Дневник. 1956-1959

Александр ВОЛКОВ

ДНЕВНИК. 1956-1959

1956 год

3 марта. Решил возобновить после почти десятилетнего перерыва. Буду попрежнему заносить сюда по преимуществу все то, что относится к моей литературной работе.

Коснусь вкратце того, что сделано с начала года.

Зимняя экзаменационная сессия была для меня очень тяжелой — 17 групп, из которых бóльшую часть пришлось экзаменовать одному. Понятно, было не до литер[атурной] работы.

Но февраль прошел очень плодотворно. В начале месяца вернулся к переработке «Волшебника Изумрудного города» и закончил ее 13 февраля (с перепечаткой).

17 февраля отправил предложения Киевскому Изд-ву «Молодь» (для издания на русском и украин[ском] языках) и Учпедгизу Белорусской ССР (в Минск) — для издания на русском и белорусском языках.

19 февраля начал пьесу на сюжет “Рыбки — Финиты”, 27 февраля закончил. Пьеса, по-моему, вышла интересная. Осталось написать песенки и перепечатать.

Во время одной из ночных бессонниц пришла

в голову мысль предложить издательствам однотомник из переведенных мною романов Жюль Верна: “Необыкн[овенные] приключения экспедиции Барсака”, “Равнение на Знамя”, “Дунайский лоцман”, “Проклятая тайна”.

Два-три дня писал обращение к издательствам, сегодня напечатал одно — в адрес Украинского Государств[енного] Изд-ва Худож[ественной] Литературы.

1 марта присутствовал на церемонии выдачи грамот участникам конкурса Министерства Просвещения РСФСР. Это происходило в здании Мин-ва[Министерства], выдавал грамоты министр Каиров. Было сказано несколько речей и приветствий, но все это прошло довольно вяло и ординарно. Беседовал с Пискуновым насчет “Волшебника”.

— Вопрос деликатный, мы будем разрешать его очень неторопливо.

Разговаривал с Максимовой и Прусаковым. Максимова сказала, что они рассматривали обложку к “Земле и небу”, понравилась. С Прусаковым говорил, что надо начинать работу над большим историческим романом.

2 марта отправил в Псков М. Ульянову письмо с просьбой переговорить с местным издательством о возможности напечатания “Зодчих”.

4 марта. Воскр[есенье] Отправил предложения об издании однотомника Ж[юль] Верна Госуд[арственному] Изд[ательст]ву Украины и в Новосибирское Книж[ное] Изд[ательст]во.

Написал несколько песенок для пьесы “Рыбка-Финита”.

5 марта. Sic transit gloria mundi!

Сегодня трехлетие со дня смерти Сталина. В газетах ни слова, нет даже краткой заметки, не говоря уже о портрете. В “Последних известиях” по радио тоже ни слова. “Радиопрограмма” — умалчивает…

И это после того, как по случаю семидесятилетия Сталина газеты два года печатали “поток приветствий”.

Сегодня ночью меня была бессонница, я долго думал обо всем этом…

Вечером Вива сказал, что есть постановление ЦК не отмечать смерть вождей, только день рождения.

Был в Лен[инской] Б[иблиотек]е, читал “Агентство Томсон и К°” в издании Сытина 1912 г[ода] от первых 18 страниц, их прочел во фр[анцузском] оригинале. Немножко конспектировал. Вообще, роман средненький.

10 марта. Суббота.

Поразительные вещи рассказала мне сегодня Люся, пока я еще не вылез из постели. Оказывается, вчера в Институте читали письмо Хрущева, раскрывающее деятельность Сталина… Волосы встают дыбом, когда узнаешь письмо в кратком пересказе, оно читалось три часа!

В последнее время я много думал над этим вопросом и додумался до того, что Ягода, Ежов, Берия не уничтожили Сталина потому, что удобной для них ширмой, под прикрытием которой они творили все, что хотели. Но, оказывается, дело много было хуже: он во многих случаях направлял сам их деятельность по уничтожению неугодных ему людей, очевидно, таких, которые не смотрели на него, как на божество.

История революции и советской эпохи искажена была до невероятия, чтобы поднять авторитет Сталина до небес. Я, лично, мало верил рассказам о роли Сталина до 1924 года, т.к. я-то знал, что он был неизвестен тогда широким массам. А молодежь? Вот она — правдивость нашей печати и литературы!

Историю с Тито, оказ[ывается], тоже раздул Сталин, т.к. тот не захотел плясать под дудку — но он оказался крепким орешком, и его не удалось разгрызть. А сколько погибло! Люся приводила поражающие цифры уничтоженных крупных деятелей партии. Т.к. она плохо запомнила, то я к этому еще вернусь, когда прослушаю письмо сам.

А военная деятельность?! А присвоение звания генералиссимуса?! Оказывается — величайшая комедия! Сталин и на фронтах не бывал (а какие строились легенды!) и за ходом войны следил по глобусу! Вот тебе и 10 сталинских ударов, и сталинская стратегия… Да еще из-за его преступной беспечности мы вступили в войну в самых невыгодных условиях… И из всего этого создать ему ореол величайшего полководца всех времен — это надо только уметь!

Словом, это оказался не имеющий прецедентов “Интвид” во всей мировой истории. Лопнул величайший мыльный пузырь, раздувшийся чуть не до космических размеров! Сколько теперь полетит литературных произведений (баллады, песни и пр[очие] произведения композиторов уже вышли из строя), пьес, поэм. Гимн будет другой (об этом я думал ранее и верно!) А сталинские премии? Или носители их останутся типовыми по боязни международного скандала? На их месте я сам не стал бы носить медали.

Интересно, как будет с мавзолеем? С пантеоном? Все-таки разоблачение Сталина происходило очень медленно и постепенно, народ подготовляли к этому исподволь.

Да, кстати! В больнице, где я лежал в 1954 г[оду], один старик называл Сталина “душителем колхозного крестьянства”. И, оказывается, это верно! Налог на крестьян превышал их доходы, а жизнь колхозную Сталин знал только по лакированным кинофильмам.

Словом, уму непостижимо! Несмотря на невообразимо громадный обман, тянувшийся десятки лет, правда все же вышла наружу — правду не скроешь!

А как подумаешь — зачем все это было нужно?

Vanitas vanitatum et omnia vanitas!..

13 марта. Вторник. Вечером купил за 1250 р[ублей] пишущую машинку “Олимпия”, т.к. “Москва” меня не устраивает, слишком маломощна. Накануне умер Болеслав Берут, и тело его было выставлено для прощания в Коломенском зале. Центр был закрыт, нам с Вивой пришлось ехать по ул[ице] Кирова кружным путем.

14 марта. Среда. Осваивал новую машинку. Начал печатать пьесу “Рыбку Финита”. Напечатал 20 страниц. Машинка дает 5 экземпляров, 5-шт[ук] лучше, чем у “Москвы” 3-шт[уки].

15 марта. Занимался в Ин[ститу]те, имел долгий разговор с Н.М. Челабовой, которая очень толково изложила мне содержание письма (вернее, доклада) Хрущева. Оказывается в этом докладе очень много противоречий, можно после него задать множество вопросов. Челабова (как и многие другие) считает опубликование доклада несвоевременным. А истину во всем этом деле мы, видно, узнаем нескоро…

Вечером перепечатал 10 стр[аниц] “Р[ыбки] Ф[иниты]”

16 марта. Вечером был в Лит[ературном] Клубе на вечере “что такое хорошо и что такое плохо?” — по вопросам производства товаров широкого потребления нашей легкой промышленностью и торговли ими. Были три заместителя министров. Было много горячих и горьких речей. Выступали Мариэтта Шагинян, С. Кирсанов, А. Барто и др. Выступали хорошо, а к чему это? Не первое уже это совещание по данному вопросу, а воз и ныне там. Одна болтология…

17 марта. Муся затащила меня в кино смотреть глупую автсрийскую комедию “Я и моя жена”. Вернулся с головной болью, т.к. сидели в духоте, в бельэтаже.

18 марта. Воскр[есенье]. Закончил перепечатку “Рыбки Финиты”.

19. Правил “Рыбки Финиту”, оформлял.

21. Среда. Начал перепечатывать пьесу “Чудесные пилюли”. 20 страниц. Партсобр[ание] в Ин[ститу]те, доклад Ломако.

Забыл записать — 17 или 1830 получил из Пскова письмо от М. Ульянова, обещает. поднять вопрос о переиздании “Зодчих” в изд[ательст]ве “Псковская правда”.

22. 10 страниц “Чуд[есных] пилюль”.

23. 10 страниц “Чуд[есных] пилюль”.

24, суббота. Правка и оформление. Думал о переделке “Терентия и Тентия” по рецензии Херсонского, т.к. я нашел его замечания справедливыми. Идеи насчет переработки пришли ночью, когда я лежал без сна и думал.

25, воскр[есенье]. Утром был у протезиста, он предложил мне вставить в верхнюю челюсть постоянные зубы, я согласился. Он производил над зубами довольно неприятные операции при помощи бор-машины. Я сидел и терпел.

Прямо из Театра Сов[етской] Армии приехал в Коломный зал Дома Союзов, на открытие “Недели Детской Книги”, “представлялся” читателям.

Слушал концерт.

28, среда. Работал целый день. Переделывал “Терентия и Тентия”, думается, что образ Терентия значительно вырос. Изменено окончание злоключений попа Ивана, снимающее жалость к нему и зрителя. Написана “Песня Терентия”.

Машинистка принесла 3 экз[емпляра] “Проклятой тайны”, довольно паршиво перепечатанной. Вечером правил, прошел 40 стр[аниц].

В “Правде” появилась большая редакц[ионная] статья “Почему культ личности чужд духу марксизма-ленинизма?” Более откровенно, чем прежде, в ней говорится о делах, творившихся при Сталине.

Звонил гл[авному] режиссеру Московского Кукольного Театра Виктору Алексеевичу Громову; договорились о том, что я занесу ему “Чудесные пилюли”; после того, как он причитает, будем разговаривать.

29, четверг. Отчетно-перевыборное собрание в партгруппе. После критики (больше всего отличался Исай в плане личных обид) переизбран.

30. Завёз в Московск[ий] Кук[ольный] театр “Чудесные пилюли”. Два часа у протезиста: мучительная операция со слепками: с нижней челюсти брал 5 раз!

Потом цирк.

31 марта. Перепечатал 20 страниц “Терентия и Тентия”.

Апрель.

1, воскресенье. Напечатал 24 стр[аницы] “Т[ерентия] и Т[ентия]” и, т.о., закончил в два дня. Во время перепечатки внес ряд изменений и дополнений.

5 и 6-го. Правил экземпляры “Проклятой тайны”, очень скверно напечатанной машинисткой, которую мне рекомендовала Нюся Молодова. Страшно много опечаток.

7, суббота. Получен 1-ый ответ на мои послания, отправленные в провинцию. Это письмо из Минска, где сообщается, что “В[олшебник] И[зумрудного] Г[орода]” включен в перспективный план 1958 г[ода]. Нескоро, но лучше поздно, чем никогда. Мне самому раньше надо было действовать.

Был у Шпет, имел разговор по поводу “Т[ерентия] и Т[ентия]” и “Рыбки Финиты”, узнал, как оформлять пьесы для сдачи в отдел распространения УОАП. Оставил ей обе пьесы, прося показать “Р[ыбку] Ф[иниту]” Образцову.

Перенес поправки в два экз[емпляра] “Проклятая тайна”.

8, воскресенье. Был у протезиста. Сшил три экз[емпляра] “Проклятой тайны”. Таня по моей просьбе перепечатывает в пять экз[емпляров]. “В[олшебник] И[зумрудного] Г[орода]”. Кончу — пошлю в Красноярск. Кроме того, свяжусь с радио и мультфильмом.

9, понедельник. Мне звонила Елена Константиновна Бесядовская, второй режиссер “Московского Театра Кукол”. Она узнала от Л[еноры] Г[уставовны] Шпет, что у меня есть пьеса на пионерскую тему, а такие пьесы театрам, конечно, крайне нужны {Они им крайне нужны, целый год не удосужились ответить! 18. III. 57} — и вот она сразу обратилась ко мне, чтобы ее получить. Я ей сказал, что пьеса у них в театре, отдана для передачи Громову.

Буду ждать результатов.

11, среда. Много ходил пешком. Был в УОАП’е, просмотрел “Путешествие в Сказочную страну”, экземпляр, решенный Главреперткомом. Как я и опасался, это “негритянский” вариант, который мне не нравится, и который был создан для спасения пьесы.

Оттуда приехал в Детгиз. Договорился с Прусаковым о повести эпохи Александра Македонского. Он предложил подать заявку.

Убедился, что ничего в мире не пропадает бесследно. Мне звонил один студен Энергетического Института. Оказывается, он читал много очерк “Уженье на Буже”, узнал в изд[ательст]ве “Ф. и Сп.” мой телефон и справлялся у меня об условиях лодочного путешествия по Буже, как у великого знатока этой реки! Я, понятно, дал ему разъяснения более обширные чем в статье, основанные на нашей прошлогодней поездке с Вивой.

12, четверг. Составил заявку на повесть “На просторах Малой Азии”, объемов на 8 листов, срок 1 мая 1957 г[ода].

Получил ответ от украинского изд[ательст]ва “Молодь”, обещают напечатать сказку “В[олшебник] И[зумрудного] Г[орода]” в 1957 г[оду] на украинском языке и просят выслать рукопись без ознакомления.

Давно бы мне надо было связаться с республиканскими и областными изд[ательст]вами].

Вот только что-то пропал с горизонта мой почтенный Гилевич-Горский, автор сценария “Зодчие”. Давно уже о ним ни слуху ни духу. Что сие значит?

14, суббота. Отмечаю книжные покупки. Утром был на ул[ице] Герцена, в магазине “Ин[остранной] книги” и купил за 125 руб[лей] четыре тома журнала “La lecture illustrée” за 1897-98 гг. А днем попал в книжную лавку писателя и увидел полное собрание Дж. Лондона в 24 томах (12 переплетах), прилож[ение] к “Всемирному Следопыту”, в приличных переплетах. Стоило это удовольствие 1000 р[ублей], я не утерпел, взял деньги из кассы и послал за книгами Виву.

Был в Детгизе, смотрели с Вебер и Кыштымовым обложку и рисунки к “Земле и небу”. Книга будет необычайно нарядная, с множеством цветных рисунков. Вебер говорит, что у них это первая такая книга выходит.

15, воскр[есенье]. Правил еще раз рукопись “В[олшебника] И[зумрудного] Г[орода]”, напечатанную мной на маш[инке] “Москва”. Приготовил к отправке рукопись в Киев.

16, пон[едельник]. Получено письмо из Новосибирска, куда писал насчет однотомника Ж[юль] Верна. Отказ. Нужно писать в другие изд[ательст]ва.

Написал относительно однотомника в Ригу.

Приготовил рукопись для изд[ательст]ва “Молодь” (“В[олшебник] И[зумрудного] Г[орода]”)

17, вторн[ик]. Отправил по почте рукопись и письмо.

18. Начал править “Воми.”, перепечат[анный] Татьяной. Звонил Шпет, рукописи сказок она еще не прочитала. Звонил в Мультильм, нач[альнику] сценар[ного] отдела Фролову Петру Вас[ильевичу]. Он попросил завезти рукопись “Воми”?

Свез в радиокомит[ет] “Чудесные пилюли” с предложением сделать радиопередачу, отдал некоему Карамяну. Думаю — вряд ли примут.

Москва

О культе личности и его последствиях. Доклад Н.С. Хрущева XX съезду КПСС 25.2. 56.

В докладе ЦК партии XX съезду и в выступлениях немало говорилось о культе личности и его вредных последствиях. После смерти Сталина ЦК партии стал разъяснять недопустимости возвеличивания одной личности, превращение ее в сверхчеловека, подобие бога, к[отор]ый все знает, видит, за всех думает, все может сделать; он непогрешим.

Такое понятие и Ст[алин] у нас культивировал много лет {А разве сейчас с Брежневым не то же самое? 26-04-1975.-[Вставка Волкова.- Прожито.]} Здесь не ставится задача дать всестор[оннюю] оценку жизни и деят[ельности] Ст[алина]. Роль его в подгот[овке] и провед[ении] социал[ьной] революции, в гр[ажданской] войне, в борьбе за постр[оение] с[оциали]зма общеизвестна. Речь лишь идет о вопросе, имеющем огр[омное] значение для наст[оящего] и будущего партии — как постеп[енно] складывался культ личности Ст[алина], к[отор]ый преврат[ился] на опред[еленном] этапе в источник крупнейших и весьма тяжел[ых] извращ[ений] парт[ийных] принципов, парт[ийной] демокр[атии], рев[олюционной] законности.

Разрешите напомнить, как сурово осуждали классики М.-Л.[марксизма-ленинизма] всякое проявления культа личности.

Выдержка из письма Маркса к В. Блосу (Соч[инение] М. и Я.., т[ом] XXVI, изд[ание] 1, 487-488).

Энгельс — (там же, XXVIII, 385)

Известна велич{айшая} скромность Ленина. Он бичевал всякие проявл[ения] культа личн[ости], осмеивал с-р теорию “героя” и “толпы”. Он всегда выступал против попыток умолить роль партии. «Принципы партии блюдет от съезда до съезда Ц.К.» (т[ом] 13, 116) При жизни Л[енина] так и было. Он не навязывал своей воли, терпеливо разъяснял другим свои мнения. Соблюдался Устав, созывались съезды партии, пленума ЦК.

Прониц[ательность] Л[енина] проявилась в том, что своевр[емнно] подметил в Ст[алине] отриц[ательные] качества, к[оторые] потом привели к тяже[лым] последст[виям]. Он дал прав[овую] х[арактеристи]ку Ст[алина] и указал, что его надо переместить с долж[ности] генсека, т.к. он слишком груб, недост[аточно] внимат[елен] к т[овари]щам, злоупотр[ебляет] властью.

В дек[абре] 1922г[ода] Л[енин] писал очеред[ное] съезду партии:

«Т[оварищ] Ст[алин], сделавшись генсеком, сосредот[очил] в св[оих] руках необъятную власть, и я не уверен, сумеет ли он всегда дост[аточно] остор[ожно] пользоваться этой властью»

Это письмо — “Завещ[ание]” Л[енина] — роздано дел[ега]там XX съезда. Надо в него вдуматься. Л[енин] писал:

«Ст[алин] слишком груб, и этот недост[аток] терпим в общ[ениях] между нами, к[оммунис]тами, станов[ится] нетерпимым в долж[ности] генсека. Поэтому я предл[агаю] т[овари]щам обдумать способ перемещ[ения] Ст[алина] с этого места и назначить другого, более терпимого, лояльного, вежливого, более вним[ательного] к т[овари]щам, менее капризного…»

Этот д[окуме]нт был оглашен по делегац[ии] XIII съезда, но все же Ст[алина] оставили на посту, полагая, что он сумеет исправить свои недостатки.

Нужно доложить еще 2 док[умента], дополняющ[их] х[арактеристи]ку Ст[алина].

1.Письмо Крупской к Каменеву, к[отор]ый тогда председ[ательствова]лв политбюро:

«Лев Борисыч,

по поводу корот[енького] письма, написан[ного] мною под дикт[овку] В[ладимира] И[льича] с разреш[ения] врачей, Ст[алин] позвол[ил] вчера по отн[ошению] ко мне грубейш[ую] выходку. Я в парт[ии] не 1 день. За все 30 л[ет] я не слыш[ала] ни от одн[ого] т[овари]ща ни одн[ого] груб[ого] слова, интер[есы] партии и Ильича мне не мен[ее] дороги, чем Ст[алину]. Сейчас мне нуж[ен] мак[симум] самооблад[ания]. О чем можно и о чем нельзя говорить с Ильичем, я знаю лучше всяк[ого] врача, т.к. знаю, что его волнует, что нет, и во вс[яком] сл[учае] лучше Ст[алина]. Я обращ[аюсь] к Вам и к Григ[орию] {Очевидно, к Зиновьеву}, как более близк[им] т[оварищ]ам В[ладимира] И[льича], и прошу оградить меня от груб[ого] вмешат[ельства] в личн[ую] жизнь, недост[ойной] брани и угроз. В единогласн[ом] реш[ении] контр[ольной] ком[иссии], к[отор]ой позволяет себе грозить Ст[алин], я не сомнев[аюсь], но у меня нет ни сил, ни врем[ени], к[отор]ые я могла бы тратить на эту глуп[ую] склоку. Я тоже живая, и нервы напряж[ены] у меня до крайности.

Н[адежда] Кр[упская]»

Это было 23.12.22. А в марте 23 г[ода] Л[енин] напр[авил] Ст[алину] след[ующие] письма:

2.«Т[оварищу] Сталину. Копия: Каменеву и Зиновьеву.

Уважаемый т. Сталин,

Вы имели грубость позвать мою жену к телефону и обругать ее. Хотя она Вам и выраз[ила] соглас[ие] забыть сказанное, но тем не менее этот факт стал известен через нее же З[иновьеву] и К[аменеву]. Я не намер[ен] забывать так легко то, что против меня сделано, а нечего и гов[ори]ть, что сдел[анно]е против жены я считаю сдел[анны]м и против меня. Поэт[ому] прошу Вас взвесить, согл[асны] ли Вы взять сказ[анно]е назад и извиниться или предпочитаете порвать между нами отнош[ения].

С уваж[ением] Л[енин]

5 марта 1923 г[ода].»

Это док[умент] не нужно коммент[ирова]ть. Если Ст[алин] так относ[ился] к Кр[упской], то как же он обращ[ался] с другими? Эти его отриц[ательные] кач[ест]ва бол[ьше] развив[ались] и за посл[едние] годы приобр[етали] соверш[енно] нетерпим[ые] хар[акте]р.

Как оказ[алось], трев[ога] Л[енина] была не напрасна. Ст[алин] 1-ые года после смерти Л[енина] еще считался с его указ[ами], а затем стал ими пренебрегать. В послед[ущие] годы отриц[ательные] черты Ст[алина] развил[ись] в тяжкие злоуп[отребления] властью, что причин[ило] неисч[ислимый] ущерб наш[ей] партии.

Мы должны исключ[ить] возм[ожно]сть повтор[ения] того, что было при жизни Ст[алина], кот[ор]ый проявл[ял] полн[ую] нетерпим[ость] к коллектив[у] в руков[од]стве и работе и допуск[ал] груб[ое] насилие над всем,

что не только противореч[ило] ему, но и казалось при его капризности и деспотичности, противоречащим его установкам. Не убежд[ая] и разъясн[яя], а навязыв[ая] свои устан[овки], требов[ал] безоговор[очного] подчин[ения] его мнениям. Кто сопрот[ивлялся] или доказ[ывал] свою точку зрен[ия], тот был обреч[ен] на исключ[ение] из руководящ[его] колл[екти]ва с послед[ующим] морал[ьным] и физ[ическим] уничт[ожени]ем. Это особенно прояв[лялось] после XVII съезда, когда жертв[ами] деспотизма Ст[алина] стали мног[очисленные] честн[ые] коммунситы — руков[одители] и рядовые члены партии.

Ст[алин] сыграл полож[ительную] роль в борьбе против троцк[истов], прав[ительства], бурж[уазных] нац[ионали]стов. В ходе этой идейн[ой] борьбы партия окрепла и закалилась. Борьба эта была тяжел[ой], но необходим[ой]. Если бы победил в 28-29гг. прав[ый] уклон, у нас не было бы тяж[елой] индустрии.

Но даже в разг[аре] этой борьбы против троцк[истов], зиновьевцев, бух[арин]цев к ним не применял[ись] крайн[ие] репрес[сивные] меры. Борьба велась идейная. А через неск[олько] лет, когда соц[иал]изм в осн[овном] был построен и все вражд[ующие] группир[овки] были полит[ически] разгромлены, начались репрессии.

В 1935-38 гг. начались масс[овые] репр[ессии] против против{ников} л[енини]зма, а потом и против чест[ных] к[оммунис]тов, к[отор]ые вынесли на св[оих] плеч[ах] гражд[анскую] войну и самые труд[ные] годы инд[устриализа]ции и колл[ективи]зации, актив[но] боролись за лен[инскую] линию партии.

Ст[алин] ввел понятие “враг народа”. Тут уж ничего не надо

было докл[адыва]ть. Кто только был так назван, кто не согласен со Ст[алиным], подверг[ался] самым жест[оким] репр[ессиям], с нарушением всяких норм рев[олюционной] законности. Понят[ие] “вр[аг] н[арода]” исключ[ает] всяк[ую] возм[ожно]сть ид[ейной] борьбы или выраж[ения] своего мнен[ия] даже по практ[ическим] вопросам. Вопреки норм[ам] юрид[ической] науки един[ственное] доказ[ательство] вины делалось “признание” обвин[ения], вынужд[аемое] путем физич[еского] принуждения.

Вопиющ[ее] наруш[ение] рев[олюционной] зак[онно]сти и постр[адали] многие невинно. Даже против людей, в прошлом выступав[ших] против линии партии, не было серьез[ных] основ[аний] их уничтожать. Чтобы их уничт[ожить], ввели ф[орму]лу “вр[аг] народа”.

Многие из таких работали с Л[ениным], делали ошибки, а Л[енин] их использ[ова]л [использовал] в работе.

В окт[ябре] 1920г[ода] Л[енин] писал в Политбюро о задачах Контр[революционной] Комиссии и рекомен[довал] мягкое отнош[ение] к предст[авителям] т[ак] н[азываемой] оппозиции, совет[овал] исполь[зова]ть их на работе. Таких людей Л[енин] старался перевосп[итать] без крайних мер. Это — мудрость Л[енина]. Ст[алин] продолжил совсем иначе. У него — админ[истративное] подавление, масс[овые] репресс[ии], террор. Он действ[овал] все шире и настойчивее через карат[ельные] органы, нарушая все существующ[ие] нормы морали и сов[етского] закона.

Произвол 1 лица поощр[ял] и допускал произвол других. Масс[овые] аресты и ссылки тыс[яч] и тыс[яч] людей, казни без суда и норм[ального] следствия порождали неуавер[енность], страх, озлобление.

Это не способ[ствовало] сплочен[ию] рядов партии, а привод[ило] к уничтож[ению], отсечению от парт[ии] честн[ых], но неугод[ных] Ст[алину] работников.

При Л[енине] было не так. Факты о Камен[еве] и Зиновьеве. А Л[енин] их допустил к руков[одящей] работе.

О троцкистах. Теперь можно объек[тивно] говор[ить] о борьбе с ними. Многие из троц[кистов] приним[али] акт[ивное] участие в революц[ии] и в укрепл[ении] ее завоев[аний], многие порв[али] с тр[оцкиз]мом и перешли на ленин[ские] позиции. Нужно ли было их уничт[ожать]? При Л[енине] многих из них такая участь не постигла бы.

А ведь Ленин не стеснялся применять крутые меры, если было нужно (борьба с эсерами, контррев[олюционным] кулач[еством] и т.д.). Но это применял[ось] против действ[ий] класса врагов, а не против заблужд[ающихся].

Сталин применял массовые репрессии, когда Сов[етское] г[осударст]во уже укрепилось, экспл[уататорские] классы были ликвид[ированы], партия окрепла колич[ественно] и идейно. Здесь Сталин примен[ял] во многих случаях нетерпим[ость], злоуп[отребление] властью. 13 м[есяцев] доказ[ательств] своей полит[ической] правоты и мобил[изации] масс, он шел по линии репр[ессий] и физич[иского] унич[точжения] не только действ[ительных] врагов, но и невиновн[ых].

ЦК за посл[еднее] время рассм[отрел] ряд дел, сфабр[икованных] бандой Берия. Выявилась непригл[ядная] карт[ина] грубого произв[ола], связ[анного] с детств[ом] Ст[алина]. Ст[алин] польз[овался] неогр[аниченной] властью, допустил немало злоупотр[еблений], действуя от им[ени] ЦК, не спраш[ивая] мнения членов ЦК и даже Политбюро.

Привод[ятся] многочисл[енные] примеры коллективности рук[овод]ства при жизни Л[енина]. Например в 1918г[оду] — VII съезд для реш[ения] вопроса о мире; в 1919г[оду] — VIII съезд нов[ая] прогр[амма] партии и т.д.

Съезды проводились регулярно. Свои письма и статьи Л[енин] адресовал парт[ийным] съездам, как высш[им] орг[анам] партии. А между съезд[ами] ЦК действ[овал] по их директивам.

Что было потом. Сначала съезды провод[ились] бол[ее] или менее регул[ярно], а потом {сроки} стали грубо нарушаться. Между XVIII-XIX съездами прошло больше 13 лет, во время к[оторы]х были пережито столько важн[ейших] событий. Даже после окончания войны съезд не собир[ался] > 7 лет.

Почти не созыв[ался] плен[ом] ЦК. Были попытки в окт[ябре] 41 года, когда в М[оскву] были вызваны члены ЦК. Они два дня ждали отр[ытия] Пл[енума] и не дождались. Сталин даже не встрет[ился] с ними и не поговорил. Это знач[ит], он был деморализ[ован] в 1-ом мес[яце] войны и относился к чл[енам] ЦК высоком[ерно] и пренебреж[ительно].

Произв[ол] Ст[алин] особ[енно] прояв[ил] после XVII съезда, сост[оявшегося] в 1934 г[оду]. Сейчас создана спец[иальная] ком[иссия] ЦК, которая разобралась с тем, что было после 34г[ода]. Она провер[ила] больш[ое] колич[ество] матер[иала] в архив [е] НКВД и устан[овила], что было оч[ень] много фальсиф[ицированных] дел против к[оммуни]стов и лож[но] обвин[енных], в рез[ультате] чего погибли невин[ные] люди.

Выясн[илось], что мног[ие] парт[ии], сов[есткие] и хоз[яйственные] раб[отни]ки, к[оторы]х в 37-38гг. объявили “врагами” были чест[ными] к[оммуниста]ми, но были оклевет[аны], а иногда не выдерж[ивали] зверских истяз[аний] наговар[ивали] на себя (по дикт[овку] след[ователей]-фальс[ификато]ров) всевоз[можного] тяж[кого] и невер[ного] обвинения.

Ком[иссия] перед[ала] в през[идиум] ЦК больш[ой] докум[ент] м[арксистско]-л[енинский], к[отор]ый был рассмотрел. Устан[овлено], что из 139 член[ов] ЦК и канд[идатов], избр[анных] на XVII с[ъезде], арест[ованы] и расстрел[яны] (гл[авным] обр[азом] в 37-38г.) 98 чел[овек], 70% (возм[ущения] в зале).

А кто были делегаты XVII с[ъезда]? 80% вступили в п[артию] в годы рев[олюционной] подг[отовки] и гр[ажданской] войны, до 20г[ода]. По соц[иальному] пол[ожению] 60% — рабочие. Немыслимо, чтобы такой съезд избрал ЦК, где б[ольшин]ство “враги” партии. Чудовищ[ное] наруш[ение] законност[и]– 70% член[ы] и канд[идаты] ЦК — объявл[ены] врагами партии и народа.

Да и больш[инст]во делегатов постигла такая же судьба. Из 1966 дел[егатов] с реш[ением] и совещ[ательным] гол[осом] арестов[ано] по обвин[ению] в к-ревк[онтр]рев[олюционных] дейст[виях] > ½ — 1.108 чел[овек]! Нелепо и дико! (Исум возмущ[ен])

А ведь XVII с[ъезд] — съезд победителей. Актив[ные] уч[астни]ки стр[оительст]ва госуд[арства], гражд[анской] войны.

Это рез[ульта]т злоупотр[ебления] властью Ст[алина]; к[отор]ый начал применять массов[ый] террор против кадров партии.

Почему масс[овые] репр[ессии] усил[ились] после XVII с[ъезда]? Потому что Ст[алин] наст[олько] возвысился над парт[ией] и народом, что уже не счит[ается] ни ЦК ни с партией. До XVII с[ъезда] он еще признав[ал] мнен[ие] кол-ва[коллектива], но после разгр[ома] тр[оцкистов], зин[овьевцев], бух[арин]цев перестал счит[аться] с мнен[ием]

членов ЦК и даже Политб[юро]. Ему теперь нужны были только восхвалявш[ие] его статисты, он сам все вершил.

После злод[ейского] уб[ийства] Кирова нач[ались] массов[ые] репр[ессии] и грубые наруш[ения] соц[иалистического] зак[она]. Веч[ером] 1-12-34 по иниц[иативе] Ст[алина] (без решения Политб[юро], к[отор]ое было оформл[ено] опросом только через 2 дня) был подпис[ан] секр[етарем] презид[иума] ЦИК Енукидзе такое пост[ановление]:

Следств[енным] власт[ям] — вести дела обвин[яемых] в терр[ори]зме ускор[енным] поряд[ком].

Суд[ебным] орган[ам] — не задерж[ивать] исполн[ение] суд[ебного] приг[овора] в высшей мере наказ[ания] и не прин[имать] ход[атайство] о помилов[ании].

Орган[ам] НКВД немедл[енно] выполн[ять] решен[ия] судеб[ных] орг[анов] о высш[ей] мере наказан[ия].

После этого — массов[ые] наруш[ения] рев[олюционной] законности. Во мног[их] фальс[ифицированных] следст[венных] делах обвин[ения] против “подгот[овки]” терр[ористических] актов и обвин[ители] не имели возмож[ности] проверки дел даже тогда, когда они на суде отказ[ывались] от своих “признаний” и убед[ительно] опровергали обвинения.

Много еще загадочн[ого] в деле убийства Крова. Николаеву кто-то помогал из тех, кто был обязан охранять К[ирова]. За 1½мес[яца] до уб[ийства] Ник[олаев] был арестован за подозр[ительное] повед[ение], но отпущен и даже не обыскан. Подозрит[ельно] то, что 2/XII 34г[ода] когда везли прикрепл[енного] к К[ирову] чекиста на допрос, он был убит при “аварии” машины, а > никто не пострадал. После уб[ийства] К[ирова] руков[одящие]

работники Ленингр[адского] НКВД сняты с работы и мягко наказ[аны], а в 37г[оду] расстреляны. Похоже на то, что хотели замести следы орг[аниза]торов уб[ийства] К[ирова] (движен[ие] в зале).

Масс[овые] репр[ессии] резко усил[ились] с конца 1936г[ода] после телегр[аммы] Ст[алина] и Жданова из Сочи от 25.9.36 Каган[овичу], Мол-ву[Молотову] и др[угим] чл[енам] Политб[юро]:

«Счит[аем] абсол[ютно] необх-м[необходимым] и срочн[ым] делом назнач[ение] т[оварища] Ежова на пост наркомвнудела. Ягода явн[ым] обр[азом] оказ[ался] не на высоте св[оей] задачи в деле разобл[ачения] тр[оцкистско]-зин[овьевского] блока. ОГПУ опоздал в этом деле на 4 года. Об этом говорят все партраб[отни]ки и больш[инст]во обл[астных] предст[авителей] НКВД»

А с партраб[отни]ками Ст[алин] не встреч[ался] и мнения их не знал.

Эта сталинск[ая] устан[овка], что ОГПУ опозд[ало] и 4г[ода] прямо толкала раб[отнико]в НКВД на масс[овые] ар[есты] и расстрелы.

Эта устан[овка] была навязана февр[альско]-март[овскому] пленуму ЦК 1937 г[ода]. Она вошла в резол[юцию] по докладу Ежова “Уроки вред[итель]ства, диверсий и шпионажа японо-нем[ецко]- троцк[истских] агентов”.

Масс[овые] репр[ессии] велись под флагом борьбы с тр[оцки]стами. Но в 1927г[оду], накан[уне] XV съез[да] п[артии] тр[оцкистско]-зин[овьевской] оппоз[иции] голосов[ало] лишь 4 тыс[ячи], а за линию парт[ии] 724 т[ысячи]. И за прошедшие 10 л[ет] многие б[ывшие] тр[оцки]сты уже отказ[ались] от своих взгл[ядов] и акт[ивно] работали. Основ[аний] для массов[ых] терр[оров] не было никаких.

В докл[аде] Ст[алина] на этом же плен[уме] “О недост[атках] парт[ийной] работы и мерах ликв[идации] тр[оцкистских] и иных двурушников” была сдел[ана]

попытка теорет[ически] обосновать полит[ические] масс[овые] репрес[сии] под предл[огом], что по мере продвиж[ения] к с[оциали]зму кл[ассовая] бор[ьба] якобы должна обостряться. Так будто их учил Л[енин].

Но учен[ия] Л[енина] были совсем другие. После улучш[ения] полит[ического] полож[ения] в стр[ане] в янв[аре] 20г[ода] Л[енин] дал указ[ание] Дзерж[инскому] об отмене масс[ового] террора и об отмене смерт[ной] казни.

Обширн[ая] выдержка: «Террор нам был навязан… …доказали на деле» (т[ом] 30, 303-304)

Ст[алин] отступ[ил] от этих прямых и ясных указ[аний] Л[енина] и ориентир[овал] парт[ию] и НКВД на масс[овый] террор.

И он начался не против остат[ков] разб[итых] экспл[уатируемых] классов, а против честн[ых] кадр[ов] парт[ии] и Сов[етского] г[осудар]ства, к[оторы]м предъявл[ял] ложн[ые], клеветн[ические], бессм[ысленные] обв[инения] в “двурушн[ичестве]”, “шпион[аже]”, “вр[едитель]стве”, подгот[овке] выду[манных] “покушений”.

На том же плен[уме] были высказ[аны] сомнения в правилах намечаемого курса. Наиб[олее] ярко их выразил т[оварищ] Постышев. Он говорил о Карпове, которого якобы с 34г[ода] завербовали троцкисты. «Я лично дум[аю], что в 34г[оду] здоров[ому] члену пар[тии], к[отор]ый прошел длит[ельный] путь ожест[оченной] борьбы с врагами за дело пар[тии], за с[оциали]зм, попасть в стан врагов невероятно. Я этому не верю… Я себе не предст[авляю], как можно пройти тяжел[ые] годы с партией и потом в 34г[оду] пойти к тр[оцки]стам. Странно это….»(Движ[ение] в зале)

Использ[уя] уст[ановки] Ст[алина], провокаторы, пробравш[иеся] в орг[аны] госбезопас[ности] и бессов[естные] карьеристы стали прикрыв[ать] именем партии масс[овый] террор против кадр[ов] парт[ии] и Сов[етского] гос[удар]ства и рядов[ых] гражд[ан]. Колич[ество] арестов[анных] по обвин[ению] в к[онтр]р[еволюционной] прест[упности] увел[ичилось] в 1937 г[оду] по ср[авнению] с 36 г[одом] >{чем} в десять раз!

Груб[ый] произв[ол] допуск[ался] в отн[ошении] руковод[ящих] раб[отников] парт[ии]. Устав говорил, что исключ[ать] из партии членов и канд[идатов] ЦК и Ком[иссии] Парт[ийного] Контр[оля] может только Плен[ум] ЦК и при решении двух третей голосов. А это не применялось, и б[ольшин]ство член[ов] и канд[идатов] ЦК были исключ[ены] из парт[ии] незаконно.

Дела их были сфальсиф[ицированы] и “призн[ания]” получены путем жестоких, бесчеловеч[ных] истязаний.

Ст[алин] не рассылал членам Политб[юро] того врем[ени] заявлений ряда оклевет[анных] полит[ических] деят[елей], когда они отказ[ывались] от своих показ[аний] на суде Воен[ной] Коллегии и просили объектив[но] расслед[овать] их дело. А таких заявл[ений] было немало, и Ст[алин] о них знал.

ЦК доклад[ывал] XX съезду о ряде таких сфальсиф[ицированных] дел прот[ив] членов ЦК, избр[анных] на XVII с[ъезде].

Пример гнусн[ых] провок[аций], злостн[ых] фальс[ификаций] и приступн[ых] наруш[ений] явл[яется] дело б[ывшего] канд[идата] в чл[ены] Политб[юро] ЦК, одного из видн[ых] деят[елей] парт[ии] Сов[етского] г[осудар]ст[ва], т[оварища] Эйхе, члена п[артии] с 1905 г[ода]. (движ[ение] в зале).

Э[йхе] был арест[ован] 20.4.38 по клеветн[ическим] матер[иалам] без санкции прокур[ора] СССР, котор[ую] получ[ил] лишь через 15 мес[яцев] после ареста.

След[ствие] по делу Э[йхе] провод[илось] в обстан[овке] грубейш[их] наруш[ений] совет[ской] законности, произв[ола] и фальсиф[икации]. Э[йхе] под пытками понуждали подпис[ать] заранее сост[авленные] след[овате]лями прот[околы] допросов, где возводились обвин[ения] в антисов[етской] деят[ельности] против него самого и ряда видн[ых] парт[ийных] и сов[етских] раб[отни]ков.

1 окт[ября] 39г[ода] Э[йхе] обрат[ился] с заявл[ением] на имя Ст[алина], где категор[ически] отриц[ал] свою виновность и просил разобр[ать] его дело.

Он писал:

«Нет более горьк[ой] муки, как сидеть в тюрьме при строе, за к[отор]ый всегда боролся»

27.10.39 он посл[ал] Ст[алину] 2-ое заявл[ение], где, опир[аясь] на факты, опров[ергает] клеветн[ические] обвин[ения] и показ[ания], что это провокация действ[ительных] тр[оцки]стов, санкции на арест к[оторы]х он давал, как 1-ого секр[етаря] З[ападно]-С[ибирского] крайк[ома], и к[отор]ые сговор[ились] отомст[ить] ему, а с друг[ой] стор[оны] — рез[ульта]т грязн[ой] фальсиф[икации] вымышл[енных] мат[ериал]ов следов[ате]лями. Он писал:

«25.10 мне объяв[или] об оконч[ании] след[ствия] и показ[али] материалы. Если бы я был виноват хотя в сотой доле предъявл[енных] мне обвин[ений] я не посмел бы обрат[иться] к Вам с этим предсм[ертным] заявлением, но у меня не было ни тени подлости на душе… Находясь обеими ногами в могиле, я Вам не вру. Все мое дело — обр[аз]ец провок[ации], клеветы и наруш[ения] рев[олюционной] законности… показ[ания] не только нелепы, но содержат клевету на

ЦК и СНК, т. к. принят[ые] не по моей иниц[иативе] и без моего участия правильн[ые] реш[ения] ЦК и СНК изображ[аются] вредит[ельскими] актами к[онт]рр[еволюционной] орг[аниза]ции, провед[енны]ми по моему предложению…

Теперь я перехожу к самой позор[ной] стран[ице] моей жизни и к моей действ[ительно] тяжк[ой] вине перед парт[ией] и перед Вами. Это о моих признан[иях] в к[онт]рр[еволюционной] деят[ельности].

И далее он пишет, что подпис[ал] это, не выдержав истязаний, к[отор]ые примен[или] Ушаков и Николаев, пользуясь тем, что у него еще не сросся позвоночн[ик] после перелома. Напр[имер], его заставили оклевет[ать] Межлаука и т.д.».

И это заявл[ение] не было обсужд[ено] в ЦК, его направили в Берия, и жесток[ая] распр[ава] продолжалась.

2.2.40 Эйхе предали суду. Он не признал себя виновн[ым] и отказ[ался] от всех вынужд[енных] показан[ий].

4 февр[аля] он был расстрелян. Теперь он полн[остью] реабилитир[ован].

Полностью отказ[ался] от вын[ужденных] показ[аний] канд[идат] в чл[ены] Политб[юро] т[оварищ] Рудзутак, член п[артии] с 905 г[ода], 10 л[ет] проб[ывший] на цар[ской] каторге.

В проток[оле] суд[ебного] засед[ания] Воен[ной] Колл[егии] Верх[овного] Суда запис[ано] его выступл[ение], где он говор[ил], что в НКВД есть не выкорчев[анный] гнойник, к[отор]ый искусств[енно] создает дела и заставл[яет] сознаваться невинн[ых] людей. Говор[ит] о методах следствия, просит суд дать ему возм[ожно]сть написать все это для ЦК.

Заявл[ение] оставл[енное] без вним[ания], хотя Р[удзутака] в свое время был

предст[авителем] Ц[ентральной] Контр[ольной] Ком[иссии], созд[анной] по мысли Л[енина] для борьбы за единство пар[тии]. Но его не вызвали в Политб[юро], Ст[алин] не пожел[ал] с ним раз[говарива]ть. Его осудили в 20м и расстр[еляли].

Р[удзутака] полностью реабил[итирован].

Как провокац[ионно] создавал[ися] в НКВД “антисов[етские] центры” и “блоки” рассказ[ал] т[оварищ] Розенблюм, член п[артии] с 906г[ода], арестов[анный] ленингр[адским] упр[авлением] НКВД в 1937г[оду]. Его подвер[гли] тяжел[ым] истяз[аниям] и вымогали ложн[ые] показ[ания] на него самого и друг[их] лиц. Его привели в каб[инет] Заковского, к[отор]ый пред[ложил] ему освоб[ождение] при услов[ии], что он даст в суде ложн[ые] показ[ания] по фабрик[овавшемуся] в 37г[оду] НКВД “делу о Ленингр[адском] вред[ительском], шпион[ском], диверс[ионном], терр[ористическом] центре”. Зак[овский] раскрывал с невер[оятным] цинизмом подлую “механику” искусств[енного] создания липовых “антисоветс[ких] заговоров”.

Он даже разверн[ул] перед Роз[енблюмом] несколько вариантов предпол[агаемых] схем этого центра и его ответвлений.

Заковский сказал:

«НКВД готовит откр[ытый] процесс. Будут переданы суду: Чудов, Угаров, Смородин, Позерн… Дело д[олжно] б[ыть] поставлено солидно. Решающ[ее] знач[ение] имеют свидетели. Немалов[ажную] роль играет общ[ественное] полож[ение] (в прошл[ом]) и парт[ийный] стаж свид[ете]ля.

Самому тебе не прид[ется] выдумывать. Получишь конспект,

хорошо его заучи. Готовься, чтобы не подвести следствие и себя. От хода и исхода суда зависит твоя участь. Сдрейфишь и начнешь фальшивить — пеняй на себя. Выдержишь — сохранишь кочан (голову), кормить и одевать будем до смерти на каз[енный] счет».

Еще более шир[око] практик[овалась] фальс[ификация] дел в областях. Везде якобы сущ[ествовали] “шпион[ские], диверс[антские] центры” и, как правило, они почему-то возглавлялись первыми секрет[арями] обкомов, крайкомов или ЦК нацкомпартий (движ[ение] в зале).

В рез[ульта]те чудов[ищной] фальс[ификации] погибли тысячи честн[ых] ком[муни]стов. Были сфабр[икованы] “дела” на видн[ых] парт[ийных] и госуд[арственных] деят[елей] — Косиора, Чубаря, Постышева, Косарева и др.

Необосн[ованные] репр[ессии] провод[ились] в масс[овых] масшт[абах], и парт[ия] понесла большие потери в кадрах.

Сложил[ась] порочн[ая] практ[ика], когда в НКВД сост[авляли] списки лиц, дела к[отор]ых подлежали рассмотр[ению] на Воен[ной] Колл[егии], и им заранее определ[ялась] мера наказ[ания]. Эти списки направл[ялись] Ежовым лично Ст[алину] для санкцион[ирования] предл[агаемых] мер наказ[ания]. В 37-38г[одах] Ст[алину] было напр[авлено] 383 таких списка на мног[ие] тысячи парт[ийных], совет[ских], комс[омольских], воен[ных] и хоз[яйственных] раб[отни]ков и он их санкц[иониро]вал.

Сейчас значит[ельная] часть этих дел пересм[атривается] и больш[ое] кол[ичество] их прекращ[ается]. С 1954г[ода] Воен[ная] Колл[егия] реабил[итировала] 7679 чел[овек], многих посмертно.

Масс[овые] репр[ессии] отриц[ательно] влияли на мор[ально]-полит[ическое] сост[ояние] партии, порожд[али] неувер[енность], способ[ствовали] распростр[анению] болезн[енной] подозрит[ельности], сеяли взаим[ное] недоверие. Активизир[овались] всевозм[ожные] клеветн[ики] и карьеристы.

Извест[ное] оздоровл[ение] внесли реш[ения] янв[арского] плен[ума] ЦК 1938г[ода]. Но широк[ие] репр[ессии] продолж[ались] и в 38г[оду].

Только потому, что наша п[артия] облад[ает] велик[ой] мор[ально]-пол[итической] силой, она сумела справ[иться] с тяж[елыми] соб[ытиями] 37-38г[одов], пережить и выраст[ить] новые кадры. Но наше продв[ижение] вперед и подгот[овка] к обор[оне] страны была бы > успешн[ой], если бы не было этих огром[ных] потерь в кадрах.

Мы правильно обвин[яем] Ежова в извращ[ениях] 37г[ода]. Но мог ли Е[жов] без ведома Ст[алина] арестов[ать], напр[имер], Косиора? Было ли решение Политб[юро] по этому вопросу? Не было. Ни Ежов же решал эти дела, было бы наивно так думать. Это все решал Ст[алин], без его санкц[ий] Е[жов] ничего не мог делать.

Мы разобр[ались] и реабил[итировали] Кос[иора], Рудз[утака], Пост[ышева], Косар[ева] и др. На каком основ[ании] они были арестов[аны] и осужд[ены]? Никак[их] основ[аний] не было. Их арест[овывали] без санкций прокурора, да их и не треб[овалось], все разрешал Ст[алин]. Он был гл[авным] прокур[ором] в этих вопросах. Он дав[ал] не только санкц[ии], но и указ[ания] об арест[ах] по своей иниц[иативе]. Об этом след[ует] сказать для полной ясности.

Факты показ[ывают], что мног[ие] злоупотр[ебления] были сдел[аны] по указ[анию] Ст[алина], не счит[аясь] с норм[ами] парт[ийной] и сов[етской] закон[ности]. Ст[алин] был ч[елове]к очень мнительн[ый], с болезн[енной] подозрит[ельностью], в чем мы убедились, работ[ая] вм[есте] с ним. Он мог посмот[реть] на ч[елове]ка и сказать: «что-то у вас сегодня глаза бегают» или: «Почему вы сегодня часто отворачив[аетесь], не смотрите прямо в глаза?». Болезн[енная] подозрит[ельность] привела его к огульн[ому] недовер[ию], в том числе и по отн[ошению] к выд[ающимся] деят[елям] п[артии], к[оторы]х он знал много лет. Везде и всюду он видел “врагов”, “двуруш[ников]”, “шпионов”.

Когда Ст[алин] гов[орил], что таких-то надо арест[овать], то следовало прин[имать] на веру, что это “враг народа”. В банде Берия из кожи лезли вон, чтобы доказать виновн[ость] арестов[анных] и вынужд[али] “признания” примен[ением] физ[ических] метод[ов] возд[ействия], путем истяз[аний], лишения сознания, лишен[ия] рассудка, лиш[ения] челов[еческого] дост[оинст]ва.

Когда в 39г[оду] волна масс[овых] репрес[сий] начала ослабев[ать] и рук[оводите]ли мест[ных] парт[ийных] орг[аниза]ций начали став[ить] в вину раб[отни]кам НКВД примен[ение] физ[ического] возд[ействия] арест, Ст[алин] напр[авил] 10.1.39 шифров[анную] тел[еграм]му секр[етаря]м обк[омов], крайк[омов], ЦК нацкомп[артий], нарком[ам] внудел[внутренних дел], нач[альникам] упр[авлен]ий НКВД:

«ЦК ВКП(б) разъясняет, что примен[ение] физ[ического] возд[ействия] в практ[ике] НКВД было допущ[ено] с 1937 г[ода] с разреш[ения] ЦК… Известно, что все бурж[уазные] разведки применяют физ[ическое] возд[ействие]

в отнош[ении] предст[авителей] соц[иалистического] пр[олетариа]та и притом примен[яют] его в самых безобр[азных] формах. Спрашив[ается], почему соц[иалистическая] разведка д[олжна] б[ыть] > гуманна в отнош[ении] агент[ов] б[уржуа]зии, заклят[ых] врагов раб[очего] кл[асса] и колх[ознико]в. ЦК ВКП(б) счит[ает], что мет[од] физ[ического] возд[ействия] должен обязат[ельно] примен[яться] и впредь, в виде искл[ючения], в отн[ошении] явных и неразоружающ[ихся] врагов народа, как соверш[енно] прав[ильный] и целесообр[азный] метод». (!!)

Итак самые груб[ые] наруш[ения] соц[иалистической] зак[онности] были санкц[ионированы] Ст[алином] от имени ЦК.

Всего неск[олько] дней назад на засед[ании] През[идиума] ЦК мы вызвали и допрос[или] следов[ателя] Родоса, кот[орый] вел след[ствие] и допр[ашивал] Косиора, Чубаря и Косар[ева]. Это никчемн[ый] челов[ек] с куриным кругозором, букв[ально] выродок. И вот он “доказ[ал]” преступность видного деят[еля] партии. Сам ли он своим разумом вел следствие? Нет, он не мог много сделать без соотв[етствующих] указ[аний]. Он заяв[ил]: «Мне сказали, что Косиора и Чубаря явл[яются] врагами народа, поэт[ому] я, как след[овате]ль, д[олжен] б[ыл] вытащить из них признание, что они враги». (Шум возм[ущенный] с зала)

Этого он мог добиться только путем длит[ельного] истяз[ания], что он и делал, получая подроб[ный] инструкт[аж] от Берия Родос цинично заявил: «Я считал, что выполняю поручение партии».

Всякие нормы прав[ильного] парт[ийного] реш[ения] вопросов были ликвид[ированы], все было подчин[ено] произволу одного лица.

Единовл[астие] Ст[алина] привело к особо тяжк[им] послед[ствиям] в ходе В[еликой] О[течественной] в[ойны]. Во многих ром[анах], киноф[ильмах] и истор[ических] “исслед[ованиях]” соверш[енно] неправдоподобно изобр[ажается] вопрос о роли Ст[алина] в О[течественной] в[ойне]. Обычно так[ая] схема: Ст[алин] все и вся предвидел. Сов[етская] Арм[ия] чуть ли не по заранее начерт[анным] Ст[алиным] стратег[ическим] планам провод[ила] такт[ику] т[ак] н[азываемой] “активн[ой] обор[оны]”, кот[орая] допуст[ила] немц[ев] до М[осквы] и Ст[алингра]да. Применив такую тактику, С[оветская] А[рмия] только де благод[аря] гению Ст[алина] перешла в наст[упление] и разгр[омила] врага. Всем[ирно]-ист[орическая] победа одерж[анная] Воор[уженными] Силами Сов[етской] страны и нашим героич[еским] народом в так[их] романах, киноф[ильмах] и “исслед[ованиях]” припис[ывается] всецело полковод[ческому] гению Ст[алина].

Так ли это?

Хвастлив[ый] тон в нашей печати до войны: ответим на удар врага тройным ударом, Войну будем вести на терр[итории] пр[отивни]ка и выиграем ее малой кровью{Ворошилов}. Но эти декларат[ивные] заявл[ения] далеко не подкрепл[ялись] практ[ическими] делами, чтобы обеспеч[ить] действ[ительную] неприступ[ность] наших границ.

В ходе войны Ст[алин] выдв[инул] тезис, что трагед[ия] нашего народа объясн[яется] “внезапностью” напад[ения] немцев на СССР. Это не соотв[етствует] действ[ительно]сти. Гитлер сразу после прихода к власти не скрывал, что поставил целью разгромить комм[уни]зм. Были пакты, блоки, оси. Факты показыв[ают], что Гит[лер] напр[авляет] все усилия, чтобы развязать войну

против СССР и сконцентр[ировал] больш[ие] войск[овые] соед[инения], в том числе танк[овые], поблиз[ости] от сов[етских] границ.

Еще 3 апр[еля] 41г[ода] Черчилль через Англ[ийского] посла Криппса сделал личное предупр[еждение] Ст[алину], что герм[анские] войска начали соверш[ать] передислокацию, подготавл[ивая] напад[ение] на С[оветский] С[оюз].

Он это делал не от доброты, но все же настойчиво подчеркив[ал] послед[нее] время. А Ст[алин] не принимал эти предостер[ежения] во вним[ание] и даже давал указ[ания] не доверять такой информ[ации], чтобы де не спровоцир[овать] войну.

Так информ[ация] об угрозе нем[ецкого] вторж[ения] шла и из наших армейских и диплом[атических] источников, но подавалась с опаской и оговорками.

Приводится ряд выдержек из документов, с указанием дов[еденных] тоже сроков.

И несмотря на все эти важные сигналы меры не были приняты. А возм[ожно]сти у нас были — по сост[оянию] нашей промышл[енно]сти. Даже потом, потеряв почти ее полов[ину], Украину, Сев[ерный] Кав[каз], зап[адные] р[айо]ны и т[ак] д[алее] наш народ сумел орг[анизова]ть произв[одство] воен[ных] мат[ериа]лов в вост[очных] районах и дать отпор врагу.

Если бы пром[ышленно]сть была во время и по-наст[оящему] мобилизов[ана] для обесп[ечения] армии воор[ужен]ием и снар[яжением], у нас было бы неизмеримо < жертв. Но так[ая] мобилиз[ация] не была провед[ена]. С перв[ых] дней войны обнаруж[илось], что наша

армия воор[ужена] плохо, не было дост[аточного] колич[ества] артил[лерии], танков, самолетов.

Сов[етская] наука и тех[ника] дали перед войн[ой] великол[епные] образцы танков и ар[тиллер]ии. Но масс[овое] произ[водство] не было налажено, и перевоор[ужение] армии по сущ[еству] началось в сам[ый] канун войны. И в момент ее начала у нас не оказ[алось] в нуж[ных] кол[ичест]вах ни стар[ой] техники, котор[ая] снимал[ась] с вооруж[ения], ни новой, к[отор]ую собир[ались] вводить. Очень плохо было с зен[итной] арт[иллерией], не было бронеб[ойных] снар[ядов] для борьбы с танк[ами]. Многие укреп[ленные] р[айо]ны оказ[ались] беспом[ощными, т.к. стар[ое] воор[ужение] было снято, а новое не введено.

Да дело было не только в танк[ах], арт[иллерии] и самол[етах]. Даже дост[аточного] колич[ества] винтовок не было. Я позвонил из Киева Маленк[ову]:

– Народ пришел в армию, пришлите нам оружие.

Мал[енков] ответил:

– Оруж[ие] присл[ать] не можем. Все винт[овки] передаем в Л[енингра]д, а вы вооружайтесь сами. (Движ[ение] в зале)

Незад[олго] до войны команд[ующий] Киев[ским] особ[ым] воен[ным] округом Кирпонос (потом погиб на фр[онте]) написал Ст[алину], что нем[ецкие] армии подошли к Бугу и скоро перейд[ут] в наступл[ение]. Он предл[агал] создать надежн[ую] оборону, вывести 300 тыс[яч] насел[ения] из погран[ичных] р[айо]нов и создать там несколько мощн[ых] укреп[ленных] полос.

Ему ответ[или], что это провокац[ия], ник[аких] подг[отовительных] работ на границе делать не след[ует], чтобы не дать немц[ем] повод развяз[ать] войну.

Даже, когда фаш[исты] вторглись, из М[осквы] был приказ — на выстр[елы] не отвечать. Ст[алин], вопр[еки] фактам, считал, что это еще не война, а провок[ация] отд[ельных] недисц[иплинированных] нем[ецкиз] частей, и если мы ответим немцам, это будет поводом для начала войны.

Еще факт. Накануне вторжения к нам перебежал немец и сообщил точную дату начала наступления. Об этом немедл[енно] сообщ[или] Ст[алину] — и опять сигнал остался без внимания.

Все игнорировалось: где же тут прозорливость руковод[ителя] парт[ии] и стр[аны] в такой ответ[ственный] момент?

А к чему привела беспечность? В первые часы и дни пр[отивни]к истреб[ил] в наш[их] погран[ичных] р[айо]нах огр[омное] колич[ество] авиации, арт[иллер]ии, друг[ой] техн[ики], уничт[ожил] больш[ое] кол[ичество] наших воен[ных] кадров, дезорганиз[овал] упр[авление] войсками, и мы не могли преград[ить] врагу путь в глубь страны.

Тяжк[ие] послед[ствия] имело то, что с 37-41г[одов] благ[одаря] подозрит[ельности] Ст[алина] были по клевет[ническим] обвин[ениям] истребл[ены] многочисл[енные] кадры арм[ейских] команд[иров] и политраб[отников]. На протяж[ении] этих лет было репрессир[овано] неск[олько] слоев командн[ых] кадров, нач[иная] букв[ально] от роты и бат[альо]на и до высш[их] арм[ейских] центров, в том числе почти были полн[остью] уничт[ожены] ком[андные] кадры, к[отор]ые получили опыт веден[ия] войны в Исп[ании] и на Д[альнем] В[остоке].

Кроме того, была подорв[ана] основа арм[ейской] дисциплины, т.к. на протяж[ении] неск[ольких] лет команд[иров] всех степ[еней] и даже солдат в парт[ийных] и комс[омольских] ячейках приучали “разоблачать” старш[их] ком[анди]ров, как замаск[ировавшихся] врагов. (Движ[ение] в зале). Это отриц[ательно] сказалось в 1 пер[иод] войны и воин[ской] дисц[ипли]не.

А до войны у нас были превосх[одные] воен[ные] кадры, беспред[ельно] пред[анные] парт[ии] и Род[ине]. Те, кто сохранился: Рокоссов[ский] (а он сидел), Горбатов, Мерецков (прис[утств]ует на съезде: и мн[огие] другие, несм[отря] на тяжел[ые] муки, перенес[енные] в тюрьмах, в 1-ые же дни войны показали себя наст[оящими] патриотами. А ведь мног[ие] из них погибли в лагерях и тюрьмах.

Все это и привело к та[кому] полож[ению], которое угрож[ало] велич[айшей] опасностью нашей Род[ине].

Было{бы} неправ[ильным] не сказать о том, что после 1-х тяжел[ых] неудач и пораж[ений] на фронтах, Ст[алин] считал, что наступил конец. В одни из бесед в эти дни он заявил:

«То, что создал Л[енин], все это мы безвозвратно потеряли»

После этого он долг[ое] время фактич[ески] не рук[оводи]л военн[ыми] опер-ми[операциями] и вообще не приступ[ал] к делам, и вернулся к рук[оводст]ву только тогда, когда к нему пришли некот[орые] члены Политб[юро] и сказ[али], что нужно безотлаг[ательно] приним[ать] такие-то меры, чтобы поправ[ить] полож[ение] дел на фронте.

Т.о., грозн[ая] опасн[ость] в перв[ый] пер[иод] войны явил[ась] во многом рез[ультатом] пороч[ных] методов рук[овод]ства страной и парт[ией] со стор[оны] Сталина.

И дело не только в моменте начала войны, но и в той нервозности и истеричности, к[отор]ую проявл[ял] Ст[алин] при вмешат[ельстве] в ход воен[ных] опер[аций], и к[отор]ые наносили нашей армии серьезный ущерб.

Ст[алин] был очень далек от поним[ания] реальн[ой] обст[ановки] на фронте. За всю О[течественную] в[ойну] он не был ни на 1-м уч[астке] фронта, ни в 1 из освоб[ожденных] городов, если не считать молниеносн[ого] выезда на Мож[айское] шоссе при стабильн[ом] сост[оянии] фронта, о чем напис[ано] столько литер[атурных] произвед[ений] со всяк[ими] вымыслами и столько красочн[ых] полотен (!) Вм[есте] с тем Ст[алин] непоср[едственно] вмешив[ался] в ход опер[аций] и отдав[ал] приказы, к[отор]ые нередко не учитыв[али] реальн[ой] обст[ановки] на фр[онте] и вели к колосс[альным] потерям чел[овеческих] жизней.

Вот факт, как Ст[алин] рук[оводи]л фр[о]нтами. Его подтвердит здесь прис[утствующий] марш[ал] Баграмян, к[отор]ый тогда был нач[альником] опер[ативного] отд[ела] штаба Ю[го]-З[ападного] фронта.

Когда в 42г[оду] под Харьк[овым] для наш[их] войск сложил[ись] искл[ючительно] тяжел[ые] условия, мы прин[яли] прав[ильное] решение о прекращ[ении] опер[ации] по окруж[ению] Х[арькова], т.к. это грозило роков[ыми] последствиями. Мы долож[или] Ст[алину], что обстан[овка] тре

бует изменить план действ[ий], чтобы не дать врагу уничт[ожить] крупн[ые] группир[овки] наших войск.

Вопреки здр[авому] см[ыслу] Ст[алин] откл[онил] наше предл[ожение] и приказ[ал] продолжать опер[ацию] по окр[ужению] Х[арькова], хотя над наш[ими] войск[ами] нависла реальн[ая] угроза окруж[ения] и уничтож[ения].

Я звоню Васил[евскому] (он здесь присут[свует]) и умоляю доложить т[оварищу] Ст[алину], какая сложил[ась] обстан[овка]. А надо сказ[ать], что Ст[алин] опер[ации] планиров[ал] по глобусу (Оживл[ение] в зале). Да, т[овари]щи, возьмет глобус и показ[ывает] на нем линию фронта. Так вот я и говорю Вас[илевскому] — доложите на карте обстан[овку], нельзя продолж[ать] намеч[енную] ранее о[перац]ию.

Вас[илевский] ответ[ил], что Ст[алин] уже рассм[отрел] этот вопр[ос] и он, В[асилевский], > не пойдет к Ст[алину] доклад[ывать], т.к. тот не хочет слушать его доводов по этой опер[ац]ии.

Я позвон[ил] Ст[алину] на дачу. Взял трубку Маленков. Я ему гов[орю], что звоню с фр[онта] и хочу лично переговор[ить] с тов[арищем] Ст[алиным]. Ст[алин] передает через М[аленкова], чтобы я говор[ил] с М[аленковым]. Я вторично заявл[яю], что хочу лично долож[ить] Ст[алину] о тяж[елом] полож[ении] на фронте. Но Ст[алин] не счел нужн[ым] взять трубку, а еще раз подтв[ердил], чтобы я говор[ил] с ним через М[аленкова], хотя до телеф[она] пройти неск[олько] шагов.

“Выслушав” т.о. нашу просьбу, Ст[алин] сказал:

– Оставить все попрежнему!

Что же получилось? Худшее, что мы предполагали. Немцам удалось окружить наши воинс[кие] группировки, в рез[ульта]те чего мы потеряли сотни тысяч наших войск (!) Вот вам военный “гений” Сталина, вот чего он нам стоил (Движ[ение] в зале).

После войны при встр[ече] Ст[алина] с чл[ена]ми Политб[юро] Микоян сказал, что Хрущ[ев] был тогда прав насчет харьк[овской] опер[ации], напрасно его не поддержали. Ст[алин] стр[ашно] рассердился. Как это он был не прав! Он “гений”, не может ошибаться. Ст[алин] никогда не признав[ался] ни в 1 больш[ой] или мал[ой] ошибке, хотя немало ошиб[ок] соверш[ал] и в теор[етических] вопр[осах] и в практ[ической] деят[ельности]. После съезда нам прид[ется] пересм[отреть] оценку многих военн[ых] опер[аций] и дать им прав[ильное] объясн[ение].

Большой крови стоила нам такт[ика], на к[отор]ой настаив[ал] Ст[алин], не зная природы веден[ия] боев[ых] опер[аций], после того, как удал[ось] остан[овить] пр[отивни]ка и перейти в наступление.

Уже с конца 41г[ода] вместо веден[ия] крупн[ых] маневр[енных] опер[ац]ий с обход[ами] пр[отивни]ка с фланг[ов] захода в тылы Ст[алин] требов[ал] непрер[ывных] лобов[ых] атак. Мы несли огром[ные] потери, прежде чем генерал[ите]ту не удалось измен[ить] полож[ение] дел и перейти к гибк[им] маневр[енным] операц[иям], что сразу серьез[но] измен[ило] полож[ение] в нашу пользу.

Тем > позорн[ым] и недостойн[ым] явил[ся] факт, когда после

вел[икой] победы над враг[ом], Ст[алин] начал громить многих из тех полков[одцев], к[отор]ые внесли немал[ый] вклад в дело победы, т.к. Ст[алин] исключ[ал] всяк[ую] возм[ожно]сть, чтоб заслуги ее были припис[аны] кому ниб[удь], кроме его самого.

Не раз Ст[алин] расспр[ашивал] меня о Жук[ове], я ему говор[ил]:

– Ж[укова] знаю давно, хор[оший] генер[ал], хор[оший] ком[андую]щий.

После войны Ст[алин] расск[азывал] о Ж[укове] небылицы, напр[имер] будто Ж[уков], определял, можно ли начин[ать] наступл[ение], понюхав горсть земли. Сам это и выдумал, чтобы приниз[ить] роль и способн[ости] Ж[укова].

Ст[алин] очень усилен[но] популяриз[ировал] себя, как велик[ого] полк[овод]ца, всеми сил[ами] внедр[ял] в созн[ание] люд[ей] верс[ию], что все победы В[еликой] О[течественной] в[ойне] есть дело мужества, добл[ести], гения Ст[алина] и никого >. Как К[узьма] Крючков — сразу на пику 7 ч[еловек] поднимал (оживл[ение] в зале).

Возьмите наши истор[ические] и воен[ные] кинокарт[ины] или некот[орые] произв[едения] л[итерату]ры, к[отор]ые читать тошно. Все это для прослав[ления] Ст[алина], как ген[иального] полк[овод]ца. Напр[имер] “Падение Берлина”. Дейст[вует] один Сталин: дает указан[ия] в зале с пуст[ыми] стул[ьями], и только один чел[овек] приход[ит] к нему и что-то доносит — Поскреб[ышев], его неизмен[ный] оруж[ено]сец.

(Смех в зале)

А где воен[ное] рук[овод]ство? Где Политб[юро]? Где прав[итель]ство? Что они дел[ают] и чем заним[аются]? Этого в карт[ине] нет. Ст[алин] 1 действ[ует] за всех, не счит[аясь] и не совет[уясь] ни с кем. В таком извращ[енном] виде это показ[ано] народу, чтобы возвел[ичить] Ст[алина] вопреки истор[ической] правде.

А где воен[ные], к[отор]ые на св[оих] плечах вынесли всю тяжесть войны? Их в фильме нет, для них после Ст[алина] не осталось места.

Не Ст[алин], а парт[ия] в цел[ом], Сов[етское] пр[авительст]во, наша героич[еская] армия, ее талантл[ивые] полк[овод]цы и добл[естные] воины, весь сов[етский] нар[од] — вот кто побед[ил] в В[еликой] О[течественной] в[ойне] (Бур[ные], прод[олжительные] ап[лодисмен]ты).

Члены ЦК, мин[истр]ы, хоз[яйственни]ки, деят[ели] сов[етской] культ[уры], руков[одители] местн[ых] парт[ийных] и сов[етских] орг[аниза]ций, сов[етская] инт[еллиген]ция — все отдали силы защите Род[ине].

Отмеч[ается] роль сов[етских] женщ[ины], молодежи, колхозн[иков], сов[етских] воин[ов], ком[анди]ров и политраб[отников], котор[ые] сумели перестр[оиться] на ходу, создать и закалить в ходе войны могуч[ую] арм[ию], разгром[ить] сильн[ого] и ковар[ного] врага.

Велич[айший] подвиг сов[етского] народа в В[еликой] О[течественной] в[ойне] будет жить в памяти благод[арного] чел[овече]ства века и тысячел[етия] (бурн[ые] ап[лодисмен]ты).

Гл[авная] роль и гл[авная] заслуга — принадлежит Коммпарт[ии], Воор[уженным] Сил[ам] С[оветского] С[оюза], милл[ионам] сов[етских] людей, воспит[анных] парт[ией] (Бурн[ые], прод[олжительные] ап[лодисмен]ты).

Т[овари]щи! Обрат[имся] к другим факт[ам]. С[оветский] С[оюз] — по праву счит[ается] образцом многонац[ионального] г[осударст]ва, т.к. у нас на деле обеспеч[ены] равноправ[ие] и друж[ба] народов.

Тем > явл[яются] вопиющ[ими] действ[ия], иниц[иатором] к[оторы]х был Ст[алин] — массов[ые] высел[ения] с родн[ых] мест целых народов, в том числе всех ком[муни]стов и ком[сомоль]цев без исключ[ений]. И это не диктов[алось] военн[ыми] сообр[ажениями].

В конце 43 г[ода], когда на фр[онта]х В[еликой] О[течественной] в[ойны] произош[ел] прочн[ый] перелом в нашу пользу были высел[ены] все карачаевцы. В конце 43г[ода] все насел[ение] Калмыц[кой] авт[ономной] р[еспубли]ки. В марте 44г[ода] — чечен[цы] и ингуши, а Ч[ечено]-Инг[ушская] А[втономная] р[еспубли]ка ликвид[ирована]. В апр[еле] 44г[ода] с терр[итории] Кабард[ино]-Балкар[ской] р[еспубли]ки высел[ены] все балкарцы, а р[еспубли]ка переим[енована] в Кабард[инскую] р[еспубли]ку. Укр[аин]цев выселил бы тоже, да их слишк[ом] было много, некуда выслать (Смех, оживл[ение] в зале).

Всяк[ий] здравом[ыслящий] ч[елове]к поймет, что нельзя возлаг[ать] ответст[венность] за вражд[ебные] дейст[вия] отд[ельных] групп или лиц на цел[ые] народы, включ[ая] ж[енщин], дет[ей], стар[иков], ком[муни]стов, ком[сомоль]цев.

После войны был больш[ой] полит[ический] подъем, не было и мысли о возм[ожно]сти заговора в партии. И вдруг возникает т[ак] н[азываемое] “лен[инград]ское дело”. Оказ[ывается], оно было сфальсиф[ицирова]но. Невинно погибли Вознес[енский], Кузнец[ов], Родион[ов], Попк[ов] и др.

Возн[есенский] и Кузн[ецов] — были видн[ые] и спос[обные] р[аботни]ки, в свое время близкие

к Ст[алину]. Ст[алин] выдвин[ул] В[ознесенского] 1-м замест[ителем] Пред[седателя] Сов[ета] Мин[истров], а Кузн[ецов] избран секрет[арем] ЦК и ему Ст[алин] поручил наблюд[ение] за орг[анами] госбезоп[асности], значит он пользов[ался] доверием.

И эти люди были объявл[ены] враг[ами] нар[ода] и уничт[ожены] в рез[ульта]те произв[ола], к[отор]ый допуск[ал] Ст[алин] к кадр[ам] партии.

Если бы в ЦК и Политб[юро] была норм[альная] обст[ановка] и все такие вопр[осы] обсуждались бы, то это дело, как и др., не возникло бы.

В послевоен[ный] пер[иод] полож[ение] еще усложнилось. Ст[алин] стал > капр[изным], раздраж[ительным], груб[ым], особ[енно] развилась его подозрит[ельность]. До невер[оятных] разм[еров] увелич[илась] мания преследов[ания]. Мног[их] раб[отни]ков считал врагами. Действ[овал] исключ[ительно] единолично.

Невер[оятной] подозр[ительностью] Ст[алина] ловко пользов[ался] гнусн[ый] провок[атор] Берия, истреб[ивший] тысячи к[оммунист]ов, чест[ных] сов[етских] люд[ей]. Выдвиж[ение] Вознес[енского] и Кузн[ецова] пугало Б[ерия]. Он “подбрас[ывал]” Ст[алину] состряп[анные] им аноним[ные] письма, слухи, разговоры.

Невин[но] постр[адавшие] ленингр[ад]цы реабил[итированы], а фальсиф[икато]ры этого дела Абакумов и др. получили по заслугам. Почему нельзя было сдел[ать] этого раньше при жизни Ст[алина], чтобы не допуст[ить] гибели невин[ных] люд[ей]? Потому что Ст[алин] сам давал направл[ение] “лен[инградскому] делу” и больш[инство] членов ПБ[Политбюро] не знало обст[оятельств] дела и не могло вмеш[аться].

Как только Ст[алин] получ[ил] от Б[ерия] и Абак[умова] нек[оторые] м[атериа]лы, он, не разобр[авшись] в этих фальш[ивках], дал указ[ание] рассл[едовать] “дело” Возн[есенского] и Кузн[ецова], и их судьба была решена.

Поучит[ельным] дело о сущ[ествовавшей] якобы в Грузии мингрельск[ой] националистич[еской] орг[аниза]ции, к[отор]ая будто бы хотела ликвид[ировать] там с помощью импер[иали]стов сов[етскую] власть. Дошли до того, что Груз[ия] будто бы хотела перейти в состав Турции (оживл[ение], смех). Все это чепуха. Привод[ятся] цифры о развит[ии] пром[ышленно]сти в Груз[ии] и Тур[ции].

Тысячи невин[ных] люд[ей] стали жертв[ами] произв[ола] и беззак[ония]. Это делал[ось] под “ген[иальным]” рук[оводст]вом Ст[алина], “вел[икого] сына груз[инского] народа”, как любили наз[ывать] грузины своего земляка (движ[ение в зале).

Произвол Ст[алина] сказ[ывается] в обл[асти] междунар[одных] отнош[ений].

На июльск[ом] плен[уме] ЦК обсужд[ались] причины возникн[овения] конфликта с Ю[го]сл[авией], отмечал[ась] неблагов[идная] роль Ст[алина]. Все можно было по товар[ищески] партийно обсудить. У югосл[авских] рук[оводите]лей были ошибки и недост[атки], Ст[алин] их чудовищ[но] преувелич[ивал], что привело к разрыву.

Вспоминаю 1-ые дни искусств[енного] раздув[ание] конфликта. Я приех[ал] из Киева в М[оскву], меня вызв[ал] Ст[алин] и указ[ывал] на {копию} письма, незад[олго] перед тем отпр[авле]нного к Тито, спросил:

– Читал? — И не дожид[аясь] ответа: — Вот шевельну мизинцем — и не будет Т[ито]. Он слетит…

Это “шевеление пальцем” дорого нам обошлось. Такое заявл[ение] отраж[ало] манию велич[ия] Ст[алина]. Так он и действов[ал]: шевельну мизинц[ем] — и нет Косиора, еще раз — нет Пост[ышева], Чубаря, исчезают Возн[есенский], Кузн[ецов] и мн[огие] др[угие].

Но с Т[ито] так не вышло. Сколько Ст[алин] ни шевелил миз[ин]цем и всем чем мог, Т[ито] не слетел. За ним стояло гос[ударст]во и народ, прош[едший] суров[ую] школу борьбы, к[отор]ый поддерж[ал] своих рук[оводите]лей.

Ст[алина] в своей мании велич[ия] полн[остью] утрачивал чувство реальн[ости], проявл[ял] подозрит[ельность], высокомер[ие] не только по отнош[ению] к отд[ельным] лица внут[ри] страны, но и к целым партиям и странам.

Теперь мы выправ[или] отношения Ю[го]сл[авией].

“Дело врачей-вредителей”. Никакого “дела” не было, кроме заявл[ения] врача Тимащук, к[отор]ая под чьим то влиянием (она была негласн[ым] сотрудн[иком] орг[анов] госбезоп[асности]), написала Ст[алину] письмо, где заявл[яла], что врачи якобы примен[яют] неправ[ильные] методы лечения.

Достат[очно] было этого письма, и Ст[алин] приказ[ал] арест[овать] группу крупн[ых] спец[иалистов] сов[етской] медиц[ины]. Сам давал указ[ания], как вести след[ствие], как допраш[ивать] арест[ованны]х. Сказал: на акад[емика] Виноград[ова] надеть кандалы, такого-то бить.

Бывш[ему] мин[истру] госбезоп[асности], здесь прис[утствующему], Игнатьеву Ст[алин] заявил:

– Если не добьетесь призн[ания] врачей, то с вас будет снята голова (шум возм[ущения] в зале).

Ст[алин] сам вызыв[ал] сл[едователя], инструктир[овал], приказ[ывал] бить, бить и бить.

Через нек[оторое] время мы, члены ПБ [Политбюро], получили проток[олы] с “признан[иями]” врачей и Ст[алин] говорил нам:

– Вы слепцы, котята, что же будет без меня — погибнет страна, пот[ому] что вы не можете распозн[ать] врагов.

Мы чувств[овали], что это дело нечистое, мы этих людей знали, они нас лечили. После смерти Ст[алина] выяснил[ось], что оно от нач[ала] до конца ложное.

Это позор[ное] “дело” создал Ст[алин], но он не довел его до конца (в своем поним[ании]) и врачи остал[ись] живы, реабилит[ированы], и опять нас лечат, мы им вполне доверяем.

В орг[аниза]ции грязн[ых] и позорн[ых] дел гнусн[ую] роль играл махров[ый] враг нашей п[артии], агент ин[остранной] развед[ки] Берия, втерш[ийся] в довер[ие] к Ст[алину]. Как этот провок[атор] добился такого полож[ения] в парт[ии] и гос[ударст]ве, что стал 1-м замест[ителем] Пред[седателя] Сов[ета] Мин[истров] С[оветского] С[оюза] и членом ПБ[Политбюро]? Установл[ено], что этот мерзавец шел вверх по госуд[арственной] лестн[ице] через множ[ество] трупов на кажд[ой] ступеньке.

Сигналы о том, что Б[ерия] враг партии еще в 37 году на пленуме ЦК бывш[ий] наркомздрав Каминский говорил, что Б[ерия] работал в муссават[истской] разведке. Еще не кончился плен[ум], как Кам[инский] был арест[ован] и расстр[елян]. И всякого другого постигла бы раз та же участь, т.к. Ст[алин] верил Б[ерии] слепо.

Были и др. заявления.

Приводится заявление в ЦК Снегова, недавно реабил[итированного] после 17 лет пребыв[ания] в лагерях. В этом заявлении говорится, что 30.Х.31 г[ода] на засед[ании] Оргбюро ЦК состоялся доклад секретаря Заккрайкома Картвелишвили. Прис[утствовали] все члены крайкома, из к[оторы]х жив[ым] ост[ался] только Снег[ов]. Ст[алин] внес предлож[ение] сформир[овать] секр[етариа]т Заккр[айкома] в составе: 1 секр[етарем] К[артвелишви]ли, 2-м — Б[ерия] (это впервые его выдвинули на парт[ийный] пост). К[артвелишви]ли отказ[ался] работать с Б[ерия], и его тут же убрали. Потом против К[артвелишви]ли было сфаль[сифицировано] дело о терр[ористическом] акте против Б[ерия].

В обвин[ительном] акте прот[ив] Б[ерия] его преступл[ения] излож[ены] подробно, но кое-что надо напомнить, т.к., вер[оятно], не все члены съезда читали этот док[умен]т. Напомню о звер[ской] расправе Б[ерия] над Кедровым, Голубевым и прие[мной] мат[ерью] Голубева Батуриной, к[отор]ые пытались довести до ЦК о предат[ельской] деят[ельности] Б[ерия]. Они были расстр[еляны] без суда, а приговор оформл[ен] задним числом. Старый ком[мунис]т Кедров из лефорт[овской] тюрьмы писал Андрееву (тогд[а] секр[етарь] ЦК) и просил о помощи. Он 40 л[ет] был в партии, ему 62 г[ода], его мучали, истязали. Очень тяжелое письмо. И Кедров еще

не знал, очев[идно], всей истины (это я думаю так), т.к. он писал: «И парт[ия] и сов[етское] пр[авитель]ство и нарком Л.П. Берия не допустят свершиться тон жесток[ой], непоправим[ой] несправ[едливо]сти». (!)

Кедрова Воен[ная]Колл[егия] оправдала и все же он был расстрелян по распор[яжению] Б[ерия] (шум возм[ущения] в зале).

Б[ерия] учинил жесток[ую] распр[аву] над семьей т[оварища] Ордж[оникидзе], т.к. О[рджоникидзе] мешал Б[ерия] в осущ[ествлении] коварн[ых] замысл[ов]. Берия расчищ[ал] себе путь, избавл[яясь] от мешавш[их] ему людей, О[рджоникидзе] был против Б[ерия], о чем и говорил Ст[алину]. Но Ст[алин] не разобр[ался] и не принял мер, допустил уничт[ожение] брата О[рджоникидзе], а самого О[рджоникидзе] довел до того, что он вынужд[ен] был застрел[иться]. (“от паралича сердца”— БСЭ!)

Б[ерия], к[отор]ый уничтож[ил] десятки тыс[яч] парт[ийных] и сов[етских] раб[отников] не был разобл[ачен] при жизни Ст[алина], потому что умело использов[ал] слабости Ст[алина], разжиг[ая] в нем подозрит[ельность], во всем угождал Ст[алину], действ[овал] при его поддержке.

Т[овари]щи]!

Культ личн[ости] принял такие разм[еры] гл[авным] обр[азом] потому, что сам Ст[алин] всяч[ески] поддерж[ивал] и поощрял возвеличив[ание] его персоны. Одно из наиб[олее] характ[ерных] проявл[ений] самовосхв[аления] и отсут[ствия] элем[ентарной] скромн[ости] у Ст[алина] — это издан[ие] его “Кр[аткой] биогр[афии]” в 48 г[оду].

Эта книга — выражение самой безудерж[ной] лести, образец обожествл[ения] ч[елове]ка, превращения его в непогреш[имого] мудреца, самого “вел[икого] вождя” и “непревзойд[енного] полк[овод]ца всех времен и народов”. Не было уже других слов, чтобы еще > восхвалять роль Ст[алина].

Нет надобн[ости] цитир[овать] тошнотвор[но]-льстив[ые] х[арактеристи]ки, нагроможд[енные] там. Все они одобр[ены] и отредакт[ированы] лично Ст[алиным], а нек[отор]ые он сам вписал в макет книги.

М.б. Ст[алин] пытался умерить пыл лести составителей его “Кр[аткой] б[иографии]”. Нет — он еще усиливал те места, где восхвал[ение] его заслуг каз[алось] ему недостат[очным]. Вот что он вписал сам:

«В этой борьбе с маловер[ами] и капитулянтами… …был тов[аврищ] Ст[алин]» (стр[аница] 104).

И это пишет сам Ст[алин]! Далее он добавл[яет]:

«Мастерски выполняя… …тени самомнения, зазн[айства], самолюбов[ания]» (стр[аница] 105)

Где и когда как[ой] ниб[удь] деятель так прославлял себя? Против этого всегда выступали М[аркс], Э[нгельс], Л[енин].

В макете книги была фр[аза]:

«Ст[алин] — это Л[енин] сегодня». Мало этого — он ее усилил:

«Ст[алин] — дост[ойный] продолж[атель] дела Л[енина], или, как у нас говор[ят] в п[арт]ии, Ст[алин] — это Л[енин] сегодня» (240 стр[аница]).

Можно привести мн[оже]ство таких самовосхвал[яющих] х[арактеристи]к, внес[енных] в макет рукой Ст[алина]. Особ[енно] усердно он расточал похвалы в свой адрес по поводу своего воен[ного] гения, своих полков[одческих] талантов.

Вот одна сдел[анная] им вставка:

«Т[оварищ] Ст[алин] развил дальше передовую советскую военную науку…. … обстановки» (231).

И далее сам же Ст[алин] пишет:

«Ст[алинское] военное иск[у]сство проявилось, как обор[оне] так и в наступл[ении]. С гениальн[ой] прониц[ательностью] разгадывал т[оварищ] Ст[алин] планы врага… искусства» (231-232).

Сам составит[ель] своей хвалебн[ой] биографии. Позорные факты.

Еще один факт из “Кр[аткой] б[иографии]”. Над “Кр[атким] курс[ом] ист[ории] ВКП (б[ольшевиков])”, тоже весьма пропит[анным] культом личности, работала Комиссия ЦК из опред[еленныого] колл[екти]ва авторов, о чем было сказано в макете. Ст[алин] присвоил авторство себе.

И в этом “Кр[атком] курсе” все гл[авы] отобр[ажают] Ст[алина], и его достоин[ства], заслуги и т.д. Роль партии и Л[енина] замалчивается. Весь послеокт[ябрьский] период истории парт[ии] только фон деяний “сталин[ского] гения”.

Вопрос о стал[инских] премиях (движ[ение] в зале). Даже цари не учрежд[али] таких прем[ий], к[отор]ые назв[али] бы своим именем.

Ст[алин] признал лучшим тот текст гимна, где нет ни слова о компарт[ии], зато есть бесприме[рное] славослов[ие] Ст[алину]:

«Нас вырастил Ст[алин]»

Вся огром[ная], воспит[ательная] роль велик[ой] лен[инской] парт[ии] припис[ана] одному Ст[алину]. Явное отступ[ление] от м[арксизма]-л[енинизма], явное приниж[ение] и умаление роли парт[ии]. Принято решение о создании нового текста гимна, к[отор]ый отражал бы роль народа и роль партии (бурн[ые], прод[олжительные] ап[лодисмен]ты).

С вед[ома] Ст[алина] его имя присваив[алось] мног[им] крупнейш[им] предп[риятиям] и городам, устанав[ливались] “памятники при жизни” — его монументы. На Волго-Донс[ком] в степи потрачено на монум[ент] 33 т[онн] меди, а люди там жили в землянках.

Неуваж[ение] к пам[яти] Л[енина]. Решение о стр[оитель]стве Дворца Совет[ов], как памят[ник] В[ладимиру] И[льичу] принято > 30 л[ет] назад, но он не постр[оен] и вопрос о нем пост[епенно] отклад[ывался] и забывался. Это надо исправ[ить] и пам[ятник] В[ладимиру] И[льичу] Л[енину] соорудить (бурн[ые], прод[олжительные] ап[лодисмен]ты).

Надо вспомн[ить] и о реш[ении] сов[етского] пр[авитель]ства об учрежд[ении] лен[инской] премии за научные раб[оты] от 14.VIII.25г[ода] и надо это выполнить (б[урные], пр[одолжительные] ап[лодисмен]ты).

При жизни Ст[алина], благод[аря] изв[естным] методам, все событ[ия] освещались так, будто Л[енин] играл второст[епенную] роль даже при соверш[ении] Окт[ябрьской] соц[иалистической] револ[юции]. Во многих кинокарт[инах] и лит[ературных] произв[едениях] образ Л[енина] изобр[ажен] неправ[ильно], недопустимо принижен.

Ст[алин] любил смотр[еть] фильм “Незабыв[аемый] 1919 г[од]”, где он изобр[ажен] едущим на подножке бронепоезда и чуть ли не саблей поражающ[им] врагов. Пусть К[лимент] Е[фремович], наш дор[огой] друг, наберется храбрости и напишет правду о Ст[алине], ведь он знает, как Ст[алин] воевал. Тов[арищу] Вор[ошилову], кон[ечно], тяжело это дело начинать, но хорошо бы ему это сделать. Это будет одобр[ено] всеми — и народом и п[арти]ей. И внуки будут за это благодарить (пр[одолжительные] ап[лодисмен]ты).

При освещ[ении] событий Окт[ябрьской] р[еволюции] и гр[ажданской] войны в ряде случ[аев] дело изобр[ажалось] так, что гл[авная] роль везде как бы прин[адлежит] Ст[алину], что всюду и везде он подсказ[ывает] Л[енину], как и что надо делать. Но ведь это же клевета на Л[енина]! (пр[одолжительные] ап[лодисмен]ты)

Я, вер[оятно], не согрешу против истины, если скажу, что 99 % из прис[утствующих] здесь мало что знали и слыш[али] о Ст[алине] до 24г[ода], а Л[енина] в стране все знали; вся парт[ия] знала, весь народ знал от мала до вел[ика] (бурн[ые], прод[олжительные] ап[лодисмен]ты).

Все это надо решит[ельно] пересм[отреть], чтобы нашли свое прав[ильное] отраж[ение] в истор[ии], л[итерату]ре, произв[едениях] иск[усст]ва роль Л[енина], вел[икие] дея[ния] компартии и сов[етского] народа (апл[одисменты]).

Т[овари]щи! Культ л[ичности] способ[ствовал] распростр[анению] порочн[ых] метод[ов], порождая груб[ые] наруш[ения] парт[ии] и сов[етской] демокр[атии], способ[ствовало] развед[ению] подхалимов, аллил[уйщиков], очковтир[ателей].

В рез[ультате] многоч[исленных] арестов парт[ийных], сов[етских] и хоз[яйственных] раб[отни]ков мног[ие] наши кадры стали работ[ать] неувер[енно], с оглядкой, бояться нового, остерег[аться] собств[енной] тени, меньше стали проявл[ять] иниц[иативы] в работе.

Реш[ения] парт[ийных] и сов[етских] орг[анов] составл[ялись] по шаблону, без учета конкр[етной] обстан[овки]. Все выступл[ения] где бы то ни были по шпарг[алке]. Опасность оказенивания парт[ийной] и сов[етской] работы, бюрок[ратиза]ции аппар[ата].

Отрыв Ст[алина] от жизни, незнание им действ[ительного] полож[ения] на местах можно нагляд[но] показ[ать] на рук[овод]стве с[ельским] х[озяйством].

Все видели тяж[елое] полож[ение] с[ельского] х[озяйства], а Ст[алин] не замечал. Об этом говорили Ст[алину], а он нас не поддерж[ивал]. Он никуда не выезжал, с раб[очими] и колх[озниками] не встреч[ался] и не знал полож[ения] на местах.

Он стр[ану] и с[ельское] х[озяйство] изучал по лакировочн[ым] кинофильмам. Там столы трещали от обилия индеек и гусей. Вид[имо], Ст[алин] думал, что так и есть в дейст[вительно]сти.

Л[енин] дейст[вовал] по другому, знал жизнь народа.

Ст[алин] отгород[ился] от народа, никуда не выезжал — десятки лет. Его послед[няя] поездка на село — янв[арь] 28 г[ода], когда он ездил в Сиб[ирь] по вопросам хлебозагот[овок]. Как же он мог знать полож[ение] в деревне.

Одн[ажды] ему было сказ[ано], что полож[ение] в с[ельском] х[озяйстве] очень тяжел[ое], и была созд[ана] комисс[ия] для сост[авления] проекта “О мерах по дальн[ейшему] развит[ию] животновод[ства] в колх[озах] и совх[озах]”.

Был разраб[отан] проект, но он не был принят, был отложен в февр[але] 53 г[ода].

Более того, при рассм[отрении] проекта Ст[алин] предлож[ил] повысить налог на к[олхо]зы и к[олхо]зников еще на 40 млрд рб[миллиардов рублей], т.к., по его мнен[ию], к[олхозни]ки живут богато и продав только 1 курицу (!) к[олхозни]к может полн[остью] распл[атиться] по гос[ударственному] налогу.

Что это означало? 40 млрд рб[миллиардов рублей] кр[естья]не не получали за все сдаваемые ими продукты. В 52 г[оду] к[олхо]зы и к[олхоз]ники получили за всю сдан[ную] и прод[анную] ими г[осудар]ству продукц[ию] 26 млрд[миллиардов] 280 млн[миллионов] р[ублей].

Разве предл[ожение] Ст[алина] основ[ывалось] на как[их]-то данных? Кон[ечно], нет. Факты и цифры в так[их] случ[аях] его не интерес[овали]. Если Ст[алин] сказал, значит, так и есть, ведь он “гений”; а гению не нужно считать, ему дост[аточно] посмотреть, чтобы сразу все опред[елить], как д[олжно] быть. Он сказал свое слово, а все должны повтор[ять] за ним сказанное и восторг[аться] его мудростью.

Т[овари]щи!

Когда мы резко выступаем против культа личн[ости], может возн[икнуть] вопрос: разве можно отриц[ать], что за 30 л[ет], пока Ст[алин] стоял у власти, достигнуты крупн[ые] победы. Но так став[ить] вопрос могут тлишь люди, соверш[енно] загипнотизир[ованные] культом л[ичнос]ти, понимающ[ие] роли партии и народа в разв[итии] сов[етского] о[бщест]ва.

Соц[иалистическую] рев[олюцию] совершил раб[очий] кл[асс] в союзе с крест[ьянством] под руков[одством] парт[ии], а п[арти]ю создал Л[енин].

Мудр[ые] лен[инские] слова: Сов[етское] г[осудар]ство сильно сознат[ельно]стью масс, истор[ию] творят теперь млн[миллионы] и дес[ятки] млн[миллионов] людей.

Наши победы — рез[ульта]т огром[ной] деят[ельности] народа и партии в целом, а не плод рук[овод]ства Ст[алина].

Если по маркс[истски], по лен[ински] подойти к в[опро]су, то надо прямо сказ[ать], что в посл[едние] годы жизни Ст[алина] практика его рук[овод]ства стала серьезн[ым] тормоз[ом] на пути разв[ития] сов[етского] о[бществ]а.

Сталин долг[ими] мес[яцами] не рассм[атривал] многие важнейш[ие] и неотл[ожные] вопр[осы] жизни парт[ии] и страны. Он ставил под угрозу наши взаимоотн[ошения] с друг[ими] стран[ами] и иногда вызыв[ал] больш[ие] осложн[ения].

За посл[едние] годы все видят, как растет активн[ость], творч[еская] иниц[иатива] масс, как мы освобод[ились] от культа л[ично]сти (апл[одисменты]).

Нек[оторые] могут задать вопрос: куда же смотр[ели] члены ПБ[Политбюро], почему выступ[ают] теперь, а не раньше.

Члены ПБ[Политбюро] смотрели на эти вопр[осы] по разному в разн[ое] время. В перв[ое] вр[емя] многие из них акт[ивно] поддерж[ивали] Ст[алина], т.к. Ст[алин] является одним из сильнейш[их] марксистов, и его логика, сила и воля оказыв[али] больш[ое] возд[ействие] на кадры, на раб[оту] парт[ии].

Ст[алин] после см[ерти] Л[енина] в 1-ые годы акт[ивно] боролся за л[енини]зм, против изврат[ителей] и врагов лен[инского] учения. Исходя из лен[инского] учен[ия] парт[ия] во главе с ЦК развер[нула] > раб[оту] по соц[иалистической] индуст[риализа]ции страны, коллек[тивиза]ции с[ельского] х[озяйства], осущ[ествлению] культ[урной] револ[юции]. В то время Ст[алин] завоевал попул[ярность], симпат[ии] и поддержку. Партии д[олжны] б[ыли] вести необх[одимую] борьбу против тех, кто пытался сбить стр[ану] прав[ильного] пути — с тро[цкистами], зин[овьевцами] и прав[ыми] бурж[уазными] нац[ионали]стами. А потом нач[ал] злоупотр[ебляя] властью и тер[рори]зм[ом] (Косиор[а], Рудз[утак], Эйхе, Пост[ышев] и мн[огими] др[угими]).

Попытки выступить против необосн[ованных] подоз[рений] вели к репрес[сиям]. Характ[ерна] истор[ия] с Пост[ышевым].

Однажды Ст[алин] проявил недовольство по адр[есу] Постышева и задал ему вопрос:

– Кто вы такой?

Постыш[ев] (сказ[ал]):

– Б[ольшеви]к, т[оварищ] Ст[алин], б[ольшеви]к!

И это заявл[ение] было расцен[ено], как неуваж[ение] к Ст[алину], а потом как вред[ный] акт и впосл[едствии] привело к уничт[ожению] П[остышева], объявл[енного] без всяких основ[аний] “вр[агом нар[ода]”.

Об обстан[овке], слож[ившейся] в то вр[емя], мы нер[едко] бесед[овали] с Н[иколаем] А[лександровичем] Булг[аниным]. Однажды в маш[ине] он мне сказал:

– Вот иной раз едешь к Ст[алину], вызыв[ают] тебя к нему, как друга. А сидишь у Ст[алина] и не знаешь, куда тебя от него повезут — домой или в тюрьму.

Такая обст[ановка] ставила люб[ого] члена ПБ[Политбюро] в кр[айне] тяж[елое] полож[ение]. Пленумы ЦК фактич[ески] не созывались, а засед[ания] ПБ[Политбюро] проводились от сл[учая] к случ[аю], то стан[ет] понят[ным], как трудно было кому-либо из чл[енов] ПБ[Политбюро] высказ[аться] против несправ[едливой] или неправ[ильной] меры, против ошиб[ок] и недост[атков] рук[овод]ства.

Мног[ие] реш[ения], как уже отмеч[алось], приним[ались] единол[ично] или опросом, без колл[ективного] обсужд[ения].

Всем извест[на] печ[альная] судьба чл[ена] ПБ[Политбюро] Вознес[енского], павш[его] жертвой репр[есс]ий Ст[алина]. Решен[ие] о выводе его из чл[енства] ПБ[Политбюро] нигде не обсужд[алось], а провод[илось] опросом. Также сняли с постов Кузнец[ова] и Рад-ва[Радионова].

Серьезно принижалась роль ПБ[Политбюро] созд[анием] различ[ных] комиссий — “пятерок”, “шестерок”, “девяток”. Вот реш[ение] ПБ[Политбюро] от 3/X 46:

“Предл[ожение] т[оварища] Ст[алина]

1. Поручить Ком[иссии] по внеш[ним] дел[ам] при ПБ[Политбюро] (шестерке) заниматься впредь наряду с вопр[осами] внешнеполит[ического] хар[акте]ра также вопр[оса]ми внутр[енней] полит[ики].

2. Пополнить состав шест[ер]ки предс[едателе]м Госплана СССР

т[оварищем] Вознес[енским] и впредь шестерку имен[овать] 7-кой.

Секр[етарь] ЦК И[осиф] Ст[алин]”.

Что за терминол[огия] картежника? (Смех в зале) Ясно, что созд{авались} подобные к[омисс]ии –5-к{и}, 6-к{и}, 7-к{и}, 9-к{и} внутри ПБ[Политбюро]. Получалось, что некот[орые] чл[ены] ПБ[Политбюро] отстранялись т[аким] о[бразом] от реш[ения] важнейш[их] вопр[осо]в.

В невынос[имые] услов[ия] был пост[авлен] 1 из старейш[их] чл[енов] наш[ей] парт[ии] — К[лимент] Е[фремович] Вор[ошилов]. На прот[яжении] ряда лет он фактич[ески] был лишен права приним[ать] участ[ие] в раб[оте] Политбюро. Ст[алин] запретил ему появл[яться] на засед[ания] ПБ[Политбюро] и посылать ему док[умен]ты. Узнав о засед[ании] ПБ[Политбюро] В[орошило]в звонил и спраш[ивал] разреш[ения] прийти на это засед[ание]. Ст[алин] иногда разреш[ал], но всегда выраж[ал] нед[оволь]ство. В резу{[льтат]е} кр{айней} мнит[ельности] и подозр[ительности] Ст[алин] дошел нелеп[ого] и смехотв[орного] подозр[ения[, будто В[орошило]в — англ[ийский] агент (смех в з[але]). Да, англ[ийский] агент. И к нему дома был подставл[ен] спец[иальный] ап[пара]т для подслуш[ивания] разг[оворо]в (Шум возм[ущения] в з[але]).

Ст[алин] единол[ично] отстран[ил] от уч[астия] в раб[оте] ПБ[Политбюро] А[ндрея] А[ндреевича] Андр[еева].

Это был самый разнузд[анный] произвол.

А возьмите 1 плен[ум] ЦК после XIX с[ъезда] п[артии], когда выступил Ст[алин давал хар[актеристи]ку Мол[отову] и Мик[ояну], предъявив этим старейш[им] деят[елям] п[арт]ии] ничем не обосн[ованные] обвин[ения].

Не искл[ючено], что если бы Ст[алин] еще неск[олько] мес[яцев] наход[ился] у рук[оводст]ва, то на этом с[ъезде] п[арт]ии т[овари]щи Мол[отов] и Мик[оян], возм[ожно], не выступали бы.

Ст[алин], вид[имо], имел свои планы распр[авы] со стар[ыми] чл[енами] ПБ[Политбюро].

Его предл[ожение] после XIX с[ъезда] избр[ать] в Презид[иум] ЦК 25 ч[елове]к преслед[овало] цель устран[ить] стар[ых] член[ов] ПБ[Политбюро], ввести < опытн[ых], чтобы те восхвал[яли] его. Можно предпол[агать], что это было задумано, чтобы потом уничт[ожить] стар[ых] член[ов] ПБ[Политбюро] и спрятать концы в воду по поводу тех неблагов[идных] поступ[ков] Ст[алина], о к[оторы]х мы сейчас доклад[ыва]ем].

Т[овари]щи! Чтобы не повт[орить] ошиб[ок] прошлого, ЦК решит[ельно] выступ[ает] против культа личн[ости]. Мы счит[аем], что Ст[алина] чрезмер[но] возвел-ли[возвеличили]. Бесспорно, в прош[ло]м Ст[алин] имел > заслуги перед парт[ией], раб[очим] кл[ас]сом и междун[ародным] раб[очим] движ[ением].

Вопрос ослож[няется] тем, что все, о чем говор[илось] выше, было соверше[но] при Ст[алине], под его рук[оводств]ом, с его соглас[ия], при чем он был убежден, что это необход[имо] для защ[иты] инт[ерес]ов трудящ[ихся] от происков врагов и нападок импер[иалистического] лагеря. Все это рассм[атрива]лось им с позиций защиты инт[ере]сов раб[очего] кл[асса], труд[ового] нар[ода], победы с[оциали]зма и ккомм[уни]зма. Нельзя сказать, что это дейст[вия] самодура. Он счит[ал], что так нужно делать в инт[ересах] парт[ии], трудящих]ся, в инт[ереса]х защ[иты] завоев[аний] револ[юции]. В этом истин[ная] трагедия!

Т[овари]щи! Л[енин] не раз подчерк[ивал], что скром[ность] — неотъемл[емое] кач[ество] подл[инного] б[ольшеви]ка. Сам Л[енин] был жив[ым] олицетв[орением] величайшей скр-сти[скромности]. Нельзя сказать, что мы в этом деле следуем лен[инскому] примеру. Дост[аточно] сказ[ать], что многоч[исленным] городам,

ф[абри]кам, з[аво]дам, к[олхо]зам, сов[хо]зам, совет[ским] культ[урным] учрежд[ениям] розданы у нас на правах, если м[ожно] так выраз[иться], част[ной] собств[енности] имена тех или иных гос[ударственных] и парт[ийных] деят[елей], еще здравств[ующих] и процветающих. В деле присв[оения] своих имен разл[ичным] гор[ода]м], р[айо]нам, предпр[иятиям], к[олхо]зам многие из нас соучастники. Это надо исправить (Ап[лодисменты]).

Но делать это надо с умом, без торопл[ивос]ти. ЦК не д[олжно] допустить здесь к[аких]-л[ибо] ошибок и перегибов. Как на Укр[аине] узнали об аресте Косиора? Киев[ская] радиост[анция] начин[ала] свои передачи: «Говор[ит] р[адиостан]ция] им[ени] К[осио]ра». В один из дней радиоперед[ачи] начались без упоминан[ия] им[ени] К[осиора]и все догад[ались], что он арест[ова]н.

Если мы всюду начнем сним[ать] вывески и провод[ить] переименов[ания], то люди могут подумать, что с теми тов[арищами], чьи имена носят предпр[иятия], к[олхо]зы или города, что-то произошло, они, нав[ерное], ар[естова]ны.

Чем у нас иногда измер[яется] автор[ите]т и знач[ение] того или иного рук[оводите]ля? Тем, что его именем названо ст[олько]-то гор[одо]в, з[аво]дов, ф[абри]к, сколько-то к[олхозов] и с[овхо]зов. Не пора ли нам поконч[ить] с этой “част[ной] собств[енностью]” и провести “нац[ионализа]цию” ф[абри]к и з[аво]дов, к[олхо]зов и с[овхо]зов (смех, ап[лодисменты] возгл[асы] “сра[вне]ния”!). Это будет на пользу наш[ему] делу. Культ лич[нос]ти сказыв[ается] ведь и в такого родах фактах.

Мы должн[ы] со всей серьезн[остью] отнестись к в[опро]су о культе личности. Этот в[опро]с мы не можем вынести за пределы партии (?!), а тем > в печать. Именно поэт[ому] мы доклад[ываем] его на закрыт[ом] засед[ании] съезда. Надо знать меру, не питать врагов, не обнаж[ать] перед ними наш[их] язв. Я думаю, что делег[аты] с[ъез]да прав[ильно] поймут и оценят все эти меропр[иятия] (Бурн[ые] ап[лодисменты]).

Т[овари]щи! Нужно решит[ельно], раз и навсегда развенч[ать] культ л[ично]сти, сдел[ать] надлеж[ащие] выводы в обл[асти] ид[ейно]-теор[етической] и в обл[асти] практ[ической] р[або]ты].

Для этого необх[одимо]:

Во 1-х, по б[ольшеви]стски осудить и искор[ени]ть как чужд[ый] духу м[арксизма]-л[енини]зма и несовмест[имый] с принц[ипами] парт[ийного] рук[оводст]ва и нормами парт[ийной] жизни культ л[ично]сти, вести бесп[ощадную] борьбу против всех и всяч[еских] попыт[ок] возрод[ить] его в той или иной форме.

Восстан[овить] и послед[овательно] пров[оди]ть во всей наш[ей] идеолог[ической] работе важнейш[ие] полож[ения] учен[ия] м[арксизма]-л[енини]зма о народе, как творце истор[ии], созд[ате]ле всех матер[иальных] и дух[овных] богатств чел[овече]ства, о реш[ающей] роли маркс[истской] п[арт]ии в рев[олюционной] борьбе за преобр[азование] о[бщест]ва, за победу ком[муни]зма.

В связи с этим нам предст[оит] провести > раб[оту] над тем, чтобы с позиц[ий] м[арксизма]-л[енини]зма критич[ески] рассм[отреть] и поправ[ить] получивш[ие] широк[ое] хожд[ение] ошиб[очные] взгляды, связ[анные] с к[ульт]ом л[ично]сти, в обл[асти] истор[ическ]ой, филос[офск]ой, экон[омическ]ой и др[угих] наук, а также в обл[асти] л[итерату]ры] и ис[кусст]ва. В частн[ости],

необх[одимо] в ближ[айшее] время пров[ести] работу по созд[анию] полноц[енного], составл[енного] с науч[ной] объект[ивностью] марксис[тского] уч[ебни]ков] по ист[ории] сов[етского] о[бщест]ва, книг по истор[ии] гр[ажданской] в[ойны] и В[еликой] О[течественной] в[ойны].

Во 2-х, послед[овательно] и настойч[иво] продолж[ать] проводим[ую] в посл[едние] годы ЦК пар[тии] раб[оту] по строж[айшему] соблюд[ению] во всех парт[ийных] орг[аниза]циях сверху донизу ленин[ских] принц[ипов] парт[ийного] рук[овод]ства и прежде всего высшего принципа — колл[ективно]сти рук[овод]ства, по соблюд[ению] норм парт[ийной] жизни, закрепл[енных] Уставом наш[ей] п[арт]ии, по развер[тыванию] критики и сам[окрити]ки.

В 3-х, полн[остью] восс[танови]ть лен[инские] принц[ипы] сов[етского] соц[иалистического] демократизма, выраж[енные] в Конст[итуции] С[оветского] С[оюза], вести борьбу против произвола лиц, злоуп[отребляю]щих властью. Необх[одимо] до конца исправ[ить] наруш[ения] револ[юционной] соц[иалистической] законности, к[отор]ые накоп[ились] за длит[ельный] период в рез[ультате] отриц[ательных] посл[едствий] к[уль]та л[ично]сти.

Т[овари]щи!

XX с[ъезд] КПСС с нов[ой] сил[ой] продемонстр[ировал] неруш[имое] един[ствоя наш[ей] п[арт]ии, ее сплоч[енно]сть вокруг своего Ц[ентрального] К[омите]та, ее решимость выполн[ить] велик[ие] зад[ачи] ком[мунистического] стр[оительст]ва (Б[урные] ап[лодисменты]). И тот факт, что мы сейчас во всей шир[оте] ставим принцип[иальные] в[опро]сы о преодол[ении] чужд[ого] м[арксизму]-лен[ини]зму культа л[ичнос]ти и о ликвид[ации] причин[енны]х им тяжел[ых] послед[ств]ий, говор[ит] о вел[икой] мор[альной] и полит[ической] силе наш[ей] п[арт]ии (пр[одолжительные] ап[лодисменты]).

У нас есть полн[ая] ув[еренно]сть в том, что наша парт[ия], вооруж[енная] истор[ическими] реш[ениями] своего XX съезда, повед[ет] сов[етский] народ по лен[инскому] пути к нов[ым] успех[ам], к нов[ым] победам (Б[урные], пр[одолжительные] ап[лодисменты]).

Да здр[авствует] победон[осное] знамя наш[ей] п[арт]ии — л[енини]зм!

(Б[урные], пр[одолжительные] ап[лодисмен]ты, переход в овац[ии]. Все встают)

За этим конспектированием я просидел почти всю ночь с 18 на 19 апреля, спал всего 3 часа. Писал с 10 вечера до половины третьего ночи и с 6 утра до половины девятого. А заканчивал 19-го после обеда, вернувшись из Института.

Писал я это, и передо мной разворачивалась неприкрашенная картина прошедших почти тридцати лет, чуть не половина моей жизни. Как мы мало знали о том, что творилось в стране за эти годы. Правда была скрыта за газетными дифирамбами и потоками приветствий.

Я очень рад, что мне удалось так основательно ознакомиться с этим ценнейшим документом эпохи и оставить у себя вещественный след.

Вспоминаю свои восторженные стихи о Сталине в годы войны, и все таки жалко, что рассеялось обаяние великого имени, с. которым на устах тысячи шли на подвиг и на смерть… Где он, этот мудрый человек с короткой. трубкой в зубах и в скромном военном френче, окно которого светилось бессонным светом в долгие зимние ночи над кремлевской стеной. Да, прав Хрущев: это великая трагедия эпохи, и когда-нибудь новый Толстой напишет о ней потрясающую эпопею…

19, четв[ерг] Мне звонили из “Междун[ародной] книги” (референт франц[узского] отдела) и очень вежливо сообщили, что моя заявка на три книги Ж[юль] Верна на фр[анцузском] языке передана одной французской фирме и, что, если книги будут найдены, то будут присланы непосредственно в мой адрес. Приятно, что оказывают такое внимание.

20, пятн[ица]. Ненадолго заезжал в Детгиз. Завтра разбор заявок, Прусаков обещает драться за “Македонского”.

21 апреля. Суббота. Кстати, отмечу, что Прусаков сказал мне, что на совещании были возражения против темы об Александре Македонском, т.к. на эту тему написана книга В.Яна (по словам Пр[усакова] вопрос этот поднялся из-за спора между редакциями, а то бы он и не возник). Пр[усаков] защищался, указывая, что моя книга будет не об Ал[ексан]дре Македонском, а о его эпохе. Но мы думаем, что заявка прийдет, когда она будет подана через несколько месяцев.

Теперь буду подбирать материалы для этой книги “Вода и воздух — слуги человека”. Брусиловская говорит, что эта книга должна состоять из отдельных рассказов, некоторые из них могут быть беллетризованы.

Кстати (опять кстати!) — слышал в Детгизе от одного из редакторов, будто “погорела” легенда о Крякутном. Якобы где-то кто-то по-новому, при помощи лучей каких-то, прочел эту известную страничку летописи, которая оказалась подчищенной, и ее следует читать: “крещеный нерехтец.…” и отсюда выведено заключение, что это был выхрест из немцев. И сейчас будто дано указание на радио о крякутном ничего не говорить. Пропал, стало-быть приоритет…

Хорошо, что я отбросил тот вариант “Чудесного шара”, где рассказывалось о полете Крякутного.

21, суббота. {Итак, я завоевал в Детгизе авторитет, что весьма приятно. Уйду из Ин[ститу]та и буду всецело заниматься литературой (продолж. на стр.} С 11 до 1430 работал в Детгизе, составлял подписи к рисункам для “Земли и неба”. Книга будет роскошно иллюстрирована — больше 110 рисунков! Говорят, что такая книга выходит в Детгизе впервые.

Между прочим, сейчас, кажется, в Изд[ательст]ве другая установка: это иллюстр[ированное] в красках издание хотят выпустить массивным тиражом — в 90000 тыс[яч] экз[емплярах], а мне обещают уплатить за два полных тиража. А в “Школьной серии” книга, возможно, выйдет потом. Ну, посмотрим.

Смешная история разыгралась сегодня на совещании, где две редакции поссорились из-за того, кому из них я буду вперед писать книгу. Брусиловская, очевидно, вперед выступила со своей заявкой (младш[ему] возрасту отдано предпочтение), а Прусаков очень обиделся. Говорят, перепалка была довольно резкая. Пр[усаков] требовал утвердить историч[ескую] заявку, а научно-худ[ожественная] редакция очень хвалили “З[емлю] и н[ебо]”

— Это не жанр Волкова, писать о воде и ветре, еще понятно, что он пишет по астрономии, т.к. он математик. Но вода и воздух — не его тема.

Решили предоставить решение вопроса мне, и я сказал, что буду вперед делать “Воду и воздух” — к 1 окт[ября]. Обрадов[алась] Брусил[овская] сразу начала писать проект договора на 5 л[ет]. А с Пр[усаковым] я долго разговаривал в коридоре и обещал ему сделать книгу к ½ 58, как и намечалось. “Вода и возд[ух]” по словам Бр[усиловской] вставлено в план 578, ее надо делать срочно.

22 апреля. Воскресенье. День памяти Ленина (86-ая годовщина).

Я был в поликлинике (по поводу зубов) и убедился, что все, говорившееся в докладе Хрущева о культе личности, является секретом полишинеля и все факты, в нем приводимые, широко обсуждаются в Европе.

Мне в поликлинике показали № югославской газеты “Борба” от 18 марта с[его] г[ода] и там есть статья: “Вольтер Ульбрихт критикует деспотизм Сталина”. И в этой статье, которую я сумел прочитать через пятое на десятое, говорится и о пренебрежении Сталина к сигналам о предстоящем нападении немцев, и об уничтожении тех, кто осмеливался поднимать голос против Сталина (названы фамилии Постышева и Вознесенского), и о том, что Сталин сам в свою биографию, что он величайший полководец всех времен, и об его теоретических ошибках…

Итак, правда прорвалась и гуляет по миру. Да и как ее скроешь, если доклад Хрущева напечатан в сотнях тысяч экземпляров, и его слышали в СССР миллионы коммунистов и беспартийных (взять хотя бы чтение в нашем Ин[ститу]те, где были все, кто смог пролезть в аудиторию).

Перепечатал несколько стр[аниц] “В[олшебника] И[зумрудного] Г[орода]”, неоконч[енных] Татьяной.

23, понед[ельник]. С утра работал в редакции, составлял подписи под рисунками к “Земле и небу”. Все закончил, потом поехал в Ин[ститу]т, на заседание кафедры.

25, среда. С утра просматривал с Брусиловской текст “З[емли] и н[еба]”. Исправления незначительны, но предложено переработать сказку (переставить вставку о Лактанции) и еще одно место — капитализм и теория Мальтуса.

Партсобрание до 12 ч[асов] ночи.

26, четверг. Встал рано, переработал страницы “З[емли] и н[еба]”. Вечером исправлял подписи под рисунками.

27. Работал с Брусиловской над рукописью “Земли и неба”.

28 апреля. Суббота. Сборы на рыбалку.

29,30 апреля. Отъезд и Переяславское озеро.

Май

1,2. Праздничные дни провели на озере за ловлей плотвы. Вечером 2-го возвращение домой.

4, пятница. Был в Детгизе. Совместно с художником Кыштымовым просматривали рисунки, т.к. научный редактор Арсеньев потребовал изменения целого ряда рисунков. Работали над подписями. Сделал Кыштымову предложение нарисовать пробные и иллюстрации к “В[олшебнику] И[зумрудного] Г[орода]”. Он согласился.

6, воскресенье. Был Кыштымов, взял рукопись “В[олшебник] И[зумрудного] Г[орода]”, чтобы сделать пробные иллюстрации. Дал ему экз[емпляр] болгарского издания “В[олшебни]ка”.

7, понедельник. Наконец, дозвонился Моск[овский] Кук[ольный] Театр, имел разговор с Е.К.Бесядовской. Оказывается, они мне не звонили потому, что 13-го сдают премьеру. Она мне сказала, что позвонит мне после 13 и будет идеть иметь со мной разговор. Очевидно, они все же думают ставить “Чуд[есные] пилюли”.{Весь день правил “В[олшебника] И[зумрудного] Г[орода]” — перепечатку Татьяны}.

8, вторн[ик]. Звонили мне из Радиокомитета насчет тех же “Чуд[есных] пилюль”. Пьеса не понравилась, радиоинсценировку делать не будут. Ну, понятно, я этого и ждал. Просил прислать рукопись по почте.

Созвонился с Херсонским. Через драмсекцию дали ему прочитать “Рыбку-Финиту” и “Т[ерентия] и Т[ентия]”.

Вечером слушали по радио проект Закона о пенсиях. Нет тех золотых гор, о которых когда-то распространялись слухи, но все же обеспечение довольно приличное. Мне полагается пенсия 1200 р[ублей], а, работая, я получаю около 2000 р[ублей], при чем ходят слухи о снижении зарплаты на учных работников. Т.о. теряю я немного, и последний Якорь, еще удерживавший меня в Ин[ститу]те, поднят. Разговоров о новом законе очень много повсюду.

9, среда. С утра нагрузился, как ишак, книгами, купленными в Кн[ижной] Лавке Писат[еля] и полученными по подписке. Муся свешала и оказалось, что принес около 10 кило.

Сшил экземпляры “Волшебника”.

12, суббота. Отнес в “Юность” “День амер[иканского] журналиста”. Взяла Боброва, обещала дать ответ через неделю.

В драмсекцию отдал для отзыва Херс[онскому] “Рыбку финиту” и “Т[ерентия] и Т[ентия]”.

Оставил Арно Давид[овичу] 35 р[ублей] на журнал “Костер”, который воскрес после 15-летнего перерыва.

Получил 5 № “Нового Мира”, из которого узнал, что реабилитирован прекрасный писатель Бруно Ясенский, облыжно обвиненный и загубленный. Вот еще один грех “культа личности”! Печатается его последний неоконч[енный] роман “Заговор равнодушных”.

14, понедельник. Пережил несколько весьма неприятных минут крайнего страха и нервного расстройства. Мне нужно было в Ин[ститу]т к 13 ч[асам] на засед[ание] кафедры, и я спокойно ездил по разным делам до 12 ч[асов], и вдруг в 12 ч[асов] мне показалось, что я уже д[олжен] б[ыть] в Ин[ститу]те и проводить занятия с группой (а это только во вторник!) Я, как угорелый, помчался из Детгиза в метро, сбежал по лестнице, вскочил в вагон, когда дверь уже закрывалась, и стал мрачно соображать,

насколько я опоздаю на занятия (выходило не меньше, чем на полчаса) и заявил ли староста группы о моем отсутствии, и как я буду оправдываться…

И среди всего этого одна неотвязная мысль:

— Немного не дотянул и сорвался!..

И так я доехал почти до Парка Культуры, потом стал смотреть в расписание, и вдруг меня осенило сознание действительности. Я вздохнул с облегчением и уже дальше ехал не торопясь.

Этот случай показывает, что мне, действительно, надо расставаться с Ин[ститу]том, а то я могу начудить.

15 мая, вторник. В газетах объявлено о самоубийстве А[лександра] А[лександровича] Фадеева — допился до печального конца…

Жалкая, позорная смерть! Был {я} утром в бане, и там все над ним насмехались.

А когда то — перед войной — мы сидели с ним за одним столом, и он говорил о том, что часто обо мне думал и собирался выдвинуть меня секретари детской секции. И он тепло говорил обо мне в то время, когда меня принимали в члены ССП.

Получил из Парижа от изд[ательст]ва Hachette посылку, книгу “ Jules Verne et André Laurie. L’Épave du Cynthia”. Приятно!

17 мая, четверг. Получил от Брусиловской перепечатанную рукопись “З[емля] и н[ебо]”, вечером правил; прошел больше 40 стр[аниц].

18 мая, пятн[ица]. Во время двухчасового перерыва в Ин[ститу]те ездил в Детгиз, закончили с Брус[иловской] просмотр рукописи; 2-3 стр[аницы] она просила капитально переделать. Тимофеев (завед[ующий] ред[акции]) сообщил приятную новость, что тираж “З[емли] и н[еба]” предполагают еще более увеличить. Говорилось даже о 180.000, но не знаю, можно ли этому верить. Но, во всяком случае, очевидно, тираж перевалит за сотню тысяч. Очень хорошо!

Удивил меня сегодня Яснопольский: оказывается, у него за преподавателями очень здорово поставлен шпионаж! Вчера я, сделал оговорку на лекции — назвал ур[авне]ния с правой частью однородными (удивляюсь, как это прошло мимо моего сознания!), а сегодня он уже мне заявил об этом:

— А.М.! У вас вчера получился lapsus linguae и т.д.

Вот это ловко! Не завидую я товарищам, которые останутся служить у него под началом: он их зажмет железные клещи — только пищи! Как хорошо, что я ухожу. Я, как узник, выпускаемый из тюрьмы, считаю дни часы…

19, субб[ота]. Весь день работал над рукописью “З[емля] и н[ебо]”. Правил текст, капитально переработал (вернее, заново написал) три страницы и перепечатал их.

20, воскресенье. Ездили на дачу. Скверная погода, дождь. Ребята копались на грядках, а я закутался в шубу и читал “Кругосветные путешествия” М[арка] Твэна в отвратительном дореволюционном переводе. Вспоминал Петю (“Рао Багадур Баскирао…”)

21, понед[ельник]. С утра в Детгизе. Закончили с Брусиловской просмотр текста “Земли и неба”.

22, вторн[ик]. Утром разбирал кн[ижные] полки и выбирал материал для “Воды и воздуха”. Затем Ин[ститу]т, зубной кабинет поликлиники, протезист. Ужасная погода — сильный, порывистый ветер с дождем. Но идет подготовка к поездке на Алтай: написал письмо в Бийск, директору школы с просьбой выяснить возможность приобретения там лодки.

23, среда. Свободный день, скверная погода. Сижу дома, разбираюсь с книгами, подбираю материалы для “В[оды] и в[етра]”.

Да — вчера начал читать Ж[юль] Верна и А[ндре] Лоре “Выброшенный с “Цинтии”. Начало не очень интересно, к середине интерес усиливается. Прочитал половину книги.

24, четв[ерг]. Был Миримский. Дал ему читать “В[олшебника] И[зумрудного] Г[орода]”, подарил рыболовную книжку. Он дал мне совет обратиться с переводами Ж[юль] Верна в из[дательст]ва “Моск[ва] Рабочая” и “Трудрезервиздат”. Надо будет это сделать. Был еще у нас с ним разгвор о том, чтобы я принял участие в книге “Сибирь в прошлом и настоящем”, которую ведет Миримский. Это как раз связано с нашей проектируемой поездкой на Алтай.

25, пятница. Провел последнее практич[еское] занятие с группой лиз-55-1. Заявил Яснопольскому о том, что хочу уйти на пенсию. Он начал возражать:

— Мне не на кого будут опереться и т.д.

Просил меня читать хотя бы лекции, взять полставки. Настроение у меня в связи с этим неважное: опять препятствия, опять откладывается свобода.

Говорил с завед[ующим] секретн[ым] отделом Лозинским о представлении к ордену Ленина. Он сказал, что надо постараться, чтобы это представление было сделано после 1 авг[уста], до моего ухода с работы.

26, суббота. Был в Детгизе, взял у Брусиловской еще не правленный мною конец рукописи “З[емли] и н[еба]”. Смотрел у Миримского проспект книги “У нас в Сибири”. Просил его составить для меня отношение к учреждениям — о помощи в сборе материалов. Размерами статьи можно не особенно стесняться, если она будет интересна. Если Вива сделает интересные фотографии, они могут быть помещены.

Вечером ездили к ребятам в Тарасовку на мотоцикле. Саша очень сильно заикается, жаль его.

27, воскр[есенье]. Ездили на дачу. С утра прекрасная погода, а к вечеру испортилась. Возвращались на мотоцикле под дождем — не очень-то было приятно!

28, понед[ельник]. С утра правил рукопись “З[емля] и н[ебо]”. Потом кафедра и партийное собрание. Разбор дела Литвина. Был у директора. Он тоже просил не бросать совсем работу. Насчет отдыха сказал, что я его заслужил, но представление, м.б., нельзя будет сделать сразу после 1 авг[уста], т.к. там еще какие-то правила, но все равно я буду представлен, даже если и уйду с работы. Разговор был очень благожелательный. Надо еще поговорить с Сафроновым и выяснить вопрос.

Отпуск у меня, вероятно, будет с 6 июня и придется посещать экзамены групп 1-го курса мат[ематического] ф-та[факультета].

Последние дни меня совершенно замучил кашель, наверное, еще примешалась простуда. Начал пить сегодня стрептоцид.

30 мая. Среда. С утра позвонил Шманкевичу, узнал, что он едет в Мурманск, писать очерк о каком-то знатном рыбаке. Ему дают командировочные. Муся прицепилась к этому факту и начала говорить, что и я могу получить тоже. Я еще раз позвонил Андрею, и он посоветовал обратиться к Камиру.

Я поехал в Детгиз, захватив с собой рукопись “З[емля] и н[ебо]”

— последние листы. Там мы с Брусиловской их просмотрели. В коридоре я встретил Шманкевича, он оформлял свою командировку. Серия “Герой шестой пятилетки” идет по редакции Инны Иван[овны] Кротовой, участие принимает Камир (он теперь зам гл[авного] редактора). Шм[анкевич] сказал Кротовой, что я еду на Алтай, она сразу загорелась и побежала к Камиру. Камир начал уговаривать меня написать очерк о ком-либо из знатных рабочих Бухтарминской ГЭС, и доказывал, что у меня выйдет. При мне же он написал бумажку в Мин[истерство] Электростанций, прося указать реальное лицо для очерка. С этой бумажкой мне надо будет туда итти.

Я, правда, окончат[ельного] ответ Камиру не дал, говорил, что я посоветуюсь с Вивой, но, видимо, возьму на себя эту работу. Пускаюсь я плыть по неведомому для меня морю, близко соприкасающимся Океаном Журналистики. Что то выйдет?

Июнь

1 июня. Пятница. Весь день составлял план (постатейны) “Воды и воздуха” и сортировал материалы. Устал порядком. Вчера получил из “Юности” рассказ Ж[юль] Верна “День журналиста в 2889 г[оду]” — он им не подошел.

Отправил Петровскому иностр[анные] словари.

2 июня. Суббота. Утром переписал план и отправился в Детгиз. Корректорских поправок к “З[емле] и н[ебу]” оказалось много, и мы просмотрели лишь страниц 40, когда внезапно появился некто в летнем костюме, купленном где-то в магазине, и всех редакторш точно ветром выдуло: все кинулись покупать.

Я поехал в Ин[ститу]т на консультацию, потом встретил зав[едующего] сектором кадров Сафронова и узнал от него грустную вещь: к ордену представляют только работающих, а если уйдешь, то весь 25-летний срок пропадает. Вот она, справедливость! И главное зло в том, что представления производятся не по истечению срока выслуги, а по указу свыше, а такого указа не было больше двух лет, т.к. документы представленных тогда до сих пор где-то маринуются. Ну, и бюрократизм же у нас! Можно только надеяться на то, что так как представления не было уже давно, то, м.б., в будущем учебном году оно будет сделано. Работающие на полов[ину] ставке без совместительства сохраняют все права. Значит, придется оставаться на половинной ставке… Все таки жаль терять орден Ленина — признание государством твоих заслуг.

3, воскресенье. Экзамен. Мне помогал Бородуля, к концу подошел Яснопольский. После экзамена я сказал ему, что остаюсь на половинной ставке и буду читать лекции на металл[оведческом] ф[акульте]те.

Вот тебе и свобода, которой я так долго и страстно ждал!

Долго ли мне тянуть еще эту лямку, которая так опостылела мне…

4. Утром продолжали и окончили работу над текстом “Земли и Неба”. Вся книга исчеркана, и очень глупа: в первой половине книги числительные написанные цифрами, заменены словами, а во второй половине — наоборот! Масса вопросов насчет Солнца, Земли и Луны — где их писать с большой буквы, где с маленькой. Возились мы очень долго. Уходя, взял у Камира бумажку в Мин[истерст]во Стр[оительст]ва Электрост[анций], потом поехал в сберкассу и там забыл пакет, а когда вернулся на метро — то его не нашел, кто-то присвоил.

8, пятница. Заходил к Брусиловской насчет плана “Зем Воды и воздуха”. План прочитал ст[арший] редактор Тимофеев. Как Мите, так и ему план понравился, как оригинальный, и они его утвердили с некоторыми, несущественными сокращениями.

Кстати, был интересный разговор. Когда Брус[иловская] узнала,

что я написал “Самолеты на войне”, у нее явилась идея создать книжку о самолетах для маленьких, чтобы там были рисунки и мой текст (примерно, на поллиста). Т.к. такой книжки в плане пока нет, они вознамерились поставить ее “в резерв”. Надо будет постараться, чтобы это намерение осуществилось.

В меня они уверовали крепко и хотят сразу дать художника (по моему предложению Кыштымова), как только в руках у них будут первые статьи. Я обещал дать им еще до отъезда на Алтай.

В тот же день мне звонил из Мультфильма редактор Воронов. “В[олшебник] И[зумрудного] Г[орода]” вряд ли подойдет, но они хотели бы заручиться моим сотрудничеством, и он просил меня зайти на той неделе в любое время.

9, суббота. Утром посидел на экзамене до 13 ч[асов], а потом оставил Исакова доканчивать, а сам поехал домой. Там занимались укладкой вещей в ожидании машины. Но машина не пришла, Вива с Мусей уехали на дачу на мотоцикле, а я с Адиком — на поезде (купил я себе сезонный билет).

10, воскр[есенье]. Весь день уборка и мытье дачи. Я себя чувствовал неважно, почти не принимал участия во всей этой суете.

11, понед[ельник]. Все уехали в город, а я остался один и вплотную начал работать над книгой “Вода и воздух на службе человека”. Поработалось очень хорошо, написал 16 стран[иц] блокнота на тему о невольном путешествии У-Нака на стволе дерева. Мне кажется, получилось хорошо.

Поздно вечером приехал Вива и сообщил, что дело с машиной опять сорвалось. Будут переезжать завтра. Он привез кой-какие продукты. Вечером меня одолело колотье, хотя жидкости я, по-моему, пил в тот день мало. Лежал с грелкой. Спал очень плохо, долго была бессонница, вспоминал дни молодости. А с 3 часов просыпался через каждые 10-20 минут, чтобы не проспать и разбудить Виву в 6 часов.