Дневники чудовища. Освобождая души

4. Вероника

Редкий случай, когда вся семья Калининых, включающая в себя Маргариту, Веру и Нику, оказывалась в полном сборе дома. У всех был разный график работы, выходные дни не всегда совпадали. Марго работала медсестрой в больнице в отделении анестезиологии и реанимации. Работа была суточная, но часто приходилось брать дополнительные смены, подменяя часто болеющих или находящихся в отпуске коллег. Рабочие дни были ненормированными, деятельность была тяжелая и сложная. Но трудностей она не боялась, ей это было в радость.

Семья жила неплохо, в достатке. Деньги нужны всегда, и лишними они никогда не бывают. Дочери тоже работали, чтоб удовлетворить свои потребности и нужды, стараясь финансово сильно не обременять мать. Вера, работающая официанткой, благодаря своей внешности и умением расположить к себе клиентов, получала щедрые чаевые. Денежки у нее долго не задерживались. Она их быстро растрачивала на свои развлечения и хотелки. На все то, что так любят красивые и молодые девушки, а именно красивые вещи, трендовая одежда, туфельки и сумочки, косметика и духи. Ника же, напротив, не была транжиркой. Лишь часть зарплаты медсестры и заработок от постановок капельниц и уколов на дому она тратила на свои увлечения, занятия и курсы по реализации творческих навыков. Остальные денежные средства она откладывала на свои мечты.

Жили они в трехкомнатной квартире, которая по наследству перешла от умершего мужа к Маргарите. У каждой была отдельная комната. Такое решение они приняли, учитывая нелегкие взаимоотношения между собой, чтоб не нарушать личного пространства друг друга. Марго как единственный главный член семьи жила в самой большой, просторной комнате, которая еще служила и гостиной. Чтоб поместить гардероб модницы, Вере досталась средняя по площади комната. А маленькая уютная комнатка принадлежала Нике.

В разные периоды жизни у Ники были различные хобби. Раз за разом она хотела постичь что-то неведомое ранее, ее тянуло к новым знаниям и умениям. Исследовав немного один род деятельности, она тут же хотела попробовать себя в чем-то другом. Ее увлекал процесс изучения. В целом за что бы ни бралась Ника, будь то рукоделие, рисование, фотографирование, флористика, пение, у нее получалось легко. Ее интересовало творчество, где можно было в уединении, один на один с собой творить что-то руками, не отвлекаясь на суету шумного мира. Еще учась в медицинском колледже, она поняла, что совершила ошибку при выборе профессии. Работа медсестрой была не по душе Нике, а в угоду матери. Она думала, что привыкнет, полюбит, смирится с этим, но с каждым разом все больше разочаровывалась. Сейчас ее интерес был направлен на освоение кулинарного искусства. Ей нравилось готовить, она получала положительные эмоции как от процесса приготовления пищи, так и от ее смакования. Будучи заядлой сластеной, она любила рецепты выпечек и тортов. Чаще всего она готовила для дома, иногда угощала своих коллег. Никины блюда не оставляли никого равнодушными. Только у матери оставалась предвзятое отношение, и новое хобби дочери воспринималось как пустая трата времени.

Ника встала раньше всех, хотела сделать приятное и удивить своих близких. В холодильнике было много яблок. Не задумываясь, она быстро отыскала на просторах интернета нужный рецепт яблочного пирога, которого еще не пекла. Выбор пал на «Цветаевский пирог». По легенде, такой пирог был частым угощением за столом сестер Цветаевых, откуда и пошло название. Считая скучным есть каждый день картошку, гречку, макароны, она уже придумала, что будет на обед и ужин. Тривиальная еда быстро надоедала и не вдохновляла Нику. Ей нравились многокомпонентные составы, более изысканные блюда или нестандартные сочетания продуктов. Совместное времяпрепровождение в семье Калининых заканчивалось часто скандалом. Ника в надежде избежать очередной ссоры в общий выходной день хотела с помощью вкусной трапезы поднять настроение и сблизить домочадцев.

Вся семья собралась за завтраком на кухне.

– Что за херня?! – злобно сказала Марго, глядя на пирог.

– О, утро начинается как всегда… мама опять встала не с той ноги, – закатывая глаза, сказала Вера.

– Почему херня. Это Цветаевский пирог, – растерявшись от такой реакции матери, сказала Ника. – С яблоками. По преданию…

– Опять переводишь продукты! Делать тебе нечего! – грубо перебила ее Марго. – Ты только тратишь деньги на всякую ерунду, – продолжала раздраженно Марго.

– Все необходимое я купила за свои деньги. Мама, сначала попробуй, он должен быть вкусный, – как бы оправдываясь, ответила Ника.

– Тебе ли булки и пироги есть? Ты себя в зеркало видела? Если так и дальше пойдет, то ты скоро в дверь не пройдешь. Ты так замуж не выйдешь! Ты же понимаешь, что ты на любителя! Лучше бы фитнесом занялась, если у тебя так много свободного времени, польза бы была, – не подбирая мягких слов, продолжала говорить Маргарита.

Ника обиделась, но пыталась не поддавать виду. Слова матери, относящиеся к ее внешности, зацепили ее.

– А на обед я хотела приготовить… – не поднимая глаз от тарелки, неуверенно начала говорить Ника, как мать ее снова перебила.

– На обед можно макаронами обойтись или картошку отварить с сардельками. Я там купила вкусные, сочные, – скомандовала Марго.

Вера заметила, что слова матери причинили боль Нике. Она решила ее поддержать.

– Пирог – пальчики оближешь!

– А ты бы помолчала! Не помню, когда ты в последний раз к плите подходила. Как ты собираешься семью кормить? И убери ногу со стула, сядь нормально! Что за привычка с телефоном за едой сидеть.

– Готовить я не люблю, а у Ники это хорошо получается. Сейчас нет проблем, все, что хочешь, можно заказать на дом или пойти в ресторан, – отложив в сторону телефон, сказала Вера, понимая, что теперь гнев матери перенаправлен на нее.

– Денег не хватит так питаться. Вообще, палец о палец в доме не ударишь! Ты же девочка. Сделай уборку в своей комнате! Развела хлам и бардак! Смотреть невозможно! Только гулянья на уме, да перед зеркалом крутиться, – не переставала ругаться Марго.

– Не нравится – не смотри! Не заходи ко мне! Меня мой беспорядок устраивает, – повышая тон, сказала Вера матери. Взяла телефон, демонстрируя, что не желает больше говорить с матерью.

Марго повернулась к Нике.

– Видела нашего соседа Акакия Олеговича. Пойдешь к нему домой и сделаешь внутримышечный укол. Я ему обещала. Он ждет тебя сегодня после обеда, – в приказном тоне сказала Марго Нике.

– Фу, я не хочу. Он мне не нравится. Мне кажется, он подкатывает ко мне, – ответила Ника.

– И что? – вытаращив глаза, сказала Марго. – Присмотрись к нему! Он мужик холостой, умный, обеспеченный, с квартирой. Занимает хороший пост в мэрии, – подняв указательный палец вверх, сказала Марго.

– Ма! Он твой ровесник, он мне в отцы годится. Он противный и зануда. И вообще, я не хочу видеть его уродливый зад.

– Какая разница, как выглядит его зад. Тебе воды с него не пить. Главное, что он за это хорошо доплачивает.

– Акакий, имя какое дурацкое. Зачем ей этот больной старпер с уродливым задом? Если он такой замечательный, чего до сих пор не женился? – не смогла не вмешаться в разговор Вера.

– Он не больной. Он следит за своим здоровьем, прокалывает витамины два раза в год.

– У меня были другие планы, – огорченно сказала Ника, понимая, что визит к соседу неизбежен, так как спорить с матерью бесполезно. Та уже за нее решила и пообещала.

– Какие у тебя планы?! Сидеть дома, в комнате. У тебя даже друзей толком нет.

– Возможно, у меня мало друзей, но это не мешает мне наслаждаться жизнью, – сама не ожидая от себя, возразила Ника матери.

– Оглянись! Эта жизнь проходит мимо тебя.

– У меня тоже свои планы, поэтому на ужин не ждите. Иду гулять, – сказала Вера, желая скорее уйти.

– Опять со своим Тимуром! Видела я его, ничего особенного. Он наиграется тобой и бросит, как все другие. Мне еще не хватало, чтоб ты в подоле принесла! Смотри у меня!

– Да пошла ты, – пробормотала себе под нос Вера.

– Ты что-то сказала? Чтоб к десяти дома была, – кричала Марго.

– Между прочим, ты съела целых два куска этой херни, как ты ее назвала, – встав из-за стола, сказала Вера, осадив мать.

Марго рьяно схватила грязную посуду и принялась ее мыть. Ника в расстроенном состоянии пошла в свою комнату.

Все Никины планы на приятное времяпрепровождение в кругу семьи рухнули. Сидя в комнате, она размышляла над обидными словами матери. Друзей у нее и вправду было мало. Да и друзьями их назвать нельзя было, так, хорошие знакомые. Посвящать их в свои сложные отношения с матерью она не хотела, стыдилась. Но излить душу, посоветоваться, найти ответы на свои вопросы, получить поддержку было необходимо. Она нашла выход из этой ситуации для себя, чтоб оставаться при этом анонимной. Существовало много веб-форумов – интернет-сервисов для общения с несколькими пользователями интернета на общие темы. Выбор был велик: форумы на темы «токсичная мать», «плохие отношения с мамой», «мать как мачеха» и многие другие. Ника зарегистрировалась на одном из них.

Вопрос о выборе никнейма для чата не встал. Еще в детстве, когда папа Ники обращался к дочерям, он звал их всегда вместе: «Вера, Ника». Получалось на слух Вероника, как одно объединенное имя. Отец не разделял сестер, дарил одинаковые игрушки, играл с ними вместе, брал их куда-то собой всегда вместе. Сестренки воспринимали себя как одно целое. Если девочки озорничали, то он говорил: «Кто это сделал, Вера или Ника? Кто плохо себя ведет, кого наказать Веру или Нику?» Девочки не сознавались. Он снова спрашивал в надежде найти проказницу: «А кто это?» А девочки в ответ кричали: «Это Вероника!» Как будто это вымышленная, другая девочка и они здесь ни при чем. Сестрам нравилась такая игра. Они ловко пользовались именем Вероника как им было удобно, то воспринимая себя одним целым, то вымышленным персонажем.

Ника забралась в кровать, расположилась удобнее и взяла планшет. Этот неодушевленный предмет был отдушиной. Она держала его как спасательный круг. Она набрала свое имя, ВЕРОНИКА, сделала пару кликов мышью и попала в чат. На экране высветились знакомые прозвища невидимых людей, стремящихся излить свою боль, найти спасение в интернете, не опасаясь быть опознанными. Она просматривала сообщения, которыми обменивались собеседницы. Редко что писала сама, больше читала переписку других. Рассказы были так глубоки, эмоциональны, что ей казалось, что она слышит их голоса. Голоса таких же, как она, травмированных дочерей с затравленными душами.

ПРОСТО МАРИЯ: Не поверите, мне тридцать два года, а мать меня воспринимает как ребенка. Я с этим монстром живу в одной квартире с тех пор как умер мой папа. Она никогда и ничем довольной не бывает. Она настаивала, чтоб мы жили вместе, да и я не смогла оставить ее жить одну. Мы переехали вместе с моей дочкой, мужем к ней, хотя есть где жить отдельно. Она не скрывает неприязнь к моему мужу, питаемся отдельно, бесконечно скандалы.

РАНЕНОЕ СЕРДЦЕ: Переезжайте в другой район, а лучше в другой город. Ой, чем дальше, тем лучше.

ПРОСТО МАРИЯ: Съехать не можем, мою квартиру сдаем, я в декрете, надо на что-то жить.

ОЛЬГА545: А моя мать конфликтует на пустом месте. Скандал может вырасти из чего угодно, из ерунды. Она не хочет слушать. Говорить, беседовать с ней невозможно. На людях она не показывает, что у нас проблемы в отношениях. А когда мы вдвоем, все время орет и заставляет делать, как она хочет. Ведет себя как эгоистка. Мои планы на жизнь ее не устраивают. Я потеряла уверенность в себе, она подавляет меня. Больше всего боюсь стать похожей на нее.

РАНЕНОЕ СЕРДЦЕ: Прекратите с ней общаться, и все. Как шелковая станет, помяните мое слово.

ВЕНЕЦ НАДЕЖДЫ: Девочки, у вас цветочки! Уроки я делала, трясясь от ужаса и страха: то мой почерк не нравился, то за четверку она могла меня ударить. Она рвала тетради и заставляла переписывать до изнеможения. В меня летели книги, все, что попадалось под руку. Она драла мне волосы, сколько массажных расчесок об мою голову она сломала. У меня оставались синяки. Грозилась меня удавить, если я кому-то расскажу. А противнее всего – наберет полный рот слюней и харкнет мне в лицо… А сколько оскорблений и унижений я вытерпела. Сколько проклятий я слышала в свой адрес… В двадцать лет я ей впервые ответила отпором. Дала ей оплеуху на ее побои и пожелала ей сдохнуть. Так она орала, угрожала, что повесится и напишет записку, что в ее смерти виновата я… Я долго не могла понять, почему я так ненавистна ей. Вначале я искала проблему в себе, а потом, я поняла: дело не во мне. Свою злость и несостоятельность, неудовлетворенность от всей своей жизни она вымещала на мне.

ГОСТЬ 343: Такие мамаши обесценивают личность, подавляют своим авторитетом, манипулируют и предъявляют завышенные требования. Доказать им, что они не правы, что они виноваты, нереально.

РАНЕНОЕ СЕРДЦЕ: Я даже думала походить к психологу… Нет, это не нам, а таким матерям – монстрам надо к психотерапевту.

Как много дочерей, уже даже взрослых женщин, которые сами уже были мамами, кричали от страданий и кровоточили ранами отчаяния. Ника, поняв, что она не одинока, что ее отношения с матерью не самый худший вариант, немого успокоилась. Отложила планшет и начала собираться. Приближалась пора идти к ненавистному соседу Акакию Олеговичу. Как бы она этого не хотела, она была вынуждена сделать это. Ведь велению матери она не могла сопротивляться.