Дневник. Первые потрясения

Глава 28. Кубок Огня

« 1 ноября 1994 года.

Я пребываю в состоянии перманентного бешенства. Причем направлено оно, как ни странно, на меня самого. А что же собственно случилось? Да ничего особенного. Просто я забыл рассказать Альбусу про присутствие в Хогвартсе в этом году просто рекордного количества Пожирателей, а так же то, что одному из них, просто кровь из носа, нужно выступать в Турнире в качестве участника. Я мог бы поклясться, что разговаривал с крестным на эту тему, но, судя по всему, этот разговор произошел исключительно у меня в голове. Представляю его состояние полного охреневания, когда Кубок выплюнул первое имя.

Но начну писать по порядку.

Почти два месяц я провел, как на иголках, ожидая прибытия гостей. И, вот, наконец, это произошло.

На свиту Каркарова я сразу обратил свое пристальное внимание. Особенно на нашу четверку шпионов.

Люциус Малфой – Богдан Власович, Рейнард Мальсибер – Димитор Стоянов, Теодор Флинт – Иван Теодоров, и Сэмуэль Эджкоб – Радко Янкович. Они практически не выделялись из толпы прибывших. Как мы и рассчитывали – все внимание было приковано к Краму. Рей нашел меня взглядом и едва заметно кивнул. Дурмштранговцев посадили за стол Слизерина. Я полюбовался как эта четверка, шуганув змей, уселась на свои прежние места, которые они занимали в то время, когда сами учились в Хогвартсе на факультете Салазара.

Я даже руки под столом потер. Значит, вам заняться нечем? По женскому обществу соскучились? Я вам покажу общество. Зубрить целыми днями будете, а не за юбками бегать. Это я вам гарантирую, моих записей под вашими ручками больше не будет, самим учиться придется.

Единственный недостаток, который я сразу заметил – это то, что Крам ходил за ними как приклеенный. Куда бы ни пошел Рей, туда же и выдвигался Виктор. Что он так в него вцепился? То, что Мальсибер злился, было видно даже тем, кто его не знал. А ведь он сам подавал списки и говорил, что эти ребята ни с кем не общаются – только между собой. Ну, Виктор, судя по всему, из разряда тех адреналинозависимых мальчиков, которым нравится находиться в постоянной опасности. Я его понимаю: кто-то с парашютом прыгает, кто-то без акваланга ныряет (причем не только магглы), а кто-то в случае невозможности финт Вронского исполнить, пристает к раздраженному Мальсиберу, хотя, по моему, лучше бы он себе тигра завел, куда как безопаснее.

Наконец, ужин подошел к концу, и Каркаров повел всех на корабль. Мои прогнозы оправдались на все сто процентов: Игорь бегал вокруг Крама как курица-наседка. Виктор одень то, Виктор выпей это. На других ребят он не обращал никакого внимания, кроме моей четверки – их он вообще демонстративно не замечал и старался находиться как можно дальше от них. Мол, не мои это дети и, вообще, знать не знаю кто это такие. Так, увязались за нами хулиганы какие-то. Но получалось у него не очень, точнее, совсем не получалось. Находишься рядом с Крамом – находишься рядом с Реем. Знал бы Игорь, кто сейчас стоит вместо Димитора рядом с ним. Я подавил смешок. Если бы Каркаров узнал об этом – вряд ли бы он приехал в Хогвартс, скорее всего, он был бы уже на полпути к Майорке.

Когда Каркаров приказал всем своим вернуться на корабль, я задумался. Смысл во всем этом маскараде для моих орлов, если ночью они не могут оставаться в замке. Да и огорчаться они очень сильно – обещал же, что не буду препятствовать приятным знакомствам со старшекурсницами, а Мальсибер и так ходит мрачнее тучи. Вообще, остается только надеяться, а Люциусу молиться, чтобы о его шашнях Цисси не узнала. Я даже поежился. Вот лично у меня, не было бы никакого желания узнавать, на что способна женщина, носящая в девичестве фамилию – Блек.

Когда все наконец-то разошлись, я спустился вниз, чтобы навестить Директора Дурмштранга еще раз. И столкнулся возле входных дверей нос к носу с моими шпионами.

– Почему вы не на корабле?

– А что там делать? – равнодушно пожал плечами Рей. – Лучше скажи, чем нам теперь заниматься, где мы будем спать и что творил Крауч пока нас здесь не было?

– Может, мы в кабинет ко мне пойдем? А то, ты сам говорил, что в Хогвартсе уши из стен растут, – я развернулся и направился в свой личный кабинет, даже не проверяя, идут они за мной или нет.

Подождав пока все рассядутся, я решил сначала удовлетворить свое любопытство.

– Вначале, я хотел бы задать вам несколько вопросов, а потом мы решим, что с вами делать.

– Он еще не знает, что с нами делать, – закатил глаза Малфой. – Мало того, что два месяца нас продержал в этой ужасной школе, так еще и плана у него нет.

– Люциус? – я удивленно на него посмотрел. Похоже, Дурмштранг подействовал на него не самым хорошим образом. – А не ты ли с пеной у рта доказывал совсем недавно, что переведешь Драко именно в Дурмштранг? Мол, лучше школы на всем белом свете не сыскать.

– Что? Не помню такого!

– Ничего, какая удивительно выборочная у тебя амнезия, – я несколько секунд рассматривал его, затем повернулся к Рею, который выглядел не сказать чтобы добрее, но, по крайней мере, ядом во все стороны пока не брызгал.

– Рей, что вы с Каркаровым сделали такого неприличного, что он вас с корабля выпустил, судя по всему, без разговоров?

– Ничего, – буркнул он.

– Прямо-таки и ничего? Не обманывай начальство, – я шутливо пригрозил ему пальцем.

– Я и не обманываю. Я подошел к нему и сказал, что мы хотим жить в Хогвартсе.

– А он сразу вам разрешил? – я на него посмотрел прищурившись.

– Конечно, нет, но Метка, сунутая ему под нос, сразу решила все вопросы.

– Какая Метка? Ее же не должно быть? – Мальсибер с Малфоем закатали рукав, обнажив левое предплечье. Метка. Практически такая же, как и в старые времена. – Я не понимаю.

– Я тоже. Но ничего с этим не поделаешь, – как-то отстранено проговорил Рей. Следующий подзатыльник, отвешенный ему Малфоем, вернули мне моего начальника внутренней безопасности в привычное для меня состояние. Ошибаешься Рей. Я еще не знаю, как я это сделаю, но я придумаю, как избавить вас хотя бы от действия этой гадости.

– Кстати, Каркаров может в любую секунду смыться отсюда, – проронил Флинт. Я удивленно на него посмотрел.

– С чего бы это?

– Он Крауча узнал.

– Как? – хором воскликнуло более старшее поколение.

– Еще в зале. Сомневаюсь, чтобы человек, только что приветливо улыбающийся Альбусу Дамблдору, стал бы тыкать в старого аврора пальцем, кричать: «Это ты!» и бледнеть за несколько секунд, – равнодушно пожал плечами Тео.

– А где мы в это время были? – осторожно спросил Мальсибер.

– Ну… Конкретно вы, что-то шептали на ухо старшекурснице из Слизерина, – улыбнулся Сэм.

– А…

– А вы тоже, мистер Малфой.

– Вы при исполнении или где? – начал закипать я. Да что же это такое! – Чтобы больше такого не было!

– Тогда явно буду страдать невиновные. Зная своего начальника, могу предположить, что под раздачу будут попадать все, пока он кого-нибудь не убьет. Пускай свою энергию в более мирное русло направит, – все так же улыбался Флинт. Преданный парень. Вон, как Рея выгораживает. – На то мы здесь в таком количестве и собрались, чтобы каждый мог подстраховать другого в случае чего.

– Ладно. Что с Каркаровым делать? – я бухнулся обратно на стул. Вот подчиненные. Веревки из своего начальства вьют и не морщатся. Я придумаю тебе занятие, Рей. Энергии у тебя много нерастраченной? Будешь пахать у меня как негр на плантациях.

– А что с ним делать, пускай валит, – равнодушно бросил Малфой. – Будет бегать, панику создавать и Крауча нервировать.

– А если не сбежит?

– Ну, тогда пристальнее следить за Барти, что еще остается делать.

– С Барти я позже поговорю, если ситуация будет выходить из-под контроля, – я задумался. – Решать проблемы будем по мере поступления. Рей, а что за тобой Крам ходит как приклеенный? – я улыбнулся. – Понравился ему, что ли?

– Вот ты-то хоть не начинай, – зло буркнул Мальсибер. – Я вообще не знаю, как от него отделаться. Он мне мешать будет.

– Мальчика не обижай. Так что ты там натворил?

– А он от скуки силу свою в пустом кабинете Дурмштранга решил показать, – решил прояснить ситуацию Люциус. – Тренировался, чтобы форму не растерять, а туда Крам заглянул. Сначала, когда он просто по потолку бегал – эта мировая звезда спорта просто стояла и наблюдала. Но когда Рей начал какое-то заклятие тренировать из книги Салазара, то сразу начались хвалебные оды в его честь. Крам просто помешан на ненависти ко всяким нехорошим личностям типа того же Гриндевальда. В общем, Рей буквально за пару минут обзавелся ярым поклонником, который просто проходу перестал ему давать.

– Понятно, – я улыбнулся. – Потом научи нескольким заклинаниям Димитора, а то вся конспирация насмарку пойдет. – Рей злобно на меня посмотрел, но спорить не стал. – Ладно, время позднее. Вы где жить будете?

– А есть выбор? – Малфой заинтересованно на меня посмотрел. Нет, все-таки этого павлина можно узнать в любом обличие. Такая стать, такие манеры.

– Честно? Есть. Я не хочу привлекать к вам излишнего внимания. Что бы вы здесь не творили – вы должны оставаться гостями. Я думаю, есть три варианта: мои апартаменты, выручай-комната и апартаменты Салазара.

– Выручай-комната…

– Апартаменты Салазара…

– Не трогать комнату…

– Смотрю, мнения разделились. Я думаю, находясь в апартаментах Слизерина, вы будете совершать меньше глупостей. А комнату вы как-нибудь потом поделите. – Видя, как загорелись у всех глаза – я понял, что принял правильное решение. А вот хрен вам. Всю более менее приличную литературу, личные бумаги Салазара, и все артефакты я из кабинета забрал. Хотя, даже того что осталось, хватит неподготовленным знаниями умам на ближайшее время. – Где спать, что есть – вы знаете. Теперь план на ближайшее будущее. Завтра вечером состоится жеребьевка – Рей, не забудь в Кубок бросить имя Димитора. Потом будем действовать по обстановке. Идите, отдыхайте. Насчет Крауча поговорим позже. На данном этапе он особо не выделывается. Был один неприятный эпизод, но я объяснил, в чем он немного ошибся.

– То есть?

– Он показывал детям непростительные. Причем всем курсам. – Рей сжал кулаки, но больше никак не среагировал. Хорошо, что я про Невилла не сказал. Как эта тварь над ним издевалась, в красках показывая, что было с его родителями. Я сам еле сдержался, когда узнал. А Рея вряд ли кто смог бы остановить. Получил бы Лорд все, что осталось от его преданного слуги в небольшом пакетике. – Пришлось объяснить ему недостаток плана Лорда в выборе подобного преподавателя.

– То есть он знает, что ты знаешь, кто он есть на самом деле? – Люциус сделал такой вид, будто я продал последнее, что у него осталось, и с ним не поделился.

– Нет, конечно. Я разговаривал с ним как с Грюмом.

– Он не заподозрил ничего?

– Думаю, что нет. Он немного сторонится меня. Не знаю, правда, в чем причина, но так оно и есть. Ладно, валите отсюда.

– А комната?

– Рей вход покажет.

Я проводил удаляющуюся четверку взглядом и вздохнул. Даже не с облегчением. Скорее, предвкушая сегодняшнюю ночь. Нам кровь из носа нужно, чтобы Поттер участвовал в Турнире. А кто будет над Кубком колдовать? Естественно я. А Альбус обещал меня морально поддержать.»

Перси прервал какой-то звук, похожий на удар. Люциус практически скатился со своего места с воплем:

– Нарси, ну зачем ты опять пинаешься? Мы же все это уже обговорили, обдумали. Ты меня тогда даже из дома за это выгнала. Ну, зачем ворошить прошлое? – пока Малфой говорил, стоя практически на коленях перед разъяренной супругой, Мальсибер получал свою порцию тумаков.

– Гермиона, вот зачем ты меня бьешь? С тобой нас тогда абсолютно ничего не связывало, и друг другу мы не были ничем не обязаны.

– Ах, не обязаны? Ах, не связывало? Да ты… ты! Ты даже не удосужился подойти и попробовать познакомиться со мной ни разу!

– Почему не пробовал? Я тебе твоего кота сколько раз возвращал? Он меня частенько, кстати, обламывал. Ай. Я же не виноват, что ты вечно пялилась на кого-то другого. То на Крама, то на Уизли.

– Я…

– Да потом разберетесь! У вас еще вся жизнь впереди, а меня сейчас убивать будут. Рей, ну сделай что-нибудь! – обратился к своему другу Лорд Малфой.

– Что я могу сделать? Убить тебе проблематично. А в семейный ссоры я не ввязываюсь. Да и к тому же, у Нарси рука тяжелая.

– Рей, можно я у тебя сегодня переночую, а? Это я сейчас глупость сморозил, да? – Малфой посмотрел на притихшую Гермиону, затем сел на свое место и заговорил Мальсиберу в ухо.

– Филипп. Слышишь меня? Ты же не против, если я сегодня у тебя переночую? Рей!

– Не против, – Мальсибер рассмеялся и, покачав головой, обратился к Перси. – Читай-читай, не обращай на нас внимание.

«К Кубку мы пошли вместе с Альбусом, правда пришлось довольно долго ждать, пока все желающие не наиграются. То Каркаров зачем-то приходил, то Барти явился и что-то пытался колдовать над Кубком. Насколько я понял, он пытался наслать на него Конфундус. Ага, на неодушевленный предмет. И что он пытался этим добиться? Даже если бы его шаманство неожиданно подействовало, то максимум, что Кубок бы сделал – это, например, перепутал учеников и школы. Все. Четвертую школу, как планировал Крауч, Кубок бы с потолка не взял. Это же не Империус – что прикажешь, то и сделает. Причем человек, а не старинный артефакт. Вот ум у Барти есть? Этому артефакту лет больше, чем Хогвартсу, и он наделен своими создателями интеллектом. Самое обидное заключалось в том, что Кубок был создан не в лабораториях Фолтов, так что влиять я на него не мог.

Если честно, я боялся. Я не очень люблю общаться с артефактами. Мне статуи Тайны вместе со зловредным зеркалом хватает. Зеркало, кстати, перенесли в Отдел. Наши научные маньяки пришли от него в какой-то просто оргазменный восторг и теперь пытаются понять, как же его смастерили мои предки. Параллельно вытаскивая из него не менее старые и очень необычные артефакты. Вытаскивание шло эмперическим путем, то есть они притаскивали старинные фолианты и называли пропавшие, а то и просто легендарные артефакты по очереди. И иногда их бред попадал в цель, и зеркало выдавало очередную фолтовскую игрушку.

Немного постояв перед возрастной линией, я решительно шагнул к Кубку.

И мне в лицо сразу же полетела бумажка с именем "Гарри Поттер", брошенная в Кубок несколькими минутами ранее Барти. Я поймал ее, повертел в руках, вздохнул и обратился к Кубку:

– А почему нет-то?

– А Фолт, – голос был на удивление молодой. Так мог разговаривать тридцати – тридцатипятилетний мужчина. – Меня всегда поражала просто непередаваемая наглость вашего Рода.

– И что будем делать? – я старался говорить спокойно, и не заикаясь.

– Чего надо-то?

– Почему Поттер не может участвовать?

– А вот не нужно было тому юнцу Конфундусом в меня швырять. Все равно ведь не подействует. Он вообще, чем думал? Я же артефакт, являющийся материальным носителем заклинаний. Он вообще в курсе, что я магический боевой артефакт? Поставил бы щит и все, нет больше вашего мальчика.

– Не знаю, – честно признался я. – У него мозга нет, а в Азкабане, постоянно общаясь с дементорами, даже то немногое, что было, растерял.

– Дементоры, еще одна пакость. Ваше, кстати, изобретение.

– Не мое, не наговаривай. Я понятия не имею, чем мои предки конкретно занимались.

– Может, поможешь? – встрял в наш разговор Альбус. – Правила, которые придумали в этом год Крауч и Бэгман, совершенно спутали все наши планы.

– Вот мне абсолютно наплевать на ваши планы, – устало проговорил Кубок. – Я уже выбрал представителя из вашей Школы. Из Дурмштранга, кстати, тоже. Там вообще все очевидно было. Зачем было столько мусора в меня кидать, если там только пять мальчиков и было, которые способны хоть на что-то? А вот французская школа – вообще беда. Такое чувство, что там собрали самых недалеких учениц и решили таким образом от них избавиться.

Судя по всему, Артефакту поговорить было не с кем уже очень давно. Ну, ничего, пускай выговаривается – слушать, не слыша собеседника, я уже научился.

Я невольно задумался, пока Кубок Альбусу душу изливал или что там у него. Ничего не понимаю. Что творится с Лордом? Ведь условия задачки простейшие, но, видимо, наш Лорд не ищет легких путей. Вот, к примеру, Крауч-старший находится под Империусом Лорда. Лорд приказал Барти доставить Поттера к Кубку. Что может быть проще? Но, Крауч–старший, вдруг ни с того ни с сего, меняет в этом году правила проведения Турнира. Я боюсь даже предположить, но из этого следует, только одно – с головой Лорда такая же беда, как и с головой Малфоя в позапрошлом году: нужно, чтобы Поттер дошел до Кубка, и его перенесло ко мне, чтобы я его убил, но, одновременно с этим, нужно сделать так, чтобы Поттер не смог участвовать в этом Турнире, ведь его же убьют. Похоже, лечить сумасшедших – мое новое хобби. Я ухмыльнулся и обратился к Артефакту:

– Давай договоримся, а?

– Не отстанешь ведь?

– Нет.

– Зачем тебе нужно, чтобы пацан несмышленый в Турнир прошел? Он же у вас не умеет ни хрена. Да я для того и был сделан, чтобы травматизм и летальные исходы уменьшить. Анализирую и размышляю кого безопаснее всего отправить. А ты про парнишку говоришь, который летать только умеет.

– Нужно. Не могу сейчас рассказывать, просто поверь, нужно позарез. А откуда ты про Поттера–то знаешь?

– Ты не врешь. Действительно нужно. А я обо всех знаю, кто хоть раз мимо меня проходил. Говоришь, от этого будет многое зависеть? Я бы помог, но не могу.

– Почему?

– Есть правила. Одна школа – один сильнейший участник. А от Хогвартса, ты уж извини, не потянет мальчик.

– И что же делать? – я посмотрел на Кубок. – А можно сделать так, что ты выкинешь имя, а я другое прочитаю, которое мне нужно?

– Хитрый какой. Конечно, нет. Это фиксируется все в Отделе вашей безопасности. Глупо, правда. Вот в наше время я имел право уничтожать человека, подтасовавшего результаты. О времена, о нравы! Нельзя сейчас. Азкабан его только ждет. А что ты улыбаешься? – я пытался не рассмеяться. Он меня Азкабаном пугает? Меня? Фактически начальника этой тюрьмы? – Хм. Знаешь, в те времена, когда меня создали магических школ – было мало. Зато было много сильных магов, у которых в свою очередь были ученики. Если ты обязуешься сейчас взять мальчика до исполнения его двадцатилетия в ученики, то я, так и быть, сделаю исключение.

– Но это невозможно! Система ученичества упразднена. Я могу его учить хоть чему, но это не будет иметь никакой юридической силы. И то, что он будет представляться учеником э… Фолта, не поможет парню найти в будущем работу. – Учить Поттера? Я не берусь за невыполнимые задания.

– Ой, как все запущено. Ну ладно. Пусть будет не ученичество. Кем он хочет стать?

– Понятия не имею, – честно признался я.

– Так, вот мое последнее условие. Ты помогаешь мальчику стать тем, кем он захочет.

– А что-нибудь попроще нельзя? – я надеюсь, мой голос звучал не слишком уж жалобно. Надеюсь, Поттер захочет играть в квиддич. Я ему команду даже какую-нибудь куплю. – Другие варианты ты мне предложить не можешь, как я понимаю?

– Насколько я помню историю, то этот Турнир называется Турнир Трех Волшебников. Трех. Не больше и не меньше.

– Ты сейчас о чем? – я повернулся к Альбусу.

– О том, что он тебя дурит, как только может. Если бы можно было вольным магам представлять своих учеников, то турнир бы превратился в балаган и название он бы носил, соответственно другое.

– И?

– Что и? Раньше Школ не было – были маги, а при них ученики. Все собирались, и из них выбиралось только три человека. Не больше и не меньше. Потом начали образовываться Школы, и вольников становилось все меньше. С века этак с пятнадцатого, Турнир стал подразумевать собой соперничество Школ. Но, так как правил никто не менял, претенденты стали считаться как бы учениками представителей этих школ, а именно их Директоров. Я правильно объясняю?

– Правильно, – буркнул Кубок.

– То есть договориться мы никак не сможем?

– Почему не можем? – улыбнулся Альбус.

– В каком смысле? – вопрос мы с Кубком задали одновременно.

– В прямом. Мы темные маги или нет? Просто на правах силы поменяем количество допустимых до турнира человек. Мы же вправе так сделать?

– На правах чего? Альбус, ты скушал что-то не то? – я обеспокоенно посмотрел на него.

– Есть где-то заклинание, предназначенное именно для таких случаев, – Альбус начал копошиться в складках своей мантии и вытащил оттуда старый-престарый свиток. – Вот.

– Может не надо? – заскулили древний артефакт. – Я сам все поменяю. Честно. На один раз только. У меня есть такое право. Что я, мол, могу раз в тысячу лет своего существования менять правила. Я не хочу, чтобы вы копались у меня в сети заклинаний. Я же разумный артефакт, да что же вы за живодеры-то такие?!

И мне в руки спланировал свиток, что Кубок такой-то, сделанный тем-то, обязуется расширить число участников до количества четырех человек на добровольной основе без выгоды для себя или других лиц.

– Подпись свою поставь, что являлся свидетелем моего добровольного порыва и что мне никто не угрожал, – ровно проговорил Артефакт.

Я, вытащил кинжал и каким-то, уже привычным жестом, проколол палец и поставил отпечаток моей крови на пергамент.

Свиток тот час вырвался у меня из рук и нырнул снова в Кубок.

– Давай бумажку с именем.

– Альбус, что нам писать? Он же все равно будет выбирать между сильнейшими? – я посмотрел на крестного.

– Северус, ты начальник Отдела Тайн или нет? У тебя всегда есть право вето на заключение кого-то в Азкабан. Пиши свое имя – ты же был учеником Николаса Фламеля? Был. А сильнее тебя, там точно никого не будет.

Я кинул бумагу. Ничего не произошло. Кубок выполнил свои условия.

А я впервые пошел на должностное преступление. Надо же когда–нибудь начинать. Я грустно улыбнулся. Потом пристально посмотрел на Кубок и вспомнил о фразе, которую он проронил недавно.

– Ты сказал, что ты боевой артефакт?

– Ну, сказал.

– Для чего ты был создан на самом деле?

– Для защиты. Я могу создавать и держать защиту – надежную и крепкую довольно долгое время. А что? – в голосе Кубка прозвучали заинтересованные нотки.

– Да так, ничего. Поможешь, если что?

– А то! Для того меня и создали, чтобы хорошим людям помогать.»

– Слушайте, а зачем все это вообще нужно было? – раздался неуверенный голос Гарри.

– Пророчество. Оно истинное оказалось, даже статуя Тайны это подтвердила, – Рейнард говорил как будто скучающе. – Видите ли, Поттер, всего нельзя предусмотреть, например, нельзя было предусмотреть гибель Седрика. Стечение обстоятельств. Так же как и то, что в Школе во время битвы почему-то остались ученики, – выразительный взгляд светлых глаз, заставил вскинувшуюся было Минерву как-то сгорбиться, и горестно вздохнуть. – Мы не могли завершить все раньше, ведь вы же сами убедились, что все вело к битве за Хогвартс. Один фальшивый крестраж чего стоит.

– Но…

– Гермиона, дорогая, давай лучше послушаем, скорее всего, Сев объяснил причины принятия подобных решений. Читай, Перси.

«Перед началом пира и провозглашением участников Турнира я встретился со своей четверкой. Если судить по их довольным лицам, вчерашний вечер они провели хорошо. Один Флинт был каким-то заторможенным. Оказалось, когда мои друзья растворились в пустых коридорах замка, Тео ничего умнее не придумал, как начать слежку за Краучем. Похоже, это единственный адекватный человек в этой четверке. Флинт успел мне доложить, что из своего кабинета Барти не выходил. Из кабинета доносились голоса, его и Грюма. Потом прослушка подтвердила, что ничего особенного в этом разговоре не было. Отчитавшись, он первый зашел в зал. Я сказал Рею пару слов о том, как себя вести в кабинете для чемпионов. Он кивнул, и мы, наконец, пошли.

Пока дети ели, я размышлял о том, что крестный таки превратил еду в корм. А, как известно, любая скотина в конечном итоге начинает воротить нос от кормушки. Вот и дети практически ничего не ели уже который день. Нужно существенно пересмотреть рацион. Когда мне надоело сидеть и смотреть на вяло жующих детей, я ткнул крестного в бок, пора, мол.

Альбус встал и, погасив все свечи, подошел к Кубку.

– Кубок огня вот-вот примет решение, – начал Дамблдор. – Думаю, ему требуется еще минута. Когда имена чемпионов станут известны, попрошу их подойти к столу и проследовать в комнату, примыкающую к залу. – Он указал на дверь позади профессорского стола. – Там они получат инструкции к первому туру состязаний.

Я бросил взгляд на слизеринский стол. Рей сидел напряжено и смотрел на Кубок. Наконец, из Артефакта посыпались искры, и в руки Альбуса упал первый пергамент. Альбус воодушевленно его развернул и замер. Секунды тянулись долго. Очень долго. Но, похоже, замешательства никто не заметил. Потом, бросив быстрый яростный взгляд в сторону стола, за которым сидели гости из Болгарии, он со злобой в голосе произнес.

– «Чемпион Дурмштранга — Виктор Крам».

Что? Какой Крам?! Я посмотрел на Мальсибера, который с ошарашенным видом сидел за столом. Я не понимаю. Ничего не понимаю. Крам не может быть сильнее Рея. Здесь сильнее Мальсибера среди учеников никого не может быть. Краем глаза я заметил, что Альбус свернул пергамент и спрятал куда-то в свою мантию. Если это Альбус – я его убью. Договаривались же.

Мальсибер потер переносицу двумя руками и закрыл глаза. О чем ты сейчас думаешь? Из оцепенения Рея вывел кот. Рыжий кот прыгнул к нему на колени, и устроился как ни в чем не бывало. Я не помню, чтобы Мальсибер любил животных и притащил с собой кота. Малфой усмехнулся и перестал тормошить Мальсибера. Наблюдая за своими друзьями, я пропустил, как Альбус назвал чемпиона из Шармбатона.

-«Чемпион Хогвартса – Седрик Диггори».

Вот ни секунду не сомневался. Седрик прошел мимо меня в комнату. Тяжело ему придется. Пуффендуй никто не любит. Они примерно такие же одиночки, как и слизеринцы, только змей, в отличие от них, просто ненавидят. Седрик. Я вспомнил кадр из поезда. Диггори падает замертво. Я не допущу этого. Надо что-то придумать, причем быстро. Если бы Рей участвовал, ничего бы подобного не произошло. А сейчас… Я не знаю. Не знаю.

Все начали переговариваться, когда Кубок погас. Я чего-то опять не понял? Вокруг меня образовалась такая аура ярости, что стоящий рядом со мной Каркаров, отошел поближе к Краучу, а псевдо-Грюм начал подозрительно на меня коситься. Я встал из-за стола в полной решимости кого-нибудь прибить. Барти, например. Достали все.

Тут Кубок вновь загорелся, и руки крестного вылетел долгожданный лист пергамента.

Крестный развернул его, очень долго на него смотрел, потом с такой уверенностью прочитал «Гарри Поттер», что даже я поверил.

Альбус ловким движением рук заменил пергамент, вылетевший из Кубка, на тот, который мы решили на всякий случай сделать. Вдруг кто-нибудь решит проверить, а не маразм ли у нашего Дамблдора.

Я уже более менее успокоился, когда зашел последним в комнату, отведенную для чемпионов. Увидев толпу растерянных лиц, я вспомнил, что Мальсибера там нет, и взорвался снова. На кого я стал кричать? Ну, естественно, на Каркарова. На одних срываться нелепо, на других небезопасно. Только под раздачу все равно попал Гарри. Ну и ладно. Без Рея допускать его к участию – абсурд. Пока эти директора лаялись в унисон (я имею в виду Максим и Каркарова), я не сводил взгляд с Альбуса. Он, похоже, начал понимать, что в очередной раз сморозил какую-то хрень. Только какую именно, он пока не решил. Долго думаешь, Директор.

—Мы были уверены, Дамблдор, что запретная линия допустит к участию в конкурсе только учеников старших курсов. — Каменная улыбка не сходила с лица Каркарова. — Иначе мы привезли бы сюда куда больше претендентов. – Ну конечно бы привезли. Хотя нет, не привезли бы. У тебя тупых учеников больше в школе нет – всех собрал.

—Каркаров, это все проделки Поттера, — прошипел я. —Вины Дамблдора нет в том, что Поттер нарушил правила Турнира. Этот негодный мальчишка с первого дня появления в школе только и делает, что нарушает правила. – Поттер смотрел на меня взглядом кролика, только что приглашенного экскурсоводом осмотреть достопримечательности ближайшей кухни.

—Благодарю, Северус, — отчеканил Дамблдор. Я отошел в сторону, прикидывая, чем бы в него запустить, чтобы все приняли его смерть за естественную от старости или сердечного приступа.

—Это ты, Гарри, бросил в Кубок свое имя?

– Нет, — под прицелом всех взглядов ответил Гарри. Я ухмыльнулся. Конечно не ты. И что ты вечно косишься в мою сторону? Я сам знаю, что выгляжу немного взбешенным.

—Он говорит неправда! — воскликнула мадам Максим. Ой, ну ты-то куда лезешь?! Почему именно сегодня все стали такими умными? Интересно, как бы мы подтасовали результаты, если Кубок – это Артефакт, созданный со специальными заданными условиями? Ну да, мы подтасовали, но какое право они имеют с этим не соглашаться?

Наконец, в комнату вошел Крауч-младший, и Каркаров заткнулся. Правда, ненадолго. Но, когда говорил, постоянно пытался спрятаться за меня. Кстати, Барти-то у нас не такой уж и дурак. Как говориться, если хочешь что-то спрятать – положи на самое видное место. Молодец. Подробненько рассказал, зачем он Поттера так подставил и как он с Кубком договаривался. Точнее пытался договориться. И что? Да ничего! Все поморгали глазами. Ах, как такое может быть, не неси чушь, и снова начали ругаться. Это нечто. Меня снова затрясло. Я выразительно посмотрел на крестного: не пора бы нам поговорить. Альбус намек понял и начал культурно переходить к делу.

Самое интересное: пока все тявкали друг на друга и предъявляли претензии, ни один из них не попросил показать ему пергамент с именем Поттера. Это нормально? А вот я бумажку с именем Крама очень хочу лицезреть.

Наконец, все разошлись, и в кабинете остались только я и крестный. Одновременно поставив на комнату заглушающие чары, мы повернулись друг к другу, и в голос заорали:

– Ты какого хрена творишь?!

Посмотрев друг на друга, мы решили, что первый начнет Дамблдор. Покопавшись в своей мантии, он вытащил на белый свет кусок пергамента и кинул его мне.

– Ничего не хочешь объяснить?

Я недоуменно смотрел на надпись. Ничего не понимаю. На листочке красовалось «Чемпион Дурмштранга – Рейнард Мальсибер». Похоже, я сейчас буду кого-то убивать.

– И какого Мерлина ты прочитал не Димитор Стоянов, а Виктор Крам? – я злобно посмотрел на Директора.

– А, может быть, я должен был зачитать настоящее имя Мальсибера перед всей Школой? Ты в своем уме? Да его боится больше половины магической Великобритании. А другую половину по ночам пугают этим именем! – Альбус выглядел величественно и могущественно в эти минуты. Но мне, как-то на это было, как до Астрономической Башни. – Ты мне ничего не хочешь объяснить?

– Что я должен тебе объяснять? Я тебе все уже давно объяснил. А вот почему ты, вдруг, изменил все наши планы, для меня остается загадкой! – Мне показалось, или пол в комнате заметно содрогнулся?

– Что ты мне объяснил? Я последний раз Мальсибера наблюдал, когда он спал в моем кабинете, после, наверняка, тяжелого трудового дня! Я даже не знаю, чем он занимается и почему он не в Азкабане! – в воздухе промелькнуло несколько молний. Да плевать.

– А кому я рассказывал про то, что Мальсибер с Малфоем будут в школе в этом году по моему приказу в составе дурмштранговцев! Только не говори, что не тебе?!

– Ты хочешь сказать, что в моей школе находится в данный момент пять Пожирателей?! Северус, ты охренел?!

– Кого из них всех, кроме Каркарова, который приговорен Лордом, и Крауча ты считаешь Пожирателем? – в комнате заметно похолодало и потемнело.

– А что, твой дружок Малфой у Тома полы подметал? А Мальсибер твой сколько моих людей на тот свет отправил? – в тон ответил мне Дамблдор.

– А ты, сторонник справедливости и раскаяния, не можешь себе представить, что человек может измениться, а? – я так не злился никогда. Чтобы хоть кто-то оскорблял этих двоих кроме меня?

– Представь себе, не могу! Люди не меняются! – прогрохотал Альбус.

– Ах, не меняются! – пол под моими ногами раскололся надвое. – Тогда завтра же скажешь всему педсовету, что ты никогда не доверял Пожирателю Смерти Северусу Снейпу! Потому что ты не веришь в то, что люди могут измениться! – в воздухе запахло озоном. Я отмахнулся, и прямо перед Альбусом в пол ударила приличного размера молния. Все-таки хорошо, что Мальсибер заставил меня, вместе с собой, ходить на дополнительные занятия к Дмитрию. – Тебя ничего не кольнуло, когда ты его у меня в Отделе видел? Дружка его еще привел?

– Мясник всегда останется мясником! Я тогда много историй про него услышал, когда узнал, кто у тебя в Отделе начальником безопасности работает! Ты в своем уме его в Школу пускать! Ты ему так доверяешь?!

– Представь себе! А как бы ты себя вел, если бы тебя с восьми лет Круциатусом воспитывали?!

– Что?! – Альбус отступил и уставился на меня. Я прикусил язык, но все, что в запале можно было сказать, я уже сказал. – Что ты сказал?

– Что слышал, – я устало прикрыл глаза.

– Так. К проблеме доверия мы вернемся чуть позже. А пока, объясни мне все с самого начала. Откуда взялся Мальсибер с Малфоем в школе, и зачем Рейнард должен был участвовать в Турнире?

– Да, чтобы мальчишку прикрыть, он должен был участвовать. Кто этим сейчас займется? Может Крам?

– Если бы ты мне до начала этого действия все объяснил, никаких недоразумений бы не произошло!

– Я тебе говорил!

– Когда?!

Я ошарашено посмотрел на Альбуса.

– Что, правда, не говорил?

– Представь себе, нет!

Мы несколько секунд смотрели друг на друга, затем как-то синхронно сели в кресла. Катаклизмы в кабинете прекратились, и Альбус, хмуро посмотрев на меня, уже спокойно, правда, немного сварливо произнес:

– Что делать-то будем?»

– Люциус, я дожил почти до сорока лет, и только что понял, что мне никто не доверял никогда. Что за жизнь? – начал сокрушаться Мальсибер.

– Рей, не бери в голову. В нашем мире никто никому не доверяет, – отмахнулся от него Малфой.

– Я не поняла, а тот рыжий кот…

– Да твой кошак это, – отстраненно буркнул Люциус. – Рей его, как только не пи… э-э… не отваживал от себя, а он все равно к нему лез.

– Но почему? – недоумевала Гермиона. – Живоглот вообще никого не воспринимал хорошо, кроме меня.

– Ну, если ты забыла, то твой кот – наполовину низзл.

– И что?

– Гермиона, мне Драко всегда говорил, что ты такая начитанная – приначитанная, – всплеснул руками Лорд Малфой, – а про своего кота ничего не знаешь. Даже мы прочитали про него все, – Люциус улыбнулся, – потом, конечно, Рей натерпелся от меня. Хорошо, что Сев об этом не знал.

– Тогда, может, объясните? – Гермиона пристально смотрела на Малфоя.

– Ну, как там написано в книге: «Низзлы обладают удивительной способностью чувствовать сомнительных и нечестных людей, а также всегда приводят хозяина домой, если тот заблудится».

– И что?

– Хозяина он, видать, домой тащил, а то блуждает по ба… э-э ходит где-то, – Люциус засмеялся. Сидящие в зале не могли себе позволить смеяться над начальником безопасности, но улыбки кое у кого все же проскальзывали.

– Люц, помолчи, ладно? Надоело, – буркнул Мальсибер. – Перси, читай уже.