Глава 22. Дети своих отцов

«5 июня 1994 года.

Да что же это такое?! С тех пор как Поттер поступил в Хогвартс, что-то постоянно происходит. Я не могу понять, с чем все это связано.

Я даже не знаю, как собрать все события в одну картину. Попробую по порядку.

Рей сдержал свое обещание удовлетворить в полной мере паранойю Гарри Поттера. Мне даже начало казаться, что он немного переигрывал. Но Поттер вроде успокоился, как же, его «любимый» профессор снова переключил свое драгоценное внимание с Грейнджер на него. Гермиону Рейнард демонстративно игнорировал. Я не знаю, что Мальсибер делал с Гарри, но ходил Рей как кот, обожравшийся сметаны.

Я однажды стал свидетелем одной из их стычек. Я зачем-то приходил в Хогвартс, уж и не помню, что мне там понадобилось. Наверное, зелье для Люпина приносил. В общем, я прошелся по школе и, возле одного из выходов в Хогсмит, столкнулся с Поттером, который шел куда-то вместе с Лонгботтомом. Бедный Невилл, увидев меня, спрятался за тощей спиной Поттера.

Что вы здесь делаете? — я остановился, переводя взгляд с одного на другого. —Странное нашли место встречи.

— Мы не договаривались о встрече, мы случайно встретились, — сказал Гарри.

— В самом деле? Вам это свойственно, Поттер, возникать в неожиданных местах. И почти всегда на это есть особая причина. Советую вам немедленно вернуться в башню Гриффиндора, где вам сейчас и полагается быть.

Гарри с Невиллом, не говоря ни слова, отправились, куда было велено.

А я, оставшись один, тщательно ощупал рукой голову одноглазой горбуньи. Возникло просто дикое желание заблокировать ход, но я, справившись с этим порывом, вернулся к Мальсиберу. Прямо с порога я обрадовал его тем, что, возможно, Поттер организует сегодня несанкционированную вылазку в Хогсмит. Рей так искренне улыбнулся и потер руки, что мне на секунду даже стало жалко мальчишку. И я решил удовлетворить свое любопытство и понаблюдать за тем, как Рейнард будет с ним разбираться.

Буквально через пару часов в кабинет ворвался Драко с воплями:

– Крестный! Поттер был в Хогсмите. Он был под какими-то чарами или под мантией-невидимкой: ну такая, как у нас есть. Помнишь, ты папе подарил?

– С чего ты взял, что именно Поттер был под мантией-невидимкой, если мантия скрывает того, кто ее носит? – Как же я устал от его вечных истерик.

– Ну как с чего? Я разговаривал с Уизли. Вдруг, мне в затылок полетел ком грязи, а потом в воздухе неожиданно голова Поттера появилась! – Драко бегал по комнате и размахивал руками. Вот не удивлюсь, если там еще была Грейнджер, которая смеялась над ним больше всех.

Так как я находился в школе, Рей предоставил мне самому разбираться с Малфоем, и спрятался… Да-да, под стол. И теперь, сидел под столом и хихикал. Я откинулся в кресле и провел пальцем по губам, Мерлинова привычка. Пару минут слушал тихое хихиканье из-под стола, а потом не удержался и несильно пнул Мальсибера, который после этого стал хихикать еще сильнее.

Я, вздохнув, обратился к Драко:

– Драко, я не буду тебя спрашивать – при каких обстоятельствах ты в Хогсмите наткнулся на голову Поттера, я не буду тебя спрашивать, кто первый начал свару и, я даже не спрошу тебя, каким образом ты снова умудрился в этой сваре проиграть Поттеру. Я спрошу тебя только об одном. Ответь мне, пожалуйста, там нигде рядом с вами Грейнджер не мелькала?

Драко покраснел, потупился и, что-то неразборчиво пробурчав, быстро вышел из кабинета.

Я провел рукой по волосам. Когда же это закончится? Интересно, Драко перерастет свою, почти влюбленность, или мне придется выбирать между ним и Реем? Точнее не так. Придется ли мне влиять как-то на Драко? Потому что Рей будет счастлив, хочет он этого или нет. Мерлин, за что ты меня так не любишь?

Хотя, у аристократов решение о женитьбе своих детей во многом зависит от родителей. Глубоко сомневаюсь, что Люциус с восторгом примет известие об увлечении сына. Так что, возможно, все будет не так как сложно, как я себе представляю.

Тем временем, предмет моих матримониальных планов выполз из-под стола, отодвинув меня при этом вместе с креслом. Силен, зараза.

– Каким входом воспользовался Поттер?

– Тем, что в кондитерскую ведет.

– Да? Хороший выбор. Пойду перехвачу его. Нужно же оправдывать ожидания мальчика.

– Слушай, а может, ну его. Достал он меня уже. Можно подумать, Поттер один такой. Да у меня в каждом классе подобный любимчик есть. Они вот почему-то не считают меня воплощением зла.

– Не знаю, я вообще его не понимаю. Ты на нем оттачиваешь свой сарказм – это плохо. Не обращаешь внимания – еще хуже. Тебе не кажется, что в тринадцать лет нужно как-то уже определяться, что ли.

– Юношеский максимализм?

– Брось, какой максимализм? Юношеские выверты – это у Драко. Я лучший и одновременно несчастный, а Поттер худший, но ему всегда достается все самое лучшее. Да и все проблемы может решить отец или крестный.

– Рей, а может это связь с Лордом так на Гарри влияет. Этот участок его разума как бы в стазисе находится, в годовалом возрасте. А что делают обычно дети? Они упорно лезут на верхнюю полку, чтобы достать вооон тот шарик, потому что другой, вроде бы такой же, их почему-то не устраивает. Они стремятся его достать, во что бы то ни стало. Истерят, топают ногами и доводят взрослых до инфаркта. Но, когда этот шарик лопнет, они сразу успокаиваются.

– Может быть. Хотя не все ли равно? Поттер ждет, что ты будешь его ненавидеть, преследовать и орать, и, если этого не случиться, то его мироздание может рухнуть, – Рей засмеялся. – Пошли уже, а то упустим.

И мы пошли к статуе горбуньи. Я под чарами невидимости, Рей так. Слегка отстав, я немного понаблюдал за Мальсибером. Он действительно шагал, хоть и очень быстро, но почти печатая шаг, резко и порывисто. Я так не хожу. Неужели никто не видит разницы? Я покачал головой.

Поттер уже вылез из хода, когда мы вышли из-за поворота. Рей сразу же направился к нему.

Ну? – Мальсибер остановился и оглядел Гарри с ног до головы. Я хмыкнул, мальчишка вздрогнул. В исполнении Рея такой взгляд выглядел так, как будто он мерку для гроба снимает.

Следуйте за мной, Поттер, — приказал профессор Мальсибер.

Мы всей дружной толпой вернулись в мой кабинет.

-Садитесь, – Рей говорил отрывисто, явно пытаясь копировать мои интонации.

Поттер сел и опустил голову. Почитать его, что ли, пока Рей развлекается? Нет, не буду. У него все на лице написано. Причем, довольно нецензурно.

Мальсибер остался стоять. Нечестный прием, между прочим. Я усмехнулся. Гарри следовало пробормотать, что-нибудь вроде: «Ну что вы, профессор, я постою». Учитывая, что я невысокий, такого прессинга, который, судя по всему, сейчас начнется, можно было избежать. Интересно, Поттер когда-нибудь начнет пользоваться возможными преимуществами, имеющимися у него, перед своим оппонентом? Нужно поговорить с Альбусом на эту тему, пускай устроит как-нибудь интересный ликбез с мальчишкой на эту тему. Меня-то парень слушать явно не будет.

—Мистер Малфой только что был у меня. Он рассказал мне странную историю, Поттер.

Гарри промолчал.

— По словам мистера Малфоя, он стоял и разговаривал с Уизли, как вдруг огромный ком грязи ударил его по затылку. Что бы это могло быть?

— Понятия не имею.

Рей стал смотреть прямо в глаза Поттеру. Нет, я все-таки не понимаю этого парня. Догадываясь, что собеседник менталист, все равно продолжать смотреть ему в глаза, да и еще и самому постоянно ловить взгляд этого собеседника… Или тебе совершенно нечего скрывать, а, Поттер? Кстати, Мальсибер опять в обращении к студенту забыл добавить "мистер". Я себе это нечасто позволяю, только если кто-то очень уж сильно меня разозлит. А вот Рей выше всяких там условностей. Хотя, учитывая специфику прежней работы Мальсибера, и я не имею в виду работу с детьми в школе, от прямого зрительного контакта он вряд ли когда-нибудь сможет отвыкнуть.

А потом мистер Малфой увидел весьма странное привидение. Можете вообразить, Поттер, что это было такое? – Если бы я не знал Рея, то подумал бы, что он испытывает к мальчику, как минимум неприязнь. Такая презрительная усмешка, но, одновременно с этим, веселые искры в глазах. Поттер не очень наблюдателен. Видит только то, что хочет видеть. Нужно об этом Альбусу сообщить, он наверняка эту небольшую слабость мальчика повернет нам во благо.

—Не могу…

— Это была голова, Поттер. Ваша голова, она парила в воздухе.

Воцарилось долгое молчание.

— Может, ему надо обратиться к мадам Помфри? — первым заговорил Гарри. — Раз ему мерещатся такие…

— Что же ваша голова могла делать в Хогсмиде? — Рей просто наслаждался ситуацией, —Вашей голове запрещено там появляться. Равно как и всем остальным частям тела. – А сколько сарказма. Любо-дорого смотреть.

—Я это знаю, профессор. Похоже, у Малфоя галлюци…

— Малфой не страдает галлюцинациями! — Мальсибер рявкнул и,опершись ладонями в подлокотники стула, на котором сидел Гарри, нагнулся к нему, так, что их лица чуть не соприкоснулись. Я застонал. Опять он это делает. Рей, это твой жест, вероятно, он выработался у тебя, когда приходилось запугивать жертву. Я так не делаю. — Если ваша голова, Поттер, была в Хогсмиде, значит, и вы, весь целиком, там были.

— Я все время находился в башне Гриффиндора, как вы мне велели.

— Кто-нибудь может это подтвердить?

Я подобрался поближе и слегка пнул Мальсибера. Если он в этой позе останется еще хотя бы минуту, то мальчишка начнет заикаться.

Ну так вот. — Рей намек понял и медленно выпрямился. —Весь волшебный мир, начиная от министра магии и кончая завхозом, делает все, чтобы уберечь знаменитого Гарри Поттера от Сириуса Блека. А знаменитый Гарри Поттер сам себе закон. Пусть простые смертные беспокоятся о его безопасности? Знаменитый Гарри Поттер ходит, где ему вздумается, не утруждая себя мыслями о последствиях.

Пока Рей толкал речь, я мысленно соглашался с каждым его словом.

Как вы похожи на своего отца, Поттер. Просто удивительно! — Я охренел. Рей, какого ты несешь? —Он тоже был на редкость высокомерен. Немного удачливее других на площадке для квиддича, а гонору сколько! Так важно разгуливал по школе в окружении друзей и поклонников… Да, сходство прямо-таки сверхъестественное!

— Мой отец не важничал. И я тоже.

— И школьный устав был не про него писан, — продолжал тем временем Мальсибер. Он словно натолкнулся на какую-то мысль и теперь боится ее упустить. Я вставил в ухо гарнитуру, и мысленно настроился на Мальсибера. Эти гарнитуры – странный сплав магии и маггловских технологий, настраивались мысленно. —Правила ведь для других, для людей попроще, а не для победителей в Кубке школы. Упивался собственным величием…

– Рей, ты что несешь? Какое величие, какой Кубок школы? Что это за бред? Гриффиндор никогда в наше время Кубок школы не выигрывал, максимум – Кубок по квиддичу.

Замолчите сейчас же! — мальчишка вскочил.

На эту волну выходят только дежурившие в операторской ребята. Меня Рей не ожидал услышать, тем более так и тем более, в то время, когда я нахожусь с ним в одной комнате. Он усмехнулся. Судя по всему, Рей больше не слышал Гарри, его взгляд был немного расфокусирован, он внимательно слушал в это время меня. Мы еще не совсем привыкли к этим штукам. Это Эван мог запросто болтать по трем каналам одновременно и при этом строить того, кто находился перед ним. Наконец, я выдохся, и Рейнард снова смог обратить свое внимание на Поттера.

—Что вы сказали, Поттер?

— Сказал, чтобы вы замолчали. Вы не смеете так говорить о моем отце! Я знаю о нем всю правду. Он спас вашу жизнь! Мне рассказал Дамблдор! Если бы не мой отец, вас бы вообще здесь не было!

Так, теперь небольшой ликбез с моей стороны по поводу хм… моего мифического Долга Жизни. Рей внимательно выслушал меня и едва заметно кивнул.

И он продолжил нести какую-то чушь. Зачем ему это понадобилось?

Я просто отключил слух, каким-то краем сознания отмечая, что за Поттера взялся уже не профессор зелий, а начальник службы безопасности. Еще немного, и пацан признается во всех преступлениях, совершенных им за последний месяц.

Эпизод с картой меня позабавил. Люпин, которого зачем-то вызвал Мальсибер, заставил поморщиться. Рей откровенно над ним издевается, а он мямлит что-то. Это Поттер может воображать что ему угодно, но неужели сам Люпин думает, что бывший одноклассник не знает кто такие господа Мародеры? Или это – игра для Гарри. А Мальсиберу стоило открыть карту хотя бы перед Люпином, просто, чтобы на реакцию полюбоваться. Хотя, нет, он правильно сделал, что не открыл. Вот бы все удивились, увидев, что в кабинете находятся два Северуса Снейпа.

Затем принеся Уизли и принялся выгораживать Поттера. Нет, Рея все-таки не боятся. Чувствуют, что он ничего им не сделает. Поорет и успокоится. Вон, даже Уизли уже оклемался после той демонстрации силы. Как же быстро дети соображают. Вот взять того же Поттера: весь прошлый год он рот боялся открыть, а что творит сейчас? Хотя, прошлый год не показатель. Я тогда, наверное, такие флюиды излучал. Да что говорить, от меня не только дети, от меня преподаватели шарахались в первое время.

Когда гриффиндорцы убрались, я скинул невидимость.

– Рей, зачем ты начал Гарри о его отце говорить?

– Я должен был.

– Зачем?

– Никто не должен думать, что его отец лучше, чем он есть на самом деле. Если ты знаешь правду, ты начинаешь задумываться о том, а так ли он правильно поступал. А если ты начнешь задумываться, то это позволит избежать больших ошибок в будущем. Тебе этого не понять. – Рей сел в кресло и погрузился в свои мысли.

Да, мне этого не понять. Своего биологического отца я практически не знал, а Тобиас пылинки с меня сдувал. Будучи уже взрослым, я понял, что Тобиас никогда не притворялся передо мной, никогда не давил на меня авторитетом. Он позволил мне самому решать, каким выглядит в моих глазах. Ведь, если бы я хотя бы раз поинтересовался, чем отец занят, вряд ли он скрывал бы от меня что-либо. Нет, Рей, мне не понять. Возможно, ты прав. Возможно, Гарри действительно задастся вопросом: а так ли безупречен был Сохатый. И, возможно, это знание как-то поможет ему в будущем.

– Я пошел. Люпин сейчас ностальгировать начнет и, наверное, может заинтересоваться, а чего это Снейп раздвоился?»

– Но я не заметил разницы. Как же так? – Гарри посмотрел на Мальсибера и сразу же опустил глаза.

– Гарри, не переживай, этого никто не заметил, – попыталась успокоить Избранного Гермиона. – Я, конечно, заметила, что с профессором что-то не так, но списала его изменившееся поведение на то, что его, как я думала, заклятый враг сбежал и гуляет где-то на свободе.

– Альбус, – тихо проговорила Минерва, – до меня только что дошло, Северус не работал ни дня в том году.

– И? – Альбус вернул ей взгляд и слегка улыбнулся.

– А ничего, что он у тебя и так получал самую высокую зарплату, и, оказывается, еще и не отрабатывает ее? – возмущению профессора трансфигурации не было предела.

– Ты предлагаешь заплатить за тот год мистеру Мальсиберу? И, не наговаривай на Северуса, сентябрь он честно отработал, – сощурил глаза бывший Директор школы.

– Альбус, ты скотина! Я наконец-то это сказала. Перси, читай.


«Малфои меня с ума сведут скоро.

Младший, видимо решив, что крутость, знатность и богатство, короче все то, что он каждый раз демонстрировал перед заинтересовавшей его девочкой – не действуют, решил сменить тактику. Он отметил странную симпатию этой девочки к одному рыжему недоразумению. И, видимо, решил давить на жалость, выставляя себя полным идиотом. Границы его идиотизма были просто несоизмеримы ни с чем. Он умудрился даже Минерву вывести из себя до такой степени, что схлопотал месяц отработок у нее же. По-моему это было впервые за все время его пребывания в школе. Это не юношеский максимализм, это кретинизм, основанный на буйстве гормонов.

На вопрос Рея, что с ним делать, я ответил, что ничего. У мальчика есть еще один – полтора года спокойной жизни. Мы не сможем оградить Драко от Лорда. Это будет выглядеть слишком подозрительно. А общение с Томом Риддлом еще никогда не способствовало повышению либидо. Про Беллу не говорю, она – исключение, которое лишь подтверждает правило.

Так что, пусть пока жизнью наслаждается. Единственное, что я сделал, это поговорил с ним о Гермионе, после того как ему от нее прилетело. Это уже просто невыносимо. Похоже, Драко сам не может определиться, что же его так тянет к этой девчонке. Сомневаюсь, что это очередная магия рода.

Я, отослав Рея в Отдел, вызвал младшего Малфоя «на ковер». Усадив его в кресло, я сел за стол и несколько минут просто его рассматривал. Парень совершенно не понимал, чем прогневал своего «крестного», поэтому заметно нервничал и ерзал на своем стуле. Выждав еще немного я, вздохнув, заговорил:

– Драко, ответь мне такой вопрос, зачем ты все время пристаешь к мисс Грейнджер?

А в ответ тишина.

– Ну, ты пока думаешь, я тебе интересную историю расскажу. Вот, посмотри, – я достал палочку и принялся писать прямо в воздухе.

Кстати, еще один интересный момент, наши с Реем палочки абсолютно не похожи. Неужели в Хогвартсе все думают, что у профессора Снейпа имеется склад волшебных палочек, и он каждое утро проводит в раздумье: а не взять ли мне сегодня эту палку, так как она прекрасно гармонирует с цветом моих носков. Бред. И ладно дети, они от природы невнимательные, а профессора? Хотя, я думаю, вряд ли Рей в присутствии Альбуса и Минервы вытаскивает палочку. Инстинкт, вероятно, постоянно твердит ему о самосохранении.

– Посмотри сюда, Драко. – В воздухе появилась первая цифра 64. – Это количество магглорожденных учеников, которые учатся в Хогвартсе на сегодняшний день. – Следующая цифра 49. – Это количество магглорожденных девушек, которые учатся в Хогвартсе на сегодняшний день. – И, наконец, последняя цифра 40. – Это количество магглорожденных девушек в возрасте от 13 до 18 лет, которые, опять-таки, учатся в Хогвартсе на сегодняшний день. Тебе не кажется странным, что ты такой, можно сказать фанатичный, борец за чистоту крови, даже не догадываешься о подобной статистике. Глядя на тебя и твое поведение, у всех создается нехорошее впечатление, что мисс Грейнджер единственная магглорожденная ведьма в школе. Я, конечно, все понимаю. Мисс Грейнджер сама отчасти виновата. – Драко поднял голову и с какой-то надеждой посмотрел на меня. Видимо, думал, что я сейчас скажу, что его амортенцией напоили. Нет уж дружок, не дождешься. – Так вот, отчасти в том, что происходит, виновата сама Гермиона. Заплетала бы косички, как любая другая девочка в ее возрасте: и ей бы легче было, и тебе изгаляться не пришлось бы. Скажи мне, тебе не приходила в голову мысль – просто с ней поговорить? Или ты думаешь, что за тебя это сделает отец, или я? – Драко вновь опустил голову и теперь с интересом рассматривал ковер. Через пару минут, так и не дождавшись от него ответа, я махнул рукой в сторону двери. – Свободен!

Малфой покорно кивнув, вышел из кабинета.

И это – Драко. А ведь в семье Малфоев есть еще и Люциус. Вот ведь… Слов просто нет.

У него произошел рецидив, не такой уж сильный, но… В общем, он явился из Франции, надавил на различные комитеты и добился казни гиппогрифа по имени Клювокрыл. Зачем ему это вообще понадобилось? Не знаю. И он, кстати, тоже затруднился мне ответить на этот, казалось бы, простой вопрос.

После заседания комитета, я отправился его искать. Нашелся Люциус в Мэноре, где я провел вдумчивый разговор с другом, частенько переходящий на личности. После этого разговора, я отобрал у него все имеющиеся в наличие деньги и палочку, чтобы он не свалил больше никуда, и отправил его обратно во Францию, не обращая внимания на возражения и недовольство с Малфоевской стороны.

Филипп схватился за голову, ему пришлось возвращаться на континент и снова пасти этого барана. А ведь он только-только вникнул во все дела и активно включился в работу. В Отделе Филу понравилось. Он занимался внешними связями. Резидентура, связь с маггловскими спецслужбами, в общем, всем тем, о чем я имел весьма смутное представление. Всем, за исключением разведки. Еще одна моя головная боль. Совершенно не представляю, кого наградить этим геморроем. Мне, в который раз, захотелось прибить Малфоя, который лишает меня друга, наставника, незаменимого советчика и, наконец, ценного сотрудника.

Хагрида тогда никто не тронул, не посмели. Его даже не пожурили.

Странно, я ведь не единого слова председателю комиссии не сказал, просто любовался растениями, стоящими на окне в его кабинете. Красивые такие цветочки. Председатель оказался очень душевным человеком. После заседания, он мне даже особо понравившуюся мне орхидею подарил. Зря на него наговаривают, мол, сволочь неадекватная, латентный садист и прочее. А вот с нервной системой у него что-то не в порядке, потеет слишком, наверное, вегетатика пошаливает. Я его даже пожалел, и когда прощался, к целителю порекомендовал обратиться. Мда.

На самом заседании Хагрид особо не выступал. Больше молчал. Он умный человек и прекрасно понимает, что одно присутствие на комиссии, рассматривающей какого-то гиппогрифа, начальника Отдела Тайн – это уже не в порядке вещей. Поэтому он засунул свой, не побоюсь этого слова, выдающийся интеллект куда подальше и включил недалекого лесничего на полную катушку.

Собственно, о том, что я всего лишь рассматриваю прекрасные орхидеи, поняли все задействованные в процессе члены комиссии. Наживать врага, особенно такого, не хотел никто. И все беспрекословно поддержали председателя, который ратовал за освобождение преподавателя Хогвартса.

Но гиппогрифа все же казнят. Майкнейр – сука, очень уж довольным выглядел. Хорошо, что штатный палач не присутствует в Министерстве постоянно. Во всяком случае, с Реем он ни разу не встречался. А то пришлось бы его списывать. Мне лишние осложнения не нужны. Рей бы об этом даже не узнал. Зачем ему лишний раз волноваться?

А в мае грянул гром.

Я находился в лаборатории, когда туда заскочил Эван.

– Сев, у нас ЧП. Тео Джонсон пропал, а показатели с его гарнитуры показывают, что передатчик в данный момент находится в чужих руках, и с него пытаются выйти на связь.

– С кем пытаются связаться? – Так, спокойно, Сев. Вдохни – выдохни, Мерлинова мать, мальчишке нет еще и двадцати. Если с Тео что-нибудь случиться, я сам порву этих тварей!

– С Реем! – Я впервые видел всегда уравновешенного и спокойного полковника таким возбужденным.

– Кто?

– Выясняем.

– Мы можем настроиться на канал Рея, чтобы хотя бы послушать, что происходит?

– Ребята этим сейчас и занимаются.

– Тогда какого хрена мы здесь стоим? В операторскую, быстрее!

Прорвавшись к пульту, над которым колдовали Керри с Сэмом, одним из тех мальчиков, которых притащил с собой Мальсибер, мы рухнули в кресла.

Минуты текли мучительно долго. Я плюнул на все и вгрызся в ноготь.

– Есть контакт, но мы можем сейчас только слышать, что происходит на волне Рея и запеленговать, где будут находиться эти уроды.

– Переделать систему. – Голос Эвана звучал спокойно, как-то очень спокойно. О том, что происходит, мы могли только догадываться, по разносившимся в комнате звукам. – Даже если Мальсибер выключит связь, мы должны все равно его слышать. Еще не известно, где он находится и что с ним происходит.

В Операторской прозвучал очень знакомый голос, мой голос, но с чисто мальсиберовской издевательской интонацией.

Я нашел это рядом с Гремучей ивой. Очень удобная вещь, Поттер, большое спасибо…

– О чем это он?

– Не знаю, вероятно, о мантии-невидимке. Поттер же ее с умом использует. – Я зло сплюнул отгрызенный ноготь.

Возможно, вас удивляет, как я узнал, что вы здесь? Я как раз шел в ваш кабинет, Люпин. Вы забыли вечером принять свое зелье, я понес вам лекарство и тут, к большому счастью — к счастью для меня, разумеется, — увидел у вас на столе некую Карту. Я взглянул на нее и сразу все понял. Вы бежали известным мне туннелем и далее исчезли…

Что? Этот… Этот… Ах, ты ж оборотень недоделанный! Какого хрена! Ноги твоей в Хогвартсе после такого не будет! И я приступил к терзанию следующего ногтя.

Сколько раз я говорил Дамблдору, что это вы помогаете старому другу Блеку проникать в замок. И вот оно, доказательство. Но мне и во сне привидеться не могло, что у вас хватит духа вновь воспользоваться этой развалюхой как убежищем…

И тут он замолчал, потому что в его передатчике появился чей-то мерзкий голос:

– Твой мальчик у нас. Ты же дорого ценишь своих людей? Не так ли? Не делай резких телодвижений, и он выживет. Чтобы сразу расставить все точки я представлюсь. Меня зовут Майкл Хиггинз, рядом со мной стоят: Ричард Гилберт, кстати – он оборотень, и Джон Фаррел. Мы дети убитых тобой замечательных людей. А что, у нынешнего начальника Отдела Тайн появился свой собственный цепной пес, свой собственный Пожиратель, которому дали команду «Фас» и он сразу побежал перегрызать глотки неугодным руководству людям? Что, привык свою задницу Лорду подставлять, решил хозяина сменить? Что ты на это скажешь? – в голосе появились глумливые нотки.

Я начал молиться. Не слушай его, Рей.

– Керри? – бросил я спецу довольно резко.

– Еще минут десять, Сев, главное, чтобы они не отключились.

Этой ночью в Азкабане станет на двух узников больше, . – Голос Рейнарда зазвенел от с трудом сдерживаемой ярости. В эфире послышался глубокий выдох и щелчок, теперь он обращался к Люпину и, скорее всего, к находившемуся где-то рядом Поттеру. —Вот интересно, как это понравится Дамблдору… Он был так уверен в твоей совершеннейшей безвредности, Люпин, вервольф ты наш домашний…

Что происходит? Где он? Почему Рей все еще с этим оборотнем облезшим, а не здесь? Почему мы слышим только Рея и того кто с ним разговаривает по связи? Передатчики придется переделывать. Полностью. Причем до такой степени, чтобы никакой урод связаться по ним больше ни с кем не смог.

– Нам нужен ты, Мальсибер. Только ты. Твоя жизнь в обмен на жизнь твоего мальчишки. Решай, только быстрее, он уже почти не дышит, – говоривший явно наслаждался растерянностью Рейнарда.

Только дай мне повод, — прошипел Рей, —дай повод, и, клянусь, я убью тебя. – Голос Мальсибера не оставлял никаких сомнений в том, что обещанная смерть будет далеко не легкой и безболезненной.

Мисс Грейнджер, вы уже на грани исключения из школы! — рявкнул Рей, после очередного щелчка. —А что касается вас, Поттер и Уизли, вы вообще перешли все границы, проводите время в компании закоренелого убийцы и оборотня. Так что раз в жизни придержите языки.

Блять! Там еще и вся эта троица собралась в полном составе и, судя по всему, неуловимый Блек. Какого хрена во всех непонятных делах всплывает этот Поттер? Я выплюнул очередной ноготь. Представляю, что они сейчас думают. Их же Рей не может выключить из разговора. Ну почему мы слышим только Рея?

Молчать, глупая девчонка! Не рассуждай о том, чего не понимаешь!

Заткнись, Грейнджер, заткнись, ради Мерлина. Рей сейчас в таком состоянии, что может наделать глупостей, о которых будет впоследствии жалеть.

– Ты что-то слишком долго думаешь. Что, свою жизнь ты ценишь выше других? А может мы поймали не того? Может все-таки существуют люди, которые тебе по-настоящему дороги. А? Рейнард Мальсибер? – голос поменялся. Теперь он напоминал рык. Оборотень. Рей, только не ведись, не делай глупостей.

Щелчок:

Месть может быть так сладка, — промурлыкал доведенный до белого каления Рей. —Как же я мечтаю, что сам поймаю тебя…

– Есть, я накрыл этих уродов, вот координаты, – и Керри начал что-то быстро писать.

– Две двойки приготовиться. Андре и Фернандо за старших, маги Сэм и Вильям, выступаете по готовности. – Эван стал раздавать указания. Похоже, полковник решил, что вина за то, что произошло, полностью лежит на нем. Не продумал защиту, не уберег мальчика, не сделал еще что-то…

– Есть.

– Андре, мне нужно знать, как они вышли на Тео и Рея, мне нужно знать, как они узнали об устройстве, – прошипел я. Как же мне хотелось заменить кого-нибудь из магов и пойти самому. Но, выразительный взгляд Эвана сказал мне, что мечтать не вредно.

– Нас учить, только портить, – огрызнулся Андре, застегивая сбрую со всевозможным оружием. – Готовы? Пошли!

А светский разговор в Хижине тем временем продолжился:

– Короче, придешь в замок моего отца, один. Палочку выбросишь после аппарации. У тебя есть два часа. И без шуток. Если мы заметим вместе с тобой отделовских или Гильдийских людей – парень умрет. Сначала окочурится он, потом мы найдем другого. И так будет продолжаться до тех пор, пока ты не придешь к нам, чтобы сдохнуть. Сомневаюсь, что у такого отморозка как ты, есть много близких, чтобы долго думать. Ты все понял? Кстати, ты знаешь, как мы на тебя вышли, Рейнард – преданнейший Пожиратель? Мы пересеклись с Сириусом Блеком. Ну, с тем, которого все разыскивают. Это он рассказал, что ты приходил в тюрьму, Фаджа сопровождал. А еще он рассказал, как ты обращался с этой своей ушной штуковиной. Он заметил, как ты это делаешь и запомнил. Знаешь, как Блек сокрушался, мол настоящий Пожиратель на свободе разгуливает, да еще и в Отделе Тайн работает, а он в тюрьме гнил ни за что. Он такой разговорчивый этот Блек, особенно когда выпьет. – Я застонал и закрыл лицо руками. Они нашли ту нить, за которую можно потянуть, причинив, большую боль, если даже не сильно дергать. Близкие люди. Друзья. Он никогда не знал, что это такое. Теперь знает, и сделает все, чтобы их не подвести. Рей, не забывай, кто твои друзья. Эти уроды скоро узнают, а ты не забывай, прошу. Какие-то молокососы не смогут ничего с нами сделать.

Мне дико хотелось выйти на связь с Реем и сказать ему все это, но, я понимал, что нельзя. Непонятно, что еще они сделали со связью. Мне нельзя светиться раньше времени. Мерлин, почему я сам не проверил, что Люциус с Реем сотворили с разумом Блека. Тот мельком видел Рея в свите Фаджа. Видел и узнал, а эти освободители недоделанные не обратили внимания на эту маленькую деталь. Все Блеку не жить. Если Тео… Так, не думать об этом. Но если с мальчиком случится что-то непоправимое, никто Блека не спасет.

В замок? — вкрадчиво переспросил Мальсибер —Зачем же так далеко? – щелчок, –Вот выберемся из-под Ивы, и я сразу кликну дементоров. Они будут рады видеть тебя, Блек, очень рады… Даже одарят тебя поцелуем…

Я уже не понимал к кому Рей обращается. Может и впрямь к Блеку. Если бы мы слышали, что говорит ему этот кобель блохастый, то сразу бы поняли, насколько он довел Рея. Хотя, у меня создалось такое ощущение, что Рей уже сам не понимает, к кому обращается. Нужно срочно учиться думать как минимум двумя потоками сознания.

– Ты нам угрожаешь? Запомни, мы не шутим. К тому же, не забывай, с нами оборотень, а сегодня полнолуние. – У нас в комнате и в голове у Рея раздался звук ударов и хриплый стон. Я сжал кулаки, с огромным трудом заставляя себе оставаться на месте. Видимо, подобные мысли посетили не только мою голову, потому что Эван вдруг быстро встал и забрал со стола бумажку с координатами аппарации, на которую смотрели все маги, находящиеся в комнате, так, как моряки прибывшие из годичной одиночки смотрят на девок в порту.

Все за мной! — это явно относилось к тем, что были в комнате, щелчок. — Я притащу и оборотня. У дементоров найдется поцелуй и для него. – А вот это явно тем уродам, что сейчас мучили Тео.

– Рейнард, видимо ты не понял. Выхода у тебя нет. И не нужно угрожать нам, показывая, как высоко ты поднялся в этой жизни. Вот интересно, а сами дементоры знают, что ты гуляешь на свободе, хотя по всем документам, ты гниешь в одной из камер на последнем этаже Азкабана? Скажи, а через сколько трупов нужно было перешагнуть, чтобы добиться такого положения. А? Мальсибер?

Щелчок:

Прочь с дороги, Поттер, ты и так в серьезной беде. — Ты даже не представляешь, Поттер, в какой ты сейчас беде. — Если бы я не подоспел сюда, чтобы спасти твою шкуру… – Рей замолчал. Проблема выбора: остаться здесь с детьми, или мчаться на помощь Тео. И здесь, и там присутствует оборотень. И на небе полная луна вот-вот взойдет.

– Ты, как я понимаю, не торопишься, Рейнард. Знаешь, что собирается сделать с мальчишкой Ричард?

Щелчок:

-Я не собираюсь разгадывать, что там происходит в голове у оборотня! — зашипел Рей. Щелчок. —Дай пройти, Поттер!

А этот, как там его, да неважно (все равно он уже мертв. Он еще треплется с Реем, но он уже мертв), тем временем продолжал:

– Так хочется, чтобы ты прибыл поскорее, так хочется. У нас для тебя есть пара сюрпризов, парочка острых сюрпризов, – и покойник заржал.

Щелчок:

Молчи! Не смей так со мной разговаривать! —сорвался на крик Рей. —Каков отец таков и сын! – Щелчок. И он обратился, видимо, к Поттеру. –Я только что спас твою жизнь, Поттер, ты меня на коленях благодарить должен! – щелчок, и его речь обращена уже к мертвецу. –А тебя стоило бы убить. Умер бы, как отец, слишком самоуверенным, чтобы допустить мысль, что Блек тебя одурачил. – Щелчок, –А теперь прочь с дороги, Поттер, или я заставлю тебя убраться!

И тут, я скорее почувствовал направленную по связи волну. Вскочив, я закричал:

– Керри, вырубай связь Рея, выключай ее, эти твари колдуют!

Пару секунд я боялся пошевелиться. Эфир наполнил голос Андре:

– Мы их взяли, всех троих, сейчас немного поболтаем, и… Сев, пошли кого-нибудь за Тео. После того, что они с ним сделали… Ты не будешь возражать, если все погибнут при пожаре?

– Нет, не буду.

Я повернулся к Керри:

– Что с Реем?

– Да все нормально. Показатели с передатчика показывают, что он жив, только в глубоком нокауте. Я успел оборвать связь. Эти твари, наверное, услышали ребят, и решили добраться до Рея любой ценой.

– Оборотень, их почувствовал оборотень. Сегодня полнолуние, – мой голос звучал глухо. Я прикоснулся к собственному наушнику и настроил вызов. Все придется переделывать, защита никуда не годится. Завтра же и начнем. – Фрай, найди Давлина и Лекса, и бегом в операторскую.

Отправив группу за Тео, я выбежал из Отдела и, бегом добравшись до Атриума, аппарировал в Хогвартс. Там я накинул чары невидимости и отправился на поиски.

Оборотня нигде не было видно. Видимо, что-то его отвлекло, и он убежал. Искать Люпина я не собирался. Набегается и сам вернется.

Поттер с Блеком обнаружились на берегу озера. Наскоро продиагностировав их состояние, я пришел к выводу, что ничего критичного с ними не произошло, просто обморок у обоих. Оставив эту парочку приходить в себя, я продолжил поиски.

Гейнджер с Уизли я нашел возле ивы. С ними все было в порядке, за исключением перелома у Рональда.

Рейнард нашелся неподалеку от гриффиндорцев. Он все еще был без сознания. По лицу стекала кровь. Глубокий порез на лбу у кромки волос, где обнаружилась небольшая скальпированная рана. Я быстро остановил кровь, но заживлять рану не решился, не известно точно, чем его приложили. Затем привел в чувство. Рей, слегка застонав, поднял руку к голове.

– Тише, Рей, это я, полежи немного.

– Тео?

– Все в порядке, с ним сейчас Давлин с Лексом. Вдвоем они не дадут ему уйти.

– Что случилось?

– Эта сука, весьма талантлива оказалась. Тебя волной шарахнули. Какой-то ее модификацией. Я почувствовал, а Керри быстро отключил тебя. Но все равно задело.

– А я-то думал, что все, пора меня в утиль сдавать. Уже от Экспелиармуса отключаюсь. – Он улыбнуться, но, было видно, насколько он стал напряжен. Примерно таким же, как и в первую нашу встречу. Если он опять уйдет в себя, я буду поднимать этих тварей, потом убивать, а потом снова поднимать, пока не уйдет вся злость и обреченность.

– Ты не спрашиваешь, что с этими козлами.

– А зачем? Понятно, что вы меня слушали. А раз с Тео все в порядке, то они велели нам долго жить и не следовать их примеру, – в голосе Рея появились стальные нотки. – Ты слышал, о чем они говорили? Я твой пес?

– Ты – идиот. Мой ручной дебил, если задаешь такие вопросы.

– Я знаю. Я не поверил ему, правда, Сев, не поверил. Кто их исполнил? – я выдохнул с облегчением. Рей, когда ты перестанешь меня пугать?

– Андре, Фернандо и твои мальчики: Сэм с Вильямом.

– С меня коньяк. Или, Сев, может твоей секретарше лучше коробку безумно дорогих конфет преподнести?

– Рей, ты мазохист? – И мы тихонько засмеялись. – Тебя заменить?

– Не, не нужно. Мне сейчас на ком-нибудь напряжение необходимо сбросить.

– Хорошо, тогда я в Отдел.

Спустя пару часов со мной связался Альбус. Заметив его голову в камине, я поморщился.

– Сев, ты должен помочь Сириусу.

Я сузил глаза.

– Вот кому я ничего не должен, так это Блеку. Сам крутись.

– Северус, ну пойми меня правильно.

– Я тебя понимаю, причем совершенно правильно.

– После того, что ты устроил в Больничном крыле, я могу ждать от тебя хоть каплю милосердия.

Я выдохнул сквозь зубы. Видимо, Рей оторвался на полную катушку. Сбросил пар, называется.

– Альбус, я сегодня едва не потерял двух замечательных ребят. И, не могу сказать, что Блек здесь не замешан, хоть и косвенно. На каком мне языке тебе объяснить, что я слышать ничего не хочу о Блеке? В конце-концов у тебя есть мой хроноворот, воспользуйся им. А меня оставь в покое. – Я подошел к камину и отключил его.»

– А ты всегда ходишь с наушником? – тихо спросила Гермиона, подняв глаза на Мальсибера.

– Ну, до сегодняшнего дня всегда ходил. – Рей пожал плечами.

– А сейчас, что изменилось?

– Хотя бы то, что у меня есть дом, куда можно вернуться, – начальник безопасности в который раз обнял сидящую рядом жену. Девушка, неожиданно для всех, даже не вздрогнула.

– Рей, прогресс. Она тебя уже на "Ты" называет, – похлопал по плечу сидящего рядом друга Люциус. – Еще пара слезливых историй про тебя, и взаимная любовь обеспечена.

– А ты не завидуй так громко, – отмахнулся Рей.

– Чего это я завидовать должен? Мы с Нарциссой любим друг друга, – слегка обиделся Малфой.

– Ага, а еще она у тебя в теннис хорошо играет. Не отрицай, я это видел, – Мальсибер широко улыбнулся.

– Миссис Малфой, вы правда умеете в теннис играть? – встрепенулась Гермиона и обернулась на сидящую на ряд выше Нарциссу.

– Конечно, деточка. Теннис – это игра аристократов. – Нарцисса выразительно посмотрела на своего мужа. – И, как оказалось, неотъемлемая часть семейной жизни. Да, дорогой?

– А вы можете меня научить? Я всегда хотела играть в большой теннис, а Рон говорил, что это маггловская игра не достойна магов. – Гермиона посмотрела в глаза Рею и прошептала. – Я помню, о Роне больше ни слова. Просто я не смогу так быстро вычеркнуть его из своей жизни, понимаешь?

– Понимаю. И я никогда не говорил тебе об этом. Однако, Нарси, мне кажется, я согласен с Уизли, что теннис…

– Рей, девочка хочет научиться играть в теннис. – Миссис Малфой сурово посмотрела на Мальсибера, который обреченно вздохнул. – Гермиона, я постараюсь сделать из тебя истинную леди.

– Друг, мужайся. Помни, у Сева в кабинете стоит шикарный стол. – Сочувственно посмотрел на Рея Малфой.

– Угу, Перси, читай.

Загрузка...