничего не значащих, что они сливались в одну монотонную речь

Она пыталась разобрать отдельные слова, иногда бормотала “спасибо”, глядя себе под ноги, но по большей части молчала.

— Когда Вам рожать? — единственный вопрос пробился к её сознанию, потому что он оказался очень неожиданным, особенно на похоронах.

Подняв голову, она встретила взгляд ярко-зелёных глаз, полный сочувствия.

А позади говорившей она увидела высокого мужчину в очках, со спутанными чёрными волосами, и тут же поняла, что перед ней Лили и Джеймс Поттеры, о которых её братья говорили, что они очень умны, храбры и влюблены друг в друга.

Она не ответила, и Лили заговорила снова:

— Вы же беременны, верно? Это же не один из тех ужасно неловких случаев, когда я спрашиваю женщину, беременна ли она, и оказывается, что нет?

Джеймс хихикнул, и Лили пихнула его локтем.

А Молли подумала, насколько же эти двое молоды и не готовы к войне, и к детям.

Но потому она увидела, как нежно он взял жену за руку, как она укоризненно посмотрела на него, одновременно смеясь и смущаясь, как они улыбались друг другу — и Молли могла с тем же успехом быть за триста километров от них, они были настолько влюблены и плевать на войну.

— В марте, — наконец ответила она, и обеспокоенное выражение на лице Лили исчезло — всё-таки она не ошиблась.

Затем Молли опустила взгляд и улыбнулась:

— А у вас?

— В августе, — ответила она, сияя той особенной улыбкой, которая есть только у женщины, создающей жизнь. Рука Лили скользнула по животу в инстинктивном жесте беременной.

— Ну, значит, наши дети вместе пойдут в Хогвартс, — сказала Молли.

— Может, они станут лучшими друзьями, — улыбнулась Лили.

И на мгновение Молли стало немного легче, настолько обнадёживающе было говорить о будущем вот так, как будто дети будут расти в счастливом и безопасном мире, где чистота крови не важна и каждый может быть, кем захочет.

— Поттер и Уизли, — проговорил Джеймс, мечтательно глядя в небо, а потом посмотрел на них и улыбнулся. — Ну держись, Хогвартс!

Она больше никогда их не видела.

Когда она прочла о них в “Ежедневном пророке”, у неё затряслись руки. Она плакала и плакала, думая о том, как умны, как молоды, как влюблены они были.

Она не забыла их, но со временем воспоминание потускнело — воспоминание о молодой паре, которая в один из худших дней её жизни дала ей надежду на будущее, в то время, когда слово “будущее” казалось запретным.

И всё случилось не совсем так, как они предполагали, но всё случилось

Потому что в сентябре 1991 Рон написал письмо домой, о том, как он подружился с Гарри Поттером, как они вместе налопались конфет в Хогвартс — экспрессе, потому что Гарри классный и не жадный, и дружить с ним — это что-то естественное.

И Молли вспомнила о том, как Лили гладила свой живот, и в её зелёных глазах светилась надежда, и о том, как Джеймс улыбался, и о том, что он сказал в тот день:

— Поттер и Уизли. Ну держись, Хогвартс!

И она улыбнулась.

— А вот и Гарри! — обрадовалась Молли.

— Здравствуйте, миссис Уизли, — поприветствовал женщину Поттер. — Привет, Т/И.

— Привет, — улыбнулась в ответ девушка.

— Я пытался поговорить с Кингсли, — сказал Гарри, обращаясь к Т/И, — но он намекнул, что мне в это дело влезать не стоит, и Дэвисы всё равно добьются своего. Мне жаль, Т/И, но я ничего не могу сделать.

— Зачем ты ходил к Кингсли? — спросила Молли. — Что случилось? Т/И, у тебя какие-то проблемы?

Гарри извиняющись посмотрел на Т/И.

— Всё нормально, миссис Уизли. У меня просто небольшие проблемы на работе.

— Ничего себе “небольшие”! — в дом вошёл Билл, за ним следом Чарли.

— Небольшие, — процедила девушка, глядя на старшего из детей Уизли.

Т/И не хотела пугать миссис Уизли, поэтому не стала ей ничего рассказывать о судебном разбирательстве.

— Мам, приготовишь мой любимый пирог? — спросил Чарли.

— Конечно, сынок. Только у меня нет всех ингредиентов, но я сейчас же пойду в магазин, — замаячила Молли и покинула дом.

Т/И благодарно улыбнулась Чарли.

— Я знаком с Роджером, — сказал Билл, — и он нормальный человек. Со своими заморочками, конечно, но нормальный. Не понимаю, почему он так взъелся на тебя.

— Потому, что моя фамилия — Малфой, а он недолюбливает Драко.

— Многие его недолюбливают, но это же не повод ломать тебе жизнь, — протянул Чарли.

— Гарри, ты поговорил с Кингсли? — спросил Билл.

— Да, — ответил Поттер. — Он не поможет.

— Жаль. Тогда я попробую поговорить напрямую с Дэвисом. Возможно, он заберёт заявление.

— Спасибо, Билл, — сказала Т/И.

Билл — спасительная гавань. Для Флёр, для своих детей, для матери, для братьев и даже для Т/И. Он высокий, умный и сильный. Он успокаивает, он решает, взваливает проблемы на свои широкие плечи, как настоящий муж, отец, старший брат, сын и друг.

— Спасибо всем вам. Не знаю, что я без вас делала бы.