Дневники чудовища. Освобождая души

2. Две сестры

На часах была половина пятого утра. Маргарита вся извелась и не находила себе места в комнате. Старшая дочь Вера до сих пор не пришла домой. Дочь работала официанткой в элитном ресторане Москвы. Смена ее закончилась в полночь. Телефон ее не отвечал и находился вне зоны доступа. Это уже не впервые, когда Вера приходила под утро, так бывало и еще навеселе. Поведение дочери беспокоили Марго. Они часто ругались по этому поводу. Ей не нравилось, что та работала официанткой, поздно возвращалась домой, тот образ жизни, который она вела. Какие могут быть перспективы у официантки, Марго не понимала, как и не понимала, почему дочь продолжала там работать. Маргарита желала, чтоб Вера пошла по ее стопам, стала медсестрой или даже лучше – врачом. Помогать людям, облегчать им страдания, быть полезной обществу, проявлять милосердие, а не обслуживать напыщенных, богатых мажоров, которые только и думали, как ущипнуть за попу или затащить дочь в постель. Вера была очень красивой, стройной девушкой с эффектной внешностью, привлекающей взоры мужчин. Имея при этом дерзкий и необузданный характер. Поклонников и ухажеров было предостаточно, но длительных, серьезных отношений не было. Мать надеялась, что, возможно, Вере повезет выйти удачно замуж и построить благополучную семейную жизнь. У старшей дочери с ее внешними данными шансов на это было больше в отличие от младшей дочери Ники. Младшая была полной противоположностью. Тихая, незаметная, заурядная, неуверенная в себе особа.

Сорокапятилетняя Маргарита овдовела пять лет назад. После внезапной смерти мужа от инфаркта миокарда, которого судьба забрала слишком рано, взаимоотношения с ее дочками ухудшились. Муж был рассудительным, спокойным человеком. Марго была, как говорят, за мужем, как за каменной стеной. Он был ее опорой и поддержкой, доминантой. Марго приходилось брать больше рабочих смен в больнице, чтоб заработать дополнительные деньги. На воспитание и участие в жизни девочек оставалось мало времени. Девочки все больше были предоставлены сами себе и не воспринимали мать как авторитетного человека.

Дурные мысли лезли в голову и не давали спать. Как ни старалась Марго их отгонять, они продолжали проскакивать. В комнате уже стало светло. Вдруг раздался щелчок дверного замка. Марго вышла в коридор.

– Явилась, блудная дочь? – грубо сказала мать, поймав Веру на пороге дома.

– Да, и не запылилась, – отрезала она, не глядя в глаза матери.

Сумка Веры выпала из рук и с грохотом упала на пол. Часть содержимого выкатилась. Марго в недоумении стояла и смотрела на неоднократные попытки дочери повесить пиджак на крючок вешалки в коридоре. Было видно, что руки и ноги не сильно слушались девушку.

– Ты пьяна? Ты на часы смотрела? Ничего не хочешь мне сказать? Где ты шлялась? С кем ты была? Почему выключен телефон? – не скрывая раздражения и гнева, кричала Маргарита.

– Ох, началось, – вздохнув и закатывая глаза, произнесла Вера. – Сорок вопросов в минуту.

– Как ты со мной разговариваешь? Отвечай, я тебя спрашиваю! Почему…

– Забыла? Мне двадцать четыре, – перебила Вера, не дав договорить матери. – Я не обязана перед тобой отчитываться! Все, не начинай, не кричи, Нику разбудишь! Я спать, – с трудом выговаривая слова, сказала Вера и направилась в свою комнату.

Разговор с пьяной дочерью ни к чему не привел. Нравоучительные беседы были сейчас бесполезны. До работы Маргарите оставалась пара часов. Сон брал свое. Когда Марго убедилась, что дочь жива и серьезного ничего не произошло, ей ничего не оставалось делать, как тоже пойти лечь спать.

Вера проснулась от проникшего в комнату ароматного запаха кофе и свежевыпеченных блинов. Запахи были настолько соблазнительные и манящие, что она, не раздумывая, сонная побрела по их направлению. На кухне она встретила младшую сестру Нику, хлопочущую возле плиты. Стол был накрыт, стояли две чашки кофе, целая стопка блинов и несколько вариантов начинок – от сметаны до сгущенки, яблочный пирог и творожные оладьи.

– Проснулась, соня. Садись завтракать, хотя уже время обеда, – сказала младшая сестра Ника.

– М-м-м, вкусняшки, объедение, – с радостью в глазах сказала Вера и сразу же села есть.

– Вкусно?

– Молодец! Ника, вот ты умница! Хороший из тебя повар получился бы. Вот готовишь ты супер, у тебя все вкусно.

Ника смотрела на свою старшую сестру, уплетающую блины за обе щеки, и не могла отвести глаз. Даже после сна, нерасчесанная, с размазанной тушью под глазами она была прекрасна. У Веры были густые золотисто-рыжие волосы, спадающие волнами на плечи и спину такие же, как и у матери. Тонкие черты лица, зеленые миндалевидные глаза, пушистые ресницы, слегка вздернутый нос. Пухлые четко очерченные губы придавали владелице женственности и изящества. Ника любила сестру, но завидовала ее красоте и стройному телу. Она восхищалась и ненавидела ее одновременно. Казалось, что Господь Бог отдал ей все самое лучшее. Внешностью Ника больше походила на отца, унаследовав от него темно-каштановые с рыжиной прямые, похожие на паклю волосы, круглые карие глаза, нос картошкой и склонность к полноте.

– Чем собираешься заняться в свой выходной? – нарушив молчание, сказала Ника.

– Вечером встречаюсь с Тимуром. Погуляем в парке, сходим в кино.

– По-моему, ваши отношения с Тимуром затянулись. Непохоже на тебя. Он даже не управляющий рестораном, всего лишь администратор зала. Ты ведь, красавица наша, можешь вскружить голову любому. Сестренка, ты не влюбилась? – улыбаясь и заглядывая в глаза, спросила Ника.

– Не знаю, – задумчиво проговорила Вера. – С ним легко и интересно. Мне нравится проводить с ним время вне ресторана наедине. Он принимает меня такую, какая я есть. Он серьезный, надежный, перспективный, не урод. А самое главное, он не видит во мне красивую куклу, которую можно брать собой везде, чтоб выпендриться перед своими друзьями.

– Да, он хороший парень и симпатичный. Замуж за него пойдешь?

– А что! Позовет – пойду, – игриво ответила Вера.

И девчонки рассмеялись в голос.

– Этой ночью ты с ним зажигала? Сильно от матери влетело? – продолжила разговор Ника.

– Ага, с Тимуром. Да ну ее. Достала. Все хочет контролировать, что не по ее, так в штыки воспринимает. У нее выходной, или она ушла в больницу?

– Ушла на сутки.

– Вот и отлично, не будет по ушам ездить.

– А ты чем сегодня займешься? – спросила Вера.

– У меня на вечер запланированы две капельницы в разных концах города, – убирая со стола, выговорила Ника.

– И охота тебе кататься к пациентам на дом, тратить время и силы?

– Меня устраивает. Работы я не боюсь, у меня хорошо получается. На дому больше платят, а деньги лишними никогда не бывают.

– Понятно. Но все же ты подумай, насчет повара. Такой талант пропадает, – вставая из-за стола, сказала Вера.

– Давай уже собираться. Опоздаем. Кому-то на свидание, а кому-то на работу, – посмеиваясь, сказала Ника.

– Ничего, сестренка, будет праздник и на твоей улице.

С самого детства сестры были дружны и не помнили себя друг без друга. Разница между ними составляла меньше полутора лет. Марго, их мать, была женщиной заботливой, но холодной и неласковой. Ее главная материнская роль заключалась в том, чтобы дети были сыты, прилично и чисто одеты, находились в тепле и комфорте. В ее сердце редко находилось место проявлению чувств и для бесед по душам. А после смерти мужа Маргарита стала более требовательной и строгой по отношению к уже взрослым дочерям. Старшая, за счет своего сильного волевого характера, могла противостоять нападкам матери, не воспринимала замечаний и делала все по-своему. Младшая, более покладистая, ранимая натура, старалась не конфликтовать, а чаще стремилась добиться расположения мамы в надежде на получение симпатии и одобрения. В желании угодить ей даже в выборе профессии Ника пошла у нее на поводу и отучилась на медсестру, осуществив давнюю мечту матери, чтоб кто-то из детей пошел по ее стопам. Помимо основной работы в онкологической клинике, она занималась частной практикой, выезжала на дом проводить различные процедуры, ставить уколы и капельницы, обрабатывать послеоперационные раны и швы. Больше всего тактильных и душевных эмоций не хватало именно Нике. Потеря отца сказалась на ней тяжелее всех остальных членов семьи. Она обожала его, души в нем не чаяла. Она скучала по тем временам, когда в обнимку с ним могла пролежать на кровати за просмотром кино, вдыхая запах его тела, запах родного, любимого человека. А после они часами дискутировали и обсуждали увиденный фильм. От папы она получала нежность и теплоту, похвалу, поддержку. Все то, чего не давала мать. Поэтому после смерти отца, учитывая неоднозначные отношения с токсичной матерью, девочки все больше сближались между собой.