До безумия

Глава 12

Проснувшись на следующее утро, Феба ощутила, как при воспоминании о вчерашнем вечере по всему ее телу разливается сладкая истома. «Очень скоро…» – так он тогда сказал.

Вздохнув, Феба потянулась, затем посмотрела в сторону окна и увидела, что Скиннер раздвигает портьеры, чтобы впустить в комнату солнечный свет.

– Ну наконец-то вы проснулись, – обернувшись, сказала она. – Эммелин просила передать вам, что у нас возникла новая проблема, которую необходимо срочно уладить.

Феба села в постели.

– Проблема? – Она откинула одеяло. – Это связано с Джессикой?

– Нет, насколько я поняла, с ней все в порядке, и леди Пелем согласилась взять ее на службу, так что Эммелин улаживает сейчас последние формальности. Можно сказать, что мы хорошо пристроили Джессику.

– Ну так в чем же дело? – Встав Феба накинула халат и подошла к столику, на котором уже стоял поднос с завтраком. – Что сказала Эммелин?

Лицо Скиннер помрачнело.

– Старший сын леди Чифли преследует новую гувернантку, недавно принятую на службу. Бедняжке всего лишь двадцать лет, это ее первое место работы, и уже вчера вечером этот хам пытался проникнуть в ее комнату. Слава Богу, что экономка вовремя подоспела и помешала ему осуществить его мерзкие планы. Девушка вне себя от ужаса. К счастью, экономка является близкой подругой одной из сестер Эммелин и поэтому знает, к кому беззащитная девушка может обратиться за помощью в сложившейся ситуации.

Феба с задумчивым видом пригубила чашку с чаем.

– Чифли… – Она тряхнула головой. – По-моему, они живут где-то на Дувр-стрит; Эдит наверняка знает их точный адрес. Надо бы поговорить с ней; мы нанесем визит леди Чифли сегодня во второй половине дня и постараемся разузнать, как обстоят дела в ее доме. Пусть Эммелин сообщит экономке леди Чифли, что мы обязательно поможем им: возможно, уже сегодня вечером нам удастся спасти бедняжку от преследования.

Вообще-то Феба не привыкла действовать наспех, без подготовки; все операции по спасению девушек она тщательно разрабатывала, заранее назначая день их проведения. Однако если она убедится в том, что старший сын леди Чифли представляет большую опасность для несчастной гувернантки, ей придется рискнуть и, несмотря на все трудности, увезти девушку из дома уже этой ночью.

Скиннер, пробормотав что-то себе под нос, вышла из спальни, чтобы отправить записку Эммелин, а Феба стала с аппетитом завтракать гренками с чаем, одновременно обдумывая план действий.

Эдит, заменившая Фебе родителей, предоставила своей подопечной полную свободу, не вмешивалась в ее дела и не задавала ей лишних вопросов. Она не интересовалась также и деятельностью агентства по найму прислуги, которым втайне руководила Феба, и сквозь пальцы смотрела на странные поступки своей племянницы.

Конечно, Эдит знала, чем занимается Феба, но у нее не было убедительных доказательств, и поэтому она считала, что не обязана докладывать своему брату, отцу Фебы, о подозрительном поведении его дочери – все равно лорд Маллесон назвал бы догадки сестры домыслами и не стал бы ее слушать.

Впрочем, Эдит и не стремилась выводить свою любимую племянницу на чистую воду и даже втайне поддерживала Фебу, называя ее деятельность «маленьким крестовым походом». Обладавшая проницательностью и большим жизненным опытом, Эдит знала или по крайней мере догадывалась обо всем. Как бы то ни было, но Феба не сомневалась в том, что всегда может обратиться за помощью к тетушке или ее подругам, и они сделают для нее все, что будет в их силах.

Налив себе еще чашку чаю, Феба стала размышлять о том, как бы ей встретиться с сыном леди Чифли, однако уже через несколько минут поймала себя на том, что думает вовсе не о деле, а о Деверелле. Мысли о нем не давали ей покоя. Она вспоминала свои ощущения от его прикосновений и те эмоции, которые захлестывали ее во время любовных забав с ним. Неужели, думала она, их связь выльется в нечто большее, чем обыкновенный роман?

Феба с нетерпением ждала прихода благословенной ночи, когда Деверелл наконец овладеет ею, когда они сольются в единое целое и она испытает восторг страсти. Ей нужен был только Деверелл. Она не могла представить на его месте другого мужчину. Только он заставлял ее сердце замирать от сладостных предчувствий; его ласки приводили ее в настоящий экстаз. К тому же, кроме опыта и темперамента, виконт обладал еще и другими привлекательными качествами и с каждым днем ее все больше тянуло к нему.

Феба глубоко задумалась, пытаясь определить те чувства, которые она испытывала к Джослину. Но осознав, что она просто-напросто влюбилась в него, с недовольным видом нахмурилась и тут же строго отчитала себя за неумение расставлять приоритеты. Главным для нее были агентство и те люди, которым она покровительствовала; в любой ситуации ей следовало прежде всего думать и заботиться о них. Каким бы приятным ни было времяпрепровождение с любовником, ей не следовало придавать этому роману слишком большое значение.

Деверелл никогда не станет смыслом ее жизни, зато деятельность по спасению попавших в беду девушек навсегда останется приоритетной для нее.

Внезапно Феба поняла, что если ей придется организовывать сегодня ночью побег юной гувернантки из Чифли-Хауса, то она не встретится с Девереллом на балу у леди Фортескью. Интересы дела требовали от нее полного самоотвержения. Она должна отказаться от своих намерений соблазнить Деверелла, сделать последний решительный шаг и вступить с ним в полноценные интимные отношения.

Правила хорошего тона требовали, чтобы Феба послала Девереллу записку с сообщением о том, что не сможет приехать сегодня на бал, но если она известит его об этом, то он сразу же заподозрит что-то неладное.

Виконт и без того уже следил за домом ее тетушки, и будет лучше, если он узнает, что его ученицы нет на балу, уже оказавшись в доме леди Фортескью. Он, конечно, рассердится на нее за то, что она не предупредила его, и позже она сумеет чем-нибудь задобрить своего раздраженного любовника и тем загладит свою вину перед ним.

При мысли об этом сладкая дрожь пробежала по телу Фебы, и она невольно улыбнулась. Впрочем, все это будет потом, а сейчас ей нужно было думать о спасении невинной девушки.

Поставив пустую чашку на поднос, Феба встала и подошла к шкафу. Открыв его дверцы, она выбрала наряд, в котором ей предстояло отправиться в Чифли-Хаус.

Тем же утром виконт спустился по лестнице из своей комнаты в столовую, привлеченный возбуждающими аппетит запахами кофе и яичницы с беконом.

– Доброе утро, милорд, – приветствовал его стоявший у буфета Гасторп. – Мне только что передали адресованное вам письмо. – Взяв серебряный поднос, на котором лежал небольшой запечатанный конверт, он подошел к Джослину.

– Благодарю вас.

Виконт взял с подноса письмо и, взглянув на него, сразу же узнал аккуратный почерк Монтегю.

– Похоже, сегодня у меня будет удачный день, – с улыбкой заметил он.

«И если мне не изменяет интуиция, еще более удачная ночь», – добавил он про себя.

Сломав сургучную печать, Джослин открыл конверт и достал сложенный листок бумаги, а затем, попивая ароматный кофе, начал читать послание своего поверенного. Пробежав глазами первые три строчки, он снова улыбнулся.

– Отлично, отлично…

– Хорошие новости, милорд?

– Да, превосходные.

В своем письме поверенный сообщал, что мисс Маллесон не раз переводила большие суммы денег на счета агентства «Афина». Монтегю также выяснил, что это учреждение преимущественно занималось трудоустройством молодых женщин, подыскивая им места в домах аристократов.

Виконт от души пожалел, что в свое время не заключил пари с Монтегю; он непременно выиграл бы его, поскольку догадки поверенного были в корне неверны. Монтегю и его люди представить себе не могли, что Феба проявляет невиданную щедрость по отношению к какому-то агентству, а не тратит деньги на наряды, как это обычно делают молодые леди.

Монтегю разузнал также адрес агентства «Афина»: оно находилось на Кенсингтон-Черч-стрит и было зарегистрировано на имя мистера и миссис Эдмунд Бертлз, а также мистера Лофтуса Коутса.

Бертлзы жили в том же здании, в котором располагалось их агентство, а Коутс – на Коннот-сквер, откуда было рукой подать до аристократического района Мейфэр. Запомнив эти имена, Деверелл сложил письмо и сунул его в карман, затем, встав из-за стола, прошел к буфету и положил себе на тарелку яичницу с беконом, ветчину и кусок лосося, а затем, вернувшись к столу, плотно позавтракал. За едой он обдумывал сложившуюся ситуацию и строил планы на ближайшее будущее.

Когда его тарелка опустела, Деверелл повернулся к Гасторпу.

– Грейнджер уже ушел?

– Нет, милорд, он еще здесь.

– Хорошо. Попросите его зайти в библиотеку.

Встав, виконт вышел из столовой и поднялся по лестнице на второй этаж. Он решил, пока Грейнджер будет наблюдать за агентством, навести справки о Бертлзах и Коутсе; последний вызвал у него особое беспокойство, так как, возможно, этот человек являлся его соперником и тоже пытался ухаживать за мисс Маллесон. Как бы то ни было, джентльмен, являвшийся совладельцем агентства, занимавшегося трудоустройством молодых леди, не мог не привлечь к себе внимания Деверелла.

Переступив порог бального зала леди Фортескью, виконт сразу стал искать глазами Фебу; он хотел расспросить ее об агентстве «Афина», с которым она явно была связана.

Сегодня во второй половине дня он, переодевшись чернорабочим, нашел здание этого учреждения и заглянул в его окна, однако не увидел там ничего примечательного: в помещении имелись только стулья и письменный стол, а за конторкой стояла средних лет женщина, перебиравшая какие-то бумаги.

Все в этом агентстве было устроено так, чтобы внушать доверие состоятельным клиентам: чисто вымытые оконные стекла приветливо поблескивали на солнце, свежевыкрашенный фронтон радовал глаз яркими красками, а буквы на вывеске, висевшей над дверью, были аккуратными и четкими.

Расположение этого учреждения, по всей видимости, тоже являлось неслучайным: оно находилось не в самом фешенебельном районе Мейфэр, а в непосредственной близости от него, и посетителям из среды аристократии было удобно добираться сюда. В то же время они могли приезжать в агентство, не афишируя этого.

Судя по тому, что все детали, связанные с расположением и работой агентства, были тщательно продуманы, Феба тоже приложила руку к созданию этого учреждения; что же касается мистера Лофтуса Коутса, то Деверелл не смог узнать о нем ничего нового. Коутс, судя по всему, был богатым, но не знатным человеком; во всяком случае, он не входил в великосветские салоны и его слуги не захаживали в местную пивную и близлежащие магазины, что выглядело довольно странно. По-видимому, Коутс вел отшельнический образ жизни, у него было мало слуг, и они избегали общения с окружающими.

На этот раз виконт не стал обращаться к Монтегю с просьбой навести справки о Лофтусе Коутсе, решив сначала поговорить с Фебой, возможно, узнав, что ему известно о ее связи с агентством «Афина», красавица сама расскажет ему о таинственном совладельце этого учреждения, и тогда не понадобится прибегать к помощи поверенного.

– Рада видеть вас, милорд! – Леди Фортескью с упреком покачала головой. – Вы так редко появляетесь в свете, а если и заглядываете в какой-нибудь дом то очень быстро исчезаете. Кстати, ваша тетушка Одри уже здесь; она представит вас юным леди, с которыми вы непременно должны познакомиться.

Виконт вежливо улыбнулся. Разумеется, он не стал говорить почтенной даме, что уже сделал свой выбор.

Отойдя от леди Фортескью, Деверелл направился туда, где над толпой гостей покачивалось красное страусовое перо, прикрепленное к алому тюрбану – отличительный знак Одри. Она увлеченно разговаривала о чем-то со своими подругами, и виконт, поздоровавшись с ними, обратился к Эдит:

– Не скажете ли, где мисс Маллесон?

Эдит печально улыбнулась:

– К сожалению, Феба нездорова, милорд, и лежит дома в постели: очевидно, отравилась чем-то за обедом.

Джослин насторожился. Правда, он не мог с уверенностью сказать, лжет ему Эдит или нет, но им тут же овладели смутные подозрения, его мозг лихорадочно работал, анализируя создавшуюся ситуацию, тогда как внешне он выглядел, как всегда, спокойным и невозмутимым.

Учтиво улыбнувшись, виконт сказал Эдит какую-то любезность и вступил в разговор с пожилыми дамами, однако его мысли были далеко отсюда.

Определенно тетушка мисс Маллесон водит его за нос.

Взглянув наледи Крэнбрук, виконт внезапно вспомнил, что недавно в поместье этой дамы Феба помогла сбежать служанке, и у него упало сердце: он явственно почувствовал какую-то неведомую опасность. Интуиция, которая никогда не подводила его, подсказывала, что его возлюбленная попала в беду.

Виконт попытался связать воедино известные ему факты. Мисс Маллесон собиралась встретиться с ним сегодня вечером на балу у леди Фортескью и, несомненно, жаждала этого свидания, а значит, не стала бы отменять его без веских причин.

Но что, если ее помощь понадобилась еще какой-нибудь служанке, решившей сбежать из дома, где с ней плохо обращались, и каким образом она получила известие о том, что кто-то нуждается в ее помощи?

Как вообще Феба узнавала о ситуациях, в которые затем вмешивалась? Джослин нутром чувствовал, что за всеми известными ему «похищениями» служанок стояло именно ее агентство, но он не понимал, как ей удавалось планировать операции и собирать необходимые сведения о доме, в котором работали девушки, о заведенных в нем порядках и об обстановке на прилегающих улицах.

Впрочем, ответ на этот вопрос лежал на поверхности. Не далее как днем Деверелл отправил одного из лакеев клуба понаблюдать за домом Эдит и проследить за ней и ее племянницей. Слуга выполнил поручение и, пока виконт собирался на бал, доложил ему обо всем, что узнал. Эдит и Феба весь день ездили с визитами и посещали дома знакомых тетушки: Феба, очевидно, собирала необходимые сведения. К сожалению, список тех домов, в которых она сегодня побывала, остался в клубе.

– Как жаль, что мисс Маллесон заболела, – сказал он, обращаясь к Эдит. – Интересно, сколько визитов вы с ней сделали сегодня?

– Всего лишь три, – улыбнувшись своему собеседнику, ответила Эдит. – Утром мы заехали к леди Кленшоу, затем к миссис Фортинбрас, а после обеда Феба настояла, чтобы мы посетили леди Чифли. – Эдит подавила вздох. – Честно говоря, я ее не понимаю: леди Чифли такая нудная, только и знает, что бесконечно говорит о талантах своих сыновей, как будто они и вправду обладают какими-то исключительными способностями! – Морщинистые щеки Эдит слегка порозовели. – А на самом-то деле это очень-очень испорченные молодые люди, – понизив голос, сообщила она.

– Надо же. И сколько же лет сыновьям леди Чифли?

– О, они намного моложе вас; старший только что окончил университет. Как ни прискорбно мне это говорить, но светское общество не встретило Фредерика с распростертыми объятиями.

Виконт приподнял бровь.

– Интересно почему?

Эдит, поджав губы, стукнула об пол тростью.

– Это очень неприятный молодой человек, – решительно заявила она. – Феба тоже так думает. Сегодня днем мы встретились с ним в Чифли-Хаус.

Внимательно вглядевшись в выцветшие глаза Эдит, Деверелл спросил себя, сознательно ли она дает ему эту информацию и понимает ли, что сейчас делает? Впрочем, он был склонен дать на этот вопрос утвердительный ответ и тут же поспешно отвесил поклон даме:

– Прошу простить меня, но я должен идти.

Эдит улыбнулась ему с многозначительным видом:

– Конечно, мой дорогой.

Когда Одри и леди Крэнбрук молча кивнули, виконт, повернувшись, направился к выходу и уже через минуту сел в свой экипаж.

Как только Деверелл переступил порог клуба, к нему поспешно подошел Гасторп.

– Милорд, Грейнджер только что прислал сообщение. Полчаса назад мисс Маллесон приехала в агентство и вошла в него с черного хода, а через некоторое время она покинула здание вместе с двумя мужчинами, одним из которых был ее кучер. Все трое сели в экипаж и отбыли в неизвестном направлении. Грейнджер не стал следить за ними, поскольку вы приказали ему наблюдать за агентством.

Услышав эту новость, Деверелл выругался. Похищение девушек, посещение домов, в которых живут отличавшиеся дурным поведением молодые люди… Деверелл не мог ума приложить, чем, черт возьми, занимаются Феба и агентство, принадлежавшее ей, в чем он уже не сомневался.

Впрочем, сейчас у него не было времени на размышления. Увезти служанку из дома, расположенного в центре Лондона, было довольно опасным мероприятием. Феба сильно рисковала.

Отругав себя за то, что не расспросил Эдит подробнее обо всем, что ей было известно, он повернулся к Гасторпу и, озабоченно хмурясь, спросил:

– Где находится Чифли-Хаус?

Виконт увидел мисс Маллесон на узкой улочке, на которую выходили задворки городских усадеб, расположенных на Дувр-стрит: она была в длинном плаще с надвинутым на лицо капюшоном и рядом с ней тяжелой походкой шагал какой-то мужчина.

Вдоль улочки шириной в несколько ярдов тянулись высокие каменные ограды, за которыми располагались дома столичной знати. Прячась в их тени, Деверелл стал следить за Фебой и ее спутником, стараясь не приближаться к ним; прежде чем обнаружить свое присутствие, он хотел посмотреть, как пройдет «похищение», уже заметив одну серьезную ошибку, совершенную Фебой.

Ее экипаж находился за перекрестком, на другой улице – это было слишком далеко, если бы его оставили перед перекрестком: Феба и ее спутник подвергались бы меньшему риску и в случае опасности легко могли спастись от преследования.

Впрочем, виконта вполне устраивало то, что кучер сидел к нему спиной и не видел, как он крадется вдоль ограды, наблюдая за тем, как Феба, замедлив шаг, рассматривает задние фасады зданий, видимо, пытаясь найти нужный дом. В ее руках он увидел небольшой фонарь. Это действительно было умно: на улочке, затерянной между двумя рядами высоких оград, не было видно ни зги. И все же, несмотря на это, Феба так и не отважилась снять футляр с фонаря, чтобы осветить себе дорогу; она прекрасно знала, что ей грозит опасность, и поэтому старалась не привлекать к себе внимания.

Мрачно сдвинув брови, виконт ускорил шаг. Расстояние между ним и мисс Маллесон быстро сокращалось.

Спутник Фебы тронул ее за плечо и, когда она, остановившись, взглянула на него, показал рукой на калитку в ограде.

Джослин напряг слух, но так и не услышал, о чем шел разговор. Подойдя к калитке, мужчина толкнул ее, но она оказалась запертой. Тогда, приблизившись к нему, мисс Маллесон открыла окошко в футляре фонаря и направила луч света на старый тяжелый замок, после чего ее спутник опустился на корточки и начал колдовать над ним.

Деверелл открыл бы его в считанные секунды, но мужчине потребовалось на это несколько минут; однако в конце концов он справился со своей задачей, после чего кивнул Фебе и, распахнув калитку, отступил в сторону.

И тотчас же Феба помахала зажженным фонарем, видимо, делая кому-то заранее условленные знаки, потом сообщники прикрыли калитку, снова зачехлили фонарь и стали ждать.

Через некоторое время тишину ночи разорвал раздавшийся в отдалении, за каменной стеной ограды, приглушенный крик, а затем Деверелл услышал приближающиеся шаги.

Феба и ее спутник тревожно переглянулись: шум определенно доносился со стороны Чифли-Хауса.

Торопливые шаги свидетельствовали о том, что приближавшийся к ним человек перешел на бег. Через мгновение калитка распахнулась и Деверелл увидел женскую фигуру. Беглянка была закутана в плащ с капюшоном и прижимала к груди небольшой узелок с пожитками.

Задыхаясь от быстрого бега и нервно всхлипывая, девушка в ужасе замахала руками, предупреждая своих спасителей об опасности. Затем за оградой послышался грубый мужской голос и тяжелые шаги бегущего человека.

Феба подтолкнула девушку в сниму, и они бросились бежать по улочке в ту сторону, где прятался Деверелл.

В тот же момент из калитки выбежал молодой человек, грубо выругавшись, он набросился на спутника Фебы и нанес ему сильный удар тяжелой дубинкой. Исполин зашатался и рухнул на землю.

Стиснув зубы, Деверелл ждал, затаившись в густой тени; он решил выйти из своего укрытия и атаковать преследователя только после того, как Феба и гувернантка окажутся на безопасном расстоянии.

Но Феба, услышав стон, обернулась, а затем бросилась выручать сопровождавшего ее мужчину. Ее не испугало даже то, что разъяренный преследователь продолжал наносить ее поверженному сообщнику весьма чувствительные удары.

Поняв, что дело плохо, виконт начал приближаться к ним.

К счастью, Феба, по-видимому, мало интересовала молодого человека: окинув ее презрительным взглядом, он грязно выругался и бросился вслед за убегавшей гувернанткой, продолжая сжимать в одной руке дубинку, а в другой – тонкую трость.

Девушка обернулась и, увидев своего преследователя, зарыдала, но тут виконт вышел из густой тени и перегородил ей дорогу.

Заметив его, гувернантка застыла на месте. Не сводя глаз с приближавшегося молодого человека, который, судя по всему, был старшим сыном леди Чифли, Деверелл быстро сдернул с девушки длинный плащ, в полах которого она запуталась, и подтолкнул ее.

– Беги! – приказал он. – За перекрестком тебя ждет экипаж.

Все это было сказано таким непререкаемым тоном, что девушка не посмела его ослушаться; всхлипнув, она снова бросилась бежать и вскоре исчезла в темноте.

Приняв виконта за еще одного сообщника Фебы, Чифли отшвырнул дубинку и выхватил из трости тонкий кинжал, после чего, размахивая им в воздухе, начал атаку.

Выждав подходящий момент, Деверелл сорвал с себя плащ и, бросив на руку, в которой противник держал холодное оружие, ловко обмотал его и рванул на себя.

От неожиданности Чифли выпустил кинжал.

Теперь виконту не составило особого труда расправиться с наглецом: размахнувшись, он нанес сильный удар кулаком в челюсть противника, и тот, закатив глаза, как подкошенный рухнул на землю.

Позади раздался испуганный крик, и виконт, обернувшись, увидел гувернантку: девушка стояла, прислонившись спиной к каменной ограде, и ее тело сотрясалось от беззвучных рыданий.

– Оставайся на месте, – приказал ей Деверелл.

Она судорожно кивнула, не сводя с него испуганных глаз.

Виконт внимательно огляделся вокруг. Жившие в близлежащих домах люди наверняка слышали крики и звуки борьбы и могли с минуты на минуту появиться здесь, поэтому им необходимо было как можно скорее покинуть переулок.

Феба тем временем, пытаясь помочь своему сообщнику, прислонила его к каменной ограде. Увидев виконта, она от изумления лишилась дара речи, но теперь он не обращал на нее никакого внимания.

– Как вы себя чувствуете? – спросил он у пострадавшего.

– Этот негодяй чуть не проломил мне голову, – простонал исполин, прижав руку к ране. – Слава Богу, что череп у меня крепкий.

Деверелл кивнул в сторону Фебы и поставил на ноги.

– Заберите девушку и садитесь в экипаж, – распорядился он. – Делайте то, что я вам сказал!

Поняв, что с ним лучше не спорить, Феба безропотно повиновалась, после чего виконт поднял раненого на ноги и повел прочь от дома Чифли. Взяв с земли его плащ, в который виконт завернул кинжал, Феба набросила его на плечи гувернантки, и они поспешно направились к ожидавшему их экипажу, тогда как выпавший из плаща кинжал их преследователя остался лежать на земле.

– Спасибо вам, – пробормотал помощник мисс Маллесон стараясь как можно быстрее передвигать ногами. – Крики этого петуха наверняка слышали соседи, и теперь нам надо убираться отсюда, пока не сбежался народ.

– Слава Богу, что в вашей маленькой команде есть хотя бы один человек, обладающий здравым смыслом. – Деверелл усмехнулся.

Феба и гувернантка уже добежали до перекрестка и теперь садились в экипаж.

– Мы впервые столкнулись с непредвиденными обстоятельствами. До этого у нас все шло гладко, – сказал мужчина. – Я говорил хозяйке, что все это до добра не доведет, но разве она будет слушать меня?

Деверелл промолчал, а про себя подумал, что не ответил на этот риторический вопрос. Он решил, что на этот раз Фебе придется внимательно выслушать его и принять его слова к сведению.

Спустя пятнадцать минут виконт уже сидел в экипаже и смотрел в окно на проплывавшие мимо силуэты деревьев Гайд-парка.

Четверо взрослых людей едва вместились в тесную карету: виконт сидел рядом с мисс Маллесон, а напротив них расположились ее раненый конюхи гувернантка, которую все еще била нервная дрожь.

Видя, что Феба охвачена сильным беспокойством, Деверелл молчал, выжидая, он жалел лишь о том, что не сел напротив нее. Тогда он видел бы ее лицо и лучше мог судить о том состоянии, в котором она находилась.

Феба тоже с тревогой поглядывала на него, понимая, что теперь, когда он раскрыл ее тайну, она не сможет, как прежде, проводить дерзкие операции по спасению попавших в беду девушек. С другой стороны, ей было страшно даже подумать о том, что могло бы произойти, если бы виконт не проследил за ними и не пришел вовремя им на помощь…

Наконец гувернантка понемногу успокоилась и перестала истерически всхлипывать, а через некоторое время карета свернула с мощеной широкой улицы в узкий переулок, проходивший вдоль задних фасадов лавок, мастерских и магазинов, а затем остановилась.

– Полагаю, что мы подъехали к черному ходу агентства «Афина», – выглянув в окно, уточнил виконт.

Феба бросила на него изумленный взгляд, но ничего не сказала. Тогда он, открыв дверцу, не спеша вышел из экипажа.

Кучер тоже спустился с козел, на нем лица не было от беспокойства. Как и конюх Фебы, этот человек был мощного телосложения, и Деверелл сразу узнал его, именно этого человека он видел в лесу Крэнбрук-Мэнор, в ту ночь, когда следил за Фебой.

– Эй, Фергус, с тобой все в порядке? – спросил кучер, заглядывая внутрь кареты.

– Да, – раздался оттуда слабый голос. – Нам нужно побыстрее войти в дом, а ты не забудь крепче привязать моих лошадей.

Виконт помог мисс Маллесон и гувернантке выйти из экипажа.

По хмурому лицу Фебы он сразу догадался, что она придумывает предлог, под которым можно было бы распрощаться с ним у порога агентства: ей явно не хотелось видеть посторонних в этом здании.

Кучер тем временем помог раненому выйти из кареты.

– Вам не удастся избавиться от меня. Даже не думайте об этом, – прошептал Деверелл на ухо Фебе, и тут же громко позвал своего слугу: – Грейнджер, ты где?

– Я здесь, милорд, – сразу же откликнулся тот, появляясь из-за груды бочек, сваленных на обочине.

– Присмотри за лошадьми, мы скоро вернемся.

Феба с изумлением взглянула на слугу. Она ума не могла приложить, каким образом виконту удалось выйти на след агентства. Неужели все это время он знал о ее тайной деятельности? И что он теперь предпримет?

Тем временем Джослин подвел ее к входу в агентство, гувернантка мисс Констанс Спрай, тихая, робкая девушка, имевшая превосходные рекомендации и безупречную репутацию, семенила следом.

Девушка находилась в ужасной ситуации, и Феба знала это. Во время визита к леди Чифли мисс Маллесон вышла на террасу подышать свежим воздухом. Услышав голоса, она взглянула вниз и увидела на дорожке маленькую хрупкую девушку, отбивавшуюся от старшего сына леди Чифли, который пытался поцеловать ее. Чтобы привлечь к себе внимание, она громко кашлянула, и молодой человек поднял на нее глаза; воспользовавшись удобным моментом, мисс Спрай вырвалась из его объятий и убежала.

Взглянув на Фебу, Чифли посмотрел вслед мисс Спрай и засмеялся; его ничуть не смутило появление свидетельницы его грязных домогательств. Без сомнения, этот человек намеревался продолжать преследовать бедную девушку: тот факт, что мисс Спрай была дочерью священника и воспитывалась в строгости, только еще больше распалял его похоть.

Усмехнувшись, Чифли стал подниматься по каменным ступеням, которые вели на террасу, и Феба, содрогнувшись от отвращения, повернулась и направилась в гостиную. К счастью, уже через несколько минут после того, как молодой человек присоединился к гостям, Эдит, заявила, что ей и ее племяннице пора домой.

Чифли, конечно, успел хорошо разглядеть ее во время визита, но ночью на темной улице все его внимание было приковано к бедной мисс Спрай, и он так и не догадался, кто именно подготовил побег гувернантки.

Подойдя к черному ходу агентства, Феба обернулась и увидела медленно ковылявшего за ней Фергуса. Самым большим своим промахом сегодня она считала то, что во время операции пострадал ее преданный слуга; все остальные ошибки и просчеты были не так важны. В конце концов, даже появление виконта сыграло ей на руку: благодаря его решительным действиям Чифли понес заслуженное наказание. Феба решила быть обходительнее со своим любовником, хотя никак не могла забыть о том, что он все это время шпионил за ней.

Виконт распахнул дверь черного хода, и мисс Маллесон, пройдя мимо него с высоко поднятой головой, переступила порог агентства.

Небольшая темная прихожая вела в просторную кухню, где Эммелин вязала у огня, а Джессика, сидя за столом, болтала с ней. Услышав звук шагов за дверью, обе женщины насторожились, а увидев виконта, дружно вскочили. Затем наступило неловкое молчание; слышалось только шарканье ног входящих в помещение Фергуса и Бертлза.

Пройдя к очагу, в котором весело потрескивал огонь, Феба погрела руки, а затем, повернувшись к оторопевшим женщинам, представила своего спутника:

– Это лорд Пейнтон, прошу любить и жаловать.

Ответом ей было молчание; казалось, никто из присутствующих не решался нарушить тишину. Все же через некоторое время Фергус, которому было трудно стоять, проковылял к стулу и тяжело опустился на него.

– Прошу прощения, мисс, – пробормотал он, – но у меня раскалывается голова от адской боли.

Эммелин ахнула и, бросив на стул вязанье, устремилась к раненому.

– О Господи! – только и воскликнула она.

Тут же все засуетились: Джессика принесла чистые тряпки, Бертзл – таз с теплой водой.

Стоя у огня, Феба наблюдала за царившей вокруг суматохой; лишь мисс Спрай, прижимая к груди узелок с пожитками, молча стояла у стены, стараясь не привлекать к себе внимания.

Когда Джессика, взяв тазик с теплой водой, поставила его на стол перед Эммелин, мисс Маллесон поманила девушку к себе.

– Познакомься, это мисс Спрай, – сказала она. – Отведи ее наверх и покажи комнату, где она сможет отдохнуть. А вы не волнуйтесь, дорогая, здесь абсолютно безопасно. Как только Эммелин перевяжет Фергуса, она поднимется к вам и поможет устроиться на новом месте.

Мисс Спрай робко кивнула:

– Спасибо, миледи, я в неоплатном долгу перед вами и вашими друзьями. – Вслед за Джессикой она вышла из комнаты, и вскоре Феба услышала, как под ногами девушек заскрипели ступени деревянной лестницы, ведущей на второй этаж.

Виконт все это время наблюдал затем, как Эммелин промывает рану на голове Фергуса.

– Дайте-ка я вам помогу, – взволнованно произнес он. Эммелин бросила на него встревоженный взгляд.

– Боюсь, нам самим не справиться; надо бы позвать доктора…

Подняв руку на уровень глаз раненого. Деверелл отошел от него на ярд и показал три пальца.

– Сколько пальцев вы видите?

– Два, – после небольшой паузы ответил Фергус. Виконт обернулся к Фебе.

– Думаю. Эммелин права, – мрачно сказал он. – В годы войны я видел много контузий и сразу могу определить, нужна раненому помощь хирурга или нет.

– Так Фергусу нужен хирург? – Феба бросила на Эммелин растерянный взгляд. – Право, не знаю, куда бы мы могли обратиться…

– Ничего, как-нибудь выкрутимся. – Виконт на мгновение задумался. – Члены нашего клуба пользуются услугами опытного хирурга, который готов явиться на зов в любое время суток. Он привык иметь дело с различного рода ранами и к тому же умеет держать язык за зубами. – Деверелл многозначительно посмотрел на Фебу. – Мы можем отвезти Фергуса в клуб, а потом я вызову туда Прингла, хирурга. Он – прекрасный специалист, осмотрит рану и скажет, что надо делать.

Эммелин не верила своим ушам. Она никогда не думала, что такие знатные люди, как виконт, способны предлагать помощь таким, как Фергус.

Фебе предложение Деверелла тоже показалось подозрительным, похоже, он просто хотел заманить ее в ловушку.

Виконт и в самом деле стремился уединиться с ней в клубе для того, чтобы получить ответы на многочисленные вопросы.

Некоторое время все присутствующие находились в замешательстве; никто так и не мог понять до конца, представляет ли виконт угрозу для них или является их другом, и в этой ситуации именно мисс Маллесон должна была принять решение.

Виконт спокойно ждал, что она скажет, и в конце концов тревога за жизнь Фергуса взяла верх. После некоторого колебания Феба кивнула, соглашаясь поехать с Девереллом в клуб.

В тот же момент на кухне все пришло в движение. Бертлза, супруга Эммелин, оставили в агентстве, а Грсйнджер сел на козлы экипажа.

Фергус не хотел доверять своих лошадей молодому парню, но Деверелл заверил его, что Грейнджер прекрасный кучер.

Бертлз и Эммелин помогли Фергусу дойти до кареты, и вскоре экипаж тронулся.

По дороге Феба молча поглядывала на виконта. Она не хотела начинать разговор в присутствии постороннего человека. Фергус сидел напротив них, держась за голову и постанывая.

Джослин тоже за всю дорогу не произнес ни слова; он терпеливо ждал того момента, когда они с Фебой останутся наедине.